(Барков А. В.) («Семейное и жилищное право», 2008, N 2)
СОЦИАЛЬНОЕ АГЕНТИРОВАНИЕ КАК СРЕДСТВО ДОГОВОРНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ПАТРОНАЖНЫХ ОТНОШЕНИЙ
А. В. БАРКОВ
Барков А. В., кандидат юридических наук, доцент.
Среди средств правового регулирования представительских отношений, возникающих при патронаже между попечителем и совершеннолетним дееспособным гражданином, не способным самостоятельно осуществлять и защищать свои права, который по состоянию здоровья находится в трудной жизненной ситуации <1> (ст. 41 ГК РФ), в первую очередь выделяются договоры поручения или доверительного управления имуществом. Однако представляется актуальным применение и других договорных средств, позволяющих повысить эффективность данной правовой конструкции, соответствующей ее высокому социальному назначению. ——————————— <1> Трудной жизненной ситуацией является ситуация, «объективно нарушающая жизнедеятельность гражданина (инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, болезнью, сиротство, безнадзорность, малообеспеченность, безработица, отсутствие определенного места жительства, конфликты и жестокое обращение в семье, одиночество и тому подобное), которую он не может преодолеть самостоятельно». См.: п. 4 ст. 3 Федерального закона «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4872.
Прежде всего в целях настоящего исследования интерес вызывает правовая природа патронажных отношений. В научной литературе отмечается, что правовая конструкция попечительства в форме патронажа сочетает в себе элементы как законного, так и договорного представительств <2>. По мнению И. А. Михайловой, элементы законного представительства проявляются в том, что между названными субъектами далеко не всегда присутствуют договорные отношения, так как необходимость их установления связана порой только с распорядительными действиями попечителя. В остальных случаях, отмечает ученый, основанием возникновения представительских отношений являются согласие подопечного и решение органа опеки и попечительства об установлении патронажа <3>. Не вполне понятно, какие внедоговорные распорядительные действия имеет в виду И. А. Михайлова, так как представительство интересов дееспособного гражданина при патронаже должно осуществляться по просьбе и согласию такого гражданина (п. 1 — 2 ст. 41 ГК РФ). ——————————— <2> См.: Михайлова И. А. Гражданская правосубъектность физических лиц: проблемы законодательства, теории и практики. Монография. М.: Издательская группа «Юрист», 2006. С. 303. <3> Там же. С. 303 — 304.
Несмотря на то что законодатель рассматривает патронаж как форму (по сути, разновидность) попечительства (ст. 41 ГК РФ), представляется, что данный подход не вполне удачен ввиду различий, существующих между этими институтами и влияющих на их правовую природу. На самостоятельность норм о патронаже указывает Л. Ю. Михеева <4>, обращая внимание на то обстоятельство, что ст. 33 ГК РФ, перечисляя основания установления попечительства, не указывает в качестве таковых ситуацию, описанную в ст. 41 ГК РФ. Различия отмечаются не только по основаниям установления, но и прекращения, а также по содержанию и порядку осуществления попечителем своих полномочий. Эти принципиальные различия приобретают еще более очевидный характер при анализе механизма реализации дееспособности физических лиц. Как справедливо замечено, если задачей патронажа является обеспечение имущественных прав дееспособного гражданина путем совершения юридически значимых действий на основании договоров поручения или доверительного управления имуществом, то опека и попечительство как особые социально-правовые функции осуществляются как над имуществом подопечного, так и над его личностью <5>. ——————————— <4> См.: Михеева Л. Ю. Опека и попечительство: теория и практика. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 60. <5> См.: Михайлова И. А. Указ. соч. С. 304.
В связи с этим осуществление помощником распорядительных действий в отношении имущества подопечного при патронаже должно быть поставлено под контроль не органов опеки и попечительства, как это имеет место при законном представительстве интересов недееспособных и ограниченно дееспособных лиц, а подопечного гражданина как дееспособного лица, так как все юридически значимые действия он может совершать самостоятельно. Никто не вправе без соответствующего полномочия заменить волю этого лица своей волей, что характерно уже не для законного, а для добровольного, договорного представительства. При этом обстоятельстве взгляд ученых на то, что право помощника на осуществление специальных полномочий должно быть удостоверено доверенностью, как в договоре поручения, выданной ему гражданином, состоящим под патронажем <6>, выглядит вполне оправданным. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья Г. Осокиной «Понятие, виды и основания законного представительства» включена в информационный банк согласно публикации — «Российская юстиция», 1998, N 1. —————————————————————— <6> См.: Осокина Г. Понятия, виды и основания законного представительства // Российская юстиция. 1999. N 1. С. 43.
В целом следует согласиться с позицией И. А. Михайловой о том, что применение правовой конструкции — попечительства, адекватной ее высокой социальной функции, пока недостаточно востребовано <7>, так как с помощью этого института возможно эффективно решать проблемы защиты интересов таких категорий дееспособных лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, как пожилых людей и инвалидов. Однако ее вывод о том, что отношения, возникающие между лицом, находящимся под патронажем, и его попечителем, сочетают в себе элементы законного и договорного представительств, нуждается в уточнении, так как эти представительские отношения носят характер договорных, соответствующих его правовой природе. ——————————— <7> См.: Михайлова И. А. Указ. соч. С. 243.
В качестве еще одного аргумента, обусловливающего настоящий вывод, можно отметить то, что исторически патронаж развивался в рамках добровольной юридической конструкции. По мнению В. А. Тархова, с патронажем несколько сходно примачество, существовавшее веками и регулировавшееся земельным законодательством. Основанием возникновения данного юридического института являлся договор, заключавшийся крестьянской семьей, постоянно или временно нетрудоспособной, о вхождении в нее постороннего гражданина на правах члена семьи <8>. ——————————— <8> См.: Тархов В. А. Российское семейное право: Учебное пособие. 2-е изд., испр. М.: Издательская группа «Юрист», 2007. С. 55.
Вместе с тем представляется, что законодатель, регулируя отношения с участием лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, необоснованно ограничил число правовых средств, составляющих основу договорного, добровольного представительства, среди которых особое внимание следует обратить на договор агентирования, имеющий по отношению к договору поручения ряд существенных преимуществ. Агентский договор представляет собой соотношение двух договоров: поручения и комиссии. Агент при взаимоотношении с третьими лицами вправе использовать любую модель — и поручения, и комиссии, и их сочетания. Если поверенный обязуется совершить определенные юридические действия (п. 1 ст. 971 ГК РФ), комиссионер — совершить одну или несколько сделок (п. 1 ст. 990 ГК РФ), то в обязанность агента входит необходимость совершать действия (п. 1 ст. 1005 ГК РФ). Данная особенность агентского договора делает наиболее оптимальным его использование в случаях, когда речь идет об обслуживании принципала профессионалом-агентом, при этом имеется в виду не только присущая агентскому договору длительность отношений сторон, т. е. растянутость действия договора во времени, но прежде всего многократность оказания услуг в сочетании с их многообразием. Агент вправе привлечь к реализации полученных действий третье лицо, заключив с ним субагентский договор, если это прямо не запрещено агентским договором (п. 1 ст. 1009 ГК РФ), а в ходе исполнения договора агент обязан представлять отчеты о проделанной работе (ст. 1008 ГК РФ). Если поручение и комиссия подразумевают всегда определенные порученные лицу действия, то в агентском договоре речь может идти о наборе действий, при этом не исключено, что набор некоторых из них может быть определен лишь позднее — либо при выдаче агенту новых поручений, либо в развитие уже им полученных, т. е. определиться уже в ходе исполнения договора. Таким образом, агентский договор, в отличие от договора поручения, может принять организационный характер <9>. ——————————— <9> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. М.: Статут, 2002. С. 482.
В научной литературе принято считать, что договоры комиссии и агентирования традиционно носят предпринимательский характер <10>. Если в отношении договора комиссии с высказываемой точкой зрения следует согласиться, то в отношении договора агентирования ее необходимо уточнить, обратив особое внимание на то, что данный договор может быть достаточно эффективен в отношении лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации. Представляется, что с учетом специального субъектного состава данные отношения следует обозначать как отношения социального агентирования. По нашему мнению, договор социального агентирования не следует исключать из числа эффективных средств правового регулирования. ——————————— <10> См.: Щербаков А. Б. Источники возникновения и развития договоров комиссии и агентирования // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы Международной VII научной конференции молодых ученых. Самара, 2007. С. 272.
Действительно, в быстро изменяющихся социально-экономических условиях, в условиях активного формирования рынка социальных услуг <11> у лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, может возникать потребность не в одноразовых социально-юридических услугах, а в длительных отношениях с агентом-профессионалом. К примеру, у пожилого человека или инвалида может появиться необходимость в длительных отношениях в сфере риелторских услуг: по выбору вариантов купли-продажи недвижимости, пожизненного содержания с иждивением, сдачи комнаты в поднаем, а также их юридическом сопровождении. В данной ситуации договор социального агентирования будет более эффективен по отношению к договору поручения, предусматривающему определенные юридические действия, т. к. является договором, направленным на более длительные и разносторонние отношения по оказанию социально-юридических услуг, представляющие собой действия как юридического, так и фактического характера. ——————————— <11> См.: Барков А. В. Гражданско-правовая модель рынка социальных услуг // Юридический мир. 2007. N 11(131). С. 44 — 49.
В случае установления патронажа над дееспособным гражданином, нуждающимся в этом по состоянию своего здоровья (инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, болезнь), распоряжение имуществом этого гражданина осуществляется попечителем (помощником) на основании договора поручения или доверительного управления, заключенного с подопечным (п. 3 ст. 41 ГК РФ). Однако в каком правовом режиме осуществляется «совершение бытовых и иных сделок, направленных на содержание и удовлетворение бытовых потребностей подопечного», в Гражданском кодексе не уточняется. В законе имеется только ссылка на то, что данные действия должны осуществляться «с согласия подопечного» (п. 3 ст. 41 ГК РФ). Таким образом, представляется, что нет оснований для исключения этой деятельности из предмета договора социального агентирования, что обусловлено его каузой и способствует оптимизации правового регулирования исследуемых нами отношений. Более того, данные обстоятельства не только не исключают, но и обусловливают необходимость внесения дополнений в п. 3 ст. 41 ГК РФ в следующей редакции: «Совершение бытовых и иных сделок, направленных на содержание и удовлетворение бытовых и иных потребностей подопечного, осуществляется его попечителем (помощником) на основании договора социального агентирования». Следует обратить внимание на то, что агентские договоры отдельных видов с учетом имеющихся у них особенностей могут регулироваться специальными законами (п. 4 ст. 1005 ГК РФ). Некоторые особенности агентского договора закреплены в Федеральных законах «Об инвестиционных фондах» <12> и «О почтовой связи» <13>. Представляется, что специальная правовая регламентация договоров социального агентирования может быть предусмотрена в социальном законодательстве, к примеру, путем внесения дополнений в виде специальной главы в Федеральном законе «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации» <14>. С учетом особого субъектного состава, в первую очередь нуждающегося в установлении патронажа, аналогичные дополнения могут быть внесены и (или) в Федеральный закон «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов» <15>. В этой главе следует отобразить особенности договора социального агентирования: его существенные условия, субъектный состав, основания возникновения, изменения и прекращения. Полагается, что институт социального агентирования в более оптимальной форме представляет собой договорную конструкцию с участием третьего лица. В случае гарантированного участия государства в этих отношениях в качестве плательщика данная правовая конструкция позволит использовать возможности законодательства о социальном заказе и тем самым сделать договор социального агентирования достаточно эффективным и востребованным. ——————————— <12> СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4562. <13> СЗ РФ. 1999. N 29. Ст. 3697; 2003. N 28. Ст. 2895. <14> СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4872. <15> СЗ РФ. 1995. N 32. Ст. 3198.
