(Романовская В. Б., Жданов П. С.) («Российская юстиция», 2011, N 6)
К ПРОБЛЕМЕ ЦЕННОСТНОГО СОДЕРЖАНИЯ СОВРЕМЕННОГО ПРАВА
В. Б. РОМАНОВСКАЯ, П. С. ЖДАНОВ
Романовская В. Б., доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой теории и истории государства и права юридического факультета Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского.
Жданов П. С., ассистент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского.
В настоящей статье рассматриваются вопросы, касающиеся ценностного содержания современного права. На основании анализа работ крупнейших мыслителей XVII — XX веков делается вывод о том, что главной этической категорией, определяющей с начала Нового времени ценностную основу права, является категория «свободы». Авторами указывается также на то, что традиционный подход к определению ценностного содержания права не учитывает ряд современных культурных тенденций, которые в своей совокупности ведут к существенному изменению общественной системы ценностей.
Ключевые слова: ценность, свобода, современное право, автономия, современная культура.
In this article the problems of modern law’s value content are considered. On the ground of XVII — XX centuries philosopher’s works analysis authors arrive at a conclusion that «freedom» is the concept which has been determining law’s value basis from the beginning of Modern Age. Then authors point out that traditional method of law’s value content’s definition doesn’t take into account some modern cultural tendencies which lead to essential change of social system of values.
Правовая система, будучи неотъемлемой частью культуры общества, несет на себе отпечаток базовых ценностей и общих мировоззренческих установок членов данного социума. Изменения, происходящие в сфере духовной культуры, непосредственно отражаются на общественном правосознании и в конечном счете на содержании правовых норм. Прежде всего, это касается изменений в совокупности тех ценностей, которыми обусловливается в сознании людей необходимость существования права, на основе которых определяется сущность права, строится правовая идеология. Правовая теория и философия права должны чутко реагировать на важнейшие культурные процессы, происходящие в обществе, тщательно анализируя их возможное влияние на правосознание, на изменение роли права в обществе. При этом следует отметить, что существующий в отечественной науке подход к пониманию ценностной основы права не учитывает ряд современных культурных процессов, которые все более очевидно влияют на отношение общества ко многим этическим категориям, лежащим с начала Нового времени в основе морального и философского обоснования права. Настоящая статья представляет собой опыт рассмотрения ценностного содержания современного права через призму указанных процессов. В истории европейской правовой философии можно выделить два периода, характеризующиеся различными подходами к определению ценностной основы права. Мыслители Античности и Средневековья в своих представлениях о праве исходили из взгляда на него как на одно из проявлений всеобщего упорядочивающего начала в мире. В системе норм, в соответствии с которыми строилась жизнь человека, выделялись естественное и позитивное право. Естественное право со времен Аристотеля связывалось с объективно существующим в природе порядком, которому подчинен человек. Сам Аристотель определял его как нечто неизменное и повсюду имеющее одинаковую силу, как то, что «не зависит от признания или непризнания его людьми» <1>. Средневековый теолог и философ Фома Аквинский, различая вечный и естественный законы, видел их общее основание в управляющем миром божественном провидении <2>. В противоположность естественному позитивное право рассматривалось как человеческое установление. Его справедливость, а следовательно, и эффективность с этих позиций напрямую зависели от того, насколько оно гармонично сочеталось с общей закономерностью бытия, с естественным законом. Отголоски этого подхода долгое время сохранялись в естественно-правовых воззрениях европейских мыслителей Нового времени, но при этом естественное право все чаще рассматривалось как идеальное, разумное право, соответствующее идее права, сформированной философией, которая должна быть воплощена в позитивном законе. ——————————— <1> Аристотель. Сочинения в четырех томах. М., 1983. Т. 4. С. 159. <2> См.: Фома Аквинский. Сумма теологии. Т. 2 / Пер. с лат. М., 2007.
Однако с зарождением и развитием гуманизма в Европе на первый план выдвигается новое понимание права — как средства выражения и обеспечения свободы человека. Опираясь первоначально на традиционное деление права на естественное и позитивное, новая правовая идеология тем не менее отражала дух нового периода в истории Европы. Эта идеология вобрала в себя освободительный гуманистический пафос буржуазных революций, возведя личную свободу в статус главной правовой ценности как неотъемлемую характеристику природы человека. Начиная с эпохи Возрождения, когда, по мнению многих исследователей, символом новой культуры стала творчески утверждающая себя свободная всесторонне развитая личность <3>, проблема свободы человека стала центральной для многих мыслителей Нового времени. В условиях нарастающих процессов секуляризации общества и усиления значения государства в его жизни именно государственное, позитивное право стало рассматриваться философами и политиками как главное средство обеспечения свободы личности. Освободительные движения, революции этого периода проходили под знаком требования законодательного закрепления личных, политических и иных прав и свобод. Само право на этом этапе рассматривалось как нечто, имеющее освободительный потенциал, как зримое выражение свободы человека. ——————————— <3> См.: Лосев А. Ф. Эстетика Возрождения. М., 1978.
Свобода стала той этической категорией, которая составила основу ценностного обоснования права с начала Нового времени. Примеры такого подхода мы можем увидеть в работах крупнейших философов XVII — XIX вв., которые напрямую связывают сущность права с понятием свободы. Саму свободу личности в обществе эти мыслители все более решительно отождествляют с гарантированной правом возможностью самостоятельного действия в рамках закона. Так Дж. Локк, формулируя понятие свободы человека в государстве, заложил основы либерального правопонимания. По его словам, «свобода людей в условиях существования системы правления заключается в том, чтобы жить в соответствии с постоянным законом, общим для каждого в этом обществе и установленным законодательной властью, созданной в нем; это — свобода следовать своему собственному желанию во всех случаях, когда это не запрещает закон…» <4>. ——————————— <4> Локк Дж. Два трактата о правлении. М., 2009. С. 231.
И. Кант связывал сущность права с нравственной идеей, сформулированной им в виде категорического императива. Основной принцип права или «всеобщий правовой закон» он определял как требование поступать внешне так, чтобы «свободное проявление твоего произвола было совместимо со свободой каждого, сообразной со всеобщим законом» <5>. Право принудительно полагает предел тем внешним проявлениям свободы индивида, которые не совместимы со свободой других людей. Тем самым оно гарантирует каждой личности уровень свободы, определенный в соответствии с общим законом. ——————————— <5> См.: Кант И. Метафизика нравов // Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1963. Т. 4. Ч. 2. С. 140.
У Гегеля понимание свободы как сущности права отражает общий характер его философской системы, в которой развитие мира рассматривается как процесс самоосвобождения Божества, как «становящаяся абсолютная свобода» <6>. Этим определяются и смысл жизни человека, смысл государства и права. Такие явления, как право, мораль, нравственность, добродетель, государство, выступают в качестве ступеней самоосвобождения духа. Право как имеющее духовную природу есть непосредственное воплощение свободы. По словам Гегеля, «Почвой права является вообще духовное, и его ближайшим местом и исходной точкой — воля, которая свободна; так что свобода составляет ее субстанцию и определение и система права есть царство осуществленной свободы, мир духа, порожденный им самим как некая вторая природа» <7> (выделено: Гегель Г. В.Ф. — Прим. авт.). ——————————— <6> Ильин И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб., 1994. С. 258. <7> Гегель Г. В.Ф. Философия права. М., 2009. С. 57.
Для русской философии XIX — нач. XX вв. также во многом характерен данный подход к пониманию права. Через категорию «свободы» право определяли Б. Н. Чичерин, В. С. Соловьев, Е. Н. Трубецкой. Философ и правовед И. А. Ильин свою концепцию правопонимания во многом основывал на гегелевском подходе. В его концепции, как и у Гегеля, право выступает явлением духовной сферы жизни человека, оно «есть знак духа, его создание, орудие, его способ жизни» <8>. Поскольку свобода (автономия, самозаконность) составляет основное свойство духа, она сообщает праву его «основной закон». При этом Ильин большое внимание уделяет внутреннему и внешнему аспектам свободы человека, рассматривая их отношение как отношение цели и средства. В его понимании право обеспечивает личности внешнюю свободу для того, чтобы она могла осуществить свою внутреннюю духовную свободу или автономию, без которой внешняя свобода не имеет смысла <9>. Этот аспект его теории права имеет большое значение, ибо показывает относительный характер ценности формальной правовой свободы. Обеспечение внешней свободы необходимо, но им не должен ограничиваться процесс освобождения личности. Духовное развитие человека, его внутреннее освобождение — вот подлинная цель, ради которой ему должна быть гарантирована внешняя независимость. ——————————— <8> Ильин И. А. О сущности правосознания // Ильин И. А. Общее учение о праве и государстве. М., 2006. С. 410. <9> Подробнее о внешней и внутренней свободе у Ильина. См.: Ильин И. А. Путь духовного обновления // Ильин И. А. Почему мы верим в Россию: Сочинения. М., 2007. С. 175 — 190.
Правовые принципы и идеалы, основанные на фундаментальной ценности личной свободы, сформулированные в XVII — XVIII веках и развитые в XIX веке, по сей день составляют основу для понимания права. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть практически любой учебник по теории государства и права. Например, С. С. Алексеев приводит следующее определение: «Право — это обусловленная природой человека и общества и выражающая свободу личности система регулирования общественных отношений, которой присущи нормативность, формальная определенность в официальных источниках и обеспеченность возможностью государственного принуждения» <10> (выделено нами. — Прим. авт.). В. С. Нерсесянц пишет, что «право — это всеобщая и необходимая форма свободы в общественных отношениях людей» <11>. ——————————— <10> Алексеев С. С. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов и факультетов. М., 2003. С. 204. <11> Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 1999. С. 71.
Итак, мы видим, что идеал независимой личности, в свободной деятельности реализующий свой внутренний потенциал, который определил систему ценностей европейского общества Нового времени, отразился и на правопонимании этого периода. Право рассматривалось, прежде всего, как инструмент обеспечения внешней свободы, необходимой для самостоятельного развития личности. Безусловное достоинство человека, который согласно кантовской формуле всегда должен рассматриваться как цель и никогда как средство, предполагает его свободу, определенный уровень которой должно гарантировать право, согласуя интерес личной независимости с интересом общественного единства. Однако несмотря на то, что правовое обеспечение независимости личности сегодня рассматривается как одно из ключевых достижений европейской истории Нового времени, а свобода выделяется многими представителями правовой науки в качестве основополагающей ценности в правовой сфере, некоторые тенденции общественной жизни наших дней свидетельствуют о фактической беспрецедентной утрате человеком свободы в современном мире. Показательно, что это происходит на фоне постоянного расширения перечня прав и свобод, гарантируемых государством. Причины и характер указанных тенденций исследовались многими мыслителями XX века. Отмечалось, что современному человеку становится все труднее сохранять свою свободу и самостоятельность в условиях массового общества, в котором личность всецело отождествляется с ее социальной функцией. На это указывается, например, в уже ставших классическими работах Х. Ортега-и-Гассета <12> и К. Ясперса <13>. ——————————— <12> См.: Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс. М., 2008. <13> См.: Ясперс К. Духовная ситуация времени // Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. С. 287 — 418.
О новых возможностях по управлению массовым сознанием, открывшихся с появлением современных технологий, писали социологи и психологи уже в середине прошлого века. Так, Карл Манхейм указывал на то, что «новая наука о человеческом поведении дает в руки правительства знание о человеческом разуме, которое можно либо использовать для увеличения эффективности управления, либо превратить его в инструмент, играющий на эмоциях масс. Таким образом, появляется возможность сделать объектом общественного контроля психологические процессы, которые ранее считались сугубо личными» <14>. ——————————— <14> Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. С. 14.
Анализ некоторых механизмов управления обществом можно найти в работах Г. Маркузе <15>. В качестве одного из средств установления «более действенных и более приятных форм социального контроля» он называет манипулирование потребностями индивидов, которое создает у человека установку на безудержное потребление, привязывая его к социальному порядку, дающему возможность эти потребности удовлетворять. Схожие наблюдения приводятся в работах таких исследователей, как Э. Фромм <16> и Ж. Бодрийяр <17>. ——————————— <15> См.: Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2009. <16> См.: Фромм Э. «Иметь» или «быть». М., 2009. <17> См.: Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М., 2006; Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2007.
Отмечается также тенденция к утрате современным «массовым человеком» способности к самостоятельному суждению, которое является непременной предпосылкой свободы личности. Нидерландский историк и философ Й. Хейзинга характеризовал современную духовную ситуацию как ослабление в человеке «способности критического суждения» <18>. Человек лишается способности к самостоятельной оценке той информации, тех лозунгов, тех эстетических и эмоциональных суждений, которые навязываются ему современной культурой зачастую в виде «дешевой массовой продукции». Результатом является общая интеллектуальная и моральная дезорганизация современного человека. ——————————— <18> Хейзинга Й. Тени завтрашнего дня // Хейзинга Й. Тени завтрашнего дня. Человек и культура. Затемненный мир: Эссе. СПб., 2010. С. 53.
Отсутствие самостоятельности в области суждений и оценок приводит к тому, что человек, так и не достигающий в современном обществе своего духовного «совершеннолетия», не может распоряжаться своей свободой, даже если она и гарантирована ему правом. Горизонт мышления личности принудительно ограничивается набором готовых идеологических формул, что делает невозможным формирование у нее представлений об альтернативных путях развития общества, о необходимости и целях духовного развития. Свобода сама по себе становится тяжким бременем для современного человека, отчужденного в своем индивидуализме от других людей. Испытывая неуверенность, страх, он стремится избавиться от своей свободы, подчинив свою волю социальной системе, частью которой он является. Этот психологический феномен описан Э. Фроммом и показывает, насколько далеко зашел процесс обесценивания свободы в современном обществе. По его наблюдению, «мы зачарованы ростом свободы от сил, внешних по отношению к нам, и, как слепые, не видим тех внутренних препон, принуждений и страхов, которые готовы лишить всякого смысла все победы, одержанные свободой над традиционными ее врагами» <19>. Такие анонимные авторитеты, как, например, общественное мнение и «здравый смысл», могут с успехом компенсировать отсутствие внешнего принуждения. Как отмечает Фромм, «пока человек не приобрел способности мыслить оригинально, то есть самостоятельно, не имеет смысла требовать, чтобы никто не мешал выражению его мыслей» <20>. Однако такая самостоятельность предполагает ответственность, которой так боится современный человек. ——————————— <19> Фромм Э. Бегство от свободы. М., 2009. С. 22. <20> Там же.
В свете этого очевидно, что гарантированная правом внешняя свобода личности теряет смысл с утратой ею свободы внутренней. Право действовать по своему усмотрению, оценивать и выбирать сводится на нет отсутствием у человека способности к самостоятельному суждению, иллюзорностью предоставляемого выбора, предопределенностью оценок. Права и свободы, предоставленные индивиду, сами по себе еще не означают его освобождения и могут, «под властью репрессивного целого» служить инструментом господства, как на то указывал, в частности, Г. Маркузе. По его словам, «для определения степени человеческой свободы решающим фактором является не богатство выбора, предоставленного индивиду, но то, что может быть выбрано и что действительно им выбирается» <21>. ——————————— <21> Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2009. С. 25.
Предоставляя человеку формальную свободу в рамках действия нормы, современное общество одновременно навязывает ему готовые модели поведения, используя для этого широкие возможности, которые появились с развитием средств массовой коммуникации. Поэтому право сегодня уже не может рассматриваться как действенная гарантия личной свободы. Сам идеал свободной личности, который раньше определял собой ценностную основу права, постепенно утрачивает свое значение в современном мире. Реальное значение права в этих условиях исчерпывается выполнением функции по формальному регламентированию все более усложняющихся общественных отношений, что зачастую и не учитывается правовой наукой, которая по-прежнему подходит к пониманию права с позиций ценностных категорий, сформированных эпохой буржуазных революций. Характер современного права наиболее удачно выражается формулой «правила игры», которую часто можно услышать в СМИ применительно к правовым нормам <22>. В самом деле, правила игры, цель которой находится в самом ее процессе, должны отвечать только одному главному критерию — обеспечивать согласованность поведения участников, в остальном же они произвольны и свободны от какой бы то ни было ценностной нагрузки. ——————————— <22> О проникновении слов, служащих для обозначения игры, в сферу серьезного как о проявлении своеобразного пуэрилизма в современном обществе см.: Хейзинга Й. Тени завтрашнего дня // Хейзинга Й. Тени завтрашнего дня. Человек и культура. Затемненный мир: Эссе. СПб., 2010, а также Хейзинга Й. Homo Ludens. Статьи по истории культуры. М., 1997.
