(Арендаренко А. В., Голубов И. И.) («Юрист», N 4, 2002)
РАЗГРАНИЧЕНИЕ УГОЛОВНОЙ И ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПРИ ОБМАНЕ ИЛИ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИИ ДОВЕРИЕМ
А. В. АРЕНДАРЕНКО, И. И. ГОЛУБОВ
А. В. Арендаренко, кандидат юридических наук, зам. начальника кафедры уголовного права ЮИ МВД России.
И. И. Голубов, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права ЮИ МВД России.
Преступление, предусмотренное ст. 159 УК РФ (Мошенничество) является одним из самых распространенных. Так, по данным о преступности по России за 2001 год, было зарегистрировано 79296 мошенничеств. Данное преступление из всех общественно опасных деяний, предусмотренных в Особенной части УК РФ, занимает седьмое место по доле в общей преступности после незаконного изготовления, приобретения, хранения, перевозки, пересылки либо сбыта наркотических средств или психотропных веществ (ст. 228 УК), грабежа (ст. 161 УК), хулиганства (ст. 213 УК), кражи (ст. 158 УК), угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК), обмана потребителей (ст. 200 УК) <*>. ——————————— <*> См.: Единый отчет о преступности по России за 2001 год.
«Популярность» этого преступления объясняется рядом факторов, среди которых такие, как довольно высокий уровень виктимности граждан по отношению этому общественно опасному деянию, иными словами — доверчивости в имущественных вопросах, сопряженной с желанием получить что-либо хорошее за небольшие деньги. В связи с этим Ф. Ларошфуко справедливо заметил, что вернейший способ быть обманутым — это считать себя хитрее других. Но такое качество в природе почти каждого человека, поэтому мошенничество не исчезнет до тех пор, пока в природе существует «человек разумный» как вид. Кроме того, хотя санкция ст. 159 УК и содержит довольно суровые наказания, особенно за совершение особо квалифицированного мошенничества, реально практика назначения наказаний за совершение такого преступления довольно либеральна. Так, по данным за 2000 год, за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 159 УК, было осуждено 3871 человек, причем 4% — к лишению свободы, около 8% — к исправительным работам, около 16% — к штрафу, около 48% — осуждено условно. Более того: около 24% было освобождено от наказания, а 45% дел было прекращено. Если взять статистику наказаний за совершение особо квалифицированного мошенничества, то здесь положение дел следующее: к лишению свободы осуждено около 55% (и это при относительно определенной санкции, содержащей только лишение свободы в качестве основного наказания), около 35% осуждено условно, около 7% освобождено от наказания, 3% — оправдано, 2% уголовных дел прекращено. Кроме того, в санкции ч. 3 ст. 159 УК содержится лишение свободы на срок от 5 до 10 лет, реально же 53% подсудимых назначается лишение свободы на срок до 5 лет <*>. ——————————— <*> См.: Сводный отчет по РФ о числе привлеченных к уголовной ответственности и мерах уголовного наказания за 12 месяцев 2000 года.
Как следствие такой ситуации в сфере назначения наказания виновным в совершении мошенничества в кассационном порядке приговоры по делам о мошенничестве обжалуются и опротестовываются довольно редко (около 2%). Таким образом, с одной стороны, мы видим довольно высокий уровень рассматриваемого преступления в общей преступности по России, с другой — недостаточно жесткое наказание за совершение мошенничества. Данная ситуация не улучшается от того, что в правоприменительной практике нередки случаи, когда явное с точки зрения обычного гражданина мошенничество влечет всего лишь гражданско — правовую ответственность. «Что делать — закон формален», — думает потерпевшая сторона, получая в течение десятков лет обратно свои деньги, а виновное в этом лицо продолжает заниматься любимым делом, то есть обманывать доверчивых граждан и государство в лице правоохранительных органов. И если совершать первое ему позволяет психология нашего обывателя, то уходить от уголовной ответственности, как правило, — неполно проведенное расследование. Мы предлагаем все мошенничества условно разделить на простые и сложные, причем в простых мошеннических действиях обман характеризуется простым, как правило разовым, действием — например, при продаже фальшивого ювелирного изделия либо при организации специальной лотереи, выиграть в которой не представляется возможным. Сложным же можно назвать такое мошенничество, в котором обман представляет собой умелое, с использованием знаний о психологии человека, чередование правды и лжи. Таким образом, потенциальный потерпевший медленно затягивается в сети обмана, состоящие из «ячеек» правды и «шелковой паутины» лжи и поэтому часто невидимых, а затем, окончательно запутавшись, увлекается этими сетями в «пучину» утраты своего имущества. Иными словами, лицо, стремящееся обманным путем завладеть чужим имуществом, грамотным чередованием правдивой и ложной информации создает у потенциальной жертвы иллюзию истинности своих якобы правдивых намерений. Таким образом, у гражданина искусственно формируется общее позитивное представление о предлагаемых ему действиях. Таков психологический алгоритм совершения любого сложного мошенничества. А в данной статье мы будем рассматривать исключительно сложное мошенничество. Тем более что проблема разграничения уголовной и гражданско — правовой ответственности при обмане или злоупотреблении доверием возникает по такого рода правонарушениям. Дело в том, что особенностью доказывания любого сложного мошенничества является трудности, возникающие при доказывании, во-первых, вины в форме прямого умысла. Для того чтобы доказать мошенничество, надо представить веские доказательства того, что лицо не только осознавало общественную опасность совершаемых действий и предвидело возможность или неизбежность причинения ущерба собственнику похищаемого обманным способом имущества, но и желало причинить собственнику имущества ущерб. И любые доказательства «рассыпаются» в том случае, если в суде не доказано, что обвиняемый в совершении мошенничества не намеревался выполнить свои обещания. Во-вторых, не всегда должностные лица, осуществляющие предварительное расследование, в полной мере осознают содержание обмана как способа совершения мошенничества. В-третьих, довольно сложным в квалификации мошенничества является доказательство корыстной цели. Таким образом, учитывая, что в доктрине российского уголовного права существует презумпция невиновности, то есть любое сомнение суд обязан трактовать в пользу обвиняемого, весьма сложным представляется процесс доказывания преднамеренности обмана и наличия корыстной цели. Сложным, но не невозможным. Доказательство обмана доказывает вину или нет? Входит ли корыстная цель в содержание обмана или обман всего лишь способ? Итак, попытаемся ответить на поставленные вопросы. Действующее законодательство не содержит понятие обмана — и не только как способа совершения мошенничества (ст. 159 УК РФ), но и обмана вообще. Понятие обмана имеется в теории уголовного права и в некоторых судебных актах. Например, президиум Куйбышевского областного суда в одном из постановлений определил обман как «умышленное искажение или сокрытие истины с целью ввести в заблуждение лицо, в ведении которого находится имущество, и таким образом добиться от него добровольной передачи имущества, а также сообщение с этой целью заведомо ложных сведений» <*>. ——————————— <*> См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1982. N 2. С. 14.
Некоторые юристы считают, что непременным признаком обмана при мошенничестве является цель побудить потерпевшего по собственной воле, фальсифицированной, однако, ложными сведениями или умолчанием об истине передать имущество мошеннику. Более того, они утверждают, что, если не установлен предумышленный характер искажения истины, состав мошенничества отсутствует (что подразумевает его наличие при установлении цели) <*>. В сущности, они правы в плане обычного толкования термина «обман» при мошенничестве. Но при такой трактовке обмана обнаруживаются две неточности, имеющие правовое значение при разрешении вопроса о разграничении уголовной и гражданско — правовой ответственности. Первая — это наличие не просто цели, а цели корыстной. Вторая — корыстная цель в содержание обмана не входит, а является самостоятельным признаком, в том числе и состава преступления, предусмотренного статьей 159 УК. Обман — это всего лишь способ совершения хищения. И если это верное предположение, то доказательство самого факта обмана еще не доказывает вину, и вся сложность заключается в том, чтобы доказать то, что обвиняемый не имел намерения выполнить взятое обязательство (что и является обманом) и преследовал цель безвозмездно завладеть чужим имуществом <**>. Иными словами, обмануть — еще не значит преследовать цель наживы. Обман и цель наживы — два самостоятельных признака состава мошенничества, и отсутствие любого из них влечет за собой прекращение уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР). Корыстная же цель входит в содержание понятия «хищение». Одним из аргументов в пользу такого предположения является объяснение термина «обман» в Большом толковом словаре русского языка с позиций лингвистики: «Обман(-а); м. 1. Слова, поступки, действия и т. п., намеренно вводящие других в заблуждение» <***> — и все, без уточнения цели. В этом же словаре в качестве одной из смысловых трактовок глагола «обмануть» встречается следующая: «поступить нечестно; прибегнуть к жульничеству, обману с КОРЫСТНОЙ ЦЕЛЬЮ (выделено — авторами)». Таким образом, термины «обман» и «корыстная цель» являются самостоятельными, не зависящими друг от друга понятиями. Поэтому при предъявлении обвинения в мошенничестве необходимо доказывать как обманный способ, так и корыстную цель отдельно друг от друга. ——————————— <*> См.: комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под общей редакцией Ю. И. Скуратова и В. М. Лебедева. М., 1996. С. 129. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева) включен в информационный банк согласно публикации — М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 2000. —————————————————————— <**> См.: п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 5 сентября 1986 года N 11 (ред. Пленума от 30 ноября 1990 года N 14) // Сборник Постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. М., 2000. С. 183. <***> Большой толковый словарь русского языка. Институт лингвистических исследований Российской Академии наук. СПб., 2000. С. 673.
Рассматривая обман как один из разграничительных признаков между уголовной и гражданско — правовой ответственностью, нельзя не вспомнить о втором, альтернативном по смыслу диспозиции ст. 159 УК, способе совершения мошенничества, указанном в рассматриваемой уголовно — правовой норме. Здесь мы разделяем точку зрения С. М. Кочои, утверждающего, что обман — это фактически единственный способ совершения мошенничества, ведь в случае отсутствия доказательств об использовании виновным обмана для завладения чужим имуществом состав мошенничества исключается. Второй указанный в диспозиции ст. 159 УК РФ способ мошенничества — злоупотребление доверием — в единственном числе, без «обмана», не встречается. Как правило, злоупотребление доверием сопряжено с обманом <*>. На наш взгляд, злоупотребление доверием является условием для совершения обмана, но условием обязательным, так как трудно себе представить мошенничество без доверия. ——————————— <*> См.: Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М., 2000. С. 180 — 182.
Изучая материалы прекращенных дел по сложным мошенничествам, мы пришли к выводу о том, что подавляющее большинство из них прекращены (как правило, за отсутствием состава преступления) лишь потому, что лицо, производящее расследование, недостаточно добросовестно и скрупулезно отнеслось к своим функциональным обязанностям. Например, некоторые лица, осуществляющие дознание либо предварительное расследование по делам о мошенничестве, собрав доказательства обмана, делают вывод о том, что сам факт обмана уже доказывает корыстную цель. На наш взгляд, это неверно. Ведь цели при этом могут преследоваться самые разные (например, уничтожение имущества и пр.). При доказывании состава мошенничества существует еще целый ряд проблем. Например, по делам о мошенничестве (особенно на стадии судебного разбирательства) иногда актуальной становится проблема оценки предъявленных доказательств. В качестве примера здесь может выступать завышение стоимости оказанных услуг. Например, гражданин А., договорившись с гражданином Б. о строительстве тому дома, злоупотребляя доверием последнего, для достижения своей преступной цели демонстрировал ему строительство дома, предоставляя подложный отчет о расходах на строительство, в котором многократно завысил объемы и стоимость выполненных строительно — монтажных работ, что подтверждалось заключением строительно — технической экспертизы. По такого рода фактам, как правило, при наличии крупного размера ущерба возбуждаются уголовные дела по ст. 159 УК (Мошенничество). Однако на стадии судебного разбирательства нередко доказать предумышленность завышения подсудимым стоимости оказанных услуг не представляется возможным, а значит (исходя из понятия обмана), не представляется возможным доказать наличие такого обязательного признака мошенничества, как обман. Поэтому наличие только самого факта превышения стоимости приобретенного товара или оказанной услуги действительно не является основанием для возбуждения уголовного дела. Однако в правоприменительной деятельности встречаются такие случаи, когда преднамеренные действия, направленные на завышение стоимости услуг, ошибочно не трактуются соответствующими должностными лицами как обман, что противоречит смыслу закона. Более того, в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1975 года N 2 указывается на то, что «под иным обманом… следует понимать любые действия виновного, направленные на получение от граждан сумм, превышающих стоимость приобретенного товара или оказанной услуги (…завышение сложности и объема фактически выполненных работ… и т. п.)» <*>. ——————————— <*> Сборник Постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. М., 2000. С. 173.
Итак, если в ходе предварительного расследования преднамеренность обмана не была доказана и уголовное дело прекращается на основании уголовно — процессуального законодательства (ст. 5 УПК РСФСР), то дальнейший сценарий может разворачиваться по двум направлениям: первое — потерпевшая сторона подает иск и в порядке гражданского судопроизводства возвращает свое имущество либо его стоимость; второе — также обращение с иском в суд, который отказывает в иске. Если взять в качестве примера приведенный выше случай (с завышением стоимости произведенных работ по строительству дома), то при недоказанности преднамеренности завышения стоимости работ дело разрешается на основании заключенного между сторонами договора подряда на производство строительных работ. И в случае обнаружения невыполнения обязательств по договору одной из сторон суд на основании норм главы 25 ГК РФ (Ответственность за нарушение обязательств) принимает соответствующее решение — исходя из практики рассмотрения судами подобного рода исков шанс получить компенсацию за перерасход средств на строительство чрезвычайно мал. Вероятность удовлетворения иска будет иметь место лишь в тех случаях, когда в договоре подряда подробнейшим образом оговорены все расходы по строительству. В случае заключения такой сделки в устной форме de jure она не является заключенной на основании ч. 1 ст. 161 ГК РФ, где говорится о том, что сделки граждан между собой на сумму, превышающую не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда (в нашем примере сумма гораздо больше), а в случаях, предусмотренных законом, — независимо от суммы сделки должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения. Последствием несоблюдения простой письменной формы сделки является то, что на основании ст. 162 ГК несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства — как правило, в качестве таких доказательств выступают заключения экспертов, вещественные доказательства, расписки в получении денег (и хорошо, если в них указано, за что именно эти деньги передаются от одной стороны к другой, — иначе возникает опасность лишиться их навсегда). В этом случае также весьма сложно добиться решения о возмещении ущерба или возвращения имущества в натуре. Оптимальный вариант в случае недоказанности преднамеренности обмана — это добиться признания судом сделки недействительной (оспоримой). Например, делая акцент в исковом заявлении на том, что сделка была совершена истцом под влиянием заблуждения, — в этом случае сделка может быть признана недействительной не сама по себе, а только при условии доказанности дефектов воли истца. В случае вступления в законную силу решения суда о признании сделки недействительной на основании ч. 2 ст. 167 ГК РФ каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре — возместить его стоимость в деньгах. Практически бесперспективно будет выглядеть попытка вернуть отданные деньги в том случае, если факт совершения сделки не будет доказан. Поэтому даже при заключении сделки в устной форме необходимо в расписках о передаче денег или иного имущества как минимум четко указывать, с какой целью происходит передача данного имущества другой стороне. Подводя итог этой небольшой статье, необходимо отметить, что основными признаками, отграничивающими уголовную ответственность от гражданско — правовой при обмане или злоупотреблении доверием, являются преднамеренность обмана и корыстная цель. Что же касается предупреждения совершения мошеннических действий, то, по нашему убеждению, в этой области акцент необходимо делать на профилактике виктимности граждан по отношению к действиям мошеннического характера, а также к определенного типа личностям (мошенникам по природе своей). Нет предела людской доверчивости. Упомянутые авторами варианты одного случая мошеннических действий при заключении сделки на строительство недвижимости отнюдь не исчерпывают даже одной сотой доли всего спектра способов обмана. Поэтому всегда необходимо помнить о том, что любые действия, связанные с передачей своего имущества другим лицам, требуют юридического оформления. Если все-таки в результате неправомерных действий одной из сторон другой стороне причинен ущерб, то при наличии указанных в законе оснований соответствующим должностным лицам правоохранительных органов необходимо приложить все усилия к доказыванию преднамеренности обмана и наличию корыстной цели в действиях лица, которому предъявлено обвинение по статье 159 УК РФ. В противном случае, и это видно из приведенных в статье примеров, существует очень высокая вероятность того, что правопослушный гражданин лишится честно заработанных средств.
