(Марышева Н. И., Муратова О. В.) («Журнал российского права», 2014, N 6)
БРАЧНЫЙ ДОГОВОР В МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ: ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ В РОССИИ И ЕС
Н. И. МАРЫШЕВА, О. В. МУРАТОВА
Марышева Наталия Ивановна, доктор юридических наук, главный научный сотрудник отдела международного частного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
Муратова Ольга Вячеславовна, младший научный сотрудник отдела международного частного права Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
Рассматриваются положения проекта Регламента Европейского союза «О юрисдикции, применимом праве, признании и приведении в исполнение решений по делам о режиме имущества супругов» в сопоставлении с российским семейным и гражданским законодательством. Выявляются спорные вопросы российского законодательства в указанной сфере.
Marriage contract in private international law: legal regulation in Russia and in the EU N. I. Marysheva, O. V. Muratova
Marysheva N. I., Doctor of Jurisprudence, The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation.
Muratova O. V., The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation.
The article covers the questions of comparative analysis of the proposal for the regulation of European Union «On Jurisdiction, Applicable Law, Recognition and Enforcement of Decisions in Matters of Matrimonial Property Regimes» and Russian family and civil legislation. The disputable issues of Russian legislation in defined sphere are also explored in the article.
Key words: marriage contract, matrimonial property regime, private international law, European Union, Russian legislation.
Институт брачного договора появился в современном российском законодательстве в 1995 г. с принятием нового Семейного кодекса. Соответственно, в законодательство была введена и коллизионная норма о брачном договоре. Установив общую норму о праве, подлежащем применению к отношениям супругов, ст. 161 СК РФ закрепила возможность отступления от нее путем выбора права самими супругами (п. 2 ст. 161 СК РФ). Вопреки общему правилу о применении к отношениям супругов закона государства их гражданства или места жительства (п. 1 ст. 161 СК РФ) супруги получили возможность подчинить свои имущественные отношения иному праву, выразив свой выбор в брачном договоре. Распространение на отдельные семейные отношения основополагающего для гражданско-правовых договорных отношений принципа автономии воли сторон отражает современные тенденции развития коллизионного права. Истоки такого нового для российского законодательства подхода к регулированию коллизий в сфере имущественных отношений супругов можно найти в праве иностранных государств, прежде всего европейских. Дальнейшее исследование соответствующего иностранного опыта выявляет наличие общих проблем и может помочь в поисках соответствующих решений в российском законодательстве и практике. Следует иметь в виду и заинтересованность в таком урегулировании российских граждан, все чаще вступающих в браки с иностранцами и сталкивающихся с действием иностранных законов. Международные конвенции, в которых затрагиваются коллизионные вопросы брачного договора, немногочисленны. Россия в них не участвует. Те договоры России, в которых решаются коллизионные вопросы имущественных отношений супругов (Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., двусторонние договоры о правовой помощи), не содержат норм о брачном договоре. Однако международная унификация коллизионных норм о брачном договоре представляет несомненный интерес как реализация стремления найти общее для отдельных стран с разным законодательством регулирование. Заслуживает внимания прежде всего Гаагская конвенция 1978 г. о праве, применимом к режиму собственности супругов (далее — Конвенция 1978 г.) (действует для Франции, Люксембурга, Нидерландов), явившаяся в свое время значительным прорывом в понимании роли автономии воли супругов при определении права, подлежащего применению к их имущественным отношениям. Положения Конвенции 1978 г. тщательно исследовались в литературе <1>. ——————————— <1> См.: Медведев И. Г. Имущественные отношения супругов и наследование. М., 2007.
С учетом развития международного частного права на современном этапе, на наш взгляд, представляют интерес и попытки создания единого решения вопросов брачного договора, предпринимаемые в рамках Европейского союза. Создание единого европейского законодательства, регулирующего режим имущества супругов, было обозначено в качестве приоритетной задачи еще в 1998 г. в Венском плане действий по имплементации положений Амстердамского договора о формировании пространства свободы, безопасности и правосудия <2>. Принятие Европейским Советом 30 ноября 2000 г. программы о мерах по взаимному признанию решений по гражданским и торговым делам <3> создало благоприятную почву для разработки инструментов в области определения юрисдикции, признания и исполнения решений по вопросам вещных прав, возникающих из супружеских отношений. В целях имплементации в европейское законодательство положений по взаимному признанию решений Гаагская программа 2004 г. <4> обязала Европейскую комиссию подготовить Зеленую книгу «О коллизиях законов, возникающих в сфере регулирования режима имущества супругов, включая вопросы юрисдикции и взаимного признания решений по таким делам» и указала на необходимость принятия соответствующего законодательства к 2011 г. ——————————— <2> См.: Council and Commission Action Plan of 3 December 1998 on How Best to Implement the Provisions of the Treaty of Amsterdam on the Creation of an Area of Freedom, Security and Justice // COM/98/0459 final. <3> См.: Draft Programme of Measures for Implementation of the Principle of Mutual Recognition of Decisions in Civil and Commercial Matters // OJ C 12, 15.01.2001. P. 1 — 9. <4> См.: The Hague Programme on Freedom, Security and Justice, adopted at the EU Summit on 4 — 5 November // COM(2004) 401 final.
В Стокгольмской программе, принятой Европейским Советом 11 декабря 2009 г. <5>, также была отмечена значимость создания механизмов взаимного признания решений по вопросам режима имущества супругов. ——————————— <5> См.: The Stockholm Programme — an Open and Secure Europe Serving and Protecting Citizens // 2010/C 115/01.
В докладе «Уничтожение барьеров для реализации прав граждан» от 27 октября 2010 г. Европейская комиссия признала неопределенность в правовом регулировании имеющих трансграничный характер отношений супружеского имущества одним из основных препятствий, с которым сталкиваются граждане Европейского союза в повседневной жизни при попытке реализовать свои права за пределами национальных границ конкретного государства — члена ЕС. В целях устранения указанных барьеров Европейская комиссия заявила о подготовке к 2011 г. соответствующего проекта нормативного акта, который разрешал бы вопросы юрисдикции и права, подлежащего применению к режиму собственности супругов. 16 марта 2011 г. Европейской комиссией был представлен проект Регламента «О юрисдикции, применимом праве, признании и приведении в исполнение решений по делам о режиме имущества супругов» <6> (далее — проект). 21 сентября 2011 г. проект был одобрен Европейским экономическим и социальным комитетом <7> и передан на рассмотрение в Европейский Парламент и Совет. ——————————— <6> См.: Proposal for a Council Regulation of 16 of March 2011 on Jurisdiction, Applicable Law and the Recognition and Enforcement of Decisions in Matters of Matrimonial Property Regimes // COM(2011) 126 final. 2011/0059 (CNS). <7> См.: Opinion of the European Economic and Social Committee on the «Proposal for a Council Regulation on Jurisdiction, Applicable Law and the Recognition and Enforcement of Decisions in Matters of Matrimonial Property Regimes» and the «Proposal for a Council Regulation on Jurisdiction, Applicable Law and the Recognition and Enforcement of Decisions Regarding the Property Consequences of Registered Partnerships» // OJ C 376, 22.12.2011. P. 87 — 91.
Проект направлен на регулирование исключительно имущественных отношений супругов и не касается налоговых, таможенных и административных механизмов. Из сферы действия проекта исключены также вопросы: правоспособности супругов; алиментных обязательств; правовой оценки подарков, сделанных супругами друг другу в период брака; наследственных прав пережившего супруга; деятельности юридических лиц, учрежденных супругами; прекращения вещных прав, в частности, связанных с внесением соответствующих сведений в реестр недвижимого имущества. Под режимом имущества супругов проект понимает правила, регулирующие отношения по поводу совместного имущества между супругами, между супругами и третьими лицами. Под брачным договором (контрактом) понимается любое соглашение, с помощью которого супруги регламентируют имущественные отношения между собой и с третьими лицами (ст. 2). Нормы проекта распространяют свое действие на все имущество супругов (ст. 15). Как отмечают разработчики проекта, с учетом различий в понимании режима имущества супругов в отдельных странах <8> понятие «режим собственности супругов» толкуется применительно к проекту автономно и включает отношения по ежедневному управлению имуществом супругов, а также ликвидацию режима собственности в результате расставания супругов или смерти одного из них. В целях единообразного регулирования в проекте используются определения, аналогичные тем, которые содержатся в действующих актах ЕС. Представляет также интерес толкование, данное Судом Европейских сообществ, уполномоченным Советом Сообществ в 1971 г. осуществлять такую деятельность применительно к Брюссельской конвенции 1968 г. Понятие режима имущественных отношений между супругами (исключенных из сферы действия Конвенции) Суд определил как включающее все правила, регулирующие имущественные отношения супругов иначе, чем это делает общее право в отношении лиц, не состоящих в браке. Таким образом было дано автономное толкование без ссылки на национальные законодательства <9>. ——————————— <8> Например, правила об участии супругов в несении расходов на ведение домашнего хозяйства, об их полномочиях по представительству или защите семейного жилья относятся в некоторых странах к режиму имущественных отношений супругов, тогда как в других они составляют часть так называемого первичного режима (см.: Медведев И. Г. Указ. соч. С. 15). <9> См.: Ансель Ж.-П., Абасси М. Исполнение иностранных судебных решений // Журнал российского права. 2006. N 8. С. 39.
Коллизионные нормы проекта независимо от того, избрано ли подлежащее применению право самими супругами или оно применимо в силу закона, подлежат применению ко всему имуществу супругов: как к движимому, так и к недвижимому независимо от места его нахождения (ст. 15). Таким образом, проект стоит на позиции единства режима имущества супругов. Он не принял предусмотренного в ряде стран разделения имущества на движимое и недвижимое как критерия при определении подлежащего применению права. Разработчики мотивировали свое решение тем, что принятие позиции разделения имущества создало бы определенные трудности, в частности, при ликвидации имущества супругов (поскольку права и обязанности супругов регулировались бы по разной схеме) и привело бы к применению к режиму имущества супругов различных правопорядков. При этом проект не делает здесь никаких послаблений в пользу учета позиции стран, исходящих из разделения имущества, как это предусмотрено в Конвенции 1978 г. <10>. ——————————— <10> В Конвенции 1978 г. основное правило, аналогичное содержащемуся в проекте, дополнено положением о том, что супруги могут указать в отношении всего или части недвижимого имущества на право государства, действующее в месте нахождения такого недвижимого имущества, как на применимое (ст. 3).
Следует отметить, что вопрос об отношениях, на которые распространяется выбор супругами подлежащего применению права, возникает и в России. Избрание сторонами права допускается здесь по поводу имущественных и только имущественных отношений, так как заключение брачного договора согласно ст. 40 СК РФ предусмотрено только применительно к имущественным отношениям супругов. Выбор права в отношении личных неимущественных прав и обязанностей супругов российским законом не предусмотрен. Не предусмотрена, в частности, возможность определения по соглашению супругов законодательства, подлежащего применению к избранию рода занятий, профессии, мест пребывания и жительства супругов, отцовству, воспитанию и образованию детей, выбору супругами фамилии и т. п. Если речь идет о российском праве, то коллизионная норма п. 1 ст. 161 СК РФ должна охватывать отношения, рассматриваемые в гл. 7 «Законный режим имущества супругов» СК РФ (совместная собственность супругов, распоряжение общим имуществом, собственность каждого из супругов, раздел общего имущества и определение долей при таком разделе). Как видно, в российском законе идет речь о любом имуществе, в отношении которого супруги могут выбрать подлежащее применению право: как о движимом, так и о недвижимом. Основной принцип, принятый в проекте для определения права, подлежащего применению к имущественным отношениям супругов, — автономия воли сторон. Проект следует по пути, обозначенному ранее Конвенцией 1978 г., согласно которой режим имущества супругов регулируется правом, выбранным супругами до заключения брака (ст. 3). При отсутствии выбора права согласно Конвенции 1978 г. применяется право страны общего гражданства или совместного места жительства супругов. В соответствии с проектом право, подлежащее применению к брачному договору, избирается самими супругами (ст. 16); на случай же отсутствия выбора права в проекте формулируется общая коллизионная норма (ст. 17). Трудности, связанные с выработкой единого регулирования, вызваны тем, что не во всех странах (имея в виду не только европейские страны) внутреннее законодательство в сфере имущественных отношений супругов основывается на автономии воли сторон. В доктрине выделяются следующие национально-правовые системы: 1) основывающиеся на принципе полной автономии воли супругов (например, Австрия, Великобритания); 2) исходящие из принципа ограниченной автономии воли (Германия, Италия, Швейцария, Япония и др.); 3) отрицающие любую автономию воли (например, Греция, Дания, Иран, Бразилия, Куба, Румыния, Египет). Есть страны, законодательство которых не делает различий между законным и договорным режимом супружеского имущества, устанавливая общие коллизионные нормы, и страны, где существуют специальные нормы относительно брачного договора <11>. ——————————— <11> См.: Лалетина А. С. Коллизионные нормы, регулирующие имущественные отношения супругов в законодательстве иностранных государств // Московский журнал международного права. 2004. N 1. С. 189 — 197.
Значительны различия в определении пределов автономии воли — от практически не ограниченных до сравнительно узких. Например, австрийское законодательство не содержит никаких ограничений в выборе супругами права, подлежащего применению в соответствии с брачным договором: регулирование брачного имущества определяется согласно тому праву, которое стороны указали прямо выраженным образом, а в отсутствие такого выбора права — согласно праву, являющемуся на момент заключения брака определяющим в отношении личных правовых последствий брака <12>. ——————————— <12> См.: Федеральный закон Австрии 1978 г. «О международном частном праве» // URL: http://pravo. hse. ru/intprilaw/doc/040101.
Согласно законодательству Швейцарии режим имущественных отношений между супругами определяется по праву, избранному супругами <13>. При этом супруги могут выбрать право государства, в котором они оба имеют место жительства или будут иметь место жительства после заключения брака, либо право государства гражданства одного из них. ——————————— <13> См.: Федеральный закон Швейцарии 1987 г. «О международном частном праве» // URL: http://pravo. hse. ru/intprilaw/doc/042901.
Закон Бельгии предлагает супругам, заключающим брачный договор, на выбор одну из следующих правовых систем: право государства, на территории которого они впервые начали постоянно совместно проживать после заключения брака; право государства, на территории которого один из супругов постоянно проживал на момент совершения выбора; право государства, гражданином которого являлся хотя бы один из супругов на момент совершения выбора <14>. ——————————— <14> См.: Закон Бельгии от 16 июля 2004 г. «О Кодексе международного частного права» // URL: http://pravo. hse. ru/intprilaw/doc/041801.
По Вводному закону к Германскому гражданскому уложению 1896 г. <15> (ст. 15) супруги могут выбрать для имущественно-правовых последствий брака: 1) право того государства, гражданином которого является один из них; 2) право того государства, в котором один из них имеет свое обычное местопребывание; 3) в отношении недвижимого имущества — право места его расположения. Аналогичный подход принят и в законодательстве Украины <16>. ——————————— <15> См.: Германское право. Часть I. М., 1996. С. 501 — 515. <16> См.: Закон Украины от 23 июня 2005 г. N 2709-IV «О международном частном праве» // Ведомости Верховной Рады (ВВР). 2005. N 32. Ст. 422.
Проект, как и Конвенция 1978 г., идет по пути некоторого ограничения пределов автономии воли: супруги для регулирования брачного договора могут выбрать право путем указания на следующие правопорядки: право места жительства супругов или будущих супругов; право места жительства одного из супругов в момент выбора права; право страны гражданства одного из супругов или будущих супругов в момент выбора такого права (ст. 16 проекта). Решение об ограничении супругов в возможности выбора права, подлежащего применению к брачному договору, было принято авторами проекта после длительных обсуждений: с одной стороны, отсутствие ограничений означало бы признание полной свободы выбора, но, с другой стороны, такая свобода могла бы привести к применению права, не имеющего отношения к данной конкретной ситуации. Привязка коллизионной нормы к закону определенного государства носит согласно проекту универсальный характер: право, избранное сторонами для регулирования имущественных отношений супругов на основании соответствующих критериев проекта, применяется даже в том случае, если оно не является правопорядком государства — члена ЕС. Что касается России, то применение к брачному договору автономии воли сторон — одного из основных принципов современного международного частного права — вытекает из фундаментального начала гражданского права — принципа свободы договора. Брачный договор, очевидно, имеет все черты гражданско-правового договора, обладая спецификой, сосредоточенной в субъектах, находящихся между собой в семейных отношениях <17>. Россия принадлежит к той группе стран, где свобода выбора супругами права не ограничена законодательством определенных государств. Хотя на практике чаще всего выбирается право страны гражданства или места жительства супругов, не исключены случаи подчинения брачного договора праву какой-либо иной страны, непосредственно не связанному с реальной ситуацией. Возможны, видимо, случаи избрания супругами под давлением одного из них законодательства государства, где, например, недостаточно обеспечено равенство мужчины и женщины в имущественных отношениях. Развитие международного частного права России, приведшее к значительному расширению применения на основании коллизионных норм иностранного семейного права, повышает роль допустимых ограничений действия подлежащих применению иностранных норм. Если будет установлено противоречие применения таких норм основам правопорядка России, возможно ограничение их применения на основании оговорки о публичном порядке (ст. 167 СК РФ). Очевидно, возможно ограничение применения избранного супругами иностранного закона и при наличии в российском законодательстве норм непосредственного применения (сверхимперативных норм), которые вследствие указания в таких нормах или ввиду их особого значения, в том числе для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота, регулируют соответствующее отношение независимо от подлежащего применению права (ст. 1192 ГК РФ). Хотя СК РФ такого правила не содержит, основанием для применения в области семейного права правил ГК РФ об императивных нормах является ст. 4 СК РФ, согласно которой к имущественным и личным неимущественным отношениям между членами семьи, не урегулированным семейным законодательством, применяется гражданское законодательство постольку, поскольку это не противоречит существу семейных отношений. ——————————— <17> Правовая природа брачного договора неоднозначно оценивается в отечественной литературе. Большинство авторов считают брачный договор полноценной гражданско-правовой сделкой (М. И. Брагинский, В. В. Витрянский, М. В. Антокольская, А. В. Мыскин и др.). Другие не считают брачный договор разновидностью гражданско-правовых договоров, рассматривая его как договор семейного права (О. С. Елкина, А. М. Нечаева, О. Н. Низамиева) либо как смежный договор (Л. Б. Максимович). Подробнее см.: Левин Ю. В. Актуальные вопросы брачного договора в Российской Федерации // Право и политика. 2009. N 2. С. 359 — 361; Мыскин А. В. Брачный договор в системе российского частного права. М., 2012.
Исходя из такого подхода, не могут быть признаны действительными основанные на подлежащем применению иностранном праве условия брачного договора, ограничивающие правоспособность или дееспособность супругов, их право на обращение в суд за защитой своих прав, право нетрудоспособного нуждающегося супруга на получение содержания, а также другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (п. 3 ст. 42 СК РФ). Возникает также вопрос о действии в нашей стране и других положений подчиненного иностранному праву брачного договора, которые в России, не регулируя имущественных в понимании российского права отношений, не могут согласно п. 3 ст. 42 СК РФ быть предметом брачного договора, а именно положений, касающихся личных неимущественных отношений между супругами, а также прав и обязанностей супругов в отношении детей. В литературе высказывается позиция, согласно которой такие условия в брачном договоре тоже следует считать противоречащими российским императивным нормам <18>. Позиция эта не бесспорна. Она значительно ограничивает значение свободы выбора супругами подлежащего применению права, поскольку иначе, чем в России, содержание брачного договора (а именно понимание отношений как имущественных) определено во многих странах. ——————————— <18> См.: Канашевский В. А. Международное частное право. М., 2006. С. 541.
Подлежат, очевидно, применению к брачному договору и другие отсутствующие в СК РФ, но сосредоточенные в разд. VI части третьей ГК РФ нормы международного частного права, относящиеся к действию коллизионной нормы, такие, как правила, устанавливающие принципы определения подлежащего применению права и наличия в правоотношении иностранного элемента (ст. 1186 ГК РФ), квалификация юридических понятий (ст. 1187 ГК РФ), значение взаимности (ст. 1189 ГК РФ), а также некоторые другие вопросы, связанные с определением права, подлежащего применению к договорным обязательствам. Применительно к обратной отсылке подчинение супругами своих имущественных отношений иностранному праву должно, очевидно, означать отсылку к материальному, а не к коллизионному иностранному праву, т. е. обратная отсылка, как и применительно к другим договорным отношениям, в данном случае в соответствии с п. 1 ст. 1190 ГК РФ не должна приниматься. Проект в соответствии с лежащим в его основе принципом расширения возможности выбора подлежащего применению права допускает изменение супругами правового режима своего имущества в любой момент в течение брака. Это позволяет, в частности, приспособить имущественные отношения к правовой системе другого государства при переезде в это государство. Выбор подлежащего применению права, однако, ограничен: супруги могут выбрать либо право страны места жительства одного из супругов в момент выбора, либо право страны гражданства одного из супругов в этот момент (ст. 18 проекта). Изменение ранее избранного супругами режима супружеского имущества возможно только по соглашению супругов — режим не изменяется автоматически при смене их гражданства или места жительства. В целях предотвращения нежелательных для супругов последствий в проекте установлено, что изменение ими подлежащего применению права действительно только для их будущих отношений, если только сами супруги не решат иначе. Если же супруги решат распространить вновь выбранное право на предыдущие отношения, то, как определено в ст. 18 проекта, такое право не будет затрагивать действительность операций, совершенных ранее в соответствии с правом, действовавшим на тот момент. Применение режима супружеского имущества может затрагивать права третьих лиц. Законы некоторых стран (например, Германии) и Конвенция 1978 г. исходят из того, что последствия применения имущественного режима супругов для правоотношений с участием третьего лица регулируются по общему правилу правом, применяемым к самим имущественным отношениям супругов. Тем не менее, если супруги или один из них, как и третье лицо, обычно проживают в одном государстве, право которого не подлежит применению при определении режима имущественных отношений супругов, этот режим не может быть противопоставлен добросовестному третьему лицу, если меры, обеспечивающие публичность реализации субъективных прав, как, например, запись в реестре для недвижимого имущества (в земельной книге), не были соблюдены. По Закону Швейцарии о международном частном праве (ст. 57) к отношениям сторон по сделке всегда применяется закон места жительства супруга — стороны договора, за исключением случая, когда другая сторона (третье лицо) знала о том, что применению к имущественным отношениям супругов подлежало право другого государства. Учитывая, что права третьих лиц могут оказаться нарушенными при изменении супругами правового режима своего имущества, разработчики проекта включили в него положения, защищающие права таких лиц (Конвенция 1978 г. тоже касается этих вопросов). Права третьих лиц, возникшие в соответствии с ранее применявшимся к супружескому имуществу правом (если супруги решат распространить вновь избранное право на предыдущие отношения), не должны затрагиваться (ст. 18 проекта). Хотя в России указанные коллизионные вопросы брачного договора урегулированы не столь детально, подходы к их решениям близки к тем, которые приняты в проекте. Так, хотя закон не указывает прямо на момент заключения соглашения о выборе права, из правил п. 2 ст. 161 СК РФ, где говорится о выборе права «при заключении брачного договора», и ст. 41 СК РФ, допускающей заключение брачного договора как до государственной регистрации брака, так и в любое время в период брака, вытекает, что и соглашение супругов о выборе права, подлежащего применению к их имущественным отношениям, может быть заключено как до заключения брака, так и в любое время в период брака. Действие этого соглашения супругов, очевидно, не зависит от изменения в последующем тех или иных условий брака, например от переезда супругов в другую страну (в отличие от коллизионной нормы п. 1 ст. 161 СК РФ, согласно которому подлежащее применению в силу закона право меняется автоматически при изменении места, где супруги совместно проживают). Что касается возможности изменения самими супругами в период брака ранее избранного ими права, то такая возможность, надо думать, не исключается, поскольку ст. 43 СК РФ допускает изменение или расторжение брачного договора в любое время по соглашению супругов. Права третьих лиц защищаются, очевидно, на общих основаниях в соответствии с положениями подлежащего применению права. Вопросам формы соглашения о выборе права и брачного договора посвящены ст. 19 и 20 проекта. Выбор права, подлежащего применению к режиму собственности супругов, должен быть, согласно проекту, оформлен в соответствии с требованиями, предъявляемыми к брачному договору избранным правом государства-члена или правом государства-члена, где документ был составлен. Выбор права должен прямо следовать из договора. Такое соглашение о выборе права оформляется письменно, датируется и подписывается обоими супругами. Если право государства-члена, в котором супруги имеют совместное место жительства в момент такого выбора, предъявляет дополнительные требования к форме брачного договора, эти условия должны быть выполнены в отношении формы соглашения о выборе права. Форма самого брачного договора должна соответствовать требованиям, предъявляемым правом, избранным сторонами для регламентации имущественных отношений, либо правом места заключения договора. Брачный договор должен быть письменно оформлен, датирован и подписан обоими супругами. Если право государства-члена, в котором супруги имеют совместное место жительства в момент заключения брачного договора, предъявляет дополнительные требования к форме брачного договора, эти условия должны быть выполнены. Как видно, следуя Конвенции 1978 г., авторы проекта используют здесь и коллизионное, и материально-правовое регулирование, определяя право, подлежащее применению к форме брачного договора и соглашения о выборе права. Проект формулирует наряду с коллизионными нормами и минимальные прямые требования к оформлению этих актов. По мнению разработчиков, эти прямые правила направлены на обеспечение прав слабо защищенных лиц (обычно супруги), позволяя им всегда ссылаться на эти нормы, не прибегая к порой сложному доказыванию. В России к форме соглашений супругов о подчинении брачного договора законодательству того или иного государства следует, очевидно, при отсутствии регулирования в СК РФ применять соответствующие коллизионные правила о форме сделки, содержащиеся в п. 1 ст. 1209 ГК РФ. В соответствии с новой редакцией этого пункта <19> форма сделки подчиняется праву страны, подлежащему применению к самой сделке. Однако сделка не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования права страны места совершения сделк и к форме сделки. Совершенная за границей сделка, хотя бы одной из сторон которой выступает лицо, чьим личным законом является российское право, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права к форме сделки. Как видно, указание в качестве основного не права места совершения сделки, а права, подлежащего применению к самой сделке, соответствует тому подходу, который принят (в данном случае применительно к брачному договору) в рассматриваемом проекте. ——————————— <19> См.: Федеральный закон от 30 сентября 2013 г. N 260-ФЗ «О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации».
Заключаемые в России на основании российского права соглашения супругов об избрании законодательства могут быть либо включены в текст брачного договора, либо оформлены отдельным документом. Соглашение, как и брачный договор, излагается в письменной форме и требует нотариального удостоверения. В нем должна быть ясно выражена воля сторон. Если выбор супругами законодательства осуществляется за пределами России, достаточно того, что этот выбор оформлен согласно требованиям соответствующего иностранного государства. Так, если супруги, находясь за границей, подчиняют свой брачный договор иностранному праву и оформляют этот договор с соблюдением требований того же права, договор с точки зрения формы в России признается действительным. Вместе с тем не может быть признан недействительным вследствие несоблюдения формы выбор российского законодательства, если соблюдены требования российского законодательства в отношении формы. К форме соглашений супругов о подчинении брачного договора законодательству того или иного государства следует, очевидно, применять и коллизионную норму п. 4 ст. 1209 ГК РФ о том, что форма сделок в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где находится это имущество. Форма сделки в отношении недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, подчиняется российскому праву. Проект затрагивает и процессуальные вопросы, устанавливая признание решений, вынесенных в рассматриваемой им области на территории государств — членов ЕС, без какой-либо специальной процедуры (ст. 26). Его правила призваны дополнить действующее регулирование, содержащееся в Регламенте Совета ЕС от 22 декабря 2000 г. N 44/2001 «О юрисдикции, признании и исполнении судебных решений по гражданским и коммерческим делам» <20>, и способствовать укреплению единого правового и судебного пространства, допускающего свободное «передвижение» на территориях стран ЕС судебных решений, вынесенных в государствах — членах ЕС. Правомерность любого такого решения в проекте презюмируется, проверка его сводится к минимуму. Основания для отказа в признании и исполнении сформулированы в ст. 27 проекта: противоречие публичному порядку, ненадлежащее или несвоевременное извещение стороны, против которой принято решение, противоречие ранее принятому по тому же делу решению суда запрашиваемого государства или признаваемому решению суда другого государства — члена ЕС. Универсальная процедура получения документа, предписывающего принудительное исполнение, направлена изначально только на проверку документов. Как правило, лишь в случае возражения одной из сторон вопрос о признании и исполнении может быть рассмотрен судом на предмет наличия оснований для отказа. ——————————— <20> В области семейных отношений и родительских прав действует Регламент Совета ЕС от 27 ноября 2003 г. N 2201/2003 «О юрисдикции, признании и приведении в исполнение судебных решений по семейным делам и делам об обязанностях родителей».
Согласно проекту признаются и аутентичные документы, которые будут иметь на территориях других государств — членов ЕС такую же доказательную силу, а содержащиеся в них факты будут рассмотрены с позиции презумпции достоверности и такой же возможности приведения в исполнение, как и в государстве происхождения аутентичного документа. Надо сказать, что в России действуют аналогичные нормы: решения иностранных судов, которые не требуют принудительного исполнения, признаются без какого-либо дальнейшего производства, если со стороны заинтересованного лица не поступят возражения относительно этого. При наличии возражений стороны против признания вопрос рассматривается судом. Основания для отказа в признании, как и основания для отказа в принудительном исполнении решения (ст. 412 — 414 ГПК РФ), во многом совпадают с теми, которые перечислены в проекте. Признаются (при соответствующем удостоверении) и документы, выданные, составленные или удостоверенные компетентными органами иностранных государств (ст. 408 ГПК РФ). Разграничивая компетенцию судов государств — членов ЕС по вопросам имущественных отношений супругов, проект исходит из критериев: совместного места жительства супругов; их последнего совместного места жительства, если один из них продолжает проживать там; места жительства ответчика; гражданства обоих супругов (применительно к Великобритании и Ирландии — исходя из их домицилия). Супруги также могут договориться о рассмотрении дела судом государства, право которого они выбрали в качестве применимого. Соглашение о подсудности может быть заключено в любое время, в том числе в процессе судебного разбирательства. Сопоставление относящихся к брачному договору положений проекта, как и некоторых положений Конвенции 1978 г., с российским законодательством выявляет спорные вопросы российского правоприменения и показывает, что принятое в этих документах более детальное, чем в России, и основанное на многолетней практике регулирование может служить ориентиром, отражающим современный подход к коллизионным вопросам брачного договора.
Библиографический список
Ансель Ж.-П., Абасси М. Исполнение иностранных судебных решений // Журнал российского права. 2006. N 8. Канашевский В. А. Международное частное право. М., 2006. Лалетина А. С. Коллизионные нормы, регулирующие имущественные отношения супругов в законодательстве иностранных государств // Московский журнал международного права. 2004. N 1. Левин Ю. В. Актуальные вопросы брачного договора в Российской Федерации // Право и политика. 2009. N 2. Медведев И. Г. Имущественные отношения супругов и наследование. М., 2007. Мыскин А. В. Брачный договор в системе российского частного права. М., 2012.
