ТОЛКОВАНИЕ ПОЗИТИВНОГО ПРАВА С ПОЗИЦИЙ РИМСКИХ ЮРИСТОВ
Ю. В. НЕДИЛЬКО
Недилько Юлия Викторовна, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета.
Расцвет светской юриспруденции Древнего Рима связан с предоставлением наиболее выдающимся римским юристам права толкования действующих законов, результаты которого признавались обязательными для всех должностных лиц и граждан. Таким образом, разъяснения римских юристов стали источником права. Целью деятельности римских юристов было приспособление действующих правовых норм к изменяющимся общественным отношениям. В результате этого был разработан целый ряд теоретических положений, закрепленных в процессе кодификации Юстиниана, что и обеспечило ей важную роль в истории развития права. Судя по источникам, цивильное право, закрепленное Дигестами, было аналогично гражданскому, освещенному в «Институциях» Гая. Гражданское право в них представляет собой позитивное в современном его понимании: «Институции» не разделяли его на писаное и неписаное, оно целиком состояло из письменных источников. К числу источников гражданского права Гай относил законы, решения плебеев, постановления сената, указы императора, эдикты сановников, имеющих право издавать распоряжения, и ответы юристов <1>. ——————————— <1> Гай. Институции. Книга I. П. 2. Варшава, 1892.
В «Институциях» также определено, что следует понимать под тем или иным источником права, причем основное различие между ними проявляется по субъекту, издавшему тот или иной акт. Так, законом Гай признавал то, что народ римский одобрял и постановил, а плебейским решением — то, что плебеи одобряли и постановили <1>. Характеризуя оба названных источника, свое толкование Гай основывал на разнице терминов «народ» и «плебс». В понятие «народ» им включаются все граждане, в том числе и патриции, термин же «плебс» патрициев не включает. Гай отмечает, что по юридической силе названные источники являются абсолютно равнозначными согласно закону Гортензиев, установившему обязательность плебейских решений для всего народа. ——————————— <1> Там же.
Силу закона, согласно «Институциям» Гая, имеет и сенатское постановление, т. е. то, что сенат повелевает и установляет. Указ императора — это то, что постановил император декретом, эдиктом или рескриптом. В данном случае термин «указ» является собирательным, поскольку включает в себя несколько источников права. Юридическая сила указа также приравнивалась Гаем к силе закона, поскольку императорская власть также была приобретена на его основе <1>. ——————————— <1> Там же.
Далее, говоря о юридической силе велений императора, Дигесты приравнивают к закону не только письменные акты, но и устные волеизъявления императора: «…то, что император постановил путем письма и подписи или предписал посредством эдикта, или вообще высказывал, является, как известно, законом» <1>. ——————————— <1> Дигесты, или Пандекты. Титул IV. П. 1. § 1 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: Учебное пособие / Сост. В. Н. Садиков. М., 2007. С. 85.
В отличие от уже названных источников римского права, эдикты в понимании Гая силой закона не обладали. Это постановления и предписания тех сановников, которые имеют право их издавать. Гай объясняет, что таким правом обладают должностные лица римского народа, причем наибольшее значение среди эдиктов отводится эдиктам городского и иностранного преторов. Более подробно на актах преторов останавливались Дигесты. Мало того, они фиксировали термин «преторское право», под которым понималось то право, которое ввели преторы для содействия цивильному праву или для его дополнения или исправления в целях общественной пользы. Для его обозначения использовался термин «jus honorarium» от слова «честь» — «honor». Самих преторов в Древнем Риме называли «honores», обращая внимание на почетный характер деятельности магистратов, не взимающих за ее осуществление никакого вознаграждения. Особое место как источнику права в «Институциях» отведено ответам законоведов, т. е. мнениям и суждениям юристов, которым было позволено устанавливать и творить право. В понимании Гая юридическая сила ответов законоведов зависела от совпадений их мнений по тому или иному вопросу: если их мнения совпадали, то положения приобретали силу закона, если же нет, то вопрос оставлялся на усмотрение судьи. Именно ему в этом случае предоставлялось следовать тому праву, которое он посчитает лучшим. После свершения кодификации Юстиниан провозгласил, что все неясности в праве разрешены, «и не оставлено ничего, что могло бы дать основания для сомнений» <1>. По этой причине любому юристу было запрещено комментировать Дигесты: «в дальнейшем никто из юристов не должен осмеливаться прилагать к нему комментариев» <2>. ——————————— <1> Из конституции «Об утверждении Дигест» (от 16 декабря 533 г.). Дигесты Юстиниана. М., 1984 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: Учебное пособие / Сост. В. Н. Садиков. М., 2007. С. 79. <2> Из конституции «О составлении Дигест» (от 15 декабря 530 г.). Дигесты Юстиниана. Там же.
В Дигестах отмечалось, что право может быть установлено соглашением или необходимостью, а также закреплено обычаем <1>. ——————————— <1> Дигесты, или Пандекты. Титул III. П. 40 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: Учебное пособие / Сост. В. Н. Садиков. М., 2007. С. 84.
Кроме этого, в качестве специфической «части права» названы «legis actions», т. е. «законные иски». Согласно Дигестам, они произошли «из законов», обсуждаемых на форуме, их целью было установление твердой формы обращения в суд <1>. ——————————— <1> Дигесты, или Пандекты. Титул II. П. 6 // История государства и права зарубежных стран. Источники права. Ч. I / Сост. Л. В. Гущина, Е. В. Епифанова. Краснодар, 2008. С. 56.
В этом же титуле присутствует термин «пробел в законе», но опять же определение этого понятия пока не закреплено. Но понятия «право» и «закон» римские юристы уже различали. Подтверждением разграничения понятий права и закона служит приведенная в Дигестах точка зрения Юлиана о необходимости соответствия закона праву: «Тому, что установлено против смысла права, мы не можем следовать как юридическому правилу» <1>. В этом случае поднимался вопрос о соответствии понятий права и закона в том случае, если закон является правовым — отвечающим интересам общества, отражающим существующие в нем отношения. Не соответствующий смыслу права закон, следуя мнению римских юристов, не является правовым. ——————————— <1> Там же. Титул II. П. 4.
В Дигестах подчеркивалась недопустимость казуистического характера правовых норм: «следует устанавливать права… для тех случаев, которые встречаются часто, а не для тех, которые возникают неожиданно» <1>, потому что право должно быть приспособлено к общественным отношениям <2>. В подтверждение этого тезиса приводится также мнение Юлиана, утверждающего, что «ни законы, ни сенатусконсульты не могут быть написаны таким образом, чтобы они обнимали все случаи, которые когда-либо произойдут, но достаточно, чтобы они распространялись на то, что большей частью случается» <3>. ——————————— <1> Дигесты, или Пандекты. Титул III. П. 15 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: Учебное пособие / Сост. В. Н. Садиков. М., 2007. С. 83. <2> Дигесты, или Пандекты. Титул III. П. 3 // История государства и права зарубежных стран. Источники права. Ч. I / Сост. Л. В. Гущина, Е. В. Епифанова. Краснодар, 2008. С. 60. <3> Данный вывод сделан исходя из мнения Цельса, согласно которому «право должно быть главным образом приспособлено к тому, что случается часто и легко, а не весьма редко» // Дигесты Юстиниана.
Итак, в понимании римских юристов нормы права должны иметь общий характер и распространять свое действие на те общественные отношения, которые давно существуют и часто повторяются. В этом случае вполне закономерно возникает вопрос о том, как следует регулировать новые, не получившие правового закрепления отношения, т. е. как следовало поступать правоприменителю при обнаружении пробела в праве? Дигесты не обошли своим вниманием и этот вопрос. В них отмечается, что действительно закон не может объять своим регулированием абсолютно все жизненные ситуации. Впервые выявленные отношения, подлежащие, по мнению правоприменителя, правовому регулированию, подлежали законодательной регламентации, либо пробел надлежало устранить путем толкования <1>. Кроме этого, Дигесты допускали аналогию, правда, не разграничивая ее виды: «Не могут все отдельные случаи быть предусмотрены законом или сенатусконсультом. Но когда в каком-либо случае смысл их ясен, то осуществляющий юрисдикцию может применить их к сходным (обстоятельствам) и сообразно с этим вынести решение» <2>. Таким образом, пробел в праве, согласно мнениям римских юристов, вполне мог быть восполнен путем толкования или аналогии. ——————————— <1> Дигесты, или Пандекты. Титул III. П. 10 // История государства и права зарубежных стран. Источники права. Ч. I / Сост. Л. В. Гущина, Е. В. Епифанова. Краснодар, 2008. С. 60. <2> Дигесты Юстиниана. Титул III. П. 11. М., 1984 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: Учебное пособие / Сост. В. Н. Садиков. М., 2007. С. 83.
Для нормы, отклоняющейся от общего правила, римскими юристами было сформулировано понятие «особого права» — того, «которое введено властью, установившей его отклонение от точного содержания (общих норм) для удовлетворения какой-либо потребности» <1>. ——————————— <1> Там же. П. 12.
Изучая Дигесты, можно сделать вывод о том, что во времена Юстиниана уже начали формироваться определенные правила толкования. Так, применять норму права к определенным отношениям допускалось, не только исходя из ее словесного выражения, но и в соответствии с ее общим смыслом, ибо, как считал Цельс, «знать законы — значит воспринять не их слова, а их смысл и значение» <1>. Для правильного применения закона необходимым признавалось полное изучение его текста: «Неправильно выносить решения или давать ответ на основании какой-либо части закона, без рассмотрения закона в целом» <2>. Применять и толковать правовые нормы надлежало в соответствии с принципом целесообразности, т. е. так, чтобы это отвечало интересам и потребностям людей, на которых распространяют свое действие правовые нормы, а также всего общества в целом: «Ни в коем случае смысл закона или милость справедливости не терпит, чтобы то, что введено для пользы людей, мы обращали путем жестокого толкования в строгость, идущую вразрез с благополучием людей» <3>. ——————————— <1> Там же. П. 16. <2> Там же. П. 17. <3> Там же. П. 24.
При коллизиях правовых норм следовало применять ту норму, которая в наибольшей степени отвечала целям права: «Если закон говорит двусмысленно, заслуживает предпочтения то значение, которое лишено порока, в особенности когда из этого можно (сделать) заключение о воле закона» <1>. ——————————— <1> Там же. П. 25.
Можно предположить, что в любом случае не допускалось действие обратной силы закона: «Когда закон что-либо извиняет в прошлом, он запрещает это на будущее» <1>. Кроме этого, нормам права, изданным позднее, оказывалось предпочтение перед принятыми ранее: «Позднейшие законы имеют большее значение, чем те, которые были раньше» <2>. ——————————— <1> Там же. П. 19. <2> Там же. П. 22.
Однако, если какая-либо правовая норма ранее неоднократно толковалась однозначно, при последующем применении ее толкование не подлежало изменению: «В наименьшей степени следует изменять то, что постоянно толковалось в определенном смысле». Тем не менее иногда допускалось изменение толкования исходя из общественной пользы: «При установлении правил о новых делах должна быть очевидной полезность этого, чтобы отступить от того права, которое в течение долгого времени признавалось справедливым… <1>. ——————————— <1> Там же. Титул IV. П. 4.
Кроме этого, в Древнем Риме допускалось также применение судебной практики в качестве источника права: «…поскольку законом введено то или иное правило, имеется удобный случай, чтобы было восполнено путем толкования или, во всяком случае, путем судебной практики то, что имеет в виду те же потребности» <1>. ——————————— <1> Дигесты Юстиниана. Титул III. П. 11. М., 1984 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: Учебное пособие / Сост. В. Н. Садиков. М., 2007. С. 83.
Особая роль при толковании отводилась римскими юристами обычаю: «Если дело идет о толковании закона, то прежде всего следует выяснить, каким правом пользовалось государство ранее в случаях такого рода; ибо обычай является лучшим толкованием закона» <1>. ——————————— <1> Там же. Титул IV. П. 3.
При рассмотрении вопроса о происхождении права и регулировании общественных отношений в Дигестах упоминается об обычае, но не дается ему определения. Сказано лишь о том, что римский народ «начал пользоваться… некоторым обычаем» после изгнания рексов. В качестве такового упоминается об обычае ежегодного установления понтификов, ведающих частными делами <1>. Можно заключить, что под обычаем понималось правило поведения, одобренное молчаливым соглашением граждан, не имеющее письменной формы и соблюдаемое в течение многих лет. ——————————— <1> Там же. Титул III. П. 13.
Далее, при отсутствии правовой нормы, регулирующей те или иные общественные отношения, Дигесты прямо предписывали применение обычая: «Долго применявшийся обычай следует соблюдать как право и закон в тех случаях, когда не имеется писаного (закона)…» <1>. ——————————— <1> Там же. П. 37. С. 84.
Обычай в Древнем Риме имел силу закона и назывался «правом, установленным нравами» <1>. Такое положение дел объяснялось тем, что и обычаи, и законы приняты и применяются по воле народа. Разница между ними состоит в том, что закон одобрен голосованием и существует в письменной форме, а обычай — путем дел и действий, письменной же формы он не имеет <2>. ——————————— <1> Дигесты, или Пандекты. Титул II. П. п. 3, 6 // История государства и права зарубежных стран. Источники права. Ч. I / Сост. Л. В. Гущина, Е. В. Епифанова. Краснодар, 2008. С. 56 — 57. <2> Дигесты, или Пандекты. Титул III. П. 33 // Хрестоматия по истории государства и права зарубежных стран: Учебное пособие / Сост. В. Н. Садиков. М., 2007. С. 84.
Важность соблюдения обычая и его юридическая сила, равная закону, неоднократно подчеркивались в Дигестах: «Но и то, что одобрено долговременным обычаем и соблюдалось в течение многих лет, должно быть соблюдаемо как молчаливое соглашение граждан не менее, чем записанное право» <1>; «Это право (обычное право) пользуется тем большим авторитетом, чем доказано отсутствие необходимости придать ему письменную форму» <2>. ——————————— <1> Там же. П. 32. § 1. <2> Там же. П. 36.
Несмотря на огромное значение обычая в древнеримской правовой системе, подчеркивалась необходимость его соответствия принципам права, иначе применение обычая не допускалось: «То, что было введено не в силу разумного основания, но по ошибке, а затем поддерживалось путем обычая, не имеет силы в отношении сходных случаев» <1>. ——————————— <1> Там же. П. 39.
Если и его в конкретном случае не существовало, применялось право города Рима <1>. ——————————— <1> Там же. П. 32.
Деятельность римских юристов оказала огромное влияние на развитие права, что объясняется высокой культурой римского права. Данное обстоятельство повлекло за собой рецепцию римского права. Многие положения римской юриспруденции остаются актуальными и привлекают внимание исследователей по настоящее время, многие современные понятия и правовые конструкции начинают свое развитие именно из римского права.
