Сафуанов Ф. С., профессор, руководитель лаборатории судебной психологии Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, руководитель рубрики «Проблемы судебно-психологической экспертизы», доктор психологических наук.
Производство судебной экспертизы — это не только профессиональная деятельность лица, обладающего специальными знаниями, а прежде всего процесс взаимодействия судебного эксперта с органом или лицом, назначающим данную экспертизу. Полноценное, качественное и обоснованное заключение экспертов-психологов невозможно без корректной постановки экспертного задания. Однако в практике при назначении судебной экспертизы, к сожалению, достаточно часто встречаются ошибки, которые в целом можно разделить на две категории: во-первых, это неправильная формулировка вопросов к судебному эксперту-психологу, во-вторых, неверное определение рода экспертизы — однородной судебно-психологической (СПЭ) или комплексной судебной психолого-психиатрической (КСППЭ). Рассмотрим эти ошибки подробнее.
1. Ошибки, связанные с неправильной формулировкой вопросов к экспертам (экспертного задания)
1.1. Наиболее часто такие ошибки связаны с выходом сформулированных в постановлении или определении вопросов за пределы компетенции эксперта-психолога. В уголовном процессе в отношении совершеннолетних обвиняемых это обычно вопросы о мотивах преступления, о том, какие индивидуально-психологические особенности подэкспертного способствовали совершению преступления. В отношении несовершеннолетних обвиняемых наиболее типичной ошибкой является вопрос о соответствии уровня психического развития подэкспертного его паспортному (календарному) возрасту. При экспертизе свидетелей самой распространенной ошибкой является формулировка вопроса о достоверности показаний. В гражданском процессе до сих пор можно увидеть ситуации, когда суд просит эксперта-психолога ответить на вопрос, с кем из раздельно проживающих родителей должен проживать ребенок, или определить порядок встреч ребенка с отдельно проживающим родителем.
Как видно из приведенных примеров, их отличает одна особенность: эксперту-психологу поручают ответить на вопросы, решение которых находится всецело в компетенции судебно-следственных органов (Ф. С. Сафуанов, 1998; Т. Б. Дмитриева, Ф. С. Сафуанов, 2005; Т. Б. Дмитриева и др., 2006; И. А. Кудрявцев и др., 2006).
1.2. Другим видом ошибок при назначении экспертизы является формулировка вопросов, в принципе входящих в компетенцию судебного эксперта-психолога, но не имеющих никакого юридического значения при проведении определенного предметного вида СПЭ или КСППЭ. Так, неверно спрашивать о наличии состояния аффекта у подэкспертного, если он обвиняется не в убийстве (что имеет значение для квалификации ст. 107 УК РФ) или не в причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью (ст. 113 УК РФ), а, например, в изнасиловании, в краже и т. п. Неправильно задавать вопрос об отставании в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, у совершеннолетнего обвиняемого, поскольку такая формулировка вопроса имеет значение только для возможного применения ч. 3 ст. 20 УК РФ в отношении несовершеннолетнего обвиняемого. Недопустимо в отношении суицидента (чаще всего его процессуальный статус — это потерпевший по ст. 110 УК РФ) задавать вопрос о его способности осознавать фактический характер или общественную опасность своих действий либо руководить ими, так как ответ на этот вопрос имеет правовые последствия только в отношении обвиняемого (ст. 21 УК РФ).
1.3. Еще одним недостатком вопросов к судебному эксперту-психологу является их формулировка в виде суждения о возможности того или иного психологического явления при необходимости ретроспективной оценки психического (эмоционального) состояния подэкспертного лица. Например, встречаются вопросы типа: «Могли ли действия потерпевшего вызвать у обвиняемого состояние аффекта?». Как указывают Е. Я. Щукина и С. Н. Шишков (2007), такие вопросы не имеют отношения к предмету проводимой экспертизы. Действительно, если состояния аффекта у подэкспертного не выявлено, но с точки зрения научной психологии гипотетическое возникновение данного эмоционального состояния в описанных условиях вероятно и это будет отражено в заключении экспертов, то подобные ответы могут приводить к необоснованному назначению новой экспертизы.
1.4. Встречается немало случаев, когда вопросы к экспертам, содержащиеся в постановлении (определении) о назначении экспертизы, «перекрывают» друг друга. Так, при назначении КСППЭ по делам о недействительности совершения сделки с «пороком воли» (ст. 177 ГК РФ) наряду с правильным вопросом: «Мог ли подэкспертный в момент совершения сделки понимать значение своих действий или руководить ими?» часто задают ряд вопросов, фактически дублирующих его: «Мог ли подэкспертный во время совершения сделки правильно оценивать свои действия?», «Могли ли его индивидуально-психологические особенности оказать существенное влияние на осознание своих действий при совершении следки?» и т. п. По существу, при производстве КСППЭ эксперты-психологи и эксперты-психиатры при экспертной оценке неспособности лица, совершившего сделку, к пониманию значения своих действий и их руководству обязательно конкретизируют его состояние в юридически значимый период («такое состояние», согласно ст. 177 ГК РФ), поэтому названные и им подобные вопросы являются избыточными и вынуждают экспертов давать один ответ сразу на несколько вопросов.
1.5. При проведении КСППЭ часто работу судебных экспертов затрудняют вопросы, содержащие одновременно необходимость квалификации психических явлений, относящихся к компетенции экспертов разной специальности. Например, довольно часто можно в постановлениях или определениях встретить вопросы типа: «Находился ли обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния в состоянии физиологического или патологического аффекта?». Во-первых, вопрос о наличии состояния патологического аффекта, как правило, является избыточным, поскольку практически в каждом определении (постановлении) о назначении КСППЭ содержится вопрос о наличии психического расстройства у обвиняемого во время совершения правонарушения. Согласно ст. 21 УК РФ к медицинскому критерию невменяемости относится и временное психическое расстройство, в число которых входит и патологический аффект. Во-вторых, ст. 201 УПК РФ предусматривает, что «каждый эксперт, участвующий в производстве комплексной судебной экспертизы, подписывает ту часть исследования, которая содержит описание проведенных им исследований и несет за нее ответственность». Таким образом, заданный экспертам (психологам и психиатрам) один подобный вопрос требует двух ответов, подписываемых экспертами разных специальностей.
Указание в одном вопросе одновременно факторов, относящихся к компетенции психиатров и психологов, возможно лишь в тех случаях, когда квалификация юридического критерия является совместной компетенцией этих специалистов. Так, допустимо задавать такие вопросы в отношении свидетелей («С учетом психического состояния, уровня психического развития, индивидуально-психологических особенностей и (или) эмоционального состояния подэкспертного, а также конкретных условий ситуации мог ли подэкспертный правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и может ли давать о них показания?») и потерпевших по половым преступлениям («С учетом психического состояния, уровня психического развития, индивидуально-психологических особенностей и (или) эмоционального состояния подэкспертного мог ли подэкспертный понимать характер и значение совершаемых с ним преступных действий или оказывать сопротивление виновному?») (Т. Б. Дмитриева и др., 2006).
Можно полностью согласиться с мнением Е. Я. Щукиной и С. Н. Шишкова (2007), что одной из наиболее существенных причин появления в документах о назначении судебной экспертизы ненужных и неправильных вопросов является некритичное удовлетворение ходатайств защитников и иных участников процесса о постановке перед экспертами дополнительных вопросов. Не давая должной оценки этим вопросам, не определяя в полной мере их юридическую значимость, следователь или суд включают в свое постановление (определение) все вопросы сторон в их неизменном виде. Если учесть, что они присоединяются к основным вопросам, сформулированным самим следователем (судом), это в конечном итоге делает экспертное задание путаным и хаотичным.
Что же делать экспертам-психологам, когда они сталкиваются с такими постановлениями (определениями) о назначении КСППЭ или СПЭ? На наш взгляд, они должны придерживаться следующей стратегии. На первом этапе исключаются вопросы, решение которых не входит в их компетенцию. На втором этапе вопросы группируются и сводятся в тот минимальный типичный экспертный стандарт, который обусловлен характером судебного дела (уголовного, гражданского), процессуальным положением подэкспертного (обвиняемый, свидетель, потерпевший, истец, ответчик и пр.), конкретной статьей уголовного, гражданского, семейного или др. законодательства, что в совокупности и определяет предмет экспертного исследования психолога (СПЭ). На третьем этапе выделяются вопросы, которые могут быть и нетипичными, но обусловлены особенностями конкретного дела и отвечают двум критериям: их решение, во-первых, имеет значение для дела, а во-вторых, входит в компетенцию эксперта-психолога. В соответствии с выполнением задач каждого из очерченных этапов выстраивается и структура экспертного заключения.
2. Ошибки, связанные с неправильным определением рода экспертизы — однородной или комплексной
2.1. Следователем или судом назначается КСППЭ, когда достаточно назначить однородную судебно-психиатрическую экспертизу. В результате в заключении экспертизы даются ответы только на вопросы, входящие в компетенцию психиатра, и утрачивают свое значение вопросы, требующие специальных познаний в психологии. Например, обвиняемый совершил преступление под влиянием галлюцинаторных переживаний или бредовых мотивов и по результатам КСППЭ признан невменяемым. Такого рода экспертные решения встречаются примерно в 20% случаев. Конечно, далеко не всегда можно при назначении экспертизы предугадать, какие решения примут эксперты, но ряд таких случаев достаточно очевиден, например, обвиняемый в убийстве нескольких человек давно болен шизофренией, неоднократно перенес бредовые приступы (что подтверждается медицинской документацией), а следователь необоснованно назначает КСППЭ.
В этих случаях типичный ответ эксперта-психолога должен формулироваться следующим образом: «Поскольку судебно-психиатрические эксперты определили неспособность обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими во время совершения инкриминируемого ему деяния вследствие психического расстройства, ответить на вопрос о том, находился ли обвиняемый в состоянии аффекта (или о существенном влиянии его индивидуально-психологических особенностей на поведение) не представляется возможным: действия подэкспертного определялись не психологическими, а психопатологическими механизмами».
2.2. Следователем или судом назначается КСППЭ, но в постановлении (определении) отсутствуют вопросы, относящиеся к компетенции эксперта-психолога. В каждом десятом документе о назначении КСППЭ не содержится вопросов к психологам. С какой же целью в таком случае назначается не судебно-психиатрическая, а комплексная экспертиза? Скорее всего, во многих случаях происходит элементарная путаница из-за незнания следователем специфики КСППЭ по сравнению с судебно-психиатрической.
В таких ситуациях задачей эксперта-психолога на этапе ознакомления с уголовным или гражданским делом и очного обследования подэкспертного является поиск обстоятельств, которые имеют значение для дела и установление которых входит в его компетенцию. Если он искомые обстоятельства находит, то вправе ответить на недостающие вопросы самостоятельно, используя предоставленное законом право экспертной инициативы (п. 4 ч. 3 ст. 57 УПК РФ, ч. 2 ст. 86 ГПК РФ). Если таких обстоятельств не обнаруживается, то эксперт-психолог должен отметить за своей подписью в заключении комиссии экспертов: «Вопросов, решение которых входит в компетенцию судебного эксперта-психолога, в постановлении (определении) не содержится».
2.3. Следователем или судом назначается судебно-психиатрическая экспертиза, но в постановлении (определении) содержатся и вопросы, которые не входят в компетенцию эксперта-психиатра, но относятся к компетенции эксперта-психолога. Такие случаи более редки, чем вышеописанные, но они также встречаются. Здесь очевидна ошибка при выборе вида экспертизы — следователя интересуют обстоятельства, входящие в компетенцию эксперта-психолога, но он не различает его компетенцию и компетенцию психиатра и неверно полагает, что психиатр может решить вопросы об аффекте, индивидуально-психологических особенностях и т. п.
В таких случаях согласно п. 4 Инструкции об организации производства комплексных экспертиз в судебно-экспертных учреждениях СССР (1986 г.) и п. 7 Инструкции об организации производства судебно-психиатрических экспертиз в отделениях судебно-психиатрической экспертизы государственных психиатрических учреждений (2005 г.), проводится КСППЭ по распоряжению руководителя судебно-психиатрического экспертного учреждения.
2.4. Следователем или судом назначается судебно-психиатрическая экспертиза. В постановлении (определении) все вопросы сформулированы правильно, все они входят в компетенцию эксперта-психиатра. Но при первичном осмотре подэкспертного, при ознакомлении с материалами уголовного дела и медицинской документацией эксперты-психиатры сами приходят к выводу, часто после консультаций с психологом, что в данном случае существуют обстоятельства, имеющие значение для дела, установление которых входит в компетенцию эксперта-психолога, но по поводу которых вопросы поставлены не были. Здесь ошибка следователя совсем другого рода, чем в предыдущем случае: он не путает компетенцию психиатра и психолога, он неверно оценивает следственно-экспертную ситуацию и не видит обстоятельств, требующих либо комплексного экспертного исследования, либо последующего назначения судебно-психологической экспертизы. Наиболее часты ошибки, связанные с необходимостью квалификации ст. ст. 107, 113 УК РФ, т. е. отсутствует вопрос об аффекте.
2.5. Целый ряд комплексных психолого-психиатрических экспертиз назначается в тех случаях, когда можно было ограничиться однородной судебно-психологической экспертизой. Например, обвиняемой в убийстве своего мужа назначена третья повторная КСППЭ из-за сомнений суда в экспертном установлении состояния аффекта в момент убийства. Все три предыдущие КСППЭ, проведенные в разных экспертных учреждениях, пришли к однозначному мнению, что обвиняемая представляет собой психопатическую личность истеро-возбудимого круга, вменяема, но на двух экспертизах был диагностирован аффект, а на одной — сделан вывод о его отсутствии. В данном случае очевидна необходимость производства не КСППЭ, а только судебно-психологической экспертизы.
2.6. Наконец, примерно в 1 случае из 70 в судебно-психиатрическое экспертное учреждение поступают постановления (определения) о назначении КСППЭ, но в этих документах не содержится вопросов, входящих в компетенцию судебно-психиатрического эксперта: сформулированы только вопросы к эксперту-психологу. Чаще всего это экспертизы в отношении малолетних свидетелей и потерпевших.
В таких случаях судебно-психиатрический эксперт в порядке экспертной инициативы отвечает на вопросы, входящие в его компетенцию. Например, в отношении обвиняемого — о наличии у подэкспертного психического расстройства, о его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими во время совершения инкриминируемого ему деяния, о рекомендуемых принудительных мерах медицинского характера.
Подытоживая обзор типичных ошибок, которые допускают следственные и судебные органы при назначении КСППЭ и СПЭ, необходимо отметить следующее. Судебно-экспертная деятельность основывается, в частности, на принципах законности, а также объективности, всесторонности и полноты исследований (ст. ст. 4 — 8, 41 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»). Достижению этих принципов часто мешают некорректное формулирование экспертного задания, неправильный выбор рода необходимой экспертизы. Следует иметь в виду, что все перечисленные в постановлении или определении о назначении экспертизы вопросы должны быть воспроизведены в заключении экспертов, и ни один из поставленных перед экспертами вопросов не должен остаться без ответа на него или объяснения причин, почему на него нельзя ответить (ч. 1 ст. 80 УПК РФ, п. 6 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, ч. 2 ст. 86 ГПК РФ, ст. 25 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»). Возможности же самого судебного эксперта-психолога по исправлению описанных в статье ошибок весьма ограничены.
Поэтому кроме постоянного ознакомления органа или лица, назначающего судебные экспертизы с участием эксперта-психолога, со специальной литературой судебно-следственным органам важно наладить и постоянное взаимодействие с судебно-психиатрическими и судебно-психологическими экспертными учреждениями. А формы такого взаимодействия могут быть разнообразными: это и чтение лекций по организации, теории и методологии КСППЭ и СПЭ юристам в системах дипломного и постдипломного образования; и участие следователей, судей и прокуроров в рабочих совещаниях и научно-практических конференциях судебных психологов и психиатров; и, напротив, обсуждение актуальных вопросов назначения, производства и оценки КСППЭ и СПЭ экспертами-психологами и психиатрами на совещаниях и конференциях, проводимых под эгидой прокуратуры и судебных органов.
Литература
1. Медицинская и судебная психология. Курс лекций: Учебное пособие / Под ред. Т. Б. Дмитриевой, Ф. С. Сафуанова. М.: Генезис, 2005.
2. Сафуанов Ф. С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе. М.: Гардарика; Смысл, 1998.
3. Дмитриева Т. Б., Шишков С. Н., Щукина Е. Я., Макушкин Е. В., Ткаченко А. А., Сафуанов Ф. С., Дозорцева Е. Г. Подготовка следователем материалов для судебно-психиатрической экспертизы: Практическое пособие. М., 2006.
4. Кудрявцев И. А., Савина О. Ф., Морозова М. В. Определение целесообразности и необходимости назначения комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз: Информационное письмо. М., 2006.
5. Щукина Е. Я., Шишков С. Н. Вопросы, подлежащие разрешению с помощью судебно-психиатрической экспертизы // Российский психиатрический журнал. 2007. N 1.
