(Пьянкова А. Ф.) («Безопасность бизнеса», 2012, N 3)
СУБЪЕКТ МАЛОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА КАК СЛАБАЯ СТОРОНА В ДОГОВОРЕ <*>
А. Ф. ПЬЯНКОВА
——————————— <*> Pjankova A. F. Subject of small business as the weak party in contract.
Пьянкова Анастасия Федоровна, Пермский государственный национальный исследовательский университет, аспирантка.
В статье исследуется проблематика участия субъектов малого предпринимательства в гражданском обороте. Автор признает субъект малого предпринимательства слабой стороной в договорных отношениях с крупными компаниями и предлагает меры по его защите.
The article examines problems of participation of subjects of small business in civil circulation. The author recognizes subject of small business as the weak party in contract relations with major companies and offers measures to its protection.
Key words: subject of small business, contract, civil law, civil code, protection of rights.
Одной из основных проблем, решаемых гражданским правом, является защита слабой стороны в договорном обязательстве. Реализация данной задачи, отмечают М. И. Брагинский и В. В. Витрянский, требует формального отступления от одного из основных принципов гражданского законодательства — равенства участников гражданско-правовых отношений. Фактически же, предоставляя слабой стороне дополнительные права и соответственно возлагая на ее контрагента по договору дополнительные обязанности, ГК РФ и другие законы тем самым обеспечивают на деле равенство участников таких договорных отношений. Европейский суд по правам человека признает, что дискриминацией является не только разное отношение к лицам в аналогичных ситуациях, но и неприменение без объективного и разумного основания разного подхода к лицам, чьи ситуации значительно различаются. Таким образом, при защите слабой стороны по договору следует руководствоваться именно принципом справедливого равенства. Проблема защиты слабой стороны в договорном правоотношении всегда связана с проблемой выбора субъекта защиты. Практически ни один научный труд (а тем более — законодательный акт) не содержит четкой дефиниции слабой стороны, чаще всего под слабой стороной, в том числе и в судебной практике, понимается исключительно гражданин-потребитель. Ю. С. Гамбаров называл слабейшими недееспособных, частично дееспособных или ограниченно дееспособных лиц. Другие авторы связывают «слабость» стороны с ее позицией в правоотношении. Так, С. А. Хохлов отмечал, что в обязательствах слабой стороной всегда является кредитор, потерпевший и другие лица, утратившие то, что им полагается по закону. Согласно другому представлению слабой стороной является должник. Е. В. Вавилин аргументирует такой вывод тем, что вследствие определенных причин субъективного или объективного характера должник несет риск невозможности исполнения лежащей на нем обязанности, и при неблагоприятном развитии событий исходя из добросовестного ведения дел должником именно на данного субъекта гражданского правоотношения возлагается ответственность. С такими выводами согласиться нельзя. Гражданско-правовая ответственность в принципе не может являться критерием для признания ее субъекта слабой стороной, так как она наступает в случае наличия в действиях лица состава гражданского правонарушения; и ответственность может нести как должник, так и кредитор (ст. 404 ГК РФ). Очевидно, для выявления слабой стороны требуется иной, более гибкий подход. Более правильной представляется позиция Ю. В. Романца, который видит основную причину необходимости защиты слабой стороны в экономическом неравенстве субъектов. В зарубежной литературе получила распространение доктрина неравенства переговорных возможностей («inequality of bargaining power»). Этот термин был впервые использован английским судьей лордом Деннингом по делу Lloyd’s Bank Ltd vs. Bandy в 1974 г. По его мнению, неравенство переговорных возможностей между договаривающимися сторонами может возникать в связи с различными причинами, среди которых: различные формы морального давления, социальные условия, ситуация на рынке и более широко — несправедливое извлечение выгоды. Д. В. Славецким сформулированы признаки слабой стороны договора: а) повышенная заинтересованность одного из субъектов договора в заключении договора по сравнению с его контрагентом; б) отсутствие достаточной информации относительно предмета деятельности контрагента по договору, предлагаемых товаров и услуг; в) отсутствие достаточной информации относительно установленных прав, обязанностей и ответственности субъектов договорных отношений; г) необдуманность решения о заключении договора, принятого в условиях, очевидно способствующих принятию необдуманного решения и позволяющих утверждать отсутствие соответствия воли субъекта, принявшего решения, его волеизъявлению. М. Ефремова выделяет основания для использования мер защиты слабой стороны. К ним она относит фактическое ограничение свободы договора слабой стороны и получение необоснованного преимущества одной из сторон. По ее мнению, эти основания одинаковы в различных правопорядках. Вместе с тем зарубежным правопорядкам известны различные подходы к проблеме выбора субъекта. Так, Д. В. Славецкий отмечает, что во французском законодательстве особая правовая защита предоставляется лишь потребителям или предпринимателям-непрофессионалам; такой же подход характерен и для ЕЭС. Но подобные ограничения несвойственны немецкому, австрийскому, шведскому и голландскому праву. Например, согласно § 24 Закона об общих условиях сделок ФРГ ряд положений Закона не применяется к коммерсанту, но только если договор относится к осуществлению его торгового промысла. Гражданский кодекс Грузии предусматривает, что, если другой стороной договора является предприниматель, стандартные условия договора становятся составной частью договора при условии, что в случае проявления необходимого в деловых отношениях благоразумия он должен был это предусмотреть (ч. 2 ст. 343). В ГК РФ, напротив, п. 3 ст. 428 фактически исключает возможность применения норм о договоре присоединения к лицам, вступающим в договор в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности. Л. Гарвин в результате экономико-юридического анализа пришел к выводу о том, что малый бизнес, который составляет сейчас весьма значительную долю субъектов гражданского оборота, не вписывается ни в категорию потребителей, ни в категорию коммерсантов. По его мнению, предпочтителен гибкий правовой режим, основанный на стандартах: суд, рассматривая конкретное дело, должен учитывать относительную опытность, издержки на получение информации, когнитивные способности и другие характеристики. Во многом аналогичный подход к установлению критериев слабой стороны предлагает право ЕС и стран-участниц применительно к категории «наиболее уязвимых потребителей» («vulnerable consumers»). Это понятие используется, например, в Директиве N 2005/29/EC о недобросовестных коммерческих практиках. Речь может идти о безработных, тяжелобольных, несовершеннолетних и недееспособных, членах каких-либо этнических групп и т. д., но при этом отсутствуют какие-либо единообразные критерии «уязвимости» потребителя — они устанавливаются отдельно для каждой ситуации, подлежащей регулированию. Полагаем, что такой подход имеет значительный потенциал. Договорные отношения отличаются значительным разнообразием, в том числе и неоднородностью участников таких отношений. Поэтому нецелесообразно жесткое установление единого критерия «слабости» стороны договора — соотношение договорных возможностей должно определяться применительно к конкретной ситуации. При определении субъекта малого предпринимательства за основу могут быть взяты критерии, данные в ст. 4 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 209 «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации». Отголоски рассматриваемого гибкого подхода нашли отражение в новейшей практике Высшего Арбитражного Суда РФ. Так, ВАС РФ признал, что если проект кредитного договора разработан банком и содержал в себе условия, существенным образом нарушающие баланс интересов сторон, то индивидуальный предприниматель — заемщик по договору — вправе ссылаться на положения ст. 428 ГК РФ о договоре присоединения. В целях защиты прав всех субъектов гражданского права от злоупотребления свободой договора предлагаем дополнить п. 4 ст. 421 ГК РФ абзацем следующего содержания: «Условия договора, которые чрезмерно ограничивают существенные права или обязанности одной из сторон, вытекающие из природы договора, с учетом необходимости обеспечить баланс интересов обеих сторон и исходя из требований разумности и справедливости могут быть признаны судом недействительными по иску потерпевшей стороны договора, либо судом может быть отказано в их применении по иску стороны, по инициативе которой указанные условия были включены в договор».
