Рассказов Леонид Павлович, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета.
Крутова Яна Александровна, соискатель кафедры теории и истории государства и права Кубанского государственного аграрного университета.
В статье рассматриваются основные труды зарубежных исследователей по истории политического розыска дореволюционной России и дается их краткий анализ.
Ключевые слова: политический розыск, тайная полиция, секретные агенты, оперативно-розыскная деятельность, агентура, самодержавие, архивные фонды, политическая полиция, охранка, перлюстрация.
In the article the basic works of foreign researchers on stories of political search of pre-revolutionary Russia are considered and their short analysis is given.
Key words: political search, secret police, secret agents, operatively-investigativeactivity, an agency, autocracy, archival funds, political police, security, perlustration.
Политический розыск (или сыск) — термин, которым в дореволюционной России обозначались специальные оперативно-розыскные мероприятия непроцессуального характера (внутреннее и наружное наблюдение, а также перлюстрация почтово-телеграфной корреспонденции), проводимые уполномоченными на то особыми государственными органами (спецслужбами), по установлению неизвестных или скрывшихся государственных преступников; в более широком понимании — преследование за преступления против государства. В литературе за органами политического розыска закрепился целый ряд обобщающих названий — «политическая полиция», «тайная полиция», «секретная полиция», «высшая полиция», «охранка» и др. Несмотря на такое многообразие, изучение практики их функционирования свидетельствует о том, что ввиду специфического характера деятельности спецслужб, невзирая на форму государственного правления, устройства и политического режима, идеологию, вероисповедание и т. д., неизменной оставалась главная задача этих органов — обеспечение внутренней стабильности государства.
Отечественные исследователи — дореволюционные, советские и современные — внесли большой вклад в осмысление проблем эффективности, целесообразности и легитимности оперативно-розыскной деятельности органов политического розыска по обеспечению безопасности и защите государственных интересов Российской империи. Естественно, их работы обуславливались конкретно-историческим развитием нашего государства и общественно-политической составляющей, которые по понятным причинам влияли на содержание, полноту, методы и оценку исследований. И по сей день архивные фонды как центральных, так и региональных архивов время от времени преподносят очередные «сюрпризы» в раскрытии «тайн» царской охранки.
Начиная с 1960-х гг. деятельность политической полиции дореволюционной России стала объектом повышенного внимания зарубежных исследователей. В это время вышли две содержательные монографии английских ученых Сиднея Монаса и Питера Сквайра, взглянувшие по-новому на деятельность III Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, «вписывающие» его в социальный и культурный контекст николаевской России [1]. Однако авторы не имели возможности работать в советских архивах и в силу этого были во многом ограничены репрессальным аспектом ранее введенных в научный оборот источников, что существенно предопределило характер делаемых ими выводов.
Несколько позднее зарубежные исследователи, взяв за основу в первую очередь архивные фонды Гуверовского института войны, революции и мира при Стэндфордском университете (штат Калифорния, США), затронули общие вопросы функционирования органов политического розыска дореволюционной России, их эффективности в противодействии революционно-террористическому подполью. В частности, опубликованная в 1976 г. работа И. Шнейдермана «Сергей Зубатов и революционный марксизм. Борьба за рабочий класс в царской России» [2] стала первой и единственной на сегодняшний день монографией как в российской, так и в зарубежной историографии, посвященной одному из создателей и идеологов отечественного политического розыска С. В. Зубатову, хотя о самой «зубатовщине» как явлении имеется ряд публикаций советских авторов [3].
В своей работе «Секретные агенты в русском революционном движении: партия эсеров, 1902 — 1914», посвященной деятельности агентуры политической полиции, внедренной в партию социалистов-революционеров в начале XX в., Н. Шлейфман указывает в числе главных причин краха самодержавия карьеризм и соперничество охранных отделений и губернских жандармских управлений, подрывавших эффективность их совместных усилий в борьбе с оппозицией [4]. В работе немецкого ученого Х. Х. Хильдермайера уделяется внимание различным аспектам политического террора как метода деятельности партии социалистов-революционеров, но значительно меньше автор анализирует борьбу с ним органов политической полиции [5].
Другой видный зарубежный исследователь Ф. Цукерман посвятил свою работу «Царская секретная полиция в российском обществе. 1880 — 1917» анализу административно-полицейского аппарата Российской империи [6]. Подчеркнем, что он один из первых сравнил широту полномочий системы безопасности России с аналогичными учреждениями европейских стран. Со свойственными западным авторам взглядами на Россию как на «полицейское государство» Ф. Цукерман указывает на более широкие, в сравнении с европейскими аналогами, полномочия российских органов политического розыска, обеспечивавшие им тотальный контроль над обществом.
Одним из наиболее крупнейших исследований конца XX в. явилась опубликованная в 1998 г. монография профессора Иллинойского университета Д. Дейли «Самодержавие в осаде: политическая полиция и оппозиция в России. 1866 — 1905», написанная на базе большого количества первоисточников, хранящихся как в зарубежных, так и в российских архивах [7]. Автор, проанализировав историю создания политической полиции в России, личный состав, местные учреждения, а также методы оперативно-розыскной деятельности, пришел к выводу, что политическая полиция в том виде, в каком она существовала в России, могла бороться только с законспирированными революционными группами, но не была готова к предотвращению крупных социальных потрясений. В монографии приводятся ссылки практически на все заслуживающие внимания работы российских и зарубежных авторов по проблемам исследования.
В указанное время был опубликован ряд статей и исследований по конкретным вопросам организации и деятельности политической полиции России, в том числе и неанглоязычных авторов [8]. Появились работы, посвященные региональным органам политического розыска [9]. Так, американец Т. Эбботт, уделяя внимание преимущественно структуре и функциям правоохранительных органов, рассматривает также и вопросы взаимодействия общей полиции и охранки, отмечая, что если на последнюю возлагалась задача внутреннего разложения революционных организаций, посредством секретной агентуры, то полиция должна была осуществлять обязанности каждодневных репрессий в отношении противников самодержавия.
В начале XXI в. в зарубежной историографии, впрочем, как и в отечественной, просматривается тенденция к сужению рамок исследования: работы затрагивают отдельные эпизоды оперативно-розыскной деятельности органов политической полиции России [10]. Есть все основания полагать, что западные ученые продолжат разрабатывать рассматриваемую тему и вводить в научный оборот новые, ранее не известные, источники из архивов США, Чехии, Голландии и др.
Литература
1. Monas S. The Third Section: Police and Society in Russia under Nicholas I. Cambridge, 1961; Squire P. S. The Third Department. Cambridge, 1968.
2. Schneiderman I. Sergej Zubatov and Revolutionary Marxism. The Struggle for the Working Class in Tsarist Russia. New York, 1976.
3. Бухбиндер Н. А. О зубатовщине // Красная летопись. 1922. N 4; Он же. Зубатовщина в Москве // Каторга и ссылка. 1924. N 6; Он же. Зубатовщина и рабочее движение в России. М., 1926; Айнзафт С. Зубатовщина и гапоновщина. М., 1925; Козьмин Б. П. С. В. Зубатов и его корреспонденты. Среди охранников, жандармов и провокаторов. М.-Л., 1928; Раковский М. Зубатов и московские граверы // История пролетариата СССР. 1930. N 2; Карелин А. П. Русский «полицейский социализм» (зубатовщина) // Вопросы истории. 1968. N 10; Он же. Крах идеологии «полицейского социализма» в царской России // Исторические записки. 1973. Т. 92.
4. Schleifman N. Undercover agents in the Russian Revolutionary Movement: The SR Party, 1902 — 1914. New York, 1988.
5. Hildermeir H. H. Sozialrevoluzionare Partei Russland. Koln; Wien, 1978.
6. Zukerman F. The Tsarist Secret Police in Russia Society. 1880 — 1917. New York, 1996.
7. Daly W. Jonathan. Autocracy under Siege: Security Police and opposition in Russia. 1866 — 1905. Northern Illinois University Press, 1998.
8. Lieven D. The Security Police, Civil Rights, and the Fate of the Russian empire, 1855 — 1917 / Civil Rights in Imperial Russia. Oxford, 1989; Weissman N. Regular police in Tsarist Russia. 1900 — 1914 // Russian Review. 1985. Vol. 44; Ruud Ch. Lopukhin A. A. Police Insubordination and the Rule of Law // Russian History. 1992. Vol. 20; Kazynska E., Drewniak D. Ochrana, carska policja politucjna. Warsawa, 1993.
9. Abbott R. Police reform in the Russian Province of Iaroslavl (1856 — 1876) // Slavic Review. 1973. Vol. 32; Turston R. Police and People in Moscow 1906 — 1914 // The Russian Review. 1980. Vol. 39.
10. Lauchlan I. Russian Hide-and-Seek: The Tsarist Secret Police in St. Petersburg 1906 — 1914. Helsinki, 2002; Zucherman F. The Tsarist Secret Police Adroad: Policing Europe in a Modernizing World. New York, 2003.
