РЕФОРМА ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА: НОВЫЕ ПОДХОДЫ И ПРАВОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ
А. В. ТУРБАНОВ
Турбанов Александр Владимирович, председатель Комиссии по законодательству о финансовых рынках Ассоциации юристов России, доктор юридических наук.
Reform of civil legislation: new approaches and legal mechanisms A. V. Turbanov
Готовящиеся изменения Гражданского кодекса РФ (ГК) уже длительное время находятся в центре пристального внимания юридического сообщества <1>. Концепция развития гражданского законодательства, явившаяся идеологической основой проекта, была одобрена еще в октябре 2009 г. В 2010 — 2011 гг. первоначальные редакции законопроекта размещались на сайтах Исследовательского центра частного права и Высшего Арбитражного Суда РФ. Длительная доработка проекта перед его внесением Президентом РФ в Государственную Думу была призвана обеспечить консенсус по целому ряду принципиальных вопросов правового регулирования экономических отношений. Федеральное Собрание было нацелено на принятие данного документа уже в весеннюю сессию, однако второе чтение было перенесено на осень. ——————————— <1> Статья основана на докладе автора на III банковской юридической конференции «Правовое регулирование кредитных договоров: практика, проблемы и перспективы».
И эта задержка представляется оправданной, потому что особую роль в судьбе законопроекта должны сыграть парламентские процедуры. Только они позволят избежать ошибок, найти оптимальные решения, обеспечить баланс интересов различных участников гражданского оборота. С формальных юридических позиций речь идет не о новом ГК, а об изменении ряда статей действующего Кодекса и о дополнении его новыми статьями. Однако по масштабам предлагаемых новелл ситуацию можно сравнить с 1995 г., когда вступившая в силу первая часть ГК сменила Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. Особенностью законопроекта о внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую ГК является то, что его целью является не восполнение отдельных пробелов и не исправление каких-то отдельных положений, а комплексное развитие правовой базы гражданского оборота, адекватное задаче модернизации российской экономики. Представляется необходимым остановиться на следующих концептуальных новеллах. К числу принципов, составляющих основные начала гражданского законодательства (ст. 1 ГК), таких как юридическое равенство сторон, защита собственности, свобода договора, автономия воли участников гражданских правоотношений, теперь также будет относиться добросовестность указанных лиц при осуществлении гражданских прав и исполнении обязанностей. С практической стороны этот принцип, закрепленный в законодательстве многих экономически развитых государств, означает, что участники гражданского оборота должны соблюдать права и уважать интересы контрагента, не злоупотреблять своими правами, не совершать действий, которые направлены на «обход» закона, не создавать искусственно условий для неисполнения обязательств или неосновательного приобретения прав. Гражданские правоотношения крайне разнообразны, а законодательство, регулирующее эти правоотношения, отличается диспозитивностью. Закон не может прописать и запретить все возможные на практике нарушения чужого интереса. Поэтому важно, чтобы у судов была возможность на основе принципа добросовестности признавать тех или иных лиц недобросовестными, а их действия — злоупотреблением правом. Принцип добросовестности предполагает, что свобода участников гражданского оборота имеет свои пределы. Этот принцип отражает необходимость защиты интересов других лиц и публичного интереса. Гражданское право — это частное право, однако и в нем можно увидеть публичные начала, обеспечивающие соответствие инициативной экономической деятельности интересам общества и государства. Эти публичные начала сегодня усиливаются, приобретают особую значимость, что характерно не только для России, но и для многих других стран. Небольшая ремарка: сказанное не означает, что гражданскому праву должно быть позволено вторгаться в сферу публичного регулирования. Можно отметить, что принцип добросовестности участников гражданских правоотношений по своей сути не нов для отечественной юриспруденции. Он активно прорабатывался в правовой доктрине и формировался судебной практикой <2>. ——————————— <2> См.: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 ГК РФ».
Например, на практике нередко встречается такое проявление недобросовестности, как отказ от возвращения полученного кредита лицом, которое вполне могло бы это сделать, но ссылается на формальное отсутствие у него средств. Показательное решение по этому поводу недавно принял Конституционный Суд <3>. Он признал несоразмерным запрет на обращение взыскания по долгам на единственное жилое помещение гражданина-должника в том случае, если это помещение по своим характеристикам явно превышает уровень разумной достаточности. ——————————— <3> Постановление Конституционного Суда РФ от 14.05.2012 N 11-П по делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой ст. 446 ГПК РФ.
Собственник многоэтажного особняка или элитной квартиры площадью в несколько сотен квадратных метров мог не опасаться обращения взыскания по долгам на это имущество, если формально оно являлось для него и его семьи единственным жильем и не было предметом ипотеки. Конституционный Суд предложил считать такого собственника, ссылающегося на отсутствие у него средств для погашения долгов, недобросовестным лицом. Безусловный имущественный иммунитет единственного жилья, по мнению Суда, может приводить к несоразмерному и не подкрепленному никакой значимой целью ограничению прав кредиторов в их имущественных отношениях с должниками. Суд отметил, что федеральный законодатель обязан внести необходимые изменения в законодательство, регулирующее пределы действия указанного иммунитета, и определить количественные характеристики жилья, для которого он будет сохранен, т. е. установить для этих целей нормативы разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище. Очевидно, после исполнения требований Конституционного Суда кредитор сможет обращать взыскание на определенную долю недвижимости, превосходящую нормативы разумных потребностей должника в жилище. В развитие принципа добросовестности в ст. 10 ГК предлагается конкретизировать понятие злоупотребления правом. К нему будут относиться действия в обход закона, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. Агентству по страхованию вкладов в своей деятельности постоянно приходится сталкиваться с таким явлением. В кредитных организациях в период уже возникшей неплатежеспособности, но до отзыва у них лицензий на осуществление банковских операций зачастую допускаются злоупотребления, выражающиеся в неправомерном дроблении вкладов, превышающих установленную законом предельную сумму страхового возмещения. Эти действия маскируются как внутрибанковские перечисления денег со счетов юридических лиц на счета физических лиц, или со счетов физических лиц, денежные средства на которых превышают максимальную сумму страхового возмещения, на счета подставных физических лиц. Фактически это страховое мошенничество. Бороться с подобными явлениями удается, в частности, путем признания в судах соответствующих операций недействительными ввиду злоупотребления правом. Следует отметить, что понятие «заведомо недобросовестные действия» должно правильно толковаться в юридической практике. Оно не предполагает при оспаривании таких действий обязанность предоставлять суду документы, удостоверяющие в письменной форме замыслы, намерения недобросовестного лица. Умысел на совершение недобросовестных действий должен выявляться на основе оценки результатов этих действий и тех условий, в которых они были совершены. Очень важно, чтобы общий принцип ГК — добросовестность участников гражданского оборота — был наполнен реальным содержанием в иных федеральных законах, конкретизирующих те признаки и условия, которые являются основанием для соответствующей квалификации юридических действий. Еще одна важная тема, представляющая интерес для банковского сообщества, касается предстоящих изменений института залога и, в частности, ипотеки. Очевидно, что развитие юридических форм и инструментов не должно отставать от потребностей экономики. Однако при этом должна сохраняться стабильность гражданского оборота. Нельзя допустить появления новелл, способных оказать разрушающее воздействие на такие востребованные сегодня в банковской практике институты, как залог и ипотека. Законопроект устанавливает возможность залога прав по договору банковского счета <4>. Это будет полезный для практики инструмент. Но как только эти статьи вступят в силу, возникнет неопределенность в вопросе о том, как страховать эти счета. Если у банка, в котором открыт залоговый счет, отзывается лицензия, кому должно выплатить страховое возмещение Агентство по страхованию вкладов? Оно не обладает полномочиями судебной власти, чтобы разрешать спор между залогодателем и залогодержателем, если таковой возникнет. Если же Агентство просто будет выплачивать возмещение залогодателю как владельцу счета, то при этом исчезает предмет залога. Это может «ударить» по институту залога. Главное же состоит в том, что решение данной проблемы должно содержаться в законе. Значит, во-первых, необходимо внесение соответствующих дополнений в Закон о страховании вкладов. ——————————— <4> Проектируемые ст. 3589 — 35815 ГК РФ.
Во-вторых, если в указанном случае банк признается банкротом, должны ли права залогодателя как конкурсного кредитора как-то обременяться в пользу залогодержателя? Для ответа на этот вопрос необходимо внести дополнения в Закон о банкротстве кредитных организаций и, возможно, в Закон о залоге. Поправки в ГК предлагают качественно новый предмет залога, но при этом не решают ряд значимых вопросов, т. е. создают пробелы и проблемы. Следующая новелла. Предполагается, что в обновленном ГК появится новое вещное право — право приобретения чужой недвижимой вещи. Речь идет об исключительном праве в будущем приобрести конкретный объект недвижимости. Это исключительное право будет возникать на основе договора с собственником недвижимости. Согласно законопроекту (п. 3 ст. 304 ГК) после реализации этого права прекращаются обременения соответствующего объекта недвижимости, в том числе ипотека, если новый собственник не давал письменного согласия на эти обременения. К чему это может привести? Если договор ипотеки заключается в отношении недвижимой вещи, в отношении которой некое третье лицо уже имеет право приобретения, то проблем нет. Залогодержатель знает об этом (право приобретения подлежит государственной регистрации) и понимает, что он принимает на себя риск прекращения ипотеки, если не было получено предварительное согласие на заключение договора ипотеки от этого третьего лица (как потенциального нового собственника недвижимости). Однако законопроект не содержит ясности в отношении иной ситуации — когда объект недвижимости уже находится под ипотекой, а залогодатель предоставляет третьему лицу право приобретения в будущем предмета ипотеки. Конечно, есть общее правило (п. 2 ст. 346 ГК) о том, что залогодатель не вправе отчуждать предмет залога без согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога. Однако совершенно необходимо прямо указать в нормах ГК, что право приобретения заложенной недвижимой вещи может возникать у третьего лица только с согласия залогодержателя. Иное регулирование, т. е. предоставление залогодателю права без согласия залогодержателя заключать в отношении предмета ипотеки договор о возникновении у третьего лица права его приобретения (с последующим прекращением залога) разрушит правовой институт ипотеки. Хотелось бы остановиться еще на одной проблеме. Совершенствование законодательства, дополнительная регламентация гражданских правоотношений не должны приводить к появлению новых административных барьеров для бизнеса и для граждан. Обновленный ГК предполагает возвращение к нотариальной форме многих сделок, в частности сделок с недвижимостью. Граждан и субъектов предпринимательской деятельности убеждают, что нотариусы будут нести перед ними ответственность. Однако общество относится к этому с недоверием. Вызвано это тем, что нормы об ответственности могут побуждать нотариусов перестраховываться и навязывать участникам гражданских правоотношений юридические формы, не соответствующие их экономическим интересам или реальным условиям сделки. С 1 октября 2011 г. Федеральный закон от 27.07.2010 N 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг» гарантировал гражданам и юридическим лицам предоставление услуги по государственной регистрации недвижимости в режиме «одного окна». Межведомственная система электронного документооборота позволяет качественно повысить возможности регистрирующего органа по проверке достоверности сведений в представленных на регистрацию документах. Именно в этом, а вовсе не в подписи нотариуса состоит важная дополнительная гарантия защиты прав и законных интересов добросовестных участников гражданского оборота. Сегодня граждане и организации могут самостоятельно выбрать нотариальную или простую письменную форму своей сделки. Вновь появляющиеся при возврате к обязательной нотариальной форме сделки, административные барьеры и финансовые издержки негативно воспринимаются в обществе. Разработчики законопроекта попытались найти компромиссные решения данной проблемы. В принятом в первом чтении законопроекте было определено, что нормы ГК об обязательности нотариальной формы сделок вступят в силу лишь тогда, когда будет наведен порядок в организации нотариата и, в частности, законом будут установлены тарифы на дополнительные услуги нотариусов. По этому поводу также остаются сомнения. Ограничение «аппетитов» нотариусов может обернуться для граждан и представителей малого и среднего бизнеса многочасовыми очередями и отказами под разными предлогами в совершении нотариальных действий, не выгодных нотариусу с точки зрения размеров взимаемой платы. На парламентских слушаниях, состоявшихся в Государственной Думе 15 мая этого года, от лица Комитета, ответственного по законопроекту, было дано обещание, что в ходе второго чтения будет исключена обязательность обращения к нотариусу юридических лиц, совершающих сделки с недвижимостью. (Такая обязательность будет предусмотрена только для граждан.) Эти поправки представляются разумными. Однако оптимальным видится все же иной вариант: сохранить для всех лиц свободу выбора простой или нотариальной формы сделки с недвижимостью и обеспечить привлекательность услуг нотариусов для клиентов. Чтобы они сами были заинтересованы обращаться в нотариальную контору, где их проблемы по оформлению и совершению сделки будут решены быстро, качественно и надежно. Обновляемый текст ГК содержит много других положений, требующих обсуждения. Например, предусмотрены новые виды банковских счетов: совместный счет, номинальный счет, счет эскроу, накопительный счет создаваемого юридического лица (проектируемые параграфы 2 — 5 главы 45). Как открывать эти счета и вести по ним учет? Как осуществлять выплаты физическим лицам страхового возмещения по этим счетам в случае отзыва у банка лицензии? Ясности в этих вопросах пока нет. Хочется надеяться, что на основе профессионального обсуждения новелл будут вырабатываться рекомендации, касающиеся как совершенствования положений законопроекта, так и их последующей реализации.
