К ВОПРОСУ ОБ УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА НАРУШЕНИЕ
НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ В СФЕРЕ ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ
С. Т. СУЛЕЙМАНОВА
Сулейманова С. Т., кандидат социальных наук, доцент кафедры уголовного права Пензенского государственного университета.
Особую актуальность в настоящее время приобретают вопросы уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности частной жизни, нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений в сфере трудовых отношений. В ч. 2 ст. 137, ч. 2 ст. 138 УК РФ установлена ответственность за данные действия лиц с использованием своего служебного положения. Рассматривая сами трудовые отношения, следует указать, что работник зависит от работодателя. Подчинение работодателю предполагает подверженность работника известным ограничениям личной свободы и личных прав [1].
Нарушение неприкосновенности частной жизни в трудовых отношениях тесно связано с соблюдением режима секретности информации, касающейся личной или семейной тайны лица. Трудовой кодекс РФ закрепил гл. 14 «Защита персональных данных работника». В 2006 г. были приняты Федеральный закон N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», Федеральный закон N 152-ФЗ «О персональных данных». 17 ноября 2007 г. в целях реализации конституционных прав граждан на неприкосновенность частной жизни было принято Постановление Правительства РФ N 781 «Об утверждении Положения об обеспечении безопасности персональных данных при их обработке в информационных системах персональных данных». Персональные данные относятся к категории конфиденциальной информации. Не допускается сбор, передача, уничтожение, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица, а равно информации, нарушающей личную тайну, семейную тайну, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений физического лица без его согласия, кроме как на основании судебного решения. Режим конфиденциальности персональных данных снимается в случаях обезличивания этих данных или по истечении 75 лет срока их хранения, если иное не определено законом. Особый интерес представляют специальные категории персональных данных. Согласно ст. 10 Федерального закона от 27 июля 2006 г. «О персональных данных» обработка специальных категорий персональных данных, касающихся расовой, национальной принадлежности, политических взглядов, религиозных и философских убеждений, состояния здоровья, интимной жизни, не допускается, за исключением случаев, предусмотренных в ч. 2 ст. 10. Особое положение соответствующих сведений содержится и в иностранном законодательстве. Так, например, Data Protection Act 1998 г., принятый в Великобритании, относит к «чувствительным» данным информацию о расовом или этническом происхождении лица, политических или религиозных взглядах, членстве в профсоюзе, о совершении им правонарушений, физическом или психическом здоровье, сексуальной ориентации [2]. Кроме того, законодательство ряда стран предусматривает создание специализированных государственных органов, призванных контролировать сбор, обработку персональных данных, например Национальная комиссия по информации и свободам во Франции, уполномоченный по защите персональных данных в Великобритании [3, с. 48].
УК РФ предусматривает ответственность за незаконное собирание и распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, без его согласия либо распространение этих сведений в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. В последнее время на «черном» рынке увеличилось количество баз данных, содержащих персональную информацию. Например, в 2003 г. в продаже появилась база данных абонентов одного из лидеров российского рынка операторов сотовой связи «Мобильных ТелеСистем». Система поиска позволяет за несколько секунд получить полный список абонентов МТС, являющихся работниками того или иного предприятия. Абонентами МТС являются более 5 млн. человек. При этом информация о появлении данного диска на «черном» рынке в течение нескольких недель распространялась через Интернет. Практически одновременно произошла самая масштабная утечка конфиденциальной информации. В Санкт-Петербурге в продажу поступила комбинированная база данных об абонентах крупнейших телефонных компаний города, в которой содержались личные данные миллионов петербуржцев: адреса, номера паспортов, сотовых и домашних телефонов. Кроме того, на трех дисках содержалась информация по состоянию на конец 2002 г. обо всех абонентах Северо-Западного филиала ОАО «Мегафон» (1,3 млн. записей), «Телекома XXI» (контролируется «Мобильными ТелеСистемами» и работает под этой торговой маркой; 500 тыс.), «Дельты Телеком» (120 тыс. записей), FORA Communications (15 тыс. записей), а также «Северо-Западного Телекома» и «Петерстара» (2,5 млн. записей). Стоимость указанной базы данных составляла всего 1650 рублей. В офисах пострадавших компаний считали, что информация была украдена централизованно, через одну из правоохранительных структур [4]. Однако привлечение к ответственности виновных весьма проблематично. При нарушении прав со стороны работодателя лица либо не считают эти вопросы значимыми, либо, чаще всего, просто не знают о наличии своих прав, их нарушениях и о том, как можно их защитить. Определенной проблемой являются, в частности, ситуации, когда в крупных организациях расчетные листки с указанием заработной платы выдаются иным сотрудникам, которые впоследствии раздают их работникам. Такие лица не предупреждаются о необходимости соблюдения тайны персональных данных. Поэтому предлагается во избежание нарушений направлять расчетные листки по электронной почте либо через мобильные телефоны [5, с. 18]. Практика показывает, что привлечение работодателей к уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности частной жизни сведено к нулю.
Частным случаем нарушения неприкосновенности частной жизни является нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений. Несмотря на то что средства связи, используемые работником в личных целях, будь то телефонный звонок или отправка электронного письма, предоставлены и оплачиваются работодателем, причем не для частного использования, а для того, чтобы работник выполнял свою трудовую функцию, это ни в коей мере не управомочивает работодателя на получение свободного доступа к содержанию частных электронных корреспонденций или телефонных разговоров его сотрудников. Поэтому нарушение тайны личной корреспонденции будет иметь место в случае, когда корреспонденция становится достоянием других лиц без согласия ее адресата, и работодатель, ознакомившийся с корреспонденцией или прослушавший разговор сотрудника, должен быть привлечен в этом случае к уголовной ответственности в соответствии со ст. 138 УК РФ. Рассматриваемое преступление, состав которого имеет формальный характер, будет оконченным с момента незаконного ознакомления с содержанием конфиденциальной корреспонденции, подслушивания телефонных переговоров и т. д. В принципе сам факт траты работником своего оплаченного рабочего времени для личных телефонных переговоров или написания частной корреспонденции является неправомерным с точки зрения норм трудового права. Однако работодатель в этих случаях нарушает личные права человека, гарантированные Конституцией, нарушая при этом и уголовно-правовые нормы. Достаточно большое количество прецедентов имело место при рассмотрении данной категории дел Европейским судом. Так, в деле Копланд против Соединенного Королевства заявительница работала в колледже поствысшего образования в качестве личного помощника директора. По требованию заместителя директора был установлен контроль за использованием ею телефона, электронной почты и Интернета. По утверждению государства-ответчика, это было сделано для того, чтобы убедиться в том, что она не использует оборудование в личных целях. Мониторинг использования телефона предусматривал анализ телефонных счетов в колледже, указывающих вызываемые телефонные номера, дату и время звонков, а также их продолжительность и стоимость; мониторинг использования Интернета заключался в анализе посещавшихся сайтов, дат и продолжительности визитов, а мониторинг электронной почты — в анализе адресов, дат и времени отправки электронных сообщений. Однако законодательно мониторинг не был урегулирован правом, хотя впоследствии было принято законодательство, регулировавшее перехват сообщений и обстоятельства, при которых работодатели могли записывать и контролировать сообщения работников без их согласия. Европейский суд установил, что по делу было допущено нарушение ст. 8 Конвенции (причем единогласно), и заявительнице была присуждена компенсация 3000 евро [6, с. 28 — 29].
Таким образом, для Европейского суда важно, чтобы ограничения были предусмотрены национальным законом и «необходимость» ограничения рассматриваемого права в демократическом обществе обеспечивала тот или иной публичный интерес, с которым в юридический конфликт вступает личное право на тайну корреспонденции.
В большинстве стран законодательно регламентируется мониторинг телефонных переговоров, использования Интернета и электронной почты путем уведомления работника о наличии мониторинга. В этом случае работник изначально предупреждается о том, что может использовать средства связи лишь для осуществления корпоративных функций, и должен определенно выразить свое согласие на проведение такого контроля. В России данный вопрос законодательно не урегулирован, хотя, учитывая зарубежный опыт, необходимо законодательно установить, что работодатель при найме работника обязан поставить его в известность о том, что все его коммуникации в служебное время не являются конфиденциальными, а работник обязан подписать документ, подтверждающий его ознакомление и согласие с данными правилами [1]. В связи с отсутствием данной регламентации в настоящее время любое вмешательство работодателя, нарушающее тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых телеграфных и иных сообщений, должно влечь уголовную ответственность. В реальной действительности привлечение работодателей к ответственности практически отсутствует. За 2007 г. в Пензенской области не было зарегистрировано ни одного дела по ст. 138 УК РФ, хотя случаи нарушения работодателями личных прав достаточно распространены. Исходя из вышеизложенного, следует констатировать, что в России нет действенного механизма борьбы с преступлениями, совершенными работодателями против таких основных конституционных прав, как на частную жизнь, тайну корреспонденции.
Литература
1. Бушков Д. В., Кибальник А. Г., Соломенко И. Г. Тайна личной корреспонденции в уголовном праве России // URL: www. sartracccsgap. ru.
2. Зайцева О. Б. Персональные данные работника и их передача работодателю в связи с трудовыми отношениями // URL: http://www. ippnou. ru/article. php.
3. Лушникова М. В., Лушников А. М. Право на информацию субъектов трудового права // Государство и право. 2004. N 6.
4. Михеева М. Р. Проблемы правовой защиты персональных данных // URL: http://www. crime. vl. ru.
5. Погодина И. В. Расчетный листок и гарантии конфиденциальности // Трудовое право. 2008. N 8.
6. Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2007. N 10.
