(Волков А. А.) («Военно-юридический журнал», 2012, N 9)
ПРОЯВЛЕНИЕ КОРРУПЦИИ В ОРГАНАХ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ <*>
А. А. ВОЛКОВ
——————————— <*> Volkov A. A. Manifestation of corruption in organs of military managemen.
Волков Артем Александрович, помощник председателя Владивостокского гарнизонного военного суда, аспирант Юридической школы Дальневосточного федерального университета.
В статье описываются результаты социологического исследования, отражающие то, как военнослужащие оценивают степень коррумпированности различных органов военного управления, какие коррупционные правонарушения считают наиболее распространенными, приведены предложения военнослужащих по противодействию коррупции. Сделаны выводы о том, что коррупция в различных органах военного управления распространена повсеместно, однако не в равной степени, а сосредоточена в органах и среди должностных лиц, действующих на наиболее коррупционноемких направлениях: взаимодействие с гражданами, не связанными с воинской средой (военные комиссариаты и военные образовательные учреждения), и распределение вверенных материальных благ (жилищные и финансовые органы, службы тыла). При этом государственную политику, в том числе уголовную, по противодействию коррупции среди военнослужащих нельзя назвать эффективной.
Ключевые слова: коррупция, военнослужащие, органы военного управления.
The article contains results of the survey, showing how military men treat level of corruption in different military control bodies, corruption violations that are considered to be the most common, military men suggestions on how to prevent and response corruption. The following conclusions are made: corruption in different military control bodies is distributed all over, but not equally and generally exists in those military bodies and among those officials whose activity is closely related to the most corrupt areas such as work with people unrelated to military environment (military commissariats and military educational institutions), distribution of committed material benefits (quarters, finance bodies, administrative services). Moreover, state policy, particularly related to regulation of crimes and military men corruption resistance can not be called effective.
Key words: corruption, military men, military control bodies.
Коррупция, как системная проблема государственного аппарата и российского общества в целом, является одной из основных угроз национальной безопасности. Коррупцией пронизана и система Вооруженных Сил Российской Федерации, иных войск и воинских формирований, в которых предусмотрена военная служба. Основными способами исследования состояния, структуры и динамики коррупции является анализ официальных данных (в т. ч. судебной статистики) и проведение социологических исследований. Ввиду закрытости Вооруженных Сил, их иерархичности, автономности и ориентации на выполнение специфических задач особое значение для анализа коррупции в воинской среде имеют социологические исследования среди самих военнослужащих. Это связано с тем, что в силу вышеприведенных особенностей воинской среды граждане, не имеющие прямого к ней отношения, способны оценить коррупцию только среди органов военного управления и воинских должностных лиц, непосредственно взаимодействующих с «гражданским населением» (например военкоматов). Это ведет к искажению представлений о коррупции в воинской среде, не позволяет вскрыть и проанализировать коррупционные проявления внутри системы Вооруженных Сил и иных войск и воинских формирований, в которых предусмотрена военная служба. В 2011 г. нами было проведено исследование восприятия коррупции военнослужащими Дальнего Востока путем их анкетирования. В анкетировании приняло участие 286 военнослужащих различных родов и видов Вооруженных Сил и гарнизонов Дальнего Востока, из которых 33,1% являлись младшими офицерами, 28,9% — старшими офицерами, 21,8% — прапорщиками или мичманами, 13,4% — солдатами (матросами), сержантами (старшинами), проходящими военную службу по контракту, 2,1% — высшими офицерами, 0,7% — военнослужащими по призыву. 20 человек на момент проведения анкетирования являлись военнослужащими запаса. Необходимо отметить большое количество военнослужащих, которые являлись участниками коррупционных отношений в воинской среде. 11,2% опрошенных часто лично оказывались в ситуациях, когда при помощи денег, подарков и т. д. важный для них вопрос решался воинскими должностными лицами быстрее и эффективнее, 46,8% — иногда оказывались в подобных ситуациях, 42% респондентов не имеют подобного опыта. Таким образом, 58% опрошенных были участниками коррупционных отношений в воинской среде <1>. ——————————— <1> Волков А. А. Восприятие коррупции среди военнослужащих Дальнего Востока // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2012. N 1. С. 80.
Органы военного управления и воинские должностные лица имеют разный коррупционный потенциал и по-разному подвержены коррупции. При проведении анкетирования военнослужащим был задан вопрос: «Каков, на ваш взгляд, уровень совершения коррупционных правонарушений в указанных органах военного управления?» При этом респондентам было предложено напротив каждого варианта поставить оценку от 0 до 10, где 0 — коррупция отсутствует, 10 — наивысшая степень коррупции. Кроме того, возможно было указать свой вариант органа или должностного лица. При анализе ответов указанные опрошенными баллы были суммированы, вычислен средний балл для каждого варианта. Таким образом, получился своеобразный рейтинг коррупционности различных органов военного управления. Результат оказался следующим: — на первом месте оказались военные комиссариаты — 7,2 балла; — на втором — жилищные органы — 6,8 балла; — замыкают тройку службы тыла (вещевая, продовольственная, служба горючего и т. д.) — 6,5; — финансовые органы — 6,1 балла; — одинаковый результат в 6 баллов получили военные образовательные учреждения и центральный аппарат Министерства обороны; — органы военной прокуратуры и военно-строительные организации получили по 4,9 балла; — командиры (начальники) воинских частей (учреждений) — 4,8; — военные суды — 3,6; — штабы — 3,3; — командиры подразделений — 2,5; — наименьший балл получили помощники командиров по правовой работе — 2,4. Кроме того, опрошенными были предложены и свои варианты: по три военнослужащих указали органы ФСБ в войсках — средний балл 9 и пограничная служба ФСБ — 8 баллов. По одному опрошенному с оценкой в 10 баллов указали ФСБ, кадровые органы, внутренние войска МВД РФ. Один опрошенный с результатом в 9 баллов указал должностных лиц, осуществляющих государственные закупки. В вышеприведенных данных настораживает достаточно большое количество предложенных опрошенными вариантов с указанием различных подразделений Федеральной службы безопасности РФ, означающее восприятие уровня коррупции в указанных органах как крайне высокого. На вопрос: «Какие коррупционные правонарушения, на Ваш взгляд, наиболее распространены среди военнослужащих?» (вопрос предусматривал возможность выбора нескольких вариантов ответа и предложения своего варианта) около 38% опрошенных указали оказание встречных услуг и покровительство в продвижении по службе друзей, родственников, любимчиков; 36,4% — получение и дачу взяток, подарков; совершение хищений с использованием своих полномочий — 26,6%; использование должностного положения и полномочий для получения жилья, наград, путевок, иных льгот и привилегий — 23,8%; «откаты» при заключении государственных контрактов — 13,3%. Один опрошенный предложил свой вариант, посчитав, что среди военнослужащих наибольшее распространение имеет вымогательство взяток. Из вышеприведенных данных следует, что большое количество имеющих существенное распространение коррупционных проявлений не являются уголовно наказуемыми и относятся к области этики, однако воспринимаются военнослужащими именно как коррупционные правонарушения. Большинство опрошенных (55,9%) считают, что чаще всего предметом хищений, совершаемых военнослужащими с использованием своих полномочий, являются горюче-смазочные материалы; продовольствие указал 51% военнослужащих; денежные средства — 40,6%; вещевое имущество — 35,7%; узлы, агрегаты, системы техники и оборудования — 18,9%; оружие и боеприпасы — 5,6%. Были предложены и собственные варианты, по одному опрошенному указали «жилье» и «земельные участки». Практически значимым является мнение военнослужащих относительно эффективности мер по противодействию коррупции. Так, на вопрос: «Что, по вашему мнению, способно эффективно противодействовать коррупции в воинской среде?» — большинство опрошенных военнослужащих (51,7%) указали ужесточение уголовной ответственности за коррупционные правонарушения; 46,9% — повышение денежного довольствия военнослужащих; 44,1% — повышение качества отбора кандидатов на руководящие воинские должности; 38,5% — контроль за доходами и расходами высших воинских должностных лиц; 33,6% военнослужащих отметили регулярную ротацию кадров на коррупционноемких воинских должностях; 21,7% — создание специального органа по борьбе с коррупцией в войсках; 14% — установление общественного контроля за органами военного управления и воинскими должностными лицами. Одним военнослужащим был предложен собственный вариант, который сводится к улучшению воспитательной работы в Вооруженных Силах. При этом только одна из мер по противодействию коррупции в воинской среде — повышение денежного довольствия военнослужащим — реализована в ходе военной реформы. Таким образом, в ходе реализации военной реформы предпринята попытка снизить коррупцию среди военнослужащих посредством централизации некоторых функций органов военного управления по распределению социальных благ и существенного повышения денежного довольствия. Что касается указанной большинством военнослужащих необходимости ужесточения уголовной ответственности за коррупционные преступления, то, к сожалению, данная мера не находит поддержки законодателя. Следует отметить, что военнослужащие воспринимают коррупционеров как людей, наделенных отрицательными личностными качествами. На вопрос: «Какие, на ваш взгляд, личностные качества военнослужащего, его психологические состояния и иные обстоятельства способствуют совершению коррупционных правонарушений?» — большинство опрошенных (59,4%) ответило: «неудовлетворенность материальным обеспечением»; 36,4% указало «наглость, эгоизм, безразличие к чужим нуждам»; 25,9% — «корыстолюбие»; 20,3% — «отношение к вверенному имуществу как к собственности»; 19,6% — «презрение к закону и моральным нормам»; «чувство обиды на государство», «неуверенность в завтрашнем дне» указали около 18% опрошенных; по чуть более 15% военнослужащих выбрали «завистливость», «ложно понятые интересы службы» и «нежелание служить, отсутствие перспектив, разочарование в военной службе». Некоторые военнослужащие считают, что коррупционерам присущи положительные качества, так, 14% опрошенных при ответе на названный вопрос указали: «деятельность, предприимчивость»; 4,2% — ум; 3,5% — смелость. Одним опрошенным был предложен свой вариант — «ощущение безнаказанности». Таким образом, коррупция среди различных органов военного управления распространена повсеместно, однако не в равной степени, а сосредоточена в органах и среди должностных лиц, действующих на наиболее коррупционноемких направлениях: взаимодействие с гражданами, не связанными с воинской средой (военные комиссариаты и военные образовательные учреждения) и распределение вверенных материальных благ (жилищные и финансовые органы, службы тыла). При этом, несмотря на то, что в ходе военной реформы были предприняты меры по противодействию коррупции в воинской среде, государственную политику, в том числе уголовную, по противодействию коррупции среди военнослужащих нельзя назвать эффективной.
