Материал подготовлен с использованием правовых актов
по состоянию на 1 сентября 2013 года
А. М. ЭРДЕЛЕВСКИЙ
Эрделевский Александр, профессор, доктор юридических наук.
Хотя договор поручительства является давно известным российскому законодательству способом обеспечения исполнения обязательств, применение норм, регулирующих отношения, возникающие в связи с заключением, исполнением и прекращением этого договора, вызывает большое количество сложных вопросов в судебной практике. Разъяснению многих из них посвящено Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 июля 2012 года N 42 (далее — Постановление). Некоторые положения Постановления заслуживают особого внимания и детального анализа, не со всеми содержащимися в Постановлении разъяснениями можно полностью согласиться.
Как известно, определение договора поручительства дается в ч. 1 ст. 361 ГК, где установлено, что по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. В п. 1 Постановления обращается внимание на то, что обязательство поручителя по общему правилу исполняется им в денежной форме. Однако это не препятствует обеспечению поручительством обязательств по передаче товара, выполнению работ, оказанию услуг и др., так как у кредитора по этим обязательствам при определенных обстоятельствах, например при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обязательства, могут возникать денежные требования к должнику: о возмещении убытков, взыскании неустойки, возврате аванса и т. п.
Согласно ч. 2 ст. 361 ГК поручительством могут обеспечиваться обязательства, которые возникнут в будущем. При этом договор поручительства по будущим обязательствам считается заключенным сторонами с момента достижения его сторонами в установленной форме соглашения по его существенным условиям. Предусмотренные таким договором дополнительные права и обязанности, например, обязанность поручителя с момента заключения названного договора поддерживать определенный остаток на счетах в банке, раскрывать кредитору информацию об определенных фактах и т. п., считаются возникшими с момента достижения договора поручительства. Законом не исключается и возможность обеспечения поручительством обязательств из сделок, совершенных под отменительным или отлагательным условием. При этом, как отмечается в п. 2 Постановления, требования к поручителю, связанные с нарушением должником обеспеченного обязательства, могут быть предъявлены кредитором лишь при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства.
Вызывает серьезные сомнения с точки зрения соответствия его смыслу закона п. 3 Постановления, где указывается, что заключение договора поручительства после наступления срока исполнения основного обязательства, не исполненного должником, не является основанием для признания такого договора недействительной сделкой, так как закон не содержит запрета на установление обеспечения по просроченному обязательству. Как отмечает сам Пленум ВАС в анализируемом пункте Постановления, поручительство устанавливается на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного обязательства (как, заметим, и любые другие договорные способы обеспечения исполнения обязательств). Это означает, что в момент заключения договора поручительства неисполнение обязательства должно быть лишь возможным, но не уже наступившим случаем.
Само назначение поручительства состоит в создании у кредитора уверенности в том, что в случае неисполнения обязательства должником он все же получит удовлетворение за счет другого лица (поручителя), и побуждении его, таким образом, к заключению основного договора с должником и его исполнению. В момент заключения договора поручительства у кредитора не должно быть оснований для предъявления требования ни к должнику, ни к поручителю, они появятся лишь в случае, когда (и если) основное обязательство не будет исполнено должником.
Установление поручительства по просроченному обязательству будет явно притворной сделкой, прикрывающей уступку требования, поскольку кредитор уже в момент заключения договора поручительства будет обладать правом на предъявление должнику требований, связанных с неисполнением обязательства, и окажется вправе предъявить эти требования поручителю сразу же после заключения договора поручительства. По исполнении поручителем предъявленных кредитором требований к нему перейдут в соответствующем объеме права кредитора (п. 1 ст. 365 ГК) — только такого правового результата могут желать кредитор и поручитель, заключая договор поручительства в отношении просроченного обязательства.
Довод Пленума ВАС в пользу возможности заключения подобного договора («закон не запрещает…») выглядит в высшей степени неубедительно. Ведь мнимая и притворная сделки (ст. 170 ГК) по своему содержанию не противоречат закону (в ином случае они были бы недействительны на основании ст. 168 ГК), недействительными их делает несоответствие волеизъявления действительной воле сторон при совершении сделки. Развитие этого судебного подхода способно вообще свести на нет запрет на совершение мнимых и притворных сделок.
Сказанное в полной мере относится и к высказыванию Пленума ВАС в п. 3 Постановления о том, что поручительство может быть дано в отношении обязательства, возникшего не из договора (например, по возмещению причиненного вреда, возврату неосновательного обогащения), при этом срок исполнения такого обязательства определяется по правилам п. 2 ст. 314 ГК, то есть в разумный срок после возникновения обязательства. К каким действиям может стимулировать кредитора (потерпевшего) такое поручительство? Зачем оно нужно? Обязательственные отношения потерпевшего с причинителем вреда или приобретателем не основаны на договоре, он не совершает и не может быть обязан совершить какое-либо действие в их пользу либо воздержаться от какого-либо действия. Содержание этих обязательств составляет лишь право потерпевшего требовать возмещения вреда или возврата неосновательного обогащения. Поэтому заключение договора поручительства в отношении таких обязательств не способно повлиять на поведение кредитора и также представляет собой притворную сделку.
Объяснение возможных мотивов установления поручительства в указанных случаях тем, что при наличии поручительства кредитор, может быть, на время воздержится от предъявления иска к должнику, не может быть воспринято всерьез. Должник может заключить с кредитором соглашение об отсрочке исполнения соответствующего обязательства, и в отношении обязательств должника по такому соглашению поручительство будет вполне допустимым.
Обратимся к п. 4 Постановления. То, что поручительство устанавливается на случай неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного обязательства, само по себе не дает оснований для квалификации этого случая как условия в смысле ст. 157 ГК. Поэтому, как отмечается в п. 4 Постановления, правила этой нормы не подлежат применению к отношениям, возникающим в связи с заключением договора поручительства. С этим суждением можно вполне согласиться. Дело в том, что указанное условие является необходимым (природообразующим) для договора поручительства, без этого условия договор вообще не может быть признан договором поручительства, в то время как отменительное и отлагательное условия, о которых идет речь в ст. 157 ГК, являются случайными для тех сделок, в которых они устанавливаются.
Сказанное, однако, не означает, что договор поручительства вообще не может быть заключен под условием в смысле ст. 157 ГК. Но такие условия должны быть случайными для договора поручительства. Их примеры приводятся в п. 4 Постановления. Так, к отлагательным условиям, обусловливающим вступление договора поручительства в силу (п. 1 ст. 157 ГК), могут быть отнесены такие обстоятельства, как заключение кредитором с должником или третьими лицами иных обеспечительных сделок (например, договора ипотеки), изменение состава участников или органов управления общества — поручителя или должника и т. п. В качестве отменительного условия (п. 2 ст. 157 ГК) в договоре поручительства может быть указано, в частности, прекращение либо признание недействительными или незаключенными других обеспечительных сделок, заключенных кредитором и должником.
Но в любом случае иск кредитора к поручителю может быть удовлетворен лишь в случае наступления названного в п. 1 ст. 363 ГК обстоятельства — неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обеспеченного поручительством обязательства.
Серьезные сомнения вызывает правильность разъяснений Пленума ВАС, которые даются в п. 5 Постановления. Как указывается в этом пункте, из положений параграфа 5 главы 23 ГК следует, что договор поручительства может быть заключен без согласия или уведомления должника, поэтому названное обстоятельство не влияет на действительность договора поручительства.
Лишь в том случае, говорится далее в п. 5 Постановления, если будут установлены согласованные действия кредитора и поручителя, направленные на заключение договора поручительства вопреки желанию должника и способные причинить такие неблагоприятные для него последствия, как изменение подсудности спора, переход к поручителю прав требования к должнику, несмотря на предусмотренный в основном обязательстве запрет уступки требований без согласия должника и т. п., суд вправе исходить из того, что согласно ст. 10 ГК не допускаются действия в виде злоупотребления правом, и не признать состоявшимся переход права к поручителю на основании п. 1 ст. 365 ГК или определить надлежащую подсудность спора между кредитором и должником, о чем говорится в п. 6 Постановления.
Одновременно в п. 5 Постановления отмечается, что в силу общих правил об обязательствах (ст. 308 ГК) на должника, доказавшего наличие указанных согласованных действий кредитора и поручителя, не могут быть возложены негативные последствия неисполнения обязанности по уведомлению поручителя, установленные в ст. 366 ГК.
Напомним, что согласно ст. 366 ГК должник, исполнивший обязательство, обеспеченное поручительством, обязан немедленно известить об этом поручителя. В противном случае поручитель, в свою очередь, исполнивший обязательство, вправе взыскать с кредитора неосновательно полученное либо предъявить регрессное требование к должнику. В последнем случае должник вправе взыскать с кредитора лишь неосновательно полученное.
Нетрудно видеть, что разъяснение Пленума ВАС ставит должника в весьма невыгодное положение. Ведь Пленум ВАС считает, что по общему правилу договор поручительства может быть заключен без согласия и даже без уведомления должника, и, как следует из дальнейших разъяснений, все же и в этом случае на него могут быть возложены те негативные последствия неисполнения им обязанности по уведомлению поручителя, о которых идет речь в ст. 366 ГК, если только должник не докажет наличие согласованных злонамеренных действий кредитора и поручителя. Но как может должник исполнить обязанность по уведомлению поручителя об исполнении обеспеченного поручительством обязательства, если он не знает о самом факте существования договора поручительства?
Прежде чем перейти к оценке обоснованности п. 5 Постановления, коснемся п. 6 Постановления. Действительно, в последние годы наметилась тенденция использования договора поручительства в качестве инструмента для совершения тех действий в ущерб интересам должника, о которых упоминается в п. 5 и 6 Постановления.
Так, в п. 6 Постановления обращается внимание на то, что ч. 2 ст. 36 АПК предусмотрено, что иск к ответчикам, находящимся на территориях разных субъектов РФ, предъявляется в арбитражный суд по месту нахождения одного из ответчиков. При этом выбор между арбитражными судами, которым подсудно дело, в силу ч. 7 ст. 36 АПК, принадлежит истцу.
Далее в п. 6 Постановления указывается, что если иск кредитора к должнику и поручителю предъявлен по месту нахождения поручителя и судом на этапе подготовки дела к судебному разбирательству будет установлено, что договор поручительства был заключен без ведома и согласия должника для недобросовестного изменения подсудности дела, суд в соответствии с ч. 3 ст. 130 АПК выделяет требование в отношении должника в отдельное производство и передает его в суд по месту нахождения должника или определенный соглашением должника и кредитора (ст. 35 и 37, п. 3 ч. 2 ст. 39 АПК), так как истец, обратившись в суд по месту нахождения поручителя, злоупотребил процессуальным правом на выбор подсудности для данного дела (ч. 2 ст. 41 АПК).
При рассмотрении вопроса о недобросовестном изменении подсудности дела посредством заключения договора поручительства Пленум ВАС предлагает исходить из того, что о том, что единственной целью заключения договора поручительства является изменение территориальной подсудности дела, может свидетельствовать совокупность таких обстоятельств:
1) между поручителем и должником отсутствуют какие-либо отношения (корпоративные, обязательственные, родственные и проч.), объясняющие экономическую цель выдачи поручительства за должника;
2) иск по обязательству, обеспеченному поручительством, предъявлен в суд, который расположен в месте нахождения истца либо в непосредственной близости к нему, либо отличается от суда, указанного в договоре кредитора и должника, либо расположен таким образом, что личное участие должника в рассмотрении дела может быть существенно затруднено.
Суд также вправе отнести все судебные расходы по делу на лиц, злоупотребивших процессуальными правами, то есть на кредитора и поручителя, независимо от результатов рассмотрения дела (ст. 111 АПК).
Вернемся к п. 5 Постановления, где утверждается, что договор поручительства может быть заключен без согласия или уведомления должника, поэтому названное обстоятельство не влияет на действительность договора поручительства. Этот вывод не основан на законе.
То, что уведомление должника является необходимым во всех случаях, следует непосредственно из ст. 366 ГК. Правило этой нормы об обязанности исполнившего обязательство должника немедленно известить об этом поручителя является императивным. Следовательно, законодатель исключает возможность неосведомленности должника о факте заключения договора поручительства и личности поручителя.
Для заключения договора поручительства необходимо не только уведомление должника, но и его согласие. Дело в том, что исполнение поручителем его обязанности по договору поручительства заключается в исполнении основного обязательства за должника (п. 1 ст. 365, 387 ГК). Между тем, как следует из п. 2 ст. 313 ГК, по общему правилу третье лицо не вправе без согласия должника исполнять его обязанность перед кредитором. Такое право предоставляется третьему лицу лишь в особом случае — если оно подвергается опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество. Поручитель применительно к отношениям между кредитором и должником по обеспечиваемому обязательству является третьим лицом, поэтому для заключения договора поручительства, который, как указывалось выше, предполагает исполнение обязательства за должника, всегда необходимо его согласие.
Следует также заметить, что и такой сходный с поручительством способ обеспечения обязательства, как банковская гарантия, но, в отличие от поручительства, не зависимый от основного обязательства, может применяться лишь по просьбе должника (ст. 368 ГК). При этом закон не содержит императивного указания на возникновение у гаранта, исполнившего свое обязательство по банковской гарантии, требовать в порядке регресса от должника (принципала) возмещения сумм, уплаченных бенефициару (п. 1 ст. 379 ГК).
Необходимо обратить внимание и на п. 9 Постановления, где отмечается, в частности, что по смыслу п. 3 ст. 365 ГК одним из мотивов принятия поручителем на себя обязательств по договору поручительства является договор, заключенный между должником и поручителем (договор о выдаче поручительства). Судьба договора о выдаче поручительства (расторжение, недействительность, незаключенность), по мнению Пленума ВАС, не оказывает влияния на судьбу самого договора поручительства.
Пункт 10 Постановления посвящен содержанию договора поручительства. Отмечается, что нормы параграфа 5 главы 23 ГК не содержат перечня условий основного обязательства, которые должны быть указаны в договоре поручительства.
С учетом этого делается вывод о том, что если в договоре поручительства не упомянуты некоторые из условий обеспеченного обязательства (размер или срок исполнения обязательства, размер процентов по обязательству и т. п.), но оно описано с достаточной степенью определенности, позволяющей суду установить, какое именно обязательство было либо будет обеспечено поручительством, либо в договоре поручительства есть отсылка к договору, регулирующему основное обязательство и содержащему соответствующие условия, то договор поручительства не может быть признан незаключенным.
Если же договор поручительства содержит только указание на основную сумму обеспеченного долга и в нем отсутствует условие о том, что поручительством обеспечены иные обязательства должника перед кредитором (например, обязательство по уплате процентов), то следует исходить из того, что названное положение договора означает ограничение обеспечиваемых поручительством требований уплатой основного долга и не влечет за собой незаключенности договора поручительства в целом.
В случае, если в договоре поручительства помимо отсылки к договору, регулирующему обеспеченное обязательство, содержится только указание на твердую денежную сумму, уплатой которой поручитель ограничил свою ответственность по обязательству должника, то необходимо исходить из того, что при уплате данной суммы требования кредитора к поручителю погашаются в соответствии со ст. 319 ГК, согласно которой сумма произведенного платежа, недостаточная для исполнения денежного обязательства полностью, при отсутствии иного соглашения погашает прежде всего издержки кредитора по получению исполнения, затем — проценты, а в оставшейся части — основную сумму долга.
Поскольку должник не несет ответственности за ненадлежащее исполнение поручителем своего обязательства перед кредитором по договору поручительства, в п. 11 Постановления правильно указывается, что если в договоре поручительства установлена неустойка за неисполнение либо ненадлежащее исполнение поручителем обязательств по договору поручительства перед кредитором, то такая неустойка (либо проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК) не может быть взыскана поручителем с должника при предъявлении к последнему требования на основании абзаца четвертого ст. 387 ГК.
Применительно к поручительству по неденежным обязательствам в п. 12 Постановления обращается внимание на то, что поручитель не является содолжником в обеспеченном поручительством обязательстве, поэтому предъявленный к нему в случае просрочки должника иск о понуждении к исполнению обеспеченного обязательства в натуре не подлежит удовлетворению. В данном случае поручитель обязан уплатить лишь денежную сумму, соответствующую имущественным потерям кредитора, вызванным неисполнением либо ненадлежащим исполнением должником обеспеченного обязательства. Вместе с тем поручитель не лишен права предложить кредитору надлежащее исполнение неденежного обязательства за должника по правилам п. 1 ст. 313 ГК.
Несмотря на то что ст. 366 ГК называет предъявляемое исполнившим обязательство поручителем требование к должнику регрессным, в п. 13 Постановления указывается, что положения ГК о регрессных требованиях (например, п. 3 ст. 200, подп. 1 п. 2 ст. 325 ГК) не подлежат применению к отношениям между поручителем, исполнившим свое обязательство перед кредитором, и должником. Объясняется это тем, что к поручителю, исполнившему свое обязательство перед кредитором (в том числе в ходе исполнительного производства), переходят права, принадлежащие кредитору по обеспеченному обязательству, в том виде, в каком их имел кредитор, место которого занимает поручитель. Те же последствия наступают в случае предоставления поручителем кредитору отступного или прекращения встречных требований поручителя и кредитора посредством зачета.
После расторжения договора, из которого возникли обязательства, обеспеченные поручительством, поручительство продолжает обеспечивать те из них, которые сохраняются при расторжении такого договора (например, основная сумма долга и проценты по кредитному договору, задолженность по выплате арендной платы) либо образуются в результате его расторжения (например, обязательства по возвращению того, что было предоставлено стороной по договору, либо по выплате стоимости предоставленного имущества).
Согласно абзацу второму ст. 361 ГК стороны договора поручительства вправе предусмотреть, что поручительство обеспечивает не только обязательства, возникающие из договора (например, о возврате кредита и процентов за его пользование), но и требование о возврате полученного (требование о возмещении в деньгах стоимости полученного) по такому договору при его недействительности или возврате неосновательного обогащения при признании договора незаключенным (п. 15 Постановления).
В п. 16 Постановления отмечается, что договор поручительства может предусматривать заранее данное согласие поручителя в случае изменения обязательства отвечать перед кредитором на измененных условиях. Такое согласие должно быть явно выраженным и должно предусматривать пределы изменения обязательства (например, денежную сумму или размер процентов, на которые могут быть увеличены соответственно сумма долга и проценты по нему; срок, на который может быть увеличен или сокращен срок исполнения обеспеченного обязательства, и т. п.), при которых поручитель согласен отвечать по обязательствам должника. Если указанные пределы изменения обязательства в договоре поручительства не установлены, но обеспеченное обязательство изменилось, то поручитель отвечает перед кредитором на первоначальных условиях обеспеченного обязательства.
Явно выраженным должно быть и согласие поручителя, о котором идет речь в п. 2 ст. 367 ГК, то есть согласие отвечать за определенного должника, на которого будет либо уже переведен долг (п. 17 Постановления). Это согласие должно быть не только явно выраженным, но и содержать критерии, позволяющие с высокой степенью определенности установить круг лиц, при переводе долга на которых поручительство сохраняет силу. Это суждение не вызывает возражений, однако остается совершенно непонятным высказывание Пленума ВАС о том, что правило п. 2 ст. 367 ГК является диспозитивным, поэтому стороны в договоре поручительства могут предусмотреть иное. Между тем в содержании п. 2 ст. 367 ГК не усматривается даже намека на диспозитивность.
Как указывается в п. 19 Постановления, положения п. 2 ст. 367 ГК о прекращении договора поручительства в случае перевода на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за нового должника, не подлежат применению при реорганизации должника, так как долг переходит к правопреемнику реорганизованного лица в силу универсального правопреемства.
Учитывая то, что в соответствии с п. 1 ст. 365 ГК к поручителю, исполнившему обязательство, переходят права кредитора по этому обязательству, поручитель может воспользоваться гарантиями, предоставленными кредитору реорганизуемого юридического лица гражданским законодательством. В связи с этим в случае, если разделительный баланс не позволяет определить правопреемника реорганизованного должника либо при его утверждении допущено нарушение принципа справедливого распределения активов и обязательств реорганизуемого юридического лица между его правопреемниками, приводящее к явному ущемлению интересов кредиторов этого юридического лица, то все вновь созданные в результате реорганизации (продолжающие деятельность) юридические лица отвечают перед поручителем солидарно (п. 1 ст. 6, п. 4 ст. 60 ГК).
Возмещение лицу, удовлетворившему требования поручителя, уплаченных денежных сумм осуществляется правопреемником должника по обеспеченному обязательству в соответствии с разделительным балансом, соглашением правопреемников либо, если такое соглашение отсутствует и разделительный баланс не позволяет установить должника по обязательству, то в соответствии с положениями ст. 325 ГК.
Установлению единообразия в судебной практике в спорах о поручительстве с участием физических лиц будет способствовать п. 20 Постановления. В нем указывается, что наследники, принявшие наследство, отвечают перед поручителем, исполнившим обеспеченное поручительством обязательство, солидарно в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК). При этом в отношениях с кредитором поручитель не вправе ссылаться на ограниченную ответственность наследников и требовать уменьшения размера своей обязанности по договору поручительства пропорционально стоимости наследственного имущества.
Если иное не предусмотрено договором поручительства, в случае смерти поручителя обязанными по договору поручительства являются наследники поручителя, которые отвечают перед кредитором солидарно в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК). К отношениям наследников поручителя между собой и с кредитором подлежат применению правила ГК РФ о совместно выданном поручительстве (п. 3 ст. 363 ГК).
Правило п. 3 ст. 367 ГК о том, что поручительство прекращается, если кредитор отказался принять надлежащее исполнение, предложенное должником или поручителем, не применяется в случаях, когда кредитору было предложено заключить соглашение о принятии в качестве отступного предмета залога или иного имущества либо кредитор отказался от предложения изменить порядок или способ исполнения обязательства, обеспеченного поручительством (п. 23 Постановления).
Согласно ст. 364 ГК поручитель вправе выдвигать против требования кредитора возражения, которые мог бы заявить против требования кредитора должник. Как разъясняется в п. 24 Постановления, к таким возражениям относятся, в частности, возражения о ничтожности сделки, из которой возникло обеспеченное поручительством обязательство, либо о недействительности оспоримой сделки, признанной таковой судом; о неисполнении либо ненадлежащем исполнении кредитором по обеспеченному обязательству обязанностей, установленных законом или договором; об истечении исковой давности по требованию кредитора; о прекращении обеспеченного обязательства по основаниям, установленным законом или договором (ст. 407 ГК); о снижении суммы неустойки, подлежащей уплате должником на основании ст. 333 ГК.
При этом возражения, которые поручитель вправе выдвигать против требования кредитора, не ограничиваются только теми возражениями, которые вправе выдвигать должник. Например, в споре с кредитором поручитель вправе заявить о ничтожности договора поручительства; предъявить встречный иск о недействительности договора поручительства как оспоримой сделки либо ссылаться на недействительность оспоримой сделки, признанной таковой судом; ссылаться на прекращение поручительства как по основаниям, предусмотренным статьей 367 ГК РФ, так и по иным основаниям.
Если ответственность поручителя является субсидиарной, кредитор не вправе требовать удовлетворения своего требования к поручителю, если его требование к должнику может быть удовлетворено путем зачета либо бесспорного взыскания средств с основного должника (п. 2 ст. 399 ГК). Указанное обстоятельство также может быть выдвинуто поручителем в качестве возражения против требований кредитора. Применительно к п. 2 ст. 399 ГК поручитель, отвечающий перед кредитором солидарно с основным должником, также вправе заявить кредитору возражение о том, что его требование к должнику может быть удовлетворено путем зачета, осуществляемого по встречным однородным требованиям должника и кредитора.
Представляют значительный интерес п. 29 и 32 Постановления. Так, в п. 29 указывается, что, пока не доказано иное, следует исходить из того, что сопоручители, ограничившие свою ответственность перед кредитором только частью долга, обеспечили различные части обязательства должника. Таким образом, Пленум ВАС устанавливает презумпцию толкования договора поручительства с участием сопоручителей в пользу кредитора.
Аналогичная презумпция устанавливается в п. 32 Постановления, где указывается, что, если обязательство должника было обеспечено поручительством частично, считается, что произведенный должником платеж прекращает обязательство в необеспеченной части. Если же между должником и кредитором существовало несколько обязательств, одно из которых было обеспечено поручительством, а другое — нет, и должник не указал, какое из обязательств он исполняет, считается, что им исполнено необеспеченное обязательство.
Представляется правильным сделанное в п. 34 Постановления разъяснение о том, что условие договора о действии поручительства до фактического исполнения обеспечиваемого обязательства не может рассматриваться как устанавливающее срок действия поручительства, поскольку не соответствует требованиям ст. 190 ГК. Действительно, согласно ст. 190 ГК срок может определяться также указанием на событие, которое должно неизбежно наступить, а исполнение обязательства таковым не является. В вышеуказанном случае срок следует считать не установленным, поэтому подлежит применению правило п. 4 ст. 367 ГК о том, что поручительство прекращается, если кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иска к поручителю.
Если поручитель и основной должник отвечают солидарно, то для предъявления требования к поручителю достаточно факта неисполнения либо ненадлежащего исполнения обеспеченного обязательства, при этом кредитор не обязан доказывать, что он предпринимал попытки получить исполнение от должника (в частности, направил претензию должнику, предъявил иск и т. п.). При субсидиарном характере ответственности поручителя (ст. 399 ГК) для предъявления требования к нему кредитору достаточно доказать, что должник отказался исполнить обязательство, обеспеченное поручительством, либо не ответил в разумный срок на предложение исполнить обязательство (п. 35 Постановления).
При п рименении правила п. 1 ст. 367 ГК, согласно которому поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства, а также в случае изменения этого обязательства, влекущего увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, без согласия последнего, необходимо, как разъясняется в п. 37 Постановления, учитывать цель этого правила, состоящую в защите поручителя от неблагоприятных изменений основного обязательства, а не в создании для него необоснованных преимуществ в виде прекращения поручительства и в том случае, если основное обязательство было изменено без каких-либо неблагоприятных последствий для поручителя, хотя бы и без его согласия.
В связи с этим изменение основного обязательства (в случае увеличения суммы долга должника перед кредитором, размера процентов по денежному обязательству) само по себе не ухудшает положение поручителя и не прекращает поручительство, так как в данном случае поручитель отвечает перед кредитором на первоначальных условиях обязательства, обеспеченного поручительством, как если бы изменения обязательства не произошло. Обязательство в измененной части не считается обеспеченным поручительством.
При не согласованном с поручителем сокращении или увеличении срока исполнения обязательства, обеспеченного поручительством, поручительство также сохраняется, а поручитель отвечает перед кредитором до истечения сроков, определяемых в соответствии с п. 4 ст. 367 ГК с учетом первоначальных условий обязательства.
Если поручитель докажет, что выдача поручительства за должника была обусловлена иными обстоятельствами, чем наличие общего с должником экономического интереса (например, систематическая выдача поручительств за вознаграждение является одним из видов предпринимательской деятельности поручителя), и в результате не согласованного с ним изменения условий обеспеченного обязательства оно стало заведомо неисполнимым, поручительство прекращается на основании п. 1 ст. 367 ГК. Однако если будет установлено, что поручитель знал или должен был знать о таких изменениях обязательства, но не выражал своего несогласия с ними, он отвечает на первоначальных условиях обеспеченного обязательства.
По общему правилу не прекращает поручительство и изменение соглашением кредитора и должника подсудности спора государственному суду (п. 38 Постановления).
Ухудшение положения должника вследствие совершения кредитором действий, направленных на защиту своего права (например, предъявление требования о досрочном исполнении обязательства), переход прав кредитора по обязательству, выраженному в иностранной валюте, к лицу, не имеющему права получать платежи в иностранной валюте, возникновение у поручителя дополнительных обязанностей, установленных нормами публичного права (содержащихся в законодательстве о банках и банковской деятельности, о защите конкуренции, о валютном контроле и т. п.), отзыв лицензии у должника также не влекут за собой прекращение поручительства по основанию, установленному п. 1 ст. 367 ГК. Все дополнительные издержки поручителя, возникшие в названных случаях, подлежат возмещению должником в соответствии с п. 1 ст. 365 ГК.
Заключение между кредитором и должником соглашения о рассмотрении дела в третейском суде или в суде иностранного государства, изменение должником и кредитором права, применимого к отношениям сторон обеспеченного обязательства, могут служить основаниями для вывода об ухудшении положения поручителя и связанном с этим прекращении поручительства (за исключением случаев, когда будет доказана согласованность действий должника и поручителя при выдаче поручительства).
При этом поручитель должен доказать, в чем состоит возможное нарушение его прав и законных интересов. Если в таких случаях поручительство не будет признано судом прекратившимся, но у поручителя в последующем возникнут дополнительные издержки, связанные с согласованием должником и кредитором названных изменений, они подлежат возмещению кредитором и должником солидарно.
Если исполненный поручителем договор поручительства будет признан недействительной сделкой и судом будут применены последствия недействительности сделки в виде возврата всего переданного по сделке, кредитор обязан возвратить поручителю все полученное от него. Предъявленные в такой ситуации поручителем к должнику требования, основанные на положениях норм главы 60 ГК о неосновательном обогащении, не подлежат удовлетворению, так как недействительность договора поручительства не затрагивает отношений кредитора и должника (в силу п. 2 ст. 329 ГК основное обязательство остается действительным), и последний не извлекает выгоду из действий поручителя, поскольку его обязательство перед кредитором не прекратилось (п. 40 Постановления).
Важное и самостоятельное значение для правоприменительной практики имеет п. 41 Постановления, вносящий определенность в вопрос о правовом статусе ручательства комиссионера за исполнение сделки третьим лицом (делькредере), о котором упоминается в п. 1 ст. 993 ГК.
Правда, изложен этот пункт недостаточно ясно. Начинается он с суждения о том, что, поскольку ручательство комиссионера за исполнение сделки третьим лицом (делькредере) не является разновидностью поручительства, к отношениям по делькредере не могут применяться положения параграфа 5 главы 23 ГК («Поручительство»). Далее в п. 41 указывается, что в случае если права по сделке, заключенной комиссионером, были уступлены комитенту на основании п. 2 ст. 993 ГК, то к отношениям между комитентом и комиссионером, принявшим на себя делькредере, применяются положения ГК о поручительстве, которое считается возникшим с момента уступки комитенту прав по сделке.
Вероятно, здесь имеется в виду то обстоятельство, что согласно ч. 2 п. 1 ст. 990 ГК по сделке, совершенной комиссионером с третьим лицом, приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки. Понятно, что комиссионер, являясь кредитором по отношению к лицу, с которым он совершил сделку во исполнение комиссионного поручения, не может оказаться поручителем за это третье лицо перед самим собой. Поэтому при таком субъектном составе возникшего в связи с совершением сделки обязательства (в части приобретенных комиссионером прав) поручительство возникнуть не может. Если же этот субъектный состав изменится и кредитором в этой части обязательства окажется комитент, то комиссионер приобретет правовой статус поручителя за третье лицо.
Таким образом, Пленум ВАС, отказываясь квалифицировать делькредере в качестве поручительства или его специальной разновидности, считает применимым к последствиям принятия делькредере норм о договоре поручительства. Однако правовое основание такого подхода Пленум ВАС не указывает. Представляется, что таким основанием может быть лишь аналогия закона (п. 1 ст. 6 ГК).
