(Долинская В. В.) («Законы России: опыт, анализ, практика», 2011, N 7)
К ВОПРОСУ О ЗАЩИТЕ ПРАВ АКЦИОНЕРНЫХ ОБЩЕСТВ И АКЦИОНЕРОВ ПРИ НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТИ (БАНКРОТСТВЕ)
В. В. ДОЛИНСКАЯ
Долинская Владимира Владимировна, доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского и семейного права Московской государственной юридической академии им. О. Е. Кутафина.
В статье обосновывается необходимость унифицировать общегражданское, процессуальное законодательство, законодательство о несостоятельности (банкротстве) и об отдельных организационно-правовых формах юридических лиц по вопросам защиты субъективных прав и законных интересов при несостоятельности (банкротстве).
Ключевые слова: несостоятельность; акционерное общество; акционер; законные интересы; субъективные права.
On joint-stock companies’ and shareholders’ rights protection in case of insolvency (bankruptcy) V. V. Dolinskaya
Dolinskaya Vladimira Vladimirovna, doctor of laws, professor, professor of the civil and family law department of Moscow state legal academy n. a. O. E. Kutafin.
The necessity to unify general civil legislation with procedural legislation, legislation on insolvency (bankruptcy), and legislation on particular business forms of legal entities on the questions related with legal rights and lawful interests’ protection in case of insolvency (bankruptcy) is established by the article.
Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» <1> (далее — ФЗ N 127) дает определение несостоятельности (банкротства): «Признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей» (ст. 2). ——————————— <1> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.
Правом на обращение в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом обладают должник, конкурсный кредитор, уполномоченные органы — федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный Правительством РФ на представление в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, требований об уплате обязательных платежей и требований Российской Федерации по денежным обязательствам (Федеральная налоговая служба), а также органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органы местного самоуправления, уполномоченные представлять в деле о банкротстве и в процедурах, применяемых в деле о банкротстве, требования по денежным обязательствам соответственно субъектов Российской Федерации, муниципальных образований (ст. 2, 7, 11, 29, 41 ФЗ N 127). В АПК это правило сформулировано несколько иначе: с заявлением о признании должника банкротом в арбитражный суд по месту нахождения должника вправе обратиться должник, кредиторы и иные заинтересованные лица в соответствии с федеральным законом, регулирующим вопросы несостоятельности (банкротства) (ст. 224). Заявления о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности подаются по общему правилу арбитражным управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов (ст. 11 ФЗ N 127). По общему правилу юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы (п. 1 ст. 53 ГК). В предусмотренных законом случаях юридическое лицо может приобретать гражданские права и принимать на себя гражданские обязанности через своих участников (п. 2 ст. 53 ГК) или представителей, отличных от его органов и участников (гл. 10 ГК) <2>. Возможна также передача по решению общего собрания акционеров полномочий исполнительного органа акционерного общества (далее — АО) коммерческой организации (управляющей организации) или индивидуальному предпринимателю (управляющему) по договору, условия которого утверждаются советом директоров (наблюдательным советом) общества, если иное не предусмотрено уставом общества (п. 1 ст. 69 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» <3>). Процедуры прекращения деятельности (реального — как при ликвидации или потенциального — как при несостоятельности (банкротстве)) юридического лица вводят еще две фигуры — арбитражного управляющего и ликвидационную комиссию. ——————————— <2> Особо следует отметить полномочия собственника в отношении имущества казенных предприятий и учреждений, а также в отношении самих этих юридических лиц (ст. 296 — 298 ГК). <3> СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1.
Арбитражный управляющий действует от имени юридического лица, к которому применяются процедуры банкротства, по аналогии с его органами к нему переходят полномочия по управлению делами этого юридического лица. Арбитражный управляющий, так же как и ликвидационная комиссия (ликвидатор), обладает ограниченным сроком действия (существования) и ограниченной, целевой правосубъектностью. Он управляет делами юридического лица (так же, как его органы в обычных условиях), выступает в суде от имени юридического лица (так же, как его органы в обычных условиях), приобретает не все гражданские права и принимает не все гражданские обязанности для юридического лица (п. 1 ст. 53 ГК), а только те, которые непосредственно связаны с процедурой банкротства. В то же время это самостоятельный субъект права, во всяком случае — гражданского процессуального. Например, согласно ч. 3 п. 4 ст. 159 ФЗ N 127 с даты назначения (избрания) руководителя должника после утверждения арбитражным судом мирового соглашения должник является процессуальным правопреемником по отношению к искам, заявленным ранее арбитражным управляющим <4>. ——————————— <4> См. подробнее: Долинская В. В. Новый этап развития законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Закон. 2003. N 8; Она же. Изменения в законодательстве о банкротстве // Закон. 2005. N 1.
Что касается ликвидационной комиссии, то с момента ее назначения к ней переходят полномочия по управлению делами юридического лица. Ликвидационная комиссия (ее уполномоченный представитель) от имени ликвидируемой организации выступает в суде (п. 3 ст. 62 ГК, абз. 2 ч. 4 ст. 59 АПК). Аналогичные нормы содержатся в праве и других государств. Однако практика Европейского суда по правам человека (далее — ЕСПЧ, Европейский суд) демонстрирует иные пути защиты прав заинтересованных лиц, а также ставит ряд вопросов, касающихся других институтов (например, правосубъектности юридических лиц). Согласно ст. 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее — Конвенция) <5>, заключенной в г. Риме 4 ноября 1950 г., суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней, т. е. непосредственно от потерпевших. ——————————— <5> СЗ РФ. 2001. N 2. Ст. 163.
Отсюда следует вывод: если акционерному обществу причинен ущерб, то оно является жертвой правонарушения, и именно оно может подавать жалобу в ЕСПЧ на нарушение прав компании. Ярким примером такого подхода является решение ЕСПЧ по делу Agrotexim and others v. Greec <6>. В Европейский суд от имени АО была подана жалоба акционерами. Они заявили, что из-за невмешательства государства в деятельность общества снизилась стоимость его активов и вследствие этого произошло снижение стоимости совокупного участия акционеров в компании. ——————————— <6> htpp:// www. echr. ru/ documents/ decisions. htm
Суд указал, что акционеры не вправе подавать подобную жалобу, так как общество может обратиться с ней самостоятельно. Но есть и другие примеры. ЕСПЧ в своей практике опирается на «концепцию протыкания корпоративной вуали» (piercing the corporate veil), согласно которой ответственность за нарушения со стороны компании возлагается на лиц, контролирующих ее деятельность. В литературе появилась формула «обратная форма протыкания корпоративной вуали» <7>. Суд применяет данную концепцию не для возложения ответственности на акционеров, а для признания за ними права на защиту интересов общества. ——————————— <7> См.: Emberland M. The Human Rights of Companies: Exploring the Structure of ECHR Protection. 2006. P. 74.
В деле G. J. v. Luxemburg <8> заявитель утверждал, что в ходе судебного разбирательства о признании банкротом и ликвидации компании, в которой он владел 90% акций, была нарушена ст. 6 Конвенции («Право на справедливое судебное разбирательство»). Власти государства-ответчика настаивали, что заявитель не вправе обращаться в ЕСПЧ в интересах компании, так как он обжаловал процедуру банкротства АО, затрагивающую интересы общества, а не заявителя. ——————————— <8> § 22 — 24 Постановления Европейского суда по правам человека от 26 октября 2000 г. по делу G. J. v. Luxemburg, жалоба N 21156/93.
Европейский суд указал, что по общему правилу подавать жалобы от имени компании могут ее органы, действующие на основании учредительных документов, или ее ликвидаторы — в случае ликвидации. Исключение из этого правила возможно лишь при наличии особых обстоятельств по делу. ЕСПЧ счел, что в данном случае такие обстоятельства имеются: 1) жалоба подана по поводу действий ликвидатора АО, который, согласно национальному праву, и уполномочен действовать от имени компании; 2) заявитель — основной акционер компании. На этом основании Европейский суд сделал вывод о наличии у заявителя собственного прямого интереса в предмете жалобы и признал его потерпевшим («жертвой нарушения») от нарушения, совершенного в отношении компании. В итоге ЕСПЧ оставил за этим основным акционером право на обращение в суд в интересах компании. В деле Credit and Industrial Bank v. the Czech Republic <9> в Европейский суд обратился отстраненный от управления банком председатель совета директоров, который также являлся основным акционером этого банка. ——————————— <9> Постановление Европейского суда по правам человека от 21 октября 2003 г. по делу Credit and Industrial Bank v. the Czech Republic; решение Европейской комиссии по правам человека от 9 апреля 1997 г. по вопросу о приемлемости жалобы N 29010/95 Credit and Industrial Bank v. the Czech Republic.
Согласно национальному праву представлять интересы банка в этом случае мог только руководитель временной администрации. Власти государства-ответчика настаивали на том, что ЕСПЧ не должен рассматривать жалобу по существу, и обосновывали это следующим образом. На момент подачи жалобы в банке уже действовала временная администрация, которая заменила исполнительные органы во главе с заявителем. От имени банка мог действовать лишь руководитель временной администрации. Он не обращался в Европейский суд сам и не уполномочивал на такое обращение. Кроме того, формуляр жалобы был заполнен от имени заявителя, а не банка, т. е. заявитель обратился в ЕСПЧ лично, а не как председатель совета директоров банка, и сам банк не должен рассматриваться в качестве заявителя. Несмотря на вышеизложенное, Европейский суд признал за заявителем право на подачу жалобы о нарушении прав банка. ЕСПЧ учел, что на момент подачи жалобы банк не утратил статус юридического лица, обладал правосубъектностью, мог самостоятельно защищать свои права. Но в заявлении обжаловался отказ чешских судов рассмотреть жалобу в отношении назначения временной администрации. Европейский суд квалифицировал основной вопрос в данном деле так: является ли руководитель временной администрации единственным лицом, которое правомочно обращаться в ЕСПЧ? В результате анализа обстоятельств дела Европейский суд отрицательно ответил на данный вопрос, признал наличие в деле особых обстоятельств, которые позволяют основному акционеру обращаться в суд от имени и в интересах банка. В деле Camberrow MM5 AD V Bulgaria <10> Европейский суд также признал за компанией — основным акционером банка право на обращение с жалобой на нарушение прав банка. ——————————— <10> Решение Европейского суда по правам человека от 1 апреля 2004 г. по вопросу приемлемости жалобы N 50357/99 Camberrow MM5 AD V Bulgaria.
Компания-заявитель владела 98% акций банка, в который Национальным банком Болгарии была назначена сначала временная администрация, а после начала процедуры банкротства — конкурсный управляющий. Заявитель подал жалобу в ЕСПЧ на то, что банк признан банкротом вследствие действий временной администрации и конкурсного управляющего. Компания-акционер утверждала, что между нарушением прав банка и наступившими для нее негативными последствиями существовала прямая связь, так как она является основным акционером банка. Европейский суд, напомнив общее правило о возможности подавать жалобы от имени компании органами, уполномоченными их представлять на основании учредительных документов, или лицами, уполномоченными действовать при ликвидации или банкротстве организации, признал, однако, наличие в данном деле исключительных обстоятельств, которые позволяют рассматривать в качестве потерпевшего («жертвы нарушения») не банк, а компанию, являющуюся его основным акционером. ЕСПЧ квалифицировал в качестве причины обращения с жалобой совокупность событий, которые привели сначала к назначению в банк временной администрации, а затем и конкурсного управляющего. Жалоба была подана по поводу действий именно этих лиц. Хотя формально представлять банк могли только временная администрация и конкурсный управляющий, из-за конфликта интересов между банком и этими лицами действия последних не должны рассматриваться как действия от имени банка. Более того, сложившаяся ситуация означала отсутствие у банка возможности самостоятельно подать жалобу на их действия. Европейский суд также учел, что компания-заявитель являлась основным акционером банка, и в итоге пришел к выводу, что у компании-заявителя был собственный прямой интерес в предмете жалобы, поскольку обжалуемые нарушения имели последствия для доли ее бизнеса в банке. Предмет жалобы компании-акционера связан с невозможностью банка самостоятельно обжаловать в национальных судах назначение временной администрации, поэтому лишение компании права на обращение в ЕСПЧ в интересах банка означало бы превращение этого права, гарантированного ст. 34 Конвенции, в абстрактное и иллюзорное. Приведенные примеры из практики Европейского суда разных лет свидетельствуют о том, что Суд разграничивает интересы АО — должника, акционеров (участников) компаний и лиц, уполномоченных на основании законодательства или учредительных документов действовать в интересах компаний. Хотя согласно национальному праву представлять интересы компаний, находящихся в процедурах банкротства или ликвидации, могут лишь арбитражные управляющие или ликвидаторы, при возникновении конфликта интересов ЕСПЧ отдает предпочтение интересам основных акционеров (акционеров, реально контролирующих компанию) и принимает к рассмотрению их жалобы, если сочтет, что: 1) акционеры имеют собственный прямой интерес в предмете жалобы; 2) именно они, а не арбитражные управляющие или ликвидаторы способны защитить интересы компании. Представляется, что вышеизложенный подход нашел отражение во включении в АПК Федеральным законом от 19 июля 2009 г. N 205-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» <11> так называемых косвенных и групповых исков. ——————————— <11> СЗ РФ. 2009. N 29. Ст. 3642.
Согласно ст. 225.8 АПК «Рассмотрение дел по спорам о возмещении убытков, причиненных юридическому лицу», в случаях, предусмотренных федеральным законом, участники юридического лица вправе обратиться в арбитражный суд с иском о возмещении убытков, причиненных этому юридическому лицу (ч. 1). Такие участники пользуются процессуальными правами и несут процессуальные обязанности истца, в том числе судебные расходы, а также обладают правом требовать принудительного исполнения решения арбитражного суда в пользу этого юридического лица (ч. 1, 3). Решение об удовлетворении требования по иску о возмещении убытков принимается в пользу юридического лица, в интересах которого был предъявлен иск (ч. 2). Дела по корпоративным спорам <12> (ст. 225.1 АПК) могут быть рассмотрены в порядке, установленном гл. 28.2 АПК «Рассмотрение дел о защите прав и законных интересов группы лиц» <13>. ——————————— <12> См. также: Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 6, 7 «Корпоративные конфликты и споры». <13> См. также: статья 53 АПК «Обращение в защиту публичных интересов, прав и законных интересов других лиц».
Согласно ст. 225.10 АПК «Право на обращение в арбитражный суд в защиту прав и законных интересов группы лиц» юридическое или физическое лицо, являющееся участником правоотношения, из которого возникли спор или требование, вправе обратиться в арбитражный суд в защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов других лиц, являющихся участниками этого же правоотношения. В защиту прав и законных интересов группы лиц также могут обратиться органы, организации и граждане в случаях, предусмотренных федеральным законом. Дела о защите нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов группы лиц рассматриваются арбитражным судом по правилам гл. 28.2 АПК в случае, если ко дню обращения в арбитражный суд заявителя к его требованию присоединились не менее чем пять лиц. АПК признает процессуальную правосубъектность не только за участниками юридических лиц, но даже за органами последних (ч. 2 ст. 27, ст. 40, ч. 3 ст. 164 и др.) <14>. ——————————— <14> См. подробнее: Долинская В. В. Развитие корпоративной правосубъектности // Проблема правосубъектности: современные интерпретации-2010: Материалы научно-практической конференции от 26 февраля 2010 г. Самара. Вып. 8 / Отв. ред. Т. Б. Замотаева, С. Н. Касаткин; Самарская гуманитарная академия. Самара, 2010.
Представляется необходимым унифицировать общегражданское, процессуальное законодательство, законодательство о несостоятельности (банкротстве) и об отдельных организационно-правовых формах юридических лиц по вопросам защиты субъективных прав и законных интересов при несостоятельности (банкротстве).
Библиографический список
1. Долинская В. В. Изменения в законодательстве о банкротстве // Закон. 2005. N 1. 2. Долинская В. В. Новый этап развития законодательства о несостоятельности (банкротстве) // Закон. 2003. N 8. 3. Долинская В. В. Развитие корпоративной правосубъектности // Проблема правосубъектности: современные интерпретации-2010: Материалы научно-практической конференции от 26 февраля 2010 г. Самара. Вып. 8 / Отв. ред. Т. Б. Замотаева, С. Н. Касаткин; Самарская гуманитарная академия. Самара, 2010. 4. Emberland M. The Human Rights of Companies: Exploring the Structure of ECHR Protection. 2006. P. 74.
