(Мичурина О. В., Вершинина Т. В.) («Российский следователь», 2007, N 18)
ОТДЕЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИНСТИТУТА ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
О. В. МИЧУРИНА, Т. В. ВЕРШИНИНА
Мичурина О. В., профессор кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России, доцент, кандидат юридических наук.
Вершинина Т. В., судья Ленинского районного суда г. Владимира.
С принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, вступившего в законную силу с 1 июля 2002 г., институт дополнительного расследования был коренным образом реформирован. Так, законодатель исключил ранее существовавший в УПК РСФСР институт возвращения уголовных дел для дополнительного расследования из судебной стадии, оставив его только в рамках стадии предварительного расследования, когда прокурор может возвратить уголовное дело, поступившее ему с обвинительным заключением следователю для производства дополнительного следствия, а с обвинительным актом дознавателю для производства дополнительного дознания. Кроме того, в уголовном судопроизводстве появился новый процессуальный институт — возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Для теоретического осмысления результатов реформы института дополнительного расследования, определения перспектив его развития срок почти в пять лет незначителен, вместе с тем в определенной степени достаточен, чтобы сделать первоначальные выводы относительно эффективности проведенных изменений. Множество научных публикаций за период с июля 2002 г. по настоящее время посвящены проблемам реализации института дополнительного расследования в правоприменительной практике, причем учеными и практическими работниками высказываются порой противоположные мнения относительно перспектив его развития. Одни говорят о необходимости возвращения института дополнительного расследования в судебную стадию производства по уголовному делу (своеобразной контрреформе, реанимации, возрождении) <1>, другие — категорически высказываются против, отстаивая право на существование института в том виде, в каком он существует сегодня, и настаивая на его жизненности <2>. ——————————— <1> См., например: Петуховский А. Восстановить институт возвращения судом уголовных дел на дополнительное расследование // Российская юстиция. 2004. N 2. С. 47 — 49; Ефимичев С., Ефимичев П. УПК Российской Федерации нуждается в уточнении // Уголовное право. 2003. N 1. С. 66 — 68; Зыкин В. Институт возвращения судом уголовных дел для дополнительного расследования необходимо восстановить // Закон и право. 2005. N 11. С. 15 — 19; Дегтярев В. П. Возврат к институту доследования: за и против // Уголовный процесс. 2005. N 2. С. 25 — 27; Воронин В. В. Институт доследования как гарантия правосудия // Уголовный процесс. 2005. N 5. С. 38 — 40; Оксюк Т. Л. Возвращение уголовного дела прокурору // Уголовный процесс. 2005. N 1. С. 23 — 30; Александров А., Белов С. Возвращение уголовного дела прокурору // Законность. 2004. N 12. С. 31 — 32; Терехин В. Судебные процедуры в уголовном процессе: некоторые проблемы правового регулирования // Уголовное право. 2004. N 4. С. 69 — 71 и др. <2> См., например: Вицин С. Институт возбуждения дела в уголовном судопроизводстве // Российская юстиция. 2003. N 6. С. 55; Гаврилов Б. Я. Возврат к институту доследования: за и против // Уголовный процесс. 2005. N 2. С. 28 — 29; Мизулина Е. Б. Новый УПК — гарантия процессуальной независимости судьи // Концептуальные основы реформы уголовного судопроизводства в России: Материалы научной конференции 22 — 23 января 2002 г., г. Москва. М., 2002. С. 26; Москалькова Т. Н. Проблемы реформирования досудебного производства по уголовным делам // Там же. С. 110; Руднев В. Нужно ли восстанавливать институт возвращения уголовных дел судом // Законность. 2006. N 2. С. 38 и др.
Полярность мнений, острые дискуссии, проблемы, с которыми сталкиваются на практике дознаватель, следователь, прокурор и судья, появление в современном российском уголовном процессе нового института — возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом — все эти обстоятельства в совокупности указывают на наличие определенных проблем в реализации норм института дополнительного расследования и необходимости дальнейшего его совершенствования. Авторы многих из обозначенных выше научных публикаций поднимают разного рода проблемы: соответствие действующих норм института дополнительного расследования принципу состязательности уголовного процесса, действенности существующего механизма исправления следственных ошибок в судебной стадии производства по делу, необходимости защиты прав потерпевшего, установлению истины по делу и др. Мы остановимся лишь на отдельных проблемных аспектах рассматриваемого института. Прокурор, изучая уголовное дело, поступившее к нему с обвинительным заключением или обвинительным актом, и выявив различного рода нарушения уголовно-процессуальных норм, допущенные в ходе предварительного следствия или дознания, имеет возможность возвратить уголовное дело для производства дополнительного расследования со своими указаниями. Однако особенностью выполнения прокурором действий по уголовному делу, поступившему с обвинительным заключением или обвинительным актом, является то, что они осуществляются не одновременно с производством предварительного следствия или дознания, а после их завершения, образуя промежуточную часть между предварительным расследованием и подготовкой к судебному заседанию. Это вынуждает некоторых процессуалистов сделать вывод, что такие действия прокурора образуют собой самостоятельную стадию уголовного процесса <3>. ——————————— <3> См.: Тырин А. В., Лукичев Н. А., Громов Н. А. Реализация функции обвинения при направлении прокурором уголовного дела в суд // Следователь. 2002. N 6. С. 8; Манова Н. С., Франциферов Ю. Ф. Процессуальная природа деятельности прокурора при окончании досудебного производства // Рос. следователь. 2003. N 8. С. 35; Анашкин О. А. Сроки в уголовном судопроизводстве на досудебных стадиях. М., 2006. С. 88 — 90.
Действительно, УПК некоторых государств позволяют рассматривать деятельность прокурора по окончании предварительного расследования как самостоятельную стадию уголовного судопроизводства. Например, согласно п. 4 ст. 6 УПК Республики Беларусь «досудебное производство состоит из ускоренного производства и производства со дня поступления заявления, сообщения о преступлении до передачи уголовного дела прокурору для направления в суд для рассмотрения по существу…». Таким образом, эта деятельность не входит в досудебное производство, но и не относится к производству в суде. Согласно российскому уголовно-процессуальному закону действия прокурора по уголовному делу, поступившему к нему с обвинительным заключением или обвинительным актом, входят в досудебное производство, а именно стадию предварительного расследования. Так, п. 9 ч. 1 ст. 5 УПК РФ гласит, что досудебное производство — уголовное судопроизводство с момента получения сообщения о преступлении до направления прокурором уголовного дела в суд для рассмотрения его по существу. Таким образом, это дает нам весомые основания считать позицию о том, что действия прокурора по окончании предварительного расследования составляют самостоятельную стадию уголовного процесса, не соответствующей закону. Нет никаких сомнений, что возвращение прокурором уголовного дела для производства дополнительного расследования является одним из эффективных процессуальных способов в устранении нарушений закона, допускаемых следователем или дознавателем при производстве по уголовному делу, и служит своеобразной преградой для поступления в суд материалов, которые не должны быть предметом судебного разбирательства. Особую значимость этому институту придает и указанное уже обстоятельство, что дополнительное расследование исключено законодателем из судебной стадии производства по уголовному делу. Это объективно создало условия для того, чтобы прокурор, являясь участником процесса со стороны обвинения по уголовному делу, уже на досудебной стадии производства более ответственно стал подходить к исполнению обязанностей государственного обвинителя, заранее стал готовиться к рассмотрению дела в суде, занимая активную позицию, осознавая ответственность (как представитель государства) за качество предварительного расследования. Из 158 опрошенных сотрудников органов внутренних дел Владимирской, Московской, Новгородской, Калужской областей (из которых 141 — следователи и 17 — руководители следственных подразделений) 85,8% респондентов отметили, что с принятием нового УПК РФ роль надзирающего прокурора на досудебной стадии производства по уголовному делу изменилась: прокурор стал чаще проверять постановления о привлечении в качестве обвиняемого по делу до того, как дело поступит к нему с обвинительным заключением, более жестко относиться к срокам предварительного расследования, давать советы по вопросам тактики и методики расследования преступлений и производстве отдельных следственных действий, давать указания в порядке ст. 37 УПК РФ и контролировать их исполнение, проводить совещания по вопросам, касающимся предварительного расследования по конкретным уголовным делам с участием следователя, руководителя соответствующего следственного органа, оперативных работников, осуществляющих оперативное сопровождение по делу, чаще возвращать уголовные дела для производства дополнительного расследования. 11,8% опрошенных указали, что роль надзирающего прокурора осталась прежней (как и в период действия УПК РСФСР), 2,4% отметили пассивную позицию прокурора при расследовании по уголовному делу. Как отмечено заместителем начальника Следственного комитета при МВД России генерал-майором юстиции Б. Я. Гавриловым: «прокуроры вернули на доследование только 3,4% уголовных дел. Это 8,8 тысячи из 280000, направленных прокурору для утверждения обвинительного заключения» <4>. ——————————— <4> См.: Нас больше грабят, но меньше убивают // Российская газета. 2005. 30 авг.
Во Владимирской области возвращено прокурором уголовных дел для производства дополнительного расследования: в 2002 г. — 180 уголовных дел (3,9% от общего количества уголовных дел, направленных прокурору с обвинительным заключением), в 2003 г. — 135 (2,7%), в 2004 г. — 100 (2,1%), в 2005 г. — 124 (2,5%) <5>. Для сравнения: в 1999 г. было направлено прокурором для дополнительного расследования 102 уголовных дела (1,3%), судом — 120 уголовных дел (1,6%), в 2000 г. прокурором соответственно — 116 уголовных дел (1,7%), судом — 81 (1,2%) <6>. ——————————— <5> Отчеты формы 1-Е за 2002, 2003, 2004, 2005 гг. <6> Справка о движении уголовных дел и состоянию следственной работы за 12 месяцев 2000 г. по сравнению с 1999 г. СУ при УВД Владимирской области.
Таким образом, не произошло резкого скачка по числу дел, возвращенных прокурорами для производства дополнительного расследования на досудебной стадии производства по делу. Это означает, что процесс реализации норм института дополнительного расследования после принятия нового УПК РФ происходит довольно стабильно. Вместе с тем наряду с общими вопросами дополнительного расследования хотелось бы затронуть и проблемы, возникающие при возвращении прокурором уголовного дела для производства дополнительного дознания. Необходимость в этом обусловлена процедурными особенностями данной формы предварительного расследования, а именно: если к прокурору поступило уголовное дело с обвинительным актом, то он может возвратить его для производства дополнительного дознания на срок не более 10 суток (п. 2 ч. 1 ст. 226 УПК РФ). Для производства же дополнительного следствия в аналогичной ситуации подобных ограничений срока в законе не установлено. Поэтому со всей очевидностью понятно, что если дознаватель не смог уложиться в срок, установленный для производства дополнительного дознания, то прокурор должен направить уголовное дело следователю для производства предварительного следствия (п. 4 ч. 1 ст. 226 УПК РФ). Полагаем, что это вряд ли способствует эффективности работы следователя, и без того загруженного расследованием подследственных ему уголовных дел. Более того, аналогичных ситуаций, когда дознаватели не укладываются в отведенный срок расследования и вынуждены (конечно, не по своей прихоти, а из-за условий, в которые их поставил законодатель) передавать уголовное дело следователю, и без того достаточно в правоприменительной практике. И здесь мы упираемся в одну из наиболее актуальных проблем несовершенства процедуры дознания, а именно установленные уголовно-процессуальным законом сроки дознания, не позволяющие реально качественно произвести расследование по большинству уголовных дел, подследственных дознавателям. Эта проблема неоднократно затрагивалась в юридической литературе и является, пожалуй, наиболее часто обсуждаемой на практике. Тем не менее простое увеличение сроков производства дознания по аналогии со сроками предварительного следствия, с нашей точки зрения, если и разрешит эту проблему, то вряд ли положительно скажется на эффективности самого расследования. Речь необходимо вести о более разумных пределах производства дознания, и в том числе дополнительного дознания. Нескончаемое продление срока расследования может полностью уничтожить саму идею дознания, превратив его в аналог предварительного следствия. Ни в коем случае не должна быть потеряна главная черта этой формы предварительного расследования — его быстрота. Однако нынешнее состояние со сроками дознания никак нельзя признать совершенным. Несомненно, они должны быть увеличены. Необходимо в законодательном порядке установить срок дознания в один месяц (а не 20 суток, как это имеет место в УПК РФ) и возможность его продления еще на один месяц, как это было в УПК РСФСР. Однако продлять его дальше по правилам продления срока предварительного следствия вряд ли было бы нецелесообразно. Возможность увеличения срока дознания до двух месяцев позволила бы правоприменителю избавиться от множества сегодняшних проблем. Так, дознаватель смог бы более качественно произвести расследование, успеть не только назначить экспертизы, но и дождаться их результатов. Вот тогда отпала бы необходимость в той массовой передаче уголовных дел от дознавателя к следователю для производства предварительного следствия, которая сейчас имеет место на практике. Кроме того, несомненно, сократилась бы потребность и в производстве дополнительного дознания.
