(Степаненко Д. А., Полянская В. А.) («Юридическая психология», 2013, N 3)
К ВОПРОСУ ОБ ОЦЕНКЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЭКСПЕРТА-ПСИХОЛОГА <*>
Д. А. СТЕПАНЕНКО, В. А. ПОЛЯНСКАЯ
——————————— <*> Stepanenko D. A., Polyanskaya V. A. On the issue of the expert-psychologist assessment conclusion.
Степаненко Диана Аркадьевна, зам. директора по научной работе Восточно-Сибирского филиала Российской академии правосудия, доктор юридических наук, профессор.
Полянская Валентина Анатольевна, доцент кафедры уголовного права Юридического института Иркутского государственного университета, кандидат психологических наук.
В статье проводится обзор судебной практики по оценке заключения эксперта-психолога субъектами доказывания в уголовном и гражданском процессе, рассматриваются типичные вопросы, возникающие в связи с полнотой и научной обоснованностью выводов эксперта-психолога, анализируются случаи из практики судебных психологов. Также делается вывод о том, что процедура и объем требований к заключению эксперта и эксперта-психолога, в частности, требуют дополнительных разъяснений высшей судебной инстанции и соответствующих ведомств.
This article reviews the judicial practices of the expert-psychologist assessment conclusions by the subjects of proof in the criminal and civil process, considers the typical issues which appears due to fullness and scientific validity expert-psychologist illations, analyzes cases of forensic psychologist practice. As well as makes the conclusions that the procedure and requirements of the expert conclusions and especially expert-psychologist conclusions need the additional explanations by the supreme court and the relevant departments.
Познание фактов объективной реальности, имеющих значение для уголовного и гражданского дела, осуществляемое в рамках судебной экспертизы, ход и результаты познания фиксируются в особом документе — заключении эксперта, являющемся самостоятельным видом доказательств. Из смысла ст. 80 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) следует, что заключение эксперта — это представленное в письменном виде содержание исследования и выводы по вопросам, поставленным перед экспертом лицом, ведущим производство по уголовному или гражданскому делу, или сторонами. Оценка заключения эксперта представляет собой мыслительную деятельность по изучению и анализу информации, содержащейся непосредственно в экспертном исследовании и приложении к нему. В соответствии с принятой классификацией судебных доказательств заключение эксперта может рассматриваться в информационном отношении как личное и первоначальное доказательство. Содержащаяся в нем информация (фактические данные) может быть тождественна доказываемому, искомому факту, и тогда заключение эксперта выступает как прямое доказательство. Чаще всего заключение эксперта устанавливает промежуточные (побочные) факты по отношению к общей цели (предмету) доказывания, и тогда оно служит косвенным доказательством (уликой) <1>. Заметим, что далеко не всякое экспертное заключение является настолько сложным, что недоступно для оценки субъектом, назначившим экспертизу, но все усложняющиеся задачи судебной экспертизы, появление новых родов и видов экспертиз, базирующихся на самых современных технологиях, развитие и усложнение судебно-экспертных методик ведут к неуклонному росту сложностей в оценке научной состоятельности экспертных исследований <2>. ——————————— <1> Назначение и производство судебных экспертиз: Пособие для следователей, судей и экспертов / Под ред. Г. П. Аринушкина, А. Р. Шляхова. М.: Юридическая литература, 1998. С. 27. <2> Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном и уголовном процессе. М.: Норма, 2005. С. 444.
Как указывал Р. С. Белкин, впервые с подобной ситуацией судопроизводство столкнулось в середине XIX в. в связи с развитием судебно-психиатрической экспертизы. По мнению немецкого ученого К. Миттермайера, разрешить эту ситуацию должна концепция эксперта — научного судьи, согласно которой заключение эксперта принималось за истину и оценке не подлежало. В России эту концепцию поддержал видный процессуалист Л. Е. Владимиров, полагавший, что ни следователь, ни суд не могут оценить экспертное заключение, поскольку не обладают необходимыми для этого специальными познаниями, подобными познаниям эксперта <3>. Однако российская процессуальная наука отвергла эту теорию как издержки теории формальных доказательств. ——————————— <3> Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. М.: БЕК, 1997. С. 251.
Оценка заключения эксперта-психолога имеет ряд особенностей, связанных с многообразием общетеоретических и специально-экспертных подходов к изучению уголовно-релевантных явлений, которые оценить способен специалист в данной области знания. При этом оценка экспертного заключения психологом, обладающим специальными знаниями, но не владеющим экспертной методологией, также может представлять определенные сложности. Как отмечает Е. Р. Россинская, под оценкой заключения судебного эксперта понимают процесс установления достоверности, относимости и допустимости заключения, определения форм и путей его использования в доказывании. При этом сам процесс оценки экспертного заключения состоит из нескольких последовательных стадий: 1) проверка соблюдения требований закона при назначении экспертизы (компетентен ли эксперт, не вышел ли он за пределы своей компетентности, не подлежал ли эксперт отводу, соблюдены ли права эксперта, соблюдена ли процессуальная форма заключения эксперта); 2) проверка подлинности и достаточности исследовавшихся доказательств (протоколов допросов и иных следственных действий, характерологического материала, заключения проведенных ранее судебных экспертиз и пр.); 3) оценка научной обоснованности экспертной методики и правомерности ее применения в конкретном случае (обоснованность и правомерность применения методики). Установление достоверности экспертного заключения невозможно без анализа того, применены ли современные, утвердившиеся в практике, наиболее приемлемые для данной экспертизы методы психологии, правильно ли эксперт применил их. Подробное описание в заключении эксперта методов исследования — одна из основных гарантий его достоверности; 4) проверка и оценка полноты и всесторонности заключения (исследованы ли все представленные объекты, рекомендации современной науки, даны ли аргументированные ответы на поставленные вопросы, описаны ли ход и результаты исследования и приложен ли иллюстративный материал, например рисунки, выполненные подэкспертным); 5) оценка логической обоснованности хода и результатов экспертного исследования (нет ли противоречивых данных, мотивированны ли выводы); 6) проверка относимости результатов экспертного исследования к данному уголовному делу (т. е. их доказательственное значение, связь с предметом доказывания и с иными обстоятельствами дела); 7) проверка соответствия выводов эксперта имеющимся по делу доказательствам (в совокупности с другими доказательствами) <4>. ——————————— <4> Россинская Е. Р. Указ. соч. С. 272.
Так, за последнее время в судебной практике прочно закрепляется позиция сторон по требованию к экспертам-психологам указывать в заключении не только цели диагностической методики, но и обработку ее результатов. Например, в тесте Бурдона «Корректурная проба», направленном на исследование концентрации, устойчивости и распределения внимания, требуется указывать время, данное для выполнения задания, и время его фактического выполнения. Необходимо кратко изложить инструкцию по выполнению методики, возрастные ограничения респондентов. В рассматриваемом примере это будет выглядеть примерно следующим образом. Количество рядов — 40, букв в каждом ряду — 40. Число строк просмотренных — 38. Количество ошибок — 4 (пропуска) в 6, 12, 21, 31-м рядах. Объем внимания 38 x 40 = 1520 (норма 850 и более). Концентрация внимания: 38 x 38/4 = 361 (норма 217 и более). Устойчивость внимания: 40 x 38/4 = 380 (норма 240 и более). Переключаемость внимания: 4/38 x 100 = 4,0 (норма 15 и менее). Вывод: объем внимания — высокая норма, концентрация внимания — средняя норма, устойчивость внимания — средняя, переключаемость внимания — выше среднего. В большинстве случаев на подробном описании методологической и интерпретационной части экспертных выводов настаивает сторона защиты. Однако, соблюдая принцип состязательности, суд не отклоняет данные требования и вынужден устранять не указанные в заключении данные проведенных методик в ходе судебного допроса эксперта. Оценке подлежат также такие случаи, как отказ эксперта ответить на поставленные вопросы или на их часть (обоснованность отказа); а также если эксперт переформулировал вопросы или их часть (оправданно ли с научной и редакционной точки зрения); если эксперт подверг критическому анализу заключение первичной экспертизы (обоснованность критики, поскольку критика может касаться только сущности экспертного исследования, использованных в нем методик, но не юридических оснований) и т. д. На наш взгляд, подробное описание первичных данных (фактов психологической природы) может иметь смысл, только если речь идет о сведениях, имеющих непосредственное доказательственное значение (прямые доказательства). Доказательственное значение заключения эксперта определяется тем, входят ли обстоятельства, установленные экспертом, в предмет доказывания по уголовному делу (ст. 73 УПК РФ), или они являются доказательственными фактами, уликами. Нередко, как отмечают А. М. Зинин и Н. П. Майлис, эти обстоятельства имеют решающее значение (например, беспомощное состояние потерпевшего). Если установленные экспертом факты не входят в предмет доказывания, они являются косвенными доказательствами <5>. ——————————— <5> Зинин А. М., Майлис Н. П. Судебная экспертиза: Учебник. М.: Право и закон; Юрайт-Издат, 2002. С. 193.
В таком случае, как отмечают авторы, доказательственная ценность заключения эксперта определяется формой его выводов. Наибольшую силу имеют категорические выводы (например, при выводе о том, что подэкспертный мог правильно воспринимать обстоятельства дела и может давать о них показания). На практике, как замечает Ю. К. Орлов, такие факты считаются очень вескими, а иногда и неопровержимыми доказательствами <6>. ——————————— <6> Орлов Ю. К. Заключение эксперта и его оценка (по уголовным делам); Зинин А. М., Майлис Н. П. Судебная экспертиза: Учебник. М.: Право и закон; Юрайт-Издат, 2002. С. 193 — 194.
В соответствии со ст. 204 УПК РФ материалы, иллюстрирующие заключение эксперта (как правило, это рисунки, выполненные подэкспертными, и т. п.), прилагаются к заключению эксперта и являются его составной частью. Однако законодатель говорит лишь об иллюстративных материалах, а не о содержащих в себе первичные фактические данные. Поэтому требование о предоставлении аудиозаписи беседы эксперта-психолога с подэкспертным, заполненных бланков тестов и методик, содержащих в себе первичные данные, на наш взгляд, может считаться требованием неправомерным. Надо заметить также и то, что в соответствии со ст. 81 УПК РФ предусмотрена возможность уничтожения вещественных доказательств после вынесения приговора. Однако уничтожение этих доказательств исключает возможность повторного их исследования, и проверка будет ограничиваться лишь проверкой материалов экспертных заключений. Важное разъяснение в связи с этим содержится в п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2010 N 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» <7>, в соответствии с которым оценка заключения эксперта может быть оспорена только вместе с приговором или иным итоговым судебным решением при его обжаловании в установленном законом порядке. Тем самым Верховный Суд Российской Федерации подтвердил то, что экспертные выводы могут быть оспорены либо в рамках того дела, по которому проводилась экспертиза, либо уже после того, как приговор (или иное судебное решение), в основу которого были положены данные экспертные выводы, отменен. Иные варианты оспаривания недопустимы. ——————————— <7> Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2010 N 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» // Российская газета. 2010. 30 декабря.
По общему правилу суды исходят из того, что правоотношения по поводу производства экспертизы возникают между государственным экспертным учреждением и органом, назначившим экспертизу, поэтому экспертное учреждение не обладает полномочиями по представлению на ознакомление материалов уголовных дел, в т. ч. проведенных экспертиз, по запросам граждан. Право запрашивать информацию по поводу экспертизы имеется только у органа, назначившего экспертизу, куда гражданин вправе обратиться для ознакомления с экспертным заключением. Как следует из представленных материалов, решением Хамовнического районного суда г. Москвы от 09.08.2006, оставленным без изменения судами вышестоящих инстанций, М. И. Кукобаке, в отношении которого в 1970, 1979 и 1982 гг. по направлению следственных органов в рамках производства по уголовным делам (по которым заявитель впоследствии был реабилитирован) проводились судебно-психиатрические экспертизы, было отказано в удовлетворении заявления к ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского» о признании незаконным решения об отказе в предоставлении доступа к материалам проведенных исследований. Заявитель связывал нарушение своих конституционных прав с отсутствием в этих нормах указания на обязанность руководителя судебно-экспертного учреждения предоставить по требованию гражданина, в отношении которого проводилась судебная экспертиза, сведения, связанные с организацией и производством судебной экспертизы (копии медицинских документов, а также документы, фиксирующие ход, условия и результаты экспертизы). Конституционный Суд отказал в принятии к рассмотрению данной жалобы, поскольку вопрос о порядке, условиях и круге лиц, которым могут быть предоставлены данные сведения, в предмет регулирования данных законоположений не входит <8>. ——————————— <8> Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 08.12.2011 N 1676-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кукобаки Михаила Игнатьевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 13 Закона Российской Федерации «О государственной тайне», абзацами седьмым и восьмым части первой статьи 14 и частью третьей статьи 25 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 01.02.2012).
Необходимо отметить, что в последнее время все большее распространение получила практика обжалования сторонами действий эксперта за рамками производства по тому уголовному делу, по которому проводилась судебная экспертиза, с целью добиться признания этих действий неправомерными. Реализуется это путем подачи жалобы в органы предварительного расследования или посредством предъявления иска в порядке гражданского судопроизводства. Ответчиком выступает эксперт или экспертное учреждение. Жалобы подаются в порядке защиты чести и достоинства и возмещения ущерба, который якобы был причинен неправомерными действиями эксперта. Как подчеркивает Ю. К. Орлов, такие действия являются явно незаконными. Тем не менее следственными органами и судами такие обращения принимаются, и по ним проводятся проверки и даже выносятся решения, тем самым оказывая давление на экспертов, нарушая гарантированную им независимость <9>. ——————————— <9> Орлов Ю. К. Актуальные проблемы экспертизы в современном уголовном процессе // Теоретические и прикладные аспекты использования специальных знаний в уголовном и гражданском судопроизводстве: Научно-практическое пособие. М.: РАП, 2011. С. 12.
По ходатайству сторон или собственной инициативе суд вправе вызвать для допроса эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования, для разъяснения или дополнения данного им заключения. В соответствии с ч. 2 ст. 282 УПК РФ после оглашения заключения эксперта ему могут быть заданы вопросы сторонами. При необходимости суд вправе предоставить эксперту время, необходимое для подготовки ответов на вопросы суда и сторон. При оценке заключения эксперта-психолога органы предварительного следствия или суд могут обнаружить противоречия в самих выводах эксперта. Например, по уголовному делу в отношении Б. по факту совершения им насильственных действий сексуального характера в отношении малолетней П. Ангарским следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации по Иркутской области была назначена повторная судебно-психологическая экспертиза в отношении несовершеннолетней потерпевшей П. Перед экспертом был поставлен вопрос о том, способна ли была потерпевшая П. с учетом уровня ее психического развития, индивидуально-психологических особенностей и психического состояния во время совершения правонарушения понимать характер и значение совершаемых с нею действий или оказывать сопротивление сексуальному насилию. Повторная судебная экспертиза была назначена в связи с тем, что на этот же вопрос первичная экспертиза дала противоречивый ответ о том, что потерпевшая П. не могла осознавать личностный смысл и социальное значение совершаемых с нею действий, но могла оказывать сопротивление. Данные выводы, по мнению суда, противоречили объективно установленным фактам и не согласовывались с другими обстоятельствами дела <10>. ——————————— <10> Уголовное дело N 61966 // Архив СО по г. Ангарску Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Иркутской области. 2012 г.
В ходе судебного допроса эксперта, проводившего первичную экспертизу и которому были заданы вопросы по уточнению и разъяснению сделанных им выводов в заключении, эксперт воспользовался своим правом, указанным в п. 2 ст. 17 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» <11>, а именно пояснил, что «способность оказывать сопротивление виновному у несовершеннолетней потерпевшей была ситуативной, но не потенциальной. Потерпевшая могла кусаться, убегать, но фактически она не могла оказывать сопротивление, находясь в зависимом положении от подсудимого, являющегося для нее опекуном» <12>. Однако, по нашему мнению, данное разъяснение эксперт должен был указать в мотивировочной части своих выводов. ——————————— <11> Федеральный закон от 31.05.2001 N 73-ФЗ (ред. от 06.12.2011) «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» // Собр. законодательства Российской Федерации. 2001. N 23. Ст. 2291. <12> Уголовное дело N 61966 // Архив СО по г. Ангарску Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Иркутской области. 2012 г.
Важную роль в проверке и оценке экспертного заключения играет институт участия специалиста. Значение института специалиста в данном вопросе особенно возросло в связи с существенным повышением уровня современной судебной экспертизы, повышением информатированности результатов. Очевидно, отмечает И. О. Перепечина, что для полноценной проверки заключения эксперта специалистом необходима оценка всей совокупности относящейся к экспертизе информации — не только описанной в заключении методики исследования, результатов оценки, но и первичных фактических данных, которые легли в основу сделанных выводов. При отсутствии первичных фактических данных оценка заключения эксперта специалистами по существу невозможна <13>. Таким образом, мы видим, что дискуссия исследователей в данном вопросе относительно первичных данных экспертизы остается открытой. ——————————— <13> Перепечина И. О. Современные судебно-экспертные технологии в условиях действующего уголовно-процессуального законодательства // Теоретические и прикладные аспекты использования специальных знаний в уголовном и гражданском судопроизводстве: Научно-практическое пособие. М.: РАП, 2011. С. 28.
По решению данной проблемы предлагалось также введение такой процессуальной фигуры, как эксперт — научный судья факта, или наиболее приемлемым и принятым большинством исследователей явилось предложение по введению процедуры состязательности экспертов. Состязательность экспертов предполагает, что каждая сторона не просто ходатайствует о производстве экспертизы или о назначении определенному эксперту, а имеет реальные на это права <14>. ——————————— <14> Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. М.: Норма, 2008. С. 187.
Итак, оценка заключения эксперта — это сложная мыслительная деятельность, включающая изучение и анализ информации, содержащейся непосредственно в экспертном исследовании и приложении к нему. Экспертное заключение оценивается по внутреннему убеждению суда, основанному на принципах всесторонности, полноты и объективности, сначала в отдельности и потом в совокупности с другими доказательствами (ст. 80 УПК РФ). На наш взгляд, высшая судебная инстанция и соответствующие ведомства должны поставить точку в вопросе объема и пределов представленных материалов для полноценной оценки заключения эксперта и психолога-эксперта в частности, как это было уже сделано в отношении судебно-психиатрических экспертов в Инструкции по заполнению отраслевой учетной формы N 100/у-03 «Заключение судебно-психиатрического эксперта (комиссии экспертов)», утвержденной Приказом Минздрава России от 12.08.2003 N 401. В заключение же хотелось бы вспомнить слова известного русского юриста Петра Сергеевича Пороховщикова о том, что «серьезное заключение ученого имеет, конечно, право на уважение сторон; но так как людям свойственно ошибаться, то всякий вправе сомневаться в выводах самых знающих специалистов и вправе передать свои сомнения судьям и присяжным, если они имеют основания» <15>. ——————————— <15> Сергеич П. Искусство речи на суде. М.: Юридическая литература, 1988. С. 192.
