(Фролов И. В.) («Законы России: опыт, анализ, практика», 2012, N 12)
ВЛИЯНИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНСТРУКЦИИ ОБОСНОВАННЫХ СОМНЕНИЙ В ДОБРОСОВЕСТНОСТИ И РАЗУМНОСТИ НА МЕХАНИЗМЫ ОТСТРАНЕНИЯ И ОСВОБОЖДЕНИЯ КОНКУРСНЫХ УПРАВЛЯЮЩИХ
И. В. ФРОЛОВ
Фролов Игорь Валентинович, кандидат юридических наук, доцент кафедры трудового, земельного и финансового права Новосибирского юридического института (филиала) Национального исследовательского Томского государственного университета.
Статья посвящена применению юридической конструкции обоснованных сомнений в добросовестности и разумности в деятельности конкурсного управляющего как основания для введения механизмов отстранения и освобождения конкурсных управляющих от ведения процедур банкротства. В статье исследованы юридические аспекты отстранения и освобождения конкурсного управляющего от выполнения возложенных на него обязанностей. Проведен анализ признаков добросовестности и разумности как существенных критериев всей системы арбитражного управления.
Ключевые слова: банкротство; арбитражное управление; обоснованные сомнения в добросовестности и разумности; освобождение и отстранение конкурсного управляющего.
The influence of the legal structure of reasonable doubt on the good faith and reasonableness of the mechanisms of exclusion and exemption bankruptcy administrators I. V. Frolov
Frolov Igor Valentinovich, candidate of law, associate professor of labor, land and finance the Novosibirsk institute of law (branch) of the National research Tomsk state university.
This article of the legal structure of reasonable doubt on the good faith and reasonableness in the activities of the administrator, as the basis for the introduction of mechanisms for the removal and dismissal of the bankruptcy administrators of bankruptcy. The article investigates the legal aspects of suspension and dismissal of the administrator of the performance of its duties. The analysis of the characteristics of good faith and reason as the essential criteria for the system of arbitration management.
Key words: bankruptcy; arbitration management; reasonable doubt on the good faith and reasonableness; release and dismissal of the administrator.
Существенными элементами механизма управленческого контроля за деятельностью конкурсного управляющего являются процедуры освобождения от выполнения возложенных на него обязанностей. Основаниями освобождения конкурсного управляющего от ведения процедуры являются: 1) его личное заявление; 2) направленное на основании решения коллегиального органа управления саморегулируемой организации арбитражных управляющих ходатайство саморегулируемой организации арбитражных управляющих, членом которой он является. Данные основания являются юридическими фактами, на основании которых арбитражный суд может освободить соответствующее лицо от выполнения обязанностей конкурсного управляющего. Таким образом, процедуры освобождения от исполнения должностных обязанностей позволяют учесть объективные обстоятельства и сменить лицо на основании его волеизъявления и (или) максимально учесть интересы и пожелания профессионального сообщества. При этом следует отметить, что законодательство о банкротстве исключает какие бы то ни было ограничения в реализации права самого конкурсного управляющего на освобождение от исполнения возложенных на него обязанностей. С учетом данного обстоятельства заявление об освобождении от выполнения конкурсным управляющим своих обязанностей должно быть рассмотрено соответствующим судом в минимально необходимый для его рассмотрения срок. Иное означало бы возможность принудительного осуществления возложенных на конкурсного управляющего обязанностей. Следовательно, наличие в производстве арбитражного суда ходатайства об отстранении конкурсного управляющего, а равно жалобы на его действия (бездействие) не могут служить препятствием для своевременного рассмотрения поданного таким конкурсным управляющим заявления об освобождении от исполнения возложенных на него обязанностей <1>. Указанное свидетельствует об отсутствии конкуренции юридических конструкций отстранения и освобождения конкурсного управляющего <2>. ——————————— <1> Освобождение (отстранение) конкурсного управляющего не влечет прекращения рассмотрения поданных до его освобождения или отстранения жалоб, а также не препятствует подаче жалоб на действия (бездействие), совершенные им в период исполнения обязанностей конкурсного управляющего. <2> См.: пункт 6 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22 мая 2012 г. N 150 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с отстранением конкурсных управляющих» // Вестник ВАС РФ. 2012. N 8.
Другими существенными элементами механизма управленческого контроля за деятельностью конкурсного управляющего являются процедуры отстранения от выполнения возложенных на него обязанностей. Основаниями для отстранения конкурсного управляющего от ведения процедуры являются: 1) ходатайство собрания кредиторов (комитета кредиторов) в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения возложенных на конкурсного управляющего обязанностей; 2) удовлетворение арбитражным судом жалобы лица, участвующего в деле о банкротстве, на неисполнение или ненадлежащее исполнение конкурсным управляющим возложенных на него обязанностей при условии, что такое неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей нарушило права или законные интересы заявителя жалобы, а также повлекло или могло повлечь за собой убытки должника либо его кредиторов; 3) выявление обстоятельств, препятствовавших утверждению лица конкурсным управляющим, а также в случае, если такие обстоятельства возникли после утверждения лица конкурсным управляющим. Таким образом, процедуры отстранения позволяют изъять из сферы управления должником-банкротом некомпетентного или недобросовестного управленца. Анализ элементов юридического статуса конкурсного управляющего свидетельствует о том, что ему фактически делегирована правосубъектность должника. Следствием этого является то, что существенными (базовыми) критериями его деятельности являются добросовестность и разумность в достижении финансовых компромиссов кредиторов и соотношения этих компромиссов с публичными интересами общества. Значимость данных критериев вытекает из предоставляемых конкурсному управляющему исключительных исполнительно-распорядительных функций и концепции закрепления за ним правосубъектности должника в хозяйственном обороте и во взаимоотношениях с третьими лицами. Однако следует заметить, что указанный комплекс довольно широких правомочий создает потенциальную юридическую возможность для арбитражного управляющего разрабатывать и реализовывать схемы по введению в реестр требований кредиторов необоснованных (мнимых, фиктивных) требований. Под данной категорией требований, по мнению В. В. Кресса, следует понимать «такие права, которые не существуют с точки зрения положительного права и кредиторами которых сделана возможность их существования; права, существовавшие ранее, но прекратившиеся в силу определенных обстоятельств; а также права, существующие в материально-правовом аспекте, однако при разумности и добросовестности поведения участников дела о банкротстве не подлежащие включению в реестр требований кредиторов» <3>. Таким образом, критерии добросовестности и разумности в достижении финансовых компромиссов кредиторов и соотношения этих компромиссов с публичными интересами общества должны являться базовой основой в функционировании всей юридической конструкции арбитражного управления в Российской Федерации. ——————————— <3> Кресс В. В. Проблемы противодействия включению в реестр необоснованных требований кредиторов в деле о банкротстве // Судебная практика в Западной Сибири. 2012. N 2(10). С. 73.
Несмотря на это, к результатам управленческой деятельности отдельных конкурсных управляющих предъявляется ряд существенных претензий, которые вытекают из современной юридической конструкции арбитражного управления в России. Судейский корпус неоднократно выражал определенные претензии к механизмам реализации критериев добросовестности в деятельности арбитражных управляющих. Так, по мнению судьи арбитражного суда Тюменской области И. А. Опольской, институт арбитражных управляющих в том виде, в котором он существует сейчас, не стремится решить задачи, ради которых он был создан, а именно: восстановить платежеспособность предприятий либо ликвидировать предприятие с целью удовлетворения требований кредиторов и при соблюдении баланса интересов должника и государства <4>. Указанной позиции также придерживается судья арбитражного суда Ямало-Ненецкого автономного округа М. Б. Беспалов, который отмечает, что «…фигура арбитражного управляющего в целом воспринимается лицами, участвующими в деле о банкротстве, враждебно: кредиторы полагают, что не все меры приняты для удовлетворения их требований, работники считают, что платежеспособность предприятия можно было восстановить и сохранить рабочие места» <5>. ——————————— <4> См.: Опольская И. А. Вопросы эффективности проведения процедур банкротства, перспективы развития института арбитражного управления // Судебная практика в Западной Сибири. 2012. N 2(10). С. 103. <5> Беспалов М. Б. Вопросы рассмотрения практики по применению Закона о банкротстве в части рассмотрения жалоб на действия арбитражных управляющих и иных вопросов, связанных с исполнением их обязанностей // Судебная практика в Западной Сибири. 2012. N 2(10). С. 94.
Дефект ныне существующей юридической конструкции российского института арбитражного управления проявляется также в результатах деятельности финансово-надзорных органов. Так, по материалам проверок Счетной палаты в 2009 г., хозяйствующим субъектам, находящимся в процедурах банкротства, действиями арбитражных управляющих нанесен ущерб в сумме 294,7 млн. руб. (71,3% к компенсационному фонду всех СРО арбитражных управляющих), в 2010 г. — 647,3 млн. руб. (в 1,4 раза выше компенсационного фонда всех СРО арбитражных управляющих). По заключению Счетной палаты сформированный в соответствии с Федеральным законом от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» <6> (далее — Законом о банкротстве) компенсационный фонд не решает проблему возмещения ущерба, нанесенного участникам процедур банкротства незаконными действиями (бездействием) арбитражных управляющих <7>. ——————————— <6> СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190. <7> По материалам сайта «Право. ру»: http://pravo. ru/news/view/66019.
С учетом указанных обстоятельств Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем информационном письме от 22 мая 2012 г. N 150 информировал арбитражные суды о выработанных рекомендациях <8>. В частности, ВАС РФ выработана позиция о том, что правовым основанием для рассмотрения арбитражным судом вопроса об отстранении конкурсного управляющего может быть поступивший в суд протокол собрания кредиторов, на котором было принято решение об обращении в арбитражный суд с ходатайством об отстранении конкурсного управляющего из-за фактических и потенциально возможных нарушений конкурсным управляющим критериев его добросовестности. Таким образом, если в суд поступил протокол собрания кредиторов, на котором принято решение об обращении с ходатайством об отстранении конкурсного управляющего, вопрос о его отстранении по основанию, предусмотренному абз. 2 п. 1 ст. 145 Закона о банкротстве, может быть рассмотрен судом и при отсутствии ходатайства в виде отдельного процессуального документа, подписанного представителем собрания кредиторов или иным уполномоченным на это лицом. В случае невыполнения конкурсным управляющим обязанности направить протокол собрания кредиторов в суд (абз. 1 п. 7 ст. 12 Закона о банкротстве) такой протокол или его копия могут быть представлены суду любым участвующим в деле лицом, в том числе и конкурсным кредитором. ——————————— <8> Положения этого информационного письма в соответствии со ст. 16 Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах в Российской Федерации» могут также применяться при разрешении споров, связанных с отстранением внешних управляющих, если иное не вытекает из закона и не противоречит существу соответствующих отношений.
Кроме того, определено, что арбитражный суд может совместно рассмотреть жалобу лица, участвующего в деле о банкротстве, на действия конкурсного управляющего и ходатайство этого лица об отстранении конкурсного управляющего, так как абз. 3 п. 1 ст. 145 Закона о банкротстве не предусмотрено, что жалоба и ходатайство об отстранении должны рассматриваться отдельно. Напротив, содержание указанной нормы свидетельствует о том, что и вопрос об удовлетворении жалобы, и вопрос об отстранении могут рассматриваться в одном судебном заседании. Учитывая принципиальную значимость для института банкротства добросовестности деятельности конкурсного управляющего, в п. 4 информационного письма Президиума ВАС РФ отмечается, что неуказание в протоколе собрания кредиторов допущенных конкурсным управляющим нарушений, послуживших основанием для принятия собранием кредиторов решения об обращении в арбитражный суд с ходатайством об отстранении конкурсного управляющего, не может служить основанием для отказа в удовлетворении названного ходатайства. Указанное вытекает из положений ст. 145 Закона о банкротстве, которая не содержит требований о конкретизации в протоколе собрания кредиторов тех нарушений, которые послужили основанием для принятия собранием кредиторов решения об обращении в суд с ходатайством об отстранении конкурсного управляющего. Названное ходатайство является лишь поводом для рассмотрения вопроса о таком отстранении, суд в силу своей контрольной функции в деле о банкротстве при рассмотрении этого вопроса не связан (не ограничен) конкретными нарушениями, отраженными в протоколе собрания кредиторов. Рассматривая соответствующий вопрос и оценивая все представленные доказательства, суд может решить вопрос, является ли исполнение обязанностей конкурсным управляющим надлежащим или нет. В случае если суд придет к выводу об отсутствии нарушений со стороны конкурсного управляющего, в удовлетворении ходатайства должно быть отказано. Если же с учетом имеющихся доказательств судом будут установлены соответствующие нарушения и при этом будут отсутствовать основания к отказу в удовлетворении ходатайства об отстранении (например, несущественность допущенных нарушений), суд отстраняет конкурсного управляющего. Следовательно, содержание протокола собрания кредиторов об обращении в суд с ходатайством об отстранении конкурсного управляющего не имеет определяющего и ограничивающего для суда значения, а конкретизация в этом протоколе допущенных конкурсным управляющим нарушений не является обязательной. Конкурсный управляющий является лицом общего делегированного публичного управления, указанное вытекает из юридической конструкции современного арбитражного управления, которое, в свою очередь, является специализированным видом административного управления несостоятельным должником в форме административно-надзорной деятельности, осуществляемой публично назначаемым субъектом, который вводится в рамках административно-процедурных правил, установленных законодательством о банкротстве, с целью восстановления финансовой платежеспособности или ликвидации должника и соразмерного удовлетворения требований кредиторов, для стабилизации рыночных отношений посредством нормативной защиты публичных интересов в правоотношениях, вытекающих из финансовой несостоятельности должника, через обеспечение «внешнего» механизма разрешения финансового конфликта между должником и его кредиторами <9>. Вышесказанное означает, что только арбитражный суд может назначать конкурсного управляющего. Так как утверждение конкурсного управляющего находится в исключительной компетенции суда, рассматривающего дело о банкротстве, то и отстранение по причине несоответствия такого управляющего предъявляемым требованиям также должно осуществляться указанным судом, в том числе по собственной инициативе, что соответствует буквальному смыслу нормы абз. 4 п. 1 ст. 145 Закона о банкротстве. Следовательно, в случае, когда после утверждения конкурсного управляющего выявляются или возникают обстоятельства, препятствовавшие его утверждению, арбитражный суд может назначить заседание по вопросу об отстранении такого конкурсного управляющего и при отсутствии ходатайства лиц, участвующих в деле, либо собрание (комитета) кредиторов. Указанная природа публичного делегирования полномочий конкурсному управляющему предполагает упрощенный характер рассмотрения ходатайства конкурсного управляющего об освобождении от исполнения возложенных на него обязанностей. Это является основанием для реализации нормы, содержащейся в абз. 2 п. 1 ст. 144 Закона о банкротстве, согласно которой заявление конкурсного управляющего является безусловным основанием для освобождения конкурсного управляющего от исполнения возложенных на него обязанностей. ——————————— <9> См.: Фролов И. В. Банкротство как административно-правовой механизм регулирования экономических конфликтов. Новосибирск, 2010. С. 219 — 220.
Помимо всего прочего, а также исходя из того, что конкурсный управляющий фактически является лицом, являющимся субъектом делегированного публичного управления, к его деятельности предъявляются особые требования. Это касается реализации принципа его добросовестности и эффективности как реальной управленческой (исполнительно-распорядительной) деятельности, так и возможных угроз, которые могут быть связаны с его непрофессиональным (недостаточно профессиональным) поведением. Следствием повышенных требований и особой значимости результатов деятельности конкурсного управляющего явилось введение в отношении деятельности конкурсного управляющего правовой презумпции «недобросовестности» через юридическую конструкцию обоснованных сомнений в деятельности арбитражных управляющих. При этом под указанной правовой презумпцией следует понимать предположение, обладающее той или иной степенью вероятности и, в свою очередь, само являющееся способом преодоления неясности статуса и юридических мотивов поведения указанного субъекта управления при реализации закрепленных за ним важнейших управленческих и исполнительно-распорядительных правомочий в период конкурсного производства. Указанная правовая презумпция также является предположением, косвенно, а в некоторых случаях и прямо закрепленным в правовой норме и процессуальных механизмах, в соответствии с которой вводится определенный порядок оценки реальных и потенциально возможных негативных действий субъекта. При этом указанное правовое предположение признается обычным, нормальным и в силу этого не требующим доказывания <10>. Так как существенным признаком презумпций в праве является то, что презумпции есть юридико-технический способ, используемый в законотворчестве и правоприменении с целью устранения неясности в чем-либо, то названная выше правовая презумпция находит свое отражение (прямо или косвенно) в соответствующих процессуально-правовых нормах законодательства о банкротстве и должна учитываться судами при оценке деятельности конкурсного управляющего. Целью данной правовой презумпции является компенсация неопределенности правовой действительности по отношению к наличию или отсутствию негативных обстоятельств, вытекающих из фактической деятельности конкурсного управляющего и имеющих правовое значение как в делах о банкротстве, так и в правоотношениях с неограниченным кругом третьих лиц, права и интересы которых могут быть затронуты. ——————————— <10> См.: Фролов И. В. Системы управления в условиях юридической неопределенности и правового риска // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. N 1. С. 104 — 105.
Указанная юридическая конструкция обоснованных сомнений в деятельности конкурсного управляющего применяется при наличии следующих обстоятельств: 1. Выявление факта невозмещения убытков конкурсным управляющим, причиненных им в одном деле о банкротстве, может являться основанием для его отстранения в другом деле о банкротстве, т. е. предполагается возможная (потенциальная) недобросовестность соответствующего арбитражного управляющего. При этом согласно п. 11 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22 мая 2012 г. N 150 под убытками, причиненными должнику, а также его кредиторам, понимается любое уменьшение или утрата возможности увеличения конкурсной массы, которые произошли вследствие неправомерных действий (бездействия) конкурсного управляющего, при этом права должника и конкурсных кредиторов считаются нарушенными всякий раз при причинении убытков. Данное юридическое предположение (презумпция) вытекает из того, что в функции суда, рассматривающего дело о банкротстве, входит не только защита реально нарушенных арбитражным управляющим прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, но и предотвращение угрозы их нарушения со стороны такого управляющего. Невозмещение убытков, причиненных арбитражным управляющим в другом деле о банкротстве, обязанность возместить которые установлена судебным актом (абз. 3 п. 2 ст. 20.2 Закона о банкротстве), означает не только нарушение названным лицом при осуществлении им функций арбитражного управляющего интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, но и неисполнение им вступившего в законную силу решения суда. В совокупности это приводит к возникновению обоснованных сомнений в отсутствии угрозы нарушения прав лиц, участвующих в данном деле о банкротстве, а также в реальной возможности их последующей защиты. При возникновении таких сомнений суд вправе, не дожидаясь аналогичных нарушений в данном деле о банкротстве, отстранить арбитражного управляющего (п. 16 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22 мая 2012 г. N 150). 2. Выявление факта неоспаривания сделки, решение об оспаривании которой было принято комитетом кредиторов, даже при отсутствии доказательств причинения убытков в результате этого бездействия является основанием для отстранения конкурсного управляющего, так как имеет место быть предполагаемая возможная (потенциальная) недобросовестность соответствующего арбитражного управляющего. Данное юридическое предположение (презумпция) вытекает из того, что как в случае уменьшения, так и в случае утраты возможности увеличения конкурсной массы возникают убытки у должника и его кредиторов. Неоспаривание сделки потенциально связано с возможностью неувеличения конкурсной массы, а значит, с убытками для должника и его кредиторов. Указанное означает ненадлежащее исполнение управляющим обязанностей, повлекшее утрату возможности увеличения конкурсной массы (не обусловленный интересами должника и его кредиторов отказ от исковых требований должника). При этом юридическая конструкция обоснованного сомнения в деятельности конкурсного управляющего проявляется в том, что права конкурсного кредитора считаются нарушенными всякий раз, когда неправомерные действия (бездействие) конкурсного управляющего повлекли уменьшение или неувеличение конкурсной массы должника. Если сам отказ от исковых требований повлечет уменьшение конкурсной массы на сумму дебиторской задолженности, указанное обстоятельство является нарушением и основанием для отстранения конкурсного управляющего. 3. Выявление фактов ранее не замеченных нарушений конкурсным управляющим, допущенных им в рамках ранее проведенных процедур банкротства, в данном деле о банкротстве может являться основанием для его отстранения от проведения последующих процедур. Данное юридическое предположение (презумпция) основывается на том, что арбитражный управляющий, допускающий существенные нарушения в какой-либо процедуре банкротства, показывает свою неспособность к ведению процедур банкротства в целом ввиду своего отношения к установленному порядку. Таким образом, сомнения в способности лица осуществлять процедуры банкротства с точки зрения его знаний и навыков могут возникнуть при существенных нарушениях, допущенных им в любой из процедур. Если же речь идет о неспособности арбитражного управляющего к надлежащему ведению процедур банкротства в силу его недобросовестного отношения к исполнению обязанностей управляющего, то в таком случае также неважно, в какой именно процедуре такое отношение было проявлено. Проявление недобросовестного отношения к осуществлению своих обязанностей в любой из процедур банкротства вызывает обоснованные сомнения в том, что подобное отношение не будет проявлено в иной процедуре банкротства. Ограничение круга обстоятельств, служащих основаниями для отстранения конкурсного управляющего, только нарушениями, допущенными в конкретной процедуре, препятствовало бы устранению риска нарушения прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве (п. 16 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22 мая 2012 г. N 150). 4. Выявление возможности причинения убытков, вытекающих из последствий действий (бездействия) конкурсного управляющего, может послужить основанием для его отстранения ввиду обоснованных сомнений в эффективности деятельности конкурсного управляющего. Данное юридическое предположение (презумпция) основывается на правиле, согласно которому обязательным условием для отстранения конкурсного управляющего в связи с удовлетворением жалобы лица, участвующего в деле о банкротстве, является наличие или возможность убытков для должника либо его кредиторов. Как следует из абз. 3 п. 1 ст. 145 Закона о банкротстве, для отстранения конкурсного управляющего достаточно самой вероятности причинения убытков, т. е. отстранение возможно даже в случае, когда убытки не причинены, но имеется возможность их причинения <11>. ——————————— <11> Следовательно, размер причиненных убытков не входит в круг обстоятельств, подлежащих установлению при рассмотрении вопроса об отстранении конкурсного управляющего.
5. Выявление судом обстоятельств, препятствовавших утверждению лица арбитражным управляющим (п. 2 ст. 20.2 Закона), а также в случае, если такие обстоятельства возникли после утверждения лица арбитражным управляющим, является основанием для отстранения судом указанного лица от исполнения своих обязанностей. Данное юридическое предположение (презумпция) основывается на том, что неисполнение или ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей является основанием для отстранения такого управляющего по ходатайству собрания (комитета) кредиторов либо лица, участвующего в деле о банкротстве. При этом следует исходить из того, что отстранение арбитражного управляющего по данному основанию связано с тем, что арбитражный управляющий утверждается для осуществления процедур банкротства и обязан при их проведении действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества (ст. 2 и п. 4 ст. 20.3 Закона о банкротстве), а неисполнение или ненадлежащее исполнение арбитражным управляющим своих обязанностей, выражающееся в нарушении им законодательства при осуществлении своих полномочий, приводит к возникновению обоснованных сомнений в способности данного управляющего к надлежащему ведению процедур банкротства. В связи с этим, а также в целях недопущения злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ) при рассмотрении дела о банкротстве суд не может допускать ситуации, когда полномочиями арбитражного управляющего обладает лицо, в наличии у которого должной компетентности, добросовестности или независимости у суда имеются существенные и обоснованные сомнения. В тех исключительных случаях, когда совершение арбитражным управляющим неоднократных грубых умышленных нарушений в данном или других делах о банкротстве, подтвержденное вступившими в законную силу судебными актами (например, о его отстранении, о признании его действий незаконными или о признании необоснованными понесенных им расходов), приводит к существенным и обоснованным сомнениям в наличии у арбитражного управляющего должной компетентности, добросовестности или независимости, суд вправе по своей инициативе или по ходатайству участвующих в деле лиц отказать в утверждении такого арбитражного управляющего или отстранить его. Как указал Пленум ВАС РФ в п. 56 Постановления от 22 июня 2012 г. N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» <12>, принимая во внимание исключительность названной меры, недопустимость фактического установления таким образом запрета на профессию и необходимость ограничения во времени риска ответственности за совершенные нарушения, суд должен также учитывать, что основанием для подобного отказа или отстранения не могут служить нарушения, допущенные управляющим по неосторожности, несущественные нарушения, нарушения, не причинившие значительного ущерба, а также нарушения, имевшие место значительное время (несколько лет и более) назад. ——————————— <12> Вестник ВАС РФ. 2012. N 8.
Таким образом, юридическая конструкция обоснованных сомнений в добросовестности и разумности конкурсного управляющего является правовой презумпцией, направленной на снижение рисков, связанных с его возможной недобросовестностью и потенциально возможными вредными последствиями его деятельности. Указанная конструкция вытекает из особенности исполнительно-распорядительной деятельности арбитражного управляющего, выполняющего функции конкурсного управляющего, и особенностей его правового статуса, который по своей сути носит достаточно вариативный характер, зависящий от множества как хозяйственно-правовых, так и управленческих факторов, вытекающих из арбитражного управления по распоряжению имуществом конкурсной массы должника.
Библиографический список
1. Беспалов М. Б. Вопросы рассмотрения практики по применению Закона о банкротстве в части рассмотрения жалоб на действия арбитражных управляющих и иных вопросов, связанных с исполнением их обязанностей // Судебная практика в Западной Сибири. 2012. N 2(10). 2. Кресс В. В. Проблемы противодействия включению в реестр необоснованных требований кредиторов в деле о банкротстве // Судебная практика в Западной Сибири. 2012. N 2(10). 3. Опольская И. А. Вопросы эффективности проведения процедур банкротства, перспективы развития института арбитражного управления // Судебная практика в Западной Сибири. 2012. N 2(10). 4. Фролов И. В. Банкротство как административно-правовой механизм регулирования экономических конфликтов. Новосибирск, 2010. 5. Фролов И. В. Системы управления в условиях юридической неопределенности и правового риска // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. N 1. 6. http://pravo. ru/news/view/66019.
