——————————— <*> Koval’ D. V. Intellectual property: constitutional-law aspect.
Коваль Дарья Владиславовна, аспирант кафедры конституционного и муниципального права юридического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.
Интеллектуальная собственность представляет собой один из наиболее значимых правовых институтов. Являясь институтом гражданского права, интеллектуальная собственность в настоящее время стала и важным объектом конституционного права. С 2006 г. действует новый для избирательного законодательства России запрет — запрет предвыборной агитации, нарушающей законодательство Российской Федерации об интеллектуальной собственности. Нарушение запрета стало одним из оснований для отказа в регистрации или отмены регистрации кандидата или списка кандидатов, исключения из списка кандидатов.
Intellectual property is one of the most significant legal institutions. Being a civil law institution, intellectual property now becomes an object of constitutional law. A modern for Russian electoral legislation ban is in force since 2006 — the prohibition on pre-election campaigning which violates Russian intellectual property law. Violation of the ban becomes one of the grounds for registration refusal or registration revocation of candidate or a list of candidates, for abandonment from list of candidates.
Конституция Российской Федерации 1993 г. впервые в Российской Федерации напрямую признала интеллектуальную собственность и необходимость ее охраны. Статья 44 Конституции в ч. 1 закрепляет: «Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания. Интеллектуальная собственность охраняется законом». Таким образом, Конституция не только закрепляет право личности проявить себя в творческой деятельности, но и гарантирует охрану законом результатов такой деятельности, т. е. объектов интеллектуальной собственности. Толкование данной нормы позволяет сделать вывод о наличии широкого подхода к существу интеллектуальной собственности, согласно которому любая интеллектуальная собственность охраняется законом. Этой позиции, в частности, придерживается Л. О. Красавчикова <1>. Истоки этой нормы заложены во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. (п. 2 ст. 27), а также в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах (ст. 15). ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Конституции Российской Федерации (под ред. В. Д. Зорькина) включен в информационный банк согласно публикации — Норма, Инфра-М, 2011 (2-е издание, пересмотренное). —————————————————————— <1> Комментарий к Конституции Российской Федерации [Л. В. Андриченко и др.]; Под ред. В. Д. Зорькина; Конституционный Суд Российской Федерации. М.: Норма; ИНФРА-М, 2012. С. 413.
Указанное выше право человека является одним из важнейших, ключевых прав в категории прав человека в культурной области, именно оно является гарантом развития, прогресса в этой области. Включение института интеллектуальной собственности в текст Конституции служит гарантией развития, обеспечения условий существования и охраны интеллектуальной собственности, а также имеет важное значение для понимания роли и места этого института в жизни общества и государства. Как отмечает Е. В. Халипова, для интеллектуальной собственности в России имеет особое значение прямое указание в Конституции в ст. 44: — на признание в качестве конституционно значимых видов творчества граждан литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества; — на установление свободы творчества граждан и ее гарантий; — на признание интеллектуальной собственности в качестве продукта вышеназванных видов творчества; — на ее принятие под охрану закона <2>. ——————————— <2> Халипова Е. В. Конституционно-правовые основы интеллектуальной собственности: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.02. М., 1999. С. 60.
Как отмечает Л. О. Красавчикова, действующее федеральное законодательство, регулирующее отношения в сфере интеллектуальной собственности, носит комплексный характер, так как только во взаимодействии всего спектра многообразного и разноотраслевого регулирования возможно реальное обеспечение охраны интеллектуальной собственности <3>. В настоящее время весьма подробно вопросы, связанные с созданием и охраной результатов интеллектуальной собственности, с 1 января 2008 г. регулируются частью 4 Гражданского кодекса РФ, таким образом, указанная выше норма Конституции стала базой для целой подотрасли гражданского права — интеллектуальной собственности. Кроме этого, среди актов, обеспечивающих охрану интеллектуальной собственности, следует назвать Уголовный кодекс РФ (ст. 146, 147), Кодекс об административных правонарушениях (ст. 7.12). ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Конституции Российской Федерации (под ред. В. Д. Зорькина) включен в информационный банк согласно публикации — Норма, Инфра-М, 2011 (2-е издание, пересмотренное). —————————————————————— <3> См.: Комментарий к Конституции Российской Федерации. С. 413.
В соответствии со ст. 71 (п. «о») Конституции правовое регулирование интеллектуальной собственности находится в ведении Российской Федерации. Анализируя соответствующее положение Конституции, В. П. Авдеева и ряд других исследователей логично поднимают два вопроса: почему регулирование интеллектуальной собственности обозначено в Конституции отдельно от гражданского законодательства и чем обосновано отнесение регулирования интеллектуальной собственности к ведению Федерации. Отвечая на первый вопрос, В. П. Авдеева отмечает особый правовой режим интеллектуальной собственности <4>. Особая природа исключительного права как составляющей интеллектуальной собственности — публично-правовая — отмечается и С. В. Усольцевой <5>. При этом главной целью ставится гарантирование исключительных прав авторам и иным правообладателям, сведение к минимуму нарушения их прав иными лицами <6>. О наличии особого правового режима интеллектуальной собственности, отмечая ее многоотраслевой правовой статус, говорят И. А. Близнец <7>, Е. В. Халипова <8> и др. ——————————— <4> Подробнее см.: Авдеева В. П. Проблемы конституционно-правового обеспечения свободы творчества и охраны интеллектуальной собственности в Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.02. Тюмень, 2009. С. 99 — 103. <5> Усольцева С. В. Интеллектуальные права: проблемы правопонимания // Право интеллектуальной собственности. 2008. N 1. С. 3. Цит. по: Авдеева В. П. Указ. соч. С. 102. <6> Авдеева В. П. Указ. соч. С. 102. <7> Близнец И. А. Конституционно-правовая и международно-правовая защита интеллектуальной собственности: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10. М., 1997. С. 51, 71. <8> Халипова Е. В. Указ. соч. С. 14, 16, 34 — 35 и др.
Что касается второго вопроса, то данное условие имеет важное значение, которое состоит в том, что формируются единые условия для создания, распространения, защиты и охраны объектов интеллектуальной собственности на территории всей Российской Федерации. Кроме этого, оно служит для сохранения, умножения интеллектуального потенциала страны, сохранения объектов интеллектуальной собственности в гражданском обороте, предотвращения его утечки за рубеж и более эффективного использования для решения задач социально-экономического, политического и иных направлений развития России. Правовое регулирование интеллектуальной собственности исключительно Федерацией служит гарантией против регионализма, препятствует возникновению обособленности и созданию каких-либо барьеров и ограничений со стороны субъектов Федерации в этой сфере. Соответствующее положение Конституции, как и ряд других, служит гарантией единства экономического пространства, свободного перемещения товаров и услуг, свободы экономической деятельности, закрепляемых в ч. 1 ст. 8 Конституции РФ. Существует точка зрения, в соответствии с которой разграничение предметов ведения и полномочий между Федерацией и субъектами путем отнесения регулирования вопросов интеллектуальной собственности к ведению Федерации основывается в том числе и на традициях централизации российской государственности и соответствующем политическом мышлении, а также на вполне оправданном самом по себе стремлении защитить единое правовое пространство, единый уровень гарантий прав человека и гражданина на всей территории Российской Федерации <9>. Отмечается также, что правовой режим отдельных результатов умственного труда никак не зависит от национально-территориальных особенностей, поэтому правовое регулирование интеллектуальной собственности и отнесено к ведению Российской Федерации <10>. ——————————— <9> См.: Авдеева В. П. Указ. соч. С. 107. <10> Зенин И. А. Гражданское право: Учебник для студентов вузов по специальности 021100 «Юриспруденция»: В 2 т.; Отв. ред. Е. А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. Т. 1. С. 265.
И. А. Близнец <11> обозначает проблему, в соответствии с которой регулирование интеллектуальной собственности, находящееся в ведении Федерации, усложняется тем, что в федеральном ведении находятся те отрасли права, которые непосредственно связаны с правом интеллектуальной собственности, его охраной и защитой, — гражданское, гражданско-процессуальное, уголовное, уголовно-процессуальное, арбитражное, что, по его мнению, приводит к серьезному противоречию в федеративных правоотношениях. Указанный автор приводит в качестве примера Федеративную Республику Германия и США и предлагает перенести соответствующие отрасли в ст. 72 Конституции. Эта позиция представляется спорной. Как справедливо отмечает В. М. Платонов, гражданское, гражданско-процессуальное, уголовное, уголовно-процессуальное, арбитражное законодательство, а также правовое регулирование интеллектуальной собственности традиционно едины для более надежной защиты прав и свобод российских граждан, для правового обслуживания единого рынка. В целях сохранения такого единства Конституция и отнесла регулирование этих вопросов к ведению Российской Федерации <12>. Его точка зрения подтверждается системным толкованием норм Конституции — ст. 8 (гарантия единства экономического пространства), п. «ж» ст. 71 (установление основ единого рынка), п. «е» ст. 71 (установление основ федеральной политики в области экономического развития РФ). ——————————— <11> Близнец И. А. Указ. соч. С. 60. <12> Платонов В. М. Разграничение предметов ведения между Федерацией и ее субъектами — как принцип российского федерализма: Дис. … д-ра юрид. наук: 12.00.02. М., 2010. С. 235.
Рассмотренные выше положения, указанные в Конституции и непосредственно касающиеся правового регулирования интеллектуальной собственности, как справедливо отмечает Е. В. Халипова, дают все необходимые основания исходить из того, что к конституционно-правовым основам интеллектуальной собственности относятся и те общие конституционные нормы, сформулированные в целой совокупности других статей Конституции, но прямо в своей редакции интеллектуальную собственность не называющие, среди которых следует отметить: ст. 1 (в части закрепления, что Российская Федерация является правовым государством), ст. 2 («Человек, его права и свободы являются высшей ценностью»), ст. 4 (устанавливает верховенство Конституции РФ, а значит, и ее положений, относящихся к интеллектуальной собственности в иерархии правовых норм), ст. 6 (в части закрепления полноты прав каждого гражданина РФ), ст. 29 (в части закрепления гарантий свободы мысли и слова, ст. 34 (устанавливающую свободное использование каждым своих способностей и имущества), ст. 37 (право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, свободно выбирать род деятельности и профессии) и др. <13>. ——————————— <13> См.: Халипова Е. В. Указ. соч. С. 61 — 62.
Федеральный закон от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее — ФЗ «Об основных гарантиях…») относительно недавно — в 2006 г. <14> — ввел новый для избирательного законодательства России запрет — запрет предвыборной агитации, нарушающей законодательство Российской Федерации об интеллектуальной собственности (п. 1.1 ст. 56). Соответствующее законодательство основывается на Конституции Российской Федерации (ч. 1 ст. 44, п. «о» ст. 71 и др.) и состоит из ч. 4 ГК РФ. Важной особенностью данного ограничения является его бланкетный характер, что в целом не характерно для избирательного права <15>. При этом хотелось бы согласиться с Л. Т. Аглеевой, которая отмечает, что законодатель не совсем логично объединил данный запрет с запретом на экстремизм и злоупотребление свободой массовой информации — более логичным и правильным с точки зрения юридической техники было бы выделение этих ограничений в самостоятельные пункты <16>. ——————————— <14> Введены Федеральным законом от 5 декабря 2006 г. N 225-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» и Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации». <15> Аглеева Л. Т. Предвыборная агитация в избирательном праве Российской Федерации: Вопросы теории и практики: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.02. Екатеринбург, 2006. С. 137. <16> Там же. С. 136.
Нарушение указанного выше запрета стало одним из оснований для отказа в регистрации или отмены регистрации кандидата или списка кандидатов, исключения из списка кандидатов (пп. «к» п. 24, пп. «и» п. 25, пп. «в» п. 26 ст. 38; пп. «д» п. 7, пп. «д» п. 8 ст. 76 ФЗ «Об основных гарантиях…»). Эти нововведения неоднозначно объясняются и оцениваются различными исследователями. Так, например, В. В. Шуленин считает, что оно было просто необходимо и позволит исключить случаи недобросовестной агитации путем изготовления агитационных материалов в виде плакатов, аудио — и видеороликов, очень похожих на агитационные материалы фаворитов избирательной кампании <17>. По мнению Л. Т. Аглеевой, соответствующие новеллы объясняются тем, что в условиях интенсивного развития информационной составляющей нашего общества проблемы защиты интеллектуальной собственности приобретают особую актуальность <18>. Но есть и противники данных нововведений. Так, А. Г. Сидякин считает, что установление конституционно-правовой ответственности за нарушение законодательства об интеллектуальной собственности не соответствует характеру защищаемых прав, и выступает за исключение соответствующих норм <19>. Аналогичное утверждение высказывает и О. В. Кузнецова, отмечая, что избирательное право не может быть инструментом борьбы за соблюдение авторских прав, отмечая, что уголовное законодательство рассматривает нарушение авторских и смежных прав как преступление небольшой тяжести, как правило, не сопряженное с лишением свободы, значит, судимость за данное преступление не лишает гражданина пассивного избирательного права, следовательно, не должно служить основанием для лишения права быть избранным и нарушение законодательства Российской Федерации об интеллектуальной собственности в процессе выборов <20>. А. Ю. Бузин также предлагает отменить указанное выше основание для отказа в регистрации или отмены регистрации кандидата или списка кандидатов, исключения из списка кандидатов, называя соответствующие нормы «самыми одиозными, имеющими явно конъюнктурный характер» <21>. Кроме того, указанный в диспозиции состав правонарушения является недопустимо размытым. От использования для отказа в регистрации и отмены регистрации таких неопределенных оснований, как «нарушение избирательного законодательства», федеральный законодатель в основном отказался еще в 1999 г., и такая формулировка отказа в регистрации и отмены регистрации не соответствует позитивным тенденциям развития избирательного законодательства, в частности тенденции конкретизации и детализации оснований конституционно-правовой ответственности участников избирательного процесса <22>. ——————————— <17> Шуленин В. В. Правовое обеспечение в Российской Федерации равенства прав кандидатов и избирательных объединений при проведении предвыборной агитации: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.02. М., 2006. С. 97. <18> Аглеева Л. Т. Указ. соч. С. 136. <19> Сидякин А. Г. Отказ в регистрации и отмена регистрации кандидата (списка кандидатов): Проблемы теории и практики: Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.02. М., 2006. С. 173. <20> Командирова Т. Г., Кузнецова О. В., Немчанинов А. Л. Комментарий к Федеральному закону от 10 января 2003 года N 19-ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации» (постатейный) [Электр. ресурс] // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». 2010. <21> Бузин А. Ю. Проблемы правового регулирования предвыборной агитации // Конституционное и муниципальное право. 2009. N 3 [Электр. ресурс] // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». <22> См.: Сидякин А. Г. Отказ в регистрации и отмена регистрации кандидатов: проблемные моменты // Журнал о выборах. 2006. N 2. С. 31. Цит. по: Командирова Т. Г., Кузнецова О. В., Немчанинов А. Л. Указ. соч.
Автор данной статьи также придерживается мнения, что указанное выше основание для отказа/отмены регистрации кандидата/списка кандидатов, исключения из списка кандидатов необходимо отменить, если в дальнейшем законодателем не будут четко сформулированы критерии для применения указанного основания на практике. Так как данное основание может быть применено только по решению суда, к настоящему времени сложилась судебная практика, относительно небольшая по объемам, но уже достаточно противоречивая: в аналогичных обстоятельствах решения судов могут быть абсолютно разными <23>. Как отмечает Е. И. Колюшин, в настоящее время наметилась тенденция в сторону расширительного понимания закрепленного запрета, что приводит к необоснованному ограничению избирательных прав <24>. Это связано как раз с тем, что отсутствуют определенные критерии, в соответствии с которыми суды могли бы принимать решение, последствия которого были бы соразмерны допущенному правонарушению. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография Е. И. Колюшина «Выборы и избирательное право в зеркале судебных решений» включена в информационный банк согласно публикации — Норма, Инфра-М, 2010. —————————————————————— <23> См., например: Бузин А. Ю. Указ. соч.; Колюшин Е. И. Выборы и избирательное право в зеркале судебных решений. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Норма; ИНФРА-М, 2012. С. 296 — 298; Семенова Е. А. К вопросу о нарушении законодательства об интеллектуальной собственности в период предвыборной агитации // Правовые проблемы права интеллектуальной собственности: Материалы круглого стола [Вологда, 30 октября 2009 г.] / Федеральное агентство по образованию, Московская гос. юридическая академия им. О. Е. Кутафина, Фил. в г. Вологде; Отв. ред. Е. А. Шелепина. Вологда: Киселев А. В., 2011. С. 31 — 35; Уханова А. Л. Конституционно-правовая ответственность кандидатов за нарушение законодательства об интеллектуальной собственности при проведении агитации // Актуальные проблемы конституционного и административного права. Материалы I Всероссийской научно-практической конференции. Абакан: ООО «Книжное изд-во «Бригантина», 2010. С. 171 — 180 и др. <24> См.: Колюшин Е. И. Указ. соч. С. 296.
Таким образом, при сохранении рассмотренных выше норм существует необходимость в разработке и обосновании соответствующих критериев, в том числе таких, как отсутствие или наличие согласия автора/правообладателя (если оно требуется в соответствии с нормами Гражданского кодекса) <25>, продолжительность использования объектов интеллектуальной собственности, характер нарушения и др., а также необходимость в разработке и обосновании процедуры применения этих критериев. ——————————— <25> На этот критерий обратил свое внимание Верховный Суд РФ, указывая в своем Постановлении Пленума от 31 марта 2011 г. N 5 (в ред. от 09.02.2012) «О практике рассмотрения судами дел о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», что его следует учитывать судам при квалификации правонарушения как нарушения законодательства Российской Федерации об интеллектуальной собственности.
