Добробаба Марина Борисовна, кандидат юридических наук, доцент кафедры административного и финансового права Кубанского государственного университета.
Выделение служебно-деликтных правоотношений — особой разновидности публичных правоотношений в рамках института служебно-деликтного права — обусловливает необходимость исследования структуры данного вида правоотношений. В статье проводится анализ юридического содержания служебно-деликтных правоотношений как одного из обязательных элементов их структуры. Автор выделяет разные подходы и формулирует собственное понимание содержания служебно-деликтных правоотношений. Характеристика субъективных прав и юридических обязанностей субъектов служебно-деликтных правоотношений проводится на основании исследования существующих общетеоретических подходов к сущности данных понятий. В результате делается вывод о том, что содержание служебно-деликтных правоотношений является производным от юридического содержания служебного правоотношения с особенностями, связанными с их отнесением к охранительным правоотношениям. Автор осуществляет содержательную характеристику субъективных прав и юридических обязанностей основных субъектов служебно-деликтных правоотношений: государственного (муниципального) служащего и нанимателя (Российской Федерации, субъекта РФ или муниципального образования) в лице руководителя государственного (муниципального) органа как представителя нанимателя, формулирует предложения по совершенствованию служебно-деликтного законодательства.
Ключевые слова: служебно-деликтное право, служебно-деликтные правоотношения, государственный служащий, делинквент, представитель нанимателя, содержание правоотношения, субъективное право, юридическая обязанность, служебная дисциплина, служебно-дисциплинарная ответственность.
Content-based characteristics of service-delict relations M. B. Dobrobaba
Dobrobaba Marina Borisovna — PhD in Law, Associate Professor of the Department of Administrative and Financial Law of the Kuban State University.
Singling out service-delict legal relations as a specific type of public legal relations within the framework of the institution of service delict law presupposes the need for the structural study of this type of legal relations. The article includes analysis of legal contents of service-delict relations as one of its necessary elements within their structure. The author singles out various approaches to the issue and establishes her how attitude towards contents of service-delict legal relations. The characteristics of subjective rights and legal obligations of the subjects of service-delict legal relations are based upon the existing general theoretical approaches towards the nature of these terms. As a result, she makes a conclusion that the contents of service-delict relations is a product of legal contents of service relations, while having a number of specific features due to their protective character. The author provides content-based characteristics of subjective rights and legal obligations of the key subjects of service-delict relations, that is, of state (municipal) employees, and their employer (the Russian Federation, constituent subject of the Russian Federation, or a municipal unit) as represented by the head of state (municipal) body, as a representative of an employer. She also formulates propositions on the improvement of service-delict legislation.
Key words: service-delict law, service-delict legal relations, state employee, delinquent, representative of an employer, contents of a legal relation, subjective right, legal obligation, service discipline, service discipline liability.
Выделение служебно-деликтных правоотношений — особой разновидности публичных правоотношений в рамках института служебно-деликтного права, одним из основных субинститутов которого является служебно-дисциплинарная ответственность <1>, позволяет ставить вопрос о необходимости проведения содержательной характеристики служебно-деликтных правоотношений. ——————————— <1> См.: Добробаба М. Б. Дисциплинарная ответственность в служебно-деликтном праве: понятие и правовая природа // Актуальные проблемы российского права. 2013. N 6. С. 689 — 697.
В научной литературе отсутствует единый подход к решению вопроса о сущности понятия «содержание правоотношения», что обусловило существование ряда подходов к его исследованию. По мнению одной группы ученых, содержанием правоотношения являются субъективные юридические права и субъективные юридические обязанности <2>. Другая группа ученых утверждает, что содержанием правоотношения является то общественное отношение, которое в данном конкретном случае правового регулирования получает правовое оформление, а права и обязанности участников рассматриваются как особое проявление данного отношения <3>. Некоторые авторы содержание правоотношения видят во взаимодействии его сторон, при этом выделяют форму правоотношения в специальном смысле, к которой и относят субъективные юридические права и субъективные юридические обязанности <4>. Полагаем, что существование данной точки зрения может быть объяснено тем, что в названных случаях речь идет о различных видах содержания правоотношения. ——————————— <2> Алексеев С. С. Общая теория права. Курс: В 2 т. Т. 2. М., 1982; Комаров С. А. Общая теория государства и права. 7-е изд. СПб., 2004; Головистикова А. Н., Дмитриев Ю. А. Теория государства и права: Учебник. М.: Изд-во «Эксмо», 2005. С. 538 — 539; Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. проф. В. М. Корельского и проф. В. Д. Дмитриева. 2-е изд., изм. и доп. М.: Изд-во «НОРМА» (Издательская группа «НОРМА-ИНФРА-М»), 2000. С. 352; Енгибарян Р. В., Краснов Ю. К. Теория государства и права: Учеб. пособие. 2-е изд., пересмотр. и доп. М.: Норма, 2007. С. 488. <3> Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М.: Юридическая литература, 1974. С. 211; Тархов В. А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1997. С. 115. <4> Общая теория государства и права. Академический курс: В 3 т. / Отв. ред. М. Н. Марченко. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2007. С. 673; Рассолов М. М. Проблемы теории государства и права: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 030501 «Юриспруденция». М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2007. С. 54; Чугунов Ю. О. Норма права и правоотношение (вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. Коломна, 2003. С. 38.
В последнее время взгляды теоретиков права устоялись в том, что в правоотношении может быть выделено материальное и юридическое содержание. Так, по мнению С. С. Алексеева, юридическое содержание правоотношения — это субъективные права и обязанности. Материальное содержание правоотношения — это фактическое поведение, которое управомоченный может, а правообязанный должен совершить <5>. Аналогичной позиции придерживается В. И. Леушин, утверждающий, что юридическое содержание правоотношения — это возможность определенных действий, необходимость определенных действий или необходимость воздержания от запрещенных действий обязанного, а фактическое — сами действия, в которых реализуются права и обязанности <6>. Несколько расширительно содержание правоотношения понимают Н. И. Матузов и А. В. Малько, которые отмечают, что в любом правовом отношении выделяются материальное (фактическое), волевое и юридическое содержание. При этом материальное содержание правоотношения составляют те общественные отношения, которые опосредуются правом; волевое — государственная воля, воплощенная в правовой норме и в возникшем на ее основе правоотношении, а также волевые акты его участников; юридическое содержание образуют субъективные права и обязанности сторон (субъектов) правоотношения <7>. На наш взгляд, волевое содержание правоотношения есть не что иное, как элемент его юридического содержания, поскольку только облекаемая в правовую форму воля государства обусловливает возникновение субъективных прав и обязанностей участников правоотношений. Таким образом, правомерно утверждать, что любое правоотношение выступает как единство содержания и формы. ——————————— <5> См.: Алексеев С. С. Указ. соч. С. 112. <6> См.: Леушин В. И. Правовые отношения // Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. М., 1998. С. 340. <7> Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права: Учебник. М.: Юристъ, 2004. С. 490.
Поскольку в рамках данного исследования представляет интерес именно юридическое содержание правоотношений, остановимся на определении сущности субъективных прав и обязанностей обязательных участников служебно-деликтных правоотношений, а также анализе их содержательной характеристики. В специальной литературе в широком смысле содержание административно-правовых отношений определяется как права, обязанности, запреты, ограничения субъектов административного права, а также процессуально-правовой режим их осуществления, исполнения, соблюдения или правовой защиты <8>. Отмечается, что одним из важнейших элементов содержания административного правоотношения являются публичные обязанности и права, субъекты реализации которых называются участниками публично-правового отношения, призванными осуществлять публичные обязанности и правомочия <9>. В свою очередь, проводя исследование юридического содержания служебного правоотношения как разновидности административных правоотношений, С. Е. Чаннов определяет его как совокупность корреспондирующих субъективных прав и субъективных обязанностей государственного или муниципального служащего и нанимателя (государства или муниципального образования) <10>. ——————————— <8> Старилов Ю. Н. Курс общего административного права: В 3 т. Т. I: История. Наука. Предмет. Нормы. Субъекты. М.: Изд-во «НОРМА» (Издательская группа «НОРМА-ИНФРА-М»), 2002. С. 408. <9> См.: Елистратов А. И. Основные начала административного права. 2-е изд. М., 1917. С. 68 — 81. <10> См.: Чаннов С. Е. Служебное правоотношение: понятие, структура, обеспечение / Под ред. В. В. Володина. М.: Ось-89, 2009. С. 77.
На наш взгляд, юридическое содержание служебно-деликтного правоотношения является производным от юридического содержания служебного правоотношения с особенностями, обусловленными их отнесением к охранительным правоотношениям, и, соответственно, может быть определено как совокупность корреспондирующих субъективных прав и субъективных обязанностей государственного или муниципального служащего и нанимателя (государства или муниципального образования), возникающих в результате совершения государственным или муниципальным служащим дисциплинарного проступка (служебного деликта). Определяющим в содержании служебно-деликтного правоотношения является связь права нанимателя (Российской Федерации, субъекта РФ или муниципального образования) в лице представителя нанимателя на применение мер служебно-дисциплинарной ответственности и обязанности делинквента понести наказание за содеянное. Исследование субъективных прав и обязанностей субъектов служебно-деликтных правоотношений невозможно без четкого общетеоретического определения понятий «субъективное право» и «юридическая обязанность». Существующие концепции субъективного права можно условно подразделить на две большие группы. Первая из них является наиболее многочисленной, ее представители под субъективным правом понимают дозволенное поведение управомоченного, или активного субъекта. Так, по мнению С. С. Алексеева, субъективное право в общем виде представляет собой меру дозволенного поведения <11>. Н. С. Братусь определял субъективное право как обеспеченную законом меру возможного поведения управомоченного лица <12>. Полагаем, что данная точка зрения к настоящему времени может считаться устоявшейся в научной литературе <13>. ——————————— <11> См.: Алексеев С. С. Указ. соч. Т. 2. С. 118. <12> См.: Братусь С. Н. О соотношении гражданской правоспособности и субъективных гражданских прав // Советское государство и право. 1949. N 8. С. 33 — 35. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник М. И. Абдулаева «Теория государства и права» включен в информационный банк согласно публикации — Магистр-Пресс, 2004. —————————————————————— <13> См., напр.: Спиридонов Л. И. Теория государства и права: Учебник. М.: Проспект, 1996. С. 99; Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М.: Юристъ, 1997. С. 249 — 250; Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2001. С. 641; Абдулаев М. И. Теория государства и права. СПб.: Питер, 2003. С. 194 и др.
Сторонники второго направления в определении субъективного права рассматривают его в аспекте возможности требования управомоченным лицом от обязанных лиц определенных действий или воздержания от них, то есть как средство регулирования поведения субъектов <14>. Как отмечает Р. О. Халфина, приведенные точки зрения раскрывают разные стороны субъективного права как социальной реальности <15>. ——————————— <14> См.: Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. Т. 1. СПб., 2003. С. 83, 88; Вильнянский С. И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков, 1958. С. 78 — 79. <15> См.: Халфина Р. О. Указ. соч. С. 227.
В научной литературе справедливо отмечается, что «ключевой с точки зрения места субъективного права в правоотношении является связь субъективного права с обязанностями противостоящего в правоотношении лица» <16>. Если один из субъектов правоотношения наделен каким-либо субъективным правом, то на других субъектов возлагается корреспондирующая с этим правом субъективная обязанность его обеспечить. Таким образом, «субъективное право определяет установленную законом меру возможного поведения, обеспеченную соответствующей обязанностью других лиц» <17>. ——————————— <16> См.: Чаннов С. Е. Указ. соч. С. 78. <17> Чаннов С. Е. Там же.
Содержание субъективного права формируют те конкретные юридические притязания, возможности, правомочия, которые предоставляются и гарантируются субъекту. Структура субъективного права — это взаимосвязь указанных элементов, их взаимного соподчинения и расположения как способ построения содержания субъективного права, его внутреннего единства, организации <18>. По мнению Ю. Н. Старилова, субъективные права обязательно характеризуются признаком публичности, что означает возможность воздействовать на управленческие процессы <19>. Государственные и муниципальные служащие являются субъектами публично-правовой деятельности, поэтому особенности их субъективных прав определяются особенностями их правового статуса <20>. ——————————— <18> См.: Матузов Н. И. Теоретические проблемы субъективного права: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Харьков, 1973. С. 18. <19> См.: Старилов Ю. Н. Административная юстиция. Теория, история, перспективы. М.: Изд-во «НОРМА» (Издательская группа «НОРМА-ИНФРА-М»), 2001. С. 69. <20> См.: Тихомиров Ю. А. Публичное право. М.: БЕК, 1995. С. 126 — 134.
Как отмечает Е. Б. Лупарев, субъективное публичное право — возможность не только действовать самому носителю субъективного права, но и требовать от лиц, наделенных государственно-властными полномочиями, определенного поведения, если такое поведение обусловливает существование субъективного публичного права <21>. В этой связи целесообразно привести мнение Ю. А. Бунеевой, которая выделяет три возможности правосубъектного административного права: 1) обладание субъективным правом, независимо от активности правосубъектного лица (пассивное право); 2) реализация права собственными активными юридическими действиями (активное право); 3) защита от посягательств на правосубъектное право <22>. ——————————— <21> Лупарев Е. Б. Общая теория административно-правового спора: Монография. Кубан. гос. аграр. ун-т. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2003. С. 76. <22> См.: Бунеева Ю. А. Теоретические проблемы административной правосубъектности гражданина: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 17.
В свою очередь, в структуре субъективного права различают три вида правомочий: 1) право на действия или вступление во взаимодействие в своих интересах, т. е. возможность поведения самого управомоченного лица; 2) право требовать от обязательной нормы исполнения лежащей на ней юридической обязанности, т. е. возможность обладателя права требовать соответствующего поведения от обязанных лиц; 3) право на официальную защиту своих правомочий в случае неисполнения другой стороной своих обязанностей либо возникновения явных препятствий реализации субъективного права, т. е. возможность правомочной стороны обращаться к компетентным органам за защитой нарушенных прав <23>. ——————————— <23> Мелехин А. В. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд. // СПС «КонсультантПлюс», 2009.
Иными словами, обобщенно можно выделить следующие элементы юридического содержания субъективного права: — право-пользование (право управомоченного совершать активные действия, пользоваться правом); — право-требование (возможность требовать от обязанных лиц совершения определенных действий, предусмотренных законом); — право-притязание (правомочие, которое предполагает возможность управомоченного в случае нарушения его прав прибегнуть к защите) <24>. ——————————— <24> Климкина Е. В. Административно-правовое регулирование дисциплинарной ответственности государственного гражданского служащего России: Монография. М.: Московский университет МВД России, 2007. С. 102.
Рядом ученых предлагалось дополнить структуру субъективного права правомочием пользоваться на основе данного права определенным социальным благом <25>. Однако, как верно отмечает Н. И. Матузов, «правомочия — это дробные части субъективного права: у разных прав их больше или меньше…» <26>. В связи с этим, полагаем, нельзя однозначно определить количество правомочий, входящих в субъективные права участников служебно-деликтных правоотношений. Так, в содержании служебно-деликтных правоотношений сложно выделить субъективные права, включающие в себя правомочие пользоваться на основе данного права определенным социальным благом. ——————————— <25> См.: Фарбер И. Е. Права человека, гражданина и лица в социалистическом обществе // Правоведение. 1967. N 1. С. 39 — 46; Матузов Н. И. К вопросу о понятии субъективных прав граждан // Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе коммунистического строительства. Саратов, 1962. С. 102 — 108. <26> Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. С. 89.
С момента совершения служебного деликта возникает охранительное служебно-деликтное правоотношение, являющееся правоотношением служебно-дисциплинарной ответственности. В отличие от регулятивных правоотношений, содержание охранительных правоотношений отличается особенностями «содержания субъективных прав и обязанностей, их соотношением между собой» <27>. Теоретическая основа конструкции охранительных правоотношений ответственности была заложена С. Ф. Кечекьяном в конце пятидесятых годов. Суть ее сводится к тому, что права и обязанности государства назначить наказание и привести приговор в исполнение и связаны с обязанностью субъекта понести наказание, претерпеть все последствия, предусмотренные законом <28>. Аналогичной позиции придерживается и ряд других ученых советского периода развития правовой науки <29>. Так, по мнению Б. Т. Базылева, содержанием охранительного отношения, возникшего в результате правонарушения, является связь права государства на применение мер юридической ответственности и обязанности правонарушителя понести наказание за содеянное. Представляется, что содержание охранительного правоотношения должно включать не только права, но и обязанности правонарушителя. Согласимся с мнением, что позиция ученых, исключающих из содержания отношений ответственности материально-правовые права правонарушителя, во многом была обусловлена существовавшим тогда уровнем развития теории охранительных правоотношений <30>. ——————————— <27> Алексеев С. С. Указ. соч. С. 108. <28> Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 182. <29> См.: Базылев Б. Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы). Красноярск, 1985. С. 72; Головкин Л. В. Отношения юридической ответственности в плане теории правоотношений: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1970. С. 16. <30> См.: Хачатуров Р. Л., Липинский Д. А. Общая теория юридической ответственности: Монография. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр «Пресс», 2007. С. 537.
Последующее развитие теории охранительного правоотношения привело к тому, что в его содержание стали включать не только обязанности, но и права правонарушителя. Так, в содержании служебно-деликтного правоотношения можно выделить следующие права государственного (муниципального) служащего — делинквента: право на соразмерную меру ответственности; на освобождение от служебно-дисциплинарной ответственности; право на защиту, право на изменение статуса в объеме, определенном законом, право требовать соответствия решения представителя нанимателя нормам служебного законодательства. Названный перечень прав государственного (муниципального) служащего — делинквента не позволяет, вопреки мнению Б. Т. Базылева, назвать государственного (муниципального) служащего, совершившего служебный деликт, пассивной стороной правоотношения, которая только обязана претерпевать различные лишения <31>. ——————————— <31> См.: Базылев Б. Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы). Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1985. С. 82.
Таким образом, субъективное право государственного или муниципального служащего как элемент юридического содержания служебно-деликтного правоотношения можно определить как установленную законом меру возможного поведения государственного или муниципального служащего в служебно-деликтном правоотношении, обеспечиваемую нанимателем (Российской Федерацией, субъектом РФ или муниципальным образованием) в лице представителя нанимателя и гарантируемую возможностью применения мер государственного принуждения. В связи с тем что с правами делинквента корреспондируют соответствующие обязанности нанимателя (Российской Федерации, субъекта РФ или муниципального образования) в лице руководителя государственного (муниципального) органа как представителя нанимателя, они выступают реальной гарантией законной и обоснованной реализации юридической ответственности. В научной литературе справедливо отмечается определенная специфика реализации правомочия обращаться в случае необходимости за государственной защитой <32>. Государственный служащий наделен правом обращаться в государственные органы или суд за защитой своих прав и законных интересов, связанных со служебной деятельностью. Право выбора инстанции для обращения — вышестоящий орган государственной власти или суд — полностью принадлежит государственному служащему. Причем подача жалобы в вышестоящий орган не предполагает утраты права на судебное обжалование. Обжалованию подлежит какое-либо индивидуальное решение должностного лица, в том числе привлечение к служебно-дисциплинарной ответственности. ——————————— <32> См.: Чаннов С. Е. Указ. соч. С. 80.
Поскольку нанимателем в государственно-служебном отношении является государство, получается, что при нарушении своего субъективного права в рамках служебно-деликтных правоотношений государственный служащий обращается за защитой к самому нарушителю. Представляется, что данная ситуация обусловлена особым субъектным составом служебных, в том числе и служебно-деликтных, правоотношений, что не позволяет сделать вывод об отсутствии правомочия на государственную защиту. Как справедливо отметил М. С. Строгович, «связь прав и обязанностей сложна, многопланова и многогранна. Эта связь выражается в том, что одному и тому же лицу принадлежат и права, и обязанности. Поэтому задача состоит в том, чтобы охранять, гарантировать права данного лица и вместе с тем требовать от него выполнения своих обязанностей» <33>. ——————————— <33> Строгович М. С. Права личности. Вопросы теории // Вопросы философии. 1979. N 4. С. 13.
Исследуя субъективные публичные права в качестве объектов административно-правовых споров, Е. Б. Лупарев особо выделяет те из них, которые связаны с особенностями специального правового статуса лица, в том числе государственного служащего, а также лица, совершившего правонарушение, поскольку для указанных категорий лиц специальными нормативными актами устанавливается тот объем прав и обязанностей, которые могут защищаться в административно-правовом споре <34>. ——————————— <34> Лупарев Е. Б. Указ. соч. С. 94.
Субъективное право на защиту состоит из следующих трех правомочий: 1) возможность осуществлять самостоятельные фактические действия по защите права (правомочие на применение мер самозащиты); 2) возможность осуществлять самостоятельные юридические действия по восстановлению права (правомочие на применение мер оперативного воздействия); 3) возможность требовать от государственных органов принудительного восстановления нарушенного права (правомочие на применение санкций — мер защиты и мер ответственности) <35>. В то же время, как отмечают И. А. Дейч и В. А. Федосенко <36>, в объективной реальности обращение за защитой нарушенного права в вышестоящий орган зачастую не оправдывает себя, поскольку сопряжено со значительными усилиями, необходимыми для восстановления нарушенного права. Когда государственный служащий достигнет восстановления нарушенного права, условия для продолжения им служебной деятельности в данном государственном органе могут стать достаточно тяжелыми вследствие негативного отношения руководства, чье решение было обжаловано. Подобная практика, к сожалению, имеет широкое распространение в Российской Федерации, и большинство служащих сознательно не используют данное право в целях дальнейшего продолжения службы в государственном органе. ——————————— <35> Кархалев Д. Субъективное право на защиту // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 1. С. 9. <36> Дейч И. А., Федосенко В. А. Проблема реализации субъективных публичных прав и их гарантий государственными гражданскими служащими России // Право и политика. 2007. N 3. С. 42.
В юридической литературе нет единой позиции по вопросу о включении таких субъективных процессуальных прав участников правоотношений, как право на защиту своих прав (ст. 45, 46 Конституции РФ), право на обращение с жалобой в суд <37>, в содержание субъективного права. Так, Ю. Н. Старилов считает, что сами юридические процедуры, предназначенные для реализации субъективных процессуальных прав индивида, выходят за рамки непосредственного содержания субъективных прав, являясь суть способами обеспечения этих прав личности <38>. В. А. Сивицкий полагает, что нет оснований рассматривать обращение, например, в высшую судебную инстанцию как собственно оспаривание, не умаляя при этом значения пересмотра судебных решений <39>. По мнению В. Д. Сорокина, порядок реализации предписаний как определенного способа воздействия на поведение людей и как определенного типа правового регулирования есть административный процесс, представляющий собой определенный вид процессуальной деятельности. Процессуальные нормы регулируют не только сам процесс как порядок деятельности, но и все те отношения, которые возникают либо по поводу соответствующего процесса, либо в ходе его осуществления, либо, наконец, как его результат <40>. ——————————— <37> Карасева М. В. Конституционное право граждан СССР на обжалование. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1989. <38> См.: Старилов Ю. Н. Административная юстиция: проблемы теории. Воронеж, 1998. С. 65. <39> См.: Сивицкий В. А. Оспаривание нормативных и ненормативных актов // Юридический мир. 1999. N 1-2. С. 6. <40> См.: Сорокин В. Д. Административно-процессуальное право. М.: Юрид. лит., 1972. С. 47 — 48.
Представляется обоснованным утверждение Е. Б. Лупарева, что указанные явления имеют двойственный характер, с одной стороны, они выступают гарантиями реализации первичных процессуальных норм, а с другой — сами являются правами, хотя и реализуемыми в случае, когда лицо считает, что его материальные и процессуальные права нарушены. Отмечая, что процедуры реализации материальных прав и обязанностей действительно выходят за рамки собственно субъективного права и являются способом его обеспечения, автор делает вывод, что некоторые административные процедуры, предназначенные для реализации субъективных процессуальных прав индивида, все же входят в непосредственное содержание субъективного права <41>. Полагаем, что предусмотренное нормами служебного законодательства право на защиту, в том числе и право на судебное обжалование, входит в структуру субъективного права государственного (муниципального) служащего — субъекта служебно-деликтного правоотношения. Что касается нанимателя, то он в лице представителя нанимателя реализует в служебно-деликтных правоотношениях право на применение мер ответственности в пределах, установленных служебным законодательством. ——————————— <41> Лупарев Е. Б. Указ. соч. С. 96.
Другим элементом юридического содержания служебно-деликтного правоотношения являются субъективные обязанности государственного или муниципального служащего и нанимателя (государства или муниципального образования), возникающие в результате совершения государственным или муниципальным служащим служебного деликта. Субъективная обязанность, как и субъективное право, всегда имеет нормативное закрепление, однако, в отличие от права, обязанность подразумевает не возможность совершения определенных действий, а необходимость действовать должным образом, причем рамки должного поведения строго ограничены для субъекта конкретного правоотношения. По мнению А. В. Кирсановой, необходимость действовать должным образом, помимо своей легитимности, имеет и другие гарантии ее реализации: обеспеченность определенными правовыми мерами или мерами государственного воздействия <42>. При этом термин «необходимость», по мнению С. С. Алексеева, применительно к обязанности, «понимается не в смысле объективной закономерности, а в смысле долженствования, основанного на требованиях юридических норм» <43>. ——————————— <42> Кирсанова А. В. Правоотношения юридиче ской ответственности: Монография / Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. Р. Л. Хачатурова. Самара: Изд-во СаГА, 2009. С. 127. <43> Алексеев С. С. Указ. соч. С. 125.
Как и право, субъективная обязанность воплощает в себе связь ее обладателя с государством и с другим участником правоотношения — управомоченным субъектом. Обязанность по своему содержанию прямо противоположна субъективному праву. Субъективное право предоставляет возможность управомоченному субъекту требовать определенного поведения от обязанного лица, а обязанность предполагает выполнение им такого требования. Но данная противоположность совершенно не препятствует тому, что и то и другое служит общей, единой цели, а именно удовлетворению признаваемых законом интересов управомоченного лица. Они обеспечивают с различных полюсов правоотношения достижение данной цели: обязанность — со стороны обязанного, а субъективное право — со стороны управомоченного лица. Отсюда проистекает справедливость тезиса о том, что единство цели не исключает противоположность между ее содержанием. Отсюда «обязанность есть обеспеченная законом мера должного поведения, которой обязанное лицо следует в соответствии с требованиями и в целях удовлетворения признаваемых законом интересов управомоченного» <44>. ——————————— <44> Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 224.
В теории права в рамках исследования правоотношений юридической ответственности под субъективной обязанностью предлагается понимать легитимную необходимость совершить определенные действия или воздержаться от их совершения в интересах активного субъекта, обеспеченную мерами принудительного воздействия <45>. ——————————— <45> Кирсанова А. В. Указ. соч. С. 127 — 128.
Принимая во внимание, что обязанности субъектов служебно-деликтных правоотношений являются коррелятами их субъективных прав, содержательно они могут быть определены по аналогии с правами. Представляется, что субъективную обязанность государственного или муниципального служащего как элемент содержания служебно-деликтного правоотношения можно определить как установленную законом меру должного поведения государственного или муниципального служащего в служебно-деликтном правоотношении. В самом обобщенном виде в теории права обязанности правонарушителя сводятся к обязанности претерпеть осуждение (порицание), наказание (или иные меры юридической ответственности), состояние наказанности. В таком виде обязанности правонарушителя проявляются с момента совершения правонарушения. В результате целенаправленной деятельности правоприменителя обязанность конкретизируется в правоприменительном акте, где вполне определенно указываются вид наказания (взыскания), временные пределы правоотношения ответственности <46>. ——————————— <46> См.: Хачатуров Р. Л., Липинский Д. А. Указ. соч. С. 540.
Полагаем, что субъективной обязанностью государственного (муниципального) служащего, субъекта служебно-деликтных правоотношений является обязанность быть подвергнутым возложенным мерам служебно-дисциплинарной или служебно-материальной ответственности за совершение служебного деликта. Однако, поскольку, в отличие от других видов юридической ответственности, где санкция за совершенное правонарушение неотвратима, по поводу служебно-дисциплинарной ответственности вопрос о неотвратимости наказания находится в ведении представителя нанимателя, данная обязанность часто остается нереализованной. Кроме того, приведем слова А. А. Демина о том, что «часто правонарушение служащего остается незамеченным его руководителем, а иногда им и разделяемым» <47>. ——————————— <47> См.: Демин А. А. Государственная служба: Учеб. пособие. М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. С. 104.
Если применительно к правоотношениям субъектов других видов юридической ответственности можно говорить об обязанности воздержаться от совершения указанных в законе общественно опасных деяний <48>, особенностью правоотношений служебно-дисциплинарной ответственности является то, что основной обязанностью государственных или муниципальных служащих является обязанность соблюдать позитивные правила, содержащие служебные обязанности. В то же время данная обязанность не может быть включена в структуру юридического содержания служебно-деликтного правоотношения, поскольку является субъективным правом субъекта дисциплинарных правоотношений, исходя из двухаспектного понимания юридической ответственности как синтеза позитивного и негативного аспекта. ——————————— <48> См., напр.: Филимонов В. Д., Филимонов О. В. Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения. М.: ЮрИнфоР-Пресс, 2007. С. 134 — 137.
В научной литературе при исследовании правоотношений юридической ответственности к числу субъективных обязанностей государства ученые относят: обязанность квалифицировать деяние по соответствующей статье закона; обязанность назначить меру ответственности в пределах санкции нормы права с учетом характера и степени общественной опасности деяния; обязанность освободить от ответственности или наказания (именно обязанность, поскольку в некоторых случаях правоприменитель не только имеет право освободить субъекта от ответственности, но и обязан это сделать) <49>. ——————————— <49> См.: Хачатуров Р. Л., Липинский Д. А. Указ. соч. С. 540.
В силу того что неотвратимость не является принципом служебно-дисциплинарной ответственности, в отличие от других видов публичной юридической ответственности, привлечение к данному виду ответственности является не обязанностью, а правом представителя нанимателя, которое он реализует от имени нанимателя. В то же время для представителя нанимателя право применять меры государственного принуждения, направленные на обеспечение служебной дисциплины, есть одновременно и юридическая обязанность. Основанием для такого вывода является установленная в Федеральном законе от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ (в ред. от 07.05.2013) «О государственной гражданской службе Российской Федерации» <50> обязанность представителя нанимателя создать условия, необходимые для соблюдения гражданским служащим служебной дисциплины (в п. 2 ст. 56). ——————————— <50> Федеральный закон от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ (в ред. от 07.05.2013) «О государственной гражданской службе Российской Федерации» // СЗ РФ. 2004. N 31. Ст. 3215; Российская газета. 2013. 14 мая.
Как самостоятельный правовой институт служебного права служебная дисциплина есть совокупность правил поведения, требуемого от лиц, замещающих государственные должности в составе аппарата государственных органов, включающих в себя нормы, устанавливающие: 1) служебный распорядок государственного органа и должностной регламент; 2) нормы оценки поведения государственных служащих в служебной деятельности, включающие в себя меры поощрения и награждения за безупречную и эффективную гражданскую службу, стимулирующие дисциплинированную служебную деятельность, а также правовые установления, связанные с привлечением к ответственности за нарушение служебной дисциплины. Можно констатировать, что обеспечение соблюдения режима служебной дисциплины, являясь обязанностью представителя нанимателя, создает необходимые условия для выполнения задач и функций государственного органа. А как отмечается в научной литературе, для государственного органа все права, вытекающие из его задач и функций, есть служение государству, т. е. в широком плане — выполнение обязанностей перед ним <51>. ——————————— <51> См.: Лазарев Б. М. Компетенция органов управления. М., 1972. С. 83.
Таким образом, в служебно-деликтном правоотношении применение дисциплинарного взыскания к служащим, совершившим служебный деликт, есть право-обязанность представителя нанимателя. В этом заключается ее особенность по сравнению с уголовным и административным правом, где привлечение к ответственности за совершение соответствующего вида правонарушения — обязанность государства; а также по сравнению с гражданским правом, где в силу дозволительного характера гражданско-правового регулирования управомоченное лицо имеет возможность самостоятельно решать: применять или отказаться от применения таких мер. Представляется, что между правами и обязанностями в служебно-деликтном правоотношении существует жесткая связь, при которой праву-обязанности представителя нанимателя на применение мер дисциплинарного взыскания от имени государства противостоит обязанность делинквента эти меры претерпеть. В качестве субъективной обязанности нанимателя можно выделить обязанность государства исключить физические страдания и унижения человеческого достоинства государственных служащих при применении мер ответственности. Данная обязанность связана с тем, что реализация целей и функций правоотношений служебно-дисциплинарной ответственности должна основываться на уважении прав человека, сочетании высокой требовательности с уважительным и внимательным отношением к человеку, его чести и достоинству <52>. Кроме того, обязанность государства исключить физические страдания и унижения человеческого достоинства государственных служащих при применении мер служебно-дисциплинарной ответственности имеет непосредственное отношение как к принципу гуманизма, так и к конституционным и международным принципам в области защиты прав человека <53>. ——————————— <52> См.: Кирсанова А. В. Указ. соч. С. 129. <53> См.: Всеобщая декларация прав человека: принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. // Российская газета. 1998. 10 декабря.
Названные выше субъективные права и обязанности субъектов служебно-деликтных правоотношений, за исключением проанализированного выше процессуального права на защиту, носят материальный характер и основываются на конституционных и международных нормах в области защиты прав человека. Они составляют единую систему прав и обязанностей субъектов служебно-деликтных правоотношений, элементы которой соответствуют друг другу и отражают характер связи между субъектами, поэтому приведенный перечень не носит исчерпывающего характера, а может быть детализирован через рассмотрение стадий производства по делам о служебных деликтах. В связи с обозначенной нами позицией, в соответствии с которой служебно-деликтное право включает в себя как материальные, так и процессуальные нормы, а возникающие при реализации этих норм правоотношения могут быть как материальными, так и процессуальными, субъективные права и обязанности делинквента, входящие в содержание правоотношения служебно-дисциплинарной или служебно-материальной ответственности, — это субъективные материальные права и обязанности, а входящие в содержание процессуальных правоотношений — субъективные процессуальные права и обязанности. Детальная нормативная регламентация дисциплинарного производства должна способствовать реализации субъективных процессуальных прав делинквентов. К сожалению, анализ служебного законодательства позволяет сделать вывод, что им не определен правовой статус участников дисциплинарного производства. Так, на стадии проведения служебной проверки (расследования) возможно выделить лишь некоторые полномочия и обязанности участников данной стадии. Например, согласно ст. 59 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации», к полномочиям представителя нанимателя в рамках служебно-деликтных правоотношений относится: отстранять гражданского служащего от замещаемой должности гражданской службы на время проведения служебной проверки; знакомиться с результатами проверки; принимать решение по результатам проверки. Обязанности представителя нанимателя включают в себя: требование объяснения в письменной форме от гражданского служащего; контроль своевременности и правильности проведения служебной проверки; отстранение от участия в проверке гражданских служащих, прямо или косвенно заинтересованных в ее результатах; соблюдение прав и свобод человека и гражданина; принятие всех необходимых мер, необходимых для полного, объективного, всестороннего установления всех обстоятельств проступка. Для государственного гражданского служащего, в отношении которого проводится проверка, установлены следующие права: заявлять ходатайства о проведении данной проверки; давать устные или письменные объяснения, представлять ходатайства и иные документы, обжаловать действия (бездействия) гражданских служащих, проводящих служебную проверку, представителю нанимателя; знакомиться по окончании служебной проверки с письменным заключением, другими материалами по результатам проверки, если это не противоречит требованиям неразглашения сведений, составляющих государственную и иную охраняемую законом тайну. Полномочия и обязанности других участников служебной проверки не находят своего нормативного закрепления в полном объеме хотя бы в общем виде. Полагаем, необходимо законодательное установление круга участников дисциплинарного производства с детальным определением их правового статуса, поскольку отсутствие полноценного правового регулирования этого вопроса оказывает негативное воздействие на обеспечение реализации субъективных прав государственного (муниципального) служащего, приводит к невозможности полного, всестороннего и объективного установления и рассмотрения всех обстоятельств дела, привлечению виновных к ответственности и выбору справедливого наказания. Согласимся, что законодатель обязан не только провозглашать потенциальную возможность реализации субъективных прав, но и возможность их практического осуществления <54>. ——————————— <54> См.: Матузов Н. И. Возможность и действительность в правовой сфере // Правоведение. 2000. N 3. С. 26 — 30.
Подводя итог, отметим, что содержание служебно-деликтных правоотношений является производным от юридического содержания служебного правоотношения с особенностями, связанными с их отнесением к охранительным правоотношениям, и составляет субъективные права и субъективные обязанности основных участников служебно-деликтных правоотношений: государственного или муниципального служащего — делинквента и нанимателя (Российской Федерации, субъекта РФ или муниципального образования) в лице представителя нанимателя. Субъективное право государственного или муниципального служащего как элемент юридического содержания служебно-деликтного правоотношения можно определить как установленную законом меру возможного поведения государственного или муниципального служащего в служебно-деликтном правоотношении, обеспечиваемую нанимателем (Российской Федерацией, субъектом РФ или муниципальным образованием) в лице представителя нанимателя и гарантируемую возможностью применения мер государственного принуждения, а субъективную обязанность — как установленную законом меру должного поведения государственного или муниципального служащего в служебно-деликтном правоотношении. Особенностью юридического содержания служебно-деликтного правоотношения является то, что между правами и обязанностями субъектов в данном виде правоотношения существует жесткая связь, при которой, в отличие от других видов правоотношений юридической ответственности, применение мер служебно-дисциплинарной ответственности составляет право-обязанность представителя нанимателя, которому противостоит обязанность государственного или муниципального служащего — делинквента эти меры претерпеть. Широкий перечень субъективных прав государственных (муниципальных) служащих позволяет отнести делинквентов к активной стороне служебно-деликтных правоотношений. Кроме того, особый правовой статус субъектов служебно-деликтных правоотношений обусловливает специфику реализации государственным (муниципальным) служащим субъективного права на защиту, заключающуюся в обращении за государственной защитой к самому нарушителю. Необходимость обеспечения реализации субъективных прав участников служебно-деликтных правоотношений требует детальной регламентации дисциплинарного производства в служебном праве.
Библиография
—————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник М. И. Абдулаева «Теория государства и права» включен в информационный банк согласно публикации — Магистр-Пресс, 2004. —————————————————————— 1. Абдулаев М. И. Теория государства и права. СПб.: Питер, 2003. 397 с. 2. Алексеев С. С. Общая теория права: В 2 т. Т. 2. М.: Юридическая литература, 1981. 118 с. 3. Базылев Б. Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы). Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1985. 120 с. 4. Братусь С. Н. О соотношении гражданской правоспособности и субъективных гражданских прав // Советское государство и право. 1949. N 8. С. 30 — 38. 5. Бунеева Ю. А. Теоретические проблемы административной правосубъектности гражданина: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. 24 с. 6. Вильнянский С. И. Лекции по советскому гражданскому праву. Харьков, 1958. 339 с. 7. Головистикова А. Н., Дмитриев Ю. А. Теория государства и права: Учебник. М.: Изд-во «Эксмо», 2005. 649 с. 8. Головкин Л. В. Отношения юридической ответственности в плане теории правоотношений: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1970. 15 с. 9. Дейч И. А., Федосенко В. А. Проблема реализации субъективных публичных прав и их гарантий государственными гражданскими служащими России // Право и политика. 2007. N 3. С. 39 — 53. 10. Демин А. А. Государственная служба: Учеб. пособие. М.: ИКД «Зерцало-М», 2002. 128 с. 11. Добробаба М. Б. Дисциплинарная ответственность в служебно-деликтном праве: понятие и правовая природа // Актуальные проблемы российского права. 2013. N 6. С. 689 — 697. 12. Добробаба М. Б. Понятие и сущностные признаки дисциплинарного взыскания в служебно-деликтном праве // Административное и муниципальное право. 2013. N 4. С. 357 — 364. DOI: 10.7256/1999-2807.2013.04.10. 13. Елистратов А. И. Основные начала административного права. 2-е изд. М., 1917. 304 с. 14. Енгибарян Р. В., Краснов Ю. К. Теория государства и права: Учеб. пособие. 2-е изд., пересмотр. и доп. М.: Норма, 2007. 576 с. 15. Иоффе О. С. Избранные труды: В 4 т. Т. 1. СПб., 2003. 574 с. 16. Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. 380 с. 17. Карасева М. В. Конституционное право граждан СССР на обжалование. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1989. 150 с. 18. Кархалев Д. Субъективное право на защиту // Арбитражный и гражданский процесс. 2008. N 1. С. 8 — 10. 19. Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. 158 с. 20. Кирсанова А. В. Правоотношения юридической ответственности: Монография / Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. Р. Л. Хачатурова. Самара: Изд-во СаГА, 2009. 175 с. 21. Климкина Е. В. Административно-правовое регулирование дисциплинарной ответственности государственного гражданского служащего России: Монография. М.: Московский университет МВД России, 2007. 140 с. 22. Комаров С. А. Общая теория государства и права. 7-е изд. СПб., 2004. 767 с. 23. Лазарев Б. М. Компетенция органов управления. М., 1972. 583 с. 24. Лупарев Е. Б. Общая теория административно-правового спора: Монография. Кубан. гос. аграр. ун-т. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2003. 248 с. 25. Марченко М. Н. Проблемы теории государства и права: Учебник. М., 2001. 656 с. 26. Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. 512 с. 27. Матузов Н. И. Возможность и действительность в правовой сфере // Правоведение. 2000. N 3. С. 26 — 30. 28. Матузов Н. И. К вопросу о понятии субъективных прав граждан // Развитие прав граждан СССР и усиление их охраны на современном этапе коммунистического строительства. Саратов. 1962. С. 102 — 108. 29. Матузов Н. И. Теоретические проблемы субъективного права: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Харьков, 1973. 34 с. 30. Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права: Учебник. М.: Юристъ, 2004. 512 с. 31. Мелехин А. В. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд. // СПС «КонсультантПлюс», 2009. 32. Общая теория государства и права. Академический курс: В 3 т. / Отв. ред. М. Н. Марченко. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Норма, 2007. 33. Рассолов М. М. Проблемы теории государства и права: Учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 030501 «Юриспруденция». М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2007. 431 с. 34. Сивицкий В. А. Оспаривание нормативных и ненормативных актов // Юридический мир. 1999. N 1-2. С. 4 — 13. 35. Сорокин В. Д. Административно-процессуальное право. М.: Юридическая литература, 1972. 240 с. 36. Спиридонов Л. И. Теория государства и права: Учебник. М.: Проспект, 1996. 301 с. 37. Старилов Ю. Н. Административная юстиция. Теория, история, перспективы. М.: Изд-во «НОРМА» (Издательская группа «НОРМА-ИНФРА-М»), 2001. 304 с. 38. Старилов Ю. Н. Административная юстиция: проблемы теории. Воронеж, 1998. 197 с. 39. Старилов Ю. Н. Курс общего административного права: В 3 т. Т. I: История. Наука. Предмет. Нормы. Субъекты. М.: Изд-во «НОРМА» (Издательская группа «НОРМА-ИНФРА-М»), 2002. 728 с. 40. Строгович М. С. Права личности. Вопросы теории // Вопросы философии. 1979. N 4. 41. Тархов В. А. Гражданское право. Общая часть: Курс лекций. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1997. 331 с. 42. Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского и В. Д. Перевалова. М., 1998. 570 с. 43. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М.: Юристъ, 1997. 672 с. 44. Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. проф. В. М. Корельского и проф. В. Д. Дмитриева. 2-е изд., изм. и доп. М.: Изд-во «НОРМА» (Издательская группа «НОРМА-ИНФРА-М»), 2000. 595 с. 45. Тихомиров Ю. А. Публичное право. М.: БЕК, 1995. 496 с. 46. Фарбер И. Е. Права человека, гражданина и лица в социалистическом обществе // Правоведение. 1967. N 1. С. 39 — 46. 47. Филимонов В. Д., Филимонов О. В. Правоотношения. Уголовные правоотношения. Уголовно-исполнительные правоотношения. М.: ЮрИнфоР-Пресс, 2007. 335 с. 48. Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М.: Юридическая литература, 1974. 351 с. 49. Хачатуров Р. Л., Липинский Д. А. Общая теория юридической ответственности: Монография. СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр «Пресс», 2007. 950 с. 50. Чаннов С. Е. Служебное правоотношение: понятие, структура, обеспечение / Под ред. В. В. Володина. М.: Ось-89, 2009. 220 с. 51. Чугунов Ю. О. Норма права и правоотношение (вопросы теории): Дис. … канд. юрид. наук. Коломна, 2003. 187 с.
References (transliteration)
—————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник М. И. Абдулаева «Теория государства и права» включен в информационный банк согласно публикации — Магистр-Пресс, 2004. —————————————————————— 1. Abdulaev M. I. Teoriya gosudarstva i prava. SPb.: Piter, 2003. 397 s. 2. Alekseev S. S. Obshaya teoriya prava: V 2 t. T. 2. M.: Yuridicheskaya literatura, 1981. 118 s. 3. Bazylev B. T. Yuridicheskaya otvetstvennost’ (teoreticheskie voprosy). Krasnoyarsk: Izd-vo Krasnoyar. un-ta, 1985. 120 s. 4. Bratus’ S. N. O sootnoshenii grazhdanskoi pravosposobnosti i sub’ektivnyh grazhdanskih prav // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1949. N 8. S. 30 — 38. 5. Buneeva Yu. A. Teoreticheskie problemy administrativnoi pravosub’ektnosti grazhdanina: Avtoref. dis. … kand. yurid. nauk. N. Novgorod, 2000. 24 s. 6. Vil’nyanskii S. I. Lekcii po sovetskomu grazhdanskomu pravu. Har’kov, 1958. 339 s. 7. Golovistikova A. N., Dmitriev Yu. A. Teoriya gosudarstva i prava: Uchebnik. M.: Izd-vo «Eksmo», 2005. 649 s. 8. Golovkin L. V. Otnosheniya yuridicheskoi otvetstvennosti v plane teorii pravootnoshenii: Avtoref. dis. … kand. yurid. nauk. M., 1970. 15 s. 9. Deich I. A., Fedosenko V. A. Problema realizacii sub’ektivnyh publichnyh prav i ih garantii gosudarstvennymi grazhdanskimi sluzhashimi Rossii // Pravo i politika. 2007. N 3. S. 39 — 53. 10. Demin A. A. Gosudarstvennaya sluzhba: Ucheb. posobie. M.: IKD «Zercalo-M», 2002. 128 s. 11. Dobrobaba M. B. Disciplinarnaya otvetstvennost’ v sluzhebno-deliktnom prave: ponyatie i pravovaya priroda // Aktual’nye problemy rossiiskogo prava. 2013. N 6. S. 689 — 697. 12. Dobrobaba M. B. Ponyatie i sushnostnye priznaki disciplinarnogo vzyskaniya v sluzhebno-deliktnom prave // Administrativnoe i municipal’noe pravo. 2013. N 4. S. 357 — 364. DOI: 10.7256/1999-2807.2013.04.10. 13. Elistratov A. I. Osnovnye nachala administrativnogo prava. 2-е izd. M., 1917. 304 s. 14. Engibaryan R. V., Krasnov Yu. K. Teoriya gosudarstva i prava: Ucheb. posobie. 2-е izd., peresmotr. i dop. M.: Norma, 2007. 576 s. 15. Ioffe O. S. Izbrannye trudy: V 4 t. T. 1. SPb., 2003. 574 s. 16. Ioffe O. S., Shargorodskii M. D. Voprosy teorii prava. M., 1961. 380 s. 17. Karaseva M. V. Konstitucionnoe pravo grazhdan SSSR na obzhalovanie. Voronezh: Izd-vo VGU, 1989. 150 s. 18. Karhalev D. Sub’ektivnoe pravo na zashitu // Arbitrazhnyi i grazhdanskii process. 2008. N 1. S. 8 — 10. 19. Kechek’yan S. F. Pravootnosheniya v socialisticheskom obshestve. M., 1958. 158 s. 20. Kirsanova A. V. Pravootnosheniya yuridicheskoi otvetstvennosti: Monografiya / Pod obsh. red. d-ra yurid. nauk, prof. R. L. Hachaturova. Samara: Izd-vo SaGA, 2009. 175 s. 21. Klimkina E. V. Administrativno-pravovoe regulirovanie disciplinarnoi otvetstvennosti gosudarstvennogo grazhdanskogo sluzhashego Rossii: Monografiya. M.: Moskovskii universitet MVD Rossii, 2007. 140 s. 22. Komarov S. A. Obshaya teoriya gosudarstva i prava. 7-e izd. SPb., 2004. 767 s. 23. Lazarev B. M. Kompetenciya organov upravleniya. M., 1972. 583 s. 24. Luparev E. B. Obshaya teoriya administrativno-pravovogo spora: Monografiya. Kuban. gos. agrar. un-t. Voronezh: Izd-vo Voronezh. gos. un-ta, 2003. 248 s. 25. Marchenko M. N. Problemy teorii gosudarstva i prava: Uchebnik. M., 2001. 656 s. 26. Matuzov N. I. Aktual’nye problemy teorii prava. Saratov, 2004. 512 s. 27. Matuzov N. I. Vozmozhnost’ i deistvitel’nost’ v pravovoi sfere // Pravovedenie. 2000. N 3. S. 26 — 30. 28. Matuzov N. I. K voprosu о ponyatii sub’ektivnyh prav grazhdan // Razvitie prav grazhdan SSSR i usilenie ih ohrany na sovremennom etape kommunisticheskogo stroitel’stva. Saratov, 1962. S. 102 — 108. 29. Matuzov N. I. Teoreticheskie problemy sub’ektivnogo prava: Avtoref. dis. … d-ra yurid. nauk. Har’kov, 1973. 34 s. 30. Matuzov N. I., Mal’ko A. V. Teoriya gosudarstva i prava: Uchebnik. M.: Yurist’, 2004. 512 s. 31. Melehin A. V. Teoriya gosudarstva i prava: Uchebnik. 2-е izd. // SPS «Konsul’tantPlyus», 2009. 32. Obshaya teoriya gosudarstva i prava. Akademicheskii kurs: V 3 t. / Otv. red. M. N. Marchenko. 3-е izd., pererab. i dop. M.: Norma, 2007. 33. Rassolov M. M. Problemy teorii gosudarstva i prava: Ucheb. posobie dlya studentov vuzov, obuchayushihsya po special’nosti 030501 «Yurisprudenciya». M.: YuNITI-DANA; Zakon i pravo, 2007. 431 s. 34. Sivickii V. A. Osparivanie normativnyh i nenormativnyh aktov // Yuridicheskii mir. 1999. N 1-2. S. 4 — 13. 35. Sorokin V. D. Administrativno-processual’noe pravo. M.: Yuridicheskaya literatura, 1972. 240 s. 36. Spiridonov L. I. Teoriya gosudarstva i prava: Uchebnik. M.: Prospekt, 1996. 301 s. 37. Starilov Yu. N. Administrativnaya yusticiya. Teoriya, istoriya, perspektivy. M.: Izd-vo «NORMA» (Izdatel’skaya gruppa «NORMA-INFRA-M»), 2001. 304 s. 38. Starilov Yu. N. Administrativnaya yusticiya: problemy teorii. Voronezh, 1998. 197 s. 39. Starilov Yu. N. Kurs obshego administrativnogo prava: V 3 t. T. I: Istoriya. Nauka. Predmet. Normy. Sub’ekty. M.: Izd-vo «NORMA» (Izdatel’skaya gruppa «NORMA-INFRA-M»), 2002. 728 s. 40. Strogovich M. S. Prava lichnosti. Voprosy teorii // Voprosy filosofii. 1979. N 4. 41. Tarhov V. A. Grazhdanskoe pravo. Obshaya chast’: Kurs lekcii. Cheboksary: Chuv. kn. izd-vo, 1997. 331 s. 42. Teoriya gosudarstva i prava / Pod red. V. M. Korel’skogo i V. D. Perevalova. M., 1998. 570 s. 43. Teoriya gosudarstva i prava: Kurs lekcii / Pod red. N. I. Matuzova, A. V. Mal’ko. M.: Yurist’, 1997. 672 s. 44. Teoriya gosudarstva i prava: Uchebnik dlya vuzov / Pod red. prof. V. M. Korel’skogo i prof. V. D. Dmitrieva. 2-е izd., izm. i dop. M.: Izd-vo «Norma» (Izdatel’skaya gruppa «NORMA-INFRA-M»), 2000. 595 s. 45. Tihomirov Yu. A. Publichnoe pravo. M.: BEK, 1995. 496 s. 46. Farber I. E. Prava cheloveka, grazhdanina i lica v socialisticheskom obshestve // Pravovedenie. 1967. N 1. S. 39 — 46. 47. Filimonov V. D., Filimonov O. V. Pravootnosheniya. Ugolovnye pravootnosheniya. Ugolovno-ispolnitel’nye pravootnosheniya. M.: YurInfoR-Press, 2007. 335 s. 48. Halfina R. O. Obshee uchenie o pravootnoshenii. M.: Yuridicheskaya literatura, 1974. 351 s. 49. Hachaturov R. L., Lipinskii D. A. Obshaya teoriya yuridicheskoi otvetstvennosti: Monografiya. SPb.: Izd-vo R. Aslanova «Yuridicheskii centr «Press», 2007. 950 s. 50. Channov S. E. Sluzhebnoe pravootnoshenie: ponyatie, struktura, obespechenie / Pod red. V. V. Volodina. M.: Os’-89, 2009. 220 s. 51. Chugunov Yu. O. Norma prava i pravootnoshenie (voprosy teorii): Dis. … kand. yurid. nauk. Kolomna, 2003. 187 s.
