(Лутохина О. Н.) («Бизнес, Менеджмент и Право», 2012, N 2)
ПЕРЕВОД АККРЕДИТИВА: ВОЗМОЖНОСТЬ РЕГУЛИРОВАНИЯ ПО АНАЛОГИИ С КОНСТРУКЦИЯМИ РОССИЙСКОГО ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА
О. Н. ЛУТОХИНА
Лутохина О. Н., ведущий юрист правового управления открытого акционерного общества «Магнитогорский металлургический комбинат».
В статье анализируется возможность применения к потенциальному правовому регулированию частного вида расчетных отношений — переводного аккредитива — по аналогии правового инструментария российского законодательства, известного и применяемого при регулировании оборота переводного векселя и отношений по возложению исполнения обязательства на третье лицо.
Ключевые слова: переводной вексель, переводной аккредитив, возложение исполнения обязательства, третье лицо, расчетные отношения.
Transfer of the letter of credit: possibility of regulation by analogy with the structure of russian civil law O. N. Lutokhina
A comparative legal analysis of the structure of the transferable letter of credit and a contract with a third party makes it possible to change a nature of liability relationships between parties. In this case, the settlement of legal relationships can be made by legal rules already known to a domestic legislator.
Key words: transferable letter of credit, novation, reassignment of performance, third party, legal relationship.
В настоящее время глобализации и унификации экономического пространства достаточно серьезно встает вопрос возможности применения ряда признаваемых международным правом конструкций в рамках системы права конкретной страны. В связи с чем актуальна проблема достаточности регулирования существующим правовым инструментарием внутри страны вышеуказанных конструкций. Указанная ситуация касается также расчетных отношений, в том числе такого вида расчетов, как переводной аккредитив. Представляется целесообразным выяснить возможности российского гражданского права при потенциальном регулировании отношений сторон в рамках переводного аккредитива путем аналитического сравнения данного правоотношения с рядом сходных конструкций, известных российскому законодателю и достаточно проработанных правовой доктриной. Переводной вексель. В настоящее время правовое регулирование переводных векселей осуществляется двумя разными системами права: англо-американской и женевской. Первая применяется в странах, законодательство которых основано на общем праве (Common Law), основным актом системы является Закон о векселях 1882 г.; вторая основана на Женевских конвенциях 1930-х годов, которые и являются ее основными документами <1>, применяется в странах, присоединившихся к указанным Конвенциям. В 1934 г., присоединившись к соответствующим конвенциям, женевскую вексельную систему выбрал СССР, а в 1991 г. Российская Федерация как преемница СССР также восприняла женевскую систему регулирования вопросов, касающихся векселей. ——————————— <1> Шмиттгофф К. М. Экспорт: право и практика международной торговли / Пер. с англ. М.: Юрид. лит., 1993. С. 192.
Наименование переводного векселя и переводного аккредитива не может не наводить на мысль о вероятности наличия некоторых схожих черт у этих двух правовых институтов. Однако терминологическое сходство может оказаться как показателем возможности толковать некоторые отношения, возникающие при исполнении обязательств в рамках переводного аккредитива, таким же образом и с тех же точек зрения, как и переводного векселя, так и случайным совпадением. Для целей настоящей статьи будет рассматриваться только один вид переводного векселя, указанный в ст. 3 Единообразного закона о переводном и простом векселе (далее — Закон о векселях 1934 г.), — переводной вексель, который выдается за счет третьего лица, следовательно, в нем трассант, трассат и плательщик — это три самостоятельных субъекта вексельного правоотношения <2>. ——————————— <2> Подробнее о переводных векселях, выдаваемых по приказу самого векселедателя или на самого векселедателя, см.: Токарев Е. А. Переводные векселя с «осложненной» структурой переводных связей // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2008. N 3. С. 150 — 163. Новоселова Л. А. Переводной вексель, выданный на самого векселедателя // Вестник ВАС РФ. 2003. N 3. С. 126; и др.
Сразу же необходимо отметить, что понятие «переводной» относится к особенности правовой структуры самого переводного векселя, а не к способу его передачи и не особенности обращения. В переводном векселе речь, конечно, идет о передаче суммы денежных средств, но «это не заявление, не осознание должником себя, а приказ заплатить» <3>. В сущности, эмитент переводного векселя (трассант) создает долг плательщика (трассата) по переводному векселю перед векселедержателем (ремитентом). Причем юридически создается даже не долг, а предложение (ст. 1 Закона о векселях 1934 г.) плательщику принять на себя долг, предложение стать плательщиком, поэтому «трассат становится должником по векселю только после того, как акцептирует вексель, то есть согласится на его оплату, поставив на нем свою подпись» <4>. Для упрощения конструкции в настоящей статье принимается в качестве базового предположение, что плательщик совершает акцепт сразу после выдачи переводного векселя векселедателем. ——————————— <3> Цитович П. П. Труды по торговому и вексельному праву: В 2 т. М.: Статут, 2005. Т. 2: Курс вексельного права. С. 167. <4> Иванов М. Е. Правовое регулирование вексельных отношений // Право и экономика. 2008. N 3. С. 35.
Первым и самым заметным отличием между анализируемыми конструкциями является то, что переводной вексель по законодательству Российской Федерации (да и в мировой практике) считается ценной бумагой (см. нормы ст. ст. 128, 143 ГК РФ, Федерального закона от 11.03.1997 N 48-ФЗ «О переводном и простом векселе», Конвенции «О единообразном законе о переводном и простом векселе» от 01.01.1934), а переводной аккредитив — это расчетное правоотношение (хотя ряд ученых пытаются рассмотреть аккредитив как ценную бумагу <5>). ——————————— <5> Белов В. А. Ценные бумаги: Автореф. канд. дис. М., 1996. С. 28. Проблему признания международного аккредитива разновидностью ценных бумаг поднимает Г. З. Мансуров. См.: Мансуров Г. З. Аккредитивная форма расчетов в международных экономических отношениях: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2004.
Однако в то же время переводной вексель и переводной аккредитив очень похожи по функциональным характеристикам. Так, переводной вексель совмещает в себе функцию передачи и функцию гарантии, переводной аккредитив также обладает как функцией осуществления платежа, так и гарантийной функцией <6>. Указанное сходство может ввести в заблуждение и породить мысль о том, что мы имеем дело с институтами, различающимися лишь сферой применения либо качественными характеристиками субъектов, участвующих в соответствующих правоотношениях, то есть переводной аккредитив и переводной вексель являются видами некоторого одного и того же родового понятия. ——————————— <6> См., например: Иловайский И. Б. Аккредитив как форма безналичных расчетов: Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2001. С. 76.
Оставив в стороне правовые связи между плательщиком и трассантом, позволяющие последнему выпустить переводной вексель, и способы обеспечения платежа по векселю в пользу ремитента, целесообразно проанализировать передачу переводного векселя. Так как вексель является ордерной ценной бумагой <7>, передача прав из бумаги осуществляется путем совершения передаточной надписи — индоссамента, удостоверяющего переход прав по векселю от одного лица к другому лицу <8>. В силу того что ремитент является первым держателем переводного векселя, то он и начинает обращение векселя, пускает вексель в оборот. Формой и способом такого обращения является индоссамент (передаточная надпись) <9>. ——————————— <7> Гражданское право: Учебник для вузов / Под общ. ред. д. ю.н. Т. И. Илларионовой, к. ю.н., доц. Б. М. Гонгало и к. ю.н., доц. В. А. Плетнева. М.: Норма; Инфра-М, 2001. Часть первая. С. 162. <8> См. также: Миркин Я. М. Ценные бумаги и фондовый рынок. М.: Перспектива, 1995. С. 241. <9> См.: Цитович П. П. Труды по торговому и вексельному праву: В 2 т. М.: Статут, 2005. Т. 2: Курс вексельного права. С. 211.
Для того чтобы некоторая надпись на векселе носила характер индоссамента и не ничтожила вексель по принципу несоблюдения вексельной формы, указанная надпись должна обладать следующими особенностями: (1) указание на то, что такая надпись является индоссаментом, (2) если индоссамент состоит из одной только подписи индоссанта, то есть является бланковым (абз. 2 ст. 13 Закона от векселях 1934 г.), надпись должна находиться на оборотной стороне векселя <10>. ——————————— <10> См.: Там же. С. 212.
Согласно п. 3 ст. 146 ГК РФ, индоссамент, совершенный на ценной бумаге, переносит все права, удостоверенные ценной бумагой, на лицо, которому или по приказу которого передаются права по ценной бумаге. Аналогичное положение содержится и в ст. 14 Закона о векселях 1934 г. Из указанных норм следует сделать вывод о том, что индоссант отказывается от прав по переводному векселю в пользу некоторого третьего лица, при этом отношения индоссанта с этим третьим лицом остаются неизвестны окружающим (то есть в основании перехода прав по векселю могут лежать какие угодно правовые связи между индоссантом и третьим лицом). В то же время следует отметить, что, передав права по векселю с помощью индоссамента, индоссант приобретает в силу закона ответственность за акцепт и за платеж по переводному векселю (ст. 15 Закона о векселях 1934 г.) <11>. Каждый следующий индоссант, лишаясь права по переводному векселю, порождает для себя соответствующую обязанность, которой он не обладал, будучи векселедержателем, следовательно, индоссамент является юридическим фактом из фактического состава <12>, который в отношении индоссанта полностью изменяет права и обязанности самого индоссанта, а в отношении лица, которому передается переводной вексель, права этого лица. Теряя права собственности на переводной вексель как на ценную бумагу (право на бумагу), индоссант теряет также право по переводному векселю (право из бумаги), а приобретенная обязанность, в совокупности с аналогичными обязанностями иных индоссантов, укрепляет общую ответственность за платеж по переводному векселю перед векселедержателем. Сам векселедержатель в результате совершения индоссамента и получения в свое распоряжение переводного векселя приобретает право по переводному векселю, но при этом не изменяется совокупный объем обязанностей векселедержателя, то есть векселедержатель не обязан ни перед векселедателем, ни плательщиком, ни перед кем-либо из индоссантов. ——————————— <11> Пункт 3 ст. 146 ГК РФ употребляет формулировку «Несет ответственность не только за существование, но и за осуществление права». <12> Вторым юридическим фактом, необходимым для перехода прав к индоссату, является факт передачи переводного векселя последнему.
Далее следует обратить внимание на то, что переводной вексель, будучи ценной бумагой, является в силу закона объектом гражданского права <13> и как некоторая вещь материального мира подпадает под нормативное регулирование, касающееся права собственности, поэтому сам вексель (но не права из него) находится у векселедержателя на праве собственности. Данное право собственности у векселедержателя возникает на основании того же фактического состава, на основании которого индоссант теряет право собственности на вексель и право из векселя. ——————————— <13> См.: статья 128 ГК РФ.
В отношении переводного аккредитива необходимо сразу же заметить, что переводной аккредитив не знает индоссамента как специального способа передачи права и не может быть передан физическим вручением (как вексель-вещь), в силу чего передача аккредитива оформляется иным способом, нежели передача прав по ордерной ценной бумаге и на нее, а именно закреплением права первого бенефициара на перевод (в соглашении между плательщиком и первым бенефициаром) и приказ первого бенефициара своему банку о переводе. В процессе исполнения переводного аккредитива только два субъекта осуществляют права и несут обязанности, отличные от таковых в классической аккредитивной схеме: банк и первый бенефициар. Однако, во-первых, ни один из этих субъектов не передает другому какие-либо права, которые раньше принадлежали только ему, также не принимает на себя какую-либо гарантию перед другим участником отношения за некоторое третье лицо; во-вторых, никто из анализируемых лиц не приобретает каких-либо новых прав, не связанных с какими бы то ни было уже существующими обязанностями приобретающего в отношении этих прав (кроме кредиторских обязанностей), следовательно, ни правовое положение банка, ни правовое положение первого бенефициара не аналогично ни правовому положению индоссанта, ни правовому положению индоссата. Совершение индоссамента целиком зависит от воли лица, намеревающегося передать права по переводному векселю с помощью индоссамента. Закон не оговаривает ситуаций, в которых индоссант обязан совершить индоссамент и передать права по векселю или, наоборот, обязан воздержаться от указанного действия. Перевод переводного аккредитива также целиком и полностью зависит от воли первого бенефициара, если не принимать во внимание тот факт, что заключение соглашения об использовании в качестве способа расчетов переводного аккредитива зависит в том числе и от волеизъявления плательщика в будущем переводном аккредитиве. В то же время лицо, решившее передать право по переводному векселю, может передать индоссату такое право только в полном объеме <14>; такое запрещение частичного индоссамента предполагает также и передачу права собственности на сам переводной вексель только в полном объеме, то есть в том виде, в каком оно существовало у индоссанта. Переводной аккредитив разрешает частичный перевод, причем разрешает его в двух мыслимых вариантах: и перевод второму бенефициару части суммы аккредитива, и перевод суммы аккредитива нескольким вторым бенефициарам. ——————————— <14> См.: ст. ст. 12, 14 Закона о векселях 1934 г.
Как справедливо отмечает в своей работе А. В. Шамраев <15>, раскрывая различия между «кредитным письмом» (этот термин предшествовал понятию «документарный аккредитив») и институтом переводного векселя (тратты), сумма по кредитному письму подлежала уплате только поименованному в письме лицу (то есть письмо не было оборотным). Переводной аккредитив, казалось бы, нивелирует подобное отличие в силу того, что денежные средства могут быть выплачены не только лицу, указанному в договоре, но и какому-либо третьему лицу по желанию первого бенефициара, которое может на момент заключения договора с условием о переводном аккредитиве между бенефициаром и плательщиком не быть известно даже самому бенефициару (хотя, скорее всего, такая ситуация чрезвычайно редко встречается на практике). ——————————— <15> Шамраев А. В. Гражданско-правовой механизм безналичных денежных расчетов (российский, зарубежный и международный опыт регулирования): Дис. … канд. юрид. наук. М., 1997. С. 122.
Оборотоспособность векселя ничем не ограничена, количество передаточных надписей также не лимитировано, более того, оно даже предполагается достаточно внушительным, что следует из регламентации Законом о векселях 1934 г. возможности проставления индоссамента на присоединенном к переводному векселю добавочном листе <16>. ——————————— <16> См.: статья 13 Закона о векселях 1934 г.
Оборотоспособность переводного аккредитива ограничена только одним переводом, который возможен только первым бенефициаром в пользу второго бенефициара; запрещается появление бенефициаров следующих очередей (абз. 2 п. «d» ст. 38 Унифицированных правил и обычаев по документарному аккредитиву, публикация N 600, далее — Правила 600). Однако следует отметить, что перевод аккредитива вторым бенефициаром обратно первому бенефициару для целей исполнения переводного аккредитива Правилами 600 в качестве последующего перевода не признается. Наконец, уже при раскрытии содержания расчетов по аккредитиву ГК РФ упоминает переводной вексель лишь как возможный (причем неосновной) элемент, присутствующий при расчетах по классическому аккредитиву. Достаточно сложно представить конструкцию, в которую бы наряду со многими другими элементами входил бы конкретный вид самой этой конструкции, поэтому, скорее всего, нецелесообразно даже при некотором сходстве особенностей, присущих как переводному векселю, так и переводному аккредитиву, ставить знак равенства как между самими конструкциями, так и между индоссаментом в переводном векселе и переводом в переводном аккредитиве. В силу изложенного представляется не совсем верным применять нормы, регламентирующие проставление индоссамента, а также устанавливающие права и обязанности сторон после его совершения, к переводу, возникающему в переводном аккредитиве. Возложение исполнения обязательства (исполнение обязательства третьим лицом). Возложение исполнения обязательства на третье лицо (исполнение обязательства третьим лицом) вводит в обязательство, сложившееся изначально между двумя субъектами права, третье лицо, наделяя его правом совершать определенные действия и тем самым влиять на юридическую судьбу обязательства между кредитором и должником, а именно прекращать его. В правовых отношениях, оформляющих расчеты с помощью переводного аккредитива, прекратиться должно обязательство между первым и вторым бенефициарами (обязательство, связывавшее переводной аккредитив с плательщиком, прекращается еще раньше), а третьим лицом, на которое будет возложено исполнение, выступит банк, не являющийся стороной в договоре между первым и вторым бенефициарами. Следует отметить также, что банк не может осуществить перевод аккредитива без прямого приказа плательщика и пометки в аккредитиве о том, что аккредитив является переводным (п. «a» ст. 38 Правил 600). Поэтому появление перевода аккредитива на имя второго бенефициара (кредитора первого бенефициара) целиком обязано волеизъявлению первого бенефициара (должника второго бенефициара) <17>. Так как банк de facto выплачивает второму бенефициару не собственные средства, а средства первого бенефициара <18>, то есть основания полагать, что банк совершает некоторое фактическое действие по передаче денежных средств (безусловно, не оспаривается представление о том, что при передаче денежных средств в банк последний приобретает на них право собственности, а клиент банка — соответствующие права требования к банку <19>. Однако таким образом собственность банка как бы обременена правами требования должника-клиента, и банк обязан расстаться с имуществом, находящимся у него на праве собственности, как только клиент потребует передачи ему денежных средств со счета, а потому для целей настоящей статьи такое право собственности не является «чистым»). Единственное, что требует в такой ситуации банк, — это надлежащую легитимацию второго бенефициара в глазах банка, то есть представление вторым бенефициаром документов, оговоренных в переводном аккредитиве, против которых производится платеж второму бенефициару. ——————————— <17> См. по этому вопросу, например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой // Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского. М., 2006. С. 274; СПС «КонсультантПлюс». <18> См., например: Михайлов Д. М. Международные расчеты и гарантии. М.: ФБК-ПРЕСС, 1998. С. 112; Ефимова Л. Г. Банковские сделки: Комментарий законодательства и арбитражной практики. М.: КОНТРАКТ; ИНФРА-М, 2000. С. 172. <19> См., например: Новоселова Л. А. Проблемы гражданско-правового регулирования расчетных отношений: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 47, 49.
Иными словами, банк исполняет обязанность по передаче денег второму бенефициару не за счет собственных средств, как в случае, например, поручительства, а за счет средств первого бенефициара, при этом, что чрезвычайно важно, банк, совершив такой платеж, не приобретает никаких прав по отношению ко второму бенефициару. Действия банка в данной ситуации можно сравнить с действиями курьера, который вручает посылку, лишь убедившись в том, что перед ним надлежащий адресат. Из всех платежей, требуемых в рассматриваемой ситуации банком, существует только платеж за услугу банка по непосредственному переводу и исполнению аккредитива, в том числе за то, что банк убедится в надлежащем получателе и проверит предоставленную таким получателем документацию на внешнее соответствие требованиям, прописанным в условиях аккредитива <20>. На первый взгляд налицо фактическое пособничество. ——————————— <20> Пункт «a» ст. 14 Правил 600.
Однако при передаче денег, при которой не так рельефно вырисовывается, чьи же средства все-таки передаются кредитору, ситуация менее наглядна, чем когда должник обязан совершить определенные действия. Оставляя в стороне обстоятельства, когда должнику необходимо выполнить действия самостоятельно, то есть личность должника имеет существенное значение для кредитора (п. 1 ст. 313 ГК РФ), сразу следует обратиться к тем действиям в пользу кредитора, которые должник может исполнить не лично, а с помощью другого (третьего) лица. Каким образом данное лицо будет исполнять возложенные на него обязанности? Видимо, самостоятельно, то есть своими собственными действиями. Иными словами, третье лицо не будет побуждать должника к определенным действиям, а будет действовать само, оплачивая издержки, которые могут возникнуть в результате такой деятельности, тоже самостоятельно <21>. ——————————— <21> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: В 3 т. / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М.: Юрайт-Издат, 2007. Т. 1: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой. С. 317; СПС «КонсультантПлюс».
В случае с банком, выплачивающим денежные средства второму бенефициару из средств на банковском счете первого бенефициара, приходится говорить о том, что банк не расходует какое-либо имущество, принадлежащее на «чистом» праве собственности банку (а в случае с передачей денежных средств нельзя не согласиться с тем, что происходит передача имущества). Предположим, что второй бенефициар не требует выдачи ему денежных средств наличными со счета после перечисления, а оставляет необходимые суммы на своем расчетном счете. В такой ситуации главная и ближайшая правовая цель — прекращение обязательства между первым и вторым бенефициаром надлежащим исполнением (путем передачи денежных средств) — достигнута. При этом все издержки, которые могут возникнуть у банка при передаче денежных средств (как наличных, так и в виде прав требования к банку), оплачивать будет клиент банка, то есть первый бенефициар (п. «c» ст. 38 Правил 600). В ГК РФ исполнению обязательства третьим лицом посвящена только одна статья — статья 313 ГК РФ, расположенная в первой (условно общей) части кодекса, в силу чего распространяющая свое действие по умолчанию на все подобные правоотношения. В части первой указанной статьи должнику разрешено возлагать исполнение обязательства на третье лицо во всех случаях, кроме ситуации, когда личность должника имеет существенное значение для исполнения обязательства. Часть вторая статьи 313 ГК РФ позволяет уже самому третьему лицу исполнить обязательство за должника, но только в том случае, если это третье лицо подвергается опасности утратить свое право на имущество должника вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество. Необходимо пояснить, что переводной аккредитив не является обязательством, в котором личность должника имеет существенное значение для его исполнения. Существенное значение в конструкции, вероятно, может иметь «личность» банка, но исследование «личности» банка как имеющей существенное значение для исполнения обязательства лежит скорее в сфере коммерции, а не права. Личность же должника существенного значения для исполнения обязательств, вытекающих из переводного аккредитива, безусловно, не имеет в силу того, что в случае передачи денежных средств важно именно наличие и обусловленное количество денежных средств, а не личность того субъекта, который их передает. Вообще, денежное обязательство — это классический пример обязательства, в котором личность должника не имеет существенного значения для исполнения обязательства. Иными словами, кредитору важно, передав товар (выполнив работу, оказав услугу), получить денежные средства в обусловленном объеме, и при этом ему неинтересно, кто именно будет ему эти средства передавать. Правоотношение, опосредующее расчеты с помощью переводного аккредитива, уже по своей правовой природе предусматривает участие в нем банка, даже если участие банка прямо не оговорено в соглашении между сторонами, предусматривающем подобные расчеты. Так как безналичные расчеты на территории РФ могут (и должны) проводиться только с участием банков либо небанковских кредитных организаций, то необходимо признать, что уже законом на кредитные организации возложена обязанность выступать участником исполнения обязанности одного лица перед другим. Договор между бенефициарами выступает дополнительным основанием возможного возложения исполнения обязательства на третье лицо, субъективируя указанную обязанность банка по отношению к конкретным субъектам и в конкретном правоотношении. Оставив в стороне теоретические споры, связанные с вопросом о количестве оснований возложения исполнения обязательства и необходимости выделения таких оснований в отдельную норму закона, укажем лишь, что такие основания возложения исполнения обязательства на третье лицо, как закон и договор, на протяжении всей истории российского права бесспорно признавались надлежащим основанием возложения обязательства. Таким образом, банк всегда будет участвовать в аккредитивных расчетах в качестве исполнителя части обязанностей первого бенефициара по отношению ко второму. В результате толкования текста п. 1 ст. 313 ГК РФ можно прийти к выводу о том, что лицо, на которое должник возлагает исполнение обязательства, в результате осуществления такого исполнения не приобретает каких-либо прав по отношению к кредитору (в отличие от ситуации, описанной в п. 2 ст. 313 ГК РФ). Исходя из формулировки ч. 1 ст. 313 («кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом») следует признать, что статья предполагает понимание кредитора о том, что третье лицо должником не является, а лишь за должника действует. В такой ситуации, скорее всего, третье лицо будет действовать не от своего имени, а от имени должника. Так как таким третьим лицом может быть любой субъект и соглашение кредитора в отношении как наличия такового третьего лица, так и личности указанного лица не требуется, то, осуществляя исполнение кредитору, третье лицо должно показать (и доказать), что оно действует от имени конкретного должника, с целью понимания кредитором, какое именно обязательство и в отношении какого именно должника прекратилось в связи с надлежащим исполнением. Представляется верным предположить, что достаточным способом легитимации третьего лица перед кредитором в данном случае будет, например, доверенность от имени должника на имя третьего лица. Вышеизложенное поясняет, что в случае возложения исполнения обязательства должником на третье лицо данное третье лицо действует от имени должника, прав и обязанностей по отношению к кредитору в результате своих действий не приобретает, свои расходы, понесенные в результате совершения подобных действий, возмещает за счет должника. Обязательство по передаче денежных средств первого бенефициара перед вторым прекращается после того, как банк выплатит второму бенефициару денежные средства в обусловленном объеме, так как в противном случае пришлось бы признать, что второй бенефициар станет обладателем права на предъявление соответствующего иска к должнику, что приведет к вторичному получению бенефициаром аналогичной денежной суммы по одному и тому же обязательству. Такая ситуация попала бы под действие главы 60 ГК РФ, то есть оказалась бы неосновательным обогащением сумма, полученная вторым бенефициаром от первого после того, как в пользу первого бенефициара по одному и тому же договору уже была произведена выплата банком денежных средств, так как для повторной выплаты данной суммы не было бы никакого правового основания. Таким образом, выплата банком надлежащей суммы денежных средств надлежащему лицу против надлежащих документов прекращает обязательство между первым и вторым бенефициаром надлежащим исполнением. В силу того что между первым и вторым бенефициаром производятся расчеты уже с помощью обыкновенного аккредитива, соответственно, права и обязанности у сторон такие же, как и при любых расчетах с помощью обычного аккредитива. В действующем российском законодательстве, к сожалению, не прописана ответственность банка перед бенефициаром <22>. Иными словами, ответственность банка может наступить либо вследствие причинения вреда бенефициару (такая ситуация крайне маловероятна), либо вследствие неосновательного обогащения (что также требует детального изучения и проработки). «В данном случае банки для бенефициара — только третьи лица, исполняющие обязательства его контрагента — плательщика» <23>. Единственный договор, который будет связывать бенефициара как участника аккредитивного отношения с иными его участниками, — это договор между бенефициаром и плательщиком (а в нашем случае — между первым и вторым бенефициарами) о передаче товаров, выполнении работ или оказании услуг. Позволим себе предположить, что именно на этом договоре будет основан иск второго бенефициара к первому о взыскании денежных средств за поставленный товар (выполненную работу, оказанную услугу). Таким образом, в случае если исполнение третьего лица (банка) не удовлетворит бенефициара, то он, скорее всего, предъявит свои требования не к банку (третьему лицу), а к своему контрагенту по договору, в котором прописан расчет с помощью аккредитива. ——————————— <22> См. также: Ефимова Л. Г. Правовое регулирование аккредитива // Хозяйство и право. 2000. N 7. С. 33 — 35; Карашев К. Некоторые вопросы правового регулирования аккредитивного правоотношения // Хозяйство и право. 2005. N 5. С. 80 — 81. <23> Гизатуллин Ф. Правовые вопросы практического использования аккредитивной формы расчетов // Хозяйство и право. 2007. N 1. С. 100.
В отношении перевода аккредитива хотелось бы отметить следующее: несмотря на то что действия, осуществляемые банком, прекращают обязательство первого бенефициара пе ред вторым в полном объеме надлежащим исполнением, а характер и конструкция ответственности между первым, вторым бенефициарами и банком сходны как в переводе аккредитива и проанализированной выше конструкции, перевод аккредитива нельзя назвать возложением исполнения обязательства на третье лицо в смысле, вкладываемом в это понятие п. 1 ст. 313 ГК. Перевод аккредитива зарождается и относится не к отношениям первый бенефициар — банк — второй бенефициар, а к отношениям плательщик — банк — первый бенефициар, и именно в этой схеме появляется потенциальный третий (по отношению к банку, плательщику и первому бенефициару) участник; в первой схеме такого третьего по отношению к банку, первому бенефициару и второму бенефициару лица нет. Надлежит обратить внимание на то, что ситуация, разрешению которой посвящена ч. 2 ст. 313 ГК РФ, скорее всего, невозможна в отношениях, опосредуемых конструкцией переводного аккредитива. Действительно, какое право, аналогичное тому, что приводится в примерах ч. 2 ст. 313 ГК РФ (право аренды, залога или др.), может утратить банк вследствие обращения вторым бенефициаром взыскания на имущество (в данном случае на деньги) первого бенефициара — клиента банка? Из анализа ч. ч. 1 и 2 ст. 845 ГК РФ следует вывод о том, что клиент банка может в любое время дать банку распоряжение о выдаче соответствующих сумм со счета, то есть по своему желанию в любой момент получить со счета денежные средства, прекратив право собственности банка на них. Иными словами, обращение взыскания на денежные средства клиента, находящиеся на счете в банке, при прочих равных условиях по правовым последствиям для банка в отношении данных денежных средств аналогично получению клиентом денежных средств со своего счета самостоятельно. Таким образом, фактически банк ежеминутно рискует утратить свое право на денежные средства должника-клиента либо по собственному желанию последнего получить денежные суммы, либо в случае обращения взыскания на средства клиента в данном банке. Более того, из толкования ч. 2 ст. 313 ГК РФ вытекает, что ситуация, когда третье лицо самостоятельно исполняет обязанность должника вследствие риска утраты своего права на имущество должника, является необычной для гражданского оборота. Норма начинает действовать в том случае, когда должник (а в нашем случае — первый бенефициар) уже является неисправным. Однако при выплате банком денежных средств второму бенефициару речь не идет о неисправности должника (первого бенефициара), а, можно сказать, как раз наоборот подтверждает надлежащее исполнение должником — первым бенефициаром своих обязательств по договору между ним и вторым бенефициаром. Следовательно, конструкция п. 2 ст. 313 ГК РФ также не является конструкцией, сходной с переводом аккредитива.
