Усачев Илья Владиславович, заместитель начальника отдела Межрайонной ИФНС России N 3 по Московской области, соискатель кафедры частного права Российского университета кооперации. Специалист по внешнеэкономическим сделкам. Родился 23 июля 1986 г. в г. Москве. В 2009 г. окончил Российский университет кооперации. Автор (соавтор) статей: «Особенности правовой регламентации международного контракта купли-продажи» (Евразийский юридический журнал, 2012); «Пределы принципа автономии воли и право, применимое сторонами при выборе условий внешнеэкономической сделки» (Евразийский юридический журнал, 2012); «Правовое содержание понятия «внешнеэкономическая сделка» по российскому законодательству» (Казанская наука, 2012).
Определение права, применяемого к внешнеэкономическим сделкам, ставит вопрос о сфере действия избранного права. Выбор закона ставит вопрос о сфере действия избранного права, а также касается вопросов статута обязательства — прав и обязанностей сторон по контракту, включая последствия неисполнения, просрочки в исполнении, ненадлежащего исполнения; обстоятельств, освобождающих должника от ответственности за неисполнение, и др.
Ключевые слова: внешнеэкономическая сделка, статут, обязательственный статут, применимое право, выбор права, содержание сделки.
Statute of foreign transactions I. V. Usachev
Determining the law applicable to foreign trade transactions raises the question of the scope of applicable law. The choice of law raises the question of the scope of the chosen law and the statute dealing with obligations, rights and obligations of parties to a contract, including the consequences of default, delay in execution, improper execution, defenses of a debtor against a claim of non-performance, etc.
Key words: foreign trade transaction, statute, statute of obligations, applicable law, choice of law, substance of transaction.
Особенности совершения внешнеэкономических сделок складываются из действий по выражению и согласованию субъектами своей воли, которая направлена на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Действительно, стороны, заключая контракт, вправе подчинить регулирование своих прав и обязанностей по нему любому национальному законодательству. В противном случае суд или арбитраж будут избирать национальное право самостоятельно на основании коллизионных норм. Для внешнеэкономических сделок наиболее сложным вопросом является определение права, применимого к договорным обязательствам, и это всегда находится в центре внимания субъектов внешнеэкономических отношений. Связано это прежде всего с тем, что в различных государствах к одним и тем же сделкам применяются собственные (национальные), порой противоречивые требования. Например, в России в качестве применимого к контракту международной купли-продажи при отсутствии соглашения сторон будет избрано право той страны, с которой договор наиболее тесно связан: право той страны, где находится место жительства или основное место деятельности продавца (ст. 1211 Гражданского кодекса Российской Федерации — далее ГК РФ)). Кроме того, избранное сторонами право применяется и к возникновению и прекращению права собственности на товар (п. 1 ст. 1210 ГК РФ), и к приемке исполнения по договору. Отметим, что проблему выбора применимого права <1> необходимо понимать расширительно, поскольку имеется возможность выбора не только применимого национального права, но и различных правовых систем (национальной и международной), а также возможность выбора между различными источниками права в рамках одной правовой системы, например, если речь идет о выборе между двумя коррелирующими международными договорами [1]. Кроме того, это может быть lex mercatoria как международное торговое право, основанное на обычае [2]. Речь идет о том, что стороны могут подчинить договор международным обычаям, например Принципам международных коммерческих договоров УНИДРУА, представляющим собой разновидность рекомендательных актов, авторитет которых базируется не на властной воле принявших их государств, а на компетентности тех лиц, которые их разрабатывали и рекомендовали к применению. В силу рекомендательного характера Принципы УНИДРУА могут применяться к конкретным договорам, как правило, при условии, если стороны договора согласились, что их договор будет регулироваться Принципами, в ином же случае Принципы УНИДРУА применению к регламентации отношений сторон по конкретной внешнеэкономической сделке не подлежат. ——————————— <1> Под применимым правом понимаются материально-правовые нормы, содержащиеся в правовых актах национального законодательства, международных актах как нормативного, так и ненормативного характера, которые стороны по взаимному согласию выбирают либо которые при отсутствии такого согласия устанавливаются судом.
При выборе применимого права руководствуются в основном тремя правовыми системами, существующими в мировом пространстве: романо-германской правовой системой, общим правом или одним из видов религиозного права. Для романо-германской правовой системы характерны кодификация права, регулирование отношений сторон законами (статутное право), однако в качестве источников права, по существу, действуют судебная практика, обычаи и правовая доктрина. Данная правовая система имеет тысячелетнюю историю и связана с правом Древнего Рима. Эта система сформировалась в континентальной Европе, где и сейчас находится главный ее центр. Общее право представляет собой систему англо-американского прецедентного права, где главным источником права является судебный прецедент, причем по многим вопросам действует статутное право. Данная система права применяется в Великобритании и странах Британского Содружества — ее бывших колониях, США и некоторых других странах. Интересно, что в США в некоторых штатах превалирует другая система. Так, в штатах Нью-Мексико, Невада, Техас применяется испанское право, т. е. романо-германская правовая система. Одной из наиболее часто применяемых на практике разновидностей религиозных систем является мусульманское право. Мусульманское право имеет четыре основных источника: Коран — священная книга ислама; Сунна, или традиции, связанные с посланием Бога; Иджма — единое соглашение мусульманского общества; Кияс — суждение по аналогии. Для этого права характерны следующие черты: архаичность, казуистичность и отсутствие систематизации многих правовых институтов, отказ от заимствований иностранных идей или положений. В Конституциях Марокко, Туниса, Сирии и других стран закреплено подчинение исламу. Гражданские кодексы Египта (1948), Сирии (1949), Ирака (1951) предлагают судьям восполнять пробелы закона, следуя принципам мусульманского права. Между тем выбор сторонами сделки или судом в качестве применимого какого-либо национального права не означает, что указанное применимое право будет регулировать все вопросы, касающиеся данной сделки. Некоторые публично-правовые нормы будут действовать независимо от избранного права. Например, в контракт купли-продажи может быть включена оговорка об обязанности покупателя соблюдать экспортные ограничения, установленные государственными органами страны продавца, в частности, не перепродавать товар в третью страну, в отношении которой законодательством страны продавца введены такие ограничения. Как отмечается в юридической литературе, право, применимое к договорным обязательствам, образует так называемый обязательственный статут, под которым понимается право, подлежащее применению к обязательствам, вытекающим из внешнеэкономической сделки, либо «…право, регулирующее существо отношения (Lex causae)» [3]. Исследование термина «статут», традиционно понимаемого как закон, регулирующий существо правоотношения, показывает, что в отечественной литературе до недавнего времени приводились лишь дефиниции статутов конкретных правоотношений, например, «…право, применяемое к сделке для регулирования существа отношения» [4], «…основания и пределы деликтной ответственности» [5] и др. Сегодня общее определение статута частноправового отношения сформулировано следующим образом: «Статут отношения — институт коллизионного права, обозначающий самым общим образом круг норм применимого права, или… то основное, сущностное, что обусловливает их единство и соответствие определенному виду гражданско-правовых отношений» [6]. Употребление отечественными коллизионистами терминов «право статута» — по отношению к компетентному правопорядку и «элемент статута» — к составляющим правоотношения дает основание полагать, что произошло некоторое совпадение понятий определенной совокупности элементов правоотношения и регулирующей их нормативной системы. Такое смешение понятий, очевидно, связано с тем, что, как правило, регулирование вопросов, составляющих существо правоотношения, единообразно, т. е. осуществляется посредством норм одной правовой системы. Один из специалистов определяет статут правоотношения как определенный на основе коллизионной нормы или соглашения сторон правопорядок, регулирующий совокупность элементов правоотношения, в том числе все или большинство вопросов его существа [7]. Новейшее законодательство о международном частном праве имеет тенденцию к конкретизации содержания норм, составляющих существо регулируемого правоотношения. Так, основываясь на нормах Модельного Гражданского кодекса для стран СНГ, состав, регулируемый статутом договорного обязательства, определен ГК Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии и Узбекистана. В российском законодательстве коллизионные нормы, в соответствии с которыми устанавливается право, применимое к договорам, содержатся в ст. ст. 1210 — 1214 и 1216 ГК РФ, а объем обязательственного статута определяется в ст. 1215 ГК РФ. Следует отметить, что кроме обязательственного статута внешнеэкономической сделки выделяются также личный статут, статут представительства и доверенности, статут формы и вещный статут. Сравнительный анализ национального законодательства показывает, что в основное содержание договорного обязательства, регулируемого соответствующей правовой системой, обычно включаются следующие элементы: заключение договора, вступление в силу договора и его отдельных положений; действительность договора; толкование юридической природы договора и содержащихся в нем условий; права и обязанности сторон; исполнение договора, в том числе способ исполнения, условия и время исполнения, вопрос о наличии обязанности провести проверку, способе ее проведения, сроках заявления связанных с ней претензий и о правовых последствиях всего этого; последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора, в том числе оценка убытков, причиненных таким неисполнением, способы их возмещения и иные действия, предпринимаемые в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения договора; основания освобождения должника от ответственности; порядок и способы прекращения договора и вытекающих из него обязательств; последствия ничтожности или недействительности договора (ст. 1215 ГК РФ). Приведенный в ст. 1215 ГК РФ перечень не является исчерпывающим, т. е. к сфере действия права, подлежащего применению к договору, могут быть отнесены и другие вопросы. По нашему мнению, к этому перечню целесообразно добавить следующие статьи ГК РФ: 1) возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав на недвижимое имущество без ущерба для прав третьих лиц, если имеет место выбор сторонами применимого права (п. 1 ст. 1210 ГК РФ); 2) допустимость уступки требования, отношения между цессионарием и должником (п. 2 ст. 1216 ГК РФ); 3) отношения по уплате процентов (ст. 1218 ГК РФ); 4) вопросы исковой давности (ст. 1208 ГК РФ). Между тем к сфере действия права, подлежащего применению к договору, не относятся, т. е. исключаются из обязательственного статута, вопросы праводееспособности сторон внешнеэкономической сделки, представительства и доверенности на совершение сделки, формы внешнеэкономической сделки, вещных прав на имущество — предмет сделки. Указанные вопросы определяются на основании самостоятельных коллизионных привязок. Важно отметить, что положения ст. 1215 ГК РФ о сфере действия права, подлежащего применению к договору, соответствуют принятым международным стандартам. Так, в статье 10 Конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г. право, применимое к договору, регулирует, в частности: а) толкование договора; б) исполнение договора; в) последствия неисполнения договора, включая компенсацию за убытки, в рамках полномочий, предоставленных суду процессуальными нормами; г) различные способы погашения обязательств, а также сроки приобретательной и исковой давности; д) последствия ничтожности договора. Согласно ст. 12 Конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г. право, применимое к договору купли-продажи, регулирует, в частности: а) толкование договора; б) права и обязанности сторон и исполнение; в) момент приобретения покупателем права на продукты, плоды и доходы, связанные с товарами; г) момент перехода на покупателя рисков в отношении товаров; д) действительность и юридическую силу положений об удержании права собственности на товар в отношениях между сторонами; е) последствия неисполнения договора, включая виды убытков, за которые может быть получена компенсация, без ущерба, однако, для процессуальных норм страны суда; ж) различные способы погашения обязательств, а также сроки приобретательной и исковой давности; з) последствия ничтожности или недействительности договора. В соответствии со ст. 14 Межамериканской конвенции о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г. право, применимое к контракту, регулирует преимущественно: а) его толкование; б) права и обязанности сторон; в) исполнение обязательств, предусмотренных контрактом, и последствия неисполнения контракта, включая возмещение убытков, за которые может быть получена денежная компенсация; г) различные способы исполнения обязательств, а также сроки исковой давности и сроки обращения с иском; д) последствия ничтожности или недействительности контракта. В связи с тем что статут внешнеэкономической сделки напрямую связан с применимым правом, выделим основные признаки соглашения о применимом праве: специфичность предмета, а именно выбор права, которым будут регулироваться права и обязанности сторон по договору, а также иные элементы обязательственного статута, указанные в ст. 1215 ГК РФ. Кроме того, на основе избранного права будут разрешаться возможные споры между сторонами; регулятивный характер содержания соглашения о применимом праве, а именно: заключая соглашение о применимом праве, стороны заинтересованы в полном урегулировании своих прав и обязанностей по договору, а также по другим элементам обязательственного статута договора; диспозитивность отношений субъектов соглашения, а именно: действующее законодательство содержит достаточно гибкие правила относительно порядка заключения соглашения о применимом праве. Так, в соответствии с п. 2 ст. 1210 ГК РФ соглашение о применимом праве должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела. Таким образом, соглашение о применимом праве может быть заключено как в письменной, так и в устной форме (ст. ст. 158 и 434 ГК РФ). Такое соглашение может быть заключено различными способами, например путем подписания соответствующего единого текста, посредством направления оферты и ее акцепта (ст. ст. 432 и 433 ГК РФ), посредством ссылок в процессуальных документах на нормы одной и той же правовой системы и т. д.; взаимосвязь применимого права с договорным отношением. В данном случае возникает вопрос: абсолютно ли свободны стороны договора в своем выборе применимого права, или же их возможности сводятся к выбору права только одного из тех государств, с которым правоотношение находится в определенной взаимосвязи? Согласно одному из подходов стороны ограничены в своих полномочиях при выборе права одного из государств, с которыми правоотношение находится в определенной взаимосвязи. Так, согласно п. 1 ст. 41 Гражданского кодекса Португалии 1966 г., обязанности, которые проистекают из правоотношения и его содержания, регулируются законом, который определили или имели в виду стороны. Согласно п. 2 ст. 41 определение или отсылка сторон могут простираться только на закон, применение которого связано с серьезным интересом сторон или который связан с каким-либо элементом правоотношения, заслуживающим внимания международного частного права. Закон о международном частном праве Польши 1965 г. наделяет стороны полномочиями подчинения своих действий в области договорных отношений выбранному ими праву, при условии что оно имеет связь с договорным правоотношением (§ 1 ст. 25). В соответствии с другой точкой зрения выбор права для регулирования договорных отношений с иностранным элементом не должен ограничиваться и обусловливаться взаимосвязью правоотношения с государством, право которого выбирают стороны, а должен осуществляться в соответствии с неограниченной автономией воли сторон, у которых должно быть признано право выбирать для регулирования правоотношения право государства, с которым ни правоотношение, ни они сами не имеют абсолютно никакой связи [8]. Отметим, что российское законодательство (разд. VI ГК РФ) различает следующие статуты: личный закон физического лица; личный закон физического лица, занимающегося предпринимательской деятельностью (индивидуального предпринимателя); личный закон юридического лица; личный закон иностранной организации, не являющейся юридическим лицом по иностранному праву; статут вещных прав; статут формы сделки; статут договора (договорного обязательства); статут обязательства из односторонней сделки; статут обязательства, возникающего вследствие причинения вреда; статут ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара, работы или услуги; статут обязательства, возникающего из недобросовестной конкуренции; статут обязательства, возникающего вследствие неосновательного обогащения; статут наследования. Действительно, вопрос о праве, применимом к внешнеэкономической сделке, по общему правилу решается соглашением сторон, однако, когда такое соглашение отсутствует, — путем использования судом или арбитражем соответствующих коллизионных норм, т. е. решается вопрос, правом какой страны регулируются отношения, в которых имеется иностранный элемент. Это может быть право страны продавца, право страны покупателя, право места совершения сделки либо иное право. Основанием применения иностранного права является соответствующее указание в международном договоре, который служит основанием для применения иностранного права в тех случаях, когда содержащиеся в международном договоре коллизионные нормы указывают на такое применение с учетом конкретных обстоятельств. Вопрос о применимом национальном праве может возникнуть и в отношении контрактов, регулируемых Венской конвенцией 1980 г. Это возможно лишь в случаях, если в данной Конвенции имеется пробел, который невозможно восполнить общими принципами, на которых она основана. В юридической литературе вопросы, которые должны быть разрешены национальным правом, подразделяются на две группы. Первую группу образуют вопросы, которые Конвенция прямо исключает: действительность договора, право собственности на проданный товар, ответственность продавца за причиненные товаром повреждения здоровья или смерть какого-либо лица (ст. ст. 5 и 6). Вторую группу составляют вопросы, которые Конвенция просто обходит молчанием (например, вопросы, касающиеся правоспособности сторон, представительства и доверенности, исковой давности, конкретного размера процентов годовых при просрочке исполнения денежных обязательств, положения о неустойке и др.) [9]. Несмотря на то что Венская конвенция создала в многочисленных государствах-участниках единообразное регулирование договоров международной купли-продажи товаров и в связи с этим решила проблему применимого права, ряд вопросов остался по разным причинам вне сферы унификации. Так, Венская конвенция не содержит унифицированных коллизионных норм для выбора субсидиарного статута. Между тем, как показывает практика Международного коммерческого арбитража при Торгово-промышленной палате РФ, субсидиарный статут применяется в случае, если между сторонами достигнуто соглашение после заключения контракта либо стороны вообще не определили применимое право. Так, по делу от 13 февраля 2006 г. N 102/2005 иск был предъявлен российской организацией (покупателем) к германской фирме (продавцу) в связи с нарушением срока выполнения обязательств по контракту международной купли-продажи, заключенному сторонами 11 ноября 2003 г. Требования истца включали уплату неустойки за просрочку выполнения обязательств по контракту, а также возмещение расходов по арбитражному сбору и по защите его интересов в МКАС через юридических представителей. Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон при разрешении данного спора, МКАС установил следующее. Контракт, заключенный между сторонами, не содержит положений о праве, которое должно к нему применяться. Поскольку Россия и Германия являются участниками Венской конвенции 1980 г., она подлежит применению к отношениям сторон контракта в силу положений п. 1 «a» ст. 1 Конвенции. Что касается права, применимого к отношениям сторон по контракту субсидиарно, по вопросам, не урегулированным Венской конвенцией, то МКАС исходит из того, что в соответствии с п. 1 ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» и п. 1 § 13 Регламента МКАС спор должен разрешаться на основе применимых норм материального права, определенного соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения — по праву, определенному арбитражем в соответствии с применимыми коллизионными нормами. При этом МКАС учитывает положения п. п. 1 — 3 ст. 1210 ГК РФ. В исковом заявлении покупатель, руководствуясь коллизионной нормой ч. 3 ст. 1211 ГК РФ, отсылающей к праву страны продавца, утверждает, что контракт должен регулироваться правом Германии. В своем отзыве на иск покупателя продавец утверждает, что исходя из положений ст. 1211 ГК РФ при разрешении возникшего спора, безусловно, должно применяться право Германии как право страны, с которой договор наиболее тесно связан. Во встречном исковом заявлении продавец также ссылается на нормы германского права. Такую же позицию по вопросу о применимом праве стороны подтвердили в заседании МКАС. Отметим, МКАС считает, что стороны контракта после его заключения достигли соглашения о применении к нему права Германии и что указанное соглашение сторон действует с момента заключения контракта. Таким образом, при разрешении данного спора подлежат применению положения Венской конвенции, а в части, не урегулированной Конвенцией, — нормы материального права Германии [10]. Итак, статут внешнеэкономической сделки представляет собой механизм применения сторонами внешнеэкономических отношений норм права (международного, национального, негосударственного) в целях упорядочения договорных отношений с учетом собственных интересов, а также с учетом публичных интересов государства — участника сделки.
Список литературы
1. Канашевский В. А. Нормы международного права и гражданское законодательство России. М.: Междунар. отношения, 2004. С. 126. 2. Николюкин С. В. Внешнеторговые сделки и обычаи в международном коммерческом обороте. М.: Юрлитинформ, 2009. С. 139 — 172. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография В. А. Канашевского «Внешнеэкономические сделки: материально-правовое и коллизионное регулирование» включена в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008. —————————————————————— 3. Канашевский В. А. Внешнеэкономические сделки. Правовое регулирование. М.: Междунар. отношения, 2005. С. 85. 4. Ануфриева Л. П. Международное частное право. Особенная часть. М.: БЕК, 2000. С. 121. 5. Банковский А. В. Деликтные обязательства в международном частном праве // Современное право. 2001. N 7. 6. Звеков В. П. Международное частное право: Учебник. М.: Юристъ, 2004. С. 169. 7. Покровская А. Б. Соглашение о праве, применимом к частноправовым отношениям, осложненным иностранным элементом: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2006. С. 65, 66. 8. Бендевский Т. Международное частное право: Учебник / Пер. с македонского С. Ю. Клейн; отв. ред. Е. А. Суханов. М.: Статут, 2005. С. 319, 320. 9. Канашевский В. А. Внешнеэкономические сделки: материально-правовое и коллизионное регулирование. М.: Волтерс Клувер, 2008. 10. Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2006 г. / Сост. М. Г. Розенберг. М.: Статут, 2008. С. 60 — 71.
