ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО КРЕДИТОВАНИЯ В ЗАРУБЕЖНОМ БАНКОВСКОМ ПРАВЕ: ИТОГИ РАЗВИТИЯ
А. А. ВИШНЕВСКИЙ
Вишневский Александр Александрович, профессор кафедры предпринимательского права НИУ ВШЭ, кандидат юридических наук.
Автор освещает тенденции регулирования потребительского кредита в банковском праве европейских стран, проявившиеся на протяжении нескольких последних десятилетий. Дается оценка основным принципам, моделям и институтам потребительского кредитования.
Ключевые слова: потребительский кредит, защита потребителя, права заемщика-потребителя, отношения банка и частного клиента, потребитель банковских услуг.
Потребительские кредиты являются объектом правового регулирования в зарубежном банковском праве в течение уже весьма длительного времени: можно говорить о практически сорокалетней истории специального законодательства, посвященного потребительскому кредитованию. За это время, естественно, накоплен существенный опыт, позволяющий выявить оптимальные правовые инструменты для решения вопросов потребительского кредитования, избежать возможных на этом пути ошибок. Начнем с того, что банковскому праву зарубежных стран известен опыт применения не только специальных положений о потребительском кредитовании, но и общих положений о защите прав потребителя к сфере банковских услуг вообще и потребительских кредитов в частности. Один из основных используемых инструментов — конструкция нечестных контрактных условий. На общеевропейском уровне этот подход выражен в Директиве 93/13/ЕЭС от 5 апреля 1993 г. о нечестных условиях в контрактах с потребителями <1>. В Директиве использована двухчастная конструкция нечестных контрактных условий в договорах с потребителями: общий критерий нечестности дополняется и иллюстрируется открытым перечнем примеров конкретных нечестных условий. ——————————— <1> OJ N L095, 21.04.1993. P. 29 — 34.
Критерий нечестности состоит в следующем. Нечестными признаются такие условия договора с потребителем, которые не согласовывались при заключении договора в каждом конкретном случае (с каждым конкретным клиентом) и вопреки требованиям доброй воли привели к существенному дисбалансу в правах и обязанностях сторон в ущерб интересам потребителя. Наряду с установлением общего принципа идентификации нечестных контрактных условий Директива содержит примерный перечень условий, которые могут быть расценены как нечестные. Этот перечень достаточно обширен, но при этом не является исчерпывающим, имеет сугубо индикативный характер. Мы не приводим данный перечень по двум причинам. Во-первых, согласно тексту самой Директивы 93/13/ЕЭС ряд условий, имеющих принципиальное значение, не применяется (не рассматривается в качестве нечестных), когда речь идет о финансовых услугах, в том числе потребительском кредите (показательно, что подобный подход нашел отражение и в национальных законодательствах, например во французском Кодексе потребителя). Во-вторых, правоприменительная практика в целом ряде стран показала неэффективность общеправовой (в том числе общепотребительской) конструкции нечестных контрактных условий при попытке ее применения к сфере потребительского кредитования. В качестве примера, иллюстрирующего последнее из приведенных положений, можно назвать банковское право Италии, где в течение большей части второй половины XX в. основным источником правового регулирования отношений между банком и клиентом оставались положения Гражданского кодекса Италии, относящиеся к общим условиям договоров. Исторически Гражданский кодекс Италии 1942 г. рассматривается в качестве первого гражданского кодекса в Европе, в котором была предпринята попытка установить контроль над стандартными условиями договоров. Сделано это было в весьма лаконичной форме: в Кодекс были включены всего две статьи, содержание которых состояло в следующем: — на сторону, подготовившую условия договора, возлагалось бремя ознакомления другой стороны с их содержанием; — эти условия являлись действительными и принудительно исполнимыми против другой стороны постольку, поскольку эта другая сторона знала о них в момент заключения договора (или должна была знать, проявив обычную предусмотрительность). Итальянские специалисты считали, принимая во внимание возложение на потребителя обязанности знать что-то о положениях договора, что указанное правило скорее ухудшало положение потребителя, нежели защищало его интересы. «Поскольку речь идет о банковских сделках, это положение явно противоречиво: пользователь банковских услуг, особенно тех, которые чаще всего используются, например текущий счет, — это человек, который торопится. Требовать, чтобы он (она) детально изучил трудночитаемые термины, изложенные непонятными словами и трудные для понимания просто вследствие того, что они изложены письменно на бумаге, практически невозможно. По этой причине правило предоставляет клиенту только видимую защиту; оно скорее подтверждает право банка ввести в договор любого рода условие, которое не может быть предметом переговоров с клиентом или изменено клиентом» <2>. ——————————— <2> Cotterli S. Italy // European Banking Law: The Banker-Customer Relationship. Ed. by Ross Cranston. L., 1993. P. 120 — 121.
Неэффективность общих законодательных положений для целей защиты потребителя в условиях специфических банковских сделок продемонстрировала и российская правовая система, в которой отсутствует специальное законодательство о потребительском кредите, а ряд вопросов потребительского кредитования решается применением общих норм Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее — Закон о защите прав потребителей) <3>. ——————————— <3> Такое применение было подтверждено на уровне Верховного Суда РФ, см.: п. 1 Постановления Верховного Суда РФ от 29.09.1994 N 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей».
Необходимо, впрочем, отметить, что применение Закона о защите прав потребителей к сфере банковских услуг в российской судебной практике не является полностью бесполезным: по ряду вопросов оказалось возможным добиться защиты интересов потребителя именно с помощью конструкций общего законодательства о защите прав потребителей. Проведенное российскими авторами обобщение судебной практики позволило выделить следующие условия потребительского кредитования, которые были признаны судами противоречащими законодательству о защите прав потребителей и общим нормам гражданского права: — обязанность потребителя страховать предмет залога, обеспечивающего исполнение обязательств по кредитному договору, у конкретного или рекомендованного банком страховщика; — ограничение права заемщика на получение кредитов и предоставление обеспечений без согласия банка, который ранее предоставил заемщику потребительский кредит; — право банка на односторонний отказ от исполнения кредитного договора; — комиссию за обслуживание кредита (в отличие от комиссии за предоставление кредита); — комиссию за снятие наличных денежных средств в банкоматах и кассах банка-кредитора и за безналичное перечисление денежных средств; — отсутствие информации о полной сумме, подлежащей выплате заемщиком <4>. ——————————— <4> См.: Защита прав потребителей финансовых услуг / Отв. ред. Ю. Б. Фогельсон. М., 2010. С. 204 — 206.
В то же время суды заняли различные позиции по ряду существенных для потребительского кредитования вопросов, таких как: — возможность применения договорной подсудности (на практике — в интересах банка); — оплата услуг по открытию и ведению ссудного счета; — неустойка за досрочный возврат кредита; — право банка на одностороннее изменение процентной ставки; — обязанность заемщика заключить договор страхования жизни <5>. ——————————— <5> Там же. С. 206 — 220.
Определенную ясность в ряд вопросов, связанных с практикой потребительского кредитования, вносят недавние Рекомендации ВАС РФ, представленные в информационном письме N 146 <6>. В частности, были признаны противоречащими законодательству о защите прав потребителей такие договорные положения, как договорная подсудность по месту нахождения банка, комиссия за досрочный возврат кредита, право банка на одностороннее изменение процентной ставки в период действия заключенного кредитного договора и ряд других. ——————————— <6> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 N 146 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с применением к банкам административной ответственности за нарушение законодательства о защите прав потребителей при заключении кредитных договоров».
Тем не менее мы считаем возможным утверждать, что сегодня в Российской Федерации в условиях отсутствия специального законодательства о потребительском кредитовании правоприменительная практика не в состоянии в должной мере восполнить недостаток правового регулирования. Даже в тех аспектах, по которым сформировалась единообразная позиция судов в пользу потребителя, можно говорить о недостаточной защите прав потребителя в силу самого статуса судебной практики в правовой системе. Ведь вынесение судом решения по конкретному спору в пользу потребителя (в том числе если позиции различных судов по данному вопросу совпадают) не связывает банк как сторону нового договора. Соответственно, нельзя исключить ситуацию, в которой банк, даже зная о том, что отдельное условие кредитного договора не будет, скорее всего, поддержано судом, все равно включает это условие в договор с потребителем, не без оснований полагая, что не все заемщики-потребители будут оспаривать такое условие в суде. Следует также отметить выраженное в российской правовой науке теоретическое положение о принципиальной сущностной разнице между классическим потребителем и потребителем финансовой услуги. Разница состоит в том, что в классической модели гражданин удовлетворяет свои личные, бытовые и т. п. потребности, не связанные с осуществлением предпринимательской деятельности. В случае же финансовой услуги ситуация обстоит по-другому главным образом в связи с тем, что в качестве результата услуги клиент (потребитель) получает не товар, работу или услугу, а деньги, которые, в отличие от обычных товаров, работ и услуг, не являются объектом потребления. Как справедливо пишет А. Я. Курбатов, «при потребительском кредитовании потребности физических лиц удовлетворяются не непосредственно за счет предоставления им денежных средств банками (питаться, одеваться и т. д. деньгами невозможно), а в результате использования этих денежных средств. Иными словами, получение денежных средств создает лишь предпосылку для удовлетворения потребностей» <7>. ——————————— <7> Курбатов А. Я. Правовые проблемы потребительского кредитования // Банковское право. 2007. N 3. С. 15.
То есть потребитель услуги, предоставляемой банком, не является конечным потребителем, в отличие от классического потребителя, который приобретает товары, работы, услуги для своего потребления. На этом основании в отечественной доктрине был сделан принципиальный вывод о невозможности адекватного применения Закона о защите прав потребителей к отношениям между банком и клиентом-потребителем. Как пишут об этом авторы монографии «Защита прав потребителей финансовых услуг», «Закон о защите прав потребителей… рассчитан в основном на конечного потребителя. В результате подавляющее большинство норм Закона, явно рассчитанных на конечное потребление, не могут успешно работать в финансовой сфере» <8>. Соответственно, распространение в форме судебного разъяснения норм Закона о защите прав потребителей на клиента банка — потребителя не решает должным образом проблему защиты его правовых интересов. ——————————— <8> Защита прав потребителей финансовых услуг. С. 192.
Сказанного выше достаточно для вывода о том, что применение к сфере потребительского кредитования общего законодательства о защите прав потребителей или о нечестных договорных условиях не позволяет обеспечить эффективную защиту интересов потребителя в сфере банковского кредитования, что было подтверждено практикой правоприменения в различных государствах. Эффективной альтернативой явилась разработка специального законодательства о потребительском кредитовании, защищающего интересы потребителя с учетом специфики именно банковского кредитования (и шире — сферы финансовых услуг). В этом аспекте история права нескольких последних десятилетий позволяет говорить о выработке в ряде государств моделей правового регулирования потребительского кредитования. Национальная модель может быть представлена набором специальных правовых институтов, учитывающих как специфику потребительского кредитования, так и характерные черты местной правовой системы, а также отражающих особенности государственной политики в сфере потребительского кредитования. В качестве примеров таких национальных моделей приведем право Англии и Франции. Основу английской модели составляет Закон о потребительском кредите 1974 г. Под потребительским кредитом в нем понимается кредит, предоставленный физическому лицу и не превышающий указанной в Законе суммы <9>. При этом Закон прямо не содержит, как этого можно было бы ожидать, ограничения цели кредитования потребительскими (непредпринимательскими) нуждами, более того, классифицирует потребительские кредиты на ограниченные и не ограниченные в отношении целей своего использования. Такое умолчание английского закона об ограничении цели кредита потребительскими целями не случайно, оно отражает политику Великобритании в принципиальных вопросах потребительского кредитования, о чем будет сказано ниже. ——————————— <9> В момент принятия Закона она составляла 15 тыс. фунтов стерлингов, впоследствии ее размер увеличивался.
Ряд правил Закона о потребительском кредите 1974 г. специально относится к заключению, изменению, исполнению договоров и некоторым действиям в ходе периода действительности таких договоров. Основные правила суть следующие. Еще до заключения договора потребителю должна быть предоставлена информация, необходимая для принятия решения по вопросу потребительского кредита, объем которой определяется в регулятивных положениях. При этом Закон прямо допускает возможность проведения переговоров, предшествующих заключению договора, и на этот случай воспрещает исключение ответственности лица, ведущего переговоры, равно как и попытки представить лицо, ведущее переговоры, в качестве агента должника, а не кредитора. В этом отношении следует подчеркнуть, что сфера регулирования Закона не ограничивалась собственно договором потребительского кредита, но распространялась и на преддоговорные отношения, в частности рекламу потребительских кредитов (Закон предусматривал необходимость издания специальных подзаконных актов, регулирующих форму и содержание такой рекламы). Закон специально требует подписания договора, исключая иную форму его заключения, причем специально требуется, чтобы, помимо наличия в договоре всех условий, необходимых для таких договоров в соответствии с регулятивными требованиями, он был составлен в виде, который может быть без затруднений прочитан (readily legible). Наряду с этим договор должен содержать четкие указания на возможность отказа от договора и на порядок осуществления подобного отказа. Сама процедура подписания предусматривала необходимость направления потенциальному заемщику читаемого договора, содержащего все необходимые сведения, и предоставление потенциальному заемщику периода рассмотрения для принятия решения, причем в течение этого периода кредитор обязан был воздерживаться от контакта с потенциальным заемщиком. Нарушение порядка подписания договора влечет за собой возможность его принудительного исполнения против должника только по приказу суда. Закон предусмотрел также специфическую конструкцию (ставшую впоследствии характерной для договоров потребительского кредита) «охладительного периода» — определенного срока (по общему правилу — 14 дней), в течение которого потребитель мог отказаться от уже заключенного договора. Что касается содержания договора, Закон требует включения в договор таких условий, которые давали бы потребителю-должнику ясное понимание: — прав и обязанностей, которые он приобретает, заключая договор; — размера и полной стоимости кредита; — доступных средств правовой защиты. Существует также ряд иных положений, которые, по терминологии Закона о потребительском кредите 1974 г., должнику желательно было бы знать в связи с соответствующим договором. При этом конкретный объем и характер сведений, подлежащих включению в договор, должны были определяться подзаконными актами. Следует особо отметить требование Закона об указании в договоре полной стоимости кредита: необходимо отражать в договоре «правдивую стоимость для должника предоставленного кредита или кредита, который должен быть предоставлен по существующему соглашению о потребительском кредите или соглашению, которое может быть заключено в будущем» <10>. Согласно Закону решение данного вопроса должно происходить на уровне регуляционных положений, которые призваны определить: ——————————— <10> Закон о потребительском кредите 1974 г. Ст. 20.
— перечень всех составляющих, подлежащих включению в общую стоимость кредита; — методы подтверждения стоимости этих составляющих; — метод подсчета ставки общей стоимости кредита. При этом в стоимость кредита могли включаться не только составляющие, формально относящиеся к самой кредитной сделке, но и к сделкам, связанным с ней, независимо от того, получал ли банк-кредитор выгоды от конкретной связанной сделки. Мы считаем возможным поставить в заслугу английскому закону, что необходимость указания в договоре потребительского кредита полной стоимости кредита была законодательно закреплена, а также что Закон в этом отношении предусмотрел важный процедурный принцип: ряд прочих вопросов (таких, как перечень составляющих стоимости кредита) решался на уровне регулятивных положений, а не закона. Банковская сфера весьма динамична, и несложно предсказать ситуацию, при которой появлялись бы новые кредитные продукты, формально содержащие составляющие цены кредита, не включенные в существующий на тот момент перечень. Внесение таких составляющих в закон заняло бы гораздо больше времени, чем их добавление в административный документ, а значит, возможность решать подобные вопросы на административном уровне оправданна и целесообразна, позволяет регулятору оперативно реагировать на изменение продуктов в секторе потребительского кредитования. Наряду с обязанностью указывать полную стоимость кредита Закон предусмотрел некоторые конструкции, направленные на недопущение злоупотреблений со стороны кредитора в части самой стоимости кредита, даже в тех случаях, когда ее указание в договоре соответствовало требованию правдивой стоимости кредита для должника. Так, Закон воспрещает кабальные (буквально — грабительские) кредитные сделки <11>. При этом в Законе установлены критерии таковой: кабальной признавалась сделка, которая требовала от должника либо его родственника совершить непомерные платежи либо иным образом существенно нарушала обычные принципы честных сделок, а при решении вопроса о наличии кабальности в конкретном деле следовало принять во внимание ряд обстоятельств, таких как превалирующая процентная ставка во время заключения сделки, возраст и опыт должника, его возможности занятия бизнесом и состояние здоровья, равно как и то, находился ли он в момент заключения сделки под финансовым бременем и в какой степени; следовало также оценить степень его риска в отношении предоставленного обеспечения. ——————————— <11> Закон о потребительском кредите 1974 г. Ст. ст. 137 — 140.
Недопущение кабальных кредитных сделок обеспечивается в Законе также более широким контекстом, ограничивающим свободу усмотрения кредитора, — при помощи судейского контроля над потребительским кредитованием <12>. В этой части Закон содержит следующие конструкции: ——————————— <12> Там же. Ст. ст. 127 — 140.
— право судьи отказать в выдаче приказа на принудительное исполнение договора потребительского кредита против должника либо право уменьшить размер суммы, причитающейся от должника в случае выдачи приказа, если, по мнению суда, отказ в выдаче такого приказа (уменьшение выплат) является справедливым с учетом обстоятельств конкретного дела; — приказы о времени (time orders), которыми суд, выдавая приказ о принудительном исполнении, вправе (поскольку он посчитает это справедливым) установить иной график выплаты задолженности или иной срок для исполнения каких-либо обязательств или средств защиты права по сравнению с теми сроками, которые изначально были предусмотрены договором. Еще одной характерной для потребительского кредита конструкцией стала конструкция связанных сделок, в качестве которых Закон рассматривал сделки, заключенные в соответствии с условиями соглашения о потребительском кредите, трехсторонние соглашения между должником-заемщиком, кредитором и поставщиком (если отношения между должником и поставщиком финансировались за счет потребительского кредита) и ряд других соглашений. Данная конструкция в банковском праве преследовала цель устранить искусственное (по формальному критерию различных договоров) разделение между сделкой потребительского кредитования и сделкой, по которой приобретались те материальные блага, для получения которых у потребителя и возникал интерес в получении кредита. В частности, вводилось в связи с этим важное общее правило, согласно которому связанная сделка, заключенная до заключения соглашения о потребительском кредите, не вступала в силу до тех пор, пока не было заключено соответствующее соглашение о потребительском кредите <13>. Кроме того, Закон предусматривал случаи, в которых кредитор по договору потребительского кредита нес солидарную с должником ответственность перед заемщиком за нарушение поставщиком трехстороннего соглашения. ——————————— <13> Там же. Ст. 19(3).
Наконец отметим, что английский закон предусмотрел специальные правила для обеспечительных сделок в связи с потребительским кредитом, а также формы государственного контроля над деятельностью по предоставлению потребительских кредитов с учетом структуры государственных органов Великобритании. Что касается французской модели регулирования потребительского кредитования, то она сформировалась в ходе принятия ряда законов о потребительском кредите, положения которых впоследствии вошли в состав Кодекса потребителя. Французское законодательство по вопросам потребительского кредитования можно обобщить следующим образом. В качестве потребительского рассматривался кредит на сумму, не превышавшую установленную в законе, который не был направлен на финансирование профессиональной деятельности. Из числа потребительских исключались кредиты, предоставленные с целью финансирования сделок с недвижимостью. Французский законодатель проявляет серьезное внимание к вопросу об информированности потенциального заемщика, с тем чтобы информация, предоставленная ему до заключения кредита, давала адекватное представление о содержании сделки и при этом не вводила в заблуждение. В связи с этим ряд правил французского закона касается рекламы потребительских кредитов. Основное требование состоит в том, чтобы реклама была честной и информативной. При этом устанавливались даже правила, касающиеся размера текста (текст, указывающий природу, условия и стоимость предполагаемой сделки, должны быть не меньше, чем размер другого текста в рекламе), воспрещались заявления о выдаче кредита без исследования финансового состояния заемщика, некоторые сведения могли рекламироваться только в офисе кредитора (сведения о грационных периодах или больших промежутках между выплатами). Дополнительные правила устанавливались в отношении рекламы «бесплатных» кредитов. Нарушение правил о рекламе потребительских кредитов влекло существенные административные штрафы. Описывая процедуру заключения договора потребительского кредита, французское законодательство оперирует конструкцией предварительной оферты, суть которой состоит в том, что договор потребительского кредита заключается в соответствии с условиями оферты, которую кредитор обязан направить должнику (и, при необходимости, гаранту); кредитор связан условиями такой оферты минимум в течение 15 дней. Предварительная оферта должна была содержать сведения, требуемые в соответствии с законодательством, — указания на стороны, размер кредита и процентов (других выплат), природу, цель и процедуры, относящиеся к договору, сроки выплаты кредитов (в том числе в рассрочку). Предоставление кредита в нарушение правил о предварительной оферте лишало кредитора права требовать уплаты процентов. Правила французского законодательства о заключении договора потребительского кредита предусматривали и обязательное наличие семидневного «охладительного периода», суть которого была та же, что и в английском праве: заемщик мог отказаться от принятого им договора без каких-либо отрицательных последствий. Законодатель требовал приложения к предварительной оферте специального купона, направление которого кредитору рассматривалось в качестве отказа заемщика от кредита в рамках конструкции «охладительного периода». Наконец, французский законодатель ограничил размер выплат, которые заемщик должен был произвести в пользу банка в случае неисполнения обязательств по договору потребительского кредита. Эти суммы ограничивались, по сути, суммой основного невыплаченного долга и процентов на всю предоставленную в кредит сумму (не только на ту ее часть, которая была не выплачена в установленный срок, что и послужило основанием для заключения о неисполнении договора), а также суммой компенсации, которая должна быть зафиксирована соответствующим декретом. В качестве исключения из данного правила кредитор мог потребовать также компенсации своих налоговых расходов, возникших вследствие дефолта заемщика. Сравнивая подходы английского и французского права к потребительскому кредитованию, можно отметить лежащие на поверхности сходства и различия. Сходство проявляется прежде всего в тех вопросах, которые привлекли внимание законодателя. Так, в одной и другой правовых системах мы обнаруживаем наличие сходных институтов, регулирующих такие вопросы, как адекватное информирование потенциального заемщика о сделке потребительского кредита до ее заключения, процедуры, связанные с заключением договора потребительского кредита, вопросы содержания (существенных условий) договора, вопросы связанных сделок. В то же время очевидна и разница как в перечне вопросов (французский закон, к примеру, не уделил такого внимания обеспечительным сделкам в ходе потребительского кредитования, как английский; другим примером является институт судейского контроля в английском законе и отсутствие его аналога во Франции), так и главным образом в способах регулирования даже тех вопросов, которые вошли в круг рассмотрения обеих правовых систем. Разница в способах сводится к тому, что английский закон переносит решение ряда существенных вопросов в сферу судейского усмотрения. Действительно, ряд очень серьезных вопросов решался в рамках института судейского контроля. Во французском праве, напротив, спорные и оценочные по своему существу вопросы решаются нормативным актом — либо непосредственно законом, либо принятием декрета в соответствии с указанием закона. Этой разнице не стоит удивляться, принимая во внимание общеизвестные особенности французской и английской правовых систем. Сравнивая модели регулирования потребительского кредитования, недостаточно сравнить их только на уровне собственно правовых конструкций. Эти модели могут быть сопоставлены и в другом аспекте — на основании различия политических подходов к потребительскому кредитованию в различных государствах. Разница между английским и французским подходами в этом смысле такова. В Соединенном Королевстве правовое регулирование потребительского кредитования рассматривалось не просто как распространение правовых норм о защите потребителя на сферу банковского кредита, но как средство вовлечения населения в активное предпринимательство. Специалисты отмечают, что «предоставление равенства возможностей в отношении доступа к кредиту давало даже бедному шанс попробовать себя в предпринимательстве. Этот взгляд на потребительский кредит как средство экономического предоставления возможностей бедным имеет глубокие корни в либеральной экономической традиции… В такой перспективе целью защиты потребителя на кредитном рынке является способствование предпринимательству» <14>. ——————————— <14> Trumbull G. Consumer Protection in French and British Credit Markets. Harvard University Joint Center for Housing Studies, 2008. P. 21.
Действительно, ряд конструкций, существующих в праве потребительского кредитования Великобритании, поддерживает такой взгляд. Обратим внимание в связи с этим хотя бы на следующие аспекты права потребительского кредитования Соединенного Королевства. В первую очередь английский Закон о потребительском кредите 1974 г. не ограничивает цели потребительского кредита исключительно целями, не связанными с бизнесом или профессией заемщика. Далее, статутное право Англии не устанавливает столь жесткого ограничения ростовщических процентов, какое имело место во французском законодательстве. Вопрос о ростовщическом характере процентов был оставлен на усмотрение суда, и суд определял чрезмерность или разумность стоимости кредита в зависимости от конкретных обстоятельств, в том числе цели, для которой брался кредит, и степени риска, с этой целью связанного (естественно при этом, что более рисковые сделки, к числу которых логично отнести потребительские кредиты для предпринимательских целей, предполагают и более высокую плату). Другими словами, за исключением случаев собственно грабительских кредитных сделок (см. выше), потребителю (в том числе как потенциальному предпринимателю) предоставлялось право принять на себя любую степень риска. Наконец, наличие в статутном праве конструкций, направленных на облегчение положения заемщика по потребительскому кредиту в случае его несостоятельности, можно расценить в качестве поощряющих предпринимательский риск потребителя. Государственно-политический подход Франции к вопросам потребительского кредитования был совсем иным. Вместо поощрения предпринимательства французский законодатель ставил препятствия, ограждающие население от чрезмерного вовлечения в процесс кредитования с риском оказаться под бременем постоянных и непосильных кредитных обязательств. Заботясь таким образом об экономическом (да и психологическом) благополучии населения, французское правите льство выражало обеспокоенность и тем, что направление излишних кредитных ресурсов в потребительский сектор может привести к недостаточному кредитованию промышленности. В связи с этим во Франции легко проследить длинный исторический шлейф ограничений на правительственном уровне, связанных с потребительским кредитом (например, ограничение круга товаров, в отношении которых такой кредит возможен, жесткое ограничение высоких процентных ставок, ограничения в отношении рекламы «бесплатного кредита») <15>. Напомним также и коренное отличие подхода к самому определению потребительского кредита: французское законодательство ясно указывает на ограничение целей потребительского кредита — целями, не связанными с предпринимательской или профессиональной деятельностью заемщика. ——————————— <15> Trumbull G. Op. cit. P. 6 — 7.
С учетом различия политики различных государств в отношении потребительского кредита даже одинаковые с виду институты приобретают различную социально-политическую окраску. К примеру, институт защиты потребителя в случае его несостоятельности (который был предусмотрен как статутным правом Англии, так и французским законодательством) получил различную оценку исследователей применительно к этим двум правопорядкам. Если в Великобритании он был расценен как поощряющий рисковый характер ряда предпринимательских потребительских кредитов, то во Франции он заслужил оценку как средство «не быть полностью исключенным из преимуществ, связанных с гражданством», в связи с такой несостоятельностью <16>. ——————————— <16> Ibid. P. 21 — 22.
Следующим этапом развития законодательства о потребительском кредитовании — этапом весьма ожидаемым при учете современной тенденции к гармонизации европейского банковского права — явилась гармонизация законодательства о потребительском кредитовании на уровне Европейского союза. История этой гармонизации берет свое начало в середине 80-х гг. прошлого столетия, когда была принята первая Директива о потребительском кредите — Директива 87/102/ЕС от 22 декабря 1986 г. о сближении законов, постановлений и регулятивных положений государств — членов ЕЭС, касающихся потребительского кредита. Данная Директива заложила лишь основы гармонизации в данном направлении, коснувшись только самых основных институтов правового регулирования потребительского кредитования и только в общих чертах. Впоследствии были приняты еще два документа — Директива 90/88/ЕС и Директива 87/7/ЕС, которые более детально описали подходы к вопросам подсчета годовой процентной ставки в договорах потребительского кредита. Говорить же о по-настоящему системном подходе к потребительскому кредитованию в банковском праве Европейского союза можно после опубликования Директивы 2008/48/ЕС от 23 апреля 2008 г. о кредитных договорах для потребителей. Банковское право ЕС для целей потребительского кредитования понимает потребителя как лицо, которое в сделках потребительского кредита действует в целях, выходящих за пределы его промысла, бизнеса или профессии <17>. Что же касается собственно кредита для таких целей, то он рассматривается в качестве потребительского, если остается в границах сумм, определенных Директивой 2008/48/ЕС (более 200 и не более 75000 евро) и при этом не относится к приобретению недвижимости или ряду других сделок, перечисленных в Директиве. ——————————— <17> Директива 2008/48/ЕС. Ст. 3
Не будет ошибкой утверждать, что одним из основных принципов, на которых строится право потребительского кредитования ЕС, является принцип адекватной информированности потребителя о характере сделки, ее возможных последствиях и правах, которые имеет потребитель перед тем, как воспользоваться кредитной услугой, а также на всем протяжении «жизни» кредитного договора и связанных с ним сделок. Поэтому означенная Директива регулирует не только собственно кредитный договор, но уделяет не меньшее внимание требованиям к рекламе и преддоговорной информации, с тем чтобы потребитель действительно мог принять разумное решение о своих возможностях в отношении кредита, о том, насколько данная кредитная услуга соответствует его действительным потребностям, и был в состоянии сравнить существующие на рынке предложения.
Требования к рекламе
С момента опубликования первой Директивы о потребительском кредите банковское право Европейского союза содержит требование о том, чтобы реклама потребительских кредитов была честной. При этом, если в первой Директиве о потребительском кредите честность рекламы рассматривается как частное проявление общего принципа запрещения нечестной рекламы, закрепленного в европейском праве Директивой 84/450/ЕЕС <18>, а единственным специальным правилом рекламы потребительских кредитов была необходимость указания годовой процентной ставки, то Директива 2008/48/ЕС закрепляет целый ряд правил, специально относящихся к рекламе именно потребительских кредитов. ——————————— <18> Директива 84/450/ЕЕС от 10 сентября 1984 г. о сближении законов, постановлений и регулятивных положений государств-членов, касающихся рекламы, вводящей в заблуждение.
Основополагающий подход к рассматриваемой проблеме состоит в том, что реклама должна предоставлять стандартную информацию, объем которой закреплен директивно. Это требование распространяется на любую рекламу, которая содержит информацию о процентной ставке или о любых других числовых данных, относящихся к цене кредита для потребителя. Стандартная информация включает указание заемной ставки, общей суммы кредита, годовой процентной ставки, срока действия кредитного договора, цены товара, приобретение которого финансируется за счет потребительского кредита, общей суммы, подлежащей уплате потребителем (набор данных может незначительно отличаться в зависимости от разновидности кредитной услуги). Как можно видеть, банковское право ЕС в ходе своего развития расширило содержание рекламы потребительского кредита. При этом учитывается то очевидное обстоятельство, что реклама по своему характеру представляет собой достаточно краткую информацию, поэтому было бы неразумно перегружать ее большим объемом сведений. Соответственно, объем стандартной информации для целей рекламы невелик в сравнении с той информацией, которую потребитель должен получить, если он выражает заинтересованность в заключении кредитного договора (преддоговорной информацией).
Требования к преддоговорной информации
Подобные требования представляют собой крайне интересный правовой институт потребительского кредитования. Суть этого института не просто в информировании о договоре, который планируется заключить, но в том, чтобы потребитель получил информацию о возможном договоре в такой форме и в таком объеме, которые позволили бы ему сравнить различные предложения о кредитных услугах. Дословно Директива 2008/48/ЕС говорит об этом следующее: «Заблаговременно, до того как потребитель станет связанным любым кредитным соглашением или офертой, кредитор… должен предоставить потребителю информацию, необходимую для сравнения различных предложений с целью принятия решения о заключении или незаключении кредитного соглашения» (ст. 5). Практически эта задача решается путем определения объема преддоговорной информации, которая должна быть предоставлена потребителю, и, что особенно важно с практической точки зрения, способа предоставления такой информации. Объем подобной информация весьма велик. Директива 2008/48/ЕС содержит 19 пунктов, в соответствии с которыми требуется предоставление следующей информации: — о типе кредита; — об идентификации кредитора; — об общей сумме кредита и условиях получения денежных сумм; — о сроке действия кредитного договора; — о товарах, приобретение которых финансируется за счет потребительского кредита, и их стоимости; — о заемной ставке и условиях ее возможного изменения либо определения; — о годовой процентной ставке и общей сумме, подлежащей уплате потребителем (такие данные должны быть проиллюстрированы репрезентативным примером); — о размере, количестве и периодичности платежей, которые должен будет совершить потребитель, а также о распределении полученных сумм кредитором; — о комиссии за ведение счетов или обслуживание инструментов, с помощью которых денежные средства становятся доступными потребителю, о любых других комиссиях, относящихся к кредиту, и условиях, при которых они могут быть изменены; — о нотариальных расходах, если они предполагаются; — об обязательстве заключить вспомогательные договоры, относящиеся к кредитному договору (например, договор страхования) и необходимые для получения кредита или получения его на определенных условиях; — о процентной ставке и неустойке в случае просрочки платежа; — о санкциях в случае пропуска платежа; — о необходимости поручителей либо иного обеспечения; — о наличии или отсутствии права отказаться от договора; — о праве досрочного возврата кредита и о наличии права кредитора потребовать в этом случае компенсации; — о праве потребителя быть незамедлительно и бесплатно проинформированным о результатах обращения к базам данных (кредитным рейтинговым агентствам), произведенного с целью оценки кредитоспособности заемщика; — о праве потребителя получить проект кредитного договора; — о периоде времени, в течение которого кредитор связан преддоговорной информацией. Что же касается способа предоставления информации, данный вопрос на уровне банковского права ЕС решен в виде специализированной формы под названием Стандартная европейская информация о потребительском кредите (Standard European Consumer Credit Information). Этот документ действительно сформулирован и отформатирован таким образом, чтобы потребитель смог получить информацию о потребительском кредите от различных кредиторов, но в одинаковой форме <19>; именно при таком условии эта информация может быть сравнимой, поскольку целью преддоговорной информации является не просто сообщение об условиях предполагаемого договора, но предоставление потребителю возможности сравнить различные предложения одной и той же (или сходной) кредитной услуги. ——————————— <19> С точки зрения формата документ представляет собой набор полей, содержащих вопросы, относящиеся к потребительской кредитной услуге, которые должны быть заполнены потенциальным кредитором. Получение информации о сходной услуге от различных банков в одинаковом формате действительно облегчает процесс сравнения, который без такой унификации был бы доступен только профессионалам.
Требования к договору потребительского кредита
В отношении собственно кредитного договора на директивном уровне предусмотрены две группы требований — об объеме информации, которая должна содержаться в кредитном договоре, и о ряде обязательных прав заемщика-потребителя. Объем информации, которая должна содержаться в кредитном договоре, в основном идентичен преддоговорной информации, что вполне логично: задача преддоговорной информации в том и состоит, чтобы потребитель был проинформирован обо всех существенных условиях будущего договора <20>. Что же касается обязательных прав заемщика в случае заключения кредитного договора, отметим в их числе следующие. ——————————— <20> Поскольку объем этой информации был проиллюстрирован выше, мы не рассматриваем данный вопрос подробно в контексте собственно договорной информации, чтобы избежать повторений.
«Охладительный период». Данный институт хорошо прижился в европейском праве потребительского кредитования. Напомним, что суть его состоит в праве заемщика отказаться от договора потребительского кредита без каких-либо негативных последствий. Продолжительность «охладительного периода» — 14 дней (это императивное требование Директивы 2008/48/ЕС). По общему правилу данный срок отсчитывается от даты заключения кредитного договора, но в случае, если по какой-либо причине потребитель получил информацию о кредитном договоре (см. выше) после его заключения, четырнадцатидневный срок исчисляется со дня получения им такой информации. На общеевропейском уровне установлены последствия для случаев, когда потребитель решит воспользоваться «охладительным периодом»: — если потребитель к этому времени уже получил денежные средства по кредитному договору, он обязан вернуть их с уплатой процентов за период, в течение которого средства находились в его распоряжении, такая уплата должна произойти в течение 30 дней со дня направления им кредитору сообщения об отказе от договора; — если потребитель стал стороной какой-либо вспомогательной сделки в связи с договором потребительского кредитования (например, договора страхования), отказ от кредитного договора в рамках конструкции «охладительного периода» освобождает потребителя от обязательств по такому вспомогательному договору. Можно сказать, что на общеевропейском уровне произведена попытка сбалансировать интересы сторон в ходе реализации конструкции «охладительного периода». С одной стороны, срок такого периода продлен до 14 дней (в национальных законодательствах он мог быть короче; напомним, что во Франции, к примеру, он составлял 7 дней). С другой стороны, в своем законченном пропотребительском варианте «охладительный период» означал бы право потребителя отказаться от договора без уплаты чего-либо сверх фактически полученного от кредитора, если такое получение имело место до отказа, но европейский законодатель установил необходимость все-таки уплатить проценты на денежные средства, которые фактически находились в распоряжении потребителя в течение определенного периода. Таким образом, потребитель получил больше времени на раздумья и оценку целесообразности соответствующей кредитной сделки, но это «удовольствие» для него не является бесплатным. Последнее кажется нам справедливым, особенно если учесть, что при столь длительном «охладительном периоде» и достаточно длительном периоде, в течение которого потребитель должен вернуть полученные средства, освобождение его от обязанности уплатить проценты с полученных средств фактически означало бы возможность для него получить бесплатный кредит на срок 44 дня, что, очевидно, выходило бы за пределы разумного баланса интересов сторон явно в ущерб вполне оправданным интересам банка. Связанные сделки. В отношении связанных сделок банковское право ЕС устанавливает два основных правила. Первое сводится к тому, что отказ потребителя от договора купли-продажи, профинансированного за счет потребительского кредита, освобождает его и от обязательств по кредитному договору (на период после такого отказа). Второе правило относится к защите интересов потребителя в случае ненадлежащего исполнения договора купли-продажи, связанного с договором потребительского кредита. Правило состоит в установлении субсидиарной ответственности кредитора-займодавца, если потребитель не смог получить удовлетворение своих требований от поставщика соответствующего товара (услуги), связанных с ненадлежащей поставкой (неполная или некомплектная поставка, ненадлежащее качество товаров или иное несоответствие договору купли-продажи). Данные правила установлены без ущерба для средств правовой защиты, которые доступны потребителю в соответствующей национальной правовой системе. Досрочный возврат кредита. Данный институт также получил повсеместное признание в ходе развития права потребительского кредитования в Западной Европе. Причем сформировался он не просто в форме признания права на досрочный возврат как такового, но в форме права досрочного возврата с пропорциональным уменьшением цены кредита. По сути, речь идет о том, чтобы лишить кредитора возможности возложить на потребителя непомерные штрафные санкции в случае досрочного возврата, не позволить ему помешать потребителю расплатиться с кредитом досрочно. Потребитель, возвращая кредит досрочно, имеет право на соразмерное уменьшение цены кредита, причем при установлении «размера соразмерного уменьшения» принимается во внимание размер процентов, которые иначе подлежали бы уплате, а также другие связанные с кредитом расходы, подлежавшие уплате в случае продолжения кредитного договора на первоначально заключенный срок. В то же время при установлении данного правила не игнорируются разумно-оправданные интересы банка: в случае досрочной выплаты кредита он вправе требовать компенсации в отношении тех расходов, которые он должен будет понести вследствие досрочного возврата кредита заемщиком-потребителем. Подчеркнем, что речь идет именно о компенсации, но не о штрафных санкциях: данное правило носит сугубо компенсаторный характер (в противном случае требование о выплатах могло бы обернуться возможностью для банка воспрепятствовать досрочному возврату кредита). Показательно, что банковское право ЕС не ограничивается в этом отношении только установлением общего правила. Вероятно, установление только такого общего правила предоставило бы банку-кредитору большую свободу «творчества» в обосновании размера его расходов вследствие досрочного возврата кредита. Банковское право ЕС устанавливает конкретные ограничения, касающиеся размера компенсаций в случае досрочного возврата кредита: — не более 1% досрочно возвращаемой суммы, если период между датой досрочной уплаты и датой, предусмотренной кредитным договором, превышает один год; — не более 0,5% досрочно возвращаемой суммы, если период между датой досрочной уплаты и датой, предусмотренной кредитным договором, составляет менее одного года <21>. ——————————— <21> Директива 2008/48/ЕС. Ст. 16.
Кроме того, установлен ряд случаев, в которых требование компенсации за досрочный возврат кредита становится невозможным: это относится к кредитам в форме овердрафтов по банковскому счету, досрочному возврату средств по договору страхования, обеспечивающему уплату по кредитному договору, а также к тем случаям, когда досрочный возврат происходит в течение периода, по отношению к которому не была зафиксирована заемная ставка. Помимо этого, государства — члены ЕС вправе, согласно директивным положениям, установить в национальном законодательстве порог, превышение которого позволяет кредитору требовать компенсации за досрочный возврат кредита. Уступка прав по кредитному договору. Данный вопрос является весьма чувствительным для права потребительского кредитования, прежде всего для потребителя, и поэтому не может быть проигнорирован законодателем ни на национальном, ни на общеевропейском уровне. Подход к этому вопросу в банковском праве ЕС основывается на общем принципе, согласно которому уступка прав по кредитному договору не должна приводить к ухудшению положения должника. Данный принцип получил признание на уровне преамбулы Директивы 2008/48/ЕС и в своем собственно нормативном выражении сводится к тому, что должник: — должен быть проинформирован о состоявшейся уступке; — вправе выдвинуть против требования нового кредитора все средства защиты, которыми он располагал против прежнего кредитора <22>. ——————————— <22> Там же. Ст. 17.
Мы полагаем, что принцип неухудшения положения должника вследствие уступки не находит здесь своего полного выражения, не обеспечивает полностью защиту интересов потребителя. Простое повторение данного принципа в нормативной части Директивы, даже без указания каких-либо конкретных прав потребителя, лучше послужило бы той цели, которая в указанном принципе имплицитно присутствует, — защите интересов потребителя (проблема, которая становится особенно актуальной в случае уступки требования коллекторам). Последовавшее за принятием Директивы 2008/48/ЕС развитие банковского права отдельных европейских стран в части регулирования потребительского кредита представляло собой главным образом имплементацию положений Директивы в национальное законодательство. Результатом такой имплементации можно считать создание общеевропейской модели правового регулирования потребительского кредита. Рассмотрение этого вопроса выходит за рамки нашей статьи, поскольку данный процесс не привел к возникновению каких-либо принципиально новых конструкций. Обратимся к некоторым итогам исторического развития законодательства о потребительском кредитовании в зарубежном банковском праве. 1. История развития потребительского кредитования продемонстрировала неэффективность использования общегражданских правовых инструментов для регулирования данной сферы. Этот вывод относится как к конструкции нечестных контрактных условий в договорах с потребителями, так и к общему законодательству о защите прав потребителей, которое не учитывает специфику финансовых услуг. 2. В связи с этим очевидной стала необходимость создания специального законодательства о потребительском кредитовании для реальной защиты интересов потребителя и поддержания адекватного баланса интересов лиц, вовлеченных в потребительское кредитование. 3. Национальные модели законодательства о потребительском кредитовании исторически формировались под влиянием государственной политики, однако в ходе создания гармонизированного законодательства о потребительском кредитовании ведущей целью стала защита интересов потребителя. 4. Адекватная защита интересов заемщика в сфере потребительского кредитования возможна в настоящее время только при условии системного регулирования. Системный подход подразумевает в числе прочего: — законодательное закрепление средств информирования заемщика о кредитной услуге до заключения кредитного договора и в процессе его заключения, исполнения, расторжения (включая требования к рекламе, преддоговорной информации и формату ее предоставления); — законодательное закрепление всей совокупности известных средств защиты интересов потребителя (сбалансированных с учетом интересов других лиц, вовлеченных в потребительское кредитование). 5. В более широком контексте правовое регулирование потребительского кредитования предстает как частное проявление общего принципа современного банковского права, который состоит в признании отдельных категорий клиентов банка, различающихся по своему статусу и степени необходимой правовой защиты.
