Российский опыт взаимодействия следователя со средствами массовой информации (исторический аспект)

(Крылов А. В.) («Российский следователь», 2012, N 17)

РОССИЙСКИЙ ОПЫТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СЛЕДОВАТЕЛЯ СО СРЕДСТВАМИ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ (ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ) <*>

А. В. КРЫЛОВ

——————————— <*> Krylov A. V. Russian experience of interaction of the inspector with mass media (historical aspect).

Крылов Алексей Вячеславович, соискатель кафедры уголовно-правовых дисциплин Академии права и управления (институт), г. Москва.

В статье рассмотрен отечественный опыт взаимодействия следователя со средствами массовой информации в досудебном производстве в историческом аспекте. Приводятся примеры из следственной практики и позиция специалистов в области уголовного процесса и криминалистики по этому вопросу.

Ключевые слова: органы предварительного расследования, взаимодействие, средства массовой информации, история, следователь, тайна следствия, тактический риск.

In article domestic experience of interaction of the inspector with mass media in pre-judicial production in historical aspect is considered. Examples from investigatory practice and a position of experts in the field of criminal trial and criminalistic on this matter are given.

Key words: bodies of preliminary investigation, interaction, mass media, history, inspector, secrecy of the investigation, tactical risk.

Взаимодействие органов предварительного расследования со средствами массовой информации в досудебном производстве имеет в России давнюю историю. Правовые основы такого взаимодействия были заложены уже к середине XIX века. В конце XIX века в работах И. Я. Фойницкого, в частности в вышедшем под его редакцией «Курсе уголовного судопроизводства», отмечалось, что одним из методов уголовного сыска является публикация в газетах (местный либо федеральный розыск) <1>. ——————————— <1> Курс уголовного судопроизводства / Под ред. И. Я. Фойницкого. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1897. Т. 2. 400 с.; Елинский В. И. Основы методологии теории оперативно-розыскной деятельности: Моногр. М.: Изд. И. И. Шумилова, 2001. С. 31.

Публикации в печати в то время являлись также поводом для возбуждения уголовного дела. Судебное преследование по преступлениям, совершаемым посредством печати, возбуждалось либо административными органами, отвечавшими за контроль (цензуру) над печатью, либо прокуратурой <2>. На криминальную тему газеты публиковали в основном либо сообщения о совершенных преступлениях, полученные ими из Департамента полиции, либо репортажи из зала суда. Работу прессы того времени А. Ф. Кони охарактеризовал следующим образом: «Публика судит о подсудимом и его деянии по газетным отчетам. Но они или отличаются кратким сообщением о выдающемся деле под громкими заголовками «Ужасная драма», «Кровавая расправа», «Дерзкий подлог», «Семейная трагедия», «Жертва доверия» и т. п., или представляют отчет односторонний, подчас партийный, причем показания свидетелей, излагаясь репортером своими словами и сопровождаясь его собственными выводами и замечаниями, смотря по его вкусам и задачам, то сокращаются, то излагаются с преднамеренной подробностью» <3>. ——————————— <2> Баконин А. Д. Процессуальное взаимодействие правоохранительных органов, суда со средствами массовой информации при расследовании и рассмотрении дел о правонарушениях: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 25. <3> Суд присяжных в России. Громкие уголовные процессы 1864 — 1917. Л.: Лениздат, 1991. С. 36.

После Октября 1917 года газеты также сообщали о преступлениях и задержании, осуждении лиц, совершивших преступления. Всего чаще население информировалось о поимке крупных преступников-рецидивистов, которых приговаривали к высшей мере наказания, о разгроме отдельных групп налетчиков, грабителей, воров. Население страны с удовлетворением встречало такие сообщения. Как отмечал В. И. Полубинский, серьезную роль в предупреждении правонарушений и привлечении широких трудящихся масс к охране общественного порядка начала играть печать <4>. ——————————— <4> Полубинский В. И. Так начиналось // Московский уголовный розыск. М., 1998. С. 16 — 18.

Следует отметить, что газеты в то время зачастую искажали реальные факты, и власть принимала меры по борьбе с этим явлением <5>. По воспоминаниям Л. Р. Шейнина, в Ленинграде в 1928 году «Вечерняя Красная газета» поместила «зловещую» заметку о том, что следствие по делу группы фининспекторов, незаконно снижавших нэпманам налоги, успешно разворачивается и выясняются все новые лица, причастные к этим преступлениям <6>. ——————————— <5> Полубинский В. И. Кража из колокольни Ивана Великого // Московский уголовный розыск. История в лицах. М., 1998. С. 24. <6> Шейнин Л. Р. Записки следователя. М., 2003. С. 319 — 320.

В Советской России в 20-е годы прошлого века сложилась определенная практика возбуждения уголовных дел по сообщениям о преступлениях в печати. В качестве примера можно привести две выдержки из иркутской газеты «Власть труда» за 1923 и 1925 годы. В ее N 178 от 1923 года опубликована информация о совещании районных прокуроров Иркутской губернии под названием «Советская юстиция в Иркутской губернии на высоте положения». Среди принятых решений на совещании было решено: «Укрепить связь с печатью, образовать между нею и прокуратурой неразрывный контакт. Все сведения из газет, указывающие на наличие криминала со стороны учреждений, организаций и лиц, должны приниматься судебными властями немедленно, как материалы, требующие расследования, результаты которого признано необходимым сообщать в печать» <7>. В N 202 от 1925 года опубликована заметка «Прокуратура и печать», в которой говорилось: «За 8 месяцев Иркгубпрокуратурой было назначено срочное расследование по 348 заметкам из «Власти труда». Направлено в суд 28 дел. В стадии следствия 41 дело» <8>. ——————————— <7> Прокуроры земли Иркутской. Иркутск, 2002. С. 64. <8> Там же. С. 65.

В уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР не было прямых запретов на информирование населения в печати о ходе следствия, и это находило теоретическое обоснование в литературе. Так, в конце 20-х годов XX века П. И. Люблинский отмечал, что опубликование сведений о ходе следствия важно в государственных интересах, чтобы подчеркнуть, что следственная власть принимает энергичные меры к расследованию какого-либо важного преступления, или чтобы рассеять неверные и порою фантастические слухи о совершенном преступлении, или, наконец, чтобы оградить честных лиц, не причастных к преступлению <9>. ——————————— <9> Люблинский П. И. УПК. Комментарий. М., 1928. С. 123 — 124.

В. И. Громов рекомендовал следователям разрешать журналистам опубликование данных расследования, предварительно согласовав свое решение с прокуратурой и определив при этом каждый раз и существо сведений, которые без ущерба для дела могут быть оглашены в печати <10>. В то же время он полагал необходимым учитывать при размещении информации в печати тактический риск и указывал на то, что необнаруженный преступник, осведомленный через оглашение в печати или иным путем о некоторых подробностях, которые уже выяснены или обнаружены при расследовании, может легче скрыть или вообще уничтожить следы своего участия в деле <11>. ——————————— <10> Громов В. И. Предварительное расследование в советском уголовном процессе. М., 1931. С. 99. <11> Там же.

Статья 118 УПК РСФСР 1922 года впервые закрепила положение о том, что данные, добытые предварительным следствием, могут подлежать публичному оглашению лишь в том объеме, в каком следователь признает это возможным, и что опубликование данных предварительного следствия без разрешения следователя преследуется по закону. В ст. 96 УК РСФСР 1926 года оглашение данных предварительного следствия, дознания или ревизионного обследования без разрешения прокурора, следователя или производившего дознание или ревизию должностного лица признавалось преступлением. Аналогичная норма содержалась в ст. 121 УК РСФСР 1926 года. В середине 20-х годов прошлого века в учебной литературе вопросам взаимодействия со средствами массовой информации при расследовании преступлений уделялось значительное внимание. В частности, в одном из учебников по криминалистике И. Н. Якимов признавал весьма полезной регистрацию газетных вырезок с описанием совершенных преступлений, похищенного, с объявлением о пропавших лицах, находках, розыске лиц судами и административными учреждениями и указывал на то, что нередко по таким газетным вырезкам удавалось установить личность преступника и разыскать похищенное в местностях, весьма удаленных от места совершения преступления <12>. ——————————— <12> Якимов И. Н. Криминалистика. М., 2003. С. 116.

Однако впоследствии взгляды ученых по вопросу о взаимодействии следователя со средствами массовой информации претерпели изменения, и многие из них высказывали по данному вопросу более осторожные суждения. Так, М. С. Строгович высказывался против того, чтобы следователь и прокурор выступали в печати в качестве авторов статей, содержащих разбор расследованных, но еще не разрешенных судом дел, и считал, что от них может исходить информация только как официальное сообщение о возбуждении уголовного дела, привлеченных к ответственности лицах, передаче дела в суд, предстоящем рассмотрении дела судом, но без разбора обстоятельств дела по существу, без анализа собранных улик и без всяких утверждений, превосходящих выводы суда <13>. ——————————— <13> Строгович М. С. Проблемы судебной этики. М., 1974. С. 46 — 47.

А. М. Ларин рассматривал обращение следователя к населению через печать, по радио или телевидению как оправдавшую себя на практике форму связи с общественностью и видел преимущество такой связи в массовости. Вместе с тем он обращал внимание на тактический риск, всегда имеющий место, по его мнению, при таком взаимодействии <14>. ——————————— <14> Ларин А. М. Проблемы расследования в советском уголовном процессе: Дис. … докт. юрид. наук. М., 1970. С. 644 — 645.

Многие ученые-криминалисты, в частности Н. А. Селиванов <15> и Л. А. Соя-Серко <16>, рассматривали взаимодействие следователя со средствами массовой информации как важное средство установления лиц, совершивших преступление. А. А. Леви указывал на оптимальность такого взаимодействия в целях установления личности потерпевшего, пострадавшего в дорожно-транспортном происшествии <17>. ——————————— <15> Справочник следователя. М., 1990. Вып. 2. С. 363. <16> Селиванов Н. А., Соя-Серко Л. А. Убийство. Как его раскрыть. М., 1994. С. 30. <17> Справочник следователя. С. 490.

Проблема взаимодействия следователя со средствами массовой информации не переставала тем не менее вызывать дискуссию среди ученых. В частности, Н. Е. Павлов в конце 60-х годов задал вопрос: «Правильно ли с позиции презумпции невиновности опубликование портрета «преступника», демонстрация по телевидению фотографии скрывшегося от следствия и суда, сопровождаемые просьбой к гражданам, в случае обнаружения этого лица, задержать и доставить в соответствующий орган власти?» <18>. ——————————— <18> Павлов Н. Е. Об участии граждан в дознании и предварительном следствии // 50 лет Советского государства и права: Тр. ВШ МООП СССР. М., 1968. N 18. С. 197.

Н. А. Якубович отмечала, что данный вопрос затрагивает не только процессуальные, но и этические стороны деятельности следователя. Формы привлечения общественности для раскрытия преступлений и для розыска лиц, их совершивших, основаны на праве следователя использовать помощь общественности (ст. 128 УПК РСФСР). Эти формы получили широкое распространение в практике и не вызывают сомнений ни в их правомерности, ни в их эффективности. Однако их использование тесно соприкасается с соблюдением гарантии личности в процессе и неукоснительно требует глубочайшего уважения к закону, максимальной ответственности, такта, корректности. Не вызывает у нее сомнений также возможность и допустимость использования такого приема для розыска обвиняемого, как опубликование и демонстрация по телевидению его фотографии. Содействие общественности здесь бывает неоценимым <19>. ——————————— <19> Якубович Н. А. Предварительное расследование. Методологические, уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы. М., 1977. С. 330.

А. И. Михайлов отмечал, что практика знает немало примеров, когда обращения следователя к населению через печать, радио, телевидение с просьбой оказать содействие в получении информации о совершенном преступлении или розыске скрывающегося преступника приносили успех и вели к раскрытию преступления <20>. ——————————— <20> Михайлов А. И. Проблемы эффективности предварительного следствия: Дис. … докт. юрид. наук. М., 1979. С. 164.

В соответствии со ст. 128 УПК РСФСР следователь должен был широко использовать помощь общественности для раскрытия преступлений и для розыска лиц, их совершивших, а также для выявления и устранения причин и условий, способствовавших совершению преступлений. Данная норма была включена в гл. 10 УПК РСФСР «Общие условия производства предварительного следствия». Хотя средства массовой информации в статье напрямую указаны не были, в юридической литературе отмечалось на возможность их использования. Так, например, М. С. Дьяченко писала: «Следователь вправе обратиться к населению через печать, радио, телевидение с просьбой сообщить сведения о совершенном преступлении, о личности подозреваемого и других обстоятельствах дела» <21>. В начале 90-х годов прошлого века в Москве с помощью прессы был установлен круг потерпевших и свидетелей серийного насильника Тимофеева <22>. ——————————— <21> Уголовно-процессуальное право Российской Федерации / Под ред. П. А. Лупинской. М., 2004. С. 297 — 298. <22> Громов С. М. Записки важняка. М., 2001. С. 121 — 122.

Отечественный опыт взаимодействия следователя со СМИ в досудебном производстве может быть использован и для совершенствования уголовно-процессуального законодательства РФ. В частности, гл. 21 УПК РФ «Общие условия предварительного следствия» следует, на наш взгляд, дополнить ст. 161.1 «Использование средств массовой информации» следующего содержания: «Следователь, дознаватель при производстве предварительного расследования вправе использовать средства массовой информации в целях раскрытия преступлений, установления обстоятельств их совершения, выявления и устранения причин и условий, способствовавших их совершению». Эта статья будет аналогичной ст. 128 УПК РСФСР «Привлечение общественности к участию в раскрытии преступлений». По аналогии со ст. 108 УПК РСФСР «Поводы и основания к возбуждению уголовного дела» ч. 1 ст. 140 УПК РФ «Поводы и основание для возбуждения уголовного дела» нужно дополнить подпунктами 3 и 4 следующего содержания: «3) статьи, заметки, письма, материалы журналистских расследований и интервью, распространенные в средствах массовой информации; 4) сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников». Данные законоположения следовало бы закрепить и в УПК РФ, что позволило бы обеспечить право следователя использовать СМИ при расследовании преступлений, а сообщения в СМИ считать конкретным поводом для возбуждения уголовных дел.

——————————————————————