(Воронов А. Ф.) («Право в Вооруженных Силах», 2013, N 12)
О ПРОЦЕССУАЛЬНОМ ПОЛОЖЕНИИ ЧЛЕНОВ СЕМЕЙ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В ДЕЛАХ О ЗАЩИТЕ ПРАВ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ
А. Ф. ВОРОНОВ
Воронов А. Ф., доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации.
В статье анализируется процессуальный статус членов семей военнослужащих в гражданских делах о защите прав военнослужащих и членов их семей, рассматриваемых в военных судах и иных судах общей юрисдикции.
Ключевые слова: защита прав военнослужащих, гражданский процесс, члены семей военнослужащих, процессуальное положение.
On the procedural status of family members of military personnel in cases of protection of the rights of military A. F. Voronov
The article examines the procedural status of the families of servicemen in civil cases to protect the rights of servicemen and their families dealt with in military courts and other courts of general jurisdiction.
Key words: protecting the rights of military personnel, civil litigation, family members of military personnel, procedural status.
Правам членов семьи военнослужащего и гарантиям соблюдения этих прав посвящено достаточное количество работ <1>. Однако работы, в которых бы подробно анализировалось процессуальное положение членов семьи военнослужащего в гражданском процессе, найти достаточно сложно, хотя на практике решение данного вопроса, как представляется, вызывает определенные трудности. ——————————— <1> См., напр.: Корякин В. М., Скулакова О. В. Социальные гарантии, предоставляемые семьям военнослужащих. М., 2010; Соловьев В. В. Правовое положение семьи военнослужащего в Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007; Ефремов А. В. Родителей погибшего при исполнении служебных обязанностей военнослужащего, проходившего военную службу по призыву, необходимо отнести к членам его семьи // Право в Вооруженных Силах. 2011. N 2; Ильменейкин П. В. О предоставлении отдельных выплат военнослужащим, гражданам, уволенным с военной службы, и членам их семей // Там же. 2012. N 9; Свининых Е. А. О праве участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих и членов их семей на денежные средства, дополняющие накопления для жилищного обеспечения // Там же. 2013. N 2.
Речь не идет о тех случаях, когда член семьи военнослужащего защищает свои права, предоставленные ему законодательством о статусе военнослужащих: здесь он выступает в процессе в качестве истца или заявителя (в зависимости от вида производства, в рамках которого рассматривается дело) <2>. Речь идет о его процессуальном положении в делах о защите прав военнослужащего, в которых фактически могут разрешаться и вопросы защиты прав членов его семьи. ——————————— <2> См., напр.: Воронов А. Ф. Вид производства в гражданском процессе и гарантии защиты прав военнослужащих // Там же. 2012. N 7.
Варианты процессуального статуса членов семьи военнослужащего на практике достаточно различны: а) они вообще никак не привлекаются в процесс; б) они выступают в качестве заявителей наряду с военнослужащим, т. е., если так можно выразиться, в качестве «созаявителей»; в) они выступают в качестве заявителей самостоятельно; г) они выступают в качестве соистцов наряду с военнослужащим и т. д. Базовым положением, на основе которого должен решаться вопрос статуса членов семьи военнослужащего, является п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству»: «Обратить внимание судов на то, что состав лиц, участвующих в деле, указан в статье 34 ГПК Российской Федерации. Возможность участия тех или иных лиц в процессе по конкретному делу определяется характером спорного правоотношения и наличием материально-правового интереса. Поэтому определение возможного круга лиц, которые должны участвовать в деле, начинается с анализа правоотношений и установления конкретных носителей прав и обязанностей. С учетом конкретных обстоятельств дела судья разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, то есть о сторонах, третьих лицах — по делам, рассматриваемым в порядке искового производства; заявителях, заинтересованных лицах — по делам особого производства и по делам, вытекающим из публичных правоотношений, а также об участниках, содействующих рассмотрению дела, — представителях сторон и третьих лиц, экспертах, специалистах, переводчиках, свидетелях». Так между кем и кем в данном случае имеются спорные материальные правоотношения (в большинстве случаев — публично-правовые)? Отметим, что в настоящей статье автор не считает нужным углубляться в проблему наличия или отсутствия спора в делах, возникающих из публичных правоотношений. Обозначим свою точку зрения лишь контурно. Существует мнение о том, что в делах, возникающих из публичных правоотношений, нет и не может быть спора: «правовой спор — это разногласия между субъектами правоотношений, основанных на принципе юридического равенства. Поэтому бесспорный характер носит производство по делам, возникающим из публичных правоотношений» <3>. Подобная позиция нашла отражение и в некоторых нормах ГПК РФ. Например, ч. 3 ст. 247 данного Кодекса устанавливает, что в случае, если при подаче заявления по делу, возникающему из публичных правоотношений, в суд будет установлено, что имеет место спор о праве, подведомственный суду, суд оставляет заявление без движения и разъясняет заявителю необходимость оформления искового заявления с соблюдением требований ст. ст. 131 и 132 ГПК РФ. ——————————— <3> Бутнев В. В. Правовой спор и виды гражданского судопроизводства // Новеллы гражданского процессуального права: Материалы науч.-практ. конф., посвященной 80-летию М. С. Шакарян. М., 2004. С. 135.
Вряд ли можно согласиться с такой позицией. «В чем состоит сущность, природа производства по административным делам? В этих делах суд разрешает спор о праве, но о праве не гражданском, а административном. Обжалуя в суд административный акт, гражданин заявляет о своем несогласии с действиями органа управления, требует признать их незаконными. В свою очередь, административному органу предоставляется возможность доказать законность своих действий и необоснованность требований гражданина», — писал А. Т. Боннер еще в 1966 г. <4>. ——————————— <4> Боннер А. Т. Неисковые производства в гражданском процессе: Учеб. пособ. М., 2011. С. 123.
Подобная точка зрения представляется более обоснованной: даже из названия категорий дел следует, что дела, возникающие из публичных правоотношений, связаны с материально-правовым спором: это дела «об оспаривании» нормативных и иных актов, «о защите» субъективных публичных прав (ст. ст. 245, 251, 252, 253, 254, 255 и другие статьи ГПК РФ). Каждый гражданин и организация вправе спорить с органом власти и должностным лицом, защищая свои субъективные публичные права и свободы. Защита прав не только не противоречит наличию спора, но и предполагает его. Итак, одной стороной в спорном публично-правовом (или, что реже, — в частноправовом) правоотношении выступает орган военного управления или воинское должностное лицо, с другой — военнослужащий или гражданин, проходящий военные сборы, а в некоторых случаях — бывший военнослужащий или гражданин, прошедший сборы. Для краткости будем именовать всех этих лиц «военнослужащий». Какое место в материальном правоотношении и, следовательно, в процессе занимают члены семьи военнослужащего? Своеобразно трактуя положения ст. ст. 2, 10, 15 и других норм Федерального закона от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих», некоторые ученые и практики говорят о «производных» правах членов семьи военнослужащего от прав самого военнослужащего. Так, Е. А. Глухов <5> пишет: «следует согласиться с мнением Е. Н. Трофимова о том, что члены семьи военнослужащего не обладают самостоятельным правом на обеспечение жильем от военного ведомства. Право членов семей военнослужащих на получение жилого помещения от федерального органа исполнительной власти производно от права на получение жилья самого военнослужащего. Даже получение жилого помещения членами семьи погибшего (умершего) военнослужащего является лишь следствием нереализованного при жизни военнослужащего его права на получение жилья» <6>. ——————————— <5> Трофимов Е. Н. К вопросу о предоставлении военнослужащим и членам их семей нескольких жилых помещений на условиях социального найма // Право в Вооруженных Силах. 2010. N 2. <6> Глухов Е. А. Всегда ли члены семей военнослужащих имеют право на получение жилого помещения от военного ведомства? // Право в Вооруженных Силах. 2010. N 10.
Далее автор указывает, что статус члена семьи военнослужащего не предполагает выполнение публичных конституционно значимых функций и, несмотря на то, что члены семьи вместе с военнослужащим довольно часто вынуждены менять место жительства, претерпевать определенные тяготы, связанные с проживанием в закрытых военных городках и удаленной от «цивилизации» местности, законодатель не относит их к той категории граждан, которым жилье предоставляется бесплатно либо за доступную плату <7>. ——————————— <7> Там же.
Приведенный выше подход дал основание для непривлечения членов семьи военнослужащего в процесс по делам о защите прав военнослужащего. Представляется, что теория «производных» прав не является хорошо разработанной ни в материальном праве, ни в процессуальном. В основном говорят о производных правах на имущество (право оперативного управления, хозяйственного ведения), о производном праве на жилое помещение детей, о праве членов семьи собственника жилья в целом <8>, об изобретательских и патентных правах как производных от авторских прав, о производных правах акционеров от прав акционерного общества, причем в процессуальном плане проработаны именно последние <9> благодаря достаточно широкому исследованию такого феномена (прежде всего, американского процессуального законодательства), как производные (косвенные или деривативные) иски: FEDERAL RULES OF CIVIL PROCEDURE, Rule 23.1. Derivative Actions. Однако вряд ли все указанные правовые конструкции имеют отношение к теме нашего исследования, да и, строго говоря, не вполне прослеживается связь между понятиями «защита производных материальных прав» и «производный иск». ——————————— <8> Интересен анализ производных прав в следующей статье: Воробьев Е. Г. К вопросу о правах членов семьи военнослужащего — участника накопительно-ипотечной системы на приобретаемое с помощью государства жилое помещение // Право в Вооруженных Силах. 2010. N 9. <9> См., напр.: Чугунова Е. И. Производные иски в гражданском и арбитражном процессе: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003.
Однако допустима точка зрения о том, что обладатели производных материальных прав (в исследуемом контексте) имеют право на их процессуальную защиту лишь в случаях, прямо предусмотренных в законе, а по общему правилу их права защищаются лицом, имеющим первоначальные (основные) субъективные права. С данной точки зрения защита основных прав и есть одновременно защита производных прав, и поэтому привлечения обладателей этих прав в процесс не требуется. Соответственно, они не могут по общему правилу сами возбудить дело в суде о защите своих производных прав. Характерный пример. В Обзорной справке о судебной работе гарнизонных военных судов по рассмотрению гражданских дел в 2011 году Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации <10> в разд. 6 «Процессуальные вопросы» приводится дело «Ненадлежащее уведомление заявителя о времени рассмотрения дела повлекло отмену решения суда первой инстанции», предметом которого стало требование о признании незаконными действий (бездействия) и решений командира и жилищной комиссии части, связанных с необеспечением военнослужащего и членов семьи жилым помещением вне очереди. В примере подробно описывается, как военнослужащему направлялась повестка, а также телеграмма на его имя с информацией о месте и времени рассмотрения дела и почему эта информация не дошла до адресата, что явилось основанием для отмены решения. При этом никаких упоминаний об извещении членов семьи, о необходимости их привлечения в дело в примере не имеется. ——————————— <10> URL: http://sgvs. sml. sudrf. ru/modules. php? name=docum_sud&id;=150.
Приведем пример из несколько иной области, но касающийся также защиты субъективных публичных прав и свобод. С середины прошлого века до недавнего времени считалось, что с заявлением о защите избирательного права может обратиться не только лицо, чье право непосредственно нарушено (его не включили в списки избирателей), но и другое лицо (например, другой избиратель). Говоря современным языком, видимо, считалось, что избирательные права других производны от права каждого избирателя. «С жалобами в народный суд может обращаться не только заинтересованное лицо относительно своих избирательных прав, но и любой гражданин по поводу избирательного права другого лица», — писал К. С. Юдельсон в учебнике 1956 г. <11>. В настоящее время подход другой: «Пункт 1 статьи 78 Федерального закона от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ, согласно которому суд соответствующего уровня не вправе отказать в принятии заявления на нарушение избирательных прав, права на участие в референдуме граждан Российской Федерации, подлежит применению в совокупности с нормами, содержащимися в статьях 3, 4, 134, 259 ГПК Российской Федерации. Так, если заявление подано лицом, не имеющим права на такое обращение, то в принятии этого заявления должно быть отказано на основании пункта 1 части 1 статьи 134 ГПК Российской Федерации (например, в случае, когда в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются решение, действие (бездействие), не затрагивающие избирательные права заявителя или его право на участие в референдуме)» (п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 марта 2011 г. N 5 «О практике рассмотрения судами дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации»). ——————————— <11> Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М., 1956. С. 298.
Действительно, ст. 4 ГПК РФ «Возбуждение гражданского дела в суде» гласит: «1. Суд возбуждает гражданское дело по заявлению лица, обратившегося за защитой своих прав, свобод и законных интересов. 2. В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими федеральными законами, гражданское дело может быть возбуждено по заявлению лица, выступающего от своего имени в защиту прав, свобод и законных интересов другого лица, неопределенного круга лиц или в защиту интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований». По-видимому, считается, что обладатели производных прав не имеют права на самостоятельную защиту, так как в ч. 1 ст. 4 ГПК РФ речь идет о «своих» правах, а в ч. 2 — о защите прав других лиц. Обладатели производных прав, таким образом, не попадают ни в одну группу, ни в другую: права у них не «чужие», но и не полностью «свои». Отдельно отметим, что вряд ли члены семьи могут претендовать и на статус третьих лиц: третьи лица с самостоятельными требованиями вступают в уже возбужденное дело и предъявляют иск с требованиями самостоятельными, причем не совпадающими с требованиями истца. Третьи лица без самостоятельных требований вступают в уже возбужденный процесс, поскольку решение по делу может повлиять на их права и обязанности по отношению к одной из сторон. Сомнительно, что это наш случай: решение по делу прямо определяет права и обязанности члена семьи, а не «может повлиять» на его правоотношения с «одной из сторон». Исходя из вышесказанного, несколько нелогичным представляется следующее высказывание Е. А. Глухова: «Однако если жилищной комиссией воинской части принимается решение об исключении из списков нуждающихся в получении жилых помещений бывших членов семьи военнослужащего (больше с ним не проживающих) по основанию, предусмотренному подп. 2 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ, такое решение затрагивает их права и должно быть до них доведено. Целесообразность доведения такого решения заключается в необходимости реализации принципа правовой определенности, а также предотвращения конфликтных ситуаций на стадии получения самим военнослужащим жилья. Исходя из положений ст. 46 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд. Следовательно, члены семьи военнослужащего могут оспорить принятое в отношении их решение об исключении из числа лиц, нуждающихся в получении жилья, в суд. Может в суд обратиться и сам военнослужащий. Разница заключается в том, что такого рода спор по заявлению военнослужащего в отношении действий жилищной комиссии и командира воинской части, утвердившего ее решение, будет рассматриваться военным судом, а подобное заявление члена его семьи, не имеющего статуса военнослужащего, — районным судом (ст. 254 ГПК РФ)» <12>. ——————————— <12> Глухов Е. А. Указ. соч.
Дело в том, что если автор разделяет концепцию «производных прав» членов семьи в том смысле, о котором мы писали выше, то логичнее было бы утверждать, что с соответствующим заявлением может обратиться лишь военнослужащий. А каковы примеры предусмотренных законом случаев, когда член семьи военнослужащего сам может защищать свои «производные права»? Они достаточно известны, в частности это следующие нормы. Часть 31 ст. 2 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. N 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат»: «За военнослужащим, захваченным в плен или в качестве заложника, интернированным в нейтральную страну либо безвестно отсутствующим, сохраняется денежное довольствие, которое выплачивается супруге (супругу) или другим членам семьи военнослужащего, проживавшим на момент возникновения указанных обстоятельств совместно с ним, в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации, до полного выяснения обстоятельств захвата военнослужащего в плен или в качестве заложника, интернирования его в нейтральную страну или освобождения либо до признания его в установленном законом порядке безвестно отсутствующим или объявления умершим». Примечательно, что в п. 1 Постановления Правительства Российской Федерации от 30 августа 2001 г. N 641 «О материальном и иных (кроме денежного довольствия) видах обеспечения членов семей военнослужащих, захваченных в плен или в качестве заложников, а также интернированных в нейтральных странах» правовое положение членов семьи установлено еще определеннее: «Члены семей военнослужащих, захваченных в плен или в качестве заложников, а также интернированных в нейтральных странах… обеспечиваются материальным и иными (кроме денежного довольствия) видами обеспечения в размерах, положенных военнослужащим, до полного выяснения обстоятельств их захвата в плен или в качестве заложников, интернирования или освобождения». Согласно п. 3.1 ст. 24 Федерального закона «О статусе военнослужащих» «за членами семей военнослужащих (за исключением военнослужащих, участвовавших в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих), погибших (умерших) в период прохождения военной службы, а также за членами семей граждан, проходивших военную службу по контракту и погибших (умерших) после увольнения с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, сохраняется право на обеспечение жилыми помещениями, которое они приобрели в соответствии с настоящим Федеральным законом до гибели (смерти) военнослужащего или гражданина, уволенного с военной службы. При этом лицам, указанным в абзаце первом настоящего пункта, жилые помещения предоставляются в первоочередном порядке». Кстати, в связи с последним из приведенных примеров возникал и возникает еще один вопрос: возможна ли защита прав и свобод погибшего (умершего) военнослужащего, а если возможна, то кто и в каком качестве будет осуществлять указанную защиту? Напомним достаточно известный и неоднозначный пример, помещенный в Обзор судебной практики рассмотрения гражданских дел по искам и жалобам военнослужащих на действия и решения органов военного управления и воинских должностных лиц за 2000 г. Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации. Назывался он «Заявление военного прокурора в защиту интересов военнослужащего, погибшего при исполнении служебных обязанностей, обоснованно признано подсудным военному суду», и в нем в ответ на возражения представителей командования о том, что заявление военного прокурора подано в интересах жены погибшего военнослужащего, которая не является военнослужащей, поэтому данное заявление не подсудно военному суду, утверждалось, в частности: «То обстоятельство, что изменение формулировок приказов затрагивает интересы жены погибшего офицера, не может рассматриваться в качестве основания для отказа в принятии заявления военным судом за неподсудностью». Однако, как уже отмечалось, данные примеры следует отличать от случаев защиты не «производных», а собственных, основных, первоначальных прав членов семьи военнослужащего. Например, п. 4 ст. 10 вышеуказанного Закона устанавливает, что «супругам военнослужащих-граждан, проходящих военную службу по контракту, в общий трудовой стаж, необходимый для установления пенсии, засчитываются весь период проживания с супругами до 1992 года вне зависимости от мест дислокации воинских частей, с 1992 года — в местностях, где они не могли трудиться по специальности в связи с отсутствием возможности трудоустройства и были признаны в установленном порядке безработными…». Очевидно, что данные права член семьи военнослужащего вправе защищать самостоятельно, выступая в процессе, как правило, в качестве истца, а иногда — заявителя. Вопрос о привлечении к участию в деле членов семьи военнослужащего отнюдь не чисто теоретический. В соответствии с п. 4 ч. 4 ст. 330 ГПК РФ принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, является безусловным основанием для отмены решения в апелляционном порядке. Представляется, что данное нарушение можно расценивать и как существенное нарушение процессуального права и в контексте ст. 378 ГПК РФ (кассация), а возможно, и в рамках ст. 391.9 данного Кодекса (пересмотр в порядке надзора). Таким образом, можно поставить под сомнение законность сотен и тысяч решений по делам, в которых члены семьи не привлекались к участию в деле. Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в своем Определении от 14 апреля 2009 г. N 4Н-35/09 по заявлению Гринько Е. А. об оспаривании действий командира войсковой части, связанных с обеспечением жилым помещением в избранном после увольнения месте жительства, по надзорной жалобе заявителя на решение 95-го гарнизонного военного суда от 16 ноября 2007 г. и Кассационное определение 3-го окружного военного суда от 2 июля 2008 г. прямо указала: «Кроме того, гарнизонным военным судом было допущено существенное нарушение и норм процессуального права, выразившееся в следующем. Согласно п. 4 ч. 2 ст. 364 ГПК Российской Федерации решение суда первой инстанции подлежит отмене независимо от доводов жалобы в случае, если суд разрешил вопрос о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле. Названное процессуальное нарушение является безусловным основанием для отмены решения суда первой инстанции, поскольку им затрагивается одно из важнейших конституционных прав граждан, не подлежащих ограничению ни при каких обстоятельствах, предусмотренных ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации. …Судебное разбирательство, не обеспечившее принадлежащее каждому право быть выслушанным судом, не может считаться справедливым. Гринько, обратившись в суд с заявлением, обжаловала бездействие командования в отношении себя и своего сына Гринько А. А. Одним из ее требований было обеспечение жильем и сына, однако последний к участию в деле не привлекался. Между тем гарнизонный военный суд, рассмотрев данное дело, принял решение об отказе в удовлетворении требований заявителя Гринько и в отношении ее сына Гринько А. А., отказав ему в обеспечении жильем, тем самым, в нарушение п. 4 ч. 2 ст. 364 ГПК Российской Федерации, разрешил вопрос о правах и об обязанностях лица, не привлеченного к участию в деле, чем существенно нарушил основные принципы гражданского судопроизводства (статья 2 ГПК Российской Федерации), а также права и законные интересы Гринько А. А». Данный судебный акт можно было бы признать определенным прецедентом, если бы не одно «но»: в указанном случае член семьи военнослужащего сам являлся военнослужащим, т. е. имел место несколько иной состав спорных правоотношений, чем обычно. Интересно, что когда дела о защите прав военнослужащих и членов их семей рассматриваются не в военных судах, а в иных судах общей юрисдикции (как правило, в районных и равных им), члены семьи военнослужащих нередко привлекаются к участию в деле в качестве соистцов или «созаявителей», хотя такие дела, как указывает Верховный Суд Российской Федерации <13> и как мы неоднократно подчеркивали <14>, неподсудны таким судам. Бывают случаи, когда дело передается по подсудности из районного суда (где оно возбуждено в порядке искового производства и где члены семьи уже фигурируют в качестве соистцов) в гарнизонный военный суд, где члены семьи отнюдь не исключаются из дела, а фигурируют в качестве «созаявителей» <15>. ——————————— <13> Пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. N 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих»: «В соответствии со статьей 7 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации», статьей 25 и частью 3 статьи 254 ГПК Российской Федерации военным судам, за исключением дел, отнесенных к подсудности Верховного Суда Российской Федерации, подсудны все гражданские дела о защите нарушенных и (или) оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, граждан, проходящих военные сборы, от действий (бездействия) органов военного управления, воинских должностных лиц и принятых ими решений. Иным судам общей юрисдикции и мировым судьям такие дела не подсудны (выделено мной — А. В.)». <14> Воронов А. Рассмотрение гражданских дел военными судами // Судья. 2012. N 2; Он же: О специализированной подсудности гражданских дел военным судам // Законодательство. 2011. N 4. <15> Данный термин автором статьи берется в кавычки, поскольку, строго говоря, такого понятия в ГПК РФ нет, в неисковых производствах участвуют «заявители» и «заинтересованные лица». Это сделано в целях соотнесения данного понятия с понятием «соучастник» («соистец», «соответчик») и установления общности процессуального положения данных лиц, участвующих в деле.
В последнее время военные суды в достаточном количестве (нередко в порядке искового производства) стали рассматривать дела по требованиям к Департаменту жилищного обеспечения Министерства обороны Российской Федерации о признании права собственности на жилое помещение в порядке приватизации. Члены семьи участвуют в деле в качестве соистцов. Примечательно, что в делах о выселении (например, при неосвобождении военнослужащими, гражданами, уволенными с военной службы, и (или) членами их семей занимаемых по прежнему месту жительства жилых помещений (в том числе служебных)) члены семьи выступают в качестве соответчиков <16>. ——————————— <16> См., напр.: Шукюров А. Т. О пропуске срока исковой давности выселения военнослужащих — граждан Российской Федерации из служебных квартир // Право в Вооруженных Силах. 2010. N 11; Тищенко А. Г. И снова о жилье // Там же. 2010. N 6.
Итак, в настоящее время, как представляется, отсутствует единый подход к вопросу о привлечении членов семьи к участию в деле о защите прав военнослужащего. На практике можно встретить примеры их привлечения к участию в деле в качестве свидетелей, в частности, по делам об оспаривании действий (бездействия) воинских должностных лиц, связанных с внесением в послужной список личного дела сведений о членах семьи или об исключении из указанного списка, хотя материалы дел и содержание спорного правоотношения свидетельствуют о том, что решение определяет права не только военнослужащего, но и члена его семьи <17>. ——————————— <17> См., например: материалы, опубликованные на сайте http://voensud. ru/judgments-f14/chleni-semi-voennoslujashchego-t109.html, в частности решение Ярославского гарнизонного военного суда от октября 2009 г. по делу об оспаривании действий командира войсковой части 76543, связанных с исключением из послужного списка личного дела записи сведений об иждивенцах.
Встречаются и немного странные случаи. Например, Знаменский городской суд Астраханской области привлек в дело по иску «военнослужащего М. к командиру в/ч» о признании членом семьи члена семьи в качестве заинтересованного лица (решение от 20 октября 2008 г.) <18>. ——————————— <18> URL: http://voensud. ru/judgments-f14/chleni-semi-voennoslujashchego-t109.html.
Странно здесь не только то, что дело, подсудное военным судам, рассмотрел обычный суд, причем в исковом порядке, а то, что в исковом производстве нет заинтересованных лиц. Заметим, что иногда районные суды рассматривают в особом производстве требования о признании гражданина членом семьи военнослужащего, но в этих случаях в деле отсутствует ответчик. Из решения Североморского городского суда Мурманской области от 1 апреля 2009 г. следует, что в деле по аналогичному иску некоторые из членов семьи военнослужащего привлекались к участию в деле в качестве третьих лиц; также поступил и Сормовский районный суд г. Нижнего Новгорода (решение от 24 февраля 2010 г.) <19>. ——————————— <19> См. там же.
В заключение приведем в качестве примера Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 18 ноября 2010 г. N 33-35363/10, которое также могло бы стать в определенной мере прецедентом, если бы не наличие в деле многих особенностей (в частности, нескольких предыдущих решений как военного суда, так и районных судов по спорному правоотношению), не характерных для большинства дел о защите прав военнослужащих. Извекова Н. А., Извекова Т. Н., действующая в том числе в интересах несовершеннолетней Мурашовой М. Д., Извеков А. Н., Лохина Л. В. обратились с заявлением об обжаловании действий (бездействия) ГлавКЭУ Министерства обороны Российской Федерации, 159-го Управления ГлавКЭУ Министерства обороны Российской Федерации, командующего войсками оперативно-стратегического командования воздушно-космической обороны Министерства обороны Российской Федерации, связанных с незаключением с заявителями договора социального найма на выделенные Извекову Н. С. и членам его семьи жилые помещения, обязании ГлавКЭУ Министерства обороны Российской Федерации выделить во внеочередном порядке Извекову Н. С. и членам его семьи другие жилые помещения на семью из 6-и человек по установленным законодательством нормам; обязании 159-го Управления ГлавКЭУ Министерства обороны Российской Федерации обеспечить в установленном законом порядке выдачу семье Извекова Н. С. разрешения на получение выписки из распоряжения начальника ГлавКЭУ Министерства обороны Российской Федерации на заключение договоров социального найма на вновь выделенные жилые помещения; обязании командующего оперативно-стратегического командования воздушно-космической обороны Министерства обороны Российской Федерации распределить Извекову Н. С. и членам его семьи вновь выделенные жилые помещения на семью из шести человек в г. Москве. Решением Пресненского районного суда от 23 июля 2010 г. в удовлетворении заявления было отказано. Разрешая заявленные требования, суд сослался (что было также и основным доводом ответчиков) на положения п. 14 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и указал, что заявители, являющиеся членами семьи Извекова Н. С., проходящего военную службу, не обладают самостоятельным правом на обращение в суд с настоящими требованиями, направленными на обеспечение Извекова Н. С. и членов его семьи жильем в связи с увольнением с военной службы последнего. Отказывая в удовлетворении заявленных требований, иных доводов суд не привел, полностью согласившись с доводами представителя ответчика. Дело в том, что сам военнослужащий, Извеков Н. С., в суд не обращался и был привлечен к участию в деле в качестве третьего лица (очевидно, без самостоятельных требований). С данными выводами судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда не согласилась и указала следующее: «В соответствии со ст. 46 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на судебную защиту. Согласно положениям ст. 3 ГПК Российской Федерации заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Суд правильно указал, что требования заявителей направлены на обеспечение Извекова Н. С. и их как членов семьи военнослужащего жилой площадью, но пришел к необоснованному выводу об отсутствии у них прав обращения в суд с самостоятельными требованиями. Действительно, право заявителей на получение жилой площади производно от права военнослужащего, подлежащего увольнению с воинской службы, на получение жилой площади. Однако данное обстоятельство не может само по себе являться основанием для отказа в иске (выделено мной — А. В.)». В качестве итога можно констатировать явную неопределенность процессуального положения членов семьи военнослужащего в делах о защите его прав, наличие различных подходов к рассматриваемому вопросу в правоприменительной практике, что не позволяет говорить о «единообразии в толковании и применении судами норм права». Следовательно, данная проблема, как представляется, должна быть хотя бы принята к обсуждению как в науке, так и соответствующими судебными инстанциями, а лучше — получить разрешение в разумный срок на уровне желательно не ниже постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации (например, в виде дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2000 г. N 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих»). Не беря на себя смелость прогнозировать итоги обсуждения и решения вопроса, осмелюсь оценить некоторую нелогичность положения, при котором судами, к примеру, тщательно исследуется мера обеспечения лица жилыми помещениями на праве собственности или на праве социального найма, факты приобретения или продажи им жилых помещений, факты освобождения им жилых помещений, иные подобные факты, когда суд принимает решение, в результате которого нередко у лица появляется полноценное право на жилое помещение, но лицо (член семьи) не привлекается к участию в деле; когда тщательно исследуются вопросы места жительства лица, источники его доходов, когда принимается решение о признании его членом семьи, дающее определенные реальные права, но оно (претендент на это «звание») не привлекается к участию в деле. Возможно также, что к вопросу следует подойти дифференцированно, в зависимости от характера защищаемых прав, свобод и интересов, что требует, несомненно, его тщательного изучения и проработки.
