(Парфенова М. В.)
(«История государства и права», 2012, N 20)
ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ИНСТИТУТА ВОЗМЕЩЕНИЯ
МОРАЛЬНОГО ВРЕДА И МАТЕРИАЛЬНОГО УЩЕРБА
В РОССИЙСКОМ УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ <*>
М. В. ПАРФЕНОВА
———————————
<*> Parfenova M. V. History of arising and development of the institute of compensation of moral harm and material damage in the russian criminal judicial proceeding.
Парфенова Мария Викторовна, старший научный сотрудник НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации.
Статья посвящена истории возникновения и развития института возмещения морального вреда и материального ущерба в Российском уголовном судопроизводстве.
Ключевые слова: возмещение морального вреда, материального ущерба; защита прав потерпевшего; защита прав реабилитированного.
The article highlights of history of occurrence and development of compensation of moral harm and a material damage in the Russian criminal legal proceedings.
Key words: compensation of moral harm, material damage; protection of the rights of victims; protection of the rights of the rehabilitated.
Институт возмещения морального вреда и материального ущерба имеет глубокие исторические корни. Интересы борьбы с преступностью издавна требовали не только защиты общества от этого негативного социального явления, но и обеспечения имущественных прав потерпевших в результате совершения преступления. Доказательством тому являются первые памятники права, сохранившиеся до наших дней. Так в Законах Хаммурапи — судебнике, составленном в XVIII в. до н. э. в Древнем Вавилоне, содержались нормы, предусматривавшие наказание за причинение вреда жизни или здоровью гражданина. В основе лежал принцип «талиона» — равновозмездной ответственности, применяемый в случаях, когда потерпевший относился к категории полноправных граждан Вавилона: «Если человек повредит глаз сына человека, — должно повредить его глаз. Если он сломает кость (сына) человека, — должно сломать его кость». Если потерпевший принадлежал к категории «мушкенумов» — крестьян-общинников, то вместо талиона применялся штраф: «Если он повредит глаз мушкенума или сломает кость мушкенума, — он должен отвесить одну мину серебра». Этот же принцип встречается и в более поздних памятниках древнеримского права — Законах XII таблиц и Дигестах.
Законы XII таблиц отражали социальные отношения римского общества в период перехода от родового строя к рабовладельческому государству, в том числе по поводу правонарушений. Правонарушение рассматривалось как нарушение главным образом прав и интересов отдельных частных лиц (не связанных с интересами государства в целом). Любое посягательство на принадлежащие человеку естественные права вызывало реакцию мести потерпевшего или его близких. Но в условиях развития отношений собственности изменился взгляд на месть как единственную форму ответственности за причиненный вред. А запрещение со стороны государства мести и введение обязательности штрафа узаконили понятие «долга вследствие причинения вреда». Отношения между потерпевшим и причинителем вреда основывались не на чувстве личной мести, а на законе.
Нормы римского права нашли отражение в Дигестах (533 г. н. э.) — важнейшей части Свода римского права, в которых содержались извлечения из сочинений римских юристов. Под возмещением вреда понималось вознаграждение в виде пожалования полевых участков, домов, а также предоставления права приобретать недвижимость.
Последующие исторические периоды главным образом характеризуются активным заимствованием норм римского права в законодательстве ряда государств, в том числе законодательстве Древней Руси <1>.
———————————
<1> Филиппова Т. П. Рецепция римского права // Российская юридическая энциклопедия. М., 1999. С. 865.
Среди древнерусских законодательных памятников выдающуюся роль в становлении правовых основ возмещения вреда от преступлений сыграла Русская Правда, текст которой дошел до наших дней в виде Краткой Правды 1136 г. <2> и Пространной Правды 1209 г. <3>.
———————————
<2> Русская Правда (крат. ред.) // Российское законодательство X — XX веков: В 9 т. М.: Юрид. лит., 1984. Т. 1: Законодательство Древней Руси. С. 47, 54.
<3> Памятники русского права. М.: Госюриздат, 1952. Вып. 1. С. 85.
Примечательно, что преступление по Русской Правде определялось не как нарушение закона или княжеской воли, а как «обида», т. е. причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц. Главной целью наказания становится возмещение вреда.
При этом, как отмечают историки, ко времени составления Русской Правды кровная месть во многом потеряла свой первоначальный характер. Прежде всего это выразилось в ограничении круга возможных мстителей, что связано с превращением родовой общины в соседскую, распадом кровнородственных связей. Кровная месть по Русской Правде, таким образом, носила характер, переходный от непосредственной расправы рода к наказанию, налагаемому государственным органом <4>. Согласно Русской Правде мстить можно не только за убийство, но и за другие преступления: нанесение ран, побоев. Мстить можно было за себя и за близких родственников. Статья 1 Русской Правды дает перечисление мстителей за родственников при совершении убийства, но перечисление это лишь примерное, а не исчерпывающее; мстили в этом случае мужчины: нисходящие за восходящих и обратно, в боковых ветвях — племянники за дядей и за теток, дяди за племянников и племянниц. В эпоху Русской Правды месть соединялась с судебным разбирательством, предшествовавшим или последующим за актом мщения. Русская Правда упоминает о судебной мести. В ст. 2 Академической редакции Русской Правды говорилось, что окровавленный являлся в суд для удостоверения преступления и уже только после того при желании мог мстить <5>.
———————————
<4> Максименко Н. А. Мнимые архаизмы уголовного права Русской Правды // Вестн. Европы. 1905. Март — апр. С. 127, 148 — 149.
<5> Грибовский В. М. Древнерусское право: Крат. обзор чтений по истории рус. права. Пг., 1915. Вып. 1. С. 102.
В целом Русская Правда закрепила четыре вида денежных наказаний за причинение вреда потерпевшему, которые явились прототипами современной компенсации причиненного вреда потерпевшему. Среди них: а) головщина, б) вира (обыкновенная и дикая), в) продажа и г) урок. Одна часть этих денежных взысканий поступала в пользу лиц, которым нанесены были преступлением обиды или вред, а другая часть их обращалась в княжескую казну.
Головщина заменила право частной мести и принадлежала истцу, потерявшему близкого родственника в результате совершения преступления. Она зависела от взаимного соглашения обиженного с обидчиком, а впоследствии определялась судом по жалобе обиженной стороны.
Вира — мера материального воздействия, которая свидетельствовала о стремлении власти утвердить суд в качестве обязательного посредника в спорах частных лиц и обеспечить приток в казну денежных средств.
Дикая вира предусматривала возможность возмещения вреда третьими лицами. К примеру, в случае убийства, когда преступник остается неизвестен либо община не желала выдавать его, штраф (виру) обязана была уплатить община, на чьей земле был обнаружен убитый. Этот тип виры назывался «дикая вира» <6>.
———————————
<6> Российское законодательство X — XX веков: В 9 т. Т. 1. С. 84.
Принципиальное различие между вирой и головничеством заключается в том, что первое взыскивалось в пользу княжьей казны, а последнее — в пользу близких родственников или наследников убитого.
Продажа — денежное взыскание, которое платилось виновным за нарушение личных чужих прав. Продажа отличается от виры тем, что последняя взыскивалась только за убийство, а продажа — за все другие нарушения прав.
Уроки платились только за материальный убыток, понесенный господином в результате совершения преступления. По причине такого назначения уроков они платились также за убийство несвободных лиц (рабов, холопов), и к ним, в пользу князя, прибавлялась еще продажа, если повредитель чужой вещи или убийца раба был человек свободный <7>.
———————————
<7> Максимович И. Речь об уголовных наказаниях в России. Киев, 1853. С. 15 — 16.
Проанализировав данный период, можно сделать вывод о том, что в Древней Руси институт возмещения вреда существовал. Однако нормы Русской Правды, которые охватывали все возможные варианты преступного поведения, имели казуистичный характер, что свидетельствует о несовершенстве данного института.
Дальнейшее развитие нормы о возмещении вреда от преступлений получили в Судебниках Ивана III (1497 г.) и Ивана IV (1550 г.), Книге Разбойного приказа Ивана IV (1556 г.). Особенность этих правовых актов заключается в том, что в них расширялся круг регулируемых центральной властью вопросов, а также проводилась определенно выраженная социальная направленность наказания, усиливались меры розыскного процесса. Именно в них содержались нормы о взыскании за «бесчестье», т. е. положения о выплате в пользу обиженного определенной денежной суммы. При этом размер суммы зависел от того, к какому сословию принадлежит пострадавший <8>.
———————————
<8> Исаев И. А. История государства и права России. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 146.
В Судебниках 1497 и 1550 гг. ограничивался круг преступлений, по которым было возможно примирение сторон. Одним из обязательных условий примирения сторон было заглаживание вреда. Примирение было возможно до и во время судебного поединка применительно к определению размера пошлин в пользу должностных лиц, наблюдавших за этим поединком (ст. ст. 4 и 5 Судебника 1497 г. <9>, ст. 10 Судебника 1550 г. <10>). Ограничение пошлин имело своей целью не столько внешне прокламировать возможность для населения обращаться со своими жалобами к центральной власти, сколько предоставить ей право сосредоточения в своих руках и окончательного решения судебных дел <11>. Затем возможность примирения сторон во время судебного разбирательства вовсе была исключена.
———————————
<9> Российское законодательство X — XX веков: В 9 т. М., 1985. Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. С. 55.
<10> Там же. С. 98.
<11> Там же. С. 133.
Таким образом, постепенно совершенствуясь, правовое регулирование института возмещения вреда продолжалось. Так, была законодательно закреплена возможность «выдачи головой» в случае несостоятельности осужденного. Был значительно расширен круг лиц, на которых могла быть возложена обязанность возместить причиненный преступлением вред. Также особенностью данного периода явилось то, что нормативные акты Древней Руси не утратили своего значения и применялись вместе с законодательством <12>.
———————————
<12> Дубровин В. В. Возмещение вреда от преступлений в уголовном судопроизводстве. М., 2011. С. 14.
После массового восстания 1648 г. Земским собором было принято знаменитое Соборное уложение (1649 г.), которое представляло собой свод законов по различным отраслям права. В частности, в нем были 73 статьи, посвященные определению размера материального возмещения за «бесчестье» в зависимости от звания, места проживания (город или село), социального положения потерпевшего.
Впервые на законодательном уровне появляется слово «ответчик» (до этого обе стороны назывались истцами). Штрафы разных размеров и видов стали средством искупления вины. Убытки истца возмещались из имущества преступника (татя, разбойника и их соучастников). Характерно, что сумма иска определялась самими разбойниками на пытке; как минимум она составляла четверть предъявленного иска <13>.
———————————
<13> Исаев И. А. Указ. соч. С. 189.
С XVIII и до начала XIX в. (до 1833 г.) фактически сохранялось вышеуказанное правовое регулирование <14>. В период царствования Петра I предпринимались попытки установить ответственность чиновников по искам лиц, пострадавших от их служебных действий. Согласно Воинским артикулам от 26 апреля 1715 г. таким лицам позволялось «в партикулярных обидах бить челом» на должностных лиц и «искать с них судом, где надлежит» <15>.
———————————
<14> Дубровин В. В. Указ. соч. С. 17.
<15> Карнович Е. Русские чиновники в былое и настоящее время. СПб., 1897. С. 294.
С 1834 г., когда был издан Указ, предусматривающий взыскание с судьи 200 рублей ассигнациями за каждый необоснованный удар кнутом, в России начинает развиваться положение об ответственности судей. В 1851 г. данная мера ответственности была заменена единовременным вознаграждением в размере от 10 до 160 рублей и введено правило об обязанности судей возместить наказанному все имущественные убытки, предоставить ему средства на лечение и на содержание до выздоровления, в случае же, если наказанный становился нетрудоспособным, суд должен был обеспечить его и его семью приличным содержанием.
В последующем ответственность судей находит свое выражение в Уложении о наказаниях 1885 г., Уставе гражданского судопроизводства, начинают развиваться положения об ответственности «полицейских чиновников, виновных в неправильном исполнении приговора», и других лиц, «по упущению коих понес наказание невинный или же виновный излишне наказан» <16>.
———————————
<16> Рохлин В. И. Институт реабилитации в российском законодательстве: возникновение, развитие, понятие, перспективы. СПб., 2007. С. 71.
Институт гражданского иска в уголовном деле появился в рамках Судебной реформы 1864 г., когда был принят Устав уголовного судопроизводства (УУС).
В Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. впервые в истории российского законодательства появляются частный обвинитель, потерпевший, обиженный, объявитель и жалобщик. Статья 3 УУС предоставляла право потерпевшим обвинять подозреваемых в совершении преступления независимо от того, поддерживают или нет обвинение сотрудники полиции. В соответствии со ст. 6 УУС «лицо, потерпевшее от преступления, не пользующееся правами частного обвинителя, в случае заявления иска о вознаграждении во время производства следствия признавалось гражданским истцом. Если же такое лицо не заявляло иска о вознаграждении до открытия судебного заседания по уголовному делу, то оно теряло право на данный иск, но могло предъявить его в порядке гражданского судопроизводства».
По мере возможности законодатель стремился защитить общественные интересы потерпевшего и при исполнении наказания, например, при взыскании материальных средств с осужденного в первую очередь взыскивалось вознаграждение за причиненный вред, убытки или обиду, а затем уже — все остальные материальные взыскания (ст. 997 УУС).
УУС предоставил лицу, потерпевшему от преступления, возможность предъявить гражданский иск либо в общем порядке гражданского судопроизводства, либо путем обращения с гражданским иском в уголовный суд. Согласно ст. 7 УУС «гражданский истец, не заявивший иска о вознаграждении до открытия судебного заседания по уголовному делу, теряет право начинать иск порядком уголовным, но может предъявить его в гражданском суде» после окончательного решения уголовного дела. Гражданский иск о возмещении за вред и убытки, причиненные преступлением, в соответствии с материальным гражданским правом мог влечь за собой либо принудительное отчуждение неправомерно изъятого имущества, либо вознаграждение за причиненные преступлением убытки.
«В делах уголовных всякий несет ответственность только сам за себя. В вознаграждении вреда, причиненного преступлением или проступком, за подсудимого могут отвечать и другие лица, но лишь в указанных законом случаях» (ст. 15 УУС). В ст. 17 УУС говорилось, что при прекращении судебного преследования вследствие смерти обвиняемого, истечения сроков давности или за примирением обвиняемого с обиженным (суть потерпевшим) начатые в судах уголовные иски о вознаграждении за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, разрешаются теми же уголовными судами.
Анализ института правового гражданского иска в уголовном процессе дореволюционной России свидетельствует, что ему в то время уделялось большое внимание как в законодательстве, так и в юридической науке. Однако ряд норм права, имеющих отношение к теме, являются актуальными и сейчас, т. к. действующий УПК РФ уделяет в силу ряда причин гражданскому иску в уголовном судопроизводстве, по нашему мнению, недостаточно внимания.
В целом юристы дореволюционной России положительно относились к появлению в уголовном процессе института гражданского иска. Об этом, в частности, свидетельствуют суждения известных юристов того времени о соответствующих нормах закона. Так, А. Н. Трайнин и В. К. Случевский, положительно оценивая действовавшее в то время законодательство, писали: в деятельности по осуществлению гражданского и уголовного правосудия нередки случаи необходимости разрешения в уголовном судопроизводстве гражданско-правовых вопросов и наоборот. Вышеуказанные статьи регулируют взаимоотношения гражданского и уголовного суда <17>.
———————————
<17> Трайнин А. Н., Случевский В. К. Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. М., 1914. Вып. II. С. 136 — 146.
Одной из особенностей данного этапа развития института возмещения вреда стало появление отдельных норм в международно-правовых документах Российской империи, что было связано с развитием международного сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства. Так, фактически во всех заключенных в этот период Российской империей договорах комплексно формулировались положения о международном сотрудничестве в сфере уголовного судопроизводства, в соответствии с которыми их участники принимали на себя обязательства не только взаимно выдавать по требованию другой стороны ее подданных, которые нарушили законы своей страны, совершив одно из преступлений, названных в договорах, но и передавать вместе с выдаваемым лицом все находящиеся при нем предметы и имущество (которые могли быть использованы для возмещения вреда), а также передавать документы и иные предметы, являющиеся вещественными доказательствами, для использования в уголовном судопроизводстве <18>.
———————————
<18> Дубровин В. В. Указ. соч. С. 22.
Таким образом, были установлены определенные гарантии возмещения вреда и заложены предпосылки для дальнейшего развития данного правового института, в т. ч. с использованием опыта иностранных государств.
После революции 1917 г., смены общественно-политического строя России и образования СССР менталитет российского общества существенно изменился. Преобладающим оказалось мнение о недопустимости возмещения вреда как такового. Это было связано с тем, что сам принцип возмещения вреда рассматривался как классово чуждый социалистическому правосознанию. В первую очередь это касалось возмещения морального вреда, поскольку моральный вред в социалистическом обществе вообще компенсации не подлежит. Это аргументировалось тем, что личность советского человека пребывает на столь недосягаемой вершине, что унижение ее чести, достоинства, деловой репутации не может быть оценено в деньгах.
Тем не менее в 1917 г. был разработан проект закона «Об обязательственном праве». Он предусматривал возмещение нематериального вреда при телесном повреждении, при лишении свободы, даже если потерпевший не нес убытков (ст. 1201), при прелюбодеянии и обольщении (ст. 22), в случае неисполнения должником своих обязательств при наличии умысла и грубой неосторожности (ст. 27). Принятие такого закона способствовало бы как развитию гражданского права, так и развитию института возмещения морального вреда, но по объективным причинам его принятие оказалось невозможным.
Тем не менее после принятия Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. среди юристов возникли споры по поводу допустимости возмещения морального вреда. Сторонниками принципа возмещения морального вреда в то время были И. Брауде, Б. Лапицкий, К. Варшавский <19>. Однако, несмотря на наличие идеи о необходимости компенсации неимущественного вреда, ситуация с его возмещением на практике не менялась.
———————————
<19> Брауде И. Возмещение неимущественного вреда // Революц. законность. 1926. N 9 — 10. С. 1929; Лапицкий Б. Вознаграждение за неимущественный вред // Сб. Ярослав. ун-та. 1920. Вып. 1. С. 107 — 134; Варшавский К. М. Обязательства, вытекающие вследствие причинения вреда другому. М., 1929.
Вопросам судоустройства и судопроизводства были посвящены Декрет СНК о суде N 1 от 24 ноября 1917 г. <20>, Декрет ВЦИК о суде N 2 от 7 марта 1918 г. <21> и Декрет СНК о суде N 3 от 13 июля 1918 г. <22>.
———————————
<20> Собр. узаконений РСФСР. 1917. N 4. Ст. 50.
<21> СУ РСФСР. 1918. N 26. Ст. 420.
<22> СУ РСФСР. 1918. N 52. Ст. 589.
В соответствии с данными актами в процессе рассмотрения уголовного дела больше не разрешался вопрос о возмещении вреда, причиненного преступлением. В случае же если гражданский иск в уголовном процессе все же подавался, то он передавался в гражданский суд после вынесения приговора по уголовному делу (Декрет о суде N 2, ст. 16).
Надо сказать, что судебная практика рассматриваемого периода соответствовала господствующей доктрине в этом вопросе, и суды неизменно отказывали в изредка заявляющихся гражданских исках о возмещении вреда.
Способы возмещения вреда, которые предусматривались в Уставе уголовного судопроизводства и УПК 1922 г., также не отличались прогрессивностью. По отдельным вопросам (частичная компенсация утраченного заработка, пенсии или возврат незаконно конфискованного имущества) издавались ведомственные акты. В целом же вред возмещался, как правило, на общих основаниях в порядке, установленном гражданским и гражданско-процессуальным законодательством.
Классовая сущность советского уголовного процесса отрицала принципы неприкосновенности и защиты частных интересов, особенно носящих имущественный характер.
С принятием Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и УПК РСФСР 1960 г. правовое регулирование в сфере возмещения вреда, причиненного преступлением, изменилось незначительно, но подверглось определенной детализации <23>.
———————————
<23> Дубровин В. В. Указ. соч. С. 27.
Гражданский истец на судебном разбирательстве пользовался всеми правами стороны и мог участвовать в исследовании на суде всех тех обстоятельств, которые имели значение для обоснования иска и установления его размера. Гражданский иск рассматривался судом вместе с уголовным делом по подсудности последнего (ст. 29 УПК РСФСР). Гражданский иск мог быть заявлен на любой стадии уголовного процесса до начала судебного следствия. Кроме того, прокурор мог при необходимости поддерживать этот иск. Выражалось это в том, что прокурор в ходе судебного следствия специально выяснял обстоятельства, обосновывающие заявленный потерпевшим гражданский иск, и в своей обвинительной речи настаивал на удовлетворении иска <24>.
———————————
<24> Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1968. Т. 1. С. 262.
Важно отметить, что наряду с национальным законодательством развивалось международное сотрудничество СССР в уголовно-процессуальной сфере, что повлекло за собой потребность, в числе иного, правового регулирования вопросов гражданского иска в уголовном процессе на уровне международно-правовых документов. Так, например, Договор об оказании правовой помощи по гражданским, семейно-брачным и уголовным делам, заключенный между СССР и Чехословацкой Республикой 31 августа 1957 г. <25>, предусматривал норму о том, что вступившие в силу решения судов по искам о возмещении вреда по уголовным делам подлежат исполнению не только на территории государства суда, но и на территории договаривающихся сторон. Аналогичные нормы содержались и в других международных договорах СССР.
———————————
<25> Справочник по законодательству для работников органов прокуратуры, суда и Министерства внутренних дел. М., 1971. Т. 1. С. 756.
По объективным причинам международное сотрудничество СССР было недостаточно развито, в этой связи немаловажным является, что в УПК РСФСР 1960 г. в качестве способа возмещения причиненного преступлением вреда упоминается не только гражданский иск, но и другие формы возмещения вреда, причиненного преступлением. А именно возмещение по инициативе суда (ч. 4 ст. 29 УПК РСФСР) и уголовно-процессуальная реституция (ст. ст. 83 — 96 УПК РСФСР).
Именно тогда устоялось широкое понимание того, что ущерб должен возмещаться полностью и за счет государства. Но всестороннее решение «всех проблем» затянулось на многие годы, ибо принятые 8 декабря 1961 г. Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (ч. 2 ст. 89), продекларировав, что вред, причиненный незаконными действиями должностных лиц государственных органов, должен возмещаться полностью за счет государства, не предусмотрели конкретного механизма такого возмещения.
Впервые возможность возмещения морального вреда в материальном виде (денежном выражении) была установлена Законом СССР от 12 июня 1990 г. «О печати и других средствах массовой информации». В ст. 39 было указано: «Моральный (неимущественный) вред, причиненный гражданину в результате распространения средством массовой информации не соответствующих действительности сведений, задевающих честь и достоинство гражданина либо причинивших ему иной неимущественный ущерб, возмещается по решению суда средством массовой информации, а также виновными должностными лицами и гражданами. Размер возмещения морального (неимущественного) вреда в денежном выражении определяется судом».
В последующие годы право требовать возмещения морального вреда было предусмотрено рядом нормативных актов. Здесь в первую очередь следует отметить Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (на территории Российской Федерации они действуют с 3 августа 1992 г.) и ч. 1 Гражданского кодекса РФ (введена в действие с 1 января 1995 г.).
Таким образом, в России на протяжении многих лет интересы потерпевших не являлись предметом особой заботы и правовой защиты. Органы предварительного расследования зачастую проявляют пренебрежительное отношение к выполнению предписаний действующего законодательства по обеспечению прав жертв преступлений и предпочитают занимать пассивную, выжидательную политику.
