(Семякин М. Н.) («Российский юридический журнал», 2013, N 6)
ЧАСТНОПРАВОВЫЕ ИДЕИ В УЧЕНИИ ОСНОВОПОЛОЖНИКА ИСТОРИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ ПРАВА Ф. К. САВИНЬИ
М. Н. СЕМЯКИН
Семякин Михаил Николаевич, доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского права Уральской государственной юридической академии (Екатеринбург).
Исследуются частноправовые идеи Ф. К. Савиньи о происхождении частного права, его обусловленности национальным духом, особенностями исторического развития народа, о связи с жизненной практикой, системой частного права, а также рассматривается влияние указанных идей на современное развитие гражданского права.
Ключевые слова: гражданское право, система гражданского права, владение, приобретение и утрата владения, защита владения, обязательство, договор, вещное право, собственность.
Private law ideas in the doctrine of the founder of historical school of law F. K. Savigny M. N. Semyakin
F. K. Savigny’ ideas about the origin of private law, its national conditionality, peculiarities of historical development of the people, the correction with life practice, the system of private law, as well as the impact of these ideas on the current civil law development are studied.
Key words: civil law, civil law system, ownership, acquisition and loss of ownership, protection of ownership, obligation, contract, property law, property.
Ф. К. Савиньи — один из великих ученых-правоведов Германии первой половины XIX в., основоположник исторической школы права, имевшей множество последователей. Однако эта школа вызвала массу критики, чаще всего незаслуженной, не основанной на изучении всего научного наследия названного автора, а нередко построенной на механическом выделении из контекста учения его отдельных положений и их некорректной интерпретации; причем эти положения не увязывались с более поздними, нередко подвергнувшимися трансформации мыслями ученого по соответствующей проблеме. Как это ни парадоксально, большинство цивилистических трудов этого знаменитого в свое время ученого не переведены на русский язык и, таким образом, оказались в значительной мере вне «научного бытия», особенно для молодых представителей научного сообщества. Идеи и теоретические построения Ф. К. Савиньи об основаниях права, его сущности, закономерностях развития базируются главным образом на анализе и обработке частноправового материала, в особенности римского частного права. Право каждого народа, полагал ученый, есть его историческое наследие, от которого нельзя отказаться по произволу. Оно создается под действием объективного процесса — исторической жизни народа, а не субъективного произвола людей. Всякое право, по мнению Ф. К. Савиньи, возникает из обычаев, затем обрабатывается учеными-правоведами, следует из общего убеждения народа, а не из произвола законодателя. Предметом настоящего исследования будут не общетеоретические положения исторической школы права, а частноправовые идеи основоположника названного учения. В этом направлении прежде всего необходимо обратить внимание на сочинение Ф. К. Савиньи «О праве владения», изданное в 1803 г. По словам известного дореволюционного российского цивилиста Ю. С. Гамбарова, это издание, по сути, ознаменовало новую эпоху в разработке института владения и впервые поставило вопрос о столкновении факта и права, в рамках которого впоследствии в литературе шло исследование категории владения. Заслуга Ф. К. Савиньи состоит и в установлении терминологии владения, которая до этого была достаточно путаной и неопределенной. Ф. К. Савиньи был поражен противоречиями, существовавшими в учении о владении. Одна из целей его сочинения заключалась в отделении классической римской юриспруденции от различного рода схоластических представлений, допускавших смешение понятий, и показе разницы с теоретической точки зрения между классическим правом Рима и учением господствующей школы. В сочинении «О праве владения» Ф. К. Савиньи использовал новый метод исследования. Вместо того чтобы как обычно выяснять юридическую сущность владения путем перечисления всех возможных фактических выгод владельца, Ф. К. Савиньи ограничился выяснением юридических последствий, которые римляне выводили из владения, что привело его к необходимости отличать юридическое владение от его естественного основания — detentio. Анализируя для подтверждения своей теории взгляды классиков римской юриспруденции, преторские эдикты, Ф. К. Савиньи пришел к заключению, что единственными последствиями «чистого владения» должны считаться «давность по цивильному праву и защита против нарушения по преторскому праву посредством интердиктов». Только там и единственно там, где является то или другое последствие, «римское право признает и бытие юридического владения» <1>. ——————————— <1> Цит. по: От переводчиков // Савиньи Ф. К. Обязательственное право / Предисл. В. Ф. Попондопуло; пер. с нем. В. Фукса, Н. Мандро. СПб., 2004. С. 27.
«Владение, — писал Ф. К. Савиньи, — представляет собой непосредственное, т. е. без участия третьих лиц, воздействие на вещь, иными словами, физическую возможность обладания имуществом» <1>. Интересно, что такое же определение можно встретить в современной цивилистике, хотя в действительности возможны ситуации, когда, не имея фактического господства над вещью, лицо остается ее владельцем. Таким образом, фактическое (физическое) обладание вещью не может рассматриваться в качестве единственного конституирующего признака владения. ——————————— <1> Цит. по: Братусь М. Б. Соотношение права и факта во владельческой защите. URL: http://www. lawmix. ru/comm/737.
Ф. К. Савиньи утверждал, что владение, которое вело к приобретению посредством давности, у римлян называлось possesio civilis; влекшее только защиту интердиктами — именовалось просто possesio; противоположность обоим обозначалась как possesio naturalis — отрицание того или другого либо обоих вместе <1>. ——————————— <1> От переводчиков. С. 27 — 28.
По мнению Ф. К. Савиньи, владение подлежит юридической защите только потому, что нарушение владения есть нарушение «неприкосновенности владеющего лица», а следовательно, владельческие интердикты носят деликтный характер. Поэтому учение о владении, полагал Ф. К. Савиньи, должно рассматриваться в рамках обязательственного права. Владение, по Савиньи, факт, но факт, связанный с юридическими последствиями. Одно наличие охраны не переводит владение в разряд права, поэтому и решение в процессе о владении касается только владения как факта, но не устраняет иска о праве. «Владельческая» теория Ф. К. Савиньи представляется актуальной и для современной частноправовой доктрины, когда возобновляются дискуссии о том, что же представляет собой владение — право или факт. Концепция Ф. К. Савиньи позволяет определить позицию автора по данной проблеме, но порождает ряд вопросов. Так, объясняя защиту владения необходимостью защиты «неприкосновенности владеющего лица», Ф. К. Савиньи не уточняет, почему в римском праве долго не обеспечивалось защитой «держание», особенно то, которое могло переходить во владение, а также некоторые виды владения (обладание предметами религиозного культа, res sacrae и др.), хотя в данном случае «неприкосновенность владеющего лица» также могла быть нарушена насильственным путем. Кроме того, владение лица могло нарушаться не только посредством деликта (насилия), но и иным способом, например, когда оспаривалась правомерность владения и назревал спор по этому поводу. Идеи Ф. К. Савиньи о категории владения получили в литературе название субъективной теории, в основу которой положена воля лица владеть вещью как своей собственной. Такой подход к пониманию владения учитывал различие между волей владельца и волей держателя, что закреплялось в римских источниках права. Держатель (detenter) — наниматель, хранитель, ссудополучатель и др., по мысли Ф. К. Савиньи, «владеет не для себя, а для другого». Поэтому в римском праве держатель не имел владельческой защиты, в то время как даже незаконный (беститульный) владелец мог рассчитывать на получение владельческой защиты, если другое лицо в петиторном процессе не докажет своего права на спорную вещь. Таким образом, юридическая защита, по мнению Ф. К. Савиньи, предоставлялась владению при непременном наличии двух условий: а) сохранение фактического владения к моменту спора; б) направленность воли владельца на осуществление господства над вещью как над своей собственной. С этих позиций трудно разрешим в рамках субъективной теории такой процессуальный вопрос, как доказывание характера и направленности воли лица: была ли воля направлена на осуществление господства над вещью как своей собственной или имело место держание чужой вещи. Так, действия, связанные с обработкой земли, сбором урожая и т. д., могут осуществляться арендатором или другим держателем, который в целях получения более легкой владельческой защиты предпочтет выдать себя за владельца <1>. ——————————— <1> Подробнее см.: Братусь М. Б. Указ. соч.
В исследуемом труде Ф. К. Савиньи также изложил учение о приобретении и потере владения и рассмотрел защиту владения посредством интердиктов и jurium guasi possesio. Восстановив римское право по его источникам, Ф. К. Савиньи заключил данный труд модификациями римского права в законодательстве и практике Нового времени. В 1814 г. в Германии появилась брошюра гейдельбергского профессора Тибо «О необходимости общего гражданского законодательства для Германии», которая оказала определенное влияние на дальнейшую эволюцию идей Ф. К. Савиньи. Тибо развивал мысль о том, что Германии нужно общее гражданское законодательство «с сохранением, однако, для каждой страны ее законов, покровительствующих местным обычаям» <1>. Тибо также обратил внимание на то, что на пути к будущему благоденствию Германии имеется немало препятствий, в частности отсутствует общее гражданское уложение; последнее способствовало бы национальному объединению права и дало бы практикам и теоретикам вполне «очищенный» правовой материал для разработки и применения. Тибо сетовал на то, что в Германии существует «масса отдельных прав и постановлений», часто противоречащих друг другу. Значительная часть норм гражданского права была заимствована из римского права, источники которого в первоначальном виде неизвестны, кроме того, для отдельных его положений предлагались многочисленные и порой противоречивые толкования, что затрудняло разрешение практических ситуаций. ——————————— <1> Цит. по: От переводчиков. С. 31.
Тибо аргументировал свою позицию следующим: «Гражданские законы, основывающиеся в целом только на человеческом сердце, разуме и рассудке, очень редко бывают в необходимости подчиняться обстоятельствам, и если в некоторых случаях из такого единства произойдут небольшие неудобства, то бесчисленные выгоды его перевешивают все подобные жалобы. Пускай только вдумаются в отдельные части гражданского права! Многие из них составляют, так сказать, своего рода чистую математику, на которую никакие местные условия не могут иметь решительно никакого влияния…» <1>. ——————————— <1> Цит. по: От переводчиков. С. 32.
Ф. К. Савиньи счел невозможным присоединиться к взглядам Тибо, свои воззрения он высказал в брошюре «О признании нашего времени к законодательству и юриспруденции». Невозможность создания общего гражданского законодательства Германии Ф. К. Савиньи обосновывал главным образом своими идеями о происхождении права. По мысли ученого, везде, где есть достоверная история, «гражданское право уже имеет свой определенный характер, особенный для каждого народа, подобно его языку, нравам и государственному устройству. Все эти проявления, лишенные самобытного существования, представляются только отдельными силами и видами деятельности народа, неразрывно связанными между собою; они являются отдельными силами только в наших исследованиях; соединяет же их в одно целое общее убеждение народа, одинаковое чувство внутренней необходимости, совершенно исключающее всякую мысль о случайном или произвольном их происхождении» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 32 — 33.
Для аргументации своей идеи Ф. К. Савиньи счел возможным даже «ограничиться фактами первого достоверного состояния гражданского права» — периодом, в котором право, как и язык, живет в народном сознании. Этот «младенческий возраст народов», по мысли Ф. К. Савиньи, беден понятиями, но проникнут ясным сознанием состояния и отношений, совершенно чувствует их, в то время как мы падаем под бременем нашего богатства вместо того, чтобы им пользоваться и господствовать над ним. Это естественное состояние, о котором преимущественно высказываются в гражданском праве. В связи с этим Ф. К. Савиньи предположил, что поскольку «для каждого человека его семейные отношения и собственность становятся важнее благодаря тесному соединению с его личностью, то очень возможно, что нормы гражданского права были предметами народных верований» <1>. Однако «эти духовные отправления нуждаются для своего упрочения в телесной оболочке». Рассуждая далее, автор поставил вопрос: «…что же заменяет это тело в гражданском праве?» «В наше время, — отвечал он, — его составляют высказанные правовые нормы, сообщаемые письменно и устно». Но этот вид «упрочения» предполагает значительную способность к «отвлечению», а потому он немыслим в «младенческом возрасте народа». Зато здесь имеется обилие символических действий, выражающих происхождение и прекращение юридических отношений. «Чувственная наглядность» этих действий «упрочивает» право в определенном виде вовне, а их важность и строгость соответствуют значительности самих юридических отношений. На эти формальные действия можно смотреть «как на грамматику права этого народа» <2>. ——————————— <1> Там же. С. 33. <2> Цит. по: От переводчиков. С. 33.
Главная забота древнейших римских юристов состояла, по мысли Ф. К. Савиньи, в поддержании названных действий и точном применении. Автор подчеркивал, что в современном ему мире также повсюду заботятся о формах, с той только разницей, что эти формы уступают старым в «наглядности» и общенародной доступности и поэтому являются чем-то произвольным, а значит, и обременительным. Органическая связь права, как и языка, с существом и характером народа продолжается, полагал Ф. К. Савиньи, и в последующие времена. Право и язык находятся в постоянном движении и развитии, как и всякое другое проявление народной жизни. Отсюда Ф. К. Савиньи сделал вывод: право проходит те же ступени роста, что и народ, развивается вместе с ним и, наконец, умирает, когда народ утрачивает свои отличительные особенности. Однако процесс образования права в развитом обществе сложен для исследования, поскольку при возросшей культуре все стороны народной деятельности обособляются и то, что прежде производилось всеми, выпадает на долю отдельных сословий. К такому обособленному сословию Ф. К. Савиньи относил и юристов. Итак, право разрабатывается посредством языка, принимает научное направление и если прежде оно (право) жило в сознании целого народа, то теперь «переходит в сознание юристов», являющихся представителями народа в данной сфере деятельности <1>. ——————————— <1> Там же. С. 34.
С этого момента, как полагал Ф. К. Савиньи, «право становится искусственным и сложным», потому что оно «пульсирует уже в двух сферах: в общей народной жизни, где его развитие не прекращается, и затем в особой — в науке, в руках юристов». Таким образом, резюмировал Ф. К. Савиньи, «всякое право возникает путем обычая, т. е. вытекает из нравов и народных верований, а потом из юриспруденции» и, «следовательно, всегда из внутренних незаметно действующих сил, а не из произвола законодателя…» <1>. ——————————— <1> Там же.
Отсюда Ф. К. Савиньи сделал практический вывод: истинная задача законодателя заключается в том, чтобы «собирать, очищать и устанавливать существующее право». Но для этого необходимы основательные исторические познания, которыми законодатель не обладает, а поэтому «он и не призван совершить эту работу; предварительно должно достигнуть более высокого состояния науки права». Поскольку к достижению этого уже проявились стремления, «то все народные силы и должны быть сосредоточены в этом направлении» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 34 — 35.
Здесь очевидны основные идеи исторической школы права: право создает дух народа, а законодатель должен только правильно его понять и отразить в соответствующих правоположениях. После выхода в свет данного труда Ф. К. Савиньи правоведы Германии разделились на два лагеря — образовались историческая и неисторическая школы права. Об этом свидетельствовал сам Ф. К. Савиньи: «Одна из этих школ совершенно основательно называет себя исторической (выделено в оригинале. — М. С.); для другой же едва ли можно придумать какое-либо название, так как единой она представляется только в возражениях первой школе, сама же по себе выступает в самых разнообразных и противоречивых формах, выставляя себя то школой философской и естественного права (naturrecht), то здравого человеческого смысла; поэтому за недостатком другого выражения мы называем ее школой неисторической (выделено в оригинале. — М. С.)» <1>. ——————————— <1> От переводчиков. С. 35.
Разница между этими школами выражается в трактовке ими ряда принципиальных положений: в каком отношении стоит прошедшее к настоящему или будущее — к существующему. Противники Ф. К. Савиньи полагали, что всякий период имеет свое бытие и воспроизводит свой мир свободно и произвольно, в зависимости от своих сил и предусмотрительности. По мнению этих ученых, изучением предшествующего времени не следует пренебрегать, потому что из него можно сделать вывод о том, как и что существовало у предков, следовательно, история есть собрание морально-политических примеров; изучение прошедшего — только одно из многих вспомогательных средств. Согласно учению других нет отдельного и обособленного человеческого существования; напротив, то, что представляется отдельным с одной точки зрения, оказывается частью высшего целого — с другой. Каждый человек необходимо мыслится членом семейства, народа, государства, так и каждый период народа — продолжением и развитием всех предшествующих времен. «Если же это так, — резюмировал Ф. К. Савиньи, — то всякий период творит свой мир не для себя одного и произвольно, но устанавливает его в неразрывной связи со всем прошедшим. С этой точки зрения история будет уже не одним собранием примеров, но единственно верным путем для познания нашего собственного состояния (курсив в оригинале. — М. С.)» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 35 — 36.
В период с 1815 по 1831 г. вышло в свет сочинение Ф. К. Савиньи «О римском праве в Средние века» в шести томах (при повторном издании был добавлен седьмой том), посвященное истории римского права. Это издание разделено на две части. Первая охватывает шесть веков (до периода деятельности известного римского юриста Ирнерия) и освещает судьбу римского права в государствах, возникших на «развалинах» западно-римской империи. Здесь Ф. К. Савиньи описал древнее римское право, когда оно продолжало составлять «жизненный народный элемент» почти без всяких следов «научной обработки». Вторая часть заключает четыре столетия — после Ирнерия, — когда научное изучение римского права, передача его «словом и письмом» стали преобладающими. В этом сочинении Ф. К. Савиньи отразил совершенно новый взгляд на непрерывность исторической жизни римского права. До появления данного труда господствующим было мнение, что начало научной обработки римского права Ирнерием было «внезапным оживлением мертвой материи» и произошло случайно. Ф. К. Савиньи, напротив, доказывал, что римское право развивалось в соответствии с историческими закономерностями, раскрыл многочисленные связи упадка римского государства с деятельностью глоссаторов, подчеркнув, что «ни каприз, ни случай или произвол не объясняют принятие римского права, но. перед нами лежит результат исторического развития» <1>. Ф. К. Савиньи выразил понимание римского права не как массы источников права, «обязанных своим существованием произволу», а как «органического результата нравственных народных сил», что побуждало юристов с любовью изучать этот предмет и всецело посвящать ему свои лучшие силы. ——————————— <1> Там же. С. 38.
С начала 20-х гг. XIX в. в философию права в Германии стали проникать идеи системы диалектики Гегеля. В среде юристов было мало рьяных гегельянцев, тем не менее в рамках исторической школы стали заметны стремления к систематическому изучению права, преимущественному развитию практического правоведения. Юристов стали упрекать (нередко вполне обоснованно), что они, погружаясь исключительно в исторические исследования, не обращают внимания на потребности жизни и совершенно забывают, что правоведение по существу есть практическая дисциплина. Кроме того, «германисты» обвиняли «романистов» в чрезмерном поклонении римскому праву, препятствовавшем обработке национального германского права. В свете таких «обвинений» неожиданным для юридического мира стало появление в 1840 г. первых трех частей «Системы современного римского права», где Ф. К. Савиньи вполне удовлетворил новые потребности и высказал мысль о том, что историческая школа выполнила свое назначение, наступает новая эпоха — систематико-практического изучения права. В предисловии к данному сочинению Ф. К. Савиньи разъяснил сущность и цель исторической школы, а также коснулся отдельных общих проблем теоретического правоведения. «Всякий успех в нашей науке, — отмечал Ф. К. Савиньи, — основывается на взаимодействии различных духовных деятельностей. Для обозначения одной из них и вытекающего из нее научного направления во всей его особенности мною и другими совершенно беспристрастно было выбрано выражение — историческая школа (выделено в оригинале. — М. С.)» <1>. По словам Ф. К. Савиньи, это направление науки было обозначено «не с целью отвергнуть достоинство других деятельностей и направлений или умалить их», но только потому, что «историческая сторона» на протяжении длительного времени оставалась «в пренебрежении» и поэтому нуждалась временно «в более ревностном заступничестве». ——————————— <1> Цит. по: От переводчиков. С. 40.
Говоря о проблемах теоретического правоведения, Ф. К. Савиньи подчеркнул: «Если мы бросим взгляд на настоящее состояние нашей теории права и сравним его с существовавшим 50 или 100 лет тому назад, то увидим в нем, с одной стороны, улучшения, с другой — ухудшения». Теперь, по мнению ученого, стало возможным многое осуществить, масса разработанных сведений очень велика по сравнению с прежними временами. Однако с точки зрения практического смысла, который оживляет знание «в отдельных носителях теории», сравнение с настоящим временем будет менее благоприятным. По мысли автора, «этот недостаток нашего времени» связан с особенностью научного направления, которая выражается «в теоретических стремлениях», что влечет разрыв между теорией и практикой. «Если же главное зло нашего правового состояния кроется в постоянно возрастающем разрыве между теорией и практикой, то и помощь должна состоять в восстановлении их естественного единства». И самые важные услуги здесь может оказать именно римское право, «если только пользоваться им правильно». У римских юристов это естественное единство остается нерушимым «и в самом живом осуществлении». Но Ф. К. Савиньи как идеолог исторической школы добавляет, что это, разумеется, не их (римских юристов) заслуга, а обусловливается скорее «общим ходом развития, нежели волею отдельных лиц» <1>. ——————————— <1> Savigny F. K. System des heutigen romischer Recht. 1840. Bd. I. S. 13, 22, 25.
Действительно, в «Системе современного римского права» Ф. К. Савиньи показал глубокое понимание сущности, цели, практического значения, в том числе в будущем, институтов римского права — органических элементов названной системы. По мысли ученого, юридические институты — это не холодные «отвлеченности», а результаты «живых человеческих отношений», только при посредстве которых они могут быть доступны для понимания. В этом сочинении Ф. К. Савиньи удалось органично соединить теоретические знания с практическим опытом. Встречающиеся в этом произведении отдельные исторические исследования используются автором лишь для того, чтобы доказать, что та или иная юридическая теория устарела, отжила, и если, несмотря на это, она продолжает еще свою «мнимую жизнь», то только «в учебниках и вследствие недоразумения». Таким образом, в «Системе современного римского права» Ф. К. Савиньи продемонстрировал «примирение» исторической школы права с направлением, преследующим цель изучения главным образом практических, жизненных потребностей в правоведении. Более того, полагаем, в этом произведении Ф. К. Савиньи сделал некоторые отступления от своих воззрений, изложенных в ранних работах. Так, автор придает законодательству большее значение в развитии права, но в целом продолжает рассматривать его (законодательства) действие в русле исторических закономерностей. «Если вследствие изменений нравов, воззрений и потребностей, — отмечал Ф. К. Савиньи, — является необходимость в реформе существующего права или возникает потребность в совершенно новых институтах, то в этом случае влияние законодательства может быть чрезвычайно полезным и даже необходимым». Эти новые элементы могут быть внесены в право «той же внутренней невидимой силой, которая его первоначально породила», однако поскольку действие указанных причин обнаруживается лишь постепенно, то наступает «период неопределенности в праве, которая может быть устранена посредством закона» <1>. ——————————— <1> Savigny F. K. System des heutigen romischer Recht. 1840. Bd. I. S. 41.
Все юридические институты находятся между собой в тесной связи и взаимодействии, и вновь введенное положение права может оказаться противоречащим другим. «Отсюда вытекает необходимость примирения их, которое с верностью может быть совершено едва ли не исключительно с помощью рефлексии и намеренного, следовательно, личного вмешательства…» <1>. ——————————— <1> Ibid. S. 42.
Итак, в этот период творчества Ф. К. Савиньи в качестве преобразующей силы в сфере права, наряду с сознанием народа, его культурой и т. д., в определенных случаях допускал и деятельность законодателя. Кроме того, по признанию самого автора, в истории каждого народа наступают эпохи, неблагоприятные для образования права посредством «общенародного сознания». В этом случае правообразовательная деятельность «сама собой переходит к законодательству» <1>. ——————————— <1> Ibid. S. 42 — 43.
В «Системе современного римского права» Ф. К. Савиньи также предпринял попытку определить общую философскую цель развития права. По мысли автора, она сводится к нравственному назначению человеческой природы, как это назначение определяется христианской религией. Непосредственными формами ее обнаружения выступают «признание всюду равного нравственного достоинства и свободы человека и юридическая охрана этой свободы при помощи соответствующих институтов» <1>. ——————————— <1> Ibid. S. 55.
Нравственное начало как общий фактор правообразования Ф. К. Савиньи противопоставлял частному (национальному) элементу. По мнению ученого, будучи продуктом одной и той же созидающей силы, они, однако, нередко вступают в противоречие и взаимно ограничивают друг друга, чтобы, возможно, потом «примириться в высшем единстве». Национальный элемент как буква закона сам по себе представляется несовершенным и узким, но с течением времени он может воспринять родственные ему общие начала и в соответствии с этим расшириться. Взаимодействие этих элементов служит важнейшим мотивом в прогрессе народного права <1>. ——————————— <1> Savigny F. K. System des heutigen romischer Recht. Bd. I. S. 55 — 56. См. также: Новгородцев П. Историческая школа юристов // Немецкая историческая школа права. Челябинск, 2010. С. 94 — 95.
Таким образом, в указанном произведении Ф. К. Савиньи, по сути, признал, что естественный ход истории не исключает возможности в ряде случаев наступления таких ситуаций («временных задержек», «аномалий» и т. п.), когда требуется «личное вмешательство» (законодателя), в процесс правообразования. Вместе с тем Ф. К. Савиньи по-прежнему оставался верен основополагающим идеям исторической школы о закономерном и естественном происхождении юридических институтов. Большое значение для частного права имеют высказанные Ф. К. Савиньи соображения, касающиеся деления права на частное и публичное. По мысли ученого, это деление базируется на положении субъекта, различных целях, «которым служит то или иное право». Если целью права является то или другое «социальное целое (сословие, народ, государство), то такое право должно быть признано правом публичным»; если же целью права выступает индивид, то это право частное. В государственном праве, которое, по мысли Ф. К. Савиньи, есть часть права публичного, государство — это цель, человек же играет второстепенную роль по отношению к государственному целому; «в праве частном, наоборот, индивидуум есть цель, а государство — средство». В этом, как полагал Ф. К. Савиньи, и заключается различие между правом публичным и правом частным <1>. ——————————— <1> Savigny F. K. System des heutigen romischer Recht. Bd. I. S. 23.
Издание восьмитомного сочинения Ф. К. Савиньи «Система современного римского права» продолжалось до 1848 г., после чего, по мысли автора, должна была следовать «особенная часть» разрабатываемой им системы права. Однако в 1851 и 1853 гг. Ф. К. Савиньи издал только два тома труда «Обязательственное право», продолжению которого не суждено было быть. Тем не менее эти книги — вполне законченные структурные подразделения в системе обязательственного права и дают достаточно основательное представление о данном разделе цивилистической науки. «Обязательственное право» — результат кропотливой работы Ф. К. Савиньи, связанной с тщательным исследованием догматики римского права, частично применявшегося в то время во многих княжествах Германии. В этом сочинении автор попытался охватить практически все важнейшие положения общей части обязательственного права, а также упорядочить многие неопределенные, абстрактные юридические понятия в указанной сфере. Обстоятельства, которые побудили Ф. К. Савиньи уделить столь пристальное внимание именно общей части обязательственного права, сам автор п ояснил во введении к данному сочинению, указав на «потребность при изложении целой системы права отделить от специальных учений общую часть, которая должна служить им основанием. Подобная же потребность возникает и при изложении каждой из главных специальных теорий системы, каковы права — обязательственное, вещное, семейное и наследственное» <1>. ——————————— <1> Введение // Савиньи Ф. К. Обязательственное право. С. 46.
Развивая эту мысль, Ф. К. Савиньи продолжил: «Но есть особая причина, по которой общая часть в обязательственном праве должна получить большее значение и занять в теории этого права гораздо более места, нежели в теории прочих прав». Вещное право, по мнению Ф. К. Савиньи, имеет небольшое число юридических институтов; в каждом из них господствуют специальные принципы, оставляющие немного места для общих определений. Это же касается права семейного и наследственного, где «образование права свободною волею частных лиц стеснено узкими пределами». «Совершенно другой характер представляет обязательственное право. Отдельные обязательства, составляющие его особенную часть. Несравненно многочисленнее и разнообразнее отдельных институтов вещного права и других главных отделов общей системы». Вместе с тем эти многочисленные и разнообразные обязательства в сущности представляют собой только отдельные случаи, которые «по долгому опыту оказались особенно важными и употребительными». Рядом с ними остается еще свободное место для образования новых обязательств, «сообразных с изменяющимися потребностями времени или свободы частных лиц». «Для таких-то вновь возникающих обязательств руководящими началами могут служить только принципы общей части, которые для этой цели и должны быть развиты надлежащим образом» <1>. ——————————— <1> Введение // Савиньи Ф. К. Обязательственное право. С. 46 — 47.
Приведенные мысли Ф. К. Савиньи актуальны в свете совершенствования Гражданского кодекса РФ. Современная гражданская жизнь и экономический оборот дают гораздо больше оснований (по сравнению с первой половиной XIX в., когда творил Ф. К. Савиньи) для появления новых, так называемых нетипичных обязательств, в связи с чем возникает необходимость определить их природу, дать юридическую квалификацию и установить их содержание, чтобы разрешить конкретную жизненную ситуацию. Очевидно, что для этих и иных подобных целей нужна тщательная проработка общей части обязательственного права, в том числе такого основополагающего ее элемента, как принципы обязательственного права. Общую часть обязательственного права Ф. К. Савиньи изложил в четырех главах, посвященных природе обязательств, их возникновению, прекращению и средствам судебной защиты против нарушения обязательств. Принципиальное значение для построения всей системы воззрений Ф. К. Савиньи на общую часть обязательственного права имеет доктринальное определение природы обязательства: «Обязательство состоит в господстве над чужим лицом, но не над всем лицом (иначе оно вело бы к уничтожению личности), а только над одиночными его действиями, которые могут быть представлены выделенными из свободы этого лица и подчинены нашей воле» <1>. С теоретической и методологической точек зрения в связи с этим важно обратить внимание на тот подход, который использовал Ф. К. Савиньи при формулировании приведенного понятия. Автор рассматривал природу обязательства с глубоких философских позиций, касающихся личности человека, его свободы, возможности вторжения в пределы свободы другого человека только в ограниченных рамках. ——————————— <1> Савиньи Ф. К. Обязательственное право. С. 48.
При этом Ф. К. Савиньи допускал в обязательстве господство, но не над всем лицом, а только над «одиночными его действиями». «Одиночный» характер таких действий здесь надо трактовать не в количественном отношении, а «в противоположность личной свободе в целом»; такие действия представляются «выделенными из свободы» обязавшегося лица. Важно также то, что, по мысли Ф. К. Савиньи, названные действия в отношении полной свободы обязавшегося лица должны всегда восприниматься как «минимум», ибо только таким образом мыслима «несвобода, обусловливаемая обязательством и не уничтожающая самой личности должника» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 49.
Можно ли отсюда сделать вывод о том, что Ф. К. Савиньи рассматривал обязательство как форму «господства» над чужой личностью, как покушение на самую эту личность, ее свободу? Думается, что нет, ведь, по словам автора, такое «господство» распространяется лишь на «одиночные» действия должника и не должно приводить «к уничтожению личности» должника в обязательстве. Кроме того, характер обязательственных действий Ф. К. Савиньи определял исходя из того, что по объему они часто небольшие, а по времени исполнения — непродолжительные. Ученый резюмировал: «В обоих случаях обязательство очевидно имеет целью не подчинение самой личности, а только уверенность в исполнении». Но даже в более редких случаях, когда обязательство имеет предметом непрерывные действия неопределенной продолжительности, «естественные отношения в обязательственных действиях охраняются свободой объявления о прекращении обязательства» <1>. ——————————— <1> Савиньи Ф. К. Обязательственное право. С. 49 — 50.
С указанных позиций важен и такой аспект понимания обязательства: Ф. К. Савиньи обязательственные действия характеризовал как «выделенные из собственной свободы обязавшегося лица». С этой точки зрения, по мысли Ф. К. Савиньи, «существо обязательства представляется превращением действий, бывших случайными и возможными событиями, в необходимые и известные». Да и вся цель обязательства состоит в «обеспечении за верителем возможности с уверенностью рассчитывать на наступление этих событий» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 51.
Выходя за рамки сугубо формально-юридического подхода к пониманию обязательства, Ф. К. Савиньи с философских позиций говорил об обязательстве как отношении, в котором проявляется неравенство лиц. В каждом обязательстве, по мысли автора, мы видим два лица, состоящих в отношении неравенства. В чем же проявляется это неравенство? «С одной стороны, — пояснял Ф. К. Савиньи, — личная свобода выступает из своих естественных пределов в смысле господства над чужою личностью; с другой — естественная свобода представляется ограниченною в смысле подчинения или принуждения». Неравенство здесь выражается в том, что одна сторона обязательства (кредитор), проявляя свою свободу, осуществляет «господство над чужою личностью» (личностью должника), а другая сторона (должник) ограничивается в «естественной свободе», подчиняясь воле кредитора, подвергая себя в соответствующих случаях принуждению. Противоположные отношения лиц, вступивших в обязательство, Ф. К. Савиньи описывал «в виде двух различных деятельностей, из которых одна состоит в исполнении должника, другая в понуждении (требовании) верителя». Однако сущностью всего обязательства должна считаться, по мнению Ф. К. Савиньи, «деятельность должника»; деятельность же верителя (кредитора) «только второстепенна» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 49.
Такая позиция, в сущности, отражена и в современном гражданском законодательстве, когда при определении того или иного вида обязательства упор делается именно на те действия, которые должен совершить должник в пользу кредитора. С практической и методологической точек зрения принципиально важной видится идея Ф. К. Савиньи о характере действий, которые могут выступать предметом обязательства. В отечественной литературе издавна ведется дискуссия о том, ограничивается ли предмет обязательства только действиями имущественного характера либо сюда могут входить и неимущественные действия, в том числе обладающие личностными свойствами. По мысли Ф. К. Савиньи, «только те действия могут быть предметом обязательств, которые способны выражаться во внешней форме, становясь, таким образом, подобно вещам, в подчинение чужой воле; предполагается еще, что действия эти имеют имущественную ценность или способны к денежной оценке» <1>. ——————————— <1> Савиньи Ф. К. Обязательственное право. С. 51.
Сравнивая обязательственные действия с сервитутами, Ф. К. Савиньи пришел к выводу: «Обязательство ограничивает естественную свободу лица, сервитут — естественную свободу собственности». Но и существование сервитутов также ограничивается узкими пределами, чтобы «не отягощать собственность без нужды неосновательным произволом частных лиц». Однако «в обоих случаях в основании лежит тот общий принцип, что ограничение естественной свободы (лица или собственника) должно быть допускаемо и охраняемо юридическими институтами не свыше действительных потребностей гражданского оборота» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 50.
Ф. К. Савиньи совершенно справедливо отмечал, что в обязательстве, как и во всяком юридическом отношении вообще, нормальным, естественным считается добровольное признание и исполнение обязательства; борьба же, вызываемая отказом должника и связанная с его понуждением к исполнению, представляется «только устранением ненормального состояния». Аналогично обстоит дело с сущностью собственности, которая, по мысли ученого, выражается главным образом «в неограниченном и исключительном господстве лица над вещью, и если это господство выражается иногда в виде востребования вещи от нарушителя, то это явление случайно» <1>. ——————————— <1> Там же.
В настоящее время применительно к российскому правопорядку очень важным видится именно создание собственнику условий для действительно неограниченного и исключительного господства над объектами его собственности и обеспечение того, чтобы указанное господство только иногда выражалось в виде «востребования вещи», а нарушения правомочий собственника на самом деле относились к категории «случайных» явлений. Принципиальное значение имеет подход Ф. К. Савиньи к определению договора как источника обязательства. Обстоятельный анализ договора содержится в сочинении Ф. К. Савиньи «Система современного римского права» (т. 3, § 140 — 141). В «Обязательственном праве» автор кратко воспроизвел положения, изложенные им ранее. Договор Ф. К. Савиньи трактует как «соглашение нескольких лиц в форме общего выражения воли, долженствующее установить между ними обязательство». В то время в учении о договоре существовали две основные концепции по поводу сущности договора: субъективная (волевая), когда основное предпочтение в определении договора отдавалось субъективной воле его участников, и объективная (теория изъявления или доверия), в рамках которой предпочтение при решении вопроса о действительности договора отдавалось внешней форме (способу) выражения внутренней воли — волеизъявлению. Ф. К. Савиньи придерживался волевой концепции. Главным в определении договора, по мысли ученого, является «истинная воля сторон», без которой не может быть и речи о «юридическом эффекте договора»; в таком случае «есть только видимость последнего, а не его сущность» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 372.
Автор обращал внимание на то, что необходимо отличать договор как обязательственное соглашение от договора как «соглашения вообще» — понятия более широкого, используемого и за пределами гражданского права. Подобное смешение отнюдь не должно быть терпимо, но, по признанию Ф. К. Савиньи, «оно оправдывается тем, что именно в данном случае сущность договора представляется и раскрывается перед нами во всей ясности» <1>. ——————————— <1> Савиньи Ф. К. Обязательственное право. С. 374.
В современной цивилистической литературе не утихают споры по поводу разграничения вещно-правовых и обязательственно-правовых отношений. В связи с этим заслуживают внимания идеи Ф. К. Савиньи, который отметил как общие признаки этих явлений, так и их отличительные черты. «Хотя в собственности мы не видим двух отдельных лиц, составляющих сущность обязательства, но зато оба эти института аналогичны в том смысле, что и обязательство, и собственность состоят в господстве определенного лица над частицею внешнего мира». Как следствие, «оба вместе образуют имущественное право и представляются соотносительными его частями» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 55.
По мысли Ф. К. Савиньи, в основании вещного права «лежит разделяющий, обособляющий, а в обязательственном — связывающий, соединяющий принцип имущественного права». Кроме того, между обязательством и собственностью, как полагал ученый, «есть два еще более близких соотношения». Одно состоит в том, что действия по обязательству «допускают денежный эквивалент»; другое — в том, что большая часть обязательств «имеет конечной целью приобретение собственности или пользование ею» <1>. ——————————— <1> Там же. С. 55.
Фундаментальный труд Ф. К. Савиньи «Обязательственное право», в котором автор впервые сформулировал многие цивилистические понятия и конструкции, а также уточнил применявшиеся ранее термины и обозначения, не потерял актуальности и в настоящее время, поскольку они имеют особое значение для развития современной частноправовой доктрины и правоприменительной практики, а также их дальнейшего совершенствования.
References
Bratus’ M. B. Sootnoshenie prava i fakta vo vladel’cheskoj zashhite. URL: http://www. lawmix. ru/comm/737. Novgorodcev P. Istoricheskaya shkola yuristov // Nemeckaya istoricheskaya shkola prava. Chelyabinsk, 2010. Savigny F. K. System des heutigen romischer Recht. 1840. Bd. I. Savin’i F. K. Obyazatel’stvennoe pravo / Predisl. V. F. Popondopulo; per. s nem. V. Fuksa, N. Mandro. SPb., 2004.
