Самылов И. В., кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права, Пермский государственный национальный исследовательский университет.
В статье исследуются основные подходы в отечественной и зарубежной юридической науке, действующем российском законодательстве и судебной практике к определению вины организации при совершении правонарушения. Отмечаются существующие противоречия при установлении вины юридического лица в рамках гражданской, административной и налоговой ответственности. Предлагается единый подход к определению вины организации как непринятия необходимых и возможных по обстоятельствам дела и требованиям закона разумных мер для предотвращения ненадлежащего исполнения юридических обязанностей или причинения вреда. Обосновывается возможность единого понимания вины юридических лиц в разных отраслях права.
Features of definition of corporation’s guilt in the Russian legislation
I. V. Samylov
Samylov I. V., Perm State National Research University.
The article examines the main approaches to the definition of guilt of corporation in science, in the existing Russian legislation and judicial practice. The author examines the main approaches to the determination of corporation’s guilt in domestic and foreign science: subjective (psychological) and objective (behavioral).
The discussion between these approaches continues for several decades and is still far from complete. According to the author, the main difficulty is that the various pieces of legislation use different concepts. This fact complicates the task of determining guilt as a general condition of legal liability for organizations. The behavioral approach is presented, in particular, in the Administrative Code of the Russian Federation. The Code defines the fault of corporation solely through to assess its external acts. The drawback of this approach is an identification of the guilt and the wrongfulness. In the Tax Code, however, was reflected psychological interpretation. Here the guilt of the corporations is determined by the guilt of its officials and representatives. The relevant clauses of the Civil Code are based on the behavioral position, although we cannot say that the psychological approach is completely rejected by the authors of the Code.
The author offers a unified approach to the determination of guilt of the corporations, which will eliminate existing contradictions. Such an approach is proposed on the definition of the corporation’s fault, given in the Administrative Code. But we must point out the boundaries of the reasonable measures, which a corporation must take to comply with the law. So, guilt of the corporation should be defined as the failure to take necessary and possible in the circumstances of the case and by the legal requirements reasonable measures to prevent the violation or infliction of harm. In conclusion, the author proves the application of this approach in different branches of law.
Юридическая ответственность, по действующему российскому законодательству, основывается на общем принципе вины, в соответствии с которым вина является необходимым субъективным элементом правонарушения и условием наступления ответственности, если иное специально не оговорено законом. Такая позиция закреплена, в частности, рядом актов высшей судебной инстанции — Конституционного Суда РФ. Так, в Постановлении Конституционного Суда РФ от 25 января 2001 г. N 1-П указано: «Наличие вины — общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно» [8].
Субъектами гражданско-правовой, налоговой и административной ответственности наряду с индивидами являются также организации — юридические лица. Более того, в науке с середины 90-х годов широко обсуждается идея введения уголовной ответственности юридических лиц. Вместе с тем известно, что классическое определение понятия вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его последствиям, выработанное в основном в рамках науки уголовного права, малопригодно для понимания вины организаций. Таким образом, применение общетеоретических положений о виновной ответственности к такому специфическому субъекту, как юридическое лицо, сопряжено с некоторыми сложностями.
Не раз отмечалось, что по вопросу о природе вины организаций существует два основных подхода: субъективный (психологический), при котором вина организации рассматривается с позиции отношения ее должностных лиц, органов и работников к совершаемому нарушению; и объективный (поведенческий), когда вина организации определяется исключительно через оценку ее внешних актов [1, с. 30].
Психологическая концепция вины представлена, к примеру, в трудах О. С. Иоффе, который полагал, что «юридическое лицо — это организованный коллектив, обладающий коллективным сознанием и коллективной волей; оно способно к такому сознательному волевому отношению, которое образует содержание вины». Вина юридического лица может выражаться в виновных действиях его работника, совершенных в связи с его профессиональной деятельностью, или коллектива в целом [3, с. 137; 4, с. 69 — 70]. Психологический подход в виде теории «доминирующей воли» представлен и в современной литературе. Так, по мнению Ю. Ю. Колесниченко, «вина юридического лица в совершении административного правонарушения есть субъективное отношение к противоправному деянию коллектива этого юридического лица, но определяемое по преобладающей воле, под которой прежде всего понимается воля администрации (органов управления) организации, ее полномочных должностных лиц, а также иных лиц, имеющих право давать обязательные указания в пределах структуры юридического лица» [5, с. 81; 6, с. 551].
Аналогичная концепция доминирующей воли рассматривается в качестве основы ответственности в корпоративном праве Великобритании и США в виде известной теории «alter ego» (второго я). В литературе приводится ставшее прецедентным решение по делу Lennard’s Carrying Co Ltd v. Asiatic Petroleum Co Ltd (1915), которым на компанию была возложена ответственность за действия ее директора со следующей мотивировкой: «Корпорация — это абстракция, она не имеет собственного разума, также как не имеет собственного тела; ее руководящую волю следует искать в лице кого-нибудь, обычно именуемого агентом, но являющегося на самом деле руководящей волей и разумом корпорации, поистине alter ego и центром личности корпорации» [13, p. 72].
Второй отмеченный подход — объективный или поведенческий — предлагает при определении вины организаций использовать объективные критерии, основанные на оценке внешнего поведения нарушителя. Вина в таком случае определяется как комплекс негативных элементов, обусловленных дезорганизацией деятельности юридического лица, недостаточной организованностью, непринятием необходимых мер для надлежащего исполнения возложенных на него обязанностей, отсутствием требуемых усилий для предупреждения правонарушения и устранения их причин.
Уже в 70 — 80-е годы XX века специалисты отмечали, что психологические характеристики типа «субъективное отношение», «умысел», «неосторожность» и т. п. непригодны для анализа деятельности хозяйственных организаций. Как верно заметил, в частности, Б. И. Пугинский, для решения вопросов ответственности организаций не имеет какого-либо значения характер отношений работников и должностных лиц к своим противоправным действиям. Фактически при применении мер ответственности к организациям почти никогда не проверяется отношение руководителя или работников к значению их поступков для юридического лица [11, с. 65]. Проверка вины сводится к установлению того, могла ли организация при нормальных допускаемых законом усилиях обеспечить исполнение обязательства и входило ли предупреждение и устранение причин нарушения в ее компетенцию, т. е. выявляются не психологические, а ситуационные факторы. Поэтому Б. И. Пугинский предложил следующее определение вины организации в гражданском праве: «невыполнение организацией допускаемых и требуемых законодательством усилий для надлежащего исполнения обязательства, неиспользование предоставленных прав и возможностей для устранения нарушения» [11, с. 67]. Поведенческое понимание вины применительно к организациям получило в дальнейшем признание и поддержку в науке административного права.
Так, Е. В. Овчарова, ссылаясь на указанную работу Б. И. Пугинского, определяет вину организации (юридического лица) в совершении административного правонарушения как «неприложение юридическим лицом допускаемых и требуемых законодательством усилий для выполнения возложенных на него обязанностей, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, а также как неиспользование предоставленных прав и возможностей для устранения причин административного правонарушения» [7, с. 18].
Дискуссия между сторонниками указанных подходов пока далека от завершения. Главная трудность в процессе выработки единого понимания вины юридических лиц состоит в том, что в различных законодательных актах использованы разные концепции, что препятствует выработке единообразной правоприменительной практики, а также усложняет задачу определения вины как общего условия юридической ответственности для организаций.
Так, в п. 2 ст. 2.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях вина организации отграничена от вины граждан и определена согласно последовательной поведенческой трактовке: «Юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению». Недостатком приведенной формулировки является, на наш взгляд, то, что закон не устанавливает разумных границ для тех мер, которые организация должна принять для соблюдения правовых норм. Практика применения указанной нормы показывает, что административные органы и суды для подтверждения вины юридического лица ограничиваются доказательством того факта, что организация не приняла необходимых мер для исполнения обязанности, которые, в принципе, можно было принять [12, с. 25 — 28].
Характерный пример — обширная практика применения ст. 14.5 Кодекса РФ об административных правонарушениях, которая устанавливает ответственность за продажу товаров, выполнение работ или оказание услуг без применения в установленных случаях контрольно-кассовых машин (ККМ). Административные органы, применяющие указанную норму, фактически исходят из принципа объективного вменения: если ККМ не была применена в организации торговли при продаже товара, следовательно, в этом виновата организация, осуществляющая торговлю, независимо от обстоятельств дела. Той же позиции зачастую придерживаются и арбитражные суды. Ситуация, в частности, не меняется, если организации удается доказать, что неприменение ККМ произошло в результате нарушения конкретным работником своих должностных обязанностей при наличии специального образования у работника, четкой должностной инструкции, с которой работник был ознакомлен, внутренних приказов об обязательности применения ККМ, проведения инструктажа работников о необходимости соблюдения порядка применения ККМ и т. п. В любом случае административные органы, а вслед за ними и арбитражные суды, делают вывод: неприменение юридическим лицом ККМ вследствие ненадлежащего исполнения трудовых обязанностей его работником не является обстоятельством, освобождающим само юридическое лицо от ответственности [9, 11].
При таком подходе виновность, по сути, сводится к противоправности и единственным основанием для признания нарушителя невиновным остается действие непреодолимой силы, так как фактически организация не имеет принципиальной возможности предотвратить нарушение лишь при наличии чрезвычайных и непреодолимых обстоятельств; во всех остальных случаях нарушения можно было избежать. Другое дело: насколько обоснованно требовать и ждать от организации принятия всех потенциально возможных мер в каждой конкретной ситуации? Было бы логично установить рамки таких мер, которые можно разумно ожидать от добросовестного участника правоотношений, за пределами которых можно говорить об отсутствии вины.
В Налоговом кодексе РФ, напротив, получила отражение психологическая трактовка вины. В соответствии с п. 4 ст. 110 Налогового кодекса РФ вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения. Вина последних определяется по общим правилам установления умысла и неосторожности, аналогичных по содержанию формулировкам уголовного права (подп. 1 — 3 той же статьи). При этом, как справедливо отмечалось в литературе, арбитражная практика фактически устанавливает вину организации за совершение налогового правонарушения в зависимости от противоправности самого деяния, а не путем установления психической вины должностных лиц этой организации [2, с. 16 — 20].
Гражданский кодекс РФ также не разграничивает вину граждан и организаций; кроме того, он не дает развернутого определения вины, указывая лишь, что лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401). В целом данный подход построен на основе поведенческой конструкции, хотя нельзя сказать, что психологический подход отвергнут вполне и последовательно, так как оценка степени заботливости и осмотрительности может быть весьма субъективной.
Как видим, законодатель вполне сознательно предпочитает не давать положительного определения весьма спорному в науке понятию вины применительно к организациям, четко указывая лишь обстоятельства, при которых вина точно отсутствует. До тех пор, пока вопрос будет окончательно решен в науке, такой подход следует считать вполне оправданным.
Вместе с тем представляется, что общий межотраслевой подход к определению вины организации позволит унифицировать правоприменительную практику и устранить существующие противоречия нормативных актов. Такой подход, по всей видимости, должен учитывать два обстоятельства. Во-первых, применение общих положений об ответственности к юридическим лицам должно соответствовать принципам соответствующей отрасли права. Например, одним из основных начал гражданского права является принцип равенства субъектов, в соответствии с которым общие положения о гражданско-правовой ответственности должны в равной мере распространяться как на физических, так и на юридических лиц. Во-вторых, независимо от отрасли права и вида юридической ответственности, деятельность организаций имеет ярко выраженную специфику, в связи с чем выявленные особенности процедуры применения ответственности к организациям должны иметь межотраслевое значение.
Наиболее последовательный и логичный подход к определению вины организаций, основанный на поведенческой концепции, представлен, на наш взгляд, в Кодексе РФ об административных правонарушениях. Полагаем, что именно такой подход будет плодотворным для выработки межотраслевого определения вины организаций при совершении правонарушения. Ведь деятельность организаций в хозяйственном обороте, равно как и в других сферах, вообще предполагает сознательный, волевой характер поведения субъектов, поэтому в каждом отдельном случае не требуется выяснять их конкретное отношение к своим поступкам, учитывая, что дееспособность и вменяемость организаций по субъективным основаниям вообще не могут быть поставлены под сомнение. Применительно к организациям со статусом юридического лица следует также учесть, что юридическое лицо есть определенная правовая форма, средство, с помощью которого закон допускает участие в обороте разнообразных по своей природе образований. Признавая за юридическими лицами возможность участвовать в определенного рода отношениях, нести определенные обязанности, закон устанавливает возможность юридической ответственности таких лиц за ненадлежащее исполнение этих обязанностей. Однако, поскольку юридическая личность является свойством весьма разнообразных образований, по-разному реализующих свою дееспособность, нет никакой возможности установить общее правило относительно установления конкретных виновников нарушения. Определить же общее субъективное основание ответственности можно лишь формально — как несоблюдение по любым причинам определенных, стандартных для данной ситуации требований, когда такое соблюдение было объективно возможно путем принятия разумных мер. В этом, по сути, и состоит вина организации.
Недостатком же определения вины организации, приведенного в Кодексе РФ об административных правонарушениях, а также в работах названных выше сторонников классического поведенческого подхода, является, на наш взгляд, отсутствие указания на разумные границы тех мер, которые организация должна принять для соблюдения правовых норм. Как отмечалось выше, виновность не должна отождествляться с противоправностью. Если применить аналогию с гражданским законодательством (п. 1 ст. 401 Гражданского кодекса РФ), то организация (юридическое лицо) должна быть признана невиновной, если ею были приняты все меры для предотвращения нарушения, которые можно было ожидать при той степени заботливости и осмотрительности, которые требовались от добросовестного лица по характеру регулируемых отношений.
Таким образом, учитывая особенности правосубъектности организаций, можно предложить следующее определение: вина организации (юридического лица) в совершении правонарушения состоит в непринятии необходимых и возможных по обстоятельствам дела и требованиям закона разумных мер для предотвращения нарушения юридических обязанностей или причинения вреда. От противоправности как характеристики объективной стороны правонарушения вина при таком подходе отличается лишь указанием на возможность надлежащего исполнения обязанностей. Именно наличие или отсутствие такой возможности и является, по сути, главным предметом, устанавливаемым судами и арбитражными судами при определении вины организаций как по гражданским, так и по административным спорам. Вместе с тем организацию следует признать невиновной в случае, если ею были предприняты разумные мероприятия для предотвращения нарушения, принятие которых обоснованно можно было бы ожидать от добросовестного лица.
Предложенный подход может быть использован именно как межотраслевой, поскольку он вполне соответствует условиям, заданным выше. С одной стороны, предложенное понимание вины организаций вполне соответствует общему пониманию вины в гражданском праве (при условии принятия поведенческого подхода) и в этом смысле не противоречит общему началу равенства субъектов в гражданском праве. С другой стороны, предложенное определение отличается от понимания вины индивидуальных субъектов в сфере карательной ответственности (административная, уголовная), которое традиционно основано на психологическом подходе. Вместе с тем такое отличие не порождает фундаментальных проблем, поскольку в публичном праве вообще нет требования равного подхода ко всем категориям субъектов, аналогичного соответствующему принципу гражданского права. В результате предложенная формулировка с учетом необходимых уточнений, диктуемых спецификой отраслей, может быть использована равным образом в гражданском, налоговом и административном праве, а также в других отраслях, в которых признается или будет признана в будущем ответственность организаций.
Указанный подход, в частности, может быть принят также при определении вины организаций в уголовном праве в случае, если практические соображения приведут законодателя к необходимости установления уголовной деликтоспособности организаций. С учетом принятия указанного подхода к определению вины коллективного субъекта полагаем, что в настоящее время отсутствуют существенные теоретические препятствия для введения уголовной ответственности организаций. Это вполне очевидно после того, как в законодательстве получил закрепление другой вид карательной ответственности для юридических лиц — ответственность административная, основанная на тех же принципах, что и уголовная.
Библиографический список
1. Богаева Н. Определение вины юридических лиц // Хозяйство и право. 2007. N 6. С. 30 — 38.
2. Иванов И. С. Концептуальные подходы к определению вины организаций // Рос. следователь. 2005. N 10. С. 16 — 20.
3. Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Юрид. лит., 1975. 880 с.
4. Иоффе О. С. Ответственность по советскому гражданскому праву. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1955. 310 с.
5. Колесниченко Ю. Ю. Некоторые аспекты вины юридических лиц // Журн. рос. права. 2003. N 1. С. 76 — 81.
6. Комментарий к Налоговому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный): Учеб. пособие / Сост. С. Д. Шаталов. М.: МЦФЭР, 1999. 638 с.
7. Овчарова Е. В. Материально-правовые проблемы административной ответственности юридических лиц (к проекту Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях) // Государство и право. 1998. N 7. С. 14 — 19.
8. По делу о проверке конституционности положения п. 2 ст. 1070 Гражданского кодекса РФ в связи с жалобами гр-н И. В. Богданова, А. Б. Зернова, С. И. Кальянова, Н. В. Труханова: Постановление Конституц. Суда Рос. Федерации от 25 янв. 2001 г. N 1-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2001. N 7. Ст. 700.
9. Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Рос. Федерации от 28 сент. 2004 г. N 6429/04 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
10. Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 3 августа 2004 г. N 4554/04, N 5940/04, N 5960/04, N 6346/04, N 6902/04 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
11. Пугинский Б. И. Применение принципа вины при регулировании хозяйственной деятельности // Советское государство и право. 1979. N 10. С. 63 — 70.
12. Чукреев А. А. Проблема установления вины юридического лица или индивидуального предпринимателя в неприменении контрольно-кассовой техники // Финансовое право. 2005. N 12. С. 25 — 28.
13. Griffin S. Company Law. Fundamental principles. Pearson Education, 2000. 386 р.
Bibliograficheskij spisok
1. Bogaeva N. Opredelenie viny juridicheskih lic // Hozjajstvo i pravo. 2007. N 6. S. 30 — 38.
2. Ivanov I. S. Konceptual’nye podhody k opredeleniju viny organizacij // Ros. sledovatel’. 2005. N 10. S. 16 — 20.
3. Ioffe O. S. Objazatel’stvennoe pravo. M.: Jurid. lit., 1975. 880 s.
4. Ioffe O. S. Otvetstvennost’ po sovetskomu grazhdanskomu pravu. L.: Izd-vo Leningr. un-ta, 1955. 310 s.
5. Kolesnichenko Ju. Ju. Nekotorye aspekty viny juridicheskih lic // Zhurn. ros. prava. 2003. N 1. S. 76 — 81.
6. Kommentarij k Nalogovomu kodeksu Rossijskoj Federacii, chasti pervoj (postatejnyj): Ucheb. posobie / Sost. S. D. Shatalov. M.: MCFJeR, 1999. 638 s.
7. Ovcharova E. V. Material’no-pravovye problemy administrativnoj otvetstvennosti juridicheskih lic (k proektu Kodeksa Rossijskoj Federacii ob administrativnyh pravonarushenijah) // Gosudarstvo i pravo. 1998. N 7. S. 14 — 19.
8. Po delu o proverke konstitucionnosti polozhenija p. 2 st. 1070 Grazhdanskogo kodeksa RF v svjazi s zhalobami gr-n I. V. Bogdanova, A. B. Zernova, S. I. Kal’janova, N. V. Truhanova: Postanovlenie Konstituc. Suda Ros. Federacii ot 25 janv. 2001 g. N 1-P // Sobr. zakonodatel’stva Ros. Federacii. 2001. N 7. St. 700.
9. Postanovlenie Prezidiuma Vysshego Arbitrazhnogo Suda Ros. Federacii ot 28 sent. 2004 g. N 6429/04 [Jelektronnyj resurs]. Dokument opublikovan ne byl. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul’tantPljus».
10. Postanovlenija Prezidiuma Vysshego Arbitrazhnogo Suda RF ot 3 avgusta 2004 g. N 4554/04, N 5940/04, N 5960/04, N 6346/04, N 6902/04 [Jelektronnyj resurs]. Dokument opublikovan ne byl. Dostup iz sprav.-pravovoj sistemy «Konsul’tantPljus».
11. Puginskij B. I. Primenenie principa viny pri regulirovanii hozjajstvennoj dejatel’nosti // Sovetskoe gosudarstvo i pravo. 1979. N 10. S. 63 — 70.
12. Chukreev A. A. Problema ustanovlenija viny juridicheskogo lica ili individual’nogo predprinimatelja v neprimenenii kontrol’nokassovoj tehniki // Finansovoe pravo. 2005. N 12. S. 25 — 28.
13. Griffin S. Company Law. Fundamental principles. Pearson Education, 2000. 386 p.
