В. Зникин, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Кемеровского государственного университета.
Общеизвестна поговорка: «Все новое — это хорошо забытое старое». Так и применение агентурного метода в борьбе с преступностью и возможностей оперативно-розыскной деятельности в целом — безусловный залог успеха. Нельзя уповать на гласные и состязательные процессуальные методы разрешения этой проблемы, если преступники действуют нагло, дерзко и скрытно, используя в том числе «законотворческую» и коррупционную поддержку.
Между тем до сих пор не устранено серьезное противоречие между состоянием юридической науки, правоприменительной практики и требованиями общества о необходимости применения адекватных оперативно-розыскных мер в борьбе с преступностью. Именно адекватных! Иначе это не борьба и не стоит ожидать положительных результатов от нее. Это противоречие вызывает необходимость дальнейшей теоретической разработки оперативно-розыскного обеспечения раскрытия и расследования преступлений с позиций: — реального соотношения и взаимосвязи оперативно-розыскной деятельности и уголовного процесса в вопросах доказывания; — процесса получения и преобразования результатов оперативно-розыскной деятельности. Отсюда вопрос: как с точки зрения уголовно-процессуального закона, требований оперативной, следственной и судебной практики наиболее полно использовать оперативно-розыскную информацию? Какие формы и направления такого использования выработаны, насколько они соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона? Назрела настоятельная необходимость совершенствования процедуры вхождения в уголовный процесс результатов оперативно-розыскной деятельности, т. е. информации, полученной с помощью оперативно-розыскных мероприятий. Именно совершенствования, а не упрощения. Впервые определение понятия «результаты оперативно-розыскной деятельности» было дано в инструкции, утвержденной приказами субъектов, уполномоченных на тот период времени законом, о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд. «Под результатами следует понимать фактические данные, полученные оперативными подразделениями в установленном Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» порядке, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших правонарушение, скрывшихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от исполнения наказания и без вести пропавших, а также о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации» <*>. ——————————— <*> Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд (утверждена Приказом ФСНП России, ФСБ России, МВД России, ФСО России, ФПС России, ГТК России, СВР России от 13 мая 1998 г.).
Нетрудно заметить, что определение результатов ОРД впитало в себя положения ст. 69 УПК РСФСР «Доказательства» и ст. 2 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», воспроизводящей задачи ОРД. Поэтому мы сочли целесообразным подробнее остановиться на возможности использования фактической оперативной информации в процессе доказывания, так как законодатель внес поправки в УПК РФ и определил, что «результаты оперативно-розыскной деятельности — сведения, полученные в соответствии с федеральным законом об оперативно-розыскной деятельности, о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного преступления, лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших преступление и скрывшихся от органов дознания, следствия или суда» (п. 36.1 ст. 5). Исходя из целей и задач оперативно-розыскной деятельности ее результатом, используемым в интересах следственных и судебных действий, будет фактическая оперативная информация, добываемая и собираемая силами и средствами ОРД путем проведения оперативно-розыскных мероприятий в сфере и инфраструктуре преступности. Полагаем, что говорить об оперативно-розыскной информации как результате ОРД можно только в контексте реализации этих результатов. Во-первых, правовая природа оперативно-розыскной информации определяет необходимость ее использования в качестве ориентирующей для подготовки и осуществления следственных действий, а также в собственной сфере для обеспечения иных оперативно-розыскных мероприятий, так как содержание результатов ОРД может указывать на потребность в дополнительной оперативной информации. Во-вторых, оперативная информация тактического характера может служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, а также быть использована в доказывании в уголовном процессе. Особо отметим, что оперативно-розыскные меры органов дознания играют немаловажную роль в обнаружении доказательств. Соотношение и взаимосвязь оперативно-розыскной деятельности и уголовного процесса в вопросах доказывания регламентируются в новом уголовно-процессуальном законе. И это уже значительная новация, закрепленная в ст. 89 УПК РФ «Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности». Название статьи многообещающее, но содержание настораживает. Ведь если толковать его буквально, то выходит, что результаты оперативно-розыскной деятельности в виде ориентирующей информации не могут быть использованы ни при собирании доказательств, ни при их проверке и оценке. Было бы гораздо понятнее, если бы эта статья воспроизвела содержание ст. 11 Федерального закона об ОРД, в которой сказано, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы для подготовки и осуществления следственных и судебных действий, проведения других оперативно-розыскных мероприятий, служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, а также использоваться в доказывании по уголовным делам. Но, несмотря на многочисленные поправки в действующий УПК, этого не происходит. По-прежнему при раскрытии и расследовании преступлений спектр мнений о доказательственном значении непроцессуальных материалов, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, весьма широк: от безоговорочного отрицания возможности их использования в качестве доказательств до признания за ними статуса источников доказательств. Что касается результатов именно оперативно-розыскной деятельности, то закон признал за ними право возможного источника уголовно-процессуальных доказательств. Но этого не всегда бывает достаточно. Согласны и поддерживаем точку зрения, что, конечно, путем разного рода словесных манипуляций, сложное можно перевести в разряд простого и наоборот. Однако этот метод для решения исследуемой проблемы вреден. Объективно сложившаяся криминальная ситуация требует расширения возможностей действующего законодательства по ее разрешению <*>. ——————————— <*> Бозров В. Результатам ОРД — статус доказательств // Законность. 2004. N 12. С. 23 — 25.
Вопрос о праве у органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, на представление доказательств имеет практическое значение. Часть 3 ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает, что представление результатов ОРД органу дознания, следователю или в суд осуществляется на основании постановления руководителя органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами. Такой нормативный акт есть — упомянутая инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд. Сопоставляя содержание норм закона и инструкции, можно сделать вывод, что оперативные подразделения имеют право на представление доказательств, а непринятие их процессуальными органами должно быть мотивированным. При этом, очевидно, необходимо помнить, что правомерность осуществления оперативно-розыскных мероприятий и возможность использования полученных результатов в процессе раскрытия и расследования преступлений определяется прежде всего по наличию оснований для проведения таких мероприятий и соблюдению условий их выполнения. Следует учитывать и то, что их оценивают не только должностные лица органов, уполномоченных на осуществление ОРД, но также следователи, прокуроры, судьи, адвокаты. При отступлении от предписаний законодательных актов, регулирующих основания и условия проведения ОРМ, результаты их осуществления в интересах уголовного судопроизводства использованы быть не могут. Можно заметить, что оперативно-розыскные мероприятия имеют определенное сходство со следственными действиями: и те и другие являются способами получения информации о фактах, подлежащих установлению, и средствами достижения цели раскрытия преступлений. В то же время это сходство не должно и не может служить поводом к их отождествлению, к подмене одних другими, поскольку следственные действия не могут проводиться негласно и осуществляются в установленном уголовно-процессуальным законом порядке. Исключение составляет такое следственное действие, как контроль и запись переговоров (ст. 186 УПК). Оно по своей сути не отличается от прослушивания телефонных переговоров, поскольку проводится негласно, конспиративно и теми же субъектами из числа оперативно-технических служб ФСБ, МВД и ГНК. Санкции, сроки проведения и порядок оформления полученных результатов тоже тождественны. Чем же они отличаются? Тем, что контроль и запись переговоров — это процессуальное действие, а прослушивание телефонных переговоров — не процессуальное мероприятие. Отсюда следует, что процессуальность или непроцессуальность того или иного действия определяется включением или невключением проводимого действия в текст уголовно-процессуального закона. Кроме того, ясно, что по степени ограничения конституционных прав гражданина контроль и запись переговоров значительно превышают прослушивание телефонных переговоров. Тогда что мешает результаты оперативно-розыскных мероприятий использовать в качестве доказательств? Полагаем, что в ст. 74 УПК РФ можно внести поправку о том, что доказательствами кроме перечисленных являются и протоколы оперативно-технических мероприятий. Их результаты менее всего подвержены искажению и проверяемы.
