(Жукова Ю. Д.) («Вестник арбитражной практики», 2012, N 3)
ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОБЩЕСТВ
ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ К РАЗРЕШЕНИЮ ПРОТИВОРЕЧИЙ <1>
Ю. Д. ЖУКОВА
——————————— <1> Материал подготовлен с использованием СПС «КонсультантПлюс».
Жукова Юлия Дмитриевна Старший преподаватель кафедры предпринимательского права Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ). Специалист по корпоративному праву и основаниям ответственности руководителей хозяйственных обществ. Родилась 22 июля 1987 г. В 2009 г. окончила факультет права НИУ ВШЭ, в настоящее время обучается в очной аспирантуре. Автор следующих трудов: «Распределение бремени доказывания добросовестности и разумности поведения руководителя общества при разрешении споров о привлечении его к ответственности» (Право и экономика. 2012. N 2); «Критерии противоправности поведения руководителей при совершении ими сделок от имени юридического лица» (Вестник Федерального арбитражного суда Московского округа. 2011. N 4); «Нарушение принципа добросовестности и разумности как основание ответственности руководителей: перспективы развития законодательства» (Научная перспектива. 2011. N 9); «Вопросы гражданско-правовой ответственности контролирующих должника лиц при осуществлении мер по предупреждению его банкротства» (Актуальные проблемы современной науки. 2011. N 5); «Основания привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц» (Право. Гражданин. Общество. Экономика: Сборник статей студентов, магистрантов, аспирантов. 2011. Вып. 5); «Соглашение о санации как мера по предупреждению банкротства организации: понятие и квалифицирующие признаки» (Экономика, социология и право. 2011. N 10); «Некоторые проблемы обеспечения баланса интересов участников процесса банкротства при заключении мирового соглашения» (Международный и отечественный опыт модернизации в экономической и правовой сфере: история и современность: Сборник статей Междунар. науч.-практ. конф. 16 декабря 2010 г. СПб., 2011); «Обзор типичных правонарушений, совершаемых при рассмотрении гражданских дел в судах общей юрисдикции» (Каково это — быть юристом? (составитель Е. А. Мишина). М., 2010); «Правовые формы предоставления должнику финансовой помощи в целях предупреждения банкротства» (Предпринимательское право: вызовы времени. 2009. N 1).
Статья посвящена ключевым проблемным вопросам, возникающим в практике арбитражных судов при рассмотрении дел о привлечении к ответственности руководителей за причинение обществу убытков. В работе отражены результаты анализа судебной практики по вопросам установления оснований ответственности руководителя, отграничения противоправности его поведения от виновности, определения квалифицирующих признаков разумности и добросовестности поведения руководителя, распределения обязанностей по доказыванию элементов состава правонарушения, совершаемого руководителем.
Ключевые слова: ответственность руководителя общества; убытки; добросовестность и разумность; противоправное поведение; вина.
Case law on application of rules regulating company directors’ liability: basic approaches to resolution of controversies Yu. D. Zhukova
The article is devoted to key problems arbitration courts face when dealing with cases concerning liability of directors for infliction of damages to the company. The research reflects the results of analysis of case law on ascertainment of the grounds of the director’s liability, delimitation of his unlawful behavior from guilt, determination of qualification characteristics of his reasonableness and good faith, apportionment of the burden of proving the elements of the committed offence.
Key words: company director’s liability; damages; good faith and reasonableness; unlawful behavior; guilt.
Институт гражданско-правовой ответственности лиц, осуществляющих управленческие функции от имени хозяйственного общества, хотя и представляет собой совокупность «привычных» и не подвергавшихся существенным изменениям за историю своего существования норм, продолжает вызывать активный интерес у многочисленных исследователей в области гражданского и корпоративного права, поскольку количество спорных вопросов, связанных с толкованием и применением данных норм, стремительно возрастает. Вопрос об основаниях и условиях ответственности руководителей за причинение компании убытков приобретает все большую актуальность по мере накопления разнообразной судебно-арбитражной практики, а также выдвижения предложений по изменению действующего законодательства в части ответственности указанных лиц.
В соответствии с п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса Российской Федерации <2> (далее — ГК РФ) «…лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу». В развитие данной нормы ст. 71 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее — Закон об акционерных обществах) устанавливает, что «…члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющая организация или управляющий при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно. Члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), равно как и управляющая организация или управляющий, несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания ответственности не установлены федеральными законами». Аналогичные нормы содержатся также в Федеральном законе от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об обществах с ограниченной ответственностью). ——————————— <2> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301.
В настоящее время в научных кругах активно обсуждаются вопросы необходимости внесения изменений в корпоративное законодательство в целях разрешения многочисленных спорных вопросов, связанных с основаниями привлечения членов органов управления организации к ответственности. В свою очередь, обширная судебная практика по вопросам привлечения руководителей к ответственности за причинение убытков обществу сегодня может быть охарактеризована как достаточно разрозненная, лишенная системы; суды воспринимают определенные позиции по отдельным вопросам установления оснований ответственности указанных лиц (в том числе позиции, высказываемые Высшим Арбитражным Судом РФ), но единого подхода к тому, за что и при каких условиях следует привлекать руководителей организации к ответственности, на данный момент не существует. Проанализировав ряд судебных решений за 2005 — 2011 гг., мы попытались сгруппировать поднимаемые судами проблемы, связанные с установлением оснований ответственности руководителей, и проследить, каким образом данные проблемы суды пытаются разрешить в целях выработки рекомендаций по развитию гражданского и корпоративного законодательства в рассматриваемой области.
Категории споров
Среди наиболее часто встречающихся оснований для обращения общества или его акционеров (участников) в суд с требованием о привлечении руководителя к ответственности можно выделить следующие. 1. Отчуждение в чужую собственность или сдача в аренду имущества общества по цене ниже рыночной. По данному основанию зафиксировано подавляющее количество обращений в суд с требованием о возмещении убытков, составляющих разницу между ценой сделки с имуществом и его рыночной ценой. В обоснование требований истцы ссылаются на факты существенного (более чем в 10 раз) отклонения цены отчуждения от средней рыночной цены (одним из наиболее «громких» дел можно считать Постановление ФАС Московского округа от 31 мая 2005 г. N КГ-А40/4395-05 <3>, в котором фигурирует занижение цены имущества в 16 раз по сравнению с рыночной; также в качестве примера можно привести иные дела <4>); на непринятие руководителем компании мер по определению рыночной стоимости имущества, в частности, по осуществлению оценки <5>; на непринятие руководителем во внимание общедоступных рыночных цен на акции или на недвижимое имущество <6>. ——————————— <3> Постановление ФАС Московского округа от 31 мая 2005 г. N КГ-А40/4395-05 // СПС «КонсультантПлюс». <4> Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 22 марта 2007 г. N Ф08-1365/07, ФАС Уральского округа от 4 октября 2005 г. N Ф09-3222/05-С5 // СПС «КонсультантПлюс». <5> Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 21 мая 2010 г. по делу N А27-2771/2009, ФАС Центрального округа от 21 августа 2007 г. по делу N А35-7430/06-С5, ФАС Уральского округа от 19 ноября 2008 г. N Ф09-8646/08-С6 // СПС «КонсультантПлюс». <6> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 17 октября 2006 г. N Ф08-4962/2006 // СПС «КонсультантПлюс».
2. Заключение сделок с заведомо неплатежеспособными контрагентами. В данном случае в вину руководителям ставится пренебрежение обязанностью собрать необходимые сведения о финансовом состоянии лиц, с которыми заключается договор, неустановление факта отсутствия ведения контрагентами хозяйственной деятельности и их неплатежеспособности (Постановление ФАС Московского округа от 17 апреля 2008 г. N КГ-А40/1967-08 <7>: приобретение неликвидных векселей в преддверии банкротства; Постановление ФАС Московского округа от 24 сентября 2009 г. N КГ-А40/9369-09 <8>: формирование активов заведомо неликвидной задолженностью). По данным основаниям наблюдаются попытки привлечения к ответственности в основном руководителей кредитных организаций, за которыми закреплена обязанность проводить тщательный анализ имущественного положения потенциального контрагента перед заключением сделки. ——————————— <7> Постановление ФАС Московского округа от 17 апреля 2008 г. N КГ-А40/1967-08 // СПС «КонсультантПлюс». <8> Постановление ФАС Московского округа от 24 сентября 2009 г. N КГ-А40/9369-09 // СПС «КонсультантПлюс».
3. Привлечение общества к административной ответственности. Нередки случаи обращения в суд с требованием о взыскании с руководителя убытков, в качестве которых заявляется сумма штрафа, уплаченного обществом: как правило, общество или его акционеры (участники) пытаются доказать, что наложение штрафа вызвано ненадлежащим исполнением директором общества своих обязанностей (Постановление ФАС Уральского округа от 30 июля 2009 г. N Ф09-10063/08-С4 <9>: привлечение общества к административной ответственности за непредставление им как эмитентом инвестору по его требованию предусмотренной законодательством информации; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 15 июня 2006 г. N Ф04-3476/2006(23459-А75-16) <10>: административный штраф, выставленный за непредставление акционерам общества информации к годовому общему собранию; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19 апреля 2010 г. по делу N А53-13919/2009 <11>: административный штраф за нарушение требований о раскрытии информации (отказ в ознакомлении акционера с документацией); Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 1 декабря 2008 г. по делу N А11-1389/2008-К1-15/115 <12>: административный штраф за несоблюдение санитарных норм и правил; Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 июля 2009 г. N 17АП-5461/2008-ГК <13>: административный штраф за правонарушение в области долевого строительства). Заслуживает внимания тот факт, что в большинстве случаев исковые требования о возмещении убытков заявляет лицо, непосредственно являвшееся «инициатором» привлечения общества к ответственности: например, акционер, заявивший о нарушении его права на ознакомление с информацией, и т. п. Таким образом, в рамках данной категории дел наиболее часто прослеживаются случаи злоупотреблений со стороны истца, инициирующего вначале привлечение к публично-правовой ответственности само общество, а затем — его директора, но уже к гражданско-правовой ответственности за факт наложения штрафа. ——————————— <9> Постановление ФАС Уральского округа от 30 июля 2009 г. N Ф09-10063/08-С4 // СПС «КонсультантПлюс». <10> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 15 июня 2006 г. N Ф04-3476/2006(23459-А75-16) // СПС «КонсультантПлюс». <11> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19 апреля 2010 г. по делу N А53-13919/2009 // СПС «КонсультантПлюс». <12> Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 1 декабря 2008 г. по делу N А11-1389/2008-К1-15/115 // СПС «КонсультантПлюс». <13> Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 июля 2009 г. N 17АП-5461/2008-ГК // СПС «КонсультантПлюс».
4. Необоснованные выплаты, произведенные работникам общества, в том числе непосредственно самому директору. Данное основание для обращения в суд также является весьма популярным: как правило, его используют акционеры (участники) общества при выявлении информации о начислении руководителем необоснованного, на их взгляд, премиального вознаграждения работникам общества либо столь же необоснованном повышении заработной платы <14>, также встречаются случаи попыток заявления в качестве убытков сумм выплаченной работникам компенсации при увольнении <15>. Как показывает практика, подобные иски по большей части удовлетворяются в случае, если директором не представлено обоснование необходимости произведения соответствующих выплат. В то же время в одном из приведенных дел <16> можно встретить позицию суда, согласно которой повышение размера заработной платы исполняющего обязанности директора не противоречит трудовому законодательству, а выплата премий сотрудникам общества не может рассматриваться как убытки, причиненные обществу. Подобные различия в позициях судов обусловлены недостаточно четким представлением о том, какие компоненты должны входить в состав вменяемого потенциально ответственному лицу правонарушения. ——————————— <14> Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 18 февраля 2009 г. по делу N А53-10867/2008-С1-51, ФАС Волго-Вятского округа от 11 июля 2008 г. по делу N А17-4924/2007 // СПС «КонсультантПлюс». <15> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 29 января 2010 г. по делу N А63-2000/2009 // СПС «КонсультантПлюс». <16> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 февраля 2009 г. по делу N А53-10867/2008-С1-51 // СПС «КонсультантПлюс».
Установление признаков состава правонарушения: проблема разграничения объективных и субъективных признаков, подлежащих установлению
Очевидно, что само по себе наличие неблагоприятных имущественных последствий заключения сделки не может являться безусловным основанием для наступления ответственности управляющих лиц. На этот факт зачастую обращают внимание и суды. Так, при рассмотрении дела о привлечении руководителя к ответственности Федеральный арбитражный суд Центрального округа в Постановлении от 11 февраля 2008 г. по делу N А23-4424/05Г-10-82 подчеркнул, что сама по себе убыточность деятельности общества не свидетельствует о виновности в этом его руководителя <17>. В Постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 5 августа 2008 г. N Ф08-3675/2008 также можно встретить утверждение о том, что «…негативные экономические последствия заключения указанных сделок не являются основанием для возложения ответственности на единоличный исполнительный орган общества» <18>. ——————————— <17> Постановление ФАС Центрального округа от 11 февраля 2008 г. по делу N А23-4424/05Г-10-82 // СПС «КонсультантПлюс». <18> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 5 августа 2008 г. N Ф08-3675/2008 // СПС «КонсультантПлюс».
Ответственности в случае образования у хозяйственного общества убытков подлежит лицо, совершившее правонарушение, повлекшее данные убытки, и неблагоприятные имущественные последствия на стороне юридического лица — это только часть его возможного состава. Ключевой вопрос, который приходится разрешать судам при заявлении общества или его акционеров требования о возмещении руководителем убытков, следующий: какие условия необходимы для его квалификации действий (бездействия) как правонарушения. «Классический» состав гражданского правонарушения образуют противоправность поведения, наличие убытков, причинно-следственная связь и вина ответственного лица [1, с. 5; 2, с. 325; 3, с. 552]. При анализе судебной практики по вопросам привлечения к ответственности руководителей удалось выяснить, что суды недостаточно четко проводят различие между противоправным поведением и виной, зачастую отождествляя их или объединяя в один элемент. Происходит это оттого, что понятия «разумность» и «добросовестность», характеризующие основную общую обязанность руководителя по отношении к обществу при исполнении им своих обязанностей, чрезвычайно сложно с точки зрения теории однозначно отнести к признакам правомерности или же невиновности (соответственно, неразумность и недобросовестность отнести к характеристикам противоправности или вины). Исследователями в области гражданского права неоднократно предлагались выводы, что нарушение названных обязанностей является характеристикой противоправности или же характеристикой вины лица, привлекаемого к ответственности [4, с. 10 — 15; 5, с. 3, 4; 6, с. 154; 7, с. 123]. Как было справедливо замечено, «…в определенной мере отграничение «добросовестного и разумного поведения» от «невиновного поведения» по ряду причин носит формальный характер <…> такие правовые категории, как «добросовестность и разумность» сегодня и в теории, и на практике раскрываются посредством использования тех же критериев, через которые в гражданском праве принято раскрывать понятие «вина». Некоторые основания для такого смешения есть. В частности, одним из таких оснований является абз. 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ, согласно которому «лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства». Хотя трудно не заметить, что законодатель использовал в этом определении другие термины (заботливость и осмотрительность, а не добросовестность и разумность), однако вряд ли кто-нибудь рискнет уверенно обосновать правовое различие между этими терминами [4, с. 14]. Выработке сложившегося подхода арбитражных судов к слиянию вины и противоправности в единый элемент состава за счет раскрытия понятий разумности и добросовестности при помощи критериев заботливости и осмотрительности, заложенных в ст. 401 ГК РФ как признаков невиновности лица, нарушившего обязательство, в значительной степени способствовало разъяснение Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащееся в Постановлении от 22 мая 2007 г. N 871/07 <19>. В данном Постановлении указано, что «…привлечение единоличного исполнительного органа к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, т. е. проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей. Единоличный исполнительный орган общества не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска». Аналогичное разъяснение закреплено и в Кодексе корпоративного поведения: «…поскольку одним из оснований ответственности генерального директора (управляющей организации, управляющего), члена правления является вина, то привлечение его к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, т. е. проявил ли он заботливость и осмотрительность, которые следует ожидать от хорошего руководителя, и принял ли он все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей. Генеральный директор (управляющая организация, управляющий), член правления, считается действующим разумно и добросовестно, если он лично не заинтересован в принятии конкретного решения и внимательно изучил всю информацию, необходимую для принятия решения; при этом иные сопутствующие обстоятельства должны свидетельствовать о том, что он действовал исключительно в интересах общества» <20>. ——————————— <19> Постановление Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 мая 2007 г. N 871/07 // СПС «КонсультантПлюс». <20> Пункт 6.1.1 Кодекса корпоративного поведения // Распоряжение ФКЦБ РФ от 4 апреля 2002 г. N 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» // СПС «КонсультантПлюс».
Таким образом, можно констатировать заданную тенденцию к непроведению судами разграничения между такими правовыми категориями, как вина и противоправность при разрешении споров о привлечении лиц, осуществляющих управленческие функции от имени организации, к гражданско-правовой ответственности. Подтверждением тому могут служить многочисленные судебные акты, в которых последовательно проводится вывод о необходимости оценивать поведение руководителя общества на предмет добросовестности и разумности с использованием критериев заботливости и осмотрительности, заимствованных из ст. 401 ГК РФ <21>. ——————————— <21> См., напр.: Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 4 октября 2006 г. N Ф08-4937/2006, ФАС Северо-Кавказского округа от 1 апреля 2009 г. по делу N А32-6688/2008-54/39, ФАС Московского округа от 24 сентября 2009 г. N КГ-А40/9369-09, ФАС Московского округа от 15 декабря 2005 г. по делу N КГ-А40/12187-05, ФАС Московского округа от 12 августа 2008 г. N КГ-А40/7089-08, ФАС Восточно-Сибирского округа от 26 декабря 2007 г. N А19-5870/07-Ф02-9296/07, ФАС Волго-Вятского округа от 30 января 2009 г. по делу N А11-1302/2008-К1-15/97, ФАС Центрального округа от 6 ноября 2009 г. N Ф10-4793/09, ФАС Московского округа от 8 июля 2008 г. N КГ-А40/5929-08 и др. // СПС «КонсультантПлюс».
Вызывают между тем опасения судебные решения, отражающие применение еще более «радикального» подхода: некоторые суды прямо провозглашают, что незаконность действий сама по себе свидетельствует о вине лиц, их совершивших. Так, в Постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 19 апреля 2010 г. по делу N А53-13919/2009 содержится следующее утверждение: «Незаконные действия, выразившиеся в неисполнении требований акционера по переводу его прав на акции и получении информации, совершались генеральным директором Н. В. Петриным, что свидетельствует о его вине в причинении обществу убытков в размере сумм, взысканных с акционерного общества в виде административных штрафов, выплат по мировому соглашению и судебных издержек» <22>. Аналогичный подход использует Федеральный арбитражный суд Западно-Сибирского округа в Постановлении от 11 ноября 2008 г. N Ф04-6767/2008(15436-А46-16): «…суд установил вину Неворотова Б. Г. в причинении убытков обществу, которая выразилась в том, что он издал незаконные приказы и незаконно распорядился денежными средствами общества» <23>. ——————————— <22> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19 апреля 2010 г. по делу N А53-13919/2009 // СПС «КонсультантПлюс». <23> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 11 ноября 2008 г. N Ф04-6767/2008(15436-А46-16) // СПС «КонсультантПлюс».
По нашему мнению, смешение различных по своему содержанию правовых понятий и упрощение состава правонарушения, с возложением бремени доказывания обоих элементов одновременно на одну из сторон, можно охарактеризовать как негативную тенденцию. Между тем именно эта тенденция, возможно, будет закреплена в Законе об акционерных обществах и Законе об обществах с ограниченной ответственностью в случае, если будут приняты намеченные и «застывшие» на стадии первого чтения предполагаемые изменения в названные Законы <24>. В проекте Федерального закона от 5 октября 2010 г. N 394587-5 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части привлечения к ответственности членов органов управления хозяйственных обществ» (далее — законопроект) закреплено положение о том, что «…руководитель общества считается виновным, если при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей он действовал неразумно и (или) недобросовестно» <25>. ——————————— <24> Проект Федерального закона от 5 октября 2010 г. N 394587-5 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части привлечения к ответственности членов органов управления хозяйственных обществ» // СПС «КонсультантПлюс». <25> Статья 5 законопроекта.
Разумеется, при отсутствии каких-либо общепризнанных критериев разграничения понятий виновности с понятиями неразумности и недобросовестности сложно винить судебные органы в смешении данных понятий. Однако представляется, что более продуктивным для российской правовой системы было бы движение в сторону выработки таких критериев, а не в сторону официального закрепления тождественности указанных понятий на законодательном уровне. Немаловажно также отметить, что вышеописанный подход к раскрытию понятий разумности и добросовестности, основанный на критерии принятия всех необходимых мер для надлежащего исполнения своих обязанностей, не является единственным в практике арбитражных судов. В настоящее время еще нельзя говорить о полном отказе судов от противоположного — «субъективистского» подхода к понятиям как вины, так и недобросовестности и неразумности. Согласно данному подходу суть недобросовестности заключается в осознании неправомерности и неблагоприятных последствий своих действий, стремлении к ним, направленности действий (бездействия) на причинение убытков должнику и даже заинтересованности в этом. Подобная концепция, в частности, отражена в тексте п. 3 ст. 6 Закона об акционерных обществах, посвященного ответственности основного общества по долгам дочернего: «…убытки считаются причиненными по вине основного общества (товарищества) только в случае, когда основное общество (товарищество) использовало имеющиеся у него право и (или) возможность в целях совершения дочерним обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого дочернее общество понесет убытки». В нормах ст. 71 Закона об акционерных обществах, ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью аналогичная формулировка отсутствует, что позволяет допустить намеренное ограничение законодателем использования названного подхода сферой взаимоотношений между основным и дочерним обществом и нераспространение его на отношения между обществом и его руководителями. Тем не менее не являются редкостью судебные решения, содержащие выводы о недоказанности оснований для привлечения руководителя организации к ответственности, в которых воспроизведена приведенная концепция добросовестности руководителя. Так, в Постановлении ФАС Северо-Кавказского округа от 1 апреля 2009 г. по делу N А32-6688/2008-54/39 можно ознакомиться с мнением суда апелляционной инстанции, согласно которому добросовестность ответчика — руководителя общества выражается в отсутствии личной заинтересованности в причинении обществу вреда <26>. В Постановлении ФАС Поволжского округа от 14 августа 2007 г. по делу N А65-23815/06 фигурирует вывод, что «…действия не были прямо направлены на причинение убытков Обществу, поэтому оснований для привлечения к ответственности за обычную деятельность, являющуюся разумной в конкретной обстановке, у суда не было» <27>. В Постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа от 5 марта 2008 г. N А19-11028/07-Ф02-585/08 суд приходит к выводу, что «…истец не доказал тот факт, что генеральный директор общества действовал от имени общества неразумно и недобросовестно, с намерением причинить ему вред» <28>. Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 февраля 2009 г. по делу N А53-10867/2008-С1-51 также содержит утверждение, что «…доказательства того, что действия руководителя были направлены на причинение обществу убытков, а также того, что обществу причинен реальный ущерб, отсутствуют» <29>. В Постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 июня 2009 г. по делу N А56-14465/2008 указано, что «…истец не доказал, что ответчик преднамеренно либо по халатности не предпринял срочных мер по восстановлению поврежденных кабелей и не опроверг довод последнего о том, что для выполнения работ по устранению повреждений кабельных сетей требуется специальный допуск, которого у общества не было» <30>. ——————————— <26> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 1 апреля 2009 г. по делу N А32-6688/2008-54/39 // СПС «КонсультантПлюс». <27> Постановление ФАС Поволжского округа от 14 августа 2007 г. по делу N А65-23815/06 // СПС «КонсультантПлюс». <28> Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 5 марта 2008 г. N А19-11028/07-Ф02-585/08 // СПС «КонсультантПлюс». <29> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 февраля 2009 г. по делу N А53-10867/2008-С1-51 // СПС «КонсультантПлюс». <30> Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 июня 2009 г. по делу N А56-14465/2008 // СПС «КонсультантПлюс».
Сегодня отсутствует и готовность законодателя полностью отказаться от «психологического» компонента добросовестности как показателя правомерности поведения в рамках правоотношений в области управления коммерческой организацией, с учетом того, что в упомянутом законопроекте в качестве одного из обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности руководителя, является его знание или незнание в условиях обязанности знать о том, что совершенное им действие (бездействие) и (или) принятое решение, за которое он голосовал, не отвечает интересам общества <31>. Представляется, что в случае упразднения субъективного критерия добросовестности применительно к данной сфере правового регулирования механизм привлечения руководителя общества к ответственности стал бы значительно более эффективным. Признание на законодательном уровне субъективного критерия недобросовестности (наряду, можно сказать, даже «вперемешку» с рядом объективных критериев, если опираться на положения законопроекта) заведет в еще б ольший тупик судебную практику, поскольку данный подход обязывает углубляться в психологическую сферу лица, осуществляющего управленческие функции, доказывать чужое знание, например, о невыгодности сделки или, по крайней мере, тот факт, что ответственный за совершение сделки субъект должен был знать об этом. Подобная задача представляется фактически неосуществимой и будет ставить общество и его акционеров (участников) в заведомо невыгодное положение. ——————————— <31> Статья 5 законопроекта.
Обязанность по доказыванию признаков состава правонарушения: проблема соотношения презумпций
К наиболее трудноразрешимым практическим проблемам в сфере применения норм об ответственности руководителей, помимо вышеописанных проблем, следует отнести проблему распределения бремени доказывания добросовестности и разумности (или, наоборот, недобросовестности и неразумности) поведения лиц, привлекаемых к ответственности. Какая бы концепция недобросовестности ни была взята за основу правоприменителем, какое бы соотношение недобросовестности и вины ни признавалось им справедливым, вопрос о том, какая сторона обязана доказать соответствующие обстоятельства — директор свою добросовестность или заявители исковых требований недобросовестность директора, — сегодня не имеет однозначного ответа в практике арбитражных судов. Между тем от распределения обязанностей по доказыванию во многом зависит расстановка сил в рамках разрешения конфликта между руководителем и обществом (его участниками); распределение бремени доказывания должно способствовать достижению баланса правовых возможностей для обеих сторон данного конфликта. Опираясь на данные анализа арбитражной практики, можно констатировать нестабильность позиций судов по следующему вопросу: необходимо ли использовать презумпцию добросовестности и разумности участников гражданского оборота, установленную ст. 10 ГК РФ, или же надлежит руководствоваться презумпцией вины должника, не исполнившего обязательство или исполнившего его ненадлежащим образом, закрепленной в ст. 401 ГК РФ? Некоторые ученые прямо указывают на невозможность существования двух противоположных презумпций одновременно [5, с. 3, 4], однако трудно в полной мере согласиться с тем, что данные презумпции каким-либо образом противоречат друг другу. Во-первых, если признать добросовестность и разумность характеристиками противоправности, взаимоисключения не произойдет: презумпция отсутствия противоправности действий руководителя и презумпция его невиновности при доказанности противоправности его действий — это разные вещи. Во-вторых, представляется, что сфера применения презумпции разумности и добросовестности по ст. 10 ГК РФ ограничена случаями, когда закон ставит гражданские права в зависимость от того, осуществлялись ли они разумно и добросовестно, что прямо закреплено в тексте данной статьи. В статье 10 ГК РФ не установлено правило о презюмировании добросовестности и разумности участников гражданского оборота в целом. В свою очередь, ни ст. 53 ГК РФ, ни ст. 71 Закона об акционерных обществах, ни ст. 44 Закона об обществах с ограниченной ответственностью не содержат и «локальной» презумпции добросовестности и разумности: нормами данных статей установлена обязанность руководителей вести себя соответствующим образом, но не установлено презумпции такого поведения. Соответственно, отсутствует почва для рассуждений о коллизиях норм ст. 10 и 401 ГК РФ. Отсутствие коллизии между тем не означает наличие единого признанного мнения относительно того, надлежит ли использовать в отношении руководителя хозяйственного общества презумпцию добросовестности и разумности или же презумпцию недобросовестности и неразумности его поведения. Мнения судов по данному вопросу разделились. В ряде случаев в текстах судебных решений можно встретить утверждение о наличии презумпции добросовестности и разумности (она же, в большинстве случаев, презумпция невиновности), защищающей директора общества, причем как со ссылками на ст. 10 ГК РФ <32>, так и без упоминания данной статьи <33>. В некоторых делах фигурирует ссылка на недоказанность действий руководителя с надлежащей степенью заботливости и осмотрительности (признаки, характеризующие невиновность по ст. 401 ГК РФ) без упоминания о добросовестности и разумности <34>. Случается, что суды утверждают, что бремя доказывания всех обстоятельств, при которых возможно привлечь руководителя к ответственности, лежит на обществе <35>. В противовес выводы судов об обязанности директора доказывать собственную разумность и добросовестность во избежание привлечения к ответственности также не являются редкостью в современной практике, хотя по количеству уступают противоположным выводам <36>. ——————————— <32> Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 4 октября 2006 г. N Ф08-4937/2006, ФАС Волго-Вятского округа от 11 января 2009 г. по делу N А43-5136/2008-23-112, ФАС Центрального округа от 25 января 2010 г. N Ф10-6192/09, ФАС Центрального округа от 6 ноября 2009 г. N Ф10-4793/09, ФАС Волго-Вятского округа от 18 декабря 2008 г. по делу N А38-973/2008-1-86, ФАС Волго-Вятского округа от 21 апреля 2010 г. по делу N А28-10857/2009, ФАС 9 Арбитражного апелляционного суда от 21 мая 2010 г. N 09АП-10039/2010-ГК // СПС «КонсультантПлюс». <33> Постановления ФАС Московского округа от 24 сентября 2009 г. N КГ-А40/9369-09, ФАС Северо-Кавказского округа от 19 марта 2008 г. N Ф08-1253/08, ФАС Московского округа от 15 декабря 2005 г. по делу N КГ-А40/12187-05, ФАС Московского округа от 2 марта 2010 г. N КГ-А40/1200-10, ФАС Дальневосточного округа от 30 ноября 2009 г. N Ф03-6627/2009, ФАС Восточно-Сибирского округа от 5 марта 2008 г. N А19-11028/07-Ф02-585/08, ФАС Московского округа от 9 июня 2010 г. N КГ-А40/3868-10, ФАС Западно-Сибирского округа от 26 мая 2010 г. по делу N А75-9045/2009, ФАС Центрального округа от 11 февраля 2008 г. по делу N А23-4424/05Г-10-82, ФАС Северо-Кавказского округа от 18 февраля 2009 г. по делу N А53-10867/2008-С1-51, ФАС Северо-Западного округа от 8 октября 2009 г. по делу N А66-10048/2008, ФАС Московского округа от 8 июля 2008 г. N КГ-А40/5929-08, ФАС Волго-Вятского округа от 3 марта 2010 г. по делу N А29-6016/2009 // СПС «КонсультантПлюс». <34> Постановление ФАС Уральского округа от 29 апреля 2009 г. N Ф09-2483/09-С4 // СПС «КонсультантПлюс». <35> Постановления ФАС Северо-Кавказского округа от 28 мая 2008 г. N Ф08-2860/2008, ФАС Дальневосточного округа от 12 марта 2008 г. N Ф03-А73/08-1/432 // СПС «КонсультантПлюс». <36> Постановления ФАС Уральского округа от 12 апреля 2010 г. N Ф09-2388/10-С4, ФАС Северо-Кавказского округа от 4 октября 2006 г. N Ф08-4937/2006 (мнение суда 2-й инстанции), ФАС Уральского округа от 30 июля 2009 г. N Ф09-10063/08-С4, ФАС Уральского округа от 9 сентября 2009 г. N Ф09-8646/08-С6, ФАС Северо-Кавказского округа от 4 октября 2006 г. N Ф08-4937/2006 (мнение суда 2-й инстанции) // СПС «КонсультантПлюс».
На наш взгляд, вне зависимости от избранной концепции разумности и добросовестности и от конкретных обстоятельств дела, анализ состава правонарушения необходимо начинать с установления противоправности поведения руководителя. Только после этого станет возможной постановка вопроса об исследовании причинной связи с возникшими у общества убытками, и при доказанной совокупности трех объективных элементов приобретает значение вина или невиновность руководителя. Противоправным поведением, в соответствии с общей теорией гражданского права, будет являться нарушение обязанности, установленной законом или не противоречащим закону договором, или же нарушение прямого законодательного или обусловленного договором запрета [8, с. 306, 307]. Соответственно, если поведение руководителя является объективно неправомерным (не исполнена прямо установленная законом обязанность или нарушен запрет, например, на разглашение конфиденциальной информации об обществе), то обязательства перед обществом должны считаться неисполненными руководителем и, согласно правилам, установленным в ст. 401 ГК РФ, бремя доказывания своей невиновности возлагается на ответчика. Сложнее обстоит дело в том случае, если руководителем совершено внешне правомерное действие (например, совершение сделки), повлекшее убытки. В данном случае единственное, на что может опираться заявитель требований о возмещении убытков, — это общая обязанность руководителя действовать разумно и добросовестно в интересах общества. Получается, что нарушение данной обязанности станет характеристикой противоправности в данном случае. Возложение бремени доказывания собственной разумности и добросовестности на руководителя будет в такой ситуации неоправданным с точки зрения общепринятого в гражданском праве распределения бремени доказывания при нарушении обязательства: вначале необходимо доказать само нарушение обязательства и только потом применить презумпцию вины должника. Руководитель не должен доказывать свою невиновность в причинении убытков, если не установлена противоправность его действий (бездействия). В целях эффективного применения норм об ответственности руководителя хозяйственного общества представляется необходимым выработать на законодательном уровне единый подход к содержанию таких элементов состава правонарушения (ненадлежащего исполнения обязанностей по отношению к обществу), как противоправность и вина, установить критерии, объективно свидетельствующие о наличии или отсутствии данных элементов. Устранение названных пробелов позволит судам ориентироваться на конкретные юридические факты, наличие или отсутствие которых надлежит установить, и выработать конкретный алгоритм последовательного их установления. Совершенствование механизма привлечения руководителя к ответственности необходимо в первую очередь в целях защиты интересов обеих сторон правового конфликта, возникающего в связи с возникновением у организации убытков: любой «перекос» в сторону интересов руководителя или общества (его участников) повлечет снижение эффективности института ответственности руководителей. Установление же защитных механизмов для каждого участника корпоративного конфликта, напротив, будет способствовать обеспечению баланса их интересов и вынесению справедливого решения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Матвеев Г. К. Основания гражданско-правовой ответственности. М., 1970. 2. Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. 3. Гражданское право. Т. 1 / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого М.: Проспект, 2005. 4. Маковская А. А. Основание и размер ответственности руководителей акционерного общества за причиненные обществу убытки // Убытки и практика их возмещения: Сб. ст. / Отв. ред. М. А. Рожкова. М.: Статут, 2006. 5. Богданов Е. Категория «добросовестности» в гражданском праве // Российская юстиция. 1999. N 9. 6. Волков А. В. Теория концепции «злоупотребления гражданскими правами». М., 2007. 7. Бойко Т. С., Буркатовский А. А. Критерии ответственности членов органов управления хозяйственных обществ в свете готовящихся изменений в корпоративное законодательство и зарубежного опыта // Закон. 2011. N 5. 8. Гражданское право: В 4 т.: Учебник. Т. 1. Общая часть / Под ред. Е. А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2008.
