(Усков О. Ю.) («Законы России: опыт, анализ, практика», 2007, N 2)
ПРАВА ПОТРЕБИТЕЛЯ ПРИ ОКАЗАНИИ БАНКОВСКИХ УСЛУГ
О. Ю. УСКОВ
Олег Юрьевич Усков, кандидат юридических наук, начальник отдела законотворческой деятельности правового управления аппарата Белгородской областной Думы.
В данной работе будут рассмотрены проблемы защиты прав потребителя в его отношениях с банком при заключении договоров банковского вклада, банковского счета и потребительского кредита <1>, а также при осуществлении денежных расчетов без заключения договора банковского счета. Представляется, что именно указанные отношения обладают некоторой спецификой при применении к ним законодательства о защите прав потребителей, поскольку иные оказываемые банками услуги либо не отличаются от аналогичных, предоставляемых небанковскими организациями (например, предоставление сейфов для хранения документов и ценностей, консультационные услуги и т. п.), либо рассчитаны в большей степени на отношения в сфере предпринимательской деятельности (например, банковская гарантия, лизинговые операции и т. п.), либо вообще не получили пока широкого распространения (например, доверительное управление денежными средствами). ——————————— <1> Под потребительским кредитом в настоящей работе понимается кредит, предоставляемый физическим лицам и используемый ими для приобретения товаров (работ, услуг) для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.
Рассмотрение вопроса о правах потребителя при предоставлении указанных банковских услуг следует начать с того, что господствующее на сегодняшний день мнение, в силу которого Федеральный закон «О защите прав потребителей» (далее — Закон) распространяется и на отношения, возникающие между гражданином и кредитной организацией в том случае, если гражданин приобретает ее услуги для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, стало таковым в юридической науке и правоприменительной практике лишь относительно недавно, в частности после принятия Постановления Пленума Верховного Суда от 29 сентября 1994 г. N 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» <2>, в п. 1 которого в числе договоров, на которые распространяется законодательство о защите прав потребителей, специально названы договоры на оказание финансовых услуг, в том числе предоставление кредитов для личных бытовых нужд граждан, открытие и ведение счетов клиентов-граждан, осуществление расчетов по их поручению, услуги по приему от граждан и хранению ценных бумаг и других ценностей, оказание им консультационных услуг. Весьма показательно при этом и то, что впоследствии Пленум Верховного Суда РФ уточнил, что на отношения по договору банковского вклада указанное законодательство распространяется только с 20 декабря 1999 г. <3> (т. е. со времени опубликования Федерального закона от 17 декабря 1999 г. N 212-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей»), хотя еще до принятия этого Закона изданы Разъяснения Министерства по антимонопольной политике, которые распространили законодательство о защите прав потребителей на отношения по договору банковского вклада вне зависимости от даты их возникновения <4>. ——————————— <2> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. N 7 // Российская газета. 1994. 26 ноября. <3> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 ноября 2000 г. N 32 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N 2. <4> Приказ МАП РФ от 20 мая 1998 г. N 160 (ред. от 11 марта 1999 г.) «О некоторых вопросах, связанных с применением Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» // Российская газета. 1999. N 5-6. 14 января.
Чем обусловлено подобное неоднозначное отношение правоприменительной практики к возможности распространения законодательства о защите прав потребителей на отношения, связанные с предоставлением банковских услуг? Как правило, в обоснование этого приводятся два аргумента, на рассмотрении которых следует остановиться подробнее. Во-первых, утверждается, что большинство так называемых банковских услуг, включая банковский вклад, банковский счет и потребительский кредит, не являются услугами в собственно юридическом значении этого понятия (хотя упоминание о некоторых из них и содержится в ст. 779 ГК), а Закон распространяется, как известно, исключительно на отношения по продаже товаров, выполнению работ и оказанию услуг потребителям (абзац первый преамбулы Закона) <5>. Действительно, если пользоваться известной классификацией договоров, подразделяющей все договоры на договоры по передаче вещей, выполнению работ и оказанию услуг, то банковские услуги, конечно же, не являются договорами об оказании услуг. Проблема заключается, однако, в том, что их вообще весьма затруднительно причислить к какому-либо из указанных классификационных звеньев <6>. Объясняется это тем, что сама указанная классификация возникла ранее того момента, когда денежные обязательства (а именно таковыми являются рассматриваемые банковские услуги) приобрели специфичные только для них черты. Корни этой классификации, несомненно, восходят к известной римской триаде «dare — facere — praestare», которая, по выражению Д. В. Дождева, в самом римском праве имела скорее традиционный, нежели научный смысл <7>. Более того, в течение длительного исторического периода вплоть до того момента, когда банки стали привлекать денежные средства вкладчиков в целях последующего кредитования иных лиц, договор банковского вклада сохранял все черты договора иррегулярной поклажи, т. е. договора об оказании услуг. Только после того, как деятельность по кредитованию участников имущественного оборота стала неотъемлемой частью банковской деятельности, правовая природа договора банковского вклада существенным образом изменилась, а сам договор приобрел известный нам современный облик, превратившись в средство удовлетворения потребностей банков в кредитных ресурсах, приобретаемых путем привлечения денежных средств вкладчиков под выплату банками процентов на вклады <8>. Позднее к функциям сбережения и привлечения кредитных ресурсов, характерным для договора банковского вклада, прибавилась еще и функция организации осуществления безналичных расчетов и, как следствие, из договора банковского вклада выделился самостоятельный договор — договор банковского счета, который по своей сути мало чем отличается от вклада до востребования. ——————————— <5> Артемов В. В. Договор банковского вклада и защита прав потребителей: иной взгляд // Банковское право. 2002. N 4. <6> К примеру, В. В. Артемов в указанной статье доказывает, что договор банковского вклада является договором о пользовании имуществом, совершенно упуская из виду, что, во-первых, по его же утверждению, по договору банковского вклада банк получает деньги не в пользование, а в собственность, а во-вторых, что в пользование могут передаваться только индивидуально-определенные непотребляемые вещи, в то время как деньги традиционно относятся к родовым потребляемым вещам. <7> Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник для вузов. М., 2002. С. 481. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского «Договорное право. Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований» (Книга 5. Том 1) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2006. —————————————————————— <8> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга пятая: В 2 т. Том 1. М., 2005. С. 15.
Второй аргумент против распространения на банковские услуги законодательства о защите прав потребителей тесно связан с первым и заключается в том, что данный Закон распространяется только на возмездные договоры (что вытекает из понятия «исполнитель», используемого в Законе), тогда как для гражданина и договор банковского вклада, и договор банковского счета в известном смысле связаны с получением дохода, поскольку и в том, и в другом случае на остаток средств банк выплачивает проценты (ст. ст. 839 и 852 ГК). Более того, проценты по вкладу или счету некоторыми авторами рассматриваются как прибыль, которую получает гражданин <9>, и, видимо руководствуясь именно этими соображениями, Пленум Верховного Суда РФ, как уже было сказано, пришел к выводу, что законодательство о защите прав потребителей распространяется на отношения по договорам банковского вклада только после опубликования Закона, исключившего указание на то, что личные нужды потребителя не должны быть связаны с извлечением прибыли (иное объяснение подобной позиции найти вряд ли возможно). Однако совершенно ясно, что проценты по договорам о предоставлении банковских услуг, которые получает гражданин, ни в коей мере не могут быть причислены к прибыли хотя бы потому, что прибыль — это разница между вложенными и вырученными средствами, тогда как в этих отношениях гражданин не вкладывает никаких средств, а потому и не может получать указанной разницы. Как отметил Конституционный Суд РФ, «посредством заключения договоров банковского вклада граждане осуществляют иную не запрещенную законом экономическую деятельность, рассчитывая при этом получить доход в виде процентов по вкладу» <10>. ——————————— <9> Парций Я. Правовое регулирование работ и услуг, оказываемых гражданам // Закон. 1996. N 6. <10> Постановление Конституционного Суда РФ от 22 июля 2002 г. N 14-П // СЗ РФ. 2002. N 31. Ст. 3161.
Сложнее обстоит дело с обоснованием возмездности договоров банковского вклада и банковского счета (в части обязанностей банка уплачивать проценты на остаток по счету), а также услуг по осуществлению денежных расчетов без открытия банковского счета. Буквальное толкование ст. 423 ГК, в силу которой возмездным признается договор, по которому сторона должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей, а также отсутствие по общему правилу у клиента обязанности оплачивать услуги банка по совершению операций с денежными средствами, находящимися на счете, и односторонний характер договора банковского вклада приводят к единственно возможному выводу о том, что банк по указанным договорам в принципе не может получить встречного предоставления от своих контрагентов, т. е. к выводу о безвозмездности данных договоров, по крайней мере для клиентов банка. Между тем из определения понятия «исполнитель», содержащегося в преамбуле Закона, следует, что договор должен быть возмездным именно для потребителя. Еще сложнее доказать возмездный характер предоставления банком услуг по переводу денежных средств без открытия счета, так как в соответствии с п. 1.2.2 Положения о порядке осуществления безналичных расчетов физическими лицами в Российской Федерации <11> порядок и условия осуществления подобных операций, включая порядок оплаты расчетных услуг, устанавливаются банком самостоятельно и, как известно, многие банки не взимают плату за подобные операции, если наличные денежные средства вносятся в кассу того же банка, в котором находится счет получателя средств. Более того, действующее законодательство иногда прямо обязывает банки не взимать за это плату, в частности при исполнении поручения о перечислении налога (ст. 60 НК). ——————————— <11> Вестник Банка России. 2003. N 24.
Однако если мы признаем указанные отношения безвозмездными для потребителя, то мы должны признать и то, что банки действуют здесь, руководствуясь исключительно мотивами благотворительности, что, разумеется, не соответствует самой сути банковской деятельности. В действительности любые действия, направленные на внесение в банк денежных средств, совершаемые при открытии вклада, счета или при переводе денежных средств без открытия счета, влекут увеличение избыточных резервов этого банка, за счет которых банк предоставляет кредиты и тем самым получает прибыль <12>. Иными словами, возмездность этих договоров обусловливается зачастую самим фактом их заключения: те действия, которые совершает потребитель при заключении договора, и являются тем встречным предоставлением, которое совершает потребитель в адрес банка, о котором упоминает п. 2 ст. 423 ГК <13>. Таким образом, как справедливо заметил А. М. Эрделевский, с позиций Закона договор банковского вклада (а от себя добавим: и иные договоры о предоставлении банковских услуг, в которых одной из сторон выступает гражданин, приобретающий эти услуги для нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, несмотря на то, что он зачастую освобождается от какой-либо платы за эти услуги) — это возмездные договоры об оказании услуг <14>. ——————————— <12> См. подробнее: Макконелл Кэмпбелл Р., Брю Стенли Л. Экономикс: принципы, проблемы и политика: В 2 т. Т. 1. М., 1995. С. 282 — 294; Российская банковская энциклопедия. М., 1995. С. 502. <13> Подобная возмездность банковских услуг, собственно говоря, и отличает договоры кредита от договоров займа, поскольку договоры кредита заключаются на средства, привлеченные банком по договорам банковского вклада и банковского счета, на что недвусмысленно указывает ст. 1 Федерального закона «О банках и банковской деятельности». К сожалению, в учебной литературе и в правоприменительной практике при отграничении договоров займа и кредита внимание сосредоточивается в основном на количественном критерии совершения этих договоров (см., например: информационное письмо ВАС РФ от 10 августа 1994 года N С1-7/ОП-555 // Вестник ВАС РФ. 1994. N 10; Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. М., 1997. С. 428; и др.). При этом, например, весьма показательно, что кредитные потребительские кооперативы граждан, не привлекающие денежные средства по договорам вклада или счета, хотя и именуются «кредитными», в действительности предоставляют не кредиты, а именно займы вне зависимости от их количества. <14> Эрделевский А. М. Договор банковского вклада // Российская юстиция. 1998. N 9.
Иное дело, что большинство норм Закона действительно не распространяются на банковские услуги, но объясняется это не природой отношений по предоставлению банковских услуг, а тем, что сам Закон в большей степени рассчитан на товарный, а не на финансовый рынок. В этой связи в силу ст. 39 Закона на отношения по поводу предоставления банковских услуг распространяются лишь его общие положения, в частности о праве потребителей на предоставление информации (ст. ст. 8 — 10, 12), о компенсации морального вреда (ст. 15), об альтернативной подсудности и освобождении от уплаты государственной пошлины (ст. 17). Последствия же нарушения договоров о предоставлении этих услуг определяются специальным законодательством, регулирующим соответствующий вид договоров <15>. ——————————— <15> Абзацы второй — четвертый раздела II Разъяснений, утвержденных Приказом МАП РФ от 20 мая 1998 г. N 160; письмо Роспотребнадзора от 11 марта 2005 г. N 0100/1745-05-32 «О направлении информационного материала по защите прав потребителей».
В то же время применение большинства указанных норм Закона к договорам об оказании банковских услуг не отличается какой-либо спецификой, пожалуй, за исключением норм, регулирующих предоставление информации о содержании банковских услуг. С другой стороны, представляется, что и некоторые другие положения законодательства о защите прав потребителей также могут быть применены к указанным договорам, несмотря на то, что они непосредственно рассчитаны на договоры о продаже товаров, выполнении работ и оказании услуг. Остановимся на рассмотрении этих вопросов подробнее.
Право потребителя на информацию о содержании банковских услуг
Как известно, право на предоставление информации о товаре (работе или услуге) является одним из важнейших прав потребителя, причем по смыслу Закона подобной информацией потребитель должен обладать еще до заключения договора, поскольку именно это позволяет ему сделать компетентный выбор соответствующего товара (работы или услуги) на рынке. Между тем поскольку нормы Закона абсолютно не рассчитаны на предоставление банковских услуг, в том числе и нормы о содержании информации об этих услугах (п. 2 ст. 10), о способах доведения подобной информации до потребителя (п. 3 ст. 10), о последствиях предоставления ненадлежащей информации (ст. 12), то единственным источником информации о содержании банковских услуг является уже заключенный договор об их предоставлении, что, конечно же, лишает потребителя возможности компетентного их выбора. Проблему нерассчитанности норм Закона о содержании предоставляемой потребителю информации и способов ее доведения до потребителя на случаи оказания банковских услуг попытались решить Федеральная антимонопольная служба и Центральный Банк, но сделали они это весьма странным образом. В частности сославшись на ст. 23 Федерального закона «О защите конкуренции на рынке финансовых услуг», которая предоставляла указанным ведомствам полномочия по изданию нормативных правовых актов по защите конкуренции на соответствующем рынке, они утвердили некие Рекомендации по стандартам раскрытия информации при предоставлении потребительских кредитов <16>. В указанных Рекомендациях, в частности, устанавливается, что информация должна быть доведена до потребителя до заключения кредитного договора, что в ней должно содержаться указание на минимальный (максимальный) срок потребительского кредита, на минимальную (максимальную) сумму потребительского кредита, на совокупные расходы потребителя по получаемому кредиту и т. п. В то же время поскольку данный акт был издан в форме рекомендаций, то он ни к чему не обязывает кредитные организации и его нарушение формально не может стать ни основанием для привлечения банковской организации к административной ответственности <17>, ни тем более основанием для ответственности банковской организации перед потребителем. Таким образом, сегодня при отсутствии в законодательстве о защите прав потребителей специальных норм, учитывающих специфику информации о содержании банковских услуг, и способов ее доведения до потребителя, соответствующее право потребителей полностью подчинено произволу банков, которые решают указанные вопросы по своему усмотрению. ——————————— <16> Письмо ФАС РФ N ИА/7235, ЦБ РФ N 77-Т от 26 мая 2005 г. // Вестник Банка России. 2005. N 28. <17> Письмо ЦБ РФ от 7 сентября 2005 г. N 04-25-1/3762 // Вестник Банка России. 2005. N 48.
Если, однако, потребителю и удастся доказать факт того, что содержание предоставленной ему информации не позволило совершить компетентный выбор при заключении договора о предоставлении банковских услуг, то даже это не во всех случаях может являться стопроцентной гарантией восстановления нарушенных прав потребителя. Дело в том, что последствия предоставления недостоверной информации о содержании банковских услуг будут различаться в зависимости от того, в какой форме была доведена до потребителя указанная информация. Если ненадлежащая информация о содержании банковских услуг доведена до потребителя в рекламном объявлении, т. е. в объявлении, адресованном неопределенному кругу лиц, то к данным отношениям могут быть применены нормы Федерального закона «О рекламе». Так, в соответствии со ст. 28 указанного Закона реклама банковских услуг не может умалчивать об условиях их оказания, влияющих на сумму доходов или расходов лиц, воспользовавшихся данными услугами, если в рекламе сообщается хотя бы одно из таких условий. В противном случае лица, воспользовавшиеся данными услугами и понесшие убытки в результате их оказания (включая упущенную выгоду), вправе требовать возмещения этих убытков по ст. 38 указанного Закона. В то же время в судебной практике на сегодняшний день господствует противоположная тенденция и в большинстве случаев суды не усматривают нарушения прав потребителя в тех случаях, когда ненадлежащая информация о содержании банковских услуг предоставлялась в рекламном объявлении, ограничиваясь выяснением буквального содержания текста договора, а в некоторых случаях даже исходят из осведомленности потребителя о стандартах соответствующего банка, несмотря на установленную п. 3 ст. 12 Закона презумпцию отсутствия у потребителя специальных познаний о свойствах и характеристиках товара (работы, услуги) <18>. ——————————— <18> Определение Верховного Суда РФ от 17 января 2006 г. N 34-В05-19 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 10; Определение Верховного Суда РФ от 4 апреля 2006 г. N 34-В06-23. Справедливости ради следует отметить, что предметом рассмотрения в данных случаях были договоры банковского вклада, заключенные до того времени, с которого, по мнению Пленума Верховного Суда РФ, нормы законодательства о защите прав потребителя распространяются на соответствующие отношения, поэтому вопрос о его применении здесь даже не ставился на обсуждение.
Если же ненадлежащая информация о содержании банковских услуг предоставлена непосредственно потребителю, то п. 1 ст. 12 Закона обязывает граждан вместе с требованием о возмещении убытков непременно отказаться от договора и, соответственно, вернуть результат услуги, если это возможно по ее характеру. Применительно к таким видам банковских услуг, как банковский вклад или банковский счет, теоретически еще можно представить указанную ситуацию. Однако если был заключен договор о потребительском кредите и потребитель узнал о том, что ему была предоставлена ненадлежащая информация о данной услуге уже после предоставления кредита, то отказаться от договора и вернуть предоставленные денежные средства он просто не в состоянии, поскольку, как правило, к этому моменту указанные денежные средства уже израсходованы на те цели, ради которых, собственно, и заключался договор о потребительском кредите.
Права потребителя, вытекающие из обязательности заключения договора банковских услуг
Как известно, большинство договоров с участием потребителя в силу ст. 426 ГК РФ являются публичными, суть которых сводится к исключению из общего правила о свободе договора (ст. 421 ГК) и отказ от заключения которых допускается только при отсутствии возможности предоставить потребителю соответствующие товары, работы или услуги. Конституционный Суд РФ, неоднократно обращаясь к правовой природе публичного договора, сформулировал ряд правовых позиций, в силу которых обязанность заключения указанных договоров при наличии возможности предоставить соответствующие услуги означает и недопустимость одностороннего отказа исполнителя от своих обязательств по уже заключенному договору, поскольку в противном случае требование закона об обязательном его заключении лишалось бы какого бы то ни было смысла и правового значения. Именно подобная правовая позиция позволила Конституционному Суду РФ признать не соответствующими Конституции Российской Федерации положения части второй ст. 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» об изменении банком в одностороннем порядке процентной ставки по срочным вкладам граждан как позволяющие банку произвольно снижать ее исключительно на основе договора, без определения в федеральном законе оснований, обусловливающих такую возможность <19>. ——————————— <19> Постановление Конституционного Суда РФ от 23 февраля 1999 г. N 4-П // СЗ РФ. 1999. N 10. Ст. 1254; Определение Конституционного Суда РФ от 6 июня 2002 г. N 115-О // Вестник Конституционного Суда РФ. 2003. N 1; Определение Конституционного Суда РФ от 14 октября 2004 г. N 391-О.
Из всех рассматриваемых договоров о предоставлении банковских услуг к числу публичных договоров п. 2 ст. 834 ГК прямо относит только договор банковского вклада, и, несмотря на его схожесть с договором банковского счета, последний прямо не именуется в ГК публичным, хотя ст. 846 ГК и устанавливает обязанность банка заключить этот договор на объявленных банком условиях с любым клиентом, обратившимся в банк с соответствующим предложением, что, по сути, является косвенным указанием на публичный характер соответствующего договора. Впрочем, есть как сторонники <20>, так и противники <21> признания договора банковского счета публичным договором. При этом основным аргументом в данном споре является то, что по общему правилу договор банковского счета заключается на согласованных между клиентом и банком условиях (п. 1 ст. 846 ГК), тогда как условия публичных договоров непременно должны быть одинаковыми для всех потребителей (п. 2 ст. 426 ГК). ——————————— <20> См., например: Суханов Е. А. Договор банковского счета. Посреднические и кредитно-финансовые сделки в новом Гражданском кодексе Российской Федерации. М., 1996. С. 56 — 62; Олейник О. М. Основы банковского права: Курс лекций. М., 1999. С. 246; и др. <21> См., например: Гражданское право: Учебник: В 2 т. Том 2. Полутом 2 / Отв. ред. Е. А. Суханов. 2-е изд. М., 2000. С. 245, 246; Ефимова Л. Г. Банковские сделки: Комментарий законодательства и арбитражной практики. М., 2000. С. 37 — 38.
Еще меньше сторонников у идеи признания публичным договора о потребительском кредите, и если кто-либо и высказывает подобные предложения <22>, то они подвергаются резкой критике, поскольку, во-первых, действующее законодательство не содержит даже сколько-нибудь отрывочных признаков, свидетельствующих о публичном характере указанного договора, а во-вторых, «общепризнанные принципы кредитования — срочность, возвратность, платность — означают, что банковские кредиты могут предоставляться только тем заемщикам, чье финансовое положение и, стало быть, возможность своевременного возврата полученных денежных сумм и оплаты соответствующих услуг банка не вызывают сомнений» <23>. ——————————— <22> Захарова Н. Н. Кредитный договор. М., 1996. С. 11. <23> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Указ. соч. С. 707.
В то же время, как уже было сказано, Конституционный Суд РФ признал не соответствующими Конституции положения ст. 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» только в той мере, в которой они распространяются на договоры банковского вклада, заключенные на определенный срок. В связи с этим возникает вопрос: в какой мере указанная позиция Конституционного Суда РФ может быть применена к иным договорам об оказании банковских услуг, в частности к договорам потребительского кредита, учитывая, что они не являются публичными договорами? Данный вопрос обусловлен еще и тем, что на возможность одностороннего изменения процентной ставки по договору потребительского кредита указывает не только ст. 29 Федерального закона «О банках и банковской деятельности», но и специальная норма п. 12 Положения о жилищных кредитах, утвержденного Указом Президента РФ от 10 июня 1994 г. N 1180 <24>. ——————————— <24> СЗ РФ. 1994. N 7. Ст. 692.
Для ответа на этот вопрос необходимо учитывать, что, признавая не соответствующими Конституции положения законодательства о возможности банков изменять в одностороннем порядке договоры срочных банковских вкладов, Конституционный Суд РФ руководствовался не столько тем, что договор банковского вклада является публичным договором, сколько тем, что его заключение обязательно для банка и что договор банковского вклада — договор присоединения. Представляется, что данными признаками обладает и договор потребительского кредита, поскольку в силу обязанности банка предоставлять потребителям информацию о содержании банковских услуг данный договор (как и иные договоры об оказании банковских услуг) заключается на заранее объявленных банком условиях со всеми клиентами, отвечающими критериям соответствующего банка, причем подобное объявление делается в виде публичной оферты (п. 2 ст. 437 ГК), которая, как и всякая оферта, обязывает сделавшее ее лицо к заключению договора. Таким образом, несмотря на то, что указанные обстоятельства не в полной мере свидетельствуют о публичном характере договора потребительского кредита, в совокупности они позволяют распространить изложенную правовую позицию Конституционного Суда РФ и на данные договоры. В то же время на практике в большинстве случаев банки непременно включают в подобные договоры условие о возможности изменения процентной ставки в одностороннем порядке как в меньшую, так и в большую сторону, а в некоторых случаях подобное условие даже закладывается в соответствующие банковские правила <25>. Представляется, что подобная практика принципиально расходится с действительным смыслом указанных положений действующего законодательства. ——————————— <25> См., например: пункт 1.7 Правил кредитования физических лиц учреждениями Сбербанка России // Финансовая газета (региональный выпуск). 1997. N 50 — 51.
Право потребителя на односторонний отказ от предоставления банковских услуг
Как известно, одно из неотъемлемых прав потребителя согласно Закону о защите прав потребителя (ст. 32) — его право на односторонний отказ от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) с возмещением исполнителю фактически понесенных расходов. В то же время в данной работе уже неоднократно говорилось о том, что в силу особой специфики отношений по оказанию банковских услуг на них распространяются только общие положения Закона о защите прав потребителей, в то время как рассматриваемая норма помещена в главе о защите прав потребителей при выполнении работ (оказании услуг), из чего может сложиться впечатление, что на отношения по указанию банковских услуг указанные положения не распространяются. Данное впечатление может найти свое подтверждение и в том, что положения ст. 32 Закона, несомненно, основываются на аналогичных положениях гражданского законодательства о договорах о выполнении работ и оказании услуг (соответственно, ст. ст. 731 и 782 ГК), из чего можно прийти к выводу, что подобные права потребителя обусловлены исключительно правовой природой соответствующих типов договоров и в договорах об оказании банковских услуг подобные права не могут иметь места, поскольку они относятся к иным договорным типам. Представляется, что в действительности подобное право потребителя в той или иной мере проявляется во всех отношениях с его участием, в особенности имеющих длящийся характер. Данный вывод следует хотя бы из того, что общие положения о договоре подряда хотя и предоставляют заказчику право отказаться от договора, но обязывают его возместить подрядчику не только фактически понесенные им расходы, но и иные убытки (ст. 717 ГК). Кроме того, подобное право принадлежит потребителю не только в договорах о выполнении работ и оказании услуг, но и в договорах продажи товаров. В частности, потребитель впра ве отказаться от договора розничной купли-продажи в том случае, когда товар не подошел ему по форме, габаритам, фасону, расцветке, размеру или комплектации и у продавца отсутствует аналогичный товар (п. 2 ст. 25 Закона). При дистанционном способе продажи товаров потребитель вправе отказаться от исполнения договора розничной купли-продажи в течение определенного срока (п. 4 ст. 26.1 Закона) и данное право не ограничивается какими-либо условиями. Таким образом, следует признать, что право потребителя на односторонний отказ от договора в той или иной мере присуще всем отношениям с участием потребителя и что оно не обусловлено лишь правовой природой определенных договорных типов. Применительно к договорам об оказании банковских услуг проблем с реализацией данного права в принципе не может возникать в таких их разновидностях, как банковский счет или вклад до востребования, поскольку сам факт их существования поставлен в зависимость от желания на то контрагента банка (п. 1 ст. 837 и п. 1 ст. 859 ГК). По такой же модели построен и договор срочного банковского вклада, в котором вкладчиком выступает гражданин, поскольку вне зависимости от вида вклада банк обязан выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика-гражданина, и условие договора, ограничивающее данное право гражданина, ничтожно (п. 2 ст. 837 ГК). Однако в настоящее время на достаточно серьезном уровне обсуждается возможность изменения данной нормы, с тем чтобы граждане могли отказываться от права требовать возврата суммы вклада или ее отдельной части до истечения срока вклада. Зачастую необходимость подобных изменений аргументируется в том числе и защитой прав самих потребителей, в частности права на свободное использование своего имущества, а также необходимостью устранения неоправданных ограничений свободы договора. Несмотря на кажущуюся убедительность подобных аргументов, в действительности они не имеют под собой каких бы то ни было оснований, поскольку ставят под сомнение право потребителя на односторонний отказ от исполнения договора, которое, как уже было сказано, присуще всем отношениям с его участием. Устранение подобного законодательного ограничения (ничтожности условий об отказе от права на получение вклада по первому требованию) приведет к еще более пагубным последствиям, поскольку, находясь в тяжелой жизненной ситуации, гражданин в конечном итоге будет лишен возможности воспользоваться принадлежащими ему денежными средствами. Особо остро вопрос о реализации права потребителей на односторонний отказ от исполнения договора стоит применительно к договорам потребительского кредита, хотя в этих договорах оно трансформируется в право на досрочное исполнение соответствующего договора, т. е. на досрочный возврат суммы кредита. В большинстве случаев банки включают в подобные договоры условие о том, что досрочный возврат суммы кредита возможен только с согласия банка, либо предусматривают взимание с потребителя повышенных процентов в этих случаях. Действительно, если рассматривать договор о потребительском кредите как простую разновидность договора займа, то подобные условия формально полностью вписываются в положения п. 2 ст. 810 ГК. Однако если, исходя из указанного системного толкования законодательства о защите прав потребителей, основываться на том, что право на досрочный отказ от исполнения договора должно быть присуще всем отношениям с участием потребителя, то подобную практику следует признать существенным нарушением прав и законных интересов потребителя. Напротив, если и далее следовать подобной логике, то почему бы, например, не предусмотреть, что арендованное имущество по договору проката может быть возвращено только с согласия арендодателя или что в случае досрочного возврата такого имущества с потребителя взимается арендная плата в повышенном размере? Таким образом, даже весьма поверхностный анализ специфики защиты прав потребителя в договорах об оказании банковских услуг свидетельствует о том, что действующее законодательство оставляет практически без внимания указанную сферу общественных отношений. Зачастую банки, пользуясь несовершенством законодательства, навязывают потребителям заведомо невыгодные для них условия, которые прямо нарушают продекларированные на законодательном уровне права потребителя. Все это приводит к тому, что услугами банков в Российской Федерации пользуется весьма незначительная часть граждан, и в конечном итоге к нестабильности и неразвитости самой банковской системы. Отсюда следует, что уже давно назрела необходимость принятия законодательных актов, специально направленных на защиту прав потребителей в банковской сфере, которые бы некоторым образом ограничивали банки в их свободном усмотрении в отношениях с потребителями. Данные законодательные ограничения в конечном счете будут выгодны и самим банкам, поскольку они будут способствовать привлечению свободных денежных средств граждан.
