Новоселова Людмила Александровна, судья ВАС РФ, профессор, доктор юридических наук.
Конструкция залога прав требования существенно отличается от залога вещей и требует решения множества специфических вопросов: кому должно производиться исполнение по заложенному требованию; как соотносится обеспечительная передача такого требования залогодержателю и цессия; о порядке реализации требования и др. Некоторые из этих проблем планируется разрешить в ходе реформы гражданского законодательства.
Ключевые слова: залог прав требования, цессия, обеспечение обязательства.
Право кредитора требовать исполнения обязательства от должника в современном хозяйственном обороте рассматривается как самостоятельная хозяйственная ценность, если только речь не идет об обязательствах строго личного характера. Как имущественная ценность права требования становятся самостоятельным предметом различных сделок. Вовлечение в оборот прав требования объективно вызывает необходимость создания норм, учитывающих особенности таких нематериальных объектов. Сами же участники оборота чаще всего используют для придания юридической формы своим отношениям привычные институты купли-продажи, дарения, залога и т. д. В подавляющем большинстве случаев законодатели, в том числе и российские (в силу известной и отнюдь не вредной традиции), идут по пути указания на права требования как возможный объект традиционных договорных конструкций, несмотря на то что они исторически складывались и разрабатывались большей частью для обслуживания оборота материальных объектов (вещей). Такое техническое решение вполне допустимо и даже полезно, поскольку позволяет точно определить права и обязанности сторон при отсутствии соглашения по тем или иным условиям. Однако на определенном этапе начинает сказываться недостаточность такого регулирования. Несмотря на общие черты различных объектов — вещей и прав требования (например, способность и тех и других быть отчужденными), нельзя не учитывать особенности именно прав требования в качестве объекта сделок. В целом ряде случаев эти особенности таковы, что не могут быть вписаны в известные конструкции и требуют специальных правил. Еще римское право знало институт залога (заклада) прав как «бестелесных вещей»; такие сделки имели широкое распространение. Объектами закладного права являлись сервитуты, эмфитевтические права, суперфициарные права, требования в отношении третьего лица и само закладное право <1>. ——————————— <1> Хвостов В. М. Система римского права: Учебник. М., 1996 (по изд. 1907 г.). С. 357 — 358.
Согласно римским источникам заклад долгового требования широко практиковался в Римской империи уже во II в. н. э. Закладу долговых прав как бестелесных вещей исторически предшествовал заклад долговых документов, осуществляемый как обычный заклад материальных вещей. Дигесты и Кодекс Юстиниана содержат ряд упоминаний о закладе прав требования, описывая эту сделку следующим образом: «Если заключено соглашение, что требование к моему должнику дается тебе в залог, то это соглашение защищается претором, так что защищаешься и ты при взыскании денег и защищается должник против меня, если я предъявлю к нему иск. Итак, если требование является денежным, то, взыскав деньги, ты производишь зачет (зачет взысканной тобой суммы и твоего требования ко мне); если же по этому требованию взыскивается какой-либо другой предмет, то полученное тобой займет место залога…» <2>. ——————————— <2> Дигесты Юстиниана. Кн. 13, титул VII (34).
Нередко предпринимались попытки рассматривать отношения по закладу долгового требования как разновидность цессии требования. Согласно теории «условной» цессии признается переход заложенных прав требования к закладодержателю при условии нарушения обеспечиваемого обязательства. Наиболее слабым местом в этой теории является отнесение последствий заклада требования к моменту нарушения обеспечиваемого обязательства, в то время как права в этом случае закладодержатель приобретает немедленно. Теория «ограниченной» цессии усматривает в закладе долгового требования разновидность цессии, при которой полномочия цессионария ограничиваются в целях закладного права. Однако теории «особой» цессии не объясняли целый ряд особенностей заклада требования, вытекающих из целей этой сделки. Так, (1) залогодержатель при получении исполнения от должника по неденежному обязательству приобретает предмет не в собственность, а как залогодержатель; (2) закладодержатель, в отличие от цессионария, не имеет права изменять или уничтожать заложенное требование, а может только продать его для получения удовлетворения по своему долгу; (3) право требования может быть передано в залог нескольким лицам, что невозможно при цессии; (4) заклад требования в принципе не препятствует отчуждению права залогодателем (оно переходит как обремененное залогом); (5) закладодержатель получает право не на все имущество, полученное от должника, а только в объеме обеспеченного обязательства; (6) при цессии осуществление права производится цессионарием как своего, а при закладе — как чужого, но в интересах закладодержателя; (7) при закладе права в случае уплаты долга самим закладодателем не требуется обратной цессии. Как указывал Л. А. Кассо, «невозможность подведения заклада требования под понятие о вещном праве побудила юристов к конструкции условной цессии в пользу закладодержателя. Этим путем достигается правильное описание внешнего процесса, однако не выясняется разница между правомочиями обыкновенного цессионария и положениями залогодержателя в данном случае» <3>. ——————————— <3> Кассо Л. А. Понятие о залоге в современном праве. М., 1999 (по изд. 1898 г.). С. 174.
В связи с этим предпринимались попытки объяснить заклад долгового требования, не привлекая теорию цессии. Заклад права требования предлагалось рассматривать как собственно закладную сделку, при которой не передается уже существующее право, а создается новое право (залоговое право) в отношении требования. В. Струкгов в своих работах попытался примирить крайние точки зрения на природу заклада права, определив заклад долгового требования как сделку, имеющую с закладной одинаковую цель, но неодинаковую природу. Сама сделка может походить на цессию, но лишь на цессию права осуществления закладываемого требования, а не полной его передачи, хотя бы и в зависимости от определенного условия <4>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья В. Г. Струкгова «О закладе долговых требований (de pignore nominum)» включена в информационный банк согласно публикации — «Вестник гражданского права», 2011, NN 4, 5, 6. —————————————————————— <4> Струкгов В. О закладе долговых требований. СПб., 1890. С. 147 — 148.
При этом В. Струкгов признает, что заложенное долговое требование остается собственностью закладодателя, частью его имущества. Закладодатель ограничивается только в осуществлении своего права по данному требованию. Ограничение означает временную (на время существования обеспечиваемого закладом долга) невозможность осуществления названного права либо изменение обыкновенного порядка осуществления обеспеченного закладом долга — или же видоизменение обыкновенного порядка осуществления права требования. В случае неуплаты обеспеченного закладом долга закладодержатель реализует заложенное требование «как бы за закладодателя». Права закладодателя остаются в силе, ограничивается лишь их результат в виде вычета из вырученной при реализации заложенного права суммы долга, обеспеченного закладом. Предложенная В. Струкговым конструкция объясняет возможность закладывания одного и того же требования нескольким лицам, поскольку, «отягощая требование несколькими закладами, закладодатель стесняет лишь свое право осуществления закладываемого требования вследствие, во-первых, большей суммы долга, в обеспечение которой данное требование заложено, а во-вторых, вследствие гораздо большей трудности очистить заложенное требование от тяготеющих на нем нескольких закладных прав, чем одно» <5>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Статья В. Г. Струкгова «О закладе долговых требований (de pignore nominum)» включена в информационный банк согласно публикации — «Вестник гражданского права», 2011, NN 4, 5, 6. —————————————————————— <5> Струкгов В. Указ. соч. С. 147 — 148.
По мнению современного российского исследователя залоговых правоотношений В. А. Белова, при залоге права требования мы имеем дело с более широкой категорией, чем залог в собственном смысле этого слова (как залог вещей). В этом случае следует говорить о залоге вообще, синонимом которому может стать термин «залоговое право» (в объективном смысле), объединяющий не только залог вещей, но и иные, близкие к нему квазизалоговые конструкции <6>. ——————————— <6> Белов В. А. Залоговые правоотношения: содержание и юридическая природа // Законодательство. 2001. N 11. С. 9 — 17.
Несмотря на некоторое количество интересных исследований, посвященных залогу имущественных требований <7>, теоретические аспекты залога имущественных прав разработаны крайне слабо, что отрицательно сказывается на качестве как нормативного регулирования, так и правоприменительной практики. ——————————— <7> См., напр.: Богатырев Ф. О. О сущности залога имущественных прав // Журнал российского права. 2001. N 4.
Действующее гражданское законодательство РФ допускает возможность использования прав требования (обязательственных прав) в качестве предмета залога. Однако механизм залога противоречив и неэффективен. В соответствии с п. 1 ст. 336 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) предметом залога может быть любое имущество, в том числе вещи и имущественные права (требования), за исключением имущества, изъятого из оборота, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу не допускается. Специальных норм, регулирующих отношения, связанные с залогом имущественных прав вообще и прав требования в частности, ГК РФ не содержит, равно как и положений, определяющих, в какой степени общие нормы о залоге подлежат применению к залогу такого имущества. Залог прав требования регулируется ст. 54 — 58 Закона о залоге <8> (далее также — Закон), который предусматривает, что предметом залога могут быть принадлежащие залогодателю права владения и пользования, в том числе и права арендатора, другие права (требования), вытекающие из обязательств, и иные имущественные права (ст. 54). ——————————— <8> Закон РФ от 29.05.1992 N 2872-1 «О залоге». С 01.01.1995 Закон о залоге действует в части, не противоречащей ГК РФ.
Предметом залога, таким образом, могут быть обязательственные права, способные к уступке. Определяя условия уступки права (требования), ГК РФ указывает, что уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору. Не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (п. 1 и 2 ст. 388 ГК РФ). В связи с этим одно из серьезных препятствий для залога прав требования представляет собой отсутствие должной определенности в вопросе о наличии ограничений на уступку, вытекающих из особенностей отдельных видов обязательств, в отношениях по которым должник может ссылаться на существенное значение для него личности должника. Препятствием также является опасность признания сделок уступки (и следовательно, залога) прав требования недействительными вследствие наличия в соглашении между кредитором и должником условия о запрете или ограничении уступки. Поскольку такое соглашение может быть скрыто от залогодержателя, использование подобных активов порождает серьезные риски как для залогодержателя, так и для последующих приобретателей этих прав. Правила, ограничивающие право должника ссылаться на такие ограничения, содержатся в нормах ГК РФ о договоре финансирования под уступку денежного требования, но подобный режим суды не склонны распространять на случаи залога прав, не охватываемые конструкцией договора финансирования. Кроме того, препятствием служит неопределенность в вопросе о том, какие нормы закона можно рассматривать как препятствующие уступке: содержащие прямо выраженный запрет использования тех или иных прав требования в качестве предмета сделок либо ограничивающие права тех или иных субъектов распоряжаться своим имуществом вообще. Очевидное препятствие для широкого использования прав требования в качестве предмета залога — отсутствие в общих нормах ГК РФ правил, регулирующих оптовую передачу требований (по целому ряду требований). Зачастую при включении в оборот коммерческой задолженности невозможно определить те права требования, в отношении которых достигнута договоренность о залоге, либо такое определение требует очень больших затрат. Строгий формальный подход, основанный на общих положениях ГК РФ о необходимости детальной индивидуализации предмета сделок уже в момент заключения договоров о залоге, серьезно затрудняет использование прав требования как предмета залога. Указанная проблема тесно связана с неопределенностью, существующей в российском праве по вопросу о возможности залога будущих прав. Прежде всего, отсутствует единое понимание того, какие права можно определить как будущие (права с ненаступившим сроком или права по договорам, которые на момент уступки (залога) не заключены). Но если препятствия, возникающие при залоге несозревших прав, могут быть устранены на уровне правоприменения, то возможность залога прав по договорам, которые будут заключены в будущем, и последствия такого залога должны быть урегулированы в законе. В отношении залога будущих прав необходимо прежде всего разрешить вопрос о моменте возникновения прав требования у залогодержателя. При отнесении этого момента к моменту возникновения заложенного права при банкротстве залогодателя (цедента) залогодержатель лишается обеспечения. При отнесении этого момента к моменту заключения соглашения о передаче прав требования залогодержателю (цессионарию) последний при банкротстве сохраняет приоритетные права на заложенное право. Использование прав требований в качестве предмета залога затрудняет также отсутствие четких правил, определяющих положение должника при залоге этих прав. В частности, не урегулированы вопросы, связанные с его действиями при получении уведомления о залоге прав. Не определены правовые механизмы, которые могут быть использованы залогодержателем для защиты своего права на предмет залога. В частности, нет четкой позиции ни в теории, ни в практике по вопросу о том, может ли залогодержатель требовать обращения взыскания на заложенное ему право, если это право, будучи заложенным, было уступлено залогодателем другому лицу, и должно ли право залогодержателя зависеть от добросовестности или недобросовестности приобретателя этого права. Оборот и соответственно залог обязательственных прав связаны со значительными рисками скрытых сделок по передаче этих прав, поскольку такие соглашения не регистрируются; положений о какой-либо публичной фиксации залогов прав требования закон не содержит. Это порождает многочисленные проблемы при определении приоритета между правообладателями в отношении уступленных (заложенных) им прав требования. В отношении содержания договора о залоге прав Закон предписывает указывать лицо, которое является должником по отношению к залогодателю. Одновременно на залогодателя возлагается обязанность уведомить своего должника о состоявшемся залоге прав. На залогодателя возлагаются обязанности (ст. 56 Закона о залоге): — совершать действия, которые необходимы для обеспечения действительности заложенного права; — не совершать уступки заложенного права; — не совершать действия, влекущие прекращение заложенного права или уменьшение его стоимости; — принимать меры, необходимые для защиты заложенного права от посягательств со стороны третьих лиц; — сообщать залогодержателю сведения об изменениях, произошедших в заложенном праве, о его нарушениях третьими лицами и о притязании третьих лиц на это право. Залогодержатель при залоге прав наделен следующими полномочиями (ст. 57 Закона о залоге): — независимо от наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства требовать в суде, арбитражном суде перевода на себя заложенного права, если залогодатель не исполнил возложенные на него обязанности; — вступать в качестве третьего лица в дело, в котором рассматривается иск о заложенном праве; — в случае неисполнения залогодателем обязанностей, связанных с защитой заложенного права от посягательств третьих лиц, самостоятельно принимать меры, необходимые для защиты заложенного права от нарушений со стороны этих лиц. Закон о залоге (ст. 58) устанавливает последствия исполнения должником обязательства перед залогодателем. Если должник залогодателя до исполнения залогодателем обязательства, обеспеченного залогом, исполнит свое обязательство, все полученное при этом залогодателем становится предметом залога, о чем залогодатель обязан немедленно уведомить залогодержателя. При получении от своего должника в счет исполнения обязательства денежных сумм залогодатель обязан по требованию залогодержателя перечислить соответствующие суммы в счет исполнения обязательства, обеспеченного залогом, если иное не установлено договором о залоге. Прежде всего обращает на себя внимание, что, в отличие от рассмотренной выше классической конструкции залога прав требования, по общему правилу Закон не наделяет залогодержателя правом самостоятельно предъявить должнику требование об исполнении по заложенному обязательству, оставляя это право за залогодателем. Должник продолжает исполнять обязательство своему кредитору-залогодателю — это следует и из приведенных выше положений Закона о последствиях исполнения обязательства перед залогодателем (ст. 58). Не изменяет это положение и предоставление залогодержателю права вступать в дело, в котором рассматривается иск о заложенном праве, поскольку речь идет только о его участии в качестве третьего лица. С учетом приведенных выше норм речь может идти лишь о привлечении в качестве третьей стороны, не заявляющей самостоятельных требований относительно предмета спора. Закон обязывает залогодателя не совершать действий, влекущих прекращение заложенного права или уменьшения его стоимости; но действия по истребованию задолженности по заложенному требованию, как видно из положений ст. 58 Закона о залоге, к таковым не относятся. Учитывая, что в силу договора о залоге прав требования порядок исполнения обязательства должником, права в отношении которого заложены, не изменяется, а право кредитора-залогодателя требовать исполнения обязательства в свою пользу не ограничивается, не ясен смысл возложения на залогодателя обязанности уведомлять должника о залоге прав. Но неудачное решение вопроса об уведомлении становится почти несущественным при рассмотрении описанной в Законе конструкции с точки зрения обеспечения интересов сторон сделки по залогу прав требования. Положение залогодержателя таково, что цель обеспечения исполнения обязательства, преследуемая при заключении договора о залоге, не достигается. Если события развиваются нормально, то должник при наступлении срока исполнения по заложенному требованию исполняет обязательство первоначальному кредитору (залогодателю). При этом предмет залога утрачивается, поскольку право требования в отношении должника прекращается исполнением. Взамен залогодержателю предоставляется право потребовать перечислить полученные залогодателем суммы в счет исполнения обеспеченного залогом обязательства. Вместо получения непосредственно от должника денежных сумм и направления их в счет исполнения по обеспеченному требованию залогодержатель получает право требовать от залогодателя выплаты полученных им сумм. Так как право в отношении залогодателя предметом залога не является, право залогодержателя на эти суммы не будет пользоваться приоритетом. Даже если признать приоритетное право залогодержателя, нет ясности в вопросе, каким образом при слиянии и смешении денежных активов это право будет реализовываться. Если предметом заложенного обязательства являются вещи, то при исполнении обязательства должником залогодателю это имущество становится предметом залога, находящимся у залогодателя, при том что залог с оставлением вещи у залогодателя увеличивает риски, связанные с невозможностью обращения взыскания на предмет залога (например, при его продаже добросовестному приобретателю). При наступлении оснований для обращения взыскания на заложенное имущество в силу общих положений ГК РФ об обращении взыскания на заложенное имущество (ст. 349, 350) права требования как предмет залога должны быть проданы с публичных торгов. С учетом значительных затрат на организацию публичных торгов увеличивается риск того, что требования залогодержателей не будут погашены за счет продажи заложенных активов. Крайне невыгодны такие последствия и для залогодателя, особенно если он является одновременно должником по обеспеченному обязательству. Закон допускает возможность внесудебного порядка обращения взыскания на движимое имущество в форме продажи с торгов либо посредством продажи заложенного имущества по договору комиссии, заключенному между залогодержателем и комиссионером. В договоре залога между юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями в обеспечение связанных с предпринимательской деятельностью обязательств в качестве способов реализации заложенного имущества могут быть определены поступление предмета залога в собственность залогодержателя, а также продажа предмета залога третьему лицу без проведения торгов (п. 2 и 3 ст. 28.1 Закона). Эти положения могут быть применены и при залоге прав требования, из чего и исходит в настоящее время судебная практика <9>. ——————————— <9> В соответствии с п. 36 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 N 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» применительно к подп. 1 п. 3 ст. 28.1 Закона о залоге соглашение о внесудебном обращении взыскания на заложенные имущественные права может содержать положение о реализации предмета залога путем оставления залогодержателем предмета залога за собой. В этом случае имущественное право (требование) переходит к залогодержателю в момент получения залогодателем заявления залогодержателя о переводе на себя права требования при условии, что ранее залогодержателем был соблюден порядок направления залогодателю уведомления о начале обращения взыскания на предмет залога (п. 3 ст. 24.1 Закона о залоге).
Рассматривая конструкцию залога прав, закрепленную в Законе, В. А. Белов справедливо отмечает, что «договор о залоге права имеет значение лишь юридической предпосылки, необходимой для последующего перехода заложенного права к залогодержателю, либо — для титулирования (легитимации) последнего в качестве управомоченного на продажу права» <10>. ——————————— <10> Белов В. А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М., 2000. С. 174.
Нельзя не обратить внимание, что нормы о залоге прав не содержат указаний, применяются ли к данным отношениям общие нормы о залоге движимых вещей и если применяются, то в каком объеме. Отсутствуют положения, определяющие последствия реализации заложенных прав требования с наступившим сроком исполнения и прав требования, срок по которым к моменту обращения на них взыскания не наступил. Сказанное позволяет охарактеризовать нормы Закона о залоге, устанавливающие правовой режим сделок залога прав требований, как неудачные, противоречивые и в силу этого затрудняющие на практике использование такого имущества в качестве предмета залога. Установленная в Законе о залоге конструкция залога прав не исключает возможности совершения и иной сделки — залога прав с предоставлением залогодержателю возможности получить исполнение непосредственно от должника по заложенному требованию для зачета в счет задолженности по обеспеченному обязательству. Такого рода сделки нередко рассматриваются как противоречащие нормам ГК РФ о залоге, поскольку законодательство не допускает передачи залогодателем залогодержателю права собственности (иного вещного права) на заложенное имущество. Как следует из п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.1996 N 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при разрешении споров суды должны учитывать, что в случае неисполнения должником обязательства, обеспеченного залогом, залогодержатель имеет преимущественное по сравнению с другими кредиторами право получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества. Действующее законодательство не предоставляет возможности передавать имущество, являющееся предметом залога, в собственность залогодержателя. Всякие соглашения, предусматривающие такую передачу, ничтожны, за исключением тех, которые могут быть квалифицированы как отступное или как новация обеспеченного залогом обязательства <11>. ——————————— <11> Вестник ВАС РФ. 1996. N 9. С. 5.
Вместе с тем в рассмотренных выше сделках нет передачи прав требования залогодержателю — он лишь получает возможность реализовать права залогодателя для целей обеспечения исполнения обеспечиваемого обязательства. Иной вопрос: допустима ли собственно уступка прав требования, но для целей обеспечения, при которой получающий такие права становится на место кредитора и вправе требовать исполнения обязательства от должника для зачета полученного в счет задолженности по обеспеченному обязательству? И можно ли применять в данном случае положения о залоге прав требования? Высказывалась точка зрения, согласно которой упомянутые сделки действительны, но должны рассматриваться не как договоры о залоге, а как не предусмотренные законом, но и не запрещенные им фидуциарные сделки, в силу которых получатель прав требования становится их обладателем, кредитором по заложенному обязательству. Однако в случае прекращения обеспеченного залогом требования (платежом или другим способом) получатель обязан либо возвратить права требования своему должнику, либо зачесть полученную от должника по уступленному требованию сумму денег в погашение долга и уплатить излишек своему должнику. Такую сделку можно было бы квалифицировать как иной, не закрепленный в ГК РФ способ обеспечения исполнения обязательства. Но если стороны имели в виду именно залог и предполагали создание именно залогового права? В данном случае возможно расхождение сущности отношений между лицами, передающими и получающими право требования (залог), и видимой стороной этих отношений (полная передача прав). В такой ситуации правильнее было бы выводить характер права получателя из природы той сделки, которая лежит в основании передачи ему права требования. Согласно этой точке зрения заложенное право требования остается в составе имущества залогодателя. Уступка права не противоречит природе залога, поскольку залогодержатель приобретает только залоговое право. Права залогодержателя ограничены условиями договора о залоге. Нарушая свои обязательства по договору (например, при реализации заложенного права требования до наступления обстоятельств, дающих право обратить взыскание на предмет залога), залогодержатель несет ответственность перед залогодателем. То обстоятельство, что передача осуществляется тем же способом, что и при отчуждении прав требования, не изменяет характера отношений между залогодателем и залогодержателем <12>. ——————————— <12> Относительно ценных бумаг такую позицию высказывал М. М. Агарков. См.: Агарков М. М. Основы банковского права: Курс лекций. Учение о ценных бумагах: Научное исследование. М., 1994. С. 115.
Таким образом, в качестве определяющего критерия выступала бы воля сторон, а не формальные признаки передачи прав <13>. ——————————— <13> Не исключена возможность заключения договора, по которому право требования будет передано в рамках сделки, аналогичной сделке по обеспечительной передаче права собственности. Права цессионария в этом случае не ограничиваются, право в отношении должника полностью переходит в состав его имущества, но одновременно цессионарий принимает обязательство возвратить право требования цеденту при надлежащем исполнении обеспечиваемого обязательства.
Если предметом залога являются денежные права требования, вытекающие из предоставления товаров, выполнения работ или оказания услуг третьему лицу, и залогодатель выступает в качестве должника по обеспечиваемому обязательству, то к отношениям сторон в ряде случаев применимы нормы об уступке в рамках договора финансирования под уступку денежного требования (глава 43 ГК РФ) <14>. ——————————— <14> В соответствии с п. 1 ст. 824 ГК РФ денежное требование может быть уступлено клиентом в целях обеспечения исполнения обязательства клиента перед финансовым агентом. Нормы ГК РФ не указывают на характер обеспечительных сделок, в связи с чем напрашивается вывод, что это могут быть как сделки по обеспечительной передаче «полного» права финансовому агенту (цессионарию), так и передача права в качестве залога — «залоговая» уступка права требования.
Аналогичные по своей природе отношения складываются при залоге ценных бумаг. В подтверждение этого можно указать, что Постановлением Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 04.12.2000 N 33/14 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» (п. 32) признана допустимой передача в залог векселя с совершением на нем залогодателем бланкового индоссамента или индоссамента на имя залогодержателя. Иные ордерные ценные бумаги (коносаменты) также передаются в залог с совершением на них бланкового или именного индоссамента. Фактически при таком залоге залогодержатель, во-первых, самостоятельно реализует переданные ему в залог права в отношении должника и, во-вторых, в отношении третьих лиц выступает как обладатель всех прав по ценной бумаге. При этом очевидно, что в силу сделки с залогодателем залогодержатель не приобретает права собственности на ценную бумагу, а реализует свои права залогодержателя. Представляется, что такой подход правомерен и при залоге имущественных прав, не удостоверенных ценной бумагой. При любом вари анте залога прав требований права залогодержателя сталкиваются с правами третьих лиц на заложенные права требования. В современном российском праве отсутствуют четкие правила, определяющие, имеет ли приоритет залогодержатель права требования в отношении иных кредиторов залогодателя, обращающих взыскание на это имущество, каким образом определяется наличие приоритетного права (зависит ли оно от даты уступки или от других обстоятельств), в каком порядке должны реализовываться права залогодержателя и как обеспечиваются при этом права других кредиторов. Аналогичные проблемы возникают и в ситуациях, связанных с банкротством залогодателя и залогодержателя. При различных вариантах использования прав требований по обязательствам (в основном денежным как наиболее ликвидным) возникает вопрос выделения активов, являющихся предметом залога. В связи с этим требуют решения проблемы, связанные с использованием конструкций, которые обеспечивают права залогодержателей в отношении денежных средств, находящихся на банковских счетах. Многие из описанных выше проблем были бы устранены в проекте изменений ГК РФ, подготовленном Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. Так, ст. 358.1 проекта изменений ГК РФ содержит положения, снимающие вопрос о допустимости уступки прав по обязательствам, которые возникнут в будущем; указывается, что предметом залога может быть право, которое возникнет из существующего или будущего обязательства. Вместе с тем в проекте не затрагивается вопрос о моменте возникновения права залога на право, которое возникнет из будущего обязательства. Вполне логично было бы в данном случае применять подход, предложенный в отношении сделок уступки права требования (глава 24 ГК РФ): момент возникновения права у залогодержателя связывается с моментом возникновения заложенного права, если только иное не предусмотрено законом. Тем не менее включение отсылки к соответствующим правилам было бы желательно. В отношении вопроса о возможности залога части требования и уступки совокупности требований указано, что, если иное не установлено законом или договором или не следует из существа обязательства, предметом залога могут быть часть требования, отдельное требование или несколько требований, вытекающих из договора или иного обязательства. Предметом залога по одному договору залога может быть совокупность прав (требований), каждое из которых вытекает из самостоятельного обязательства, в том числе совокупность будущих прав, а также совокупность существующих и будущих прав. При этом допускается, что сведения об обязательстве, из которого вытекает закладываемое право, и о должнике залогодателя могут быть указаны в договоре общим образом, посредством данных, позволяющих индивидуализировать закладываемые права и определить лиц, которые являются или будут являться должниками по этим правам на момент обращения взыскания на предмет залога (п. 2 ст. 358.3 проекта). Предпринята попытка изменить расплывчатые нормы Закона о залоге, касающиеся допустимости залога прав требования. В частности, четко определено, что залог права не требует согласия должника правообладателя (залогодателя), если иное не предусмотрено законом или договором. Согласие должника, в частности, требуется, если при обращении взыскания на заложенное право и его реализации к приобретателю права должны перейти связанные с ним обязанности (примером такого права требования служит право требования участника долевого строительства, не выплатившего пай). Вместе с тем странно выглядят предлагаемые последствия залога права в том случае, если уступка или залог такого права правообладателем запрещены законом или невозможность уступки такого права вытекает из существа права. Указывается, что залог такого права не допускается, что вполне логично. Однако далее говорится, что такой договор залога, заключенный без согласия должника, может быть по его иску признан судом недействительным. Как следует из предлагаемой редакции, согласие должника на уступку или залог права, запрещенные законом, делает такие сделки допустимыми и не противоречащими закону. Эта конструкция сводит на нет установленные законом запреты. Кроме того, заключенные в противоречии с требованиями данной статьи сделки рассматриваются как оспоримые. Учитывая, что речь идет о нарушении императивных норм закона, выбор конструкции оспоримости, к тому же с ограничением интересов других лиц, чьи права могут быть нарушены такими сделками (например, третьих лиц, государства), явно непродуман. В качестве общего правила предлагается сохранить положение об исполнении должником залогодателя обязательства в пользу последнего. Но положение проекта сформулировано как диспозитивная норма. В случае если договором залога предусмотрено право залогодержателя получить исполнение по обязательству от должника залогодателя, должник, уведомленный об этом, обязан исполнить свое обязательство залогодержателю или указанному им лицу. Денежные средства, полученные залогодержателем от должника по заложенному праву (требованию), засчитываются в погашение обязательства, в обеспечение исполнения которого заложено соответствующее право. Вполне логично в контексте рассмотренных выше проблем, связанных с необходимостью обеспечения прав залогодержателя при исполнении должником его денежного обязательства перед залогодателем, выглядит и положение проекта о допустимости условия об исполнении обязательства должником на залоговый счет залогодателя. Вместе с тем непонятна судьба правила, содержащегося в п. 1 ст. 58 Закона о залоге и определяющего судьбу иного имущества (вещей, прав и т. д.), полученного залогодателем от должника во исполнение обязательства. Это четкое, теоретически обоснованное правило должно быть сохранено. Значительно больше свободы проект изменений ГК РФ предоставляет в решении вопросов о порядке реализации заложенного права. В качестве общего правила реализация должна осуществляться в общем порядке, посредством продажи с публичных торгов. Однако стороны могут договориться, что при обращении взыскания в судебном порядке реализация заложенного права будет осуществляться посредством перевода по требованию залогодержателя заложенного права на себя по решению суда. Во внесудебном порядке одним из вариантов реализации заложенного права может быть уступка заложенного права залогодателем залогодержателю или указанному залогодержателем третьему лицу. Поскольку при переводе (уступке) прав залогодержателю для последнего существует серьезный риск неполучения или ненадлежащего получения исполнения от должника по заложенному обязательству, должен быть разрешен вопрос о том, в каком объеме при таком способе реализации должно считаться прекращенным обеспеченное обязательство. В отношении иного имущества закон исходит из того, что оно погашается в размере стоимости переданного залогодержателю имущества (порядок ее определения устанавливается законом). В отношении прав требования специальных правил не предусмотрено, следовательно, предполагается применять общий порядок. Но, учитывая сложности определения рыночной стоимости прав требования и значительные риски залогодержателя, предлагается включить положение, допускающее возможность в договоре о залоге предусмотреть, что обязательство, исполнение которого обеспечено залогом, прекращается в размере, эквивалентном размеру денежной суммы, фактически уплаченной должником залогодержателю (п. 4 ст. 358.7 проекта). Данное положение должно быть текстуально более тесно связано с положениями, допускающими переход заложенного права залогодержателю. При продаже права с торгов или третьим лицам оно не должно применяться. Следует также обратить внимание на необходимость определения того, на какой момент следует учитывать размер уплаченного должником и как должна решаться дальнейшая судьба переданного права. Многие существующие на сегодня вопросы можно было бы разрешить при четком определении соотношения норм ГК РФ о замене стороны в обязательстве (глава 24), общих норм ГК РФ о залоге и специальных положений о залоге прав требований. Эффективная система залога прав требования невозможна без системы регистрации таких залогов. Только последняя может обеспечить прозрачность залоговых прав, защиту прав залогодержателей и приобретателей прав требования. В связи с этим одной из насущных задач является оперативная подготовка детальных предложений по организации такой системы.
