(Алланина Л. М.) («История государства и права», 2011, N 15)
ВОТЧИННЫЕ ВЫДАЧИ В КОНЦЕПЦИИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА <*>
Л. М. АЛЛАНИНА
——————————— <*> Allanina L. M. Votchina’s deliveries in the conception of improvement of the Civil law.
Алланина Лилия Мансуровна, доцент кафедры социальных наук Тюменского нефтегазового государственного университета, кандидат юридических наук.
Статья посвящена праву вотчинных выдач, соотношению указанного права с правами на доходы и ренту применительно к проекту Концепции развития гражданского законодательства о вещных правах. С учетом историко-правового развития анализируется законодательство в указанной сфере правоотношений.
Ключевые слова: рента, вотчинные и вещные выдачи, право на доход.
The main issue of the article deals with the civil rights in rem and main problems of the property law in Russia. The author also analyses the right to rent in correspondence with Conception of the development of the Russian civil legislation. With regard to historical and legal evolution the author reveals the basic stages of its development and ways of improving the legislation. The Concept contains a lot of novelties and offers remarkable changes on civil rights in rem matter, extending the list of such rights.
Key words: rent, the right to rent, the right to income.
На фоне активной изменяющейся культурно-правовой парадигмы отечественного законодательства весьма интересными представляются положения проекта Концепции развития гражданского законодательства о вещных правах в части вотчинных (вещных) выдач <1>. Авторы Концепции предлагают выделить в Гражданском кодексе (далее — ГК РФ) специальный подраздел, посвященный ограниченным вещным правам с одноименным названием. Указанный раздел должен состоять из нескольких глав, каждая из которых должна регулировать соответствующее ограниченное вещное право, в том числе право на доход, приносимый вещью (вотчинные выдачи). Данное право в каком-то смысле созвучно праву эмфитевзиса, которое позволяет извлекать полезные свойства из земельного участка, а также праву на ренту. ——————————— <1> Указ Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. N 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. 23.07.2008. N 155.
В настоящее время рентные отношения, включенные в предмет гражданско-правового регулирования, рассматриваются преимущественно как отношения по поводу заключения, исполнения и расторжения обязательств, вытекающих из сделок граждан и некоммерческих организаций по поводу передачи имущества с целью получения рентных платежей, выплачиваемых ему плательщиком ренты по договорам постоянной ренты (ст. ст. 589 — 595 ГК РФ), пожизненной ренты (ст. ст. 596 — 600 ГК РФ) или пожизненного содержания с иждивением (ст. ст. 601 — 605 ГК РФ). Из текста Кодекса можно вывести определение ренты как «определенной денежной суммы либо предоставления средств на содержание в иной форме» (ст. 583 ГК РФ). Из данного определения следует, что это периодический платеж, выплачиваемый в рамках гражданско-правовых обязательств. В этой связи возникает вопрос о корреляции данного права с правом вотчинных выдач, предлагаемым авторами Концепции. Идея признания за правом на доходы вещно-правовых свойств не нова для цивилистики. В правовых источниках Древнего Рима мы встречаем термин canon metallicus, определяемый как рента с рудников и горных заводов <2>. Если обратиться к истории, то зачатки рентных отношений мы найдем в Древнем Риме. Так, в Дигестах Юстиниана (цитаты Папиниана) четвертой части семитомного источника Umbilicus в титуле I 22-й книги говорится о деньгах, данных под проценты <3>. В источниках римского частного права упоминаются древнейшая форма процентного займа fenus и дополнительные соглашения о процентах к основному договору mutuum <4>, по которому крестьянину давали взаймы семена с тем, чтобы он вернул не только стоимость семян, но и некоторую надбавку — проценты. Суть обязательства состояла в том, что оно порождало право требовать от конкретного лица определенных регулярных денежных выплат, как правило, ежемесячно. ——————————— <2> Дыдынский Ф. М. Латинско-русский словарь к источникам римского права. Варшава: Типография К. Ковалевского, 1896 // СПС «Гарант». <3> Дигесты Юстиниана. М.: Статут, 2004. Т. IV. Книги XX — XXVII. С. 207. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Римское частное право» (под ред. И. Б. Новицкого, И. С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации — Юристъ, 2004. —————————————————————— <4> Римское частное право: Учебник / Под ред. И. Б. Новицкого и И. С. Перетерского. М.: Новый юрист, 1997. С. 361.
Начиная с III в. н. э. земли с полезными ископаемыми закреплялись за заинтересованными лицами на особом вещном праве, приближенном к ius emphyteutium, по выражению Ульпиана, относящегося к res mancipi <5>. Право распространялось на соседский земельный участок и представляло собой предиальный сервитут servitus praediorum rusticorum <6>. Среди его разновидностей выделяли servitus praediorum calcis coquendae, lapidis eximendi, arenae fodiendae — право на добычу с подчиненного участка извести, песка, камня и иных полезных ископаемых <7>. Право на постоянные периодические рентные платежи входило в содержание servitus praediorum calcis coquendae, lapidis eximendi, arenae fodiendae и обременяло участок. ——————————— <5> Памятники римского права: Юлий Павел. Пять книг сентенций к сыну; Фрагменты Домиция Ульпиана / Пер. Е. М. Штаерман. М., 1998. С. 191. <6> Дернбург Г. Пандекты. СПб., 1905. Т. 1. Ч. 2: Вещное право. С. 196. <7> Азаревич Д. Система римского права: Университетский курс. СПб., 1897. Т. 1. С. 450 — 451.
В Германии рента приобрела форму широко практикуемых кредитных обязательств, вытесненных впоследствии ипотекой <8>, когда собственник недвижимости (рентопокупатель Rentenkarer) отдавал ее в бессрочное пользование рентоотчуждателю (Rentenverkaufer) в обмен на ежегодные денежные взносы, при этом получение ежегодных взносов исчерпывало правомочия рентопокупателя, которому было принципиально запрещено требовать возвращения капитала. Владельцу недвижимости разрешалось путем уплаты всей лежащей на нем суммы выйти из обязательственных отношений. При этом рентопокупатель имел исключительное право на «обращение вещи в свое обладание» при нарушении рентоотчуждателем своих обязанностей по выплате ежегодных взносов <9>. Рента приравнивалась к договору займа с залогом недвижимости, в связи с чем ученые того времени отмечали сбивчивость терминологии и судебной практики <10>. И. А. Базанов отмечает, что процентный заем с реальным обеспечением в виде залога недвижимости, именуемый рентой, возникал, подобно всем вещным правам, путем Auf-lassung, записи в книгу, а с введением специализации книг — в книгу долгов и рент, затем кредитор получал рентное свидетельство <11>, из которого впоследствии образовался вид ценных бумаг на предъявителя Handvesten. Собственник недвижимости, ввиду потребности в кредите, удостоверял Handvesten на пергаменте, по правилу, в круглой сумме, в городском совете или суде; указанная ценная бумага удостоверяла права держателя рентного свидетельства на получение годовой ренты из недвижимости. Факт удостоверения рентных свидетельств судом или советом обстоятельств служил гарантией как обеспеченности ренты, так и интересов третьих лиц. К XIX в. они превратились в закладные листы на предъявителя, основанные на одностороннем, абстрактном, формальном волеизъявлении собственника. Рентные отношения имели сходный характер в остальных европейских странах. Например, французская rente constituee sur le fond развилась, подобно германской Rentenkauf, вследствие запрета церковью процентного займа, была не «личным долгом, а вещным бременем на недвижимость» <12>, рента регистрировалась во Франции также записью в судебную книгу, ее оборот был сходен с германской Rentenkauf. Постепенно рента повсеместно превратилась в ипотеку. ——————————— <8> Кассо Л. А. Понятие о залоге в современном праве. М.: Статут, 1999. С. 76; Базанов И. А. Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства (Классика российской цивилистики). М.: Статут, 2004. С. 79. <9> См.: параграф 10 Буллы Пия V 1569 г. Цит. по: Кассо Л. А. Понятие о залоге в современном праве. М.: Статут, 1999. С. 83. <10> См.: решение Любекского магистрата 1685 г.; Любекские статуты 1586 г. (параграф 13 раздел 3) и др. Цит. по: Кассо Л. А. Понятие о залоге в современном праве. М.: Статут, 1999. С. 85. <11> Базанов И. А. Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства (Классика российской цивилистики). М.: Статут, 2004. С. 81. <12> Базанов И. А. Происхождение современной ипотеки. Новейшие течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства (Классика российской цивилистики). М.: Статут, 2004. С. 93. Dernbung. Das burgerliche Recht des deutsch. Reichs. Halle, 1898. III. P. 667.
Примечательно, что в Средневековье право на получение рентных платежей относилось к недвижимому имуществу (heritage или erbe). По выражению Ю. С. Гамбарова, указанные регалии, представлявшие собой, за немногими исключениями, права имущественного пользования, ничем юридически не отличались от собственно ренты <13>. Это было связано с тем, что горные регалии долгое время удерживали характер вещных, и лишь впоследствии произошло размежевание элементов публичного и частного. Вещный характер права на ренту был также во многом обусловлен тем, что рента на лицо запрещалась как лихоимство. ——————————— <13> Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть. СПб., 1911 // СПС «Гарант».
В нормах отечественного законодательства правовое регулирование отношений по поводу извлечения дохода изначально строилось в рамках гражданско-правовых конструкций, что ознаменовано включением в самые первые источники феодального русского права термина «рост», символизировавшего плату за использование чужого имущества на основе договоров займа. Наиболее широкое применение он имел место в соглашениях, именуемых торговлей, с участием торговцев — предшественников современных предпринимателей. Указанные платежи по своей правовой природе представляли собой плату, связанную с договоренностью сторон о предоставлении имущества в собственность иному лицу (плательщику ренты), которая в дальнейшем, вследствие дифференциации правового регулирования, не утратив своего возмездного встречного свойства, претерпела юридико-техническую трансформацию, обосновавшись в той или иной форме, в зависимости от объема предоставляемых прав, правового режима объекта и правового статуса вовлеченных участников, в современных договорных конструкциях займа, аренды, ренты, коммерческой концессии, соглашений о разделе продукции и др. По нашему мнению, именно такая правовая оценка оснований возникновения понятия ренты в широком смысле дает наиболее полное и комплексное представление о ней как правовом феномене. В этой связи полагаем возможным утверждать как о гражданско-правовой однородности, так и о единстве основ возникновения прав на вотчинные выдачи и рентных платежей, вытекающих из договора ренты (глава 33 ГК РФ), носящих комплексный характер, позволяющий учитывать не только единство, но и дифференциацию целого ряда современных договорных институтов.
