СОДЕРЖАНИЕ ИНСТИТУТА ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВОЕННОСЛУЖАЩЕГО ЗА ИСПОЛНЕНИЕ ПРИКАЗА
И. В. ТАЛАЕВ
Талаев Илья Владимирович, аспирант кафедры уголовного права Российской академии правосудия.
Статья посвящена анализу ответственности военнослужащих за вред, причиненный при исполнении приказов. Проанализированы две основные доктрины, касающиеся исполнения приказа в условиях военной службы: доктрина «умных штыков» и доктрина «пассивного послушания». Обозначены плюсы и минусы обеих доктрин, сделан вывод об их возможном синтезе.
The content of non-liability of the institute for the execution of military orders I. V. Talayev
This article analyzes the responsibility of the military for the damage caused during the execution of orders. Analyzed two basic doctrines relating to the execution of the order in military service — the doctrine of «intelligent bayonets» and the doctrine of «passive obedience». Identified the pros and cons of both doctrines, the conclusion of their possible synthesis.
Key words: the doctrine of the lips, the order, military service, Country, intelligent bayonets, passive obedience, army, commander, chief, soldiers subordinate.
Военная служба имеет определенную специфику, связанную с жесткой дисциплиной в армейской среде и обязанностью исполнять приказы командиров. В отличие от гражданской службы, неисполнение приказа на военной службе может повлечь не только дисциплинарную, но и уголовную ответственность (ст. 332 УК РФ). Согласно ст. 59 Конституции РФ, «защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации». Правовое регулирование в сфере воинской обязанности и военной службы осуществляется Федеральным законом N 53-ФЗ от 28.03.1998 «О воинской обязанности и военной службе». Статья 22 данного Закона предусматривает, что призыву подлежат граждане мужского пола в возрасте от 18 до 27 лет (если они не находятся в запасе, не имеют отсрочек, годны к военной службе и др.) <1>, следовательно, большинство граждан РФ мужского пола обязаны пройти, прошли или проходят военную службу и неурегулированность какого-либо вопроса в военном законодательстве касается большого количества людей. ——————————— <1> ФЗ N 53-ФЗ от 28.03.1998 «О воинской обязанности и военной службе» (в ред. от 30.12.2012).
В связи с этим особую роль приобретает вопрос ответственности военнослужащего, причинившего вред правоохраняемым интересам во исполнение приказа. Необходимо отметить, что относительно исполнения приказа в теории уголовного права существует по меньшей мере две доктрины — «пассивного послушания» и «умных штыков». Это подтверждает правильность мысли, что «к настоящему времени единой концепции понимания юридической ответственности в правовой науке не выработано, наличествующие теории сущности юридической ответственности отражают, как правило, лишь ее различные аспекты» <2>. ——————————— <2> Коваленко Д. С. Типология права как основа интегративного правопонимания юридической ответственности // История государства и права. 2012. N 17. С. 2.
Доктрина «пассивного послушания» предполагает, что подчиненный должен исполнить любой приказ командира без его обсуждения и обдумывания на предмет законности, ответственность за совершенные подчиненным действия полностью лежит на командире. Плюсы данной доктрины в том, что в боевой обстановке сильно экономится время, подчиненный не имеет права обсуждать приказ командира, но и не несет ответственности за свои действия, совершенные во исполнение приказа. Минусы этой доктрины в том, что командир может отдать любой приказ подчиненному и тот обязан его исполнить, даже в том случае, если подчиненный прекрасно понимает незаконность отданного ему приказа. Подчиненный полностью зависит от командира и становится просто орудием в достижении поставленной цели. Применение этой доктрины привело бы к тому, что пришлось бы освобождать от ответственности многих нацистских преступников, так как они во время Нюрнбергского процесса постоянно ссылались на то, что исполняли приказ. Доктрина «умных штыков» предполагает, что подчиненный, получивший приказ, должен обдумать его на предмет соответствия закону. В случае несоответствия приказа закону подчиненный должен отказаться его исполнять. По этой доктрине подчиненный не освобождается от ответственности в случае исполнения незаконного приказа. Плюсы данной доктрины в том, что усиливается гарантия исполнения закона, подчиненный не выступает слепым орудием своего командира. Минусы данной доктрины в том, что обсуждение приказа в боевой обстановке может повлечь поражение в бою. Кроме того, следует согласиться со справедливыми замечаниями В. П. Зимина, высказанными им в своей статье «Правомерное исполнение приказа: доктрина «умных штыков»: «При практическом применении рассматриваемой доктрины возникает ряд проблем, связанных в первую очередь с оценкой законности отданного приказа. Юридическая оценка какого-либо нормативно-правового или правоприменительного акта — процесс мыслительный, субъективный по характеру, и его результаты во многом зависят от уровня общего развития и правосознания (а следовательно, и от юридической подготовки) исполнителя, его способности правильно истолковать этот акт и соотнести его содержание с действующими правоположениями» <3>. Это справедливое замечание нельзя не учитывать. Требование о юридической оценке субъектом какого-либо нормативного акта делает применение учения «умных штыков» крайне затруднительным. Представляется целесообразным далее рассмотреть недостатки доктрины «умных штыков» через анализ некоторых положений вышеобозначенной статьи указанного автора. ——————————— <3> Зимин В. П. Правомерное исполнение приказа: доктрина «умных штыков» // Правоведение. 1993. N 2. С. 43.
Так как же тогда с юридической точки зрения оценить законность отданного субъекту причинения вреда приказа? В своей статье В. П. Зимин пишет, что правильным следует признать законодательное установление, что незаконность приказа должна быть явной. Но возникает вопрос: незаконность приказа должна быть явной для данного исполнителя, для любого сотрудника определенной категории в государственной структуре, к которой он принадлежит (Вооруженные Силы, органы внутренних дел, госбезопасности, прокуратуры и др.), или вообще для среднего разумного гражданина? Этот вопрос предлагается решить с помощью ориентации на уровень правосознания сотрудников конкретной властной структуры, в которой отдан приказ, с его точки зрения ответственности подлежит тот, кто сознавал или должен был сознавать незаконность исполненного им приказа <4>. Здесь нельзя не согласиться с автором, действительно, незаконность приказа может осознаваться офицером, имеющим соответствующее образование, но может не осознаваться рядовым, который такого образования не имеет, это следует учитывать при квалификации действия лица, исполнившего приказ. Однако здесь стоит отметить, что даже в одной организации лица, находящиеся на одинаковых должностях, могут обладать разным уровнем правосознания, поэтому понятие «уровень правосознания сотрудников конкретной властной структуры» весьма абстрактно. Следовательно, это положение тоже весьма сложно применимо на практике. ——————————— <4> См.: Там же.
Нельзя обойти вниманием еще одну проблему доктрины «умных штыков»: исполнитель должен оценивать законность требований лишь поступившего ему приказа или же ему следует анализировать на предмет законности и документы (включая нормативно-правовые), на основании которых издан этот приказ? По правильному замечанию В. П. Зимина, «…это может быть длинная цепочка актов, в том числе законодательных, восходящих к Конституции. Не обязан ли исполнитель при таком анализе исходить из презумпции законности нормативно-правовых актов, пока иное не будет установлено управомоченными на то органами, например, в порядке ведомственного либо вневедомственного надзора или контроля (прокурорского, судебного, конституционного)?» <5>. Действительно, логично предположить, что лицо должно исходить из презумпции законности нормативных актов, на основании которых оно действует. Но стоит учитывать, что правовая система государства не может быть идеальной, всегда есть правовые коллизии и пробелы в праве, наличие которых может привести к заблуждению подчиненного лица относительно законности своих действий. ——————————— <5> См.: Там же. С. 44.
Стоит отметить, что, подводя итоги, В. П. Зимин в своей статье предлагает создать процедуру оспаривания исполнителем незаконного приказа, которая «…должна представлять собой относительно протяженный во времени и разбитый на определенные стадии процесс разрешения конфликтной ситуации…». Обращает на себя внимание тот факт, что предлагается протяженный по времени процесс оспаривания незаконного приказа, в то время как в боевой обстановке счет идет на секунды и ни о каком длительном оспаривании отданного приказа не может быть и речи, поэтому это предложение представляется достаточно спорным. Несмотря на недостатки доктрины «умных штыков», большинство современных ученых (В. Я. Григенча <6>, Д. В. Веденин <7>, И. Г. Соломоненко <8>, Ю. В. Старостина <9>, А. Ю. Девятко <10>), сделавших предметом своего исследования исполнение приказа или распоряжения, поддерживают данное учение. Действительно, доктрина «умных штыков» представляется более привлекательной на фоне доктрины «пассивного послушания», однако минусы доктрины «умных штыков» достаточно существенны, чтобы не обращать на них внимания, что понимал и отечественный законодатель в советское время. ——————————— <6> Григенча В. Я. Уголовно-правовые проблемы исполнения приказа: Дис. … к. ю.н. Екатеринбург, 1997. С. 64 — 65. <7> Веденин Д. В. Исполнение приказа или распоряжения как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Дис. … к. ю.н. Екатеринбург, 1999. С. 157. <8> Соломоненко И. Г. Исполнение приказа и его уголовно-правовое значение (в деятельности органов внутренних дел): Дис. … к. ю.н. М., 1999. С. 51 — 52. <9> Старостина Ю. В. Исполнение приказа или распоряжения как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Дис. … к. ю.н. Рязань, 2001. С. 23 — 24. <10> Девятко А. Ю. Исполнение приказа или распоряжение военнослужащим как обстоятельство, исключающее преступность деяния: Дис. … к. ю.н. М., 2004. С. 123 — 124.
В отечественной истории очень четко заметен переход законодателя от «умных штыков» к «пассивному послушанию»; так, во Временном дисциплинарном уставе РККА 1925 г., действовавшем вплоть до 1940 г., предусматривалось, что военнослужащие были обязаны «исполнять все служебные приказы своих начальников, за исключением явно преступных. При точном исполнении подчиненным приказа, отданного по службе начальником, этот последний один отвечает за последствия своего приказа, кроме случаев исполнения преступных приказов, когда вместе с отдавшим такой приказ начальником отвечает и исполнивший его подчиненный» (ст. 5, прим. 1) <11>. Однако начавшаяся в 1939 г. Вторая мировая война привела к принятию нового Дисциплинарного устава Красной Армии 1940 г., который в ст. 8 установил: «Приказ командира и начальника — закон для подчиненного. Он должен быть выполнен безоговорочно, точно и в срок. Невыполнение приказа является преступлением и карается судом военного трибунала». Таким образом, законодатель сделал вывод, что доктрина «умных штыков» не подходит для условий ведения боевых действий, особенно в такой ситуации, когда, по верному замечанию В. М. Курицына, «…планы гитлеровской Германии представляли угрозу самому физическому существованию русского и других народов нашего общего Отечества» <12>. ——————————— <11> СУ РСФСР. 1925. N 68. <12> Курицын В. М. Ликвидация государственности народов нашей страны, их ограбление и порабощение — цель гитлеровской Германии в войне 1941 — 1945 годов // История государства и права. 2010. N 6. С. 15.
В современном законодательстве РФ не выработано единого подхода к вопросу ответственности военнослужащего за вред, причиненный во исполнение приказа. Так, современный УК находится ближе к учению «умных штыков», это подтверждается ч. 2 ст. 42 УК РФ, в которой сказано, что лицо, совершившее умышленное преступление во исполнение незаконных приказа или распоряжения, несет уголовную ответственность на общих основаниях. Однако ст. 43 Устава внутренней службы ВС РФ предусматривает, что «приказ командира (начальника) должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок. Военнослужащий, получив приказ, отвечает: «Есть» — и затем выполняет его… Выполнив приказ, военнослужащий, несогласный с приказом, может его обжаловать» <13>. Тем самым Устав внутренней службы ВС РФ придерживается учения «пассивного послушания». Несмотря на то что УК по иерархии правовых актов находится выше Устава внутренней службы, это не отменяет того факта, что военнослужащие руководствуются в своей повседневной деятельности Уставом, а про существование ст. 42 в УК РФ они могут и не знать. Сложившаяся ситуация явно не идет на пользу боеготовности армии. ——————————— <13> Устав внутренней службы ВС РФ в ред. Указа Президента РФ от 14.01.2013 N 20.
Существующее противоречие продиктовано тем, что обе вышеобозначенные доктрины имеют свои плюсы и минусы. В целях устранения данной проблемы, а также дальнейшего совершенствования законодательства автор данной статьи предполагает, что возможен синтез данных учений. Так, в условиях боевых действий должна действовать доктрина «пассивного послушания». Это обусловлено тем, что даже секундное промедление в современном бою может грозить поражением. В таких условиях у солдата не должно быть возможности обсуждать приказ. Следует отметить, что здесь имеется в виду именно ситуация боя, а не действия лица в условиях военного положения вообще (также сюда можно добавить другие ситуации, когда промедление недопустимо). В условиях отсутствия боевого соприкосновения с противником должна действовать доктрина «умных штыков», она обеспечивает дополнительные гарантии исполнения закона. Необходимо законодательно провести дифференциацию данных доктрин и обозначить условия применения той или иной доктрины. Стоит отметить, что дифференциация условий применения данных доктрин должна проходить с учетом реальной возможности исполнителя без ущерба обдумать отданный ему приказ (так, в условиях непосредственного огневого контакта с противником это сделать невозможно, но в условиях отсутствия непосредственного соприкосновения с противником это осуществимо). В целом тема синтеза доктрин «умных штыков» и «пассивного послушания» требует отдельного, более тщательного исследования, которое бы полностью раскрыло потенциал синтеза данных двух доктрин.
