СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ПРОБЛЕМ ЗАЩИТЫ МИНОРИТАРНЫХ АКЦИОНЕРОВ НА ПРИМЕРЕ ИНСТИТУТА СДЕЛОК С ЗАИНТЕРЕСОВАННОСТЬЮ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ И ПРАВЕ ШТАТА ДЕЛАВЭР
И. А. ЯНМУРДИН
Янмурдин Ильшат Артурович, магистр права, Университет Джорджтауна.
Российские нормы о сделках с заинтересованностью не гарантируют должным образом обеспечения интересов миноритариев, поскольку миноритарии, не имея достаточной информации, могут одобрить убыточную сделку. Законодательство штата Делавэр допускает ex post контроль суда над справедливостью условий сделки по иску акционера, даже если сделка с заинтересованностью была одобрена надлежащим образом. Заимствование российским законодательством этого подхода невозможно, но нам нужно устранять информационную асимметрию между контролирующим акционером и миноритариями.
Ключевые слова: сделки с заинтересованностью, миноритарные акционеры, право штата Делавэр, информационная асимметрия, справедливость.
Comparative analysis of problems of protection of minority stockholders as exemplified by the institute of transactions of interest in Russian law and the law of Delaware I. A. Yanmurdin
Russian legal norms on interested-party transactions do not guarantee proper protection of minority shareholders, because they might approve a detrimental transaction due to absence of sufficient material information. Delaware law provides for ex post control of fairness of the deal by a court upon a shareholder’s claim, even if it was duly approved. Such norm might not be applicable to Russian law, but certain changes with respect to elimination of information asymmetry between controlling and minority shareholders should made.
Постсоветское корпоративное право на территории России развивается уже на протяжении двух десятилетий. К настоящему времени с учетом активной законодательной и правоприменительной практики наверняка можно было бы прийти к выводу о том, что многие институты данной отрасли права должны были бы стать вполне развитыми и адекватно отражать экономические отношения, которые преобладают в стране. Федеральные законы «Об акционерных обществах» и «Об обществах с ограниченной ответственностью» были приняты в середине и конце 90-х годов соответственно. Прошло немало времени, а содержание самих актов претерпело немало изменений в стремлении наиболее эффективным образом регулировать взаимоотношения между игроками на рынке. Однако, если внимательно присмотреться и проанализировать действенность применения тех или иных норм корпоративного права, можно убедиться, что зачастую они не достигают ожидаемого результата. На наш взгляд, существует большое количество пробелов в законодательстве, которые не дают возможности для полноценного и справедливого решения споров в области корпоративных отношений. Следствием этого является торможение развития бизнеса, так как правовые риски в довесок к рискам экономическим перевешивают стремление к получению прибыли и отнимают стимул к расширению хозяйственных связей внутри общества. Это неминуемо сказывается на уровне общегосударственного состояния экономики. В данной статье мы бы хотели затронуть одну из таких недоработок в сфере регулирования отношений между акционерами. Во многом это касается должного обеспечения прав миноритарных акционеров в хозяйственных обществах. Любая коммерческая организация вступает в отношения с различными субъектами в целях получения прибыли. Как правило, эти отношения являются договорными, и стороны, придя к соглашению по всем существенным условиям, приступают к исполнению договора. При этом существо деловых отношений таково, что зачастую общество, у которого могут быть акционеры с разными пакетами акций, вступает в правоотношения с контрагентами, которые могут состоять в одной группе лиц или быть иным образом аффилированы с этим акционерным обществом. Так, например, контролирующий акционер одного общества может владеть значительной частью или же всем объемом акционерного капитала в компании, являющейся контрагентом по сделке. Понятно, что в подобного рода сделках контролирующий акционер будет пытаться минимизировать свои личные экономические издержки. Одним из таких способов является трансфертное ценообразование, когда активы компании будут переданы контрагенту по заниженной стоимости, что повлияет на капитализацию общества и неминуемо ухудшит ситуацию миноритариев, при том что контролирующий акционер ничего не теряет, так как общая стоимость его активов осталась прежней в силу владения капиталом в компании-контрагенте. Экономически это можно также назвать обогащением определенного лица за счет выкачивания благ у миноритарных акционеров (так как последние, совершив инвестиции и приобретя акции общества, лишаются определенного дохода в силу того, что акции теряют в стоимости после отчуждения обществом актива по заниженной цене). Для таких ситуаций корпоративное право ввело понятие сделок с заинтересованностью, когда для одобрения таких сделок необходимо получить согласие большинства акционеров, владельцев голосующих акций, не заинтересованных в указанной сделке <1>. Казалось бы, данная норма должна предотвратить необоснованное обогащение одних акционеров за счет других. Кроме того, по сути, это единственное средство для защиты прав миноритариев. При этом думается, что может возникнуть множество обстоятельств, когда одна лишь необходимость одобрения сделки незаинтересованными лицами не может защитить интересы определенной группы субъектов корпоративных правоотношений. На наш взгляд, это один из примеров, когда институт права необходимо развивать дальше. ——————————— <1> Для целей данной статьи мы не касаемся нормы о необходимости одобрения сделки членами совета директоров в АО, а затронем только нормы об одобрении акционерами.
К примеру, стоит ли считать, что миноритарные акционеры при одобрении сделки с компанией, аффилированной через акционера, владеющего контрольным пакетом в обоих обществах, полностью защищены, так как на данный момент вся власть по решению судьбы сделки и контроль находятся у них в руках? На наш взгляд, один только переход контроля из одних рук в другие на момент принятия решения собранием еще не является залогом успеха в обеспечении прав акционеров, не заинтересованных в сделке. Есть обстоятельства, которые так и остаются независимыми и, возможно, неизвестными и которые необходимо брать во внимание при заключении таких договоров. В такой момент необходимо задаваться вопросом, владеют ли миноритарии всеми необходимыми сведениями в отношении сделки и могут ли они принять взвешенное и «информированное» решение. Ведь участвующие в голосовании акционеры при отсутствии адекватной информации легко могут заключить убыточную для своей компании сделку. Однако средств для защиты в будущем не будет. При наличии одобрения миноритарных акционеров заключенная сделка с заинтересованностью будет являться действительной и способов оспорить ее у акционеров практически не останется, так как процедура одобрения сделки и заключения договора были без правовых дефектов. Здесь можно задуматься о том, насколько справедлива такая процедура и насколько достаточен данный способ обеспечения прав миноритарных акционеров. Теперь сравним данную ситуацию с аналогичной ситуацией в англосаксонской системе на примере корпоративного законодательства штата Делавэр. Будучи наиболее гибким и благоприятным для корпоративного управления, данный штат является местом учреждения большинства крупных корпораций в США. В силу того что в Соединенных Штатах преобладает система общего права, судам отводится значительная роль при обеспечении прав акционеров в сделках между корпорациями. Так, в обычной хозяйственной деятельности при вступлении в правоотношения, в которых нет заинтересованности членов органов управления или акционеров сторон, применяется известная концепция Business Judgment Rule (когда члены органа управления (как правило, это директора компании) при заключении сделки действуют добросовестно, без конфликта интересов, а также с той степенью осторожности, которая присуща для принимающего решение лица или лиц в подобного рода сделках и с похожей должностью в компании. Также у данных лиц должны быть разумные ожидания, что соответствующая сделка заключается в интересах компании). Все указанные условия для применения концепции Business Judgment Rule связаны с существующим в англосаксонской системе права институтом фидуциарных обязательств директоров компании. Таким образом, если процесс рассмотрения какого-либо вопроса соответствует вышеназванным условиям, то у органа управления, принявшего данное решение, будет защита в суде и сделка не может быть признана недействительной. Иными словами, для применения Business Judgment Rule необходимо лишь наличие правильно соблюденной процедуры. Экономические и иные последствия принятия решения не имеют значения. В сделках с заинтересованностью складывается иная ситуация, так как какое-то из условий выполнено, скорее всего, не будет. Наиболее часто это наличие конфликта интересов акционера, выдвинувшего своих директоров в совет, и, соответственно, самих директоров. В таком случае концепция Business Judgment Rule не должна применяться. Вместо нее заинтересованным лицам необходимо доказать, что сделка была полностью справедлива для остальных акционеров компании. Это так называемый стандарт entire fairness test <2>. Здесь уже имеет значение не только сама процедура принятия решения, как при Business Judgment Rule, а важен конечный результат сделки, который должен быть справедлив по отношению ко всем акционерам. Справедливость сделки, в свою очередь, должна выражаться в справедливой цене (fair price) и справедливом ведении переговоров в целях заключения сделки (fair dealing) <3>. Отметим, что справедливость сделки определяет суд, который играет значительную роль в такой ситуации и рассматривает дело по заявлению акционера, посчитавшего, что его права нарушены. ——————————— <2> Sinclair Oil Corp. v. Levien 280 A.2d 717 (Del. 1971). <3> Weinberger v UOP, Inc. 457 A.2d 701 (Del. Supr. 1983).
В ситуации, когда акционеры идут оспаривать сделку в суд, имеет огромное значение то, на ком из сторон лежит бремя доказывания, так как это зачастую является решающим фактором в определении исхода судебного разбирательства. Сторонам, как правило, очень трудно доказать, была ли сделка справедливой. Ситуация усугубляется особенно тем, что если истцом является миноритарий, для которого судебные расходы часто превышают сумму, которую он может получить в случае выигрыша в суде, стимул оспаривать сделку будет небольшой. Поэтому суды выработали определенную систему для определения того, на ком лежит бремя доказывания в каждой конкретной ситуации. Так, при отсутствии заинтересованности или конфликта интересов и при соблюдении всех остальных условий, как было сказано ранее, применяется Business Judgment Rule. Суды в такой ситуации не вмешиваются в дела органов управления и не дают оценки их бизнес-решениям, так как это означало бы подмену тех лиц, которые обладают необходимой квалификацией и знаниями для осуществления соответствующих функций в компании. Однако, как только акционер представляет сведения о невозможности применения Business Judgment Rule (как говорилось выше, наиболее частым является представление фактов о том, что имеется конфликт интересов), суд должен перейти на стадию применения концепции entire fairness, и в таком случае бремя доказывания справедливости сделки возлагается на орган управления, принявший решение заключить сделку. Здесь следует отметить, что еще на стадии переговоров компании стороны по сделке могут прийти к соглашению о том, что сделка должна быть одобрена большинством акционеров, не заинтересованных в ее заключении (как правило, ими являются миноритарные акционеры). Данное условие не является обязательным и является предметом для обсуждения между сторонами. Казалось бы, зачем усложнять процедуру и вносить новые элементы в процесс переговоров и подготовки документов? Но указанное условие имеет большое значение, так как при наличии одобрения большинства незаинтересованных акционеров бремя доказывания справедливости сделки (теперь уже опять на стадии оспаривания сделки в суде) вновь переносится на истцов. (Как видно, необходимость одобрения сделки большинством акционеров, не заинтересованных в ее заключении, является лишь одним звеном в целой цепочке действий, направленных на обеспечение соблюдения прав миноритарных акционеров в хозяйственной деятельности корпорации, в то время как в российском праве данное требование является, по сути, единственным способом защитить интересы последних.) Но даже описанный выше процесс не является исчерпывающим. Прежде чем перенести бремя доказывания справедливости сделки на миноритариев, акционер, заинтересованный в сделке, должен представить доказательства того, что вся существенная информация по сделке была полностью раскрыта и миноритарные акционеры принимали решение на основании всех необходимых сведений, имеющих значение в данной ситуации <4>. ——————————— <4> Weinberger v UOP, Inc. 457 A.2d 701 (Del. Supr. 1983).
Безусловно, наличие необходимой информации будет иметь огромное значение для принятия оптимального решения незаинтересованными акционерами для общества. Однако в российском праве ни Закон «Об акционерных обществах», ни Положение о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров не содержат нормы о необходимости предоставления соответствующей информации <5>. Например, в соответствии с п. 6 ст. 83 ФЗ «Об акционерных обществах» предусмотрено, что в решении об одобрении сделки, в совершении которой имеется заинтересованность, должны быть указаны лицо (лица), являющееся ее стороной (сторонами), выгодоприобретателем (выгодоприобретателями), цена, предмет сделки и иные ее существенные условия <6>. В отношении раскрытия информации для проведения общего собрания акционеров, на котором должна одобряться сделка, ФЗ «Об акционерных обществах» и Положение о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров предусматривают, что к информации (материалам), подлежащей предоставлению лицам, имеющим право на участие в общем собрании акционеров, при подготовке к проведению общего собрания акционеров общества, относятся годовая бухгалтерская отчетность, в том числе заключение аудитора, заключение ревизионной комиссии (ревизора) общества по результатам проверки годовой бухгалтерской отчетности <7>. Также должна быть предоставлена информация, предусмотренная уставом общества. При этом нет требования указывать такие условия, как состояние рынка (члены органов управления могут знать о том, что договор с конкурентом стороны по сделке будет более благоприятным для общества в целом, но не будут раскрывать данную информацию с намерением заключить договор с аффилированным лицом). Миноритарные акционеры в такой ситуации будут обладать контролем для принятия решения, однако оно будет не оптимальным, или даже негативным, в силу отсутствия полной осведомленности. Соответственно, будет упущена возможность для увеличения стоимости акций компании и вложений инвесторов. ——————————— <5> Положение о дополнительных требованиях к порядку подготовки, созыва и проведения общего собрания акционеров утрачивает силу в связи с принятием Приказа ФСФР России от 2 февраля 2012 г. N 12-6/пз-н, утвердившего новое Положение. Однако последнее также не содержит соответствующей информации на данный момент. <6> Пункт 6 ст. 5 ФЗ «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1. <7> Федеральный закон и Положение устанавливают более широкий список документов, необходимый для предоставления, однако остальная информация не имеет значения для целей решения вопроса в данной статье.
Конечно, автор не призывает к прямому копированию концепций зарубежного права, так как надо принимать во внимание имеющиеся нормы, сложившиеся традиции ведения бизнеса и экономические реалии. Кроме того, было бы глупо пытаться навязать требование о проверке справедливости сделки нашими судами уже только потому, что мы живем в иной правовой системе и попытка поменять в корне действующие правовые рамки повлекла бы большие издержки. Несмотря на это, нетрудно заметить, какое практическое значение имеет разница в правовых конструкциях, призванных обеспечить соблюдение интересов акционеров, не заинтересованных в сделке (очень часто такими акционерами оказываются владельцы миноритарных пакетов акций). Актуальность данного вопроса подтверждают и недавние громкие судебные споры между известным миноритарным акционером в ряде крупных компаний с преобладанием государственного участия в уставном капитале А. Навальным и ОАО «НК «Роснефть» и ОАО «АК «Транснефть» <8>. Поэтому считаем важными дальнейший анализ и развитие указанного института права. При этом вектором развития, на наш взгляд, должно являться стремление к разработке нововведений, касающихся более детального раскрытия информации, ведь в поле информационной асимметрии владелец контролирующего пакета акций при вступлении подконтрольного общества в договорные отношения с другим аффилированным лицом всегда будет иметь преимущество перед остальными держателями акций, что неминуемо повлияет на внутрикорпоративные отношения и может привести к корпоративным конфликтам. ——————————— <8> Постановление ФАС Московского округа от 1 августа 2011 г. N КГ-А40/7795-11 по делу N А40-46040/10-134-348; Постановление ФАС Московского округа от 2 августа 2011 г. N КГ-А40/6870-11 по делу N А40-682/11-83-6 // СПС «КонсультантПлюс».
