(Еременко В. И.) («Законодательство и экономика», 2011, N 3)
О ПРАВОВОЙ ОХРАНЕ ТРАДИЦИОННЫХ ДЛЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОБЪЕКТОВ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
В. И. ЕРЕМЕНКО
Статья доктора юридических наук, начальника Отдела права Евразийского патентного ведомства В. И. Еременко посвящена вопросам правовой охраны традиционных для России как правопреемницы СССР объектов интеллектуальной собственности — открытий и рационализаторских предложений, которые в нашей стране, к сожалению, оказались на положении пасынков. От былого внимания на государственном уровне к этим объектам не осталось и следа. Указанная тенденция проявилась даже в литературе, где открытия и рационализаторские предложения почти повсеместно рассматриваются как «нетрадиционные» объекты интеллектуальной собственности. Автор обосновывает необходимость восстановления в России правовой охраны открытий и рационализаторских предложений, что будет способствовать развитию фундаментальных исследований и модернизации экономики нашей страны.
I
В советский период истории нашей страны открытия и рационализаторские предложения путем государственного регулирования органически вписывались в единый процесс технического творчества человека, являясь его полюсами: фундаментальные исследования — открытия — имеющие прикладное значение изобретения — рационализаторские предложения. На основе открытий создаются многие изобретения, а в продукцию, изготовленную в соответствии с изобретениями, вносятся усовершенствования путем рационализаторских предложений. Указанные выше объекты настолько принципиально различны, что на первый взгляд невозможно найти объединяющее их начало. Однако, как это ни парадоксально, объединяют их элементы творчества, хотя степень творчества при их установлении (создании) совершенно различна и несопоставима. Следовательно, и открытия, и рационализаторские предложения следует относить к результатам интеллектуальной деятельности человека, с помощью которых решаются, соответственно, фундаментальные и локальные задачи. Кроме того, открытия и рационализаторские предложения объединяет следующее обстоятельство: в отношении этих объектов невозможно сконструировать институт исключительного права. К открытиям, объективно существующим в природе, нельзя применить режим исключительного права, поскольку они являются достоянием всего человечества. В отношении рационализаторских предложений, являющихся по своей природе усовершенствованиями уже известной техники, в принципе невозможно создать механизм их защиты от заимствования именно в силу их массового характера на производстве. И наконец, роднит эти объекты то, что их правовая охрана возникла на различных исторических этапах в нашей стране и в определенной степени оказала воздействие на законодательства других государств. Поэтому и открытия, и рационализаторские предложения являются традиционными для нашей страны объектами интеллектуальной собственности, имеющими свои особенности и специфику. Обратимся к краткой исторической справке о развитии правового регулирования в области рационализации и открытий. Государственная охрана рационализаторских предложений непосредственно связана с политикой индустриализации, проводимой в СССР с конца 1920-х гг. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 9 апреля 1931 г. N 3/256 было утверждено Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях (далее — Положение 1931 г.) <1>. В соответствии с пунктом 31 данного Положения предложения о технических усовершенствованиях, которые не являлись новыми изобретениями, принимались органами по изобретательству при предприятиях или трестах, разрешавших вопрос о полезности всех предложений, относившихся к работе данного предприятия или треста, и принимавших меры к проведению в жизнь полезных предложений. ——————————— <1> СЗ СССР. 1931. N 21. Ст. 180.
Термин «рационализаторское предложение» впервые появился в Положении о фондах премирования за достижения по выполнению и перевыполнению промфинплана, а также за изобретения, технические усовершенствования и рационализаторские предложения, утвержденном Постановлением ЦИК и СНК СССР от 13 августа 1931 г. N 13/642 <2>. ——————————— <2> СЗ СССР. 1931. N 52. Ст. 338.
Постановлением СНК СССР от 5 марта 1941 г. N 448 утверждено Положение об изобретениях и технических усовершенствованиях и о порядке финансирования затрат по изобретательству, техническим усовершенствованиям и рационализаторским предложениям <3>. В целях стимулирования изобретательства и рационализации Постановлением СНК СССР от 27 ноября 1942 г. N 1904 утверждена Инструкция о вознаграждении за изобретения, технические усовершенствования и рационализаторские предложения <4>, в которой приводились определения понятий технического усовершенствования и рационализаторского предложения, однако различия между этими понятиями были весьма расплывчатыми и несущественными. Поэтому впоследствии (в послевоенный период) от одного из этих понятий (техническое усовершенствование) отказались. ——————————— <3> СП СССР. 1941. N 9. Ст. 150. <4> Янушкевич И. П. Рационализаторство вчера, сегодня, завтра. М.: ИНИЦ Роспатента, 1999. С. 19.
В самом общем виде определение рационализаторского предложения было сформулировано в Положении об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях, утвержденном Постановлением Совмина СССР от 24 апреля 1959 г. N 435 (далее — Положение 1959 г.) <5>. Согласно пункту 7 данного Положения рационализаторскими считались предложения по усовершенствованию применяемой техники (машин, приборов, инструментов, приспособлений, аппаратов, агрегатов и т. д.), усовершенствованию выпускаемой продукции, технологии производства, способов контроля, наблюдения и исследования, техники безопасности и охраны труда или предложения, позволяющие повысить производительность труда, более эффективно использовать энергию, оборудование, материалы. Указанное определение было подправлено (как обычно, в таких случаях не вполне легально) ведомственным актом Госкомизобретений (разъяснение N 1 от 14 мая 1964 г. о признаках рационализаторского предложения и порядке отнесения предложений к категории рационализаторских <6>) путем установления ряда требований к рационализаторскому предложению и его автору (техническое решение, обоснованность решения, результат самостоятельной работы, новизна, полезность). ——————————— <5> СП СССР. 1959. N 9. Ст. 59. <6> Изобретательство в нормативных актах. Т. II. М.: ЦНИИПИ, 1969. С. 17 — 19.
Более развернутое и содержательное определение рационализаторского предложения было закреплено в пункте 63 Положения об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях, утвержденного Постановлением Совмина СССР от 21 августа 1973 г. N 584 (далее — Положение 1973 г.): техническое решение, являющееся новым и полезным для предприятия, организации или учреждения, которому оно подано, и предусматривающее изменение конструкции изделий, технологии производства и применяемой техники или изменение состава материала <7>. ——————————— <7> СП СССР. 1973. N 19. Ст. 109.
На законодательном уровне правовая регламентация рационализаторских предложений была введена с принятием 8 декабря 1961 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (далее — Основы 1961 г.) <8> (ст. ст. 113 — 116), нормы эти были продублированы в Кодексах союзных республик, в том числе в ГК РСФСР 1964 г. (ст. ст. 523 — 526) <9>. В конце 1980-х — начале 1990-х гг. Госпатент СССР подготовил несколько вариантов проектов законов, а также положений о правовой охране рационализаторских предложений. К сожалению, ни один из них не был принят. Взамен 31 мая 1991 г. были приняты Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (по известным причинам не успевшие вступить в силу), в которых рационализаторским предложениям была посвящена единственная статья 150 (далее — Основы 1991 г.) <10>. ——————————— <8> Ведомости ВС СССР. 1961. N 50. Ст. 525. <9> Ведомости ВС РСФСР. 1964. N 24. Ст. 407. <10> Ведомости СНД и ВС СССР. 1991. N 26. Ст. 733.
Сложилось достаточно устойчивое мнение, что государственная охрана рационализаторских предложений была предусмотрена только в СССР и ряде других социалистических стран. Однако для такого однозначного вывода нет достаточных оснований, поскольку пример ФРГ свидетельствует: и государства с развитым правопорядком иногда заимствовали удачные решения из советского опыта. Речь идет о Законе ФРГ о служебных изобретениях от 25 июля 1957 г. (далее — Закон ФРГ 1957 г.) <11>, в статье 3 которого дается определение понятия «предложения о технических усовершенствованиях» (technische verbesserungvorschlge, technical improvement proposals): «По смыслу настоящего закона предложениями о технических усовершенствованиях являются предложения в отношении технических новшеств, которые не могут быть предметом патента (на изобретение) или полезной модели» <12>. ——————————— <11> http:// www. wipo. int/ wipolex/ en/ text. jsp. file_id= 126210. <12> По сути, указанное определение напоминает соответствующее определение предложения о технических усовершенствованиях, закрепленное в пункте 31 Положения 1931 г.
Вполне очевидно, что указанный объект (предложение о технических усовершенствованиях) занимает в процессе технического творчества ФРГ нишу, расположенную ниже изобретений и полезных моделей, что соответствует советским рационализаторским предложениям. При этом по своему правовому статусу указанный объект приравнивается по некоторым аспектам к изобретениям и полезным моделям. Так, в статье 20 Закона 1957 г. предписано: в отношении предложений о технических усовершенствованиях, которые предоставляют работодателю преимущества, сходные с теми преимуществами, которые он получает согласно праву на промышленную собственность, работник имеет право на соразмерное вознаграждение, выплачиваемое работодателем, как только последний использует это предложение. При этом применяются статьи 9 и 12, предусматривающие, соответственно, право работника на соразмерное вознаграждение за служебное изобретение и его размер. Об открытии, как о новом объекте правовой охраны, было впервые упомянуто в Постановлении Совмина СССР от 14 марта 1947 г. N 525 «Об образовании при Совете Министров СССР Комитета по изобретениям и открытиям», который после ряда преобразований просуществовал до 1951 г. и не успел развернуть работу по государственной регистрации открытий. Практически государственная система регистрации открытий заработала с 1957 г. после образования в 1955 г. Комитета по делам изобретений и открытий при Совете Министров СССР <13>. ——————————— <13> 26 июня 1957 г. в Государственном реестре открытий под N 1 зарегистрировано открытие, сделанное доктором технических наук Н. И. Кабановым с приоритетом от 15 марта 1947 г., которое известно под названием «Эффект Кабанова».
Определение понятия «научное открытие», разработанное в 1955 г. специальной комиссией при терминологическом Комитете АН СССР, легло в основу понятия «открытие», закрепленного в пункте 2 Положения 1959 г.: «Открытием признается установление неизвестных ранее объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира». В практике экспертизы открытий критериями охраноспособности данного объекта считались новизна и достоверность. В Положении 1973 г. упомянутое выше понятие открытия было дополнено словами «вносящие коренные изменения в уровень познания» (п. 10). Установление дополнительного критерия охраноспособности открытия (коренные изменения в уровень познания) привело к более строгому подходу к экспертизе заявленных положений в качестве открытий. В результате в период с 1957 по 1991 гг. в Государственный реестр открытий было внесено только 403 открытия. На законодательном уровне основные положения, определяющие правовую охрану открытий, были предусмотрены в Основах 1961 г. (ст. ст. 107 — 109), которые дублировались в кодексах союзных республик, в том числе в ГК РСФСР 1964 г. (ст. ст. 517 — 519). Следует особо отметить, что в Основах 1991 г. правовая охрана открытий, в отличие от рационализаторских предложений, не предусматривалась. Законодательство СССР о правовой охране открытий оказало воздействие на законодательства ряда стран-членов СЭВ, которые ввели сходное правовое регулирование в указанной области (Болгария, Куба, Монголия, Чехословакия). На международном уровне попытки решения вопроса о правовой охране научных открытий предпринимались с конца XIX в. в рамках Международного литературного и художественного союза, затем в XX в. этими вопросами занимались Лига Наций, ЮНЕСКО, а также Объединенные международные бюро по охране интеллектуальной собственности (БИРПИ — международная организация, предшественница ВОИС). И хотя разработанные проекты одобрения не получили, они подготовили почву для принятия международного договора в данной области. Под эгидой ВОИС и при активном участии СССР был разработан проект договора о международной регистрации научных открытий, который после его принятия 3 марта 1978 г. на Дипломатической конференции в Женеве получил название «Женевский договор о международной регистрации научных открытий». В статье 1(1)(i) данного Договора научное открытие определялось как установление явлений, свойств или законов материального мира, ранее не установленных и доступных проверке, т. е. критериями охраноспособности научного открытия являлись его новизна и достоверность. Женевский договор, подписанный лишь пятью государствами (Болгария, Венгрия, Марокко, Советский Союз, Чехословакия), так и не вступил в силу, не набрав предписанных десяти ратификаций или присоединений (ратифицирован только Марокко).
II
Во многих литературных источниках прекращение правовой охраны открытий и рационализаторских предложений датируется 1991 г., т. е. связывается с распадом СССР. Но такие утверждения верны лишь отчасти, с практической точки зрения, тогда как формально юридически прекращение правовой охраны указанных объектов наступило позже, причем в разное время. На эти нюансы обратил свое внимание Э. П. Гаврилов. Его выводы в кратком изложении заключаются в следующем <14>. Содержащиеся в ГК РСФСР 1964 г. нормы о правовой охране открытий с 3 августа 1992 г. утратили силу как противоречащие Основам 1991 г., которые стали применяться на территории России с указанной даты, так как последние не предусматривали правовую охрану открытий. Поскольку вопрос о правовой охране рационализаторских предложений был положительно решен в Основах 1991 г., они получали охрану на территории России вплоть до 1 января 2008 г. — даты вступления в силу части четвертой ГК РФ и Вводного закона N 231-ФЗ. С 1 января 2008 г. на открытия и рационализаторские предложения никакой правовой охраны не возникает и возникать не может. ——————————— <14> Гаврилов Э. П. Правовой охраны открытий и рационализаторских предложений в России не существует // Патенты и лицензии. 2010. N 4. С. 3 — 9.
В связи с вышеизложенным небезынтересно узнать, какие действия в конце 1980-х — начале 1990-х гг. привели к таким плачевным результатам в области правовой охраны открытий и рационализаторских предложений, традиционных для России объектов интеллектуальной собственности. Многое объясняется логикой противостояния между союзным центром и союзными республиками в процессе их суверенизации, в первую очередь РСФСР, в том числе в сфере нормотворчества. Уже на излете советского периода истории нашей страны, 22 июня 1991 г. Совмином РСФСР было принято Постановление N 351 «О мерах по развитию изобретательства и рационализаторской деятельности в РСФСР» (далее — Постановление N 351) <15>. В указанном Постановлении было установлено: до принятия и введения в действие законодательных актов РСФСР по вопросам изобретательства и охраны объектов интеллектуальной собственности в РСФСР… предприятия, объединения, организации и учреждения самостоятельно определяют порядок рассмотрения заявлений на рационализаторские предложения, их внедрения и выплаты авторского вознаграждения, решают вопросы премирования за содействие рационализаторству, руководствуясь при этом только конкретными результатами этой деятельности и степенью участия в ней любого работника предприятия. При этом поощрение авторов осуществляется не только за предложения, имеющие технический характер, но и за другие предложения (организационные, управленческие и т. п.), являющиеся новыми для предприятия и приносящими реальную экономическую или иную пользу, а вопросы содействия изобретательской и рационализаторской деятельности и обеспечения социальных льгот и защиты законных прав авторов регулируются на договорной основе. ——————————— <15> Вопросы изобретательства. 1991. N 7. С. 5, 6.
В дальнейшем, как известно, законодательные акты России в указанной области не были приняты, но относительно их предполагаемой содержательной части можно судить по упомянутым выше положениям Постановления N 351, в принципе противоречащих статье 150 Основ 1991 г. (расширение понятия рационализаторского предложения, отсутствие гарантированного минимального размера авторского вознаграждения, права и льготы авторов на договорной основе). Впрочем, никто и не собирался принимать законодательный акт в области рационализаторской деятельности, поскольку рационализаторские предложения изначально не вписывались в концепцию российского законодательства об интеллектуальной собственности. В государственных структурах РСФСР, в частности в системе Государственного комитета РСФСР по делам науки и высшей школы, был разработан проект Патентного закона РСФСР (впоследствии в 1992 г. принят как Патентный закон РФ), в структурном отношении (объединение в одном нормативном акте изобретений, полезных моделей и промышленных образцов) сильно напоминавший Патентный закон КНР 1984 г., в разработке которого активную роль сыграли специалисты из ФРГ. Разработчики указанного законопроекта (В. Н. Дементьев и др.) <16>, аргументируя целесообразность введения в России правовой охраны нового объекта (полезной модели), указывали, в частности на следующее обстоятельство: «Даже в условиях существования массовой охраны рационализаторских предложений между ними и изобретениями имеется достаточно обширное число технических решений, которые по своему уровню превосходят рацпредложения, но не достигли уровня изобретения. В настоящее время такие решения не охраняются». ——————————— <16> Виталиев Г. В., Дементьев В. Н., Пекин Е. И. и др. О концепции и модели патентного законодательства РСФСР // Вопросы изобретательства. 1991. N 8. С. 24.
Однако принятый в России вариант правовой охраны полезных моделей (как в ФРГ) изначально не мог решить поставленную разработчиками законопроекта задачу, так как в качестве полезной модели охраняется техническое решение, относящееся только к устройству. Вместе с тем введение в России института полезной модели стал весомым аргументом для ликвидации в стране правовой охраны рационализаторских предложений. А со временем правовой институт полезной модели превратился, по сути, в инструмент недобросовестной конкуренции и процветающее ныне пиратство в отношении полезных моделей приняло такие масштабы, что стал серьезно обсуждаться вопрос об упразднении этого института. Что хорошо для Германии, Китая и ряда других стран, оказалось (вследствие непрофессионального применения чужого опыта) непригодно для России. Справедливости ради следует отметить: основную роль в ликвидации правовой охраны рационализаторских предложений, впрочем, как и открытий, сыграло руководство Роспатента, которое приложило максимум усилий для освобождения своего ведомства от государственных функций в указанных областях. Если Госпатент СССР продвигал, хотя и безуспешно, проекты нормативных правовых актов в области рационализаторской деятельности, то Роспатент всячески этому препятствовал. Например, во многом благодаря позиции, занятой Роспатентом, Правительством РФ в 1993 г. не был утвержден проект Временного положения о рационализаторской деятельности в Российской Федерации, разработанный в 1992 г. Всероссийским обществом изобретателей и рационализаторов (ВОИР). Методические рекомендации по организации и проведению рационализаторской работы на предприятиях Российской Федерации (далее — Методические рекомендации), одобренные совместным решением Роспатента и Госкомпрома России N 6/7 по согласованию с Республиканским Советом ВОИР <17>, — пожалуй единственный реальный вклад Роспатента в деле налаживания рационализаторской деятельности в России. Методические рекомендации — не нормативный правовой акт. Этот документ, вкратце детализирующий положения Постановления N 351, носит факультативный характер и не имеет императивной силы для хозяйствующих субъектов. Вместе с тем за неимением лучшего образца многие организации и учреждения принимают локальные нормативные акты в области рационализации (например, Положение о рационализаторской деятельности, Положение о рационализаторских предложениях и т. п.), основанные на Методических рекомендациях. ——————————— <17> Изобретатель и рационализатор. 1996. N 10. С. 17.
С 1 января 2008 г. в соответствии со статьей 4 Вводного закона N 231-ФЗ прекратило действие также Постановление N 351, что означает полную утрату правового обеспечения рационализаторской деятельности в России на государственном уровне, в том числе на уровне субъектов Федерации (например, Постановление Кабинета Министров Республики Татарстан от 14 февраля 2005 г. N 82 «О развитии изобретательской и рационализаторской деятельности в Республике Татарстан»). Таким образом, завершился переход от централизованной системы регулирования отношений по оформлению прав на рационализаторские предложения к локальной системе регулирования на уровне хозяйствующих субъектов со всеми отрицательными ее последствиями, о которых речь пойдет ниже. В целом же, если судить по сообщениям в печати, в настоящее время наблюдается второе рождение рационализаторских предложений в России, в основном пока в крупных компаниях, где стараются максимально вовлечь работников предприятий в движение за оптимизацию производственного процесса для целей модернизации производства (например, ОАО «РЖД», РАО «Газпром»). В конце 1980-х — начале 1990-х гг. в СССР развернулась довольно интенсивная дискуссия по поводу целесообразности существования в нашей стране института правовой охраны открытий, в ходе которой высказывались прямо противоположные точки зрения (о необходимости совершенствования системы регистрации открытий — о нецелесообразности вообще государственной регистрации открытий). Параллельно разрабатывались проекты нормативных правовых актов в указанной области. Сначала речь шла о проекте Положения об открытиях <18>, затем перешли к обсуждению проекта Закона СССР «Об открытиях в СССР» <19>. Точка зрения противников государственной регистрации открытий победила сначала в научном сообществе (решение Президиума АН СССР от 14 мая 1991 г. N 156, подтвержденное Постановлением Президиума РАН от 15 сентября 1992 г. N 243), а затем и на государственном уровне (отрицательное отношение руководства Роспатента к регистрации открытий). ——————————— <18> См. например: Сапелкин В. В. Совершенствовать советское законодательство в области открытий // Вопросы изобретательства. 1989. N 11. С. 17 — 20. <19> См. например: Павловский А. Н., Потоцкий В. В., Сапелкин В. В. Оценка результатов научных исследований // Вопросы изобретательства. 1991. N 1. С. 32 — 35.
Несмотря на тот факт, что в пункте 4 ст. 2 Закона РСФСР от 24 декабря 1990 г. N 443-1 <20> указывались открытия, равно как и рационализаторские предложения как объекты интеллектуальной собственности, а в статье 2(viii) Конвенции, учреждающей ВОИС, действующей на территории России как правопреемницы СССР, права на научные открытия упомянуты в перечне прав на объекты интеллектуальной собственности, регистрация открытий в Российской Федерации с начала 1992 г. фактически прекратилась. ——————————— <20> Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1990. N 30. Ст. 416.
В связи с этим указанную нишу — экспертизу заявок, регистрацию и выдачу дипломов на открытия — незамедлительно заняли общественные организации, в том числе Российская академия естественных наук (РАЕН), зарегистрированная еще в апреле 1991 г. в Минюсте РСФСР как Академия естественных наук РСФСР (АЕН РСФСР), Международная академия авторов научных открытий и изобретений, образованная в 1998 г. на базе Академии изобретательства и перерегистрированная в 2002 г. в Международную общественную академию авторов научных открытий и изобретений (МААНОиИ) <21>, Международная ассоциация авторов научных открытий. Данные общественные организации производят, помимо естественнонаучных открытий, регистрацию открытий в области общественных и гуманитарных наук, а также регистрацию научных идей и научных гипотез, представляющих собой этапы становления нового знания. Обычно дипломы на упомянутые выше объекты выдаются от имени РАЕН и МААНОиИ, реже — от имени всех вышеуказанных общественных академий. ——————————— <21> http:// maanoi. ru/ index. phpm= 18p= 1.
III
Как указывалось ранее, с 1 января 2008 г. традиционные для России объекты интеллектуальной собственности — открытия и рационализаторские предложения — полностью лишились правовой охраны на государственном уровне. Меры поощрения за установление и создание открытий и рационализаторских предложений исходят теперь, соответственно, от общественных организаций и хозяйствующих субъектов; они носят не правовой, преимущественно моральный характер и в целом не отличаются стабильностью. В связи с вышеизложенным возникает вопрос: имеет ли смысл ратовать за воссоздание правового регулирования отношений, связанных с открытиями и рационализаторскими предложениями, или оставить все без изменений и исследовать указанный вопрос только в историческом аспекте, как это советуют отдельные авторы. В последние годы со стороны как ученых, так и специалистов все чаще стали раздаваться голоса за восстановление правового статуса традиционных для нашей страны объектов, особенно активно — в отношении рационализаторских предложений <22>. ——————————— <22> См. например: Балишина И. Н. Правовое регулирование отношений, связанных с научными открытиями в Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. М.: РГИИС, 2007; Зильберборд А. Л. Рационализаторским предложениям необходим правовой статус // Патенты и лицензии. 2006. N 5. С. 37 — 39; Петрищева М. А. Правовой режим рационализаторских предложений как результат интеллектуальной деятельности: Дис. … канд. юрид. наук. М.: РГИИС, 2007; Штенников В. Н. Рационализаторское предложение как объект интеллектуальной собственности // Изобретательство. 2010. N 3. С. 9 — 12; Грязев А. П. О месте рационализации в модернизации российской экономики // Изобретательство. 2010. N 10. С. 7 — 12.
Конечно, по данному вопросу нет полного единодушия, и это вполне естественно. Многие ученые и специалисты разделяют точку зрения, согласно которой правовая охрана открытий и рационализаторских предложений осталась в прошлом и может быть только предметом изучения в исследованиях по истории законодательства нашей страны в области интеллектуальной собственности. Указанную точку зрения активно отстаивает Э. П. Гаврилов. В его отдельных работах последних лет сформулированы положения, с которыми нельзя согласиться, поскольку в них дается, на мой взгляд, не вполне корректная оценка как самих рассматриваемых объектов, так и их авторов. Так, отмечая отличия в гносеологических корнях изобретений и открытий (изобретение создается человеком, а открытие им познается), Э. П. Гаврилов приходит к весьма спорному выводу: «Открытие — не результат творческой деятельности человека, хотя во многих случаях приходится прилагать большие творческие усилия для обнаружения (установления) открытия» <23>. Вполне очевидно, что и изобретения, и открытия являются результатами творческой деятельности человека. При этом творческие усилия человека неотделимы от его творческой деятельности и чем крупнее объект, тем больше творческих усилий необходимо приложить человеку для его создания или установления. ——————————— <23> Гаврилов Э. П. Указ. соч. С. 3.
Объясняя неэффективность советской национальной системы охраны открытий тем обстоятельством, что она не была воспринята научным сообществом, уважаемый автор следующим образом аргументирует свой вывод: «Научное сообщество не приемлет самовыдвиженцев: ведь подать заявку на регистрацию научного открытия означает просить у государства признать заявителя первооткрывателем и тем самым просить выдать ему премию. Все это непривычно и даже… унизительно» <24>. Если следовать логике автора, то ученые таким же образом должны были относиться и к изобретениям, так как подать заявку на изобретение означает испрашивать у государства признать заявителя изобретателем и тем самым просить выдать ему авторское вознаграждение. Конечно, в реальной жизни все было с точностью до наоборот. Вот как писал по этому поводу представитель научного сообщества, доктор геолого-минералогических наук Н. М. Фролов <25>, участвуя в дискуссии 20-летней давности о целесообразности государственной регистрации открытий в нашей стране: «Не хотят регистрировать свои открытия? Но в это может поверить только тот, кто совершенно не знаком с психологией научного работника. Да и можно ли в этом заподозрить тех, кто преодолел столь мощные препоны на пути в члены Академии наук СССР. Скорее прав был М. В. Келдыш, когда говорил, что в составе академии 1/3 тех, кого, безусловно, не следовало выбирать, и еще 1/3 — тех, кого можно было не выбирать. Автору этой сентенции нельзя отказать в знании коллег и точности оценок». Примечательно, что в ходе указанной дискуссии подавляющее большинство сторонников отмены государственной регистрации открытий были академики и члены-корреспонденты, что, естественно, и предопределило соответствующие решение Президиума АН СССР от 14 мая 1991 г. N 156 и Постановление Президиума РАН от 15 сентября 1992 г. N 243. Но это так, к слову. ——————————— <24> Там же. С. 4. <25> Фролов Н. М. Если не опускаться до подмены понятий // Вопросы изобретательства. 1991. N 8. С. 21.
Другой причиной фактического прекращения с 1992 г. регистрации открытий была названа трудоемкость проверки новизны и достоверности заявок на открытия, экспертиза по существу которых осуществлялась в основном Академией наук СССР, в ходе которой обнаруживалось, что заявленные открытия являются разномасштабными, иногда крупными, но чаще всего незначите льными, мелкими <26>. ——————————— <26> Гаврилов Э. П. Указ. соч. С. 5.
В связи с вышеуказанным тезисом следует отметить: экспертиза заявок на открытие проводилась не только на новизну и достоверность, но с 1 января 1974 г. еще и в отношении такого критерия охраноспособности открытия, как «коренные изменения в уровне познания», придавшему экспертизе большую жесткость. Указанное обстоятельство во многом объясняет следующее: с 1957 по 1991 гг. было зарегистрировано сравнительно небольшое количество открытий (403), среди которых встречались не только выдающиеся открытия, но и менее крупные достижения, что не противоречит основополагающему принципу права интеллектуальной собственности, заключающемуся в предоставлении правовой охраны независимо от достоинства и назначения объекта. В литературе следующим образом анализировалась указанная проблема: «Необходимость совершенствования системы экспертизы особенно актуальна на заключительной стадии. Сейчас Академия наук СССР дает отрицательное заключение лишь по одной из примерно 15-20 заявок. О чем это может свидетельствовать? Либо о высоком качестве экспертизы на предварительной стадии в Госкомизобретений, либо о низком на заключительной — в Академии наук СССР. Последнее утверждение справедливо, разумеется, лишь в том случае, если будет доказано, что дипломы выдаются незаслуженно» <27>. ——————————— <27> Фролов Н. М. Указ. соч. С. 21.
В настоящее время решение вопроса о восстановлении в России государственной регистрации открытий во многом зависит от позиции научного сообщества. Во всяком случае, государственная система регистрации открытий более авторитетна в целях закрепления авторства ученого и приоритета государства на открытие, особенно в случаях возникновения споров в отношении указанных категорий, в том числе и на международной арене. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов, по сути, демократический принцип государственной регистрации открытий, когда ученый может добиться признания в научном мире независимо от должности, ученой степени и других формальных аспектов. В свое время СССР приложил немало усилий для включения прав на научные открытия в перечень прав на объекты интеллектуальной собственности, установленный в статье 2(viii) Конвенции, учреждающей ВОИС. Следует полагать, что Россия как правопреемница СССР должна продолжить правовую охрану одного из своих традиционных объектов интеллектуальной собственности. Первым шагом в указанном направлении было бы преобразование закрытого перечня результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации согласно статье 1225 ГК РФ в примерный перечень таких результатов и средств, как это сделано, например, в статье 420 ГК Украины, где примерный перечень объектов права интеллектуальной собственности включает также научные открытия. Кроме того, в ГК Украины научным открытиям посвящена глава 38, состоящая из двух статей. В статье 457 дается понятие научного открытия: установление неизвестных ранее, но объективно существующих закономерностей, свойств и явлений материального мира, которые вносят коренные изменения в уровень научного познания (данная формулировка, по сути, совпадает с определением понятия «открытие» согласно пункту 10 Положения 1973 г.), а в статье 458 лаконично раскрыто право на научное открытие: автор научного открытия имеет право дать научному открытию свое имя или специальное название; это право удостоверяется дипломом и охраняется в порядке, установленном законом. Достаточно спорными представляются также отдельные выводы Э. П. Гаврилова относительно рационализаторских предложений, сформулированные им в ответ на отклики практических работников на его предыдущую статью <28>. ——————————— <28> Гаврилов Э. П. Рационализаторские предложения и права, возникающие в связи с ними // Патенты и лицензии. 2010. N 12. С. 16 — 21.
Анализируя определение понятия рационализаторского предложения согласно Постановлению N 351, которое, кстати, к этому времени уже давно утратили свою силу, уважаемый автор делает вывод о том, что отпала сама потребность давать определение рационализаторского предложения, поскольку «нужно быть полным идиотом, чтобы принимать и оплачивать не новые и бесполезные предложения. Поэтому такое указание совершенно бессмысленно» <29>. ——————————— <29> Там же. С. 17.
Вообще-то трудно заподозрить российских работодателей в идиотизме, а вот от жадности никто не застрахован. Ведь на практике сплошь и рядом возникают ситуации, когда заявленные работниками рационализаторские предложения сначала отвергаются работодателями по причинам их якобы бесполезности, а затем внедряются на производстве без какого-либо поощрения их авторов, морального или материального. Поэтому легальное определение рационализаторского предложения, равно как и других основных положений в области рационализаторства (право на признание авторства, право на вознаграждение, иные права и льготы) необходимы для защиты в судах прав автора-работника, экономически более слабой стороны во взаимоотношениях с работодателем. Не следует также забывать о зарубежном опыте, например, в ФРГ в Законе 1957 г. закреплено определение понятия «предложения о технических усовершенствованиях», по сути, эквивалентное понятию нашего рационализаторского предложения, а в отношении вознаграждения авторы таких предложений приравнены к авторам изобретений и полезных моделей. Далее уважаемый автор утверждает, что лишь теперь система правовой охраны рационализаторских предложений возвратилась на место, где ей надлежит быть, — в лоно трудового права, аргументируя свой вывод следующим: статья 132 Трудового кодекса РФ содержит принципиально новое указание о том, что заработная плата каждого работника максимальным размером не ограничена <30>. ——————————— <30> Гаврилов Э. П. Рационализаторские предложения и права, возникающие в связи с ними // Патенты и лицензии. 2010. N 12. С. 17, 18.
Однако это опасное заблуждение, поскольку в условиях отсутствия законодательного регулирования размер и заработной платы, и предполагаемых премий за рационализаторские предложения зависит исключительно от доброй воли работодателя. Как правильно отмечает А. П. Грязев, «практически судьба рационализатора целиком зависит от произвола руководителя!» <31>. Ведь только немногие российские капиталисты, отмечалось во второй части настоящей статьи, вспомнили традиции советских времен и начали поощрять рационализаторов, как это делается во всем цивилизованном мире. А пока можно лишь с прискорбием отметить: «система правовой охраны рационализаторских предложений» изгнана также из «лона трудового права», поскольку уже давно не действует Кодекс законов о труде РФ от 9 декабря 1971 г. (в ред. 2002 г.), статьи 106 и 115 которого предусматривали, соответственно, сохранение за рационализаторами прежних расценок на определенный срок и другие гарантии для рационализаторов. ——————————— <31> Грязев А. П. Указ. соч. С. 12.
Совершенно иная, более благоприятная ситуация с правами авторов рационализаторских предложений сложилась в Украине, где в Кодексе законов о труде от 1 июня 1971 г. (в ред. 1995 г.) предусмотрен ряд статей, посвященных трудовым правам в том числе авторов рационализаторских предложений: статьи 42 «Преимущественное право на оставление на работе при освобождении работников в связи с изменениями в организации производства и труда», 91 «Сохранение предшествующих расценок при внедрении изобретения, полезной модели, промышленного образца или рационализаторского предложения», 126 «Гарантии для работников-авторов изобретений, полезных моделей, промышленных образцов и рационализаторских предложений». И, наконец, Э. П. Гаврилов делает свой основной вывод: правовая охрана рационализаторских предложений не вписывалась в систему гражданского права, поэтому она тихо и мирно скончалась, стала ненужной и никто — ни теоретики, ни практики не могут эту систему реанимировать <32>. Для уважаемого автора непонятны ни авторство на рационализаторское предложение, ни сам объект, ни территория действия права на рационализаторское предложение, ни содержание самого права (т. е. невозможность сконструировать право запрета по типу исключительного права). ——————————— <32> Гаврилов Э. П. Рационализаторские предложения и права, возникающие в связи с ними // Патенты и лицензии. 2010. N 12. С. 17, 18.
На мой взгляд, основная методологическая ошибка Э. П. Гаврилова заключается в том, что он распространяет на рационализаторские предложения требования, предъявляемые к другим объектам интеллектуальной собственности (в частности, к объектам авторского права, изобретениям), что противоречит основополагающему принципу права интеллектуальной собственности: необходимость предоставления правовой охраны независимо от достоинства и назначения объекта. Вполне очевидно, что у автора рационализаторского предложения более скромный творческий потенциал по сравнению с автором изобретения или автором произведения. Но это не повод для того, чтобы отрицать статус автора у лица, создавшего рационализаторское предложение. Само рационализаторское предложение как объект интеллектуальной собственности имеет свои особенности. В самом общем виде рационализаторское предложение — это усовершенствование известных объектов в рамках конкретного предприятия (локальная новизна), у которого после принятия рационализаторского предложения вследствие его полезности возникает право на его использование, а у его автора — право на вознаграждение. И в том, и в другом случае это право гражданское, хотя осуществляется оно в целом в лоне трудового права. Сходный правовой режим предусмотрен и в отношении служебных результатов интеллектуальной деятельности. Конечно, ни о каком исключительном праве в отношении рационализаторского предложения, как уже упоминалось, говорить не приходится, но его отсутствие не является препятствием для признания за рационализаторским предложением статуса объекта интеллектуальной собственности, такие примеры в ГК РФ имеются. Э. П. Гаврилов вопреки всякой логике в одном случае не видит ничего особенного в том, что в отношении секретов производства никакое исключительное право не возникает, а в другом случае отсутствие исключительного права называет одной из причин непригодности рационализаторских предложений для системы гражданского права <33>. ——————————— <33> Там же. С. 18, 20.
Ранее уже упоминался опыт ФРГ в области правовой охраны предложений о технических усовершенствованиях, выполняющих ту же функцию в модернизации производства, что и рационализаторские предложения в нашей стране. А сейчас немецкие специалисты удивляются, зачем мы развалили работающую систему рацпредложений, «мы ведь когда-то даже приезжали к вам перенимать опыт!» <34>. Ведь в недалеком прошлом, по данным Госкомизобретений, на долю рационализаторских предложений приходилось почти 70% экономии, полученной от использования инноваций в народном хозяйстве <35>. ——————————— <34> http:// www/ hr-portal. ru/ article/ ratspredlozheniya — v — rossii — vtoroe-rozhdenie. <35> Зильберборд А. Л. Указ. соч. С. 37.
Однако не везде на постсоветском пространстве относятся так безрассудно, как в России, к единому общему прошлому. В государствах СНГ можно отметить практику Республики Беларусь и Кыргызской Республики, где рационализаторские предложения охраняются на уровне подзаконных актов. На законодательном уровне рационализаторские предложения охраняются в Украине. Это уже упоминавшиеся нормы Кодекса законов о труде Украины, а также статья 420 ГК Украины, где среди объектов права интеллектуальной собственности указаны рационализаторские предложения, и глава 41 ГК Украины, содержащая четыре статьи (481 — 484). Суть указанных статей заключается в следующем. Рационализаторским предложением, объектом которого может быть материальный объект или процесс, является признанное юридическим лицом предложение, содержащее технологическое (техническое) или организационное решение в какой-либо сфере его деятельности. Объем правовой охраны рационализаторского предложения определяется его описанием, а также чертежами, если они представлены. Субъектами права интеллектуальной собственности на рационализаторское предложение является его автор и юридическое лицо, которому это предложение подано. Автор рационализаторского предложения имеет право на добросовестное поощрение от юридического лица, которому это предложение подано, а юридическое лицо имеет право на использование этого предложения в любом объеме. В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть: государству, взявшему курс на модернизацию экономики, необходимо поощрять творческую активность своих граждан на всех уровнях единого процесса технического творчества человека. Пора уже признать поспешность и неразумность отказа от правовой охраны традиционных для России объектов интеллектуальной собственности — открытий и рационализаторских предложений, последовавшего на волне критики почти всего, что было связано с советским периодом истории нашей страны. Необходимое условие для восстановления правовой охраны открытий и рационализаторских предложений — внесение изменения в статью 1225 ГК РФ, исключающего закрытый перечень результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, который в настоящее время сдерживает развитие и совершенствование российского законодательства в сфере интеллектуальной собственности. В этом отношении Гражданский кодекс РФ, к сожалению, представляет собой уникальное явление в мировой практике, поскольку нигде в мире в гражданских кодексах (преимущественно в государствах СНГ) нет закрытых перечней результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. Следует также иметь в виду, что в международном договоре России — Конвенции, учреждающей ВОИС, — перечень прав, относящихся к интеллектуальной собственности, носит примерный (т. е. открытый) характер, а это уже явное свидетельство нарушения Россией своих международно-правовых обязательств.
Библиография
Балишина И. Н. Правовое регулирование отношений, связанных с научными открытиями в Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. М.: РГИИС, 2007. Виталиев Г. В., Дементьев В. Н., Пекин Е. И. и др. О концепции и модели патентного законодательства РСФСР // Вопросы изобретательства. 1991. N 8. Гаврилов Э. П. Правовой охраны открытий и рационализаторских предложений в России не существует // Патенты и лицензии. 2010. N 4. Гаврилов Э. П. Рационализаторские предложения и права, возникающие в связи с ними // Патенты и лицензии. 2010. N 12. Грязев А. П. О месте рационализации в модернизации российской экономики // Изобретательство. 2010. N 10. Зильберборд А. Л. Рационализаторским предложениям необходим правовой статус // Патенты и лицензии. 2006. N 5. Изобретательство в нормативных актах. М.: ЦНИИПИ, 1969. Т. II. Павловский А. Н., Потоцкий В. В., Сапелкин В. В. Оценка результатов научных исследований // Вопросы изобретательства. 1991. N 1. Петрищева М. А. Правовой режим рационализаторских предложений как результат интеллектуальной деятельности: Дис. … канд. юрид. наук. М.: РГИИС, 2007. Сапелкин В. В. Совершенствовать советское законодательство в области открытий // Вопросы изобретательства. 1989. N 11. Фролов Н. М. Если не опускаться до подмены понятий // Вопросы изобретательства. 1991. N 8. Штенников В. Н. Рационализаторское предложение как объект интеллектуальной собственности // Изобретательство. 2010. N 3. Янушкевич И. П. Рационализаторство вчера, сегодня, завтра. М.: ИНИЦ Роспатента, 1999.
