(Спицин И. Н.) («Российский юридический журнал», 2011, N 2)
МЕХАНИЗМ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ТРАНСПАРЕНТНОСТИ ГРАЖДАНСКОГО И АРБИТРАЖНОГО ПРОЦЕССОВ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА <*>
И. Н. СПИЦИН
——————————— <*> Spitsin I. N. (Yekaterinburg) Mechanism of insurance of the civil and arbitral processes transparency: general characteristics.
Спицин Игорь Николаевич — аспирант кафедры гражданского процесса Уральской государственной юридической академии (Екатеринбург).
Затрагиваются некоторые общие вопросы обеспечения транспарентности судебной власти и цивилистического судебного процесса: предлагается модель механизма обеспечения транспарентности, прослеживается соотношение механизма обеспечения транспарентности с механизмом правового регулирования, освещаются основные средства механизма обеспечения транспарентности, обозначаются структурные взаимосвязи между его элементами, характеризующие механизм как систему, приводится систематизация средств обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов.
Ключевые слова: транспарентность, гражданский процесс, арбитражный процесс, механизм обеспечения, средства обеспечения.
The article touches upon some points of juridical transparency: the author offers a model of transparency insurance mechanism. The corelation between the model and the mechanism of legal regulation can be noted. The mechanism of transparency insurance is viewed as a system: means and interrelation between its components are described, referring to civil and arbitral procedures.
Реализация идеи транспарентности судебной власти требует не отдельных мер и «точечных ударов», а комплексного подхода к решению проблемы. Транспарентность судебной власти, в том числе цивилистического судебного процесса, должна обеспечиваться системой средств, составляющих обеспечительный механизм. Именно посредством механизма обеспечения транспарентности эта политико-правовая идея может быть воплощена в жизнь. Что понимать под механизмом обеспечения транспарентности? В общелексическом смысле «механизм» обозначает систему, устройство, определяющие порядок какого-либо вида деятельности, а также последовательность состояний, процессов, составляющих какое-нибудь действие или явление <1>. Употребление понятия «механизм» в этом смысле применительно к правовой действительности позволяет характеризовать различные юридические механизмы (механизм правового регулирования, механизм реализации норм права и пр.) в инструментальном (статическом) и в функциональном (динамическом) аспектах. ——————————— <1> Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1998. С. 354.
Попытаемся раскрыть функциональный (динамический) аспект механизма обеспечения транспарентности через его соотношение с механизмом правового регулирования. Для выполнения этой задачи необходимо обратиться к понятию механизма правового регулирования. В теории права механизмом правового регулирования называют систему юридических средств, при помощи которых осуществляется правовое регулирование <2>. Под правовым регулированием, в свою очередь, понимается целенаправленное воздействие на поведение людей и общественные отношения с помощью правовых (юридических) средств. Не является правовым регулированием воздействие, осуществляемое неюридическими средствами <3>. ——————————— <2> Алексеев С. С., Архипов С. И., Корельский В. М. и др. Теория государства и права: Учеб. / Под ред. С. С. Алексеева. М., 1998. С. 229 — 230. <3> Там же. С. 219 — 221.
Правовое регулирование в динамике раскрывается как длящийся во времени стадийный процесс: первая стадия — создание норм позитивного права; вторая стадия — индивидуализация и конкретизация прав и обязанностей посредством правоотношения, возникшего на основании норм позитивного права и предусмотренных ими юридических фактов (или фактического состава); третья стадия — реализация субъектами правоотношений их прав и обязанностей; четвертая (факультативная) стадия — применение права. На стадии нормотворчества транспарентность как идея правосознания объективируется в различных юридических формах: прежде всего в правовых принципах, которые не существуют обособленно от норм различных правовых институтов, но оказывают влияние на последние. Здесь идея транспарентности приобретает свойства юридического долженствования. Таким образом, транспарентность судебной власти, в частности цивилистического судебного процесса, обеспечивается в первую очередь посредством правового регулирования. Однако институционально механизм обеспечения транспарентности не сводится к одним лишь нормам позитивного права. Разумеется, в широком смысле все средства механизма обеспечения транспарентности (не только правовые, но и неправовые) охватываются процессом правового регулирования, так как последний включает и правовое нормирование, и реализацию правовых норм в правоотношениях как процессуального, так и непроцессуального характера. По крайней мере это происходит постольку, поскольку средства механизма обеспечения транспарентности судебной власти лежат в пределах сфер социальной действительности, способных быть урегулированными правом. Но решающим критерием отнесения средств к разряду правовых выступает не сам факт юридического нормирования, а способ воздействия средства на объект. Так, деятельность по материально-техническому обеспечению судов, несмотря на урегулированность ее нормами права, вряд ли можно отнести к правовым средствам ввиду того, что обеспечительный эффект достигается не за счет правовой регламентации этой деятельности, а через саму деятельность, т. е. акты реализации права, направленные на создание материально-технической базы, необходимой для эффективного отправления правосудия: совершение сделок по приобретению технических средств (оборудование для проведения видеоконференцсвязи), по оказанию услуг (разработка официальных сайтов судов в сети Интернет и т. д.). При более узком подходе, в инструментальном аспекте, механизм обеспечения транспарентности судебной власти наряду с правовыми включает средства, не являющиеся собственно юридическими. Не вступая в научную дискуссию по общей теории права, отметим, что в литературе высказываются различные взгляды на природу правовых средств. Так, С. С. Алексеев предложил понимать под правовыми средствами «юридические способы решения субъектами соответствующих задач, достижения своих целей (интересов)» <4>. По мнению Н. И. Матузова, правовые средства это — «институционные явления правовой действительности, которые воплощают регулятивную силу права, его энергию, которым принадлежит роль ее активных центров» <5>. Коллектив кафедры теории государства и права УрГЮА рекомендует понимать правовые средства в узком и широком смыслах. В первом — правовые средства толкуются как нормы позитивного права (система правовых норм) и другие специально-юридические средства (акты официального толкования права, юридические факты, правоотношения, акты реализации права, акты применения права); во втором — говорится о разностороннем воздействии на общественные отношения всех правовых явлений, в том числе правовых идей, принципов правовой жизни общества, не воплощенных в юридические формы (законы, нормативные правовые акты, решения судебных органов и др.) <6>. А. В. Малько определяет правовые средства как «юридические инструменты, с помощью которых удовлетворяются интересы субъектов права». При этом он выделяет признаки правовых средств: 1) они выражают собой юридические способы обеспечения интересов субъектов права; 2) сочетаясь определенным образом, выступают основными «работающими частями» действия права, правового регулирования, правовых режимов; 3) имеют юридическую силу и поддерживаются государством <7>. ——————————— <4> Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. Цит. по: Малько А. В. Механизм правового регулирования: Лекция // Правоведение. 1996. N 3. С. 54 — 62. <5> Матузов К. И. Личность. Права. Демократия: Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972. Цит. по: Малько А. В. Указ. соч. С. 54 — 62. <6> Алексеев С. С., Архипов С. И., Корельский В. М. и др. Указ. соч. С. 230 — 232. <7> Малько А. В. Указ. соч. С. 54 — 62.
Воздерживаясь от оценок приведенных точек зрения, отметим, что, на наш взгляд, существенным в характеристике средства как правового видится такой названный в литературе признак, как наличие у него юридической силы, обеспечиваемой государственным правовым принуждением. На основании изложенного можно выделить два критерия, которые в совокупности позволяют характеризовать средство механизма обеспечения транспарентности судебной власти как правовое: 1) объективированность средства в нормах позитивного права, обладающих юридической силой, обеспечиваемой государственным правовым принуждением; 2) направленность средства на урегулирование вопросов транспарентности судебной власти по отправлению правосудия и достижение обеспечивающего эффекта именно за счет правовой регламентации. Одновременно отвечающие указанным критериям правовые средства можно систематизировать на основании их принадлежности к отраслям материального либо процессуального права, выделив процессуально-правовые и материально-правовые средства. Все множество процессуально-правовых и материально-правовых средств подразделяется на отдельные правовые нормы и правовые институты. Следует выделить в самостоятельную общность и правовые принципы, которые хотя и выражаются вовне в единственно возможной форме — в форме норм позитивного права <8> — и поэтому, казалось бы, должны охватываться общностью «отдельных правовых норм», однако носят наиболее общий характер, выражают качественные особенности правового регулирования и представляют собой нормативно-руководящие начала отрасли, нескольких отраслей либо всего права в целом, определяющие дальнейшее развитие правовой материи и применение остальных уже существующих правовых норм, а поэтому имеют особое значение в системе позитивного права. ——————————— <8> Нужно заметить, что вопрос о природе и сущности принципов права традиционно вызывает дискуссии в юридической науке. Мы строим исследование, исходя из нормативистского понимания сущности правового принципа, сторонником которого и являемся.
Следует обратить внимание на то, что при классификации правовых средств в их числе мы не выделяем средства-отрасли. Это объясняется тем, что в системе российского права отсутствуют самостоятельные отрасли, предметом которых выступали бы исключительно вопросы транспарентности судебной власти. Итак, к процессуально-правовым средствам обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов <9> относятся: ——————————— <9> Речь идет о транспарентности цивилистического судебного процесса как об одной из составляющих функционального аспекта транспарентности судебной власти.
I) принципы гражданского процессуального и арбитражного процессуального права: 1) принцип гласности судопроизводства; 2) принцип устности судопроизводства (сочетания устного и письменного начала судопроизводства); 3) принцип государственного языка судопроизводства; II) процессуально-правовые институты: 1) институт непосредственного участия граждан в отправлении правосудия; 2) институт судебных извещений; III) нормы гражданского процессуального и арбитражного процессуального права: 1) нормы, регулирующие вопросы мотивированности судебных актов; 2) нормы, закрепляющие отдельные процессуальные обязанности суда (обязанность суда разъяснять лицам, участвующим в деле, их процессуальные права, последствия совершения или несовершения процессуальных действий); 3) нормы, закрепляющие отдельные процессуальные права лиц, участвующих в деле (право знакомиться с материалами дела, снимать копии и делать выписки из них, право лично участвовать в судебном заседании и т. д.). В числе материально-правовых средств <10> выделяются: ——————————— <10> Критериями отнесения правовых средств к материально-правовым выступают их закрепление в нормах материального права и реализация нормативных установлений вне гражданско-процессуальных правоотношений.
I) принципы материально-правового характера: 1) принцип гласности деятельности органов судейского сообщества; 2) принцип открытости и доступности информации о деятельности судов; 3) принцип достоверности информации о деятельности судов и своевременности ее предоставления; 4) принцип свободы поиска, получения, передачи и распространения информации о деятельности судов; 5) принцип соблюдения прав граждан на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту их чести и деловой репутации, права организаций на защиту деловой репутации; соблюдения прав и законных интересов участников судебного процесса при предоставлении информации о деятельности судов; 6) принцип невмешательства в осуществление правосудия при предоставлении информации о деятельности судов; II) материально-правовые институты: институты охраняемых законом тайн (государственной тайны, коммерческой тайны, тайны усыновления (удочерения) ребенка, врачебной тайны и пр.); III) отдельные нормы материального права: 1) нормы, закрепляющие непроцессуальные права граждан и организаций (право искать, получать, распространять информацию, в том числе о деятельности судов, право не обосновывать необходимость получения информации о деятельности судов, право требовать возмещения вреда, причиненного нарушением права на доступ к информации о деятельности судов, и др.); 2) нормы, обеспечивающие реализацию права на информацию о деятельности судов (нормы, закрепляющие формы предоставления информации о деятельности судов, нормы об организации доступа к информации о деятельности судов и т. д.); Правовые средства рассматриваются в настоящей статье с позиций юридического позитивизма. Поэтому правовые категории и теоретические юридические конструкции как продукты деятельности юридического сознания не указаны в числе собственно юридических (но отнесены к группе научных средств механизма обеспечения транспарентности судебной власти). Хотя следует признать и то, что если толковать правовые средства расширительно, вне юридического позитивизма, то теоретические юридические конструкции и категории можно считать правовыми средствами <11>. ——————————— <11> Заметим, что в литературе уже высказывались подобные точки зрения по этому поводу. Так, по мнению В. И. Гоймана и А. В. Малько, продукты научного юридического сознания (правовые аксиомы, теоретические конструкции, правовые идеи доктринального характера и др.) составляют правовые «средства о средствах», т. е. правовые инструменты, использование которых приводит в действие предписания, средства, которые используются непосредственно субъектами права для достижения фактических целей права в предметной деятельности и в правообеспечительных действиях. Они носят вспомогательный характер, в то время как правовые предписания — основной (Гойман В. И. Действие права: Методологический анализ. М., 1992. С. 121 — 122; Малько А. В. Указ. соч. С. 54 — 62).
Нетрудно заметить, что перечень правовых средств уровня отдельных норм материального и процессуального права далеко не исчерпывающий. Вряд ли необходимо перечислять все нормы позитивного права, так или иначе обеспечивающие транспарентность гражданского и арбитражного процессов. Всякое перечисление, претендующее на признание исчерпывающим, скорее всего, будет страдать неполнотой. Мы не ставим перед собой подобных целей, но сосредоточиваем внимание на общей модели механизма обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов. Для эффективного претворения в жизнь правовых установлений требуются благоприятные организационные, политические, экономические, социальные и даже духовные условия. Поэтому неудивительно, что правовые средства механизма обеспечения транспарентности судебной власти сочетаются со средствами, не носящими специально-юридического характера и не подпадающими под выделенные критерии отнесения их к таковым. Итак, неправовые средства механизма обеспечения транспарентности могут быть разделены на политические, организационные, научные и образовательные. I. Политические средства: 1) формирование государственной информационной политики, концепций, целевых программ; 2) формирование единой государственной структуры, ответственной за реализацию информационной политики. II. Организационные средства: 1) материально-техническое обеспечение судов; 2) внедрение информационных технологий и средств научно-технического прогресса в деятельность судов по отправлению правосудия; 3) создание в аппаратах судов специальных структурных подразделений по вопросам связей с общественностью и информационной открытости в деятельности судов. III. Научные средства: теоретические и доктринальные разработки в области проблем транспарентности организации и деятельности судебной власти. IV. Образовательные средства: 1) подготовка кадрового состава (как по общим федеральным государственным образовательным стандартам по специальностям «Юриспруденция» и «Правоведение», так и по образовательным стандартам и требованиям, самостоятельно устанавливаемым образовательными учреждениями в соответствии с законодательством РФ); 2) образовательные мероприятия по повышению квалификации судей. Таковы основные средства механизма обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов. Важно обратить внимание на то, что механизм это не просто набор, совокупность средств, но их система. Всякая система предполагает наличие структурных взаимосвязей входящих в нее элементов. Не является исключением и механизм обеспечения транспарентности судебной власти. Отдельные правовые нормы, с одной стороны, применяются с учетом правовых принципов, с другой — раскрывают их содержание; процессуальные правовые средства «работают» во взаимосвязи с непроцессуальными и т. д. Например, процессуальный принцип гласности судопроизводства, допускающий ограничение гласности в форме закрытия судебных слушаний от публики в целях сохранения охраняемых законом тайн, практически применим только вместе с нормами материального права, закрепляющими понятие, содержание и режимы конкретных видов таких тайн. Установленные ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ» <12> правовые принципы (ст. 4) гарантируют реализацию конституционного права граждан свободно искать, получать, передавать и распространять информацию (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ). ——————————— <12> Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в Российской Федерации: Федеральный закон от 22 декабря 2008 г. N 262-ФЗ, в ред. от 28 июня 2010 г. // СЗ РФ. 2008. N 52. Ч. I. Ст. 6217.
Структурные связи существуют не только между правовыми средствами. Так, общая государственная политика, официальные взгляды органов государственной власти и стратегические концепции и программы <13>, так или иначе касающиеся судебной власти, в частности вопросов ее транспарентности, определяют направленность законодательного регулирования в данной сфере. ——————————— <13> См., например: Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2007 — 2012 годы», утв. Постановлением Правительства РФ от 21 сентября 2006 г. N 583, в ред. от 10 сентября 2010 г. // Там же. 2006. N 41. Ст. 4248.
Теоретические и доктринальные разработки в области проблем транспарентности судебной власти нацелены на приращение новых и систематизацию имеющихся знаний, необходимых для эффективной реализации идеи транспарентности, позволяют всесторонне анализировать проблему, обоснованно предлагать формы и способы оптимизации правового регулирования, выявлять проблемы реализации правовых установлений и предлагать варианты их решения и т. д. Активное использование образовательных средств позволит в первую очередь сформировать у профессиональных юристов, в том числе судей и кандидатов в судьи, отношение к информационной открытости в организации и деятельности судов не только как к провозглашенной абстрактной ценности, но и как к объективно необходимому условию их эффективного функционирования. Именно закрепление в профессиональном правосознании юристов жесткой установки на информационную открытость судебной власти — залог успешной реализации нормативных установлений, в том числе самими носителями судебной власти (судьями). Наконец, фактическому претворению в жизнь правовых норм не должна препятствовать недостаточная материально-техническая база судов. Очевидна, в частности, невозможность обеспечения свободного доступа публики на открытые судебные заседания в условиях, когда судьи вынуждены рассматривать дела в своих кабинетах, нередко с трудом вмещающих лиц, участвующих в деле, и их представителей, не говоря уже о представителях общественности и СМИ (достаточно вспомнить, что в третьем по величине арбитражном суде в России — Арбитражном суде Свердловской области — до недавнего времени имелся всего один зал судебных заседаний на 93 штатные ставки судей <14>). ——————————— <14> По данным интернет-конференции «Актуальные вопросы деятельности Арбитражного суда Свердловской области», проведенной 17 мая 2009 г. Арбитражным судом Свердловской области и компанией «Гарант». Текст конференции доступен на официальном сайте Арбитражного суда Свердловской области: URL: http://www. ekaterinburg. arbitr. ru/intkonf.
Информационные технологии и другие достижения научно-технического прогресса (например, видеоконференцсвязь), внедряемые в деятельность судов, с одной стороны, значительно расширяют возможности по обеспечению доступа к достаточно объемному массиву информации, а с другой — служат, находя закрепление в нормах позитивного права, одной из детерминант возникновения новых юридических средств обеспечения транспарентности. Так, создание официальных сайтов судов в сети Интернет при условии своевременного наполнения их контентом (для чего, в свою очередь, целесообразно введение в штат судов специальной должности для обслуживания сайта суда) в совокупности с организацией в здании суда точки свободного доступа к этому интернет-ресурсу («стойка-автомат» для доступа к сайтам судов) в принципе способно решить проблему своевременного предоставления самого широкого спектра актуальной информации неопределенному кругу заинтересованных в ее получении лиц, в том числе не обладающих доступом в Интернет в домашних условиях. Также можно отметить возникновение такой новой формы публичного объявления судебного акта, как размещение его текста в Интернете <15> (п. 2 ст. 6, ст. 14 — 15 ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности судов в РФ»); возможность доставлять судебные извещения посредством факсимильной связи, электронной почты (ч. 1 ст. 113 ГПК РФ, ч. 1 ст. 122 АПК РФ) и др. ——————————— <15> В настоящее время нормы об обязательном размещении текстов всех судебных актов в Интернете отсутствуют в гражданском процессуальном и арбитражном процессуальном законодательстве РФ. Такое размещение рассматривается законодателем в несколько ином ключе — как способ обеспечения доступа к информации о деятельности судов и соответственно реализации субъективного права на информацию. Однако это не противоречит нашей позиции об изучении «обнародования» судебных актов через размещение их на официальных сайтах в глобальной мировой сети в качестве одной из возможных форм их публичного объявления, обладающей немалым потенциалом в вопросе обеспечения транспарентности правосудия, разумеется, при использовании ее наряду с «классическими формами» публичного объявления, такими, как публичное оглашение судебного акта в судебном заседании, депонирование в канцелярии и (или) архиве суда. Поэтому мы говорим о необходимости закрепления этой объективно существующей формы публичного объявления судебных актов в процессуальном законодательстве посредством внесения соответствующих новелл в тексты АПК РФ и ГПК РФ. Ввиду ограниченности предмета повествования заявленной темой данный тезис не раскрывается в пределах настоящей статьи.
Итак, механизм обеспечения транспарентности гражданского и арбитражного процессов представляет собой систему средств правового и неправового характера, направленных на фактическое претворение идеи транспарентности судебной власти в жизнь, обеспечение информационной открытости в деятельности судов по отправлению правосудия по гражданским (в широком смысле слова понимаемым как «неуголовные») делам. Таковы взгляды автора на проблему транспарентности судебной власти и цивилистического судебного процесса, в частности на механизм обеспечения транспарентности. Разумеется, изложенные тезисы требуют подробного раскрытия их содержания, что не представляется возможным в рамках одной статьи, но непременно будет сделано автором в других работах.
Bibliography
Alekseev S. S. Mexanizm pravovogo regulirovaniya v socialisticheskom gosudarstve. M., 1966. Alekseev S. S., Arxipov S. I., Korel’skij V. M. i dr. Teoriya gosudarstva i prava: Ucheb. / Pod red. S. S. Alekseeva. M., 1998. Gojman V. I. Dejstvie prava: Metodologicheskij analiz. M., 1992. Mal’ko A. V. Mexanizm pravovogo regulirovaniya: Lekciya // Pravovedenie. 1996. N 3. Matuzov N. I. Lichnost’. Prava. Demokratiya: Teoreticheskie problemy sub»ektivnogo prava. Saratov, 1972. Ozhegov S. I., Shvedova N. Yu. Tolkovyj slovar’ russkogo yazyka. M., 1998.
