(Виниченко Ю. В.) («Международное публичное и частное право», 2012, N 6)
О ЗНАЧЕНИИ ПОНЯТИЯ «РАЗУМНОСТЬ» В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ <*>
Ю. В. ВИНИЧЕНКО
——————————— <*> Vinichenko Yu. V. On the meaning of the concept ‘reasonableness» in the civil law of Russia and Peoples Republic of China.
Виниченко Юлия Вараздатовна, доцент кафедры гражданского права и процесса Байкальского государственного университета экономики и права, кандидат юридических наук, доцент.
Автор статьи отмечает, что отношение к оценочным понятиям может быть различным. Тождественные понятия следует закреплять и использовать в национальном законодательстве, имея в виду особенности той системы права, в которой они зафиксированы.
Ключевые слова: разумность, оценочное понятие, гражданское право Российской Федерации и Китайской Народной Республики.
The author notes that the relation to concepts may be different, identical concepts should be fixed and used in the national legislation referring to the features of the system of law in which they are registered.
Key words: reasonableness, evaluative concept, civil law of Russia and Peoples Republic of China.
Расширение межгосударственных связей в различных сферах в первую очередь предполагает формирование необходимой правовой базы, в связи с чем одним из направлений международного взаимодействия является правотворческая работа, направленная на унификацию регулирования сходных общественных отношений на территории разных стран. Указанная унификация может достигаться либо посредством принятия единых международных актов, либо путем непосредственного закрепления идентичных по содержанию правовых норм в национальных законодательствах. Как показывает анализ действующих международных соглашений и правовых актов отдельных государств, достаточно часто при этом используются такие одинаковые формулировки, в содержании которых имеются оценочные понятия. В правоведении оценочными именуют детально не разъясняемые законодателем выраженные в нормах права положения, в которых закрепляются лишь наиболее общие признаки каких-либо явлений и конкретизация которых осуществляется путем оценки в процессе применения права <1>. Значение таких понятий в условиях развития международного сотрудничества заключается в том, что при общей унификации правового регулирования общественных отношений в разных государствах они в то же время позволяют (и обусловливают необходимость) учитывать национальные особенности: правоприменителями разных стран одни и те же оценочные понятия могут быть истолкованы по-разному, исходя из особенностей иных норм национального права, учитывая быт и мировоззрение участников отношений, а также правосознание собственно лиц, применяющих право. ——————————— <1> См.: Кашанина Т. В. Правовые понятия как средство выражения содержания права // Советское государство и право. 1981. N 1. С. 28.
Указанное понимание значения оценочных понятий, т. е. как их значимости (роли), в регулировании общественных отношений не является единственно возможным. О значении оценочных понятий можно говорить также с точки зрения их смысла (содержания). Иными словами, проблема использования оценочных понятий в праве имеет два аспекта: 1) значимость (роль) таких понятий с позиций правового регулирования отношений субъектов, в том числе отношений, обремененных иностранным элементом; 2) смысл (содержание) оценочных понятий и их особенности в праве разных государств. Второй из выделенных аспектов представляет наибольший практический интерес, именно о нем и пойдет речь далее. Одним из оценочных понятий, широко используемых и в международно-правовых актах, и в действующем российском законодательстве, и в праве стран Азиатско-Тихоокеанского региона, и в праве большинства европейских государств, является понятие «разумность». Различные варианты разумности в виде «разумного срока», «разумной цены», «разумных мер», «разумного предвидения» и т. п. закреплены, в частности, в Конвенции ООН от 11 апреля 1980 г. «О договорах международной купли-продажи товаров» <2>, в Гражданском кодексе Российской Федерации <3> (далее — ГК РФ), во французском Гражданском кодексе <4>, в Законе Китайской Народной Республики от 15 марта 1999 г. «О договорах» <5>. ——————————— <2> Вестник ВАС РФ. 1994. N 1. <3> Гражданский кодекс Российской Федерации. часть первая: ФЗ от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст. 3301; часть вторая: ФЗ от 26 января 1996 г. N 14-ФЗ // СЗ РФ. 1996. N 5. Ст. 410; часть третья: ФЗ от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ // СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4552; часть четвертая: ФЗ от 18 декабря 2006 г. N 230-ФЗ // СЗ РФ. 2006. N 52 (ч. 1). Ст. 5496. <4> URL: http://legifrance. gouv. fr. <5> URL: http://www. labatr. bsu. ru.
Однако если современное западноевропейское право достаточно часто и подробно рассматривается в российской юридической литературе, сказать это о праве соседей России на Востоке и в Азии нельзя, что отражает общую тенденцию европеизации российского частного права. Исходя из этого рассмотрение норм о разумности в гражданском праве России и одной из стран Азиатско-Тихоокеанского региона — Китая представляется интересным, а учитывая тесные политико-правовые, социокультурные, экономические и иные связи наших государств — и, несомненно, актуальным. Примечательно, что рассматриваемое понятие в гражданском праве Китая появилось на пять лет раньше, чем в гражданском праве России. Так, в законодательстве РФ термин «разумность» впервые был употреблен в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. <6>, а широко использоваться он стал с принятием в 1994 г. части первой, а в 1996 г. части второй ГК РФ. В гражданском законодательстве КНР понятие «разумность» было закреплено в Общих положениях гражданского права Китайской Народной Республики, принятых на 4-й сессии Всекитайского собрания народных представителей шестого созыва 12 апреля 1986 г. <7> (далее — ОПГП КНР). Данное обстоятельство, скорее всего, обусловлено тем, что понятие «разумность» появилось в национальном праве и РФ, и КНР вследствие закрепления данного понятия в Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров, и для Китая этот правовой акт вступил в силу раньше, чем для России <8>. ——————————— <6> Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1991. N 26. Ст. 733. <7> В соответствии со ст. 156 данного Закона он вступил в силу с 1 января 1987 г. URL: http://www. labatr. bsu. ru. <8> Китай Конвенцию ООН о международной купле-продаже товаров утвердил 11 декабря 1986 г., 1 января 1988 г. она вступила в силу; СССР, преемником которого с 24 декабря 1991 г. является Российская Федерация, присоединился к Конвенции 23 мая 1990 г. (Постановление ВС СССР от 23 мая 1990 г. N 1511-I // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1990. N 23. Ст. 428), в силу Конвенция вступила 1 сентября 1991 г.
Что касается вопроса о значении разумности, то при его решении следует исходить из того, что в области права содержание определенного понятия непосредственно зависит от его правовой характеристики (как субъективного права, юридической обязанности, принципа права и т. п.). Последняя, в свою очередь, определяется местом в системе права той нормы, в которой данное понятие используется. Сравнительный анализ положений национального гражданского законодательства РФ и КНР через призму категории «разумность» дает основание сделать вывод, что в целом разумности придается одинаковое значение. В первую очередь об этом свидетельствует подотраслевая принадлежность норм, содержащих рассматриваемое понятие. Как в российском, так и в китайском гражданском праве наиболее широко данное понятие используется при регламентации обязательств. В России соответствующие нормы объединены в разделе III «Общая часть обязательственного права» части первой ГК РФ и в части второй ГК РФ «Отдельные виды обязательств», в Китайской Народной Республике — в Законе КНР «О договорах». Чаще других в гражданском законодательстве обоих государств встречается такой вариант разумности, как «разумный срок». При этом в РФ разумный срок закреплен в общих положениях об исполнении обязательства, срок исполнения которого не определен и не содержит условий, позволяющих его определить (п. 2 ст. 314 ГК РФ <9>). По праву КНР, если срок исполнения обязательства не установлен, «должник может в любое время исполнить обязанность перед кредитором; кредитор также может в любое время потребовать исполнения обязанности от должника; однако следует предоставить противоположной стороне необходимое время для подготовки» (пп. 2 ст. 88 ОПГП КНР), т. е. в регламентации общего порядка исполнения «бессрочных» обязательств понятие «разумный срок» непосредственно не используется. Вместе с тем под разумным сроком в науке гражданского права понимают «период времени, обычно необходимый (выделено нами. — Ю. В.) для совершения действия, предусмотренного обязательством» <10>. Таким образом, представляется, что используемое в норме ст. 88 ОПГП КНР выражение «необходимое время» можно понимать именно как разумный срок, связанный с исполнением обязательства <11>. ——————————— <9> Стоит заметить, что в результате реформирования гражданского законодательства России общее значение разумного срока должно претерпеть некоторые изменения. См. редакцию ст. 314 и ст. 200 в проекте Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации». URL: http://www. arbitr. ru/press-centr/news/31505.html. <10> Фриев А. Л. Исполнение гражданско-правовых обязательств между предпринимателями: Дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 1999. С. 62. <11> Обратным примером, когда в российском гражданском законодательстве используется выражение «нормально необходимое для этого время», а в праве Китая — понятие «разумный срок», является регламентация порядка заключения договоров в части срока получения акцепта (ср.: п. 1 ст. 441 ГК РФ и п. 2 ст. 23 Закона КНР «О договорах»).
Отмеченное отсутствие понятия «разумный срок» в общих положениях об исполнении обязательств в гражданском законодательстве Китая нивелируется указанием на разумный срок при установлении конкретных гражданско-правовых обязанностей, в частности в ст. ст. 118, 182, 221, 227, 230, 232, 248, 281, 310 Закона КНР «О договорах». В ГК РФ общие положения о разумном сроке конкретизируются в п. 3 ст. 499, п. 2 ст. 510, п. 2 ст. 514, п. 1 ст. 616, п. 3 ст. 716, ст. 792, п. 2 ст. 830 и др. Помимо понимания разумного срока как срока исполнения юридических обязанностей, т. е. условия надлежащего исполнения обязательств, в гражданском законодательстве и России, и Китая понятие «разумный срок» используется также в значении срока, предоставляемого субъекту для осуществления им своего субъективного права. В качестве примера можно указать идентичные по содержанию нормы гражданского права РФ и КНР о разумном сроке, который предоставляется покупателю для сообщения продавцу об обнаруженном несоответствии товара условиям договора купли-продажи. Несообщение (неуведомление) покупателем продавца в течение такого разумного срока рассматривается как свидетельство соответствия товара и, следовательно, не порождает никаких дополнительных неблагоприятных последствий (абз. 2 ст. 158 Закона КНР «О договорах», п. 4 ст. 468 ГК РФ). Разница между данными видами разумного срока заключается в юридических последствиях его пропуска: пропуск разумного срока исполнения обязательства означает просрочку исполнения, является правонарушением и влечет применение мер гражданско-правовой ответственности; пропуск разумного срока осуществления права влечет иные, не связанные с привлечением к ответственности, правовые последствия. Другим используемым вариантом понятия «разумность» является выражение «разумные расходы». В соответствии с абз. 2 ст. 119 Закона КНР «О договорах» «разумные расходы, понесенные сторонами с целью предотвращения увеличения убытков, ложатся на нарушившую договор сторону». Об отнесении разумных расходов на сторону, нарушившую гражданско-правовой договор, говорится и в ряде норм гражданского законодательства России (в частности, в п. 1 ст. 520, п. 3 ст. 530, п. 4 ст. 744 ГК РФ). Однако, помимо приведенных примеров достаточно единообразного понимания разумности, в гражданском праве России и Китая имеются и некоторые нюансы, которые следует учитывать при содержательном наполнении данного оценочного понятия. Так, в ГК РФ используются формулировки «принцип разумности» (п. 3 ст. 602, абз. 2 ст. 662) и «требование разумности» (п. 2 ст. 6, п. 2 ст. 1101), на основании чего в российской цивилистической доктрине разумность достаточно часто относят либо к принципам гражданского права, либо к гражданско-правовым требованиям. Не затрагивая в рамках настоящей работы вопрос о соотношении данных понятий и о том, какая из отмеченных позиций является верной <12>, заметим лишь, что в законодательстве Китая подобной характеристики разумности как принципа права (или требования в праве) мы не обнаружили. В то же время в ст. 83 ОПГП КНР установлено, что «все соседи по недвижимому имуществу должны в духе содействия производству и улучшению жизни, взаимной помощи, справедливости и разумности (выделено нами. — Ю. В.) поддерживать правильные взаимоотношения друг с другом в таких вопросах, как распределение воды, проход через соседскую территорию, пользование освещением и т. д. В случае создания препятствий или причинения кому-либо вреда следует прекратить ущемление его прав, устранить препятствия, возместить убытки». ——————————— <12> См.: Виниченко Ю. В. Категория разумности в гражданском праве России. Иркутск, 2007.
Нельзя не обратить внимание, что приведенная норма расположена в разделе 5 «Гражданские права» гл. 1 ОПГП КНР «Право собственности на имущество и имущественные права, связанные с правом собственности на имущество». Если сравнивать ее с аналогом в ГК РФ, на наш взгляд, может быть названа ст. 10 «Пределы осуществления гражданских прав», закрепляющая принцип недопустимости злоупотребления правом, с той оговоркой, что ст. 10 помещена в разделе I ГК РФ «Общие положения» и, таким образом, относится не только к вещным правам, а имеет общее значение. Однако в отличие от ст. 83 ОПГП КНР, прямо устанавливающей необходимость субъектов действовать разумно, в ст. 10 ГК РФ такого указания, к сожалению, нет. Небезынтересно заметить, что в результате проводимой в России реформы гражданского законодательства в ГК РФ в разделе о вещных правах может появиться ряд норм, устанавливающих разумные пределы соседского вмешательства (см.: ст. ст. 226, 295, 296 проекта Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации»), т. е. норм, аналогичных по сути правилам ст. 83 ОПГП КНР. Однако при видимой схожести представляется, что «дух разумности», о котором гласит ст. 83 ОПГП КНР, не тождествен разумным началам соседских отношений в контексте современного российского права, а также общему требованию разумности, установленному п. 2 ст. 6 ГК РФ. Данный вывод подтверждается и анализом иных норм гражданского законодательства Китая. Выражение «в духе разумности», если допустить правильность перевода и исходить из его толкования с точки зрения русского языка, следует понимать как «соответственно разумности» <13>. Отсюда следует, что, так же как и в российском, в гражданском праве КНР разумность выступает в качестве «внешнего мерила» (выражение И. Б. Новицкого), т. е. масштаба оценки поведения субъектов, в соответствии с которым должны действовать субъекты. Но в таком понимании разумность должна являться либо законодательным требованием — суть юридической обязанностью субъектов (разумно осуществлять принадлежащие им права и исполнять возложенные на них юридические обязанности), либо принципом права, под которыми обычно понимают основные идеи, исходные положения, которые характеризуют содержание права, определяют процесс его формирования, функционирования, развития. ——————————— <13> См.: Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. С. 183.
В ст. 4 ОПГП КНР, закрепляющей основные принципы «гражданской деятельности», принцип разумности непосредственно не указан: «…в гражданской деятельности необходимо следовать принципам добровольности, справедливости, эквивалентной компенсации, искреннего доверия». Таким образом, по законодательству Китая разумно субъекты должны действовать лишь при осуществлении вещных прав (в соответствии со ст. 83 ОПГП КНР) и в прямо установленных законом случаях при исполнении обязательств. При отсутствии же прямых законодательных установлений субъектам гражданского права в КНР необходимо соблюдать политику государства (ст. 6 ОПГП КНР). В отличие от этого по российскому гражданскому законодательству предельным основанием в случаях неурегулированности отношений субъектов является не политика государства, а общие начала и смысл гражданского законодательства и требования добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ). Таким образом, выявленные различия в значении разумности по гражданскому законодательству РФ и КНР обусловлены не столько спецификой правового регулирования, сколько общей политической организацией Китая. И в завершение хочется отметить, что отношение к оценочным понятиям может быть различным <14>. В то же время бесспорно, что подобные понятия являются неотъемлемой частью объективной правовой реальности. Не вызывает сомнений и то, что как тождественные на первый взгляд понятия их следует закреплять и использовать в национальных нормативно-правовых актах более осторожно, всякий раз имея в виду особенности той системы права, в которой они будут зафиксированы, и специфику того правопорядка, в котором они будут применяться. Категория «разумность» при этом является лишь одним из множества других оценочных понятий, используемых при регламентации поведения субъектов. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография А. М. Эрделевского «Компенсация морального вреда. Комментарий» включена в информационный банк согласно публикации — БЕК, 2000. —————————————————————— <14> Как к «каучуковым формулировкам», или как к «костылям», которыми законодатель «обычно снабжает суд», или как к вполне оправданной конструкции юридических норм. См.: Грибанов В. П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав // Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001. С. 34; Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. М., 2004. С. 206; Алексеев С. С. Право: азбука — теория — философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 104 — 105.
