(Панин В. С.) («Семейное и жилищное право», 2013, N 2)
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА ФАКТИЧЕСКИХ БРАЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ В РОССИИ <*>
В. С. ПАНИН
——————————— <*> Panin V. S. The history of development of legal regulation of de-facto marital relations in Russia.
Панин Вадим Сергеевич, аспирант юридического факультета им. М. М. Сперанского Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации.
Настоящая статья посвящена истории развития института фактических брачных отношений в России. Автор анализирует различные подходы к регулированию института фактических брачных отношений, которые были закреплены в российском законодательстве в период с 1917 г. до настоящего времени.
This article is dedicated to the history of development of legal regulation of de-facto marital relations in Russia. The author analyses different approaches to regulation of de-facto marital relations which have been known to the Russian legislation since 1917.
Key words: de-facto marital relations, marriage, registration of marriage.
Современная история семейного законодательства Российской Федерации ведет отсчет противопоставлению фактических брачных отношений и зарегистрированного брака с 18 декабря 1917 г. В этот день Декретом «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов гражданского состояния» <1> законным стал признаваться только гражданский брак, зарегистрированный в органах записи актов гражданского состояния. Эта идея впоследствии была также воспринята Кодексом законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве РСФСР 1918 г. <2>. Таким образом, новый государственный режим начал бороться с церковным браком, до этого наиболее распространенной формой брака на территории нашей страны. В связи с этим супружеские пары, заключающие брачный союз по старым церковным канонам в нарушение установленного государством порядка, лишались правовой защиты и приравнивались к лицам, вступающим в фактические брачные отношения, не порождающие каких-либо правовых последствий. Несмотря на идеологический постулат об отмирании семьи как оплота государства, первый опыт законодательного регулирования семейных отношений был вызван скорее политическими мотивами — в первую очередь борьбой с церковью. Так, Г. М. Свердлов отмечал, что «признание фактических браков в условиях острой борьбы за гражданский брак означало бы признание и религиозных браков» <3>. ——————————— <1> Декрет «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния»: утв. СНК 18 дек. 1917 г. // Газета Временного Рабочего и Крестьянского Правительства. 1917. 20 дек. <2> Кодекс законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве: утв. Постановлением ВЦИК 16 сент. 1918 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www. law-russia. ru/texts/legal_346/doc346a690x330.htm (далее — Кодекс 1918 г.). <3> Свердлов Г. М. Брак и развод. М.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 6.
Несмотря на это, большая часть населения по-прежнему не регистрировала свои отношения в государственных органах и следовала сложившимся религиозным традициям. Отрицательный опыт главного законодательного эксперимента в семейном законодательстве того времени вызвал негативные социальные последствия. Речь идет о незащищенности имущественных интересов фактических супругов, в первую очередь женщин, после прекращения их отношений. Так, придание правового эффекта только зарегистрированному браку, непризнание правового значения за фактическими брачными отношениями отрицательно отражалось на интересах женщин как более «слабого» субъекта брачно-семейных отношений <4>. Статистические данные показывали, что число незарегистрированных браков в РСФСР в 1920-ые гг. составляло примерно семь процентов от общего количества браков в Республике <5>. Примечательно, что уже в 2002 г. в России, по данным Росстата, соотношение фактических браков к зарегистрированным составляло 1 к 10 — из 34 миллионов супружеских пар 3 миллиона (около 10%) состояли в незарегистрированном браке, что, впрочем, не привело к выработке законодательной инициативы по защите интересов фактических супругов. ——————————— <4> История советского гражданского права / Д. М. Генкин, И. Б. Новицкий, Н. В. Рабинович. М.: Юрид. изд-во М-ва юстиции СССР, 1949. С. 427 — 428; Свердлов Г. М. Указ. соч. С. 7 — 9. <5> То же; Антокольская М. В. Семейное право: Учеб. Изд. 2-е, перераб. и доп. М.: Юристъ, 2002. С. 70.
Выход из сложившейся ситуации приходилось искать советским судам. Зачастую выходя за пределы действующего законодательства, они пытались защищать имущественные интересы женщины, состоявшей в незарегистрированном браке, и присуждать ей определенную долю того имущества, которое было нажито во время существования фактических брачных отношений. Такое имущество рассматривалось как нажитое совместным трудом (общая собственность), причем труд женщины в домашнем хозяйстве приравнивался к производительному труду мужчины как обеспечивающий в одинаковой степени благосостояние семьи <6>. ——————————— <6> История советского гражданского права. С. 424 — 425.
Попытка законодателя исправить напряженность, вызванную названной реформой, была предпринята в 1926 г. путем принятия Кодекса законов о браке, семье и опеке РСФСР <7>, вступившего в силу с 1 января 1927 г. Впервые на законодательном уровне т. н. фактический (незарегистрированный) брак был приравнен к зарегистрированному браку. Предполагалось, что данный законодательный поворот был основан на светской концепции брака как договора, которая придает решающее значение не факту его регистрации, а взаимному соглашению сторон. В ходе подготовки Кодекса 1926 г. выдвигались и более радикальные идеи, в т. ч. предложение об упразднении института брака вообще <8>. Все эти предложения, как и концепция признания фактических брачных отношений в целом, на наш взгляд, продолжали законодательный эксперимент по проведению в жизнь идеологической основы нового политического режима, включавшей в т. ч. и теорию об отмирании брака. ——————————— <7> Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР: утв. Постановлением ВЦИК от 19 нояб. 1926 г. // СУ РСФСР. 1926. N 82 (далее — Кодекс 1926 г.). <8> Антокольская М. В. Указ. соч. С. 69.
Доказательствами наличия фактического брака в случае спора являлись, согласно ст. 12 Кодекса 1926 г., «факт совместного сожительства, наличие при этом сожительстве общего хозяйства и выявление супружеских отношений перед третьими лицами в личной переписке и других документах, а также, в зависимости от обстоятельств, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей и др.». Таким образом, ст. 12 Кодекса 1926 г. устанавливала признаки фактического брачного сожительства, которые, стоит заметить, также выделяются в современных научных исследованиях, посвященных проблематике фактических брачных отношений, в качестве основных признаков, характеризующих фактический брачный союз. Еще одним важным нововведением семейного законодательства того времени стало закрепление в Кодексе 1926 г. института общей собственности супругов (ст. 10 Кодекса 1926 г.) за участниками фактических брачных отношений, что являлось еще одним шагом в сторону защиты имущественных интересов женщины. При прекращении брака помимо раздела имущества также предусматривалось алиментирование нуждающегося нетрудоспособного супруга в течение одного года после прекращения брака, а также алиментирование безработного супруга в течение полугода. Введение института фактического брака исключало из оборота термин «внебрачные дети», поскольку практически любое сожительство мужчины и женщины считалось теперь браком. Однако это не устраняло процедуры установления отцовства. В отличие от прежнего закона обязанность алиментирования ребенка была возложена только на одного мужчину, хотя бы женщина имела связь с несколькими мужчинами (ст. 32 Кодекса 1926 г. и ст. 144 Кодекса 1918 г.). При этом требования к регистрируемому браку повышались: супруги, регистрирующие брак, обязаны были дать подписку о том, что они взаимно осведомлены о состоянии здоровья, в частности в отношении венерических, душевных и туберкулезных заболеваний, а также указать, в который по счету брак, зарегистрированный или незарегистрированный, каждый из них вступал и сколько имел детей (ст. 132 Кодекса 1926 г.). Сохраняя принцип единобрачия, Кодекс 1926 г. не допускал регистрации брака с лицом, если оно на момент регистрации брака уже состояло в фактических брачных отношениях (ст. 6 Кодекса 1926 г.). Одновременно с созданием Кодекса 1926 г. вопрос о пересмотре брачно-семейного законодательства был поставлен и в других республиках Советского Союза. Следует отметить, что кодексы других республик отличались от российского законодательства, и порой существенно. Даже основная идея Кодекса 1926 г. об уравнивании правовых последствий фактических брачных отношений и зарегистрированного брака была воспринята не во всех республиках. Так, эта идея не была поддержана Кодексом законов о браке, семье, опеке Белорусской ССР от 27 января 1927 г. и Кодексом законов о семье, опеке, браке и актах гражданского состояния Украинской ССР от 31 мая 1926 г. В условиях изменения политического режима, знаменующегося усиливающимися реакционными процессами, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. <9> юридическое значение вновь стало придаваться лишь зарегистрированным бракам, что подвело черту под неудачным социальным экспериментом, длившимся почти 20 лет. Участникам сложившихся фактических брачных отношений было предоставлено право зарегистрировать свой союз, созданный до вступления в силу данного Указа. При этом брак признавался государством с момента, обозначенного участниками, зарегистрировавшими свой союз в порядке, предусмотренном данным Указом. В то же время при отказе одного из фактических супругов от оформления брака другой лишался права по суду доказывать наличие фактических брачных отношений. Единственной ситуацией, когда законодатель допускал возможность установления факта нахождения в фактических брачных отношениях, возникших до 8 июля 1944 г., после вступления в силу названного Указа являлась ситуация, когда оформление брака не могло состояться вследствие смерти фактического супруга, пропажи без вести на фронте. Порядок установления этого факта закреплялся в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 10 ноября 1944 г. <10>. ——————————— <9> Указ «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении почетного звания «Мать-героиня» и учреждении ордена «Материнская слава» и медали «Медаль материнства» // Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1991. N 11. Ст. 296. <10> Указ «О порядке признания фактических брачных отношений в случае смерти или пропажи без вести на фронте одного из супругов» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1944. N 60.
Принятые в 1968 г. Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье <11>, а также разработанные на его основе и принятые кодексы республик Советского Союза, в частности Кодекс о браке и семье РСФСР, принятый в 1969 г. <12>, признавали только зарегистрированный брак. Фактические брачные отношения по-прежнему не порождали правовых последствий. ——————————— <11> Закон СССР от 27 июня 1968 г. «Об утверждении Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1968. N 27. Ст. 241. <12> Кодекс о браке и семье РСФСР: утв. Верховным Советом РСФСР 30 июля 1969 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1969. N 32. Ст. 1397.
Действующее российское законодательство не содержит института фактических брачных отношений. Так, не признается незарегистрированный брак, равно как не считается браком сожительство мужчины и женщины, в т. ч. ведущих общее хозяйство. До сих пор позиция законодателя была непреклонна, несмотря на то, что на практике люди нередко придают фактическим брачным отношениям не меньшее значение, чем браку, зарегистрированному в органах записи актов гражданского состояния, забывая о том, что фактический брак не порождает соответствующих правовых последствий <13>. При этом отдельные попытки возродить ранее существовавший институт через судебные разбирательства и придать правовое значение реальным общественным отношениям сталкиваются с провозглашенным принципом о признании исключительно зарегистрированного брака <14>. ——————————— <13> Семейное право: Учеб. / Б. М. Гонгало, П. В. Крашенинников, Л. Ю. Михеева, О. А. Рузакова; Под ред. П. В. Крашенинникова. М.: Статут, 2008. С. 36. <14> Определение Конституционного Суда РФ N 26-О от 17 мая 1995 г. (документ не был официально опубликован, с его текстом можно ознакомиться в СПС «КонсультантПлюс»).
Таким образом, отечественное семейное законодательство продолжает последовательно придерживаться принципа непризнания правовых последствий за фактическими брачными отношениями, закрепленного в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г.
