(Юдичева С. А.) («Новый юридический журнал», 2013, N 2)
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОГО АНАЛИЗА СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ОРГАНИЗАЦИИ ЭКСТРЕМИСТСКОГО СООБЩЕСТВА И УЧАСТИЯ В НЕМ
С. А. ЮДИЧЕВА
Юдичева С. А., доцент кафедры «Уголовное право и процесс» Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.
Организованная преступность в России, как отмечают многие исследователи, представляет серьезную угрозу для государства реальной опасностью трансформации демократического государства в криминальное, в отличие от организованной преступности высокоразвитых зарубежных стран, в которых разумная уголовная политика и здоровые рыночные отношения не позволили преступному бизнесу проникнуть в легальные отрасли экономики, вытеснив ее в криминальный игорный, нарко — и порнобизнес. Это общественно опасная деятельность, но она не затрагивает государственных устоев, политических принципов государственного властвования.
Actual problems of the legal an alysis of structures of crimes of the organization of extremist community and participation in it S. A. Yudicheva
Yudicheva S. A., associate professor «Criminal law and process» Financial University under the Government of the Russian Federation.
Organized crime in Russia as many researchers note, poses serious threat for the state real danger of transformation of the democratic state in criminal, unlike organized crime of advanced foreign countries in which the reasonable criminal policy and the healthy market relations didn’t allow criminal business to get into legal branches of economy, having forced out it in criminal gambling, drug and porno business. It is socially dangerous activity, but it doesn’t mention the state foundations, the political principles of the state dominion.
Ключевым понятием, точное определение границ которого является непременным условием для квалификации деяния по ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ, является экстремистское сообщество. Уголовный кодекс РФ под экстремистским сообществом понимает организованную группу лиц, созданную для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности. Закрепленное в законодательстве определение имеет ряд спорных и подлежащих неоднозначному толкованию моментов. Для более четкого определения границ понятия «экстремистское сообщество» необходимо провести анализ ряда статей Общей и Особенной частей Уголовного кодекса РФ, сопоставление уголовно-правовых норм с нормами иного федерального законодательства, в частности Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» <1>, и выявить существенные признаки экстремистского сообщества. В соответствии с принципом системности уголовного права один и тот же признак в составах однородных и примерно одинаковых по степени общественной опасности преступлений должен иметь равновеликое значение. Поэтому и в ст. 282, и в ст. 280 УК РФ совершение преступления с использованием средств массовой информации должно играть роль квалифицирующего признака. Для этого можно из диспозиции ч. 1 ст. 282 УК РФ исключить слова: «или с использованием средств массовой информации», а в часть вторую этой статьи включить данный признак в качестве квалифицирующего. ——————————— <1> См.: Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (с изм. от 24 июля 2007 г.) // СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3031.
Уголовный кодекс РФ определяет экстремистское сообщество как организованную группу лиц, что порождает определенные противоречия в терминологии, «в рамках диспозиции статьи смешиваются понятия «организованная группа» и «преступное сообщество» <2>. В научной литературе отмечается несогласованность ст. 282.1 с другими положениями Общей и Особенной частей УК РФ; чрезмерная отсылочность соответствующей уголовно-правовой нормы и ее излишнее переполнение различными признаками, благодаря чему понять ее непосредственное предназначение довольно сложно даже для специалистов уголовного права, не говоря о практических работниках. Такое положение вещей изначально делает указанную норму «мертвой», что ставит под сомнение ее дальнейшее применение <3>. В соответствии с ч. 3 и ч. 4 ст. 35 Уголовного кодекса РФ организованная группа и преступное сообщество представляют собой самостоятельные формы соучастия. Таким образом, исходя из законодательного определения экстремистского сообщества, следует сделать вывод о том, что экстремистское сообщество представляет собой форму соучастия, для которой характерны признаки организованной группы и необязательны дополнительные признаки, характеризующие преступное сообщество. Однако такой подход представляется ошибочным, поскольку, во-первых, преступное сообщество является организованной группой с дополнительными признаками сплоченности и нацеленности на совершение тяжких или особо тяжких преступлений. ——————————— <2> Цит. по: Хлебушкин А. Г. Преступный экстремизм: понятие, виды, проблемы криминализации и пенализации. Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2007. С. 9. <3> См.: Агапов П. В., Хлебушкин А. Г. Организация экстремистского сообщества: критический анализ статьи 282.1 УК РФ // Преступность и коррупция: современные российские реалии. Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, 2003. С. 401.
Во-вторых, создание организованной группы для совершения преступлений экстремистской направленности означает фактически объединение для совершения наиболее опасных преступлений по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной религиозной ненависти или вражды (ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 111, ч. 2 ст. 117 Уголовного кодекса РФ). В случаях, когда группа совершает иные преступления, отнесенные к категории преступлений небольшой либо средней тяжести, с указанной мотивацией, она либо не обладает признаками организованной группы, либо совершает эти преступления наряду с перечисленными выше тяжкими либо особо тяжкими преступлениями. В-третьих, как отмечается в научной литературе, организованную группу на практике почти невозможно отличить от преступной организации, а также от группы, образованной по предварительному сговору, в связи с чем признание формирования в качестве экстремистского сообщества представляется весьма проблематичным <4>. ——————————— <4> См.: Иванов А. В. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. N 5. С. 47.
В-четвертых, в действующей редакции ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ некоторые исследователи видят специальную норму по отношению к установленной в ст. 210 Уголовного кодекса РФ <5>. Это связано с тем, что экстремистское сообщество и преступное сообщество (преступная организация), ответственность за создание и участие в которых установлена ст. 282.1 и ст. 210 Уголовного кодекса РФ соответственно, отличаются исключительно целями: преступное сообщество создается с целью совершения общеуголовных преступлений, в то время как создание экстремистского сообщества преследует цель совершения преступлений экстремистской направленности. Следует отметить, что различия между составами до внесения изменений в Уголовный кодекс РФ Федеральным законом от 24 июля 2007 г. N 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму» <6> были более ярко выражены, поскольку диспозиция ст. 282.1 четко очерчивала круг преступлений, относящихся к преступлениям экстремистской направленности (ст. 148, 149, ч. 1 и ч. 2 ст. 213, ст. 214, ст. 244, ст. 280 и ст. 282 Уголовного кодекса РФ). В настоящее время к преступлениям экстремистской направленности Уголовный кодекс РФ относит все преступления, в которых есть указание на специальный мотив — политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В связи с указанными изменениями, круг преступлений экстремистской направленности значительно расширился, что еще более осложнило решение вопроса об отграничении составов преступлений, предусмотренных ст. 210 и ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ. Кроме того, как верно отмечают некоторые авторы, возможна ситуация, когда «в процессе криминального «творчества» та же самая преступная организация решила внести коррективы в свою деятельность, разбавив общекриминальные установки планированием совершения преступлений экстремистской направленности» <7>. На практике в таких случаях возникает коллизия правовых норм, что определяет трудности квалификации совершенного деяния. ——————————— <5> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. И. Радченко, А. С. Михлина. СПб.: Питер, 2007. С. 587. <6> См.: Федеральный закон от 24 июля 2007 г. N 211-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия экстремизму», ст. 4 // СЗ РФ. 2007. N 31. Ст. 4008. <7> Цит. по: Исследование Белянского А. А. Нюансы правового регулирования экстремистской деятельности // Сайт Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, http://sartraccc. sgap. ru/Explore/belansky. files/1.htm, 2005 г.
Еще одним весьма проблемным моментом является указание в диспозиции ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ на несколько разновидностей преступных объединений — организованную группу и объединение организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений сообщества, причем только одна из двух указанных разновидностей (организованная группа) соответствует установленным в ст. 35 Уголовного кодекса РФ формам соучастия. В связи с тем что законодатель при формулировании диспозиции ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ указал на неравнозначность предусмотренных видов преступных объединений, вопрос об определении понятия «объединение организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений сообщества» и его признаках остается вообще нерешенным. Следует обратить внимание на то, что объединение организаторов, руководителей или иных представителей уже существующего экстремистского сообщества представляет собой не что иное, как новое экстремистское сообщество на основе объединения уже существующих, поскольку цели его создания аналогичны целям создания первоначальных преступных организаций и качественных отличий между указанными организациями нет. Состав сообщества по видам соучастников не может выступать качественным различием, поскольку, во-первых, в любой организованной группе может быть несколько организаторов, и, во-вторых, второй указанный в диспозиции ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ вид объединения предполагает участие в нем не только организаторов и руководителей, но и «иных представителей», т. е. любых соучастников экстремистского сообщества. В связи с изложенным указание на объединение организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений сообщества как на самостоятельную разновидность экстремистского сообщества следует считать излишним и исключить его из диспозиции ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ. Таким образом, в целях сохранения единства терминологии уголовного закона более правильным представляется отнесение экстремистского сообщества к преступному сообществу как форме соучастия с распространением на него всех обязательных признаков указанной формы, в связи с чем логичнее было бы определить в Уголовном кодексе РФ экстремистское сообщество как преступное сообщество (преступную организацию), созданное для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности. Поскольку закон не содержит понятия экстремистского сообщества, то в научной литературе выделяются дополнительные признаки, позволяющие на практике выявить и определить преступное объединение как экстремистское сообщество. К ним, в частности, относят: — разработку форм и методов преступной деятельности, единых конкретных преступных целей; — планирование преступлений с распределением ролей и обязанностей каждого соучастника при их подготовке, совершении и сокрытии; — рекламирование экстремистской идеологии через средства массовой информации и др. <8>. ——————————— <8> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. И. Радченко, А. С. Михлина. СПб.: Питер, 2007. С. 587 — 588.
Перечисленные признаки тем не менее имеют больше практическое, нежели теоретическое значение, и позволяют на практике выявить конкретные проявления в преступной деятельности экстремистского сообщества законодательно определенных признаков. Рассматривая экстремистское сообщество как специальный вид преступного сообщества (преступной организации), для его определения как такового следует в обязательном порядке применять все признаки, которые предусмотрены для организованной группы (ч. 3 ст. 35 Уголовного кодекса РФ), а также дополнительные признаки преступного сообщества (ч. 4 ст. 35 Уголовного кодекса РФ) и экстремистского сообщества (ч. 1 ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ и ч. 2 примечания к указанной статье). Таким образом, экстремистское сообщество представляет собой: группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, характеризующуюся признаком устойчивости (организованная группа), характеризующуюся признаком сплоченности, нацеленную на совершения тяжких или особо тяжких преступлений (преступное сообщество) экстремистской направленности (экстремистское сообщество). Перечисленные признаки должны иметь место в совокупности, для того чтобы было возможно признать преступное объединение соучастников экстремистским сообществом. В целях выявления и разрешения спорных моментов следует более подробно рассмотреть каждый из перечисленных признаков. Первый признак — группа лиц. Под группой лиц в уголовном законодательстве понимается объединение двух и более лиц (ч. 1 ст. 35 Уголовного кодекса РФ). Но, поскольку речь идет о группе лиц, в которой определена фигура организатора, имеет место распределение ролей, причем не разовое, а для совершения целого ряда преступлений, следует иметь в виду, что экстремистское сообщество может включать в себя достаточно большое количество рядовых участников — исполнителей, в нем могут быть выделены подразделения со своими руководителями, а также может быть несколько организаторов. Как правило, организация группы предполагает значительное количество пособников и исполнителей — людей, работающих в органах государственного управления, руководителей предприятий, работников торговли и т. д. Однако с точки зрения уголовного законодательства возможно признание экстремистским сообществом и группы, состоящей из двух лиц, одно из которых является организатором, если есть все остальные признаки в совокупности. Второй признак предусматривает, что группа лиц должна заранее объединиться с определенными целями, причем если для группы лиц по предварительному сговору достаточно договориться (устно, письменно, жестами, взглядами и т. д.) непосредственно перед совершением преступления о совместном в нем участии, то для организованной группы необходимо, чтобы договоренность касалась длительной совместной преступной деятельности. Предварительный сговор об осуществлении деятельности в организованной группе предполагает в первую очередь техническое распределение функций и ролей в процессе осуществления одного или нескольких преступлений. Хотя законодатель не указывает, какие преступления могут совершаться организованной группой, тем не менее вряд ли возможно согласиться с мнением, что соучастие в виде организованной группы возможно в совершении любых тяжких, в том числе и неосторожных, преступлений <9>. Неосторожная форма вины (как легкомыслие, так и небрежность) по смыслу ст. 26 Уголовного кодекса РФ вообще исключает предварительный сговор. Кроме того, ст. 32 Уголовного кодекса РФ четко указывает, что соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления, и это положение в обязательном порядке применимо к характеристике всех форм соучастия. ——————————— <9> См.: Водько Н. Уголовный кодекс о борьбе с организованной преступностью // Российская юстиция. 1997. N 4. С. 15.
Организованная группа создается, как правило, для совершения нескольких преступлений единой направленности (посягательства на собственность, преступления в сфере предпринимательской деятельности, посягательства на личность и т. д.). Этот признак вытекает из предыдущего, поскольку редко происходят объединения нескольких лиц для «совершения преступлений вообще». Как правило, у каждого из объединяющихся в организованную группу лиц есть своя сфера криминального интереса, который они готовы реализовать в группе. Кроме того, зачастую подбор участников группы осуществляется организатором, который в соответствии со своими планами криминальной активности подбирает необходимых лиц с соответствующим положением в обществе, «профессиональными» преступными навыками. Однако организованная группа может возникнуть и для совершения одного преступления, которое требует особо тщательной подготовки. По этому пути идет судебная практика. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ обоснованно усмотрела в действиях виновных состав похищения человека, совершенного организованной группой, поскольку об этом свидетельствовали характер и согласованность действий, четкое распределение ролей, использование автомашины во время похищения и в дальнейших действиях, длительность насильственного удержания Б. в чужой квартире, корыстный мотив преступления <10>. ——————————— <10> См.: Постановления Президиума и определения судебных коллегий Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. N 8. С. 6.
Для организованной группы характерен не просто предварительный сговор о совершении одного или нескольких преступлений, но более тесное объединение соучастников. Тесная связь участников группы характеризуется признаком устойчивости. Устойчивость означает длительность и стойкость преступной связи между участниками и в первую очередь означает наличие организатора или руководителя группы. «Организатор создает группу, осуществляя подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину, а руководитель обеспечивает целенаправленную, спланированную и сложную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника» <11>. ——————————— <11> Цит. по: Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества. М.: ЮрИнфоР, 1997. С. 9.
Эта позиция находит свое подтверждение в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», в п. 13 которого указано, что в соответствии с законом (ст. 35 УК РФ) организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и руководителя <12>. Поэтому, если организатор не выявлен и никому из соучастников не вменяется в вину организация и руководство группой, то такую группу лиц нельзя отнести к категории организованных <13>. ——————————— <12> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе», п. 13 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 4. <13> Цит. по: Галиакбаров Р. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой // Российская юстиция. 2000. N 4. С. 48.
Признак сплоченности предусмотрен законодателем как один из двух признаков, отграничивающих преступное сообщество (преступную организацию) от организованной группы. Следует отметить, что признаки «устойчивость» и «сплоченность» являются оценочными и критерии разграничения форм соучастия в этой связи весьма размыты. Как отмечает А. Мондохонов, оценочность терминов «устойчивость» и «сплоченность» на практике вызывает массу затруднений, связанных с фактической идентичностью этих признаков, поскольку «устойчивость предполагает определенную сплоченность лиц, совершающих преступления в составе организованной группы, а сплоченность подразумевает устойчивость преступного сообщества (преступной организации)» <14>. Действительно, зачастую понятия «устойчивость» и «сплоченность» используются как синонимичные, однако такое употребление в корне неверно. ——————————— <14> Цит. по: Мондохонов А. Преступное сообщество (преступная организация): понятие, признаки и проблемы квалификации // Российская юстиция. 2003. N 11. С. 38.
В определении понятия «устойчивость» ключевым является временной критерий, поскольку устойчивая группа лиц (организованная группа) совершает несколько преступлений либо одно, но требующее длительной подготовки, что на определенное время заставляет объединиться ее участников. Сплоченность представляет собой качественно иную характеристику — социально-психологическую, в основе которой лежат межличностные связи и общность интересов соучастников. Именно поэтому системность совершения преступлений в преступном сообществе, предлагаемая некоторыми авторами в качестве определяющего признака <15>, не может быть применима к преступному сообществу, так как предполагает временные характеристики деятельности и более характерна для организованной группы. ——————————— <15> См.: Агапов П. В. Конкретизация признаков преступного сообщества // Российская юстиция. 2005. N 12. С. 47.
В то же время признак структурированности, предлагаемый П. В. Агаповым <16>, следует учесть и внести в качестве одного из определяющих в характеристику преступного сообщества. Этот признак весьма логично и закономерно вытекает из определения преступного сообщества как стоящего выше организованной группы в иерархии форм соучастия. Представляется, что преступное сообщество должно определяться как организованная группа, характеризующаяся наличием в ней определенной структуры, иерархии, подчиненности между участниками, наличием руководителей и организаторов различного уровня, что как раз и будет отвечать указанному в законе признаку сплоченности. ——————————— <16> См.: Там же. С. 47.
Нацеленность преступной группы на совершение тяжких и особо тяжких преступлений — второй отграничительный признак преступного сообщества. Включение указанного признака вполне оправдано, поскольку, учитывая характер межличностных связей в группе, степень организации, сплоченности и тщательности подготовки к преступной деятельности, распределение ролей в группе по «профессиональным» преступным сферам, такая тщательная подготовка к преступной деятельности требуется для совершения преступлений с повышенной степенью общественной опасности и весьма масштабными последствиями. Последний выявленный законодательно закрепленный признак — нацеленность экстремистского сообщества на совершение преступлений экстремистской направленности. К преступлениям экстремистской направленности Уголовный кодекс РФ относит все преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса РФ и п. «е» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса РФ. Таким образом, к числу преступлений экстремистской направленности может быть отнесено любое преступление, ответственность за которое предусмотрена статьями Особенной части Уголовного кодекса РФ, в случае его совершения с указанным мотивом. Причем, исходя из определения экстремистского сообщества, данного в примечании к ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ, мотив может быть даже не указан в качестве квалифицирующего признака в статье Особенной части, достаточно того, что он установлен в качестве отягчающего обстоятельства при совершении конкретного преступления. Такой подход необоснованно расширяет рамки категории «преступления экстремистской направленности» практически распространяя на все преступные посягательства. Это противоречит, во-первых, самой логике уголовного закона: устанавливая дополнительную ответственность за организацию экстремистского сообщества (фактически означающую установление ответственности за приготовление к преступной деятельности), законодатель тем самым подчеркивает повышенную общественную опасность преступлений, которые могут быть совершены таким сообществом. В связи с указанным создание группы лиц для совершения преступлений небольшой и средней тяжести, пусть даже по указанным мотивам, не соответствует по степени своей опасности уровню установленной ст. 282.1 уголовной ответственности. Вполне вероятно, что экстремистское сообщество в процессе своей преступной деятельности будет совершать преступления различной степени тяжести, однако, представляется, что изначальная нацеленность на совершение исключительно преступлений небольшой и средней тяжести должна рассматриваться как признак, не позволяющий усмотреть в созданной преступной группе экстремистское сообщество. Для приведения норм Особенной части в соответствие с установлениями Общей части Уголовного кодекса РФ наиболее правильным было бы исключить из ст. 282.1 часть вторую об ответственности за участие в экстремистском сообществе. На основании этого может быть решен и вопрос об установлении баланса названия и содержания ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ. В связи с изложенным следует отказаться от расширительной трактовки понятия «преступления экстремистской направленности» и иметь в виду, что экстремистское сообщество представляет собой преступную организацию (преступное сообщество), и именно поэтому оно создается с целью совершения тяжких и особо тяжких преступлений по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Еще одним немаловажным моментом является несоответствие содержания примечания к ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ и п. 1 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». В указанном Законе перечислены противоправные действия, представляющие собой экстремистскую деятельность. В примечании к ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ никаких ограничений, кроме указания на мотив, для признания преступного деяния преступлением экстремистской направленности нет. Однако если исследовать статьи Особенной части Уголовного кодекса РФ на предмет присутствия в качестве основного либо квалифицирующего признака мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, то в большинстве статей, устанавливающих ответственность за посягательства, перечисленные в Законе «О противодействии экстремистской деятельности», такого указания нет. Решение вопроса еще более затруднено в связи с указанием в преамбуле Закона «О противодействии экстремистской деятельности» на то, что его положениями определяются не только правовые и организационные основы противодействия экстремистской деятельности, но и устанавливается ответственность за ее осуществление. Несмотря на то, что в Законе устанавливаются правовые последствия для организаций, которые осуществляют экстремистскую деятельность, тем не менее сама экстремистская деятельность описывается посредством перечисления составов преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, что фактически свидетельствует об установлении уголовной ответственности для юридических лиц в рамках отдельного федерального закона, не включенного в Уголовный кодекс РФ. Указанное положение противоречит установлениям ч. 1 ст. 1 Уголовного кодекса РФ, определяющим, что уголовное законодательство состоит только из Уголовного кодекса и все новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в Кодекс. На подобные противоречия уже обращалось ранее внимание в научной литературе <17>. Для приведения в соответствие указанного Федерального закона с положениями Уголовного кодекса РФ следует исключить слова «устанавливается ответственность за ее осуществление» из преамбулы указанного Закона и внести соответствующие изменения в названия его статей. ——————————— <17> См.: Шеховцов Ю. Ю. Сравнительная характеристика положений ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» и Уголовного кодекса Российской Федерации» // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2006. N 4(8).
Еще одним весьма спорным моментом указанного Закона является отнесение к числу противоправной деятельности, признающейся экстремизмом, публичного оправдания терроризма и иной террористической деятельности. В научной литературе высказывается мнение о том, что «терроризм является наиболее опасной формой экстремизма» <18>, однако положения Уголовного кодекса РФ не позволяют сделать вывод о подобной взаимосвязи терроризма и экстремизма. Во-первых, в ст. 205, 205.1, 205.2 Уголовного кодекса РФ, предусматривающих ответственность за преступные действия террористического характера, не указан в качестве возможного мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. ——————————— <18> Цит. по: Кочои С. М. Экстремизм: проблемы противодействия // Современные разновидности российской и мировой преступности: состояние, тенденции, возможности и перспективы противодействия. Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции: Сателлит, 2005. С. 288.
Более того, терроризм предполагает совершенно определенную цель совершения преступного деяния — воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями (ч. 1 ст. 205 Уголовного кодекса РФ). Во-вторых, среди преступных посягательств, содействие совершению либо финансирование которых является преступлением, также не указаны преступления экстремистской направленности. В-третьих, в ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ «О противодействии терроризму» <19> при описании содержания понятий «терроризм», «террористическая деятельность» и «террористический акт» также отсутствует какое-либо указание на экстремизм либо мотив ненависти по расовому, национальному, политическому, идеологическому либо социальному признаку <20>. ——————————— <19> См.: Федеральный закон от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ «О противодействии терроризму», ст. 3 (с изм. от 27 июля 2006 г.) // СЗ РФ. 2006. N 11. Ст. 1146. <20> См.: Грудцына Л. Ю. Свобода и гражданское общество // Образование и право. 2011. N 1(17). С. 22 — 30.
В связи с изложенным следует отказаться от определения экстремистской деятельности через понятие «терроризм», не смешивая указанные виды преступной деятельности, и исключить указание на публичное оправдание терроризма и иную террористическую деятельность как разновидность экстремистской деятельности из ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». При рассмотрении вопроса о понятии и признаках экстремистского сообщества особое внимание следует уделить соотношению понятий «экстремистское сообщество», используемого в Уголовном кодексе РФ для характеристики преступной организации, и «экстремистская организация», предусмотренного Федеральным законом «О противодействии экстремистской деятельности». В соответствии со ст. 1 указанного Закона экстремистская организация представляет собой общественное или религиозное объединение либо иную организацию, в отношении которых по основаниям, предусмотренным этим Законом, судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Таким образом, признаки экстремистской организации, предусмотренные Законом, следующие: должно быть вступившее в законную силу решение суда о ликвидации либо запрете деятельности организации, решение принято в связи с тем, что организация занималась экстремистской деятельностью. Поскольку законодательные признаки экстремистской организации и экстремистского сообщества различны, можно прийти к выводу (который заведомо будет ошибочным) о том, что это качественно различные понятия. Сложность заключается в том, что и экстремистская организация, и экстремистское сообщество осуществляют деятельность, запрещенную Уголовным кодексом РФ под угрозой наказания. Отдельные авторы высказывают предположение о том, что «организация, возможно, превратится в экстремистскую, если только суд сочтет необходимым запретить ее деятельность. Реально такая организация становится экстремистской после вступления решения суда в законную силу» <21>. Следует возразить, поскольку организация может быть признана экстремистской и решение о ее ликвидации может быть принято только в случае, если будет установлено, что она занимается экстремистской деятельностью. Таким образом, возникает вопрос о том, кто компетентен принимать решение о признании деятельности организации экстремистской. ——————————— <21> Цит. по: Исследование Белянского А. А. Нюансы правового регулирования экстремистской деятельности // Сайт Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, http://sartraccc. sgap. ru/Explore/belansky. files.
В Законе не прописана судебная процедура принятия решения о ликвидации либо запрете деятельности экстремистской организации, что свидетельствует о применимости общей судебной процедуры в рамках арбитражного судопроизводства. Однако установление факта занятия экстремистской деятельностью — компетенция правоохранительных органов, а принятие решения о наличии в действиях лиц состава преступления осуществляется в процессе уголовного судопроизводства путем вынесения приговора. Возникает противоречие: с одной стороны, принятие решения о ликвидации экстремистской организации (т. е. фактически признание организации экстремистской) относится к компетенции арбитражного суда, с другой — установление факта осуществления преступных действий лицами в составе такой организации возможно только по приговору суда общей юрисдикции в отношении членов этой организации. В случае если приговором суда будет установлено, что члены организации осуществляют преступную (экстремистскую) деятельность, организация будет признана экстремистским сообществом и вся ее деятельность будет фактически прекращена посредством назначения соответствующего наказания ее организаторам и участникам. В таком случае решение арбитражного суда о ликвидации организации будет лишь формальностью, позволяющей исключить организацию из Единого государственного реестра юридических лиц. Соответственно, признание организации экстремистской возможно только на основании решений двух различных судов — приговора в отношении ее участников, вынесенного судом общей юрисдикции, и решения арбитражного суда о ликвидации. Это свидетельствует о том, что термины «экстремистское сообщество» и «экстремистская организация» фактически используются для определения одной и той же группы лиц, объединившихся для осуществления преступной экстремистской деятельности. При этом экстремистское сообщество не является официально созданной и зарегистрированной организацией, что затрудняет выявление признаков устойчивости и сплоченности. В случае с экстремистской организацией признак устойчивости и сплоченности легко доказуем, поскольку структура организации официально закреплена в учредительных документах. В связи с изложенным представляется целесообразным термин «экстремистская организация» исключить из Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», изменить название ст. 9 и изложить ч. 1 — 3 ст. 9 в следующей редакции: «Статья 9. Ликвидация или запрет деятельности общественного или религиозного объединения (организации), осуществляющего экстремистскую деятельность. В Российской Федерации запрещаются создание и деятельность общественных и религиозных объединений, иных организаций, цели или действия которых направлены на осуществление экстремистской деятельности. Общественное или религиозное объединение может быть ликвидировано, а деятельность общественного или религиозного объединения, не являющегося юридическим лицом, может быть запрещена в случае осуществления организацией, либо ее региональным или другим структурным подразделением экстремистской деятельности, что подтверждено вступившим в законную силу приговором суда в отношении руководителей и членов такой организации. Решение о ликвидации принимается судом на основании заявления Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненного ему соответствующего прокурора». Проведенное исследование норм Уголовного кодекса РФ, Федеральных законов «О противодействии экстремистской деятельности» и «О противодействии терроризму» в их взаимосвязи позволяет сделать ряд выводов. 1. Указание на объединение организаторов, руководителей или иных представителей частей или структурных подразделений сообщества как на самостоятельную разновидность экстремистского сообщества следует считать излишним и исключить его из диспозиции ст. 282.1 Уголовного кодекса РФ. 2. В целях сохранения единства терминологии в Уголовном кодексе РФ более правильно относить экстремистское сообщество к преступному сообществу как форме соучастия с распространением на него всех обязательных признаков указанной формы, для чего следует определить экстремистское сообщество как преступное сообщество (преступную организацию), созданное для подготовки или совершения преступлений экстремистской направленности. 3. Экстремистское сообщество представляет собой устойчивую, сплоченную группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений экстремистской направленности. 4. При разграничении понятий «устойчивость» и «сплоченность», следует обращать внимание на то, что для определения устойчивости ключевым является временной критерий, поскольку устойчивая группа лиц (организованная группа) совершает несколько преступлений либо одно, но требующее длительной подготовки, что на определенное время заставляет объединиться ее участников, а сплоченность представляет собой качественно иную характеристику — социально-психологическую, в основе которой лежат межличностные связи и общность интересов соучастников. 5. Преступное сообщество представляет собой организованную группу, характеризующуюся наличием в ней определенной структуры, иерархии, подчиненности между участниками, наличием руководителей и организаторов различного уровня. 6. Изначальная нацеленность группы лиц на совершение исключительно преступлений небольшой и средней тяжести должна рассматриваться как признак, не позволяющий усмотреть в созданной преступной группе экстремистское сообщество. 7. Для приведения в соответствие с положениями Уголовного кодекса РФ необходимо исключить слова «устанавливается ответственность за ее осуществление» из преамбулы Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» и внести соответствующие изменения в названия его статей.
Библиографический список:
1. Агапов П. В. Конкретизация признаков преступного сообщества // Российская юстиция. 2005. N 12. С. 47. 2. Агапов П. В., Хлебушкин А. Г. Организация экстремистского сообщества: критический анализ статьи 282.1 УК РФ // Преступность и коррупция: современные российские реалии. Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, 2003. С. 401. 3. Белянский А. А. Нюансы правового регулирования экстремистской деятельности // Сайт Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, http://sartraccc. sgap. ru/Explore/belansky. files/1.htm, 2005 г. 4. Водько Н. Уголовный кодекс о борьбе с организованной преступностью // Российская юстиция. 1997. N 4. С. 15. 5. Галиакбаров Р. Квалификация преступлений по признаку их совершения организованной группой // Российская юстиция. 2000. N 4. С. 48. 6. Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества. М.: ЮрИнфоР, 1997. С. 9. 7. Грудцына Л. Ю. Свобода и гражданское общество // Образование и право. 2011. N 1(17). С. 22 — 30. 8. Иванов А. В. Нюансы уголовно-правового регулирования экстремистской деятельности как разновидности группового совершения преступлений // Государство и право. 2003. N 5. С. 47. 9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В. И. Радченко, А. С. Михлина. СПб.: Питер, 2007. С. 587. 10. Кочои С. М. Экстремизм: проблемы противодействия // Современные разновидности российской и мировой преступности: состояние, тенденции, возможности и перспективы противодействия. Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции: Сателлит, 2005. С. 288. 11. Мондохонов А. Преступное сообщество (преступная организация): понятие, признаки и проблемы квалификации // Российская юстиция. 2003. N 11. С. 38. 12. Хлебушкин А. Г. Преступный экстремизм: понятие, виды, проблемы криминализации и пенализации. Автореферат дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2007. С. 9. 13. Шеховцов Ю. Ю. Сравнительная характеристика положений ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» и Уголовного кодекса Российской Федерации» // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. 2006. N 4(8).
