Г. Королева, старший прокурор отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи прокуратуры Архангельской области.
Анализ практики прокурорского надзора при обеспечении участия прокурора в делах о лишении (ограничении) родительских прав, проведенный прокуратурой Архангельской области, показал, что при предъявлении исков о лишении родительских прав органы опеки и попечительства в некоторых случаях получают отказ суда принимать их к рассмотрению из-за того, что нет отдельных документов, которые, однако, в силу требований материального и процессуального закона не могут служить основанием для оставления исков без движения или рассмотрения.
Так, в последнее время при рассмотрении судами исков о лишении (ограничении) родительских прав особенно остро возник вопрос выяснения мнения ребенка, достигшего возраста 10 лет, относительно заявленного требования. Нередко суды, руководствуясь ст. 57 Семейного кодекса РФ, отказываются рассматривать подобные дела, если органы опеки и попечительства не представят заявление ребенка о согласии с иском. При этом, формально исполняя требования закона, судьи часто вызывают ребенка в судебное заседание. В результате такое выяснение его мнения приносит больше вреда, чем пользы, самому «оберегаемому», поскольку решение об опросе в суде нередко принимается без учета интересов несовершеннолетнего.
Между тем быть заслушанным в ходе судебного разбирательства — это право, а не обязанность ребенка, которое должно реализовываться только в его интересах. Недаром законодатель, определяя перечень случаев, когда принятие решения без учета мнения ребенка недопустимо, не включил в него непосредственно ст. ст. 69, 70 и 73 СК, регламентирующие порядок рассмотрения исков о лишении и ограничении родительских прав.
По мнению специалистов в области детской психологии и педагогики, подобное «прямое» выяснение мнения ребенка может иметь для него негативные последствия. По требованию прокуратуры специалисты Северного государственного медицинского университета и Поморского государственного университета провели соответствующие исследования и подготовили заключения о формах и способах выяснения мнения ребенка по вопросу лишения (ограничения) родителей родительских прав.
Согласно заключениям специалистов вопрос о вызове ребенка в суд необходимо решать в каждом конкретном случае индивидуально, учитывая, что само посещение ребенком суда может вызвать у него серьезную психическую травму. Особенно травматична ситуация, когда ребенок вынужден сам заявлять о лишении родительских прав, поскольку при этом он может испытывать страх перед родителями и чувство вины, что в дальнейшем может привести к нервно-психическим расстройствам.
В отличие от других вопросов, затрагивающих интересы ребенка, лишение родительских прав — особая категория дел: ребенок изначально не готов отказаться от родителей даже в случаях, когда в семье нет элементарных условий для его жизнеобеспечения (продуктов питания, игрушек, постельных принадлежностей, ребенок голодает, его унижают и даже бьют). Дети, «изъятые» из семьи, особенно в подростковом возрасте, все равно стремятся вернуться к родителям, какими бы плохими они ни были, самовольно уходят из интернатных учреждений, какие бы хорошие условия в них ни были созданы.
Таким образом, ребенок, вынужденный отвечать на вопрос, согласен ли он с лишением родителей родительских прав, может расценивать это как отречение от отца и матери, возложение на него ответственности за свою дальнейшую судьбу и судьбу его родителей. Груз такой ответственности может быть непосилен для ребенка ввиду его эмоциональной и психической незрелости. Возлагать такую ответственность на ребенка, который и так лишен нормального детства, находится в трудной жизненной ситуации и в социально опасном положении, недопустимо.
Сам факт требования от ребенка ответа на прямой вопрос или предложение написать заявление об отказе от родителей или о согласии с лишением их родительских прав противоестествен и может привести в дальнейшем к формированию искаженных моральных и нравственных установок. Поэтому психологи предлагают лишь выяснять мнение ребенка относительно решения, которое может быть принято судом. Например: как он относится к тому, что его родителей лишат родительских прав. И не надо бояться, что ребенок не согласен с иском, его мнение в силу ст. 57 СК не может служить непреодолимым препятствием к удовлетворению иска, поскольку мнение ребенка учитывается, за исключением случаев, когда это противоречит его интересам.
Вызывать детей в судебное заседание, по мнению специалистов, необходимо лишь в исключительных случаях. А мнение ребенка может быть выяснено непосредственно органом опеки и попечительства и отражено в соответствующем заключении, которое представляется в суд. Действующее законодательство и правоприменительная практика допускают опосредованное выяснение мнения ребенка по вопросу лишения родителей родительских прав. Однако суды не всегда признают достаточным заключение органов опеки и попечительства, в котором указывается, что ребенок согласен с лишением родительских прав или возражает против заявленных исковых требований.
Вопрос выяснения мнения ребенка требует взвешенного подхода, что подтверждается нормами закона, содержащими исключения, и правоприменительной практикой, определяющей способы выяснения мнения ребенка таким образом, чтобы не причинить ему душевных страданий.
Так, в соответствии со ст. 37 Гражданского процессуального кодекса РФ требование о привлечении несовершеннолетних к участию в делах о защите их прав, свобод и законных интересов относится только к подросткам в возрасте от 14 до 18 лет.
Согласно ст. 132 СК, если до подачи заявления об усыновлении ребенок проживал в семье усыновителя и считает его своим родителем, усыновление, в порядке исключения, может быть произведено без получения согласия усыновляемого ребенка.
Пленум Верховного Суда РФ в п. 12 Постановления от 20 апреля 2006 г. N 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об усыновлении (удочерении) детей» определяет, что согласие ребенка, которое является обязательным условием усыновления, выявляется органом опеки и попечительства и оформляется в отдельном документе либо отражается в заключении об обоснованности и соответствии усыновления интересам ребенка, хотя наличие либо отсутствие согласия может быть установлено и самим судом в случае привлечения ребенка к участию в деле.
Согласно п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. N 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей», если при разрешении спора, связанного с воспитанием детей, суд придет к выводу о необходимости опроса в судебном заседании несовершеннолетнего в целях выяснения его мнения по рассматриваемому вопросу, то следует предварительно выяснить мнение органа опеки и попечительства о том, не окажет ли неблагоприятного воздействия на ребенка его присутствие в суде. Опрос следует производить с учетом возраста и развития ребенка в присутствии педагога, в обстановке, исключающей влияние на него заинтересованных лиц.
Однако подобное мнение специалистов судом в отдельных случаях не выясняется или не учитывается.
Представляется, трудно избежать опроса в суде ребенка, например, когда между родителями, проживающими раздельно, решается спор об определении места жительства ребенка либо требования о лишении родительских прав заявлены одним из родителей или родственниками при возникновении спора о праве на воспитание ребенка, т. е. когда он не «изымается» из семьи. Хотя и в этих случаях, как отмечают специалисты, ребенок становится «средством» манипуляции родителей, каждый из которых пытается опорочить противоположную сторону, «подкупить» ребенка и «перетянуть» его на свою сторону. Не исключено, что родители «готовят» ребенка к судебному заседанию, поэтому рассчитывать, что ребенок в суде в своем волеизъявлении выразит свою волю, не приходится.
Необходимо отметить еще один аспект проблемы учета мнения ребенка. Статья 57 СК, предусматривая право ребенка выражать свое мнение, устанавливает обязательность учета мнения ребенка, но за исключением случаев, когда это противоречит его интересам. Однако эти требования закона также не всегда принимаются во внимание судом.
Так, в июне 2004 г. суд одного из районов области удовлетворил иск прокурора района о лишении родительских прав гражданки Д. только в отношении 5-летнего ребенка. Несмотря на наличие оснований (суд пришел к выводу, что ответчик полностью отстранилась от воспитания детей), суд с учетом мнения 12-летнего подростка, пояснившего, что он не желает, чтобы мать лишили родительских прав, отказал в иске. Это неправосудное решение не оспаривалось ни органом опеки и попечительства, ни прокурором, которые доверились авторитету суда и посчитали, что таким образом сложилась судебная практика. В результате на протяжении полугода 12-летний подросток из-за пьянства матери был предоставлен сам себе, жил у посторонних людей, бродяжничал, попрошайничал. В декабре 2004 г. иск о лишении родительских прав заявлен прокурором только после получения письменного согласия несовершеннолетнего и удовлетворен судом. К сожалению, подобные ошибки встречаются в практической деятельности из-за неопытности прокурора и судьи, но ребенок должен быть защищен от такого рода ошибок.
С учетом выявленных нарушений, по результатам проведенного анализа прокуратура области направила информационное письмо горрайпрокурорам, внесла представление в адрес директора департамента образования и науки администрации области, направила информацию председателю Архангельского областного суда.
Вместе с тем проблема требует регламентации нормами материального и процессуального права (внесения дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РФ и Семейный кодекс РФ), привлечения внимания Министерств образования и здравоохранения РФ, поскольку соответствующие рекомендации заинтересованные ведомства по этому вопросу в регионы не направляли.
Статья 12 Конвенции ООН о правах ребенка, устанавливая необходимость выяснения мнения ребенка, отмечает, что взглядам ребенка нужно уделять должное внимание в соответствии с его возрастом и зрелостью. С этой целью ребенку, в частности, предоставляется возможность быть заслушанным в ходе любого судебного или административного разбирательства, затрагивающего ребенка, либо непосредственно, либо через представителя или соответствующий орган в порядке, предусмотренном процессуальными нормами национального законодательства.
В конечном счете гарант прав несовершеннолетних — органы опеки и попечительства. Именно они обязаны убедить суд, в какой форме может выясняться мнение ребенка, в заключении грамотно обосновать свою позицию с точки зрения интересов ребенка. Однако не всегда у конкретных специалистов есть необходимая квалификация и способность отстоять интересы несовершеннолетнего. Не исключен еще и формальный подход, нежелание вникать в существо проблемы. Кроме того, авторитет суда остается непререкаемым для сторон, и органы опеки и попечительства нередко безоговорочно подчиняются его требованиям, не смея оспаривать даже неверную позицию суда. Поэтому так важно, чтобы дела этой категории рассматривал если не ювенальный суд с полным штатом квалифицированных психологов, педагогов, социальных работников, то хотя бы судья со специальной подготовкой в этой области.
Между тем соответствующие нормы, определяющие процедуру, порядок и формы выяснения мнения ребенка, особенно получения его согласия на лишение (ограничение) родителей родительских прав, ни ГПК, ни СК не установлены. В результате при отсутствии специализированных органов ювенальной юстиции в правоприменительной практике допускается формальный подход, не только не способствующий охране интересов ребенка, но и грубо противоречащий им, наносящий вред его нравственному развитию и здоровью.
Полагаю, прокурорский надзор за исполнением законов о несовершеннолетних — именно тот элемент ювенальной юстиции, который дает возможность в соответствии со ст. 3 Конвенции ООН о правах ребенка во всех действиях в отношении детей первоочередное внимание уделять наилучшему обеспечению интересов ребенка. К сожалению, возможности прокурорского надзора не всегда позволяют отстоять интересы детей, а в ряде случаев и прокуроры при наличии оснований не добиваются устранения нарушений. Прежде всего это бывает в случаях, когда к участию в судебных заседаниях привлекаются прокурорские работники, не специализирующиеся на проблемах детей.
