Е. Козьминых, кандидат медицинских наук, юрист (г. Пермь).
Благодаря принятию нового Гражданского кодекса РФ в правовом поле России произошел грандиозный прорыв в возможностях юридической защиты общечеловеческих прав и свобод. Реальная защита граждан стала возможной даже в тех областях, которые прежде были почти недоступны правовому регламенту, в частности, в государственном и муниципальном здравоохранении. Вместо символической «Клятвы Гиппократа» и стандартных оправдательных заключений внутриведомственных комиссий пациенты получили действенный механизм правовых гарантий при неблагоприятных исходах лечения. ГК РФ и Закон РФ «О защите прав потребителей» позволяют уже сегодня добиваться существенных компенсаций по искам пациентов. Соответствующая судебная практика есть в Москве, Пермской области, Алтайском крае.
Однако российское гражданское законодательство почти повсеместно упирается в тупик ведомственной судебно-медицинской экспертизы, обычно назначаемой судами по «врачебному делу». Рассматривая гражданское дело по «медицинскому иску», судья закономерно назначает экспертизу для разрешения вопросов о правильности диагностики и лечения. В последующем выводы данной экспертизы ложатся в основу судебного решения и практически всегда предопределяют его характер. Именно поэтому тщательный выбор экспертов-клиницистов является важнейшей частью процессуальной работы по таким делам. Однако решающее значение для объективной оценки медицинского вмешательства имеет не столько уровень квалификации, сколько реальная независимость эксперта и экспертной организации от той системы, к которой предъявляются исковые требования со стороны пострадавших граждан.
Всем юристам известно, что «врачебные дела», как правило, «плохо идут» в судах, и пострадавшие пациенты в большинстве случаев проигрывают иски к государственным медицинским учреждениям, не получают компенсаций, предусмотренных гражданским законодательством. Эта проблема имеет простые и очевидные корни: практически все судебные экспертизы проводятся в территориальных Бюро судебно-медицинской экспертизы (СМЭ), которые являются учреждениями здравоохранения и подчинены органу здравоохранения субъекта Федерации. В таких условиях остается удивляться, что хоть какие-то дела иногда выигрываются пациентами. Ведь местные Бюро СМЭ дают, как правило, «оправдательные» для медиков заключения.
Вот типичный пример. В результате грубого нарушения медицинскими работниками правил проведения прививки от клещевого энцефалита у 12-летнего мальчика возник необратимый паралич всей нижней половины туловища. Ребенок признан инвалидом. При расследовании данного случая была проведена комиссионная «судебно-медицинская экспертиза» в Пермском бюро СМЭ. Эксперты пришли к выводам, что «все лечебно — диагностические мероприятия были проведены своевременно, в полном объеме и на высоком профессиональном уровне». Понятно, что при таком заключении суд не смог бы вынести решение в пользу пострадавшего ребенка. Однако по ходатайству истца была проведена повторная экспертиза в другом регионе, что обеспечило полную независимость экспертов от местного здравоохранения. Мотивированные надлежащим образом выводы повторной экспертизы оказались полностью противоположны первичной, что позволило суду установить допущенные медработниками ошибки и взыскать с больницы возмещение имущественного ущерба и компенсацию морального вреда.
Согласно ГПК РСФСР и УПК РСФСР судам первой инстанции предоставлено право свободного выбора экспертов и экспертных организаций. Однако в силу инерции прежних лет суды назначают не «судебную экспертизу», как того требует Закон «О государственной судебно-экспертной деятельности», а так называемую «судебно-медицинскую экспертизу», поручая ее проведение местному учреждению здравоохранения, имеющему близкое по звучанию название — Бюро судебно-медицинской экспертизы. Между тем в приказе Министерства здравоохранения РФ от 3 ноября 1999 г. Бюро СМЭ обозначено как «учреждение здравоохранения особого типа», которое входит в территориальную систему здравоохранения. Понятно, что данное обстоятельство не может гарантировать его полную независимость от «родного» ведомства, что необходимо учитывать судам при назначении судебной экспертизы по «врачебному делу». Территориальные органы здравоохранения не заинтересованы в получении пациентами компенсационных выплат из своего бюджета, не говоря уже о нежелательности ухудшения своих статистических и отчетных показателей.
Для понимания принципиальных коренных различий между «судебной» и «судебно-медицинской» экспертизой обратимся к уяснению приведенных терминов.
В соответствии с Законом «О государственной судебно-экспертной деятельности» и Общероссийским классификатором видов деятельности «судебная экспертиза» выделена в отдельный вид деятельности и определена как процессуальное действие. С другой стороны, Постановлением Правительства РФ от 21 мая 2001 г. «судебно-медицинская экспертиза» обозначена как вид медицинской деятельности. Исходя из этого, надо признать, что в гражданской процессуальной практике употребление термина «судебно-медицинская экспертиза» является неправильным, поскольку он морально устарел и ошибочен по своей сути.
Данный термин уже исключен из новой редакции Указа Президента РФ от 15 марта 2000 г. «О классификаторе правовых актов». Кстати говоря, в ГПК он также не встречается. С учетом приведенных правовых актов в гражданском процессе следует назначать не «судебно-медицинскую», а «судебную экспертизу» в целях установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу. Использование корректной терминологии не только повышает авторитет судьи в глазах участников процесса (что уже немаловажно), но позволяет осуществлять правильные действия в процессуально-правовом смысле.
Согласно ст. 75 ГПК в качестве эксперта может быть вызвано любое лицо, обладающее необходимыми познаниями для дачи заключения. Следовательно, в России выбор судебных экспертов полностью отнесен на судебное усмотрение и не ограничивается ведомственными рамками. Поэтому в целях надлежащей защиты прав граждан, обращающихся за судебной защитой, можно и нужно использовать предоставленные законом возможности для обеспечения максимальной независимости экспертного заключения.
Реализуя это процессуальное право, суды в Пермской области в последнее время назначают по искам пациентов экспертизы в Государственном судебно-экспертном учреждении федерального подчинения — Лаборатории судебной экспертизы Министерства юстиции РФ, что исключает зависимость от территориальной системы здравоохранения. Лаборатория в данном случае выполняет функцию организатора экспертизы, привлекая по долгосрочным договорам высококвалифицированных экспертов-медиков из других регионов Федерации. Данное обстоятельство, возможно, является фактором, обусловливающим необычно высокий процент дел, выигранных пациентами в Пермской области (80%), чего не наблюдалось при прежней, по сути говоря, ведомственной экспертизе.
Нужна ли для проведения «судебной экспертизы» лицензия? Данный вопрос обычно поднимают представители медицинских учреждений, пытаясь воспрепятствовать проведению независимой экспертизы. Закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» не содержит требования о лицензировании судебной экспертизы. Законом «О лицензировании отдельных видов деятельности» лицензирование судебной экспертной деятельности также не предусматривается (как, кстати, и всей юридической деятельности). Аналогичная позиция изложена в ответах Министерства юстиции РФ на специальные запросы по данному поводу.
Согласно п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 апреля 1988 г. «О применении норм ГПК РСФСР при рассмотрении дел в суде первой инстанции» (с изменениями на 25 октября 1996 г.) «следует выяснить в отношении… эксперта — сведения о его образовании, занимаемой должности и стаже работы по специальности». По поводу лицензии, как видим, опять ничего не сказано. Исходя из изложенного, экспертиза, назначенная судом и тем более проводимая в государственном судебно-экспертном учреждении федерального подчинения, не нуждается ни в каком лицензировании. Для процессуальной экспертизы ее проведение не может быть поставлено в зависимость от наличия лицензии на осуществление различных внепроцессуальных видов экспертиз, хотя и имеющих созвучные названия, но влекущих разные юридические последствия.
Таким образом, назначение судебной экспертизы по «врачебному делу» имеет ряд существенных особенностей. Среди них выбор экспертов и экспертных организаций имеет первостепенное значение, поскольку ответчик (учреждение здравоохранения) и эксперты, как правило, принадлежат к одному территориальному ведомству здравоохранения. Для обеспечения реальной независимости экспертов целесообразно назначать проведение судебных экспертиз в независимых экспертных организациях (в частности, в лабораториях судебной экспертизы Минюста России), которые имеются в большинстве областей России, либо направлять дела для производства экспертизы в другие регионы.
