Скловский Константин Ильич, доктор юридических наук, адвокат, профессор кафедры гражданского права КГАУ, имеет около 120 научных публикаций.
При обсуждении и без того сложных проблем реализации прав учредителя хозяйственного общества (выдел доли из общества с ограниченной ответственностью, осуществление и защита прав акционера и т. д.) обычно опускается та сторона этих отношений, которая связана с режимом супружеского имущества. Между тем здесь таится много сложных вопросов и есть смысл разобраться в них прежде, чем они будут внезапно и в самой острой форме поставлены практически.
Если участником общества выступает состоящее в браке лицо, его право на долю (акцию) тесно переплетено с имущественными отношениями супругов.
При отсутствии оговорки в брачном контракте, отделяющей предпринимательскую сферу от семейного имущества, все имущественные права супруга в обществе могут стать предметом спора, основанного на режиме совместного супружеского имущества.
Приведем такое дело. Л. являлась учредителем индивидуального частного предприятия по выращиванию овощей — тепличного комплекса. В связи с принятием ГК РФ, которым, как известно, форма ИЧП не предусмотрена, Л. приняла решение о преобразовании ИЧП в закрытое акционерное общество, установила предусмотренный законом минимальный уставный капитал, а половину акций общества приобрела при этом дочь Л., ранее принимавшая активное участие в работе предприятия.
Супруг Л. заявил в суде иск о разделе тепличного комплекса на две части и выделе ему половины либо выплаты ее стоимости.
На первый взгляд дело не представляет сложности: поскольку сам тепличный комплекс принадлежит на праве собственности не участникам, а обществу (ст. 48 ГК РФ), требование о его разделе должно быть отклонено как незаконное. Разделу подлежат лишь принадлежащие Л. акции (или доли, что позволяет данный случай распространить и на общества с ограниченной ответственностью).
Пределы правомочий супруга
Однако здесь скрыт другой, гораздо более сложный и, несомненно, актуальный вопрос: вправе ли супруг оспаривать действия другого супруга, совершенные им при осуществлении своих прав участника общества? В нашем деле это требование сводилось бы к иску о признании недействительным решения Л. о преобразовании частного предприятия в акционерное общество либо только о состоявшемся размещении акций в обществе.
Статья 35 СК РФ вводит презумпцию согласия супруга на сделку по распоряжению супружеским имуществом, совершенную другим супругом. Аннулирование таких сделок по иску другого супруга возможно, однако, лишь при недобросовестности третьих лиц, если доказано, что они знали о несогласии другого супруга на сделку.
Едва ли можно сомневаться в том, что сделки по отчуждению доли (акции) должны быть согласованы с супругом.
Трудность состоит, конечно, в ином аспекте этой проблемы, а именно: как далеко распространяется право другого супруга в отношении распорядительных действий учредителя с акциями (долями). Ведь кроме отчуждения возможны и иные сделки с долями (акциями), например конвертация, предъявление к выкупу, передача в доверительное управление, принятие обязательства по приобретению размещенных акций или объявленных к размещению (передаче) долей и другое.
Еще более существенным является другое обстоятельство — сами эти сделки нередко лишь венчают собой развивающийся состав, в котором немалую роль играют направленные на определенный результат действия учредителя. Например, конвертация или предъявление к выкупу акций завершают цепь действий по реорганизации общества, в том числе — принятие решения общим собранием.
Было бы лишено смысла установление такого положения, при котором учредитель свободно принимает решение за или против реорганизации (крупной сделки, реализации преимущественного права покупки и т. д.), но затем обязан согласовать вытекающую из его предыдущего решения сделку с супругом, ведь сама эта сделка уже фактически предрешена.
Голосуя против реорганизации, учредитель нередко уже тем самым выявляет свое намерение продать свои акции обществу в порядке, предусмотренном ст. 75 Закона об АО, а подтверждая согласие приобрести акцию (долю) — в порядке, установленном п. 2 ст. 97 (или п. 2 ст. 93) ГК РФ, тем самым берет на себя обязательство по приобретению акций (доли).
Если признать, что на такие сделки необходимо получить согласие другого супруга, то следующим шагом неизбежно будет признание того обстоятельства, что и предшествующие действия должны быть согласованы. Действительно, никак нельзя, например, признать правомерным освобождение учредителя от обязательства приобрести акции (доли), отчуждаемые в порядке, предусмотренном ст. 97 (93) ГК РФ, потому, что другой супруг не дал на это согласия. Еще труднее допустить уместность пересмотра совершенного учредителем голосования по тому мотиву, что возникшее в результате такого голосования право он не может реализовать в силу недостижения согласия с супругом.
Возникает следующий вопрос: можно ли, отталкиваясь от нормы ст. 35 СК РФ, допустить оспаривание супругом действий учредителя по реализации им своих прав по управлению хозяйственным обществом? Именно этот вопрос является наиболее существенным, и именно он стал бы обсуждаться судом в случае оспаривания решения учредителя Л. по преобразованию частного предприятия в акционерное общество, о котором говорилось выше.
Трудно себе представить техническую форму выражения согласия супруга на акты учредителя. Доверенность здесь неприемлема, так как учредитель выступает от собственного имени, да и реально предварительное согласование позиции возможно только при заочном голосовании. Это лишь подкрепляет более общее суждение, что по соображениям стабильности хозяйственных обществ едва ли допустимо увязывать всякое принимаемое решение с согласием супруга учредителя. Решающим, хотя и формальным, доводом может стать тот, что права по управлению обществом сами по себе не являются имущественными, а это препятствует распространению на них режима ст. 34 — 35 СК РФ.
Состав общего имущества
Остается, впрочем, не вполне ясным вопрос об актах по реализации имущественных прав учредителя, обычно имеющих форму сделки. Здесь необходимо опираться на содержание ст. 34 — 35 СК РФ, а их действие ограничено сделками по распоряжению общим имуществом, под которым, в свою очередь, понимаются наряду с вещами также и обязательственные права.
Общим для двух этих видов имущества является, как это можно заключить из ст. 34 СК РФ, их наличное состояние, пребывание в составе нажитого, а это означает уже состоявшееся получение имущества, что затрудняет отнесение к супружескому имуществу будущих и условных прав. Поэтому, например, право на дивиденды до их фактического получения, хотя оно является имущественным, все же нельзя отнести к супружескому имуществу, а значит, и распоряжение этим правом путем, скажем, отказа в их получении наличными взамен на приобретение размещаемых акций затруднительно считать сделкой по распоряжению общим имуществом супругов.
В то же время отчуждение (а также сделки, предусматривающие возможность отчуждения, например залог) акций, долей, как уже говорилось, охватываются содержанием ст. 35 СК РФ.
Сложнее обстоит дело с приобретением размещаемых акций (долей). Сделкой по распоряжению такие договоры могут считаться лишь в том случае, если они предусматривают расходование в порядке платежа (мены) за приобретаемые акции (доли) части нажитого супружеского имущества. Соответственно лишь в этой части, затрагивающей нажитое имущество, они и могут быть оспорены, а недействительность сделки в целом будет решаться по правилам ст. 180 ГК РФ.
Оспаривание учредительного договора
Оспаривание сделок, связанных с учреждением хозяйственных обществ, в том числе и по основаниям ст. 35 СК РФ, сопряжено еще с одним обстоятельством, на которое пока обращают мало внимания. Природа учредительного договора состоит в том, что сторонами в договоре о создании общества являются одни лица, а имущество (вступительные взносы) получает другое — само хозяйственное общество.
По этой причине даже после признания договора недействительным возможность истребования имущества продолжает вызывать сомнения. Ведь в силу ст. 167 ГК РФ обязанность возвратить «все, полученное по сделке» лежит на другой стороне договора, а при создании общества имущество получают не участники учредительного договора, а само хозяйственное общество, которое стороной договора не является и обычно в момент учреждения отсутствует. Еще меньше оснований обсуждать добросовестность общества как получателя имущества применительно к п. 2 ст. 35 СК РФ.
Поэтому для истребования имущества у общества в случае отпадения основания его приобретения остается лишь, при наличии установленных законом оснований, обязательство из неосновательного обогащения.
Здесь обозначены лишь некоторые проблемы, сосредоточенные на стыке семейного и корпоративного права, и их исследование должно быть продолжено.
