(Котяш Р. Н.) («Военно-юридический журнал», 2006, N 6)
ПРОБЛЕМЫ КВАЛИФИКАЦИИ ВОЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО УК РФ
Р. Н. КОТЯШ
Котяш Р. Н., аспирант РГТЭУ.
Всю историю человечества сопровождают многочисленные войны. За последние 5000 лет историки насчитали свыше 15 тысяч вооруженных конфликтов <1>, в которых погибло около 5 млрд. человек <2>. Начиная с 1990-х гг. в мире ежегодно наблюдается до 30 крупных вооруженных конфликтов. Такая тенденция сохраняется и на сегодняшний день, причем преобладают вооруженные конфликты немеждународного характера, к которым в соответствии с Дополнительным протоколом II 1977 г. <3> к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны относятся гражданская война внутри одной страны или вооруженный мятеж на какой-либо территории против центрального правительства внутри одной страны. Именно такой вооруженный мятеж имеет место в Российской Федерации, на территории Чеченской Республики <4>, несмотря на то что официальные власти и называют этот вооруженный конфликт то «восстановлением конституционного порядка» (Б. Ельцин), то «контртеррористической операцией» (В. Путин) <5>. ——————————— <1> См.: Серебрянников В. В. Социология войны. М., 1998. С. 7. <2> См.: Ветвинский А. Облагораживать войну — все равно что облагораживать преисподнюю. К 140-летию принятия первой Женевской конвенции // Газета. 2004. 24 авг. <3> Действующее международное право. В 3 т. Составители Ю. М. Колосов и Э. С. Кривчикова. Т. 2. М., 1997. С. 793 — 803. <4> См.: Мелков Г. Бои без правил // Российская газета. 2004. 3 февр. <5> См.: Мелков Г. М. К вопросу о терминах и их юридическом содержании // Российский ежегодник международного права, 2002. СПб., 2002. С. 329 — 330.
В целях предотвращения зверств и жестокостей войны усилиями отдельных государств и мирового сообщества в целом к началу XXI в. создан целостный комплекс законов и обычаев ведения войны (впервые они были кодифицированы в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг.), нарушения которых признаются военными преступлениями и влекут уголовную ответственность. Озабоченность государств состоянием дел с привлечением к уголовной ответственности военных преступников проявляется в их стремлении включить соответствующие нормы в национальное законодательство. Так, Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. впервые предусмотрел самостоятельную главу о преступлениях против мира и безопасности человечества, среди норм которой важное место занимают нормы об ответственности за военные преступления (гл. 34 УК РФ). Самостоятельность указанной главы УК РФ означает, что субъектами перечисленных в ней военных преступлений могут быть не только военнослужащие (а именно на это указывало помещение норм об ответственности за военные преступления в ранее действовавшем УК в главу «Воинские преступления»), но и гражданские лица. Между тем термин «военные преступления» в тексте УК РФ не использован, что порождает различные мнения о том, что собственно следует считать военными преступлениями по российскому уголовному законодательству. Согласно наиболее распространенной точке зрения к военным преступлениям по УК РФ необходимо относить: разработку, производство, накопление, приобретение или сбыт оружия массового поражения (ст. 355); применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356) и наемничество (ст. 359) <*>. ——————————— <*> См.: Курс уголовного права. Т. 5. Особенная часть / Под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комиссарова. М., 2002. С. 361 — 379; Уголовное право России. Часть Особенная / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. М., 2004. С. 804, 808 — 811.
В соответствии с другой точкой зрения к военным преступлениям следует отнести также геноцид (ст. 357) и экоцид (ст. 358) <*>. ——————————— <*> См.: Курс российского уголовного права. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. М., 2002. С. 1013 — 1022.
И. М. Махниборода к военным преступлениям относит исключительно преступления, предусмотренные ст. 355 и ст. 356 УК РФ <*>. ——————————— <*> Махниборода И. М. Роль Статута Международного уголовного суда в механизме имплементации норм МГП // Московский журнал международного права. 2005. N 3. С. 261.
По мнению М. Г. Янаевой, «то, что в международно-правовых нормах определено как военное преступление, в УК РФ названо применением запрещенных средств и методов ведения войны» <*>. ——————————— <*> Янаева М. Г. Применение запрещенных средств и методов ведения войны. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1997. С. 8.
Наконец, в ряде работ военные преступления вообще не выделяются как самостоятельная группа преступлений против мира и безопасности человечества <*>. ——————————— <*> См., напр.: Уголовное право. Особенная часть. Т. 2 / Под ред. Л. Д. Гаухмана, С. В. Максимова. М., 1999. С. 491 — 504.
На наш взгляд, в УК РФ предусмотрена ответственность за военные преступления, причем следует согласиться именно с теми авторами, которые к военным преступлениям относят применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356) и наемничество (ст. 359) <*>. Ведь эти преступления уже по определению являются военными, так как всегда совершаются в связи с вооруженными конфликтами либо в ходе таких конфликтов, и на признание этих преступлений преступными нарушениями правил ведения вооруженных конфликтов прямо указывают международно-правовые акты. ——————————— <*> См.: Адельханян Р. А. Военные преступления в современном праве. М., 2003. С. 130; Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г. Преступления против мира и безопасности человечества / Под науч. ред. А. В. Наумова. СПб., 2004. С. 25; Уголовное право: Учебник / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. М., 2004. С. 696, 698 — 699.
В связи с отсутствием единого мнения о видах военных преступлений по УК РФ законодателю следует недвусмысленно выразить свое отношение к ним, например, путем особого выделения военных преступлений среди других преступлений, предусмотренных гл. 34 УК РФ, либо путем обособления норм об ответственности за военные преступления в отдельную главу УК РФ, по примеру УК Республики Беларусь 1999 г. <*> Четко определив деяния, являющиеся военными преступлениями, законодатель сможет скорректировать свой подход к этим преступлениям, как того требует международное право, в частности запретить применение срока давности к ним. ——————————— <*> Уголовный кодекс Республики Беларусь / Науч. ред. Б. В. Волженкина. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001.
Несмотря на прочную правовую базу деятельности по борьбе с военными преступлениями как на международном, так и на национальном уровне, военные преступления совершаются повсеместно, по сути, ни один вооруженный конфликт не обходится без их совершения. Однако в Российской Федерации, на территории которой, как было отмечено выше, имеет место вооруженный конфликт немеждународного характера, военные преступления хотя и совершаются, но уголовные дела о таких преступлениях возбуждаются крайне редко. Так, ст. 356 УК РФ на практике вовсе не применяется <*>, притом что преступления, подлежащие квалификации по данной статье УК РФ, отмечаются с ужасающей регулярностью. Именно по ч. 1 ст. 356 УК РФ следовало квалифицировать, в частности, действия прямого начальника группы капитана Ульмана, 11 января 2002 г. отдавшего приказ расстрелять у селения Дай пятерых задержанных граждан, и расстрел российскими военнослужащими троих местных жителей на окраине г. Старая Сунжа 15 ноября 2005 г. ——————————— <*> Статистические данные, свидетельствующие об отсутствии зарегистрированных преступлений по ст. 356 УК РФ, за период с 1997 по 2004 г. см.: Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000. С. 381; Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон / Под ред. А. И. Долговой. М., 2001. С. 545; Организованная преступность, терроризм, коррупция в их проявлениях и борьба с ними / Под ред. А. И. Долговой. М., 2005. С. 322.
Конечно, виновные не остаются совершенно безнаказанными. Их привлекают к уголовной ответственности за совершение иных преступлений, сопряженных с военными преступлениями (убийство, изнасилование, нанесение тяжких телесных повреждений и др.). Однако, как верно отмечает П. Апраксин, деяния, которые не квалифицируются специально в качестве военных преступлений, не будут подпадать под действие специальных принципов, предусмотренных для преследования лиц, совершивших военные преступления (например, неприменимость срока давности) <*>. К тому же правильная квалификация преступных деяний как военных преступлений в ряде случаев позволяет назначить виновному более жесткое наказание, а при определенных обстоятельствах назначить наказание по совокупности преступлений. ——————————— <*> Апраксин П. Имплементация международного гуманитарного права в Российской Федерации / Российский ежегодник международного права, 1998 — 1999. СПб., 1999. С. 293.
В этой связи важно отметить, что решения Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде свидетельствуют о том, что общеуголовные преступления, совершаемые в рамках вооруженного международного или внутреннего конфликта и прямо указанные в актах международного права, приоритетно расцениваются как применение запрещенных средств и методов ведения войны (истязание, захват заложников, сексуальное насилие и пр.) <*>. ——————————— <*> См.: Кибальник А. Военные преступления в решениях Международных трибуналов по Руанде и бывшей Югославии// Уголовное право. 2005. N 1. С. 31.
Трудности в квалификации представляет именно ст. 356 УК РФ, устанавливающая уголовную ответственность за деяния, которые все специалисты безоговорочно относят к военным преступлениям. В ч. 1 ст. 356 УК РФ говорится о таких деяниях, как жестокое обращение с военнопленными или гражданским населением, депортация гражданского населения, разграбление национального имущества на оккупированной территории, применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации. В ч. 2 установлена ответственность за применение оружия массового поражения, запрещенного международным договором Российской Федерации. Нельзя согласиться с некоторыми учеными (в частности, Ю. А. Красиковым <*>, А. В. Наумовым <**>) в том, что предусмотренный ч. 2 ст. 356 УК РФ состав преступления является квалифицированным видом применения запрещенных средств и методов ведения войны, то есть применение оружия массового поражения есть отягчающее обстоятельство при деяниях, предусмотренных ч. 1 ст. 356 УК РФ <***>.
——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. В. М. Лебедева) включен в информационный банк согласно публикации — Юрайт-Издат, 2005 (издание пятое, дополненное и исправленное). —————————————————————— <*> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева. М., 2003. С. 849. <**> Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. М., 1998. С. 467 — 469. <***> См., напр.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В. М. Лебедева. М., 2003. С. 849; Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. М., 1998. С. 467 — 469.
Действительно, совершение преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 356 УК РФ, наказывается строже, чем совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 356 УК РФ. Хотя верхний предел наказания санкций ч. 1 и ч. 2 ст. 356 УК РФ одинаков и составляет 20 лет лишения свободы, нижний предел наказания явно свидетельствует о более жестком наказании за применение оружия массового поражения. Между тем для вменения в вину отягчающего (квалифицирующего) обстоятельства необходимо установить наличие основного состава преступления. То есть, чтобы инкриминировать лицу применение оружия массового поражения, требуется установить наличие какого-либо из деяний, предусмотренных в ч. 1 ст. 356 УК РФ. Если же применение оружия массового поражения имело место без совершения любого из деяний, предусмотренных ч. 1 ст. 356 УК РФ, то оно не может быть вменено как квалифицирующее обстоятельство, так как не установлены необходимые признаки основного состава. Таким образом, очевидно, что в ст. 356 УК РФ содержатся два самостоятельных состава преступления, а значит, совершение одним и тем же лицом деяний, предусмотренных в ч. ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ, должно квалифицироваться по совокупности преступлений. Следующий момент, на который необходимо обратить внимание при квалификации военных преступлений, состоит в том, что понятие «применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации» является общим (родовым) и по своему содержанию охватывает все деяния, предусмотренные в ч. ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ. То есть квалификация содеянного как применение в вооруженном конфликте средства или метода, запрещенного международным договором Российской Федерации, возможна только в том случае, если данное средство или метод не подпадает под содержание иных действий, указанных в ч. ч. 1 и 2 ст. 356 УК РФ. Следовательно, в силу правил конкуренции общей и специальной норм квалификация содеянного как деяния в виде применения в вооруженном конфликте запрещенного средства или метода должна осуществляться по остаточному принципу, то есть если эти средства или методы не образуют других деяний, указанных в ст. 356 УК РФ. Иными словами, нельзя, например, убийство военнопленного квалифицировать одновременно и как жестокое обращение с военнопленным, и как применение в вооруженном конфликте метода, запрещенного международным договором РФ, ведь в силу ст. 6 УК РФ никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление <*>. ——————————— <*> См.: Адельханян Р. А. Военные преступления в современном праве. С. 139.
Особенно важно это понимать в контексте того, что ст. 356 УК РФ содержит два самостоятельных состава преступления, что предполагает возможность квалификации содеянного по совокупности преступлений. Так, в силу той же ст. 6 УК РФ нельзя применение, например, химического оружия квалифицировать одновременно и как применение оружия массового поражения, и как применение в вооруженном конфликте средства, запрещенного международным договором Российской Федерации. Однако если в ходе вооруженного конфликта применялись и оружие массового поражения (химическое, биологическое (бактериологическое) и (или) токсинное оружие), и неохваченные ч. 2 ст. 356 УК РФ запрещенные международным договором Российской Федерации средства ведения военных действий, например, пули «дум-дум» или лазерное оружие, то, безусловно, налицо два самостоятельных состава преступления, и содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что в литературе обосновывается точка зрения, согласно которой при квалификации применения запрещенных средств и методов ведения войны по УК РФ не требуется дополнительной квалификации совершения любого общеуголовного преступления против личности, за исключением убийства при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ). Учитывая тот факт, что санкция ч. 2 ст. 105 УК РФ предусматривает более суровое наказание — пожизненное заключение и даже смертную казнь, Р. А. Адельханян справедливо отмечает, что убийство военнопленного или гражданского лица, совершенное при отягчающих обстоятельствах, не охватывается диспозицией ч. 1 ст. 356 УК РФ и требует дополнительной квалификации по соответствующему пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ <*>. ——————————— <*> Там же. С. 150 — 151.
Правильной квалификации деяний, несомненно, мешает некоторая «ограниченность» объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 356 УК РФ. Несмотря на то что согласно международному праву понятие «военное преступление» включает в себя многие преступные деяния, в ст. 356 УК РФ они прямо не названы, хотя и охватываются понятием «применение в вооруженном конфликте средств и методов, запрещенных международным договором Российской Федерации». С одной стороны, нас не должно смущать лаконичное изложение данных составов в национальном законодательстве России по сравнению с нормами международного права, ведь сам УК РФ прямо отсылает к последним. Но, с другой стороны, более детальная регламентация составов военных преступлений, безусловно, способствовала бы правильному применению уголовного закона и профилактике этих преступлений. Исходя из этого представляется необходимым дополнить ч. 1 ст. 356 УК РФ указанием на преступность применения других конкретных средств и методов ведения вооруженных конфликтов, при этом неплохо было бы использовать зарубежный опыт, в частности опыт построения современного уголовного законодательства, ближайших соседей Российской Федерации, например Республики Беларусь. Уголовный кодекс Республики Беларусь 1999 г. является примером национального уголовного законодательства на постсоветском пространстве, в максимально приближенной степени регламентирующего ответственность за военные преступления в соответствии с международным правом. Глава 18 «Военные преступления и другие нарушения законов и обычаев ведения войны» УК РБ состоит из семи статей (ст. ст. 132 — 138), указывающих на преступность более 30 деяний <*>. ——————————— <*> Подробнее о военных преступлениях в уголовном законодательстве Республики Беларусь см.: Калугин В. Ю. Преступления против мира, безопасности человечества и военные преступления: уголовно-правовой анализ. Мн., 2002. С. 40 — 129; Он же. Военные преступления и другие нарушения законов и обычаев войны в белорусском уголовном законодательстве // Юстиция Беларуси. 2003. N 4. С. 67 — 70; N 5. С. 65 — 68.
Квалификация военных преступлений затрудняется также в связи с отсутствием у должностных лиц органов предварительного следствия, прокуроров и судей необходимых знаний норм международного права, регламентирующих ведение военных действий. Между тем правильно квалифицировать преступное нарушение законов и обычаев войны без соответствующих знаний международно-правовых норм попросту невозможно. Таким образом, как верно отмечает С. А. Лобанов, к участию в делах о военных преступлениях целесообразно привлекать специалистов в области международного права, прежде всего права вооруженных конфликтов и международного уголовного права <*>. Мы считаем, необходимо также обеспечить соответствующую подготовку следователей, прокуроров и судей, для чего следовало бы организовать для них специальные курсы, и поручать расследование и разрешение уголовных дел о военных преступлениях исключительно подготовленным лицам. Было бы неплохо снабдить лиц, ответственных за ведение следствия и судебное разбирательство по таким делам, текстами соответствующих международных договоров на русском языке и специальными пособиями. В итоге следователи, прокуроры и судьи смогут правильно и эффективно применять международно-правовые нормы в процессе судопроизводства по делам о военных преступлениях. ——————————— <*> Лобанов С. А. Международно-правовые аспекты уголовного судопроизводства по делам о военных преступлениях. М., 1999. С. 160.
Разрешение имеющихся проблем судопроизводства и следование предлагаемым рекомендациям должны обеспечить правильную квалификацию военных преступлений. Конечно, понятие «военное преступление» очень противоречиво, поскольку одно и то же деяние одной воюющей стороной может быть расценено как подвиг, достойный награды, а другой — как преступление, заслуживающее самого сурового наказания. Поэтому главное оружие в борьбе с военными преступлениями — объективность следствия и беспристрастность суда, и правильная квалификация содеянного имеет при этом решающее значение. Уже давно пора покончить с практикой «двойных стандартов» и называть вещи своими именами: военную доблесть — военной доблестью, а военные преступления — военными преступлениями.
