Патентный поверенный РФ. Специалист по проблемам охраны интеллектуальной собственности.
Родилась 26 марта 1951 г. В 1974 г. окончила МЭИ (инженер — теплофизик), в 1984 г. — ЦИПК (инженер — патентовед). 1974 — 1980 гг. работала в НПО им. Лавочкина; с 1980 г. и по настоящее время — в Государственном научном центре РФ «Институт Гинцветмет», инженер, начальник патентного отдела. С 1997 г. является действительным членом Общества оценщиков интеллектуальной собственности (Российское отделение).
Неоднократно публиковалась в журналах «Цветные металлы», «Патенты и лицензии».
Отмечаемый в последнее время интерес отечественных предпринимателей к проблеме коммерческой тайны далеко не случаен.
Рынок диктует жесткие условия, и выиграет лишь тот, кто опередит конкурентов. В связи с этим понятно стремление каждой фирмы сохранить в тайне любую информацию, дающую ей дополнительные преимущества на рынке производителей. При этом закон должен защитить имущественные интересы фирмы в случае неправомерного присвоения этой информации третьими лицами.
Поэтому для информации, имеющей коммерческую ценность, устанавливается особый режим правовой охраны — так называемый режим коммерческой тайны.
Коммерческая тайна — это научно — техническая, технологическая, экономическая, организационная или любая иная используемая в практической деятельности информация, имеющая действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам, к которой нет свободного доступа на законном основании и по отношению к которой правообладателем принимаются меры по охране ее конфиденциальности.
Закон не наделяет владельцев коммерческой тайны какими-либо исключительными правами в отношении указанной информации, как это имело бы место, например, в случае защиты ее нормами патентного права (разумеется, если речь идет о патентоспособных объектах). Однако в случае неправомерного раскрытия, присвоения этой информации третьими лицами законодательство предоставляет ее владельцу право на защиту своих имущественных интересов, в том числе и на возмещение понесенных убытков.
За рубежом для определения информации, утечка которой может нанести экономический вред ее владельцу, применяются различные термины, такие как «деловой секрет» (США, Япония), «производственный секрет» (ФРГ), «торговый секрет» (Канада).
Широкое распространение в мировой практике получило понятие «ноу — хау», дословно означающее «знать как» (сокращенно от «знать как делать»). Впервые этот термин был применен в американской судебной практике в 1916 г. в деле «Дузэнд Браун» и стал использоваться в правовой литературе большинства зарубежных стран.
Однако на практике необходимо учитывать следующее. В то время как все термины применяются для обозначения ценной конфиденциальной информации, которую правообладатель сохраняет для себя, для собственного пользования, не разглашая ее третьим лицам, понятие «ноу — хау» обычно используют, когда речь идет о передаче секрета другой стороне по договору.
Основополагающими нормами, устанавливающими правовой режим использования конфиденциальных сведений, являются нормы, содержащиеся в части первой ГК РФ, законодательно закрепившей особый вид гражданских прав — право на сохранение в тайне коммерчески значимой информации.
В соответствии со статьей 139 пункт 1 ГК РФ информация может составлять коммерческую тайну, если она соответствует следующим критериям:
— информация имеет действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам;
— к ней нет свободного доступа на законном основании;
— обладатель информации принимает меры к охране ее конфиденциальности;
— информация, составляющая коммерческую тайну, не подпадает под перечень сведений, доступ к которым ограничивается в силу закона и иных правовых актов.
В законодательстве России нет полного перечня основных объектов коммерческой тайны. Однако при отнесении того или иного объекта к разряду коммерческой тайны необходимо руководствоваться следующими источниками.
Это, во первых, «Перечень сведений, которые не могут составлять коммерческую тайну», утвержденный Постановлением Правительства РСФСР от 5 декабря 1991 г. N 35 (коммерческая информация в этот перечень не включена).
Кроме того, при определении объектов, составляющих коммерческую тайну для конкретного предприятия, необходимо руководствоваться «Перечнем сведений конфиденциального характера», утвержденным Указом Президента РФ от 6 марта 1997 г. N 188.
Согласно этому документу к сведениям конфиденциального характера относятся «сведения, связанные с коммерческой деятельностью, доступ к которым ограничен в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и федеральными законами (коммерческая тайна)» (п. 5), а также «сведения о сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации информации о них» (п. 6).
Таким образом, действующее законодательство никак не ограничивает предметный характер информации, составляющей коммерческую тайну. Она может быть технической, экономической, организационной, управленческой. Главное, чтобы данная информация имела бы коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам. Практически закрытой для конкретного предприятия может быть признана любая информация, за исключением сведений, включенных в вышеназванные перечни, определяемые Правительством РФ.
Кроме закрепления гражданского права на сохранение в тайне коммерчески значимой информации, российское законодательство устанавливает возможность защиты имущественных интересов владельцев коммерческой тайны от недобросовестного, неправомерного получения этой информации третьими лицами, которое рассматривается как форма недобросовестной конкуренции.
Так, статья 10 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» перечисляет формы недобросовестной конкуренции. К ней, в частности, относятся «получение, использование, разглашение научно — технической, производственной, торговой информации, в том числе коммерческой тайны, без согласия ее владельца».
Статья 139 пункт 2 ГК РФ устанавливает, что «информация, составляющая… коммерческую тайну, защищается способами, предусмотренными настоящим Кодексом и другими законами. Лица, незаконными методами получившие информацию, которая составляет… коммерческую тайну, обязаны возместить причиненные убытки. Такая же обязанность возлагается на работников, разгласивших… коммерческую тайну вопреки трудовому договору, в том числе контракту, и на контрагентов, сделавших это вопреки гражданско — правовому договору».
В статье 139 пункт 1 ГК РФ установлено, что «…обладатель информации принимает меры к охране ее конфиденциальности».
Таким образом, если правообладатель, в частности предприятие, не принимает соответствующих мер по сохранению в тайне информации, составляющей для него предмет коммерческой тайны, то в случае ее утечки (в результате, например, промышленного шпионажа) оно лишается возможности защиты своих прав с использованием специальных правоохранительных мер, иными словами — права на судебную защиту.
При этом следует напомнить, что в соответствии со статьей 12 ГК РФ среди способов защиты гражданских прав предусмотрены следующие:
— признание права;
— восстановление положения, существовавшего до нарушения права, и пресечение действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения;
— возмещение убытков;
— компенсация морального вреда и др.
Кроме того, отечественное законодательство предусматривает также и уголовную ответственность за незаконное получение и разглашение коммерческой тайны, установленную статьей 183 УК РФ.
Значительный законодательный опыт в регламентации отношений в данной области права, обеспечивающий эффективную защиту имущественных интересов правообладателей, накоплен в странах с развитой рыночной экономикой, таких как США, Германия, Япония, Великобритания.
Например, в США право на деловой секрет рассматривается как право собственности в широком смысле слова, а права, вытекающие из него, носят имущественный характер. Право на деловой секрет не является исключительным, бессрочным, поскольку за обладателем делового секрета закрепляется только фактическая монополия.
В Японии право на деловые секреты квалифицируется гражданским правом как право на нематериальное имущество. Оно считается неприкосновенным и защищается от незаконного обогащения возмещением убытков.
В целом, анализируя законодательства промышленно развитых стран, можно сделать вывод, что закон там защищает права обладателя производственными и деловыми секретами на секретность, на использование данной технической, экономической и деловой информации в производственной и деловой деятельности, а также на публикацию. При этом никакими исключительными правами в отношении указанной информации ее владелец не наделяется. Однако в случае незаконного раскрытия, присвоения коммерческих секретов Закон предусматривает соответствующие меры наказания нарушителей.
Так, например, Закон о запрете недобросовестной конкуренции (UWG) Германии определяет наказание служащему, рабочему или ученику предприятия за неправомочное разглашение секрета фирмы или предприятия, доверенного ему или ставшего доступным в силу служебных отношений. Наказание устанавливается, если действие совершено в корыстных целях, в целях конкуренции, с намерением нанести ущерб; оно применяется, если действие совершено в течение срока действия служебных отношений. Этим же Законом предусмотрено наказание лицу, которое использует или сообщит неправомочно другому лицу секрет фирмы или предприятия, добытый из сообщений, доверенных ему или ставших доступными в силу служебных отношений либо в результате противозаконного действия или действия, нарушающего общепринятые нормы поведения. Лицо, нарушившее право владельца секрета в целях конкуренции, может быть признано нарушителем общепринятых норм поведения. В таком случае владелец секрета вправе предъявить иск о пресечении и иск о возмещении ущерба.
В соответствии с Единообразным законом о деловых секретах США (Uniform Trade Secrets Act), действующим с 1980 г. с поправками 1985 г., незаконным признается присвоение делового секрета с использованием неправомерных средств или использованием делового секрета со знанием того, что он был получен другими лицами неправомерными средствами. Указанный Закон в случае неправомерного присвоения делового секрета предусматривает возмещение убытков. При этом если возмещение убытков признается недостаточным средством защиты права, лицо, незаконно присвоившее деловой секрет, лишается приобретенных преимуществ по меньшей мере на срок, который необходим другим конкурентам для самостоятельной подготовки аналогичной информации.
В Великобритании гражданско — правовая ответственность в области коммерческих секретов основана на прецедентном праве. В случае нарушения конфиденциальности к нарушителю предусматриваются следующие меры наказания:
— взятие ответчиком обязательств под присягой передать истцу или уничтожить физические объекты, в которых воплощены коммерческие секреты, включая документацию, копии и другие материальные носители, принадлежащие истцу или изготовленные на основе коммерческого секрета;
— компенсация истцу за убытки или упущенную выгоду, которые явились результатом нарушения обязательств о конфиденциальности.
В настоящее время среди стран мирового сообщества четко прослеживается тенденция гармонизации национальных законодательств в области интеллектуальной собственности.
Говоря о коммерческих секретах, в этой связи следует прежде всего отметить Парижскую Конвенцию по охране промышленной собственности.
В статье 10 bis Конвенции, посвященной недобросовестной конкуренции, в частности, указано:
«(1) Страны Союза обязаны обеспечить гражданам стран, участвующих в Союзе, эффективную защиту от недобросовестной конкуренции.
(2) Актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащей честным обычаям в промышленных и торговых делах.
(3) В частности, подлежат запрету:
все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов, или промышленной, или торговой деятельности конкурента;
ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты, или промышленную, или торговую деятельность конкурента;
указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров».
Действующая с 1 января 1995 г. Всемирная торговая организация (ВТО) обязательным требованием к государству, заявившему о желании вступить в ее ряды, выдвигает соответствие его национального законодательства в области интеллектуальной собственности Соглашению по торговым аспектам прав на интеллектуальную собственность (TRIPS), заключенному в рамках ВТО и устанавливающему стандарты, которым должны соответствовать страны — члены ВТО в области интеллектуальной собственности.
Положения TRIPS, касающиеся охраны коммерческих секретов или конфиденциальной информации (в терминологии, принятой в Соглашении), основаны на упомянутой выше статье 10 bis Парижской Конвенции, однако наряду с установлением защиты от ее незаконного присвоения определяют критерии, которым должна соответствовать подобного рода информация.
Статья 39 Соглашения определяет их следующим образом:
информация не является общеизвестной или легкодоступной,
информация имеет коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам,
обладатель информации принимает необходимые меры к охране ее конфиденциальности.
Содержание прав на конфиденциальную информацию вышеназванной статьи 39 Соглашения сводится к тому, что ознакомление с ней, передача ее третьим лицам и ее опубликование может быть осуществлено третьими лицами только по разрешению правообладателя.
Как видим, упомянутые положения совпадают с критериями коммерческой тайны, сформулированными в статье 139 ГК РФ. Более того, проведенный анализ действующего российского законодательства в данной области права позволяет сделать вывод о соответствии его стандартам TRIPS.
Это особенно важно, если учесть, что в настоящее время в России проводится значительная работа по приведению действующих специальных законов в соответствие с положениями TRIPS для присоединения нашей страны к Всемирной торговой организации.
В этой связи вызывают недоумение и опасение некоторые положения нового проекта части III ГК РФ (проект от 6 января 1999 г.), подготовленного рабочей группой Исследовательского центра частного права.
Указанный законопроект относит коммерческую тайну (названную профессиональным секретом) к объектам исключительных прав (ст. 1110, 1187, 1190), что вступает в явное противоречие со статьей 139 ГК РФ, а также статьей 39 TRIPS и существующей международной практикой.
Так, в статье 1190 пункт 1 проекта ГК РФ, в частности, говорится:
«Обладателю профессионального секрета принадлежит исключительное право использовать его в любых формах и любыми не противоречащими закону способами до тех пор, пока это право не прекратилось либо в силу договора или закона не перешло к другому лицу.
Никто не вправе использовать профессиональный секрет без согласия его обладателя, кроме случаев, предусмотренных настоящим Кодексом».
При этом статья 1191 данного проекта ГК РФ определяет, что является использованием профессионального секрета.
«Использованием профессионального секрета считается его применение в производственных, технических, экономических, организационных и других целях, в частности:
в изготовляемых изделиях;
при изготовлении изделий;
при реализации экономических и организационных решений».
Здесь возникает параллель с исключительным правом, например, на изобретение, предоставляемым Патентным законом РФ.
В соответствии со статьей 10 пункт 3 этого Закона «нарушением исключительного права патентообладателя признается несанкционированное изготовление, применение, ввоз, предложение к продаже, продажа, иное введение в хозяйственный оборот или хранение с этой целью продукта, содержащего запатентованное изобретение… а также применение способа, охраняемого патентом на изобретение…».
Как видим, налицо — практически полная аналогия. А если еще учесть, что в статье 1188 пункт 1 абзац 2 проекта части III ГК РФ сказано, что «сведения, способные к правовой охране как изобретения, но не зарегистрированные в этом качестве, признаются профессиональным секретом, если они отвечают требованиям, указанным в абзаце первом настоящего пункта» (т. е. к ним нет свободного доступа на законном основании и их обладатель принимает меры к охране их конфиденциальности), то становится вообще неясным, зачем в таком случае нужна патентная защита объектов, если их можно спокойно охранять в режиме профессионального секрета и иметь от этого соответствующие выгоды. Тем более, что в статье 1188 пункт 2 проекта указано: «При возникновении и осуществлении исключительного права на профессиональный секрет не требуется регистрация такого секрета или соблюдение каких-либо формальностей».
Что касается регистрации, то здесь все ясно. Вместе с тем непонятно, какой смысл разработчики проекта вкладывают в понятие «соблюдение каких-либо формальностей».
Как уже отмечалось выше, одним из критериев гарантии права на защиту от неправомерного получения, разглашения информации, составляющей коммерческую тайну, установлено, что «… обладатель информации принимает меры к охране ее конфиденциальности».
Следовательно, для того, чтобы в случае незаконного присвоения коммерческой тайны третьими лицами получить эту защиту с использованием специальных правоохранительных мер, правообладателю, например предприятию, в рамках судебного разбирательства прежде всего надо будет представить доказательства того, что он сделал все необходимое, чтобы сохранить в тайне информацию, представляющую для него коммерческую ценность.
А для этого на данном предприятии как минимум должны быть разработаны специальные организационные меры, обеспечивающие режим конфиденциальности в отношении информации, составляющей предмет коммерческой тайны, оформленные внутренним нормативным документом типа «Положения о коммерческой тайне», а также выпущены соответствующие документы (приказ, распоряжение) по отнесению данной информации к разряду коммерческой тайны и соблюдению в отношении ее установленного режима конфиденциальности.
Все эти действия как раз и являются соблюдением определенных формальностей в отношении объекта коммерческой тайны, отказаться от которых так опрометчиво предлагают нам разработчики проекта части III ГК РФ.
Следует обратить внимание на то, что в рассматриваемом проекте части III ГК РФ (ст. 1188 п. 1 абз. 1) профессиональным секретам дается следующее определение:
«Профессиональным секретом признаются предназначенные для профессиональной деятельности граждан и юридических лиц сведения любого характера (технические, экономические, организационные и другие), к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель которых принимает меры к охране их конфиденциальности».
Из признаков профессионального секрета, по сравнению с действующей ныне статьей 139 ГК РФ, по непонятной причине исчезло определение его, как информации, имеющей действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам.
При отсутствии этого признака существование данной категории правоотношений попросту теряет смысл. Действительно, только возможность извлечения прибыли от реализации не известной никому другому информации, которая позволит конкретной фирме обойти своих конкурентов, и является причиной установления данной фирмой особого правового режима в отношении указанной информации. Признак коммерческой ценности конфиденциальной информации нашел свое место в соответствующих законах зарубежных стран, не говоря уже о положениях основополагающей статьи 39 TRIPS.
Таким образом, рассмотренные выше положения проекта части III ГК РФ не только вступают в противоречие с действующими нормами российского законодательства, но и в случае его принятия в предложенной редакции могут вызвать неоднозначное толкование данных положений в правоприменительной практике, что еще более усложнит судебные разбирательства дел, связанных с интеллектуальной собственностью.
Более того, утверждение этой редакции проекта части III ГК РФ, противоречащей положениям Соглашения по торговым аспектам прав на интеллектуальную собственность (TRIPS), станет существенной преградой для вступления России во Всемирную Торговую Организацию (ВТО).
Данная проблема нашла свое отражение на прошедших 16 февраля сего года в Государственной Думе парламентских слушаниях на тему «Проблемы охраны промышленной собственности в Российской Федерации». Выступивший на них генеральный директор Роспатента А. Д. Корчагин особо отметил, что «содержащийся в законопроекте раздел «Интеллектуальная собственность» противоречит проводимой в Российской Федерации работе по присоединению к Всемирной Торговой Организации (ВТО). Содержание раздела не учитывает серьезных замечаний, неоднократно высказываемых ЕС (такие замечания отражены в проекте плана действий Европейского Союза и Российской Федерации в области интеллектуальной собственности). Сложившаяся ситуация может серьезно осложнить процесс переговоров по присоединению России к ВТО. Кроме того, в целом законопроект нарушит сложившуюся систему российского законодательства, ослабит защиту прав и интересов субъектов правоотношений в данной области».
В настоящее время Роспатентом подготовлено и направлено в Правительство Российской Федерации соответствующее заключение по проекту части III ГК РФ. В него вошли и замечания, касающиеся главы 65 «Право на профессиональные секреты», положения которой были рассмотрены в настоящей статье.
