ВОПРОСЫ, ВОЗНИКАЮЩИЕ В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ПРИ ПРИМЕНЕНИИ ОТДЕЛЬНЫХ НОРМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О НАСЛЕДОВАНИИ
К. Б. ЯРОШЕНКО
Ярошенко К. Б., главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации.
1. О применении ст. 1117 ГК РФ «Недостойные наследники»
М. обратился в суд с иском к Т. о восстановлении срока для принятия наследства, открывшегося после смерти его бабушки З., последовавшей в августе 2003 г. В обоснование своих требований он сослался на то, что с июня 2000 г. по ноябрь 2009 г. отбывал наказание в местах лишения свободы и о смерти бабушки узнал лишь после освобождения. Бабушке на момент смерти принадлежала квартира в г. Москве по ул. Петрозаводской, которая перешла к ней в порядке наследования после смерти ее дочери Л. (матери истца). Истец просил признать за ним право собственности на указанную квартиру в порядке наследования по праву представления по закону. Ответчица Т. обратилась со встречным иском, в котором просила признать истца М. недостойным наследником и отстранить его от наследства после смерти З. в связи со злостным уклонением от выполнения лежащих на нем обязанностей по содержанию наследодательницы З. Районный суд удовлетворил иск М. Признав причины пропуска срока для принятия наследства уважительными, восстановил срок, сославшись на то, что М., находясь в местах лишения свободы, не поддерживая связь со своими родственниками, не знал и не должен был знать о смерти бабушки. Соответственно, суд признал его принявшим наследство после смерти З. и признал за ним право собственности на указанную квартиру с момента вступления решения в законную силу. В иске Т. о признании М. недостойным наследником и отстранении его от наследования было отказано со ссылкой на то, что доказательств совершения противоправных действий со стороны М. по отношению к З. установлено не было. Определением кассационной инстанции решение суда было оставлено без изменения. В надзорном порядке решение суда и определение кассационной инстанции были отменены и дело передано на новое рассмотрение <1>. ——————————— <1> См.: решение районного суда г. Москвы от 15 октября 2010 г.; Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 20 декабря 2010 г.; Постановление президиума Московского городского суда от 12 августа 2011 г.
В процессе рассмотрения дела суд установил, что М. в марте 2001 г. был осужден за умышленное убийство своей матери Л., которой на праве собственности принадлежала спорная квартира. К наследованию после смерти Л. была призвана ее мать З. (бабушка истца), которая в установленный срок приняла наследство. М. к наследованию не призывался, поскольку как недостойный наследник утратил право наследования. После смерти З., последовавшей в 2003 году, к наследованию были призваны по закону ее сестра Г. и по завещанию — племянница Т. (ответчица по делу), каждая из которых приняла наследство и получила свидетельства о праве на наследство на денежные средства и принадлежавшую З. на праве собственности квартиру в г. Москве по Староватутинскому проезду. На квартиру по ул. Петрозаводской свидетельство о праве на наследство им выдано не было, поскольку право собственности на эту квартиру умершая З. при жизни не оформила. В октябре 2009 г. умерла Г., все принадлежавшее ей имущество по наследованию перешло к ее дочери — ответчице по делу Т. Спорной квартирой еще при жизни З. с ее согласия пользовалась дочь Т. Сама Т. после смерти З. оплачивала все коммунальные платежи за эту квартиру. Анализ материалов дела вызывает необходимость поставить и обсудить вопрос, по которому судебные инстанции пришли к совершенно противоположным выводам. Речь идет о признании М. недостойным наследником после смерти З. Как известно, ст. 1117 ГК РФ устанавливает три основания лишения наследников права наследования. Первое основание — это совершение наследником умышленных противоправных действий, направленных против наследодателя, кого-либо из его наследников, которые способствовали или могли способствовать призванию его или других лиц к наследованию, увеличению доли в наследстве. При этом соответствующие обстоятельства должны быть установлены в судебном порядке. Второе основание — это подтвержденное судебным решением лишение родительских прав. В этом случае родители лишаются права наследования после детей, в отношении которых они были лишены родительских прав. И третье основание, которое относится только к наследованию по закону, — это злостное уклонение наследника от выполнения лежавших на нем в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя. При этом, если в первых двух случаях подтвержденные в судебном порядке противоправные действия наследника (вступивший в законную силу приговор суда, которым наследник осужден за умышленное убийство наследодателя, других наследников, решение суда о лишении родительских прав и т. п.) являются безусловным основанием для лишения наследника права наследования и дополнительного решения суда об отстранении его от наследства не требуется, то в третьем случае суд не только устанавливает наличие оснований, но и должен вынести решение об отстранении наследника от наследства. Рассматривая встречное заявление Т., суд исследовал два основания, установленных законом для отстранения наследника от наследства: совершение М. умышленных противоправных действий в отношении З. и злостное уклонение М. от оказания ей помощи. Как отмечено в решении суда, доказательств, подтверждающих наличие этих оснований, в судебном заседании не выявлено. Отвергая первое основание, суд исходил из того, что при жизни сама З. в правоохранительные органы по вопросу совершения ее внуком направленных против нее противозаконных действий не обращалась. Вступившего в законную силу приговора суда в отношении М. об установлении его противозаконных действий, направленных против наследодателя, кого-либо из ее наследников и способствовавших призванию его к наследованию, не имеется. По поводу второго основания суд отметил, что злостного уклонения от оказания материальной помощи бабушке в действиях М. не было. Вывод суда в отношении второго основания всесторонне обоснован и не вызывает каких-либо возражений. Толкование п. 2 ст. 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации в совокупности со ст. ст. 95 и 98 Семейного кодекса Российской Федерации дает основание утверждать, что о злостном характере уклонения наследника от содержания наследодателя применительно к рассматриваемой ситуации (предоставление внуком средств на содержание бабушки) может идти речь лишь при условии, если такая обязанность была установлена соглашением или судебным решением и внук умышленно систематически уклонялся от выполнения этой обязанности. Вместе с тем с обоснованием отказа по первому основанию согласиться трудно. С нашей точки зрения, районный суд и суд кассационной инстанции допустили неправильное толкование норм материального права, а именно п. 1 ст. 1117 ГК РФ применительно к сложившимся отношениям. Отменяя судебные постановления, суд надзорной инстанции сослался на то, что призвание М. к наследованию имущества З. как наследника первой очереди по праву представления стало возможным только в связи со смертью его матери. Однако суд не учел, что, совершив умышленное убийство матери, М. тем самым способствовал призванию себя к наследству по праву представления после смерти З. Полагаем, что выводы, положенные в основу Постановления президиума Московского городского суда, соответствуют п. 1 ст. 1117 ГК. Действительно, непосредственно против З. истец никаких противоправных действий не совершал. Однако последствием совершения им умышленного убийства матери явилось призвание его к наследованию в порядке представления, притом того имущества, которое он не мог наследовать непосредственно после смерти матери как недостойный наследник. Районный суд, не выходя за пределы исковых требований истца, признал за ним право собственности на квартиру в г. Москве по ул. Петрозаводской, т. е. квартиры, которая принадлежала на праве собственности его матери и по наследству перешла к З. При применении такой конструкции может возникнуть вопрос по поводу допустимости того, что одно и то же противоправное действие послужило основанием для утраты права наследования применительно к двум открывшимся наследствам. Представляется, что эта позиция не противоречит смыслу п. 1 ст. 1117 ГК РФ, который усматривается в том, что умышленные противоправные действия лица, причинно обусловившие открытие наследства и призвание его к наследованию, должны являться основанием для лишения этого лица права наследования.
2. О применении п. 3 ст. 1145 ГК РФ (призвание к наследованию по закону наследников седьмой очереди)
Г. предъявила иск о признании договора пожизненного содержания с иждивением недействительным, применении последствий ничтожной сделки и выселении к Л. В обоснование своих требований она сослалась на то, что 1 мая 2010 г. умерла К. Истица как падчерица умершей К. является единственным ее наследником по закону. При жизни наследодательнице К. на праве собственности принадлежало жилое помещение в г. Москве по ул. Маршала Катукова. Незадолго до смерти К. заключила договор пожизненного содержания с иждивением с ответчицей Л. Однако договор был зарегистрирован и свидетельство о праве собственности на квартиру было выдано Л. лишь 4 мая, т. е. после смерти К. Поскольку такой договор не порождает никаких прав у Л., истица просила признать проведенную регистрацию договора недействительной и выселить Л. из квартиры. При рассмотрении дела суд пришел к выводу, что заключенный К. договор ренты в силу п. 3 ст. 596 ГК ничтожен, поскольку установленная для таких договоров (отчуждение имущества под выплату ренты) обязательная государственная регистрация (ст. 584 ГК) была осуществлена после смерти плательщика ренты. Вместе с тем суд отказал Г. в иске о применении последствий ничтожной сделки и, соответственно, о выселении Л., сославшись на то, что иск предъявлен ненадлежащим истцом. Свое решение суд обосновал тем, что в силу ст. 97 СК РФ право нетрудоспособных нуждающихся в помощи отчима и мачехи требовать выплаты алиментов на их содержание от своих трудоспособных пасынков и падчериц возникает лишь в случае, если они воспитывали и содержали последних. При этом суд вправе освободить пасынка или падчерицу от такой обязанности, если их воспитание и содержание продолжалось менее пяти лет. Вместе с тем, как отметил суд, на момент регистрации брака ее отца с К. истица была совершеннолетней (24 года) и К. не осуществляла родительских обязанностей в отношении Г., т. е. не воспитывала и не содержала ее в несовершеннолетнем возрасте. С достижением совершеннолетия родительские права, отметил суд, прекращаются, поскольку лицо становится полностью дееспособным. В связи с этим суд пришел к выводу, что Г. падчерицей К. не является, к наследованию по закону призвана быть не может и, следовательно, оспариваемым договором ее права никоим образом не нарушаются. Судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда, рассмотрев дело по кассационной жалобе Г., отменила решение суда, отметив, что отказ в иске Г. основан на неправильном толковании норм материального права. При рассмотрении иска суд должен был руководствоваться нормами не Семейного, а Гражданского кодекса Российской Федерации. В п. 3 ст. 1145 ГК РФ в качестве наследников седьмой очереди названы отчим и мачеха, пасынки и падчерицы, т. е. не родственники, а свойственники наследодателя. Суд не учел, что для призвания указанных лиц к наследованию необходимо только наличие отношений свойства с наследодателем на момент его смерти. Никаких иных условий для возникновения права быть призванными к наследованию по закону в порядке седьмой очереди Гражданский кодекс Российской Федерации не предусматривает. Судебная коллегия отметила и то, что прекращение брака вследствие смерти одного из супругов или объявление его умершим не обрывает семейную связь пережившего супруга и его пасынка или падчерицы. Последние призываются к наследованию по закону друг после друга, если нет наследников шести предшествующих очередей <1>. ——————————— <1> См.: решение районного суда г. Москвы от 7 апреля 2011 г.; Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 8 июля 2011 г.
Таким образом, районный суд и кассационная инстанция по-разному определили правовой статус отчима (мачехи) и пасынка (падчерицы) применительно к наследственному правопреемству, а также сущность возникающих между ними семейно-правовых и гражданско-правовых отношений. В связи с этим следует обратить внимание на то, что не только в правоприменительной практике, но и в юридической литературе по вопросу о наследовании пасынков (падчериц) высказываются разные точки зрения. Предлагается учитывать определенные условия, позволяющие установить возможную волю наследодателя и существование семейной связи при его жизни (участие в воспитании, содержании). В обоснование этих предложений приводятся нормы семейного и пенсионного законодательства <1>, предлагается гармонизировать положения семейного и наследственного законодательства по вопросу, касающемуся имущественных отношений свойственников <2>. ——————————— <1> См.: Зубарева О. Г., Малыхина М. Н. Правовой статус пасынков (падчериц) и отчима (мачехи): условия реализации имущественных прав и обязанностей // Журнал российского права. 2006. N 3. <2> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья: Учебно-практический комментарий / Под ред. А. П. Сергеева // СПС «КонсультантПлюс».
Как уже отмечалось, районный суд, сославшись на нормы семейного законодательства, пришел к выводу о том, что истица вообще не может считаться падчерицей умершей К., поскольку ко времени заключения брака между ее отцом и истицей она была совершеннолетней и полностью дееспособной. Следует признать, что в российском законодательстве редко используется и не раскрывается понятие таких субъектов права, как отчим (мачеха) и пасынок (падчерица). В действующем Семейном кодексе Российской Федерации урегулированы лишь алиментные отношения между ними (ст. 97), а в Гражданском кодексе Российской Федерации — лишь наследственные. Между тем интерес к отношениям с участием этих субъектов в последнее время возрос именно потому, что Гражданский кодекс Российской Федерации включил их в состав наследников по закону. Однако за пределами юридической терминологии эти понятия широко используются и их содержание четко определено: «отчим — муж матери по отношению к ее детям от прежнего брака», «пасынок — неродной сын одному из супругов, приходящийся родным другому» <1>; в другом определении понятие «отчим» самостоятельно не выделено, а дано как разновидность определения «отец по матери», «пасынок — неродной одному из супругов сын» <2>. Из этих определений можно сделать однозначный вывод о том, что между отчимом (мачехой) и пасынком (падчерицей) возникают семейные отношения, в основе которых лежит не кровное родство, а заключение брака, т. е. отношения свойства. Возникновение семейной связи не зависит ни от возраста, ни от дееспособности, ни от состояния здоровья, ни от совместного проживания, ни от взаимного материального обеспечения сторон такой семейной связи. Определенные условия устанавливаются законодательством при регулировании соответствующих отношений между ними, как правило, имущественных (в семейном законодательстве — алиментных обязательств пасынков и падчериц (ст. 97 СК РФ); в пенсионном законодательстве — пенсионных (ст. 9 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» <3>, ст. 34 Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-I «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» <4>). Вывод о том, что отношения между отчимом (мачехой) и пасынком (падчерицей) носят семейно-правовой характер, находит подтверждение и в законодательстве: ст. 97 СК РФ является частью главы, в которой идет речь об алиментных обязательствах других членов семьи. В этой статье предусмотрено, что обязанность по содержанию отчима и мачехи при определенных условиях возлагается на их совершеннолетних, трудоспособных пасынков и падчериц. Воспитание и содержание пасынков или падчериц в течение пяти лет является лишь условием возникновения такой обязанности, но не условием установления семейно-правовой связи. ——————————— <1> Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Б. М. Волина и Д. Н. Ушакова. М., 1939. Т. 2, 3. <2> Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1978. Т. 3. <3> Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 52 (Ч. I). Ст. 4920 (с изм. и доп.). <4> Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 9. Ст. 328 (с изм. и доп.).
В определении кассационной коллегии затронут вопрос и о последствиях прекращения семейной связи между супругами, один из которых является отчимом (мачехой). Коллегия, отметив прямую связь возникновения отношения свойства между отчимом (мачехой) и пасынком (падчерицей) с браком, совершенно справедливо указала, что прекращение брака вследствие смерти одного из супругов или объявления его умершим не обрывает семейную связь свойственников — пережившего супруга с пасынком (падчерицей). Между тем в судебной практике применительно к наследственным правоотношениям возникают, а в юридической литературе обсуждаются и другие случаи влияния судьбы брака на отношения, возникшие между отчимом (мачехой) и пасынком (падчерицей). Речь идет о прекращении брака не в связи со смертью, а в связи с разводом или признанием брака недействительным. В соответствии со ст. 30 СК РФ брак, признанный судом недействительным, не порождает прав и обязанностей супругов. Из этого правила установлено исключение: признание брака недействительным не влияет на права детей, родившихся в таком браке. Поскольку отношения свойства и возникающие в связи с этим права и обязанности основываются на браке, признание брака недействительным, безусловно, прекращает возникшие правоотношения, в том числе и наследственные. Расторжение брака между супругами также должно повлечь прекращение отношений, возникших в связи с заключением брака. Эта позиция убедительно аргументирована Н. В. Сучковой, полагающей, что в ответе на этот вопрос «следует исходить из сущности свойства, представляющего собой социальную связь между определенными людьми. Эта связь является вторичной по отношению к браку, для заключения которого необходимо взаимное добровольное согласие мужчины и женщины (ст. 12 СК РФ). Решение о расторжении брака… и, соответственно, о разрыве социальной связи, порожденной заключением этого брака, также принимается сторонами… осознанно. В связи с чем… расторжение брака… ко дню смерти наследодателя… лишает права бывших свойственников наследовать по закону в порядке седьмой очереди» <1>. ——————————— <1> Сучкова Н. В. О признании завещания недействительным в силу ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации // Комментарий судебной практики. Вып. 10 / Под ред. К. Б. Ярошенко. М.: Юрид. лит., 2004. С. 20 — 30.
Таким образом, полагаем, есть все основания согласиться с позицией кассационной инстанции, признавшей Г. заинтересованным лицом, а следовательно, имеющей право требовать признания договора ренты недействительным и признания за ней права на наследование по закону.
3. О применении ст. 1161 ГК РФ «Приращение наследственных долей»
Г. Ю. обратилась в суд с иском к Г. Н. о признании ее наследником первой очереди по праву представления после смерти ее бабушки Г. М., признании за ней права собственности на 1/2 доли жилого помещения, принадлежавшего умершей Г. М., признании недействительными свидетельства о праве на наследство по завещанию и свидетельства о государственной регистрации права на жилое помещение, выданные ответчику Г. Н. В обоснование своих требований истица сослалась на то, что по завещанию, совершенному Г. М. в марте 2008 г., все принадлежавшее ей имущество, в том числе и квартира в г. Москве по Солнцевскому проспекту, должно было перейти к двум ее сыновьям: отцу истицы Г. А. и ответчику по делу Г. Н. Однако ее отец скончался в феврале 2010 г., а бабушка — в мае того же года. Поскольку смерть наследника по завещанию наступила до открытия наследства, его доля должна перейти к ней как наследнице первой очереди по закону по праву представления. Вместе с тем после смерти Г. М. ответчик по делу принял все наследство по завещанию и получил свидетельство о праве на наследство, а также свидетельство о государственной регистрации права на все жилое помещение, принадлежавшее умершей. Ответчик, возражая против иска, указал на то, что, поскольку Г. М. все свое имущество завещала двум сыновьям, доля умершего брата в порядке приращения должна перейти к нему. В качестве второго аргумента он сослался на то, что истица в установленный срок не приняла наследство. Районный суд пришел к выводу, что доля умершего до открытия наследства наследника по завещанию Г. А. должна наследоваться наследниками по закону, а значит, перейти по праву представления к его дочери Г. Ю. Одновременно суд установил факт принятия истицей наследства в установленный срок и признал за ней право собственности на 1/4 долю спорного жилого помещения. Суд также признал частично недействительным свидетельство о праве на наследство и свидетельство о государственной регистрации права собственности Г. Н. на спорное жилое помещение в части 1/4 доли этой квартиры. Суд кассационной инстанции, полностью согласившись с решением районного суда и приведенными в его обоснование доводами, оставил решение без изменения <1>. ——————————— <1> См.: решение районного суда г. Москвы от 15 апреля 2011 г.; Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 августа 2011 г.
При анализе приведенных судебных Постановлений возникла необходимость в обсуждении ряда вопросов, связанных с порядком приращения наследственных долей. Отказывая в иске, суд сослался на то, что в ст. 1161 ГК содержится исчерпывающий перечень случаев, при которых происходит приращение долей в наследственном имуществе. Между тем, как отметил суд, среди перечисленных случаев наступления приращения долей отсутствует случай, когда наследник умирает, не успев принять наследство, а завещание не содержит распоряжения о подназначении другого наследника. Именно по этим основаниям суд, а также кассационная инстанция пришли к выводу о том, что Г. Н. не имеет права наследовать по завещанию 1/2 долю жилого помещения, завещанного умершему Г. А. Хотя решение о передаче доли умершего Г. А. наследникам по закону правильно, однако приведенные в его обоснование нормы материального права не относятся к рассматриваемой ситуации. Суд не нашел в фабуле ст. 1161 ГК РФ, регулирующей порядок приращения наследственных долей, случая, когда наследник умирает, не успев принять наследство. Этот случай и не мог содержаться в указанной статье. В ситуации, когда наследник умирает, не успев принять наследство, возникают совершенно иные наследственные отношения, которые специально урегулированы ст. 1156 ГК. В ней речь идет о наследственной трансмиссии, т. е. о переходе права на принятие наследства к другим лицам в случае, когда наследник по закону или по завещанию, призванный к наследованию, умирает не до, а уже после открытия наследства, не успев осуществить свое право на принятие наследства в установленный законом срок. В этом случае к наследованию по закону призываются наследники не наследодателя, а самого наследника, умершего после смерти наследодателя, и к ним переходит неосуществленное наследником право на принятие наследства. Из буквального содержания ст. 1161 ГК, регулирующей порядок приращения долей, следует только один вывод: в ней идет речь о долях наследников, которые, будучи призванными к наследованию, по своей воле (не примет наследства, откажется от него в порядке безусловного отказа) либо по объективным причинам (недостойность наследника, недействительность завещания) отпадают от наследства. В этой же статье установлены два режима осуществления приращения долей. Первый применяется в ситуациях, когда завещания нет и все имущество наследуется по закону либо когда завещана только часть наследственного имущества и к наследству призываются как наследники по закону, так и по завещанию. В этих случаях, в соответствии с п. 1 ст. 1161 ГК РФ, если наследник по закону или по завещанию не примет наследство, откажется от него без указания лиц, в пользу которых он отказывается от наследства (ст. ст. 1157, 1158 ГК), лишится права наследования по основаниям, предусмотренным ст. 1117 ГК (недостойный наследник), или в связи с недействительностью завещания, доля отпавшего наследника переходит к призванным наследникам по закону пропорционально их наследственным долям. Второй режим, установленный п. 2 ст. 1161 ГК, действует в ситуации, когда наследодатель завещал все свое имущество указанным в завещании наследникам. В этом случае, если наследник по завещанию отпадает от наследства по тем же, установленным для первого режима, причинам, его наследственная доля в порядке приращения переходит к другому (другим) наследнику (наследникам) по завещанию. В комментируемом деле было завещано все принадлежавшее наследодательнице имущество. Вопрос о приращении наследственных долей возник в связи со смертью одного из наследников по завещанию до открытия наследства. Следует отметить, что в юридической литературе высказываются разные точки зрения, а в судебной практике нет определенности по поводу действия режима приращения долей в случае, если призванный к наследованию наследник умирает до открытия наследства. Анализ норм материального права, регулирующих наследственные отношения, позволяет прийти к следующему выводу: в случае смерти наследника до открытия наследства никакого приращения доли быть не может, поскольку к наследству призываются лица, находящиеся в живых в день открытия наследства (ст. 1116 ГК). В случае смерти наследника по закону или по завещанию до открытия наследства наследственное имущество наследуется другими наследниками, призываемыми к наследованию по закону в порядке очередности, если только наследодатель не указал в завещании (подназначил) другого наследника на случай смерти наследника по закону или по завещанию (ст. 1121 ГК). В рассматриваемом деле суд совершенно правильно удовлетворил требования истицы Г. А. и признал ее наследницей первой очереди по закону в порядке представления к имуществу умершей Г. М. (п. 2 ст. 1142 ГК). Однако в части размера наследственной доли требования истицы были удовлетворены не полностью, поскольку она просила признать за ней право на долю отца, т. е. на 1/2 спорной квартиры. Следует отметить, что расчет размера причитающейся истице доли произведен судом в соответствии с законом. Право на долю умершего до открытия наследства Г. В., которая составляла 1/2 наследственного имущества Г. М., получили ее наследники по закону первой очереди: ее сын — ответчик по делу Г. Н. и ее внучка Г. Ю. в порядке предствления после смерти своего отца.
4. О применении ст. 1153 ГК РФ «Способы принятия наследства»
С. А. обратилась в суд с иском к С. В., в котором просила определить доли в праве общей совместной собственности на жилое помещение и признать за ней право собственности на 1/9 долю жилого помещения в порядке наследования после смерти сына, умершего в октябре 2008 г. В обоснование своих требований она сослалась на то, что при жизни сына спорное жилое помещение было приватизировано в общую совместную собственность им, его женой (ответчицей по делу) и их сыном. В состав наследственного имущества после смерти сына включены 1/3 доля жилого помещения и автомобиль. В 2000 году сын совершил завещание, по которому принадлежавший ему автомобиль завещал истице. В пределах сроков, установленных для принятия наследства, истица подала нотариусу заявление о принятии наследства по завещанию и получила соответствующее свидетельство о праве наследства на автомобиль. Спустя более двух лет после открытия наследства истица обратилась к нотариусу с заявлением о выдаче ей свидетельства о праве наследования по закону на 1/9 долю жилого помещения. В выдаче свидетельства о праве на наследство по закону нотариус отказал. Истица полагает, что подачей заявления о принятии наследства по завещанию она также выразила желание принять и причитающуюся ей при наследовании по закону долю в праве собственности на жилое помещение. Решением суда в иске С. А. было отказано. В кассационной жалобе истица ссылалась на то, что суд неправильно применил нормы материального права: нарушил принцип универсальности правопреемства, предполагающий, что принятие части наследственного имущества означает принятие всего имущества, а также принцип единого акта принятия наследства. После смерти сына истица имела право как на наследование по завещанию, так и на наследование по закону незавещанной части имущества как наследник первой очереди, а также и на наследование обязательной доли как нетрудоспособный наследник. Ни от одного из этих прав истица не отказывалась. Суд кассационной инстанции оставил решение районного суда без изменения <1>. ——————————— <1> См.: решение районного суда г. Москвы от 5 мая 2011 г.; Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 5 июля 2011 г.
Обе судебные инстанции в обоснование своей позиции привели ряд доводов: а) при призвании наследника к наследованию одновременно по нескольким основаниям наследник может принять наследство, причитающееся ему по одному из оснований, по нескольким из них или по всем основаниям (п. 2 ст. 1152 ГК). Истица в поданном нотариусу заявлении указала, что принимает наследство по завещанию; б) в пределах установленного законом срока на принятие наследства (п. 1 ст. 1154 ГК) истица не обратилась к нотариусу о принятии наследства по закону и не представила доказательств фактического принятия наследства. Принятие наследства по завещанию не означает, что истица фактически приняла наследство по закону. Все изложенные судом доводы и принятые в соответствии с ними постановления судебных инстанций соответствуют нормам материального права, регулирующим наследственные отношения. Вместе с тем в случаях, когда наследник призывается к наследованию и по закону, и по завещанию, в судебной и нотариальной практике принимаются и иные решения. В связи с этим, как полагаем, целесообразно дополнительно обсудить ряд вопросов, связанных с порядком принятия наследства, а также доводы кассационной жалобы, которые не были предметом обсуждения в кассационной инстанции. Призвание наследника к наследству по нескольким основаниям, как правило, происходит, если завещано не все наследственное имущество, а только его часть, если завещание признано частично недействительным, если к наследнику переходит право на принятие наследства вследствие открытия наследства и одновременно в порядке наследственной трансмиссии, если доля наследника по завещанию меньше причитающейся ему обязательной доли по закону. Для таких ситуаций установлен специальный порядок принятия и отказа от наследства (абз. второй п. 2 ст. 1152 и п. 3 ст. 1158 ГК РФ). Он выражается в том, что наследнику, призываемому к наследованию по разным основаниям, предоставлено право принять или отказаться от наследства по одному из оснований, т. е. принять лишь часть наследственного имущества. В этом случае принцип универсальности правопреемства действует в пределах лишь одного основания наследования. Такое нормативное решение в качестве исключительной нормы предусмотрено ст. 1110 ГК, которая носит диспозитивный характер. В ней закреплен общий принцип наследования — универсальность правопреемства, который предполагает переход наследственного имущества в неизменном виде как единого целого и в один и тот же момент, и одновременно предусмотрено, что правилами Гражданского кодекса Российской Федерации может быть установлено иное. Таким образом, закрепленный ст. ст. 1152 и 1158 ГК РФ для указанных в них ситуаций особый порядок принятия (отказа) наследства не нарушает, а, напротив, расширяет пределы свободы волеизъявления наследников при принятии наследства. Способы принятия и отказа от наследства, предусмотренные ст. ст. 1153 и 1159 ГК, используются применительно к принятию наследства по каждому из оснований. При этом способ принятия наследства по одному из оснований не означает, что наследство по другому основанию должно быть принято таким же способом. В комментируемом деле истица, приняв наследство по завещанию, могла фактически принять наследство по закону. Именно поэтому суд, проверив обстоятельства дела и представленные доказательства, отметил, что ни формальным, ни фактическим способом истица в установленные сроки не приняла часть наследства, переходящего к наследникам по закону. По поводу довода кассационной жалобы о необходимости соблюдения при принятии наследства принципа единого акта нужно обратить внимание на следующее. Установленное исключение из общего принципа универсальности правопреемства предполагает возможность принятия наследства единым актом, а также отдельными актами о принятии части наследственного имущества в пределах оснований наследования. Применительно к рассматриваемой ситуации истица могла принять наследственное имущество формальным способом, выразив свою волю в одном акте: подать нотариусу заявление о принятии всего причитающегося ей имущества, не указывая основания наследования, либо указать в заявлении, что принимает наследство по закону и по завещанию, или подать нотариусу два заявления о принятии наследства по разным основаниям. Истица осуществила принятие наследства по одному из оснований, указав в своем заявлении совершенно определенно, что она принимает наследство по завещанию. Не может быть принят во внимание и довод кассационной жалобы о том, что истица не отказывалась от наследства по закону. В действующем законодательстве порядок принятия наследства подразумевает активное волеизъявление призванного к наследованию лица: подача заявления или совершение определенных действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства. Принцип «не отказалась — значит, приняла» в действующем законодательстве не закреплен. К тому же, как видно из материалов дела, истица пропустила срок на принятие наследства по закону. Пропуск срока на принятие наследства порождает те же последствия, что и абсолютный отказ от наследства (без указания наследника, в пользу которого совершен отказ от наследства). И наконец, в кассационной жалобе истица сослалась и на то, что имеет право на обязательную долю в наследстве. В связи с этим следует отметить, что право на обязательную долю, предоставленное определенной категории наследников (ст. 1149 ГК РФ), — одна из разновидностей наследования по закону. Это право должно осуществляться наследниками теми же способами и в те же сроки, что и принятие наследства по иным основаниям. Кроме того, наследник, принявший наследство по завещанию, может отказаться от выделения ему обязательной доли в наследстве по закону.
