Голубов Игорь Иванович, судья Железнодорожного городского суда Московской области, кандидат юридических наук, доцент.
В статье обосновывается необходимость реализации принципа неотвратимости наказания за лжесвидетельство путем возложения на соответствующие органы, должностных лиц и судей обязанности сообщать о случаях лжесвидетельства — при отправлении указанными лицами судопроизводства — в органы прокуратуры РФ, а также сообщать о выявленных признаках других преступлений и правонарушений, требующих проверки в порядке, установленном УПК РФ и КоАП РФ.
Unavoidability of punishment is the main condition of prevention of intentional misinterpretation I. I. Golubov
The article substantiates the necessity of realization of principle of unavoidability of punishment for false evidence by imposition to the relevant agencies, officials and judges of obligation to report on the cases of false evidence during judicial proceeding to the agencies of procurator’s office of the RF and also report on the detected features of other crimes and legal violations requiring verification in the procedure established by the Criminal Procedure Code of the RF and Code of the RF of Administrative-law Violations.
Преступление, предусмотренное ст. 307 УК РФ, является самым распространенным преступлением против правосудия, после заведомо ложного доноса. Так, в 1999 г. было зарегистрировано 1448 преступлений, предусмотренных ст. 307 УК РФ; в 2000 г. — 974; в 2001 г. — 962; в 2002 г. — 1004; в 2003 г. — 1068; в 2004 г. — 1665; в 2005 г. — 2468; в 2006 г. — 2800; в 2007 г. — 2304; в 2008 г. — 2539; в 2009 г. — 2187. Как видно из приведенных данных, статистика рассматриваемых преступлений последние пять лет относительно стабильна. Однако так было не всегда. С вступлением в силу УК РФ в 1996 г. почти двукратное снижение регистрации этих преступлений (с 2072 до 1214) объяснялось изменением диспозиции ст. 307 УК РФ, в том числе введением примечания, появлением более широкого круга лиц, обладающих свидетельским иммунитетом. Причины снижения уровня данных преступлений в 2000 г. по сравнению с 1999 г. (с 1448 до 974, или на 33%) следует искать в изменении порядка уголовно-процессуального реагирования на факты заведомо ложных показаний, ложного заключения или ложного перевода. Суд был первоначально ограничен, а затем и совсем лишен права решать вопрос о возбуждении уголовного дела за совершение данного общественно опасного деяния <1>. ——————————— <1> См.: Коробеев А. И., Кулешов Ю. И. Лжесвидетельство: наболевшие проблемы правовой ответственности // Российский судья. 2005. N 7.
Помимо указанного, следует также согласиться с мнением А. И. Коробеева и Ю. И. Кулешова о том, что на уровень выявленных преступлений, предусмотренных ст. 307 УК РФ, влияет лояльное отношение правоприменителя к установленному факту лжесвидетельства. Из опрошенных названными авторами судей более 65% указали, что ответственность за факт заведомо ложных показаний, как правило, не следовала. Вышеуказанные причины не способствуют реализации принципа неотвратимости ответственности и порождают значительное число скрываемых (латентных) лжесвидетельств <2>. ——————————— <2> См.: Там же.
По указанному вопросу об уровне скрытой преступности В. А. Блинниковым были в свое время проведены исследования, которые показывают, что уровень латентности лжесвидетельства по уголовным делам достигает 50%, а по гражданским — 90% <3>. ——————————— <3> См.: Блинников В. А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты лжесвидетельства: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 1998. С. 82.
Представляется возможным утверждать, что и в настоящее время, как и в 1998 г., уровень латентности преступлений, предусмотренных ст. 307 УК РФ, также велик, поскольку никаких объективных либо субъективных условий, которые бы способствовали качественному изменению ситуации в рассматриваемой сфере, не произошло. Об этом также свидетельствуют и исследования, проведенные автором статьи. К сказанному следует добавить, что в настоящее время также следует констатировать высокий уровень скрытых лжесвидетельств по делам об административных правонарушениях. Согласно данным официальной статистики, в 2009 г. в Российской Федерации было выявлено всего лишь 154 правонарушения, предусмотренные ст. 17.9 КоАП РФ «Заведомо ложные показание свидетеля, пояснение специалиста, заключение эксперта или заведомо неправильный перевод» <4>. ——————————— <4> См.: Сводный отчет по России. Сведения об административной практике органов внутренних дел Российской Федерации за январь — декабрь 2009 г. (форма 577).
При этом, исходя из проведенного исследования лжесвидетельства путем изучения более чем семисот дел об административных правонарушениях, а также наблюдения и опроса судей районных (городских) судов и мировых судей, лжесвидетельство по делам об административных правонарушениях со стороны свидетелей защиты, которые, как правило, появляются в деле об административном правонарушении уже на стадии его рассмотрения у мирового судьи либо даже на стадии пересмотра в районном (городском) суде, приобрело огромные масштабы. И это находит свое отражение в выносимых постановлениях и решениях. Однако дальше оценки показаний таких свидетелей, как не соответствующих действительности, дело не идет, поскольку по указанным фактам дела об административных правонарушениях соответствующими органами, как правило, не возбуждаются, о чем в достаточной степени свидетельствует приведенная выше статистика по Российской Федерации. Итак, проблема фиксации лжесвидетельства в любом из видов судопроизводства действительно есть, но планомерно и принципиально ее никто не решает, поскольку органы, должностные лица и судьи зачастую не сообщают о случаях лжесвидетельства в компетентные органы, которые вправе согласно п. 77 ч. 2, ч. 3 ст. 28.3 КоАП РФ составлять протоколы об административных правонарушениях, а также согласно ст. 151 УПК РФ возбуждать уголовные дела. Такая ситуация с выявлением лжесвидетельства нарушает один из основных и бесспорных принципов наказания — его неотвратимость. Однако следует иметь в виду, что должностные лица не способствуют реализации принципа неотвратимости наказания исключительно из-за хронически большого количества дел, находящихся в производстве, и необходимости рассматривать дела по существу, что является приоритетным видом деятельности по сравнению с сообщением в компетентные органы о случаях лжесвидетельства. В связи с изложенным также нельзя не вспомнить совместный Приказ Генпрокуратуры РФ N 39, МВД РФ N 1070, МЧС РФ N 1021, ФСБ РФ N 780, Минэкономразвития РФ N 353, ФСКН РФ N 399 от 29 декабря 2005 г. «О едином учете преступлений», который направлен на реализацию принципа неотвратимости ответственности. Данным Приказом утверждено Типовое положение о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, которое устанавливает единый порядок организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях. В п. 7 Положения, в частности, указывается, что должностными лицами, правомочными осуществлять прием сообщений о преступлениях и оформлять их в соответствии с требованиями УПК РФ, являются дознаватели, следователи, прокуроры, а также судьи (в отношении заявлений потерпевших или их законных представителей по уголовным делам частного обвинения, а также устных сообщений о преступлениях, сделанных в ходе судебного разбирательства). Данное Положение обязывает указанных должностных лиц сообщать о преступлениях в соответствующие органы. В связи с изложенным следует отметить, что указание на судей в п. 7 Положения является с правовой точки зрения некорректным, поскольку посягает на конституционный принцип независимости судей. В указанном Приказе пусть даже и косвенно, но обозначена обязанность судей фиксировать устные сообщения о преступлениях, а также, исходя из правового смысла п. 22 рассматриваемого Положения, направлять копии (выписки) из протоколов судебного заседания, в которые внесены устные сообщения о других преступлениях, по подследственности. Однако изложенное в этом Приказе абсолютно логично и требует своего надлежащего законодательного оформления. Справедливости ради следует отметить, что необходимость фиксации преступлений, совершаемых в ходе осуществления судебного разбирательства, уже частично нашла свое отражение в нормах гражданского процессуального законодательства. Так, согласно ч. 3 ст. 226 ГПК РФ, в случае если при рассмотрении дела суд обнаружит в действиях стороны, других участников процесса, должностного или иного лица признаки преступления, суд сообщает об этом в органы дознания или предварительного следствия. То есть, исходя из содержания указанной нормы, ГПК РФ в отличие от иных процессуальных кодексов предусматривает обязанность судей, рассматривающих гражданские дела и выявивших признаки любого преступления, выделять соответствующий материал и направлять его в компетентные органы для проверки и принятия решения на предмет возбуждения уголовного дела. При этом ч. 4 ст. 29 УПК РФ дает суду только право вынести частное постановление или определение, в котором обратить внимание соответствующих организаций и должностных лиц на факты нарушения закона, требующие принятия необходимых мер. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях даже не указывает на такое право. Итак, следует констатировать наличие пробела в законодательстве относительно отсутствия необходимого механизма фиксации лжесвидетельства при рассмотрении уголовных и гражданских дел (гражданских — в арбитражных судах РФ), а также дел об административных правонарушениях. Таким образом, на основании изложенного следует сделать вывод о том, что в целях реализации принципа неотвратимости ответственности и наказания за лжесвидетельство в процессуальные нормативные правовые акты РФ необходимо внести дополнения в виде обязанности соответствующих органов, должностных лиц и судей, рассматривающих уголовные, гражданские и административные дела и принимающих окончательное решение по делу, а также председательствующего в Конституционном Суде РФ сообщать о случаях лжесвидетельства в органы прокуратуры РФ (исходя из полномочий прокуратуры), а также сообщать о выявленных признаках составов других преступлений и правонарушений, требующих проверки в порядке, установленном УПК РФ и КоАП РФ.
