Дедова Екатерина, партнер Coltsblat BLP LLP, к. ю.н.
Тема для размышления:
практика показывает, что существующие в настоящее время корпоративные и договорные формы ведения совместной деятельности и реализации бизнес-проектов не в полной мере отвечают требованиям инвесторов. Для того, чтобы исправить сложившуюся ситуацию, российские законодатели предложили так называемые инвестиционное товарищество и хозяйственное партнерство. Можно ли уже сейчас сказать, что эти формы ведения совместной деятельности отвечают ожиданиям бизнеса?
Что не так было в прежних формах? Закон, вступивший в силу с начала 2012 года, предусматривает создание договорной конструкции — симбиоза действовавших ранее товарищества на вере (коммандитного товарищества) и простого товарищества. К слову, эти формы не пользовались особой популярностью у бизнесменов. Доказательством чему стали статистические данные: с 1995 года было зарегистрировано лишь 680 товариществ на вере (и неизвестно, сколько из них сейчас реально функционирует). Удивляться тут нечему. Названные формы имеют ряд недостатков. Например, минусами коммандитного товарищества являются:
— невозможность договорного определения в отношении вкладчиков иных положений, кроме совокупного размера вкладов — что сразу придает данной конструкции некоторую неповоротливость;
— невозможность ограничения права на выход из товарищества полных товарищей, а также вкладчиков по окончании финансового года;
— императивное ограничение, предусматривающее возможность быть полным товарищем только в одном товариществе на вере, что автоматически исключает возможность создания некоего пула инвестиционных фондов под управлением одной организации-управляющего.
Договорная конструкция простого товарищества могла быть более распространенной, чем товарищество на вере. Но и она имела свои недостатки. В частности, такая форма предусматривает:
— солидарную ответственность всех товарищей по всем общим обязательствам независимо от оснований их возникновения;
— ограничения на субъектный состав своих участников, которыми могут быть только коммерческие организации и индивидуальные предприниматели.
Как и в случае с коммандитным товариществом, участник договора простого товарищества, заключенного без определенного срока, имеет право в любой момент отказаться от его исполнения (причем отказ от этого права ничтожен). Еще одним очевидным минусом данной конструкции является сложность ведения бухгалтерского учета.
Вот почему коммандитное и простое товарищества не получили широкого распространения на практике.
Прогрессивная модель: применяем к нашим условиям. Инновационный путь развития предполагает привлечение крупных инвестиций (в том числе и зарубежных) в отечественную экономику. Но инвесторы не готовы вкладывать средства даже в самые заманчивые проекты без уверенности в наличии адекватной и удобной в использовании модели инвестирования. Помимо возможностей максимально гибкого урегулирования взаимоотношений между инвесторами (в том числе в части управления проектом), такая модель должна была бы также обеспечить защиту в случае нарушения закрепленных договоренностей.
Отвечая на этот запрос, российский законодатель попытался разработать прогрессивную модель. Конструкция инвестиционного товарищества, введенная Законом, задумывалась как максимально приближенная к модели limited partnership. Она предусматривала:
— одновременное участие в договоре не менее двух лиц, одно из которых является полным партнером, а другое — вкладчиком-инвестором, права на управление и ответственность которого ограничены;
— отсутствие у вкладчика-инвестора права выйти из договора или отказаться от взятых на себя обязательств в течение инвестиционного периода;
— неограниченную возможность участия полных партнеров (general partners) и ограниченных партнеров (limited partners) в нескольких товариществах.
Подробнее о том, что из себя представляет договор инвестиционного общества, читайте в материале: Кому необходим договор инвестиционного товарищества? АВ. N 4(93).
Согласно Закону инвестиционное товарищество — это нечто среднее между договором простого товарищества и коммандитой. По замыслу законодателя, подобная структура должна отвечать еще ряду требований, в числе которых:
— отсутствие двойного налогообложения;
— ограничение ответственности части участников договора по договорным обязательствам;
— возможность ограничения размера совокупных инвестиций в рамках одной компании (проекта);
— обеспечение возможности поэтапного внесения вкладов и санкций за их невыполнение;
— возможность организации инвестиционного комитета;
— возможность управления издержками, связанными с ведением общих дел;
— возможность установления запрета на аффилированность управляющих товарищей и объектов инвестирования;
— возможность установления входного порога (минимального вклада);
— введение ограничений по видам сделок управляющего товарища, совершаемых от имени всех товарищей (сделки с акциями/долями, а также финансовыми инструментами срочных сделок, не обращающимися на организованном рынке).
SPV или SPE (от англ. special purpose vehicle) — компания специального назначения, или «проектная компания», созданная для реализации определенного проекта или для определенной цели. SPV позволяет эффективно управлять отдельными бизнес-процессами, финансовыми потоками.
Хозяйственные партнерства. В отличие от инвестиционных товариществ названная форма является организационно-правовой, а не договорной и подразумевает создание юридического лица. Как и инвестиционные товарищества, хозяйственные партнерства, по замыслу законодателя, предназначаются для осуществления венчурных проектов, требующих наличия SPV — проектной компании, с учетом всех требований, которые предъявляются к таким компаниям.
В итоге законодатели хотели бы видеть новую прогрессивную модель, которая:
— создавала бы определенный «корпоративный зонтик» с предоставлением всех прав и возможностей юридического лица при минимальных требованиях к его отчетности и документообороту в целом;
— позволила бы ее участникам поэтапно финансировать деятельность данной компании в рамках утвержденного инвестиционного плана и предусматривала бы санкции за нарушение соответствующих обязательств по финансированию;
— предусматривала бы возможность для внесения вкладов в любой форме по условиям соответствующего соглашения (как любых видов имущества и имущественных прав, так и управленческих и профессиональных навыков, репутации, опыта, деловых связей и т. д.);
— ограничивала бы или исключала возможность выхода из проекта в течение определенного срока или до достижения определенной цели;
— гарантировала бы максимальную конфиденциальность информации о проекте для других лиц;
— в целом бы предусматривала пониженную регуляторную нагрузку со стороны государства (в частности, упрощенный порядок создания и ликвидации).
Пока сложно сказать, как приживутся рассматриваемые модели. Идеи, положенные в основу разработки соответствующих законов, весьма логичные. Но посмотрим, что покажет практика.
