Азарова Е. Г., ведущий научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, кандидат юридических наук.
Верховный Суд Российской Федерации регулярно рассматривает заявления и жалобы граждан, оспаривающих нормативные правовые акты или отдельные нормы, применение которых привело к ущемлению их пенсионных прав. Анализ этой судебной практики представляет несомненный теоретический и практический интерес, поскольку он касается толкования сложных и спорных норм законодательства, затрагивающих права и интересы значительного числа граждан. Ниже рассматриваются решения по двум таким делам, которые представляются неоднозначными.
1. Согласно решению от 18 января 2005 г. N ГКПИ2004-1491 Верховный Суд Российской Федерации с участием прокурора рассмотрел гражданское дело по заявлению К. о признании недействующим и не подлежащим применению абз. 1 п. 16 Перечня документов, необходимых для установления трудовой пенсии и пенсии по государственному пенсионному обеспечению в соответствии с Федеральными законами «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», утвержденного Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации от 27 февраля 2002 г. N 16/19па. Эта норма гласит, что в качестве документа, удостоверяющего личность, возраст, место жительства, принадлежность к гражданству иностранных граждан, постоянно проживающих на территории Российской Федерации, предъявляется вид на жительство для иностранца, выданный органами внутренних дел Российской Федерации.
К. обратилась в суд, полагая, что оспариваемая ею часть нормативного правового акта противоречит действующему законодательству и препятствует ее законному праву на получение пенсии. Она указала, что не получает пенсию с ноября 2003 г. — с момента выезда из г. Ташкента Республики Узбекистан на постоянное жительство к мужу, гражданину России, имеет разрешение на временное проживание с сентября 2004 г. При обращении в декабре 2003 г. в Управление пенсионного фонда г. Мелиуз по вопросу перевода пенсионного дела из г. Ташкента ей было отказано со ссылкой на оспариваемую часть нормативного правового акта, предусматривающую необходимость предоставления иностранным гражданином для подтверждения факта постоянного проживания вида на жительство. По мнению К., такое требование противоречит п. 1 ст. 6 и ст. 7 Соглашения о гарантиях прав граждан государств — участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения от 13 марта 1992 г. и абз. 2 п. 3 Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 4 марта 2004 г. «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Адамян…», имеющим большую юридическую силу.
Гражданка Ж. С. Адамян в 1990 году вынужденно покинула Азербайджанскую ССР (г. Баку) и с этого времени постоянно проживает в г. Москве в предоставленном ей как беженке жилье для временного поселения, ежегодно проходя переучет в органах миграционной службы. До 1997 года на основании Закона Российской Федерации «О беженцах» она получала пенсию на детей в связи с потерей кормильца. В декабре 2001 г. Ж. С. Адамян обратилась в Управление социальной защиты населения района Солнцево Западного административного округа г. Москвы за назначением пенсии по старости, в чем ей было отказано со ссылкой на то, что в силу действующего законодательства пенсионное обеспечение иностранным гражданам и лицам без гражданства предоставляется лишь при условии постоянного проживания на территории Российской Федерации, подтверждаемого наличием соответствующего разрешения — вида на жительство. Когда в мае 2003 г. Ж. С. Адамян получила паспорт гражданки Российской Федерации, ей была назначена трудовая пенсия по старости. По мнению заявительницы, вытекающим из оспариваемых положений требованием о наличии регистрации по месту жительства как формальном подтверждении факта постоянного проживания на территории Российской Федерации несоразмерно ограничивается ее право на пенсионное обеспечение, хотя до получения российского гражданства она длительное время (более 12 лет) безвыездно находилась на территории Российской Федерации на законных основаниях.
Как установил Конституционный Суд, оспариваемые в жалобе Ж. С. Адамян положения Федеральных законов «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» не содержат прямых указаний на связь возникновения права на пенсионное обеспечение иностранных граждан и лиц без гражданства с наличием или отсутствием их регистрационного учета по месту жительства, а значит, не могут рассматриваться как нарушающие ее конституционные права. Что касается факта постоянного проживания заявительницы в Российской Федерации как основания назначения ей пенсии, то, как вытекает из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, он может быть установлен судом исходя из непрерывности, длительности ее пребывания на территории Российской Федерации и других обстоятельств дела.
Представители Минздравсоцразвития России и Пенсионного фонда Российской Федерации просили суд оставить заявление К. без удовлетворения. Заслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации, полагавшего, что заявление подлежит удовлетворению, исследовав представленные доказательства, Верховный Суд Российской Федерации оставил его без удовлетворения по следующим основаниям.
Федеральными законами «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (п. 2 ст. 18) и «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» (п. 2 ст. 24) Правительству Российской Федерации предлагалось определить порядок установления Перечня документов, необходимых для установления пенсии. В п. 4 Постановления Правительства Российской Федерации от 21 января 2002 г. N 30 Министерству труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионному фонду Российской Федерации было поручено разработать и принять такой Перечень. Он был принят 27 февраля 2002 г., зарегистрирован в Министерстве юстиции Российской Федерации 31 мая 2002 г. и опубликован 5 июня 2002 г. в «Российской газете».
В решении Верховного Суда отмечается, что ч. 1 ст. 39 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. Согласно ч. 3 ст. 62 Конституции Российской Федерации иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации. Из этого следует, что иностранные граждане, находящиеся на территории Российской Федерации на законном основании, имеют равные права с гражданами России, включая право на пенсию, а также несут такие же обязанности, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации.
В соответствии с ч. 3 ст. 3 Закона о трудовых пенсиях и п. 1 ст. 3 Закона о государственном пенсионном обеспечении право на пенсию имеют иностранные граждане, постоянно проживающие на территории Российской Федерации, на тех же основаниях, что и граждане Российской Федерации, если иное не предусмотрено федеральным законом или международными договорами.
Согласно ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» этот Закон определяет правовое положение иностранных граждан в Российской Федерации, а также регулирует отношения между иностранными гражданами, с одной стороны, и органами государственной власти, органами местного самоуправления, должностными лицами указанных органов — с другой, возникающие в связи с пребыванием (проживанием) иностранных граждан в Российской Федерации и осуществлением ими на территории Российской Федерации трудовой, предпринимательской и иной деятельности. Из данной нормы Федерального закона следует, что при определении правового положения иностранных граждан в Российской Федерации изложенные в нем требования являются обязательными, в том числе и в области пенсионного законодательства. Статья 2 Закона под находящимся на законных основаниях в Российской Федерации иностранным гражданином понимает лицо, имеющее действительные вид на жительство, либо разрешение на временное проживание, либо визу, либо иные предусмотренные федеральным законом или международным договором Российской Федерации документы, подтверждающие право иностранного гражданина на пребывание (проживание) в Российской Федерации, а постоянно проживающим в Российской Федерации иностранным гражданином является лицо, получившее вид на жительство.
Исходя из положений вышеизложенных Федеральных законов, отмечается далее в решении, иностранный гражданин, находящийся на законном основании на территории Российской Федерации, вправе получать в Российской Федерации пенсию в соответствии с названными Федеральными законами только при условии постоянного проживания, а постоянно проживающим иностранным гражданином является лицо, имеющее вид на жительство, на необходимость предоставления которого указывает оспариваемая часть нормативного правового акта.
Вопросы, связанные с пенсионным обеспечением граждан государств — участников Содружества Независимых Государств, урегулированы в Соглашении о гарантиях прав граждан государств — участников Содружества Независимых Государств в области пенсионного обеспечения (г. Москва, 13 марта 1992 г.), в соответствии со ст. 1 которого пенсионное обеспечение граждан государств — участников настоящего Соглашения и членов их семей осуществляется по законодательству государства, на территории которого они проживают. К. полагала, что указание в Перечне на необходимость предоставления вида на жительство противоречит п. 1 ст. 6 и ст. 7 Соглашения. В то же время в указанных ею статьях Соглашения говорится, что пенсия назначается по месту жительства (п. 1 ст. 6), а в случае переселения в пределах государств — участников Соглашения выплата пенсии по прежнему месту жительства прекращается, если пенсия того же вида предусмотрена законодательством государства по новому месту жительства пенсионера (ст. 7). Таким образом, по мнению Суда, условие постоянного проживания иностранного гражданина для назначения пенсии не противоречит указанным нормам Соглашения.
В своем заявлении К. обращала внимание на то, что оспариваемая ею часть нормативного акта противоречит позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 4 марта 2004 г. N 146-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Адамян Жульетты Семеновны на нарушение ее конституционных прав положениями Федеральных законов «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации». Однако, по мнению Суда, такое противоречие отсутствовало, поскольку Конституционный Суд Российской Федерации указывал на наличие пенсионных прав у иностранных граждан на условиях и в порядке, предусмотренных федеральным законом, а названными выше Федеральными законами назначение пенсии иностранным гражданам связано с постоянным проживанием в Российской Федерации.
В своем Определении Конституционный Суд Российской Федерации обратил внимание на возможность установления факта постоянного проживания иностранного гражданина судом. Требование вида на жительство от иностранного гражданина в подтверждение факта постоянного проживания для назначения пенсии не исключает возможности установления такого факта судом при наличии законных к тому оснований. Отсутствие в оспариваемом нормативном правовом акте указания на возможность судебного установления факта постоянного проживания иностранного гражданина не может являться основанием к признанию этого акта недействующим, так как установление юридических фактов производится судом в соответствии с гл. 28 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и исходя из п. 10 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ конкретным перечнем не ограничено. Органы исполнительной власти на основании конституционного принципа разделения властей не вправе в своих нормативных правовых актах указывать на возможность установления юридических фактов судом.
Установив, что оспариваемый нормативный правовой акт не противоречит федеральному закону или другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, Суд принял решение об отказе в удовлетворении заявления.
Между тем данное решение не является бесспорным. Как правильно полагает заявительница, поскольку она приехала из Узбекистана, при ее пенсионном обеспечении должно применяться Соглашение, подписанное, в том числе, и Республикой Узбекистан.
В ч. 3 ст. 3 Закона о трудовых пенсиях прямо сказано, что наравне с гражданами Российской Федерации имеют право на трудовую пенсию иностранные граждане, постоянно проживающие в Российской Федерации, за исключением случаев, установленных международным договором Российской Федерации. Следовательно, приоритет отдается нормам международного договора. Ссылка на международный договор со всей очевидностью свидетельствует о том, что им может быть установлено и более льготное условие предоставления права на пенсию иностранным гражданам по сравнению с Законом, т. е. в данном случае и без факта их постоянного проживания в России. В преамбуле названного Соглашения говорится, что правительства государств — участников настоящего Соглашения признают, что государства — участники Содружества имеют обязательства в отношении нетрудоспособных лиц, которые приобрели право на пенсионное обеспечение на их территории или на территории других республик за период их вхождения в СССР и реализуют это право на территории государств — участников Соглашения. Статья 1 Соглашения предусматривает, что пенсионное обеспечение граждан государств — участников настоящего Соглашения и членов их семей осуществляется по законодательству государства, на территории которого они проживают. Гражданам государств-участников Соглашения пенсия назначается по месту жительства (п. 1 ст. 6). Согласно ст. 7 при переселении пенсионера в пределах государств — участников Соглашения выплата пенсии по прежнему месту жительства прекращается, если пенсия того же вида предусмотрена законодательством государства по новому месту жительства пенсионера. Поскольку К. на территории Узбекистана не проживает, выплата ей пенсии прекращена на законном основании. Приведенные нормы Соглашения не содержат прямого указания на необходимость постоянного проживания граждан государств-участников Соглашения на территории другого государства в качестве обязательного условия назначения и выплаты им пенсии. В связи с этим нет оснований утверждать, что в данном случае требуется именно постоянное проживание. Гражданка Ж. С. Адамян приехала в Москву из Азербайджана. Республика Азербайджан не является участником Соглашения от 13 марта 1992 г., поэтому данное Соглашение не было предметом рассмотрения Конституционного Суда.
Согласно Закону «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» иностранный гражданин вправе проживать в Российской Федерации как постоянно, так и временно. Разрешение на временное проживание может быть, в частности, выдано иностранному гражданину, состоящему в браке с гражданином Российской Федерации, имеющим место жительства в Российской Федерации. Срок действия разрешения на временное проживание составляет три года. В течение этого срока при наличии законных оснований иностранному гражданину по его заявлению может быть выдан вид на жительство. До получения вида на жительство он обязан прожить в Российской Федерации не менее одного года на основании разрешения на временное проживание. Такое разрешение является подтверждением права иностранного гражданина временно проживать в Российской Федерации до получения вида на жительство. Оно оформляется в виде отметки в документе, удостоверяющем личность иностранного гражданина.
Представляется, что при обстоятельствах, изложенных в решении Суда, К. вправе была претендовать на запрос ее пенсионного дела из Узбекистана и выплату пенсии на территории России при наличии соответствующей отметки в паспорте. Оставление ее без пенсии в течение нескольких лет не соответствует, на наш взгляд, ни «духу», ни «букве» Соглашения. Поэтому оспариваемое положение Перечня нуждается в уточнении с учетом прав граждан, на которых международные договоры распространяются до получения ими вида на жительство.
Сам по себе оспариваемый пункт Перечня говорит только о документе, которым подтверждается постоянное проживание иностранного гражданина. Он соответствует законодательству о правовом положении иностранных граждан, и с этих позиций решение суда об отказе в удовлетворении заявления может быть поддержано.
Ценным для правоприменительной практики и для защиты прав граждан является вывод Верховного Суда о том, что требование вида на жительство от иностранного гражданина в подтверждение факта постоянного проживания для назначения пенсии не исключает возможности установления такого факта судом при наличии законных к тому оснований, а отсутствие в оспариваемом нормативном правовом акте указания на возможность судебного установления факта постоянного проживания иностранного гражданина не может являться основанием для отказа в таком установлении и для отказа органа, осуществляющего пенсионное обеспечение, принять судебное решение в подтверждение данного факта.
2. Как показала правоприменительная практика, в связи с нечеткой формулировкой нормы Закона о трудовых пенсиях и по некоторым иным причинам существенно ущемляется право работающих пенсионеров на ежегодный перерасчет пенсии. Согласно п. 3 ст. 17 Закона о трудовых пенсиях лицу, осуществляющему работу и (или) иную деятельность, которые предусмотрены ст. 10 Закона, не менее чем в течение 12 полных месяцев со дня назначения страховой части пенсии либо со дня предыдущего перерасчета ее размера в соответствии с данным пунктом, производится перерасчет страховой части. Это дает основание работающим пенсионерам претендовать на перерасчет пенсии по истечении каждого календарного года работы. Статья 20 Закона о сроках перерасчета размера трудовой пенсии предусматривает, что перерасчет производится всегда с первого числа — в данном случае с 1 числа месяца, следующего за месяцем, в котором принято заявление пенсионера. В правоприменительной пенсионной практике это число (число, с которого производится перерасчет) и считается днем перерасчета. Таким образом, если по смыслу ст. 17 право на перерасчет возникает через год работы, то прием заявления о перерасчете по истечении года с учетом ст. 20 дает основание для следующего перерасчета лишь через 13 месяцев работы. Равным образом и все последующие перерасчеты производятся не ранее чем через каждые 13 месяцев, что существенно ущемляет интересы всех работающих пенсионеров и приводит к значительной экономии средств Пенсионного фонда. Следует также отметить, что в силу установленных для страхователей сроков сообщения в органы Пенсионного фонда сведений об уплаченных взносах за каждого конкретного застрахованного и сроков их отражения в системе такого учета реально перерасчет производится из взносов за предыдущий календарный год (независимо от месяца обращения), а пенсию в новом размере выплачивают не ранее чем в июле текущего года.
Гражданин Никитаев Н. А. решил защитить свое право на своевременный перерасчет страховой части пенсии, обратившись в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании недействующей правовой нормы, препятствующей заблаговременной подаче заявления о перерасчете пенсии. Как предусмотрено решением Верховного Суда Российской Федерации от 26 марта 2004 г. N ГКПИ 04-419, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Никитаева Н. А. о признании недействующим абз. 1 п. 7 Правил обращения за пенсией, назначения пенсии и перерасчета размера пенсии, перехода с одной пенсии на другую в соответствии с Федеральными законами «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», утвержденных совместным Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионного фонда Российской Федерации от 27 февраля 2002 г. N 17 и 19пб (далее — Правила), суд установил следующее. Заявитель ссылался на то, что оспариваемый в указанной части пункт Правил не соответствует требованиям п. 3 ст. 17 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и нарушает его право на перерасчет трудовой пенсии со дня возникновения такого права. Он полагал, что законом не предусмотрено ограничений на подачу заявления и до возникновения права на перерасчет пенсии, а также, что оспариваемый пункт Правил принят Минтрудом России и Пенсионным фондом с превышением своих полномочий, так как установление сроков перерасчета пенсии отнесено к исключительной компетенции законодателя.
Верховный Суд Российской Федерации признал заявление не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям. Как установлено Судом, совместным Постановлением Минтруда России и Пенсионного фонда от 27 февраля 2002 г. были утверждены указанные выше Правила, согласно абз. 1 п. 7 которых граждане могут обращаться за пенсией в любое время после возникновения права на нее, без ограничения каким-либо сроком, путем подачи соответствующего заявления.
По утверждению представителей заинтересованных лиц, данное положение Правил фактически полностью воспроизводит содержание п. 3 ст. 4 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и охраняемых законом прав и интересов заявителя не нарушает. Анализ содержания абз. 1 оспариваемого пункта Правил также свидетельствует о соответствии его п. 3 ст. 4 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации». При таких обстоятельствах Суд пришел к выводу о том, что предусмотренных законом оснований для признания недействующим абз. 1 п. 7 оспариваемых Правил не имеется.
Довод заявителя о том, что оспариваемый пункт Правил в указанной части не соответствует п. 3 ст. 17 и п. 1 ст. 19 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», не может быть признан обоснованным, поскольку указанные нормы Закона определяют лишь время (день), с которого может быть назначена пенсия либо произведен ее перерасчет, и вопросы, связанные со временем обращения за назначением пенсии или ее перерасчетом, не регулируют.
Согласно же п. 3 ст. 4 названного Федерального закона обращение за назначением трудовой пенсии (части трудовой пенсии) может осуществляться в любое время после возникновения права на трудовую пенсию (часть трудовой пенсии) без ограничения каким-либо сроком. Из приведенной нормы Закона следует, что обращение с заявлением о назначении трудовой пенсии может осуществляться в любое время, но только после возникновения права на такую пенсию. Аналогичное положение содержится и в оспариваемом пункте Правил.
Из объяснений представителей заинтересованных лиц следует, что в соответствии с п. 5 Правил под обращением за пенсией надо понимать подачу гражданином заявления в территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации как о назначении пенсии, так и перерасчете пенсии, переводе с одной пенсии на другую, что свидетельствует о том, что оспариваемый пункт Правил применяется в отношении обращения как за назначением трудовой пенсии, так и за ее перерасчетом, в том числе страховой части трудовой пенсии, по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 17 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации». В связи с этим Суд не мог согласиться и с утверждением заявителя о том, что законом не предусмотрено ограничений на подачу заявления о перерасчете пенсии до возникновения права на такой перерасчет.
Ссылка заявителя при этом на п. 4 ст. 19 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» не была принята во внимание, поскольку, по мнению Суда, данная норма предусматривает назначение трудовой пенсии ранее дня обращения лишь в случаях, прямо указанных в Законе, перечень которых расширительному толкованию не подлежит (трудовая пенсия по старости, трудовая пенсия по инвалидности и трудовая пенсия по случаю потери кормильца). Требование о перерасчете пенсии по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 17 названного Закона, к указанным случаям досрочного обращения за назначением (перерасчетом) пенсии не относится. В связи с этим заявление о перерасчете пенсии в этом случае может быть подано лишь после возникновения права на ее перерасчет.
Не согласился Суд и с доводом заявителя о том, что оспариваемые Правила приняты Министерством труда и социального развития Российской Федерации и Пенсионным фондом Российской Федерации в части установления сроков перерасчета пенсии (абз. 1 п. 7) с превышением своих полномочий, поскольку данный пункт Правил каких-либо не предусмотренных законом сроков назначения или перерасчета пенсии не устанавливает, а лишь повторяет положения названного выше Федерального закона (п. 3 ст. 4).
На основании изложенного Верховный Суд Российской Федерации оставил заявление Никитаева Н. А. без удовлетворения.
Законодатель, действительно, не говорит, можно ли подавать заявление о перерасчете пенсии заранее. Этот пробел был восполнен в оспариваемом нормативном правовом акте путем установления запрета на заблаговременный прием такого заявления, что привело к ущемлению права пенсионера на перерасчет.
Согласно п. 5 Правил под обращением за пенсией понимается подача гражданином заявления в территориальный орган Пенсионного фонда Российской Федерации и о назначении пенсии, и о перерасчете ее размера, и о переводе с одной пенсии на другую. Поэтому, когда в абз. 1 п. 7 Правил говорится, что граждане могут обращаться за пенсией в любое время после возникновения права на нее без ограничения каким-либо сроком путем подачи соответствующего заявления, это означает, что данное правило применимо и к случаям обращения за перерасчетом пенсии. Отметим, что данная норма юридически некорректна не только потому, что вводит названное выше понятие при отсутствии такового в Законе о трудовых пенсиях. В ней говорится об обращении за пенсией после возникновения права на нее, хотя к обращению за перерасчетом такая формула не применима: за перерасчетом граждане обращаются не после возникновения права на пенсию, а в период получения уже назначенной пенсии. Смысл п. 3 ст. 4 Закона, установившего, что обращение за пенсией может осуществляться в любое время после возникновения права на нее без ограничения каким-либо сроком, понимается как отказ законодателя от каких-либо процессуальных сроков, пропуск которых лишает гражданина права на реализацию имеющегося у него права на пенсию. Эта норма не содержит запрета на заблаговременное обращение за назначением пенсии или ее перерасчетом. Поэтому вполне правомерно в абз. 2 того же п. 7 Правил говорится буквально следующее: «заявление о назначении пенсии по старости может быть принято территориальным органом Пенсионного фонда Российской Федерации и до наступления пенсионного возраста гражданина, однако не ранее чем за месяц до возникновения права на эту пенсию». Утверждение Суда о том, что обращение за назначением пенсии может осуществляться только после возникновения права на нее, не согласуется с правоприменительной практикой, закрепленной в приведенной норме Правил.
В связи с изложенным представляется правомерным и обращение в суд заявителя, полагающего, что оспариваемая правовая норма незаконно нарушает его право на своевременный перерасчет пенсии.
