(Челышев М. Ю.) («Арбитражный и гражданский процесс», 2007, NN 2, 3, 4)
МЕЖОТРАСЛЕВЫЕ СВЯЗИ ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
/»Арбитражный и гражданский процесс», 2007, N 2/
М. Ю. ЧЕЛЫШЕВ
Челышев М. Ю., кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой гражданского и предпринимательского права Казанского государственного университета.
Общая характеристика межотраслевых связей в сфере действия законодательства об исполнительном производстве. Одной из актуальных проблем современной юридической науки является проблема взаимосвязи и взаимодействия различных частей отечественного права в регулировании прежде всего имущественных отношений. Как известно, такие отношения в их совокупности подвержены одновременному как частноправовому, так и публично-правовому воздействию. Поэтому наиболее ярко данная проблема проявляется в вопросе о соотношении частных и публичных начал в тех или иных областях правового регулирования <1>. Указанная проблематика наблюдается и в исполнительном производстве, поскольку здесь законодатель предусматривает использование не только процессуальных (суть публичных), но и материально-правовых инструментов. Подобные инструменты являются в первую очередь гражданско-правовыми (торги, договор и проч.). ——————————— <1> Следует заметить, что на современном этапе не только собственно для имущественных отношений характерно сочетание названных типов правового регулирования. Так, В. В. Ярков указывает на такую тенденцию развития системы гражданской юрисдикции, как поиск оптимального соотношения частного и публичного в этой области. См.: Ярков В. В. Будущее системы гражданской юрисдикции: попытка прогноза // Правоведение. 2001. N 1. С. 177.
В целом следует заметить, что обособленная система норм, регламентирующих исполнительное производство, тесно взаимосвязана с иными правовыми образованиями, в частности с гражданским, налоговым <2>, административным правом. Подобная связь вызвана к жизни прежде всего нахождением исполнительного процессуального права в единой системе отечественного права как соответствующего однопорядкового явления по отношению к иным элементам указанной системы. Кроме отмеченной общей природы исполнительного процессуального права и иных правовых отраслей (или соответствующих частей), их взаимосвязь базируется и на некоторых схожих чертах указанных явлений. Так, в исполнительном процессуальном праве, гражданском процессуальном и административном праве предметом выступают отношения власти и подчинения (в первом случае эти отношения — основная часть предмета). В свою очередь, такие отношения обусловливают императивность метода правового регулирования отношений, возникающих при осуществлении исполнительного производства. В то же время указанный метод обладает и известной диспозитивностью, которая характерна в первую очередь для гражданского права <3>. ——————————— <2> В настоящее время в юридической литературе вопрос о правовой природе налогового прав в определенной мере является спорным. В одних случаях оно именуется подотраслью финансового права (см., например: Финансовое право: Учебник / Отв. ред. Н. И. Химичева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 1999. С. 48, 279; авторы, соответственно, главы 2 и главы 13 — Н. И. Химичева; Брызгалин А. В., Кудреватых С. А.; К вопросу о формировании налогового права как подотрасли права // Государство и право. 2000. N 6. С. 61 — 67), в других — «формирующейся отраслью права» (см.: Винницкий Д. В. Субъекты налогового права: Автореф. дис. … канд. юр. наук. Екатеринбург, 1999. С. 5). Наконец, ряд специалистов утверждает, что налоговое право — это уже сложившаяся самостоятельная правовая отрасль. Автор поддерживает позицию Н. И. Химичевой, полагая при этом, что весьма сложно обосновать полностью самостоятельный метод налогового права. <3> О подобных чертах метода правового регулирования отношений, складывающихся в исполнительном производстве, см.: Валеев Д. Х. Лица, участвующие в исполнительном производстве: Монография. Казань: Унипресс, 2000. С. 34 и след.
Анализируемые взаимосвязи основаны и на том, что, по существу, исполнительное производство является замыкающим, но самостоятельным звеном в едином процессе принудительного осуществления субъективного права (материально-правового характера) или принудительной реализации соответствующего интереса. На примере гражданского субъективного права отметим последовательные стадии данного процесса: возникновение субъективного права (правопритязания) в области действия материального права, его подтверждение (для правопритязания — трансформация в субъективное право) в сфере действия процессуальных норм, регулирующих арбитражный и гражданский процесс (судебная стадия), принудительное осуществление права в исполнительном производстве (постсудебная стадия). При этом исполнительное производство опирается на свои собственные специфические приемы, характеризующиеся сочетанием процессуальных и материально-правовых элементов. Представляется, что именно такое сочетание выступает одним из отграничительных признаков, позволяющих указать на известную самостоятельность исполнительного процессуального права. Конечно, следует заметить, что, попадая в область исполнительного производства, субъективное гражданское право, оставаясь таковым правом по своему существу, может под воздействием публично-правовой сферы приобретать некоторые отличительные свойства. В основном речь идет о некотором ограничении меры свободы в его реализации. Так, например, соглашение о новации на стадии исполнительного производства может иметь юридическую силу только в случае утверждения его судом в качестве мирового соглашения <4>. Иного тут быть не может. ——————————— <4> Пункт 7 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 декабря 2005 г. N 103 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. N 4.
Аналогичные, по сути, стадии можно выделить и для случая реализации публичного интереса. Такой интерес выражается, в частности, в необходимости применения к правонарушителю различных мер ответственности, например административной и налоговой <5>. Названный интерес, опосредованный нормами материального права, возникает при совершении правонарушения как его следствие. Далее он материализуется при помощи процессуальных норм в наложении соответствующих санкций. В налоговом праве здесь присутствует дополнительный этап — факт наложения этих санкций требует еще и судебного подтверждения (п. 7 ст. 114 Налогового кодекса РФ <6>; далее — НК РФ). Наконец, реализация санкций следует в исполнительном производстве (если такие санкции добровольно не уплачены). ——————————— <5> Вопрос о самостоятельности налоговой ответственности в юридической литературе является в известной степени спорным. Например, С. Г. Пепеляев полагает, что в НК РФ за налоговые правонарушения установлена административная ответственность. См.: Налоговое право: Учебное пособие / Под ред. С. Г. Пепеляева. М.: ИД ФБК-ПРЕСС, 2000. С. 404 и след. (автор главы 18 — С. Г. Пепеляев). <6> Собрание законодательства РФ. 1998. N 31. Ст. 3824; 2000. N 32. Ст. 3340. В связи со значительным количеством изменений и дополнений здесь и далее для нормативных правовых актов указывается только первый официальный источник опубликования.
Исследуемые межотраслевые связи <7> в области исполнительного производства можно обнаруживать как на внешнем уровне, в области законодательства, так и на внутреннем уровне — в рамках системы права. В первом случае рассматриваемые правовые связи выражаются в существовании отсылочных норм в различных нормативных актах к законодательству об исполнительном производстве, а также, наоборот, когда само законодательство об исполнительном производстве обращается к актам иной отраслевой принадлежности (ГПК РФ <8>, АПК РФ <9> и др.). В частности, это можно наблюдать в ст. ст. 47, 48 НК РФ. Например, согласно п. 5 ст. 48 НК РФ взыскание налога за счет имущества налогоплательщика — физического лица, не являющегося индивидуальным предпринимателем, на основании вступившего в законную силу решения суда производится в соответствии с Федеральным законом «Об исполнительном производстве» с учетом особенностей, предусмотренных отмеченной статьей НК РФ. В то же время согласно п. 4 ст. 24 данного Федерального закона, определение о приостановлении или прекращении исполнительного производства может быть обжаловано в сроки и порядке, которые предусмотрены ГПК РФ и АПК РФ. ——————————— <7> О категории «межотраслевые связи» см.: Челышев М. Ю. Концепция оптимизации межотраслевых связей гражданского права: постановка проблемы. Монография. Казань: Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина, 2006. 160 с. <8> Собрание законодательства РФ. 2002. N 46. Ст. 4532. <9> Собрание законодательства РФ. 2002. N 30. Ст. 3012.
Во втором случае можно говорить о взаимосвязи отдельных институтов исполнительного процессуального права и с иными правовыми образованиями, их отдельными частями и нормами, например института правопреемства в исполнительном производстве и гражданско-правового института перемены лиц в обязательстве. При этом существующие правовые связи проявляются главным образом уже в процессе правореализации. В целом анализ соотношения материально-процессуальных правовых отраслей и исполнительного процессуального права, на наш взгляд, показывает, что взаимодействие указанных правовых образований имеет место в двух случаях. Во-первых, о нем можно вести речь тогда, когда в области исполнительного процесса (непосредственно внутри него) используются приемы и средства иной отрасли права. Например, это могут быть торги. Во-вторых, указанное межотраслевое взаимодействие наблюдается и в том случае, если средствами иной отраслевой принадлежности лишь обеспечивается деятельность лиц, регламентируемая исполнительным процессуальным правом. Таким образом, заимствованные «чужеродные» правовые элементы могут быть использованы как в рамках соответствующего отраслевого механизма правового регулирования, так и вне его — в качестве средства обеспечения данного механизма в целом либо его отдельных элементов. Изложенные доводы на примере анализа системы норм об исполнительном производстве позволяют сделать вывод о делении комплексных правовых отраслей на процессуальные и материальные комплексные правовые отрасли. Данное разграничение вызвано в первую очередь предметным признаком, т. е. особенностями тех отношений, которые регулируют эти отрасли. В рамках этого признака следует обращать внимание на: субъектный состав таких отношений, принципы их построения, цель данных отраслей. Так, в процессуальных комплексных правовых отраслях, к которым следует, в частности, отнести исполнительное процессуальное право и нотариальное право, среди круга субъектов выделяются лица, обладающие теми или иными властными полномочиями, цель данных отраслей — организация прежде всего защиты прав граждан, юридических лиц и публично-правовых образований путем оформления известных юридических процедур (последовательности определенных процессуальных действий), среди принципов построения отношений в указанных отраслях основным выступает принцип власти и подчинения. Вместе с тем эти правовые отрасли, наряду с процессуальными, регулируют и иные отношения — материального характера, связанные с указанной первой группой отношений. И именно в этом смысле названные отрасли нужно именовать комплексными отраслями. Например, это гражданские отношения (ст. 2 ГК РФ). Конечно, такие отношения по своей природе являются «зависимыми», обеспечивающими. Они возникают и существуют для той же цели, что и процессуальные отношения. В области исполнительного производства — это организация принудительного исполнения соответствующих актов. Включение таких отношений в предмет исполнительного процессуального права обусловлено объективно существующей необходимостью достижения указанной цели. В результате урегулирования комплекса данных отношений нормами исполнительного процессуального права правоприменитель получает в свое распоряжение набор межотраслевых правовых инструментов (процессуально-правовых, гражданско-правовых и др.), при помощи которых обеспечивается достижение названной цели. Следовательно, исполнительное процессуальное право по его природе нужно обозначить в качестве процессуальной комплексной правовой отрасли <10>. Полагаем, что в таком понимании нет какой-либо эклектики, поскольку термин «процессуальная» указывает на основное, главное в этой отрасли, а категория «комплексная» объясняет межотраслевой, имманентно присущий характер ее правовых инструментов. Поэтому правы и Д. Х. Валеев, оценивающий блок норм об исполнительном производстве как исполнительное процессуальное право <11>, и В. В. Ярков, полагающий, что это комплексное правовое образование <12>. ——————————— <10> Нами поддерживается вывод теории права о существовании основных (базовых) и комплексных правовых отраслей. Конечно, в базовых отраслях (гражданском праве и др.) также наблюдается известная доля «комплексности». Однако она обнаруживается в первую очередь во внешней форме права, в его источниках и не влияет на природу соответствующего правового образования. <11> См.: Валеев Д. Х. Исполнительное производство в системе права Российской Федерации // Правоведение. 2001. N 5. С. 169 — 178; Валеев Д. Х. Правовая политика в системном понимании исполнительного процессуального права // Правовая политика и правовая жизнь. 2006. N 3. С. 53 — 60. <12> См., например: Ярков В. В. Проблемы реализации судебных актов // Проблемы совершенствования правосудия по гражданским делам. Ярославль, 1991. С. 80 — 81.
Подобное представление о природе системы норм, регламентирующих исполнительное производство, имеет принципиальное значение для исследования соответствующих межотраслевых связей. Дело в том, что характер межотраслевых связей (их специфика) зависит от правовой природы исполнительного процессуального права. Представляется, что такой вывод следует распространить и на иные правовые области: особенности существующих межотраслевых правовых связей обусловливаются в первую очередь природой взаимодействующих правовых образований. Ценность изучения межотраслевых связей исполнительного процессуального права усматривается в том, что такой анализ позволяет обосновать место данного правового образования в отечественной системе права, зависящее от существующих его взаимосвязей с иными отраслями, и на этой основе сформировать наиболее полное представление о комплексе правовых инструментов, применяемых для организации принудительного исполнения актов соответствующих органов. Кроме того, подобное исследование важно и для целого ряда отраслевых юридических наук, в частности гражданского права. Так, на его основе можно выявить специфику ряда гражданско-правовых средств, применяемых в публично-правовой сфере. Исполнительное процессуальное право, как показано выше, тесно взаимосвязано с рядом правовых образований и их отдельными частями. К таким образованиям, помимо уже названных, можно отнести гражданское процессуальное, арбитражное процессуальное, семейное, трудовое, уголовное право <13>. Так, прямая взаимосвязь с уголовным правом усматривается из содержания ст. ст. 53, 85, 87 Федерального закона «Об исполнительном производстве», содержащих отсылки к нормам об уголовной ответственности. Связь с семейным правом проявляется в ст. 79 (исполнение решений суда по делам, связанным с воспитанием детей) и гл. 17 (порядок уплаты и взыскания алиментов) Семейного кодекса РФ, а также в ст. 70 Федерального закона «Об исполнительном производстве». В указанных и иных подобных случаях специфика межотраслевой правовой регламентации соответствующих отношений обусловливает особенности самого исполнительного производства. ——————————— <13> Ранее, до внесения изменений в ст. 72 Федерального закона «Об исполнительном производстве», мы указывали также и на прямую связь с уголовным исполнительным правом. См.: Исполнительное производство: Учебное пособие / Под ред. Я. Ф. Фархтдинова. СПб.: Питер, 2002. С. 42 — 53. (§ 6 главы 1 «Межотраслевые связи исполнительного производства»).
Анализируемые межотраслевые взаимосвязи для цели дальнейшего исследования можно подразделить на взаимосвязи с отраслями процессуального права, отраслями материального публичного права и отраслями материального частного права.
/Арбитражный и гражданский процесс, 2007, N 3/
Взаимосвязи исполнительного процессуального права и отдельных процессуальных правовых отраслей <1>. Указанные связи с гражданским процессуальным и арбитражным процессуальным правом носят органический характер в силу того, что на практике исполнительное производство нередко следует за разрешением спорной ситуации в рамках гражданского и арбитражного процесса. В этом смысле исполнительное производство является последним этапом принудительного осуществления права или принудительной реализации интереса. По существу, это обстоятельство признается отечественным законодателем, а также поддерживается в практике Конституционного Суда РФ. Так, в п. 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 30 июля 2001 г. N 13-П «По делу о проверке конституционности положений подпункта 7 пункта 1 статьи 7, пункта 1 статьи 77 и пункта 1 статьи 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в связи с запросами Арбитражного суда Воронежской области, Арбитражного суда Саратовской области и жалобой открытого акционерного общества «Разрез «Изыхский» <2> указано, что защита нарушенных прав не может быть признана действенной, если судебный акт или акт иного уполномоченного органа своевременно не исполняется. ——————————— <1> Об общности исполнительного процессуального права и гражданского процессуального права см.: Валеев Д. Х. Исполнительное производство в системе права Российской Федерации // Правоведение. 2001. N 5. С. 169 — 178; Валеев Д. Х. Правовая политика в системном понимании исполнительного процессуального права // Правовая политика и правовая жизнь. 2006. N 3. С. 43. <2> Собрание законодательства РФ. 2001. N 32. Ст. 3412.
Вместе с тем, как справедливо отмечается в юридической литературе, исполнительное производство не является стадией гражданского и арбитражного процесса <3>. Рассматриваемые взаимосвязи обусловливаются рядом схожих черт предмета и метода правового регулирования исполнительного процессуального и гражданского процессуального, а также арбитражного процессуального права. Выражаются эти связи, в частности, в нормативных источниках. Так, нормы об исполнении судебных актов содержатся в ГПК РФ (разд. VII) и АПК РФ (разд. VII). ——————————— <3> Об этом см.: Валеев Д. Х. Указ. соч. С. 13 и след. В юридической литературе и судебной практике часто встречается и иная позиция. Так, считается, что исполнение судебных актов арбитражного суда представляет собой стадию арбитражного процесса. См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 ноября 2005 г. N 8964/05 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. N 6. По нашему мнению, в пользу поддерживаемой нами позиции свидетельствуют два главных обстоятельства — набор самостоятельных правовых инструментов исполнительного производства и система отдельных органов, призванных их реализовывать. При этом мы не отрицаем существования обозначенной тесной органической связи арбитражного, гражданского процессов и исполнительного производства.
Наряду с отмеченными взаимосвязями исполнительное процессуальное право связано и с областью действия норм о третейской форме защиты, которая основывается на содержании ст. 11 ГК РФ, соответствующих нормах АПК РФ и ГПК РФ, положениях Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» <4>. ——————————— <4> Собрание законодательства РФ. 2002. N 30. Ст. 3019. Ряд гражданско-правовых споров (так называемые споры с иностранным элементом) могут быть разрешены по правилам, предусмотренным в Законе РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» (Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 32. Ст. 1240).
Взаимосвязи исполнительного процессуального права и административного права. Помимо того что исполнительное процессуальное право имеет, как отмечено выше, некоторые общие черты с административным правом (в части предмета, метода и др.), их связь выражается в принудительной реализации в рамках исполнительного производства постановлений органов (должностных лиц), уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях. Данные постановления являются исполнительными документами (ст. 7 Федерального закона «Об исполнительном производстве»). Закрепление подобной нормы означает, что установлена возможность взыскания административных штрафов, например, за нарушение Правил дорожного движения <5>, без применения судебной процедуры, т. е., по существу, в бесспорном порядке. Другими словами, реализация норм административного права о штрафах облекается в процессуальную форму исполнительного производства, которое и выступает здесь правовым средством этой реализации. ——————————— <5> См.: Постановление СМ РФ от 23 октября 1993 г. N 1090 «О Правилах дорожного движения», с изм. и доп. // Собрание актов Президента РФ и Правительства РФ. 1993. N 47. Ст. 4531. Данные штрафы установлены гл. 12 Кодекса РФ об административных правонарушениях, с изм. и доп. (Собрание законодательства РФ. 2002. N 1 (ч. I). Ст. 1).
Сравнение такого порядка взыскания административных штрафов и порядка применения налоговых санкций по НК РФ дает основание заключить, что в налоговом праве установлена дополнительная судебная гарантия защиты прав частных субъектов. Более того, действие конституционно-правового принципа равенства всех перед законом (ст. 19 Конституции РФ) позволяет обратить внимание на необходимость установления в законодательстве единого принципа взыскания всех публично-правовых штрафов только через суд. Конечно, с другой стороны, закрепление отмеченного выше порядка взыскания административных штрафов является правовым средством повышения эффективности административной ответственности и отражением в этой области принципа бюджетной экономии. В указанной ситуации законодатель отдал предпочтение публичным интересам над интересами частных лиц, привлекаемых к административной ответственности. Такой подход для цели установления известного баланса частных и публичных интересов, во всяком случае, требует повышенного внимания законодателя к защите прав частных лиц, привлеченных к административной ответственности и оспаривающих деяния судебных приставов-исполнителей. Довольно показательным примером проявления целого комплекса межотраслевых связей в области действия исполнительного процессуального права выступают нормативные положения об исполнительском сборе. Такие положения, сформулированные в Федеральном законе «Об исполнительном производстве» (п. 2 ст. 57, ст. 77 гл. VIII), а также практика их применения указывают на существование межотраслевых связей между исполнительным процессуальным, конституционным, административным и финансовым правом. Так, в п. 3 обозначенного выше Постановления Конституционного Суда РФ от 30 июля 2001 г. N 13-П отмечено, что исполнительскому сбору как штрафной санкции присущи признаки административной штрафной санкции <6>: он имеет фиксированное, установленное федеральным законом денежное выражение, взыскивается принудительно, оформляется постановлением уполномоченного должностного лица, взимается в случае совершения правонарушения, а также зачисляется в бюджет и во внебюджетный фонд, средства которых находятся в государственной собственности. Поэтому по справедливому заключению Конституционного Суда РФ в качестве штрафной санкции административного характера исполнительский сбор должен отвечать вытекающим из Конституции РФ требованиям, предъявляемым к такого рода мерам юридической ответственности. Получается, что законодательство об исполнительном производстве устанавливает административную санкцию, которая выступает одним из правовых средств обеспечения необходимого правопорядка в области действия исполнительного процессуального права. Связь же с финансовым правом, прежде всего с бюджетным правом <7>, усматривается в том, что согласно прямому указанию п. 3 ст. 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» исполнительский сбор в полном объеме зачисляется в федеральный бюджет. Другими словами, это один из источников доходной части названного бюджета. В частности, по данным ГУ ФССП России по Республике Татарстан <8>, сумма взысканного исполнительского сбора за 2005 г. составила 28007 тыс. руб., а за первые два месяца 2006 г. — 6988 тыс. руб. ——————————— <6> Именно исходя из отмеченной природы этого сбора мы рассматриваем его применительно к взаимосвязям исполнительного процессуального и административного права. <7> Ранее при исследовании межотраслевых связей в области исполнительного производства мы отмечали и некоторую схожесть исполнительского сбора с налогово-правовыми явлениями, указывая, однако, что собственно таковым он не является. Не отрицая целесообразности такого сравнения, стоит подчеркнуть, что в настоящее время, с учетом отмеченного Постановления Конституционного Суда РФ, нужно говорить главным образом о связях норм о названном сборе с областью административного права. <8> См.: сайт Главного управления Федеральной службы судебных приставов РФ по РТ: www. fssprt. ru, раздел «Основные показатели работы ГУ ФССП России по Республике Татарстан».
Взаимосвязи исполнительного процессуального права, бюджетного и налогового права. Помимо обозначенного выше положения п. 3 ст. 81 Федерального закона «Об исполнительном производстве» целый ряд иных норм данного акта указывает на существование взаимосвязей исполнительного процессуального права и бюджетного права (ст. 1, п. 2 ст. 57, п. 5 ст. 75 и др.). Изучение всех этих предписаний показывает, что указанные взаимосвязи основаны на том, что в рамках исполнительного производства и собираются доходы бюджетов различных уровней и расходуются бюджетные средства. Весьма интересным примером взаимосвязи законодательства об исполнительном производстве и бюджетного законодательства выступает отмеченная ст. 1 Федерального закона «Об исполнительном производстве». В п. 2 этой статьи определено, что порядок исполнения судебных актов по передаче гражданам, организациям денежных средств соответствующего бюджета бюджетной системы РФ устанавливается бюджетным законодательством РФ. С одной стороны, такое положение носит разграничительный характер — область действия Федерального закона «Об исполнительном производстве» отграничивается для соответствующей ситуации от бюджетного законодательства. Поэтому данную норму можно охарактеризовать как отграничительную, разграничивающую сферы законодательства об исполнительном производстве и бюджетного законодательства. С другой стороны, нормы гл. 24.1 Бюджетного кодекса РФ <9> (об исполнении судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ) содержат прямые отсылки к законодательству об исполнительном производстве <10>. Следовательно, можно сделать вывод о том, что исполнение судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ происходит по правилам названной главы Бюджетного кодекса РФ и субсидиарно (дополнительно) применяемым здесь правилам законодательства об исполнительном производстве. ——————————— <9> Собрание законодательства РФ. 1998. N 31. Ст. 3823. <10> Интересно обратить внимание на то, что в данном случае законодатель отсылает от Федерального закона «Об исполнительном производстве» к бюджетному законодательству, а через это законодательство в ряде ситуаций возвращает обратно к названному Федеральному закону.
Таким образом, названную норму п. 2 ст. 1 Федерального закона «Об исполнительном производстве» в целом по ее значению нужно определить как разграничительно-приоритетную — она разграничивает указанные сферы правового регулирования, определяя для конкретной жизненной ситуации приоритет бюджетного законодательства над законодательством об исполнительном производстве. По существу, данная норма опосредует один из приемов дифференциации правового регулирования в области исполнительного производства и указывает (в совокупности с соответствующими нормами Бюджетного кодекса РФ) на специфику межотраслевых связей исполнительного процессуального права в области исполнения судебных актов по обращению взыскания на средства бюджетов бюджетной системы РФ. Межотраслевые связи различных правовых образований могут, естественно, оформляться и иными правовыми нормами, закрепляющими единство юридической терминологии на соответствующих смежных участках правового регулирования, устанавливающих возможность применения конкретных правовых приемов, заимствованных из другой отрасли, и проч. Теперь в отношении связей с налоговым правом. Одной из особенностей современного отечественного налогового права является объединение в нем материальных и процессуальных (процедурных) правовых норм <11>. Последние призваны регулировать определенные виды стадийной деятельности в налоговой сфере, например процедуру принудительного исполнения налогового обязательства (взыскание налога, сбора, пени), порядок производства по делу о налоговом правонарушении. Именно с такими процедурными нормами налогового права и связано прежде всего исполнительное процессуальное право, о чем, в частности, свидетельствует содержание ст. ст. 47, 48, 103.1, 105 НК РФ. Такое заключение является подтверждением универсальности сделанного нами ранее вывода о том, что базовым основанием межотраслевых связей гражданского права (в этом случае — исполнительного процессуального права) с другими правовыми отраслями выступает та или иная степень общности регулируемых общественных отношений <12>. Действительно, и налоговое право, и исполнительное процессуальное право регламентируют известную последовательность совершения юридически значимых действий (особого рода процессуальные отношения). ——————————— <11> О подобной особенности финансового права и его части — налогового права см.: Финансовое право: Учебник / Отв. ред. Н. И. Химичева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 1999. С. 57 (автор гл. 3 — Н. И. Химичева). <12> О категории «межотраслевые связи» см.: Челышев М. Ю. Концепция оптимизации межотраслевых связей гражданского права: постановка проблемы: Монография. Казань: Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина, 2006. С. 32.
В указанном случае можно наблюдать взаимную связь исполнительного процессуального права и налогового права. С одной стороны, в рамках исполнительного производства осуществляется принудительная реализация материальных норм налогового права, выражающаяся в конечном счете в принудительном изъятии налога, сбора, пени, налоговых санкций. В данной ситуации противостоящие субъекты налогового права (налоговый орган и налогоплательщик) из налоговой сферы попадают в самостоятельную в юридическом отношении область исполнительного производства, становясь субъектами названной процедуры, и такая реализация осуществляется при помощи собственных правовых средств, применяемых в исполнительном производстве. С другой стороны, в НК РФ установлены некоторые процедурные особенности осуществления исполнительного производства, которые должны быть учтены при совершении соответствующих исполнительных действий (ст. ст. 47, 48 НК РФ). Во втором случае можно говорить о некотором ограниченном (процедурном) взаимодействии исполнительного процессуального права и налогового права. Таким образом, исполнительное процессуальное право в описанной ситуации выступает: а) правовым средством реализации фискально-карательного (налогового) публичного интереса; б) особым процедурным продолжением налогово-правовой сферы.
/»Арбитражный и гражданский процесс», 2007, N 4/
Взаимосвязь исполнительного процессуального права и гражданского права. На данную взаимосвязь в той или иной степени фактически обращается внимание при осуществлении соответствующих научных и научно-практических исследований <1>, они отчетливо проявляются в Федеральном законе «Об исполнительном производстве», а также в судебной практике. В ряде судебных актов, принятых по спорам в исполнительном производстве, суды обосновывают свою позицию ссылками одновременно на нормы законодательства об исполнительном производстве и нормы гражданского права <2>. Указанное явление нужно признать в качестве одной из форм проявления в судебной практике рассматриваемых межотраслевых связей. ——————————— <1> См., например: Мельников А. Т. Процесс реализации арестованного и конфискованного имущества: проблемы совершенствования // Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2001. N 10. С. 54 — 59; Плюхина М. А. Особенности рассмотрения судами дел о признании торгов, проведенных в рамках исполнительного производства, недействительными // Уральский региональный бюллетень Министерства юстиции РФ. 2001. N 6. С. 22; Скловский К. И. Исполнительное производство: реализация имущества неисправного должника // Закон. 1999. N 1. С. 108 — 120; Скловский К. И. Некоторые вопросы квалификации отношений, возникающих при реализации имущества на торгах // Журнал российского права. 1999. N 3/4. С. 97 — 103; Скловский К. И. О защите прав собственника и владельца имущества, реализованного на публичных торгах // Хозяйство и право. 2000. N 1. С. 70; и др. <2> Кроме иной судебной практики, представленной в настоящей работе, см. также, например: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 мая 2001 г. N 1110/99 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2001. N 8; Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 31 мая 2005 г. N 16872/04 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2005. N 9; и др.
В самом Федеральном законе «Об исполнительном производстве» можно встретить следующие прямые ссылки на гражданское законодательство: — в п. 2 ст. 37 определено, что по исполнительному производству, в котором должен участвовать гражданин, признанный в установленном порядке безвестно отсутствующим, в качестве его представителя выступают лица, которым передано в управление имущество безвестно отсутствующего и которые назначены представителями в порядке, установленном гражданским законодательством; — в п. 1 ст. 49 установлено, что на заложенное имущество может быть обращено взыскание при недостаточности у должника иного имущества для полного удовлетворения предъявленных ему требований, не обеспеченных залогом, с соблюдением установленных гражданским законодательством прав залогодержателя, а также правил, предусмотренных главой V указанного Федерального закона; — в п. 2 ст. 63 сформулирована норма о том, что порядок проведения торгов определяется ГК РФ; — согласно п. 2 ст. 90 вред, причиненный судебным приставом-исполнителем гражданам и организациям, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством. Иногда такие прямые ссылки отсутствуют, но редакция соответствующей статьи прямо говорит о воле законодателя связать некоторые правила об исполнительном производстве с гражданско-правовыми предписаниями <3>. Сюда можно отнести, в частности, положения ст. 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве» о реализации арестованного имущества. Данная норма указывает на некоторые гражданско-правовые инструменты, которые применяются здесь для достижения целей исполнительного производства. Такие инструменты, по существу, выступают, как правило, в качестве части механизма исполнительного производства. Естественно, что в силу цивилистической природы эта часть названного механизма носит довольно обособленный характер. ——————————— <3> Подобный вывод сделан нами и для случая с межотраслевыми связями гражданского и налогового права. См.: Челышев М. Ю. Концепция оптимизации межотраслевых связей гражданского права: постановка проблемы: Монография. Казань: Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина, 2006. С. 129.
К подобным инструментам, используемым в данной области исполнительного производства, нужно отнести: — договор, в частности договор купли-продажи арестованного имущества; — торги <4>; ——————————— <4> О торгах в исполнительном производстве см.: Новоселова Л. А. Публичные торги в рамках исполнительного производства. М.: Статут, 2006. 253 с.
— правовой режим функционирования специализированной организации, проводящей торги (правосубъектный гражданско-правовой инструмент); — право взыскателя на оставление имущества за собой (п. 4 ст. 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве»), т. е., по сути, это право на получение имущества должника в собственность <5> (вещно-правовой инструмент). ——————————— <5> Следует заметить, что в данной ситуации может возникнуть и иное соответствующее вещное право, если взыскателем является организация-несобственник (учреждение и др.). Представляется, что данное вещное право в любом случае возникает наряду с правом собственности. Так, в случаях с частным учреждением (ст. 120 ГК РФ) имущество поступает одновременно в частную собственность учредителя учреждения (собственника его имущества) и оперативное управление (ГК РФ) самой этой организации.
Изложенное позволяет произвести классификацию гражданско-правовых инструментов, используемых в соответствии с законодательством в области исполнительного производства <6>. В зависимости от гражданско-правовых характеристик соответствующего инструмента (его цивилистического существа) можно выделить: ——————————— <6> Конечно же, такая классификация основывается не только на анализе названной выше ст. 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве», но и на всем комплексе норм данного акта, посвященных цивилистическому инструментарию в исследуемой сфере.
— правосубъектные гражданско-правовые инструменты; — сделочные, в том числе договорные, инструменты; — вещно-правовые инструменты; — гражданско-правовую ответственность, применяемую в сфере исполнительного производства <7>. ——————————— <7> О данной ответственности см.: Загидуллин М. Р. Гражданско-правовая ответственность в исполнительном производстве: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2003. 177 с.
Важно подчеркнуть, что отмеченный инструментарий в определенной мере применим не только при наличии у взыскателя прямого имущественного интереса (как частного, так и публичного) в связи с осуществлением исполнительного производства. Так, доверенность в соответствующих случаях может быть использована и в рамках производства по спорам неимущественного характера. Однако в силу специфики предмета гражданско-правовой отрасли, регулирующей главным образом имущественные отношения, основная область его применения — сфера производства по имущественным спорам. На чем же основываются исследуемые межотраслевые связи исполнительного процессуального права и гражданского права? Полагаем, что существенными тут являются два обстоятельства. Во-первых, является средством принудительного исполнения субъективных гражданских прав <8>. На этом основывается внешняя сторона указанных межотраслевых связей. В соответствии с пп. 3 п. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают, в частности, из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности. Поэтому, с одной стороны, в рамках исполнительного производства, следующего за соответствующим судебным разбирательством, осуществляется принудительное исполнение гражданских обязанностей, например уплатить деньги. Тут принудительно реализуются и взаимосвязанные с обязанностями субъективные гражданские права. В данном случае исполнительное производство является средством принудительной реализации гражданско-правовых норм, а также одновременно публично-правовым способом защиты субъективных гражданских прав. ——————————— <8> Разумеется, в рамках исполнительного производства может быть организована и принудительная реализация субъективных обязанностей иной отраслевой принадлежности.
Во-вторых, внутри самого исполнительного производства используются некоторые гражданско-правовые механизмы, оформляемые названными выше правовыми инструментами (внутренняя сторона межотраслевых связей исполнительного процессуального права и гражданского права). Сюда, например, можно отнести доверенность, договор цессии (уступки права требования) <9>. В указанных ситуациях нормы о представительстве и правопреемстве в исполнительном производстве реализуются во взаимодействии с соответствующими нормами гражданского права. При этом реализация последних норм во многих случаях выступает необходимой предпосылкой действий в области исполнительного производства. ——————————— <9> Об этом договоре в исполнительном производстве см.: Насонов А. М. Уступка прав требования должника в процессе принудительного исполнения судебного акта: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. 187 с.
Так, например, по смыслу отсылочной нормы ст. 34 Федерального закона «Об исполнительном производстве», доверенность должна быть оформлена в соответствии с федеральным законом, под которым в данном случае понимается прежде всего ГК РФ. Однако, поскольку статус сторон в исполнительном производстве в известной степени производен от их правового положения в спорном материальном правоотношении, следует сделать предположение о том, что должны быть учтены и особенности оформления доверенности в соответствующей сфере. В частности, согласно п. 3 ст. 29 НК РФ уполномоченный представитель налогоплательщика — физического лица осуществляет свои полномочия на основании нотариально удостоверенной доверенности или доверенности, приравненной к нотариально удостоверенной в соответствии с гражданским законодательством России. Соответственно, можно сделать вывод, что полномочия представителя физического лица в исполнительном производстве, связанном со сферой налогообложения, должны быть удостоверены только доверенностями указанной формы. Вместе с тем законодатель напрямую так вопрос не решает. Более того, системное толкование обозначенного п. 3 ст. 29 НК РФ и п. 1 ст. 26 НК РФ о том, что налогоплательщик может участвовать в отношениях, регулируемых законодательством о налогах и сборах <10>, через законного или уполномоченного представителя, если иное не предусмотрено НК РФ, приводит к заключению о том, что налогоплательщик (физическое лицо) должен оформлять нотариальную доверенность лишь для представительства в указанных отношениях. Однако область исполнительного производства не относится к отношениям, регулируемым законодательством о налогах и сборах <11>. Поэтому и нотариальная доверенность тут не нужна <12>, хотя ее можно и оформить по желанию представляемого (ст. 163 ГК РФ, ст. 53 Основ законодательства РФ о нотариате <13>). ——————————— <10> Такие отношения обозначены в ст. 2 НК РФ. <11> Когда налог или иной обязательный платеж, установленный данным законодательством, взыскивается в исполнительном производстве, то можно сделать вывод о том, что данное производство выступает правовым инструментом реализации известных публичных (фискальных) интересов. Как и в случае с гражданским правом, о чем говорилось выше, через посредство исполнительного процессуального права реализуются и соответствующие нормы налогового права. Другими словами, налог (иной соответствующий платеж) взимается в рамках исполнительного производства, при помощи его специальных инструментов. Поэтому указанное производство, как нами отмечалось выше, является самостоятельным «продолжением» сферы действия налогового права. <12> Конечно, с практических позиций весьма сложно представить себе прямо не запрещенную и потому правомерную ситуацию, когда представитель в исполнительном производстве представит доверенность, написанную на тетрадном листе (его части). <13> Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. N 10. Ст. 357.
Описанная ситуация с доверенностью довольно показательна в плане анализа межотраслевых связей исполнительного процессуального права. На основе ее исследования можно сделать следующие выводы: — предмет соответствующего правового регулирования является не только основанием, но и определенным пределом установления межотраслевых связей. Это подтверждается и судебной практикой в области исполнительного производства, которая, например, складывается по спорам, связанным с торгами в исполнительном производстве. Тут, в частности, сделаны заключения о том, что действия судебного пристава-исполнителя, совершенные в ходе ареста и описи имущества, не имеют отношения к порядку проведения торгов и допущенные при аресте имущества нарушения не являются основанием для признания торгов недействительными, а также, что ссылка истца на неправильную оценку имущества, выставленного на публичные торги в рамках исполнительного производства, не может быть принята во внимание при оценке соблюдения порядка их проведения <14>. По мнению судебных инстанций, в указанных случаях речь идет не о самих торгах, а о подготовительных действиях к торгам, носящих процессуальный характер. Таким образом, данные действия, как заключает суд, нужно обжаловать по специальным правилам ст. 90 Федерального закона «Об исполнительном производстве» <15>; ——————————— <14> См.: соответственно п. 6 и п. 7 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 декабря 2005 г. N 101 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2006. N 4. О судебной практике по торгам в исполнительном производстве см. также: Шпачева Т. В. Споры о признании недействительными публичных торгов, проведенных в процессе исполнительного производства (обобщение судебной практики) // Арбитражные споры. 2000. N 4(12). С. 52 — 60. <15> Указанные действия Л. А. Новоселова именует предпосылками публичной продажи. См.: Новоселова Л. А. Указ. соч. С. 21. Наверное, точнее их именовать процессуальными предпосылками этой продажи. Заметим также, что при подобном разграничении становится очевидной разница в сроках защиты в гражданском праве и в исполнительном производстве — сроки исковой давности в первом случае и всего лишь 10-дневный срок — во втором. Полагаем, что не вполне справедливо для одинаковых в своей основе имущественных требований устанавливать столь разные сроки защиты.
— в рамках применяемого межотраслевого метода юридических исследований <16> для оценки межотраслевых связей исполнительного процессуального и гражданского права нужно в ряде ситуаций привлекать материал других правовых образований (в приведенном примере — налогового права). ——————————— <16> О данном методе см.: Челышев М. Ю. Концепция оптимизации межотраслевых связей гражданского права: постановка проблемы: Монография. Казань: Казанский государственный университет им. В. И. Ульянова-Ленина, 2006. С. 54 и далее.
Теперь о договорах в области исполнительного производства. Кроме названного выше договора цессии, в сфере исполнительного производства могут быть использованы и иные гражданско-правовые договоры. Например, в соответствии с п. 6 Положения о порядке и условиях хранения арестованного и изъятого имущества, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 7 июля 1998 г. N 723 <17> (с изменениями и дополнениями), в целях обеспечения сохранности арестованного и изъятого имущества, возмещения убытков в случае его утраты (гибели), недостачи или повреждения могут быть заключены договоры хранения и имущественного страхования арестованного и изъятого имущества. ——————————— <17> Собрание законодательства РФ. 1998. N 28. Ст. 3362.
Реализация арестованного имущества осуществляется с соблюдением правил о договоре купли-продажи (глава 30 ГК РФ). При реализации недвижимости такой договор заключается на торгах (п. 3 ст. 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве»). Наряду с этим при реализации арестованного имущества могут быть оформлены договор комиссии или агентский договор, о чем свидетельствует содержание п. 2 ст. 54 Федерального закона «Об исполнительном производстве». Кроме того, в исполнительном производстве может быть применен и договор возмездного оказания услуг <18>. Конечно, использование договорных форм в исполнительном производстве во многом ограничено его публично-правовым характером. ——————————— <18> См., например, образец договора об оказании услуг по оценке арестованного имущества в работе: Настольная книга судебного пристава-исполнителя: Справочно-методическое пособие / Отв. ред. проф. В. В. Ярков. М.: Издательство БЕК, 2000. С. 304 — 309.
Довольно специфическим актом договорного характера, применяемым в исполнительном производстве, является мировое соглашение. Оно имеет комплексную правовую природу. Оценивая такие соглашения, заключаемые по гражданско-правовым спорам, в литературе обращается внимание на совместное применение в рамках обозначенных мировых соглашений положений материального и процессуального права <19>, а также замечается, что это гражданско-правовая сделка, совершенная в особой процессуальной форме <20>. ——————————— <19> Кузбагаров А. Н., Кузбагарова В. А. Примирение сторон в исполнительном производстве: Монография. СПб.: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2005. С. 8. <20> Костюшин Е. К. Гражданско-правовые сделки в исполнительном производстве: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 12 — 13.
Анализ взаимосвязей исполнительного процессуального и гражданского права в сфере договорного регулирования заставляет обратить внимание и на проблематику применения ст. 855 ГК РФ <21> в сфере исполнительного производства <22>. В связи с указанной нормой ГК РФ в литературе отмечается, что «очередность проведения платежей с расчетного счета, установленная ст. 855 ГК, действует до момента наложения ареста на денежные средства должника-организации» <23>. С такой позицией нужно согласиться, но с рядом оговорок. ——————————— <21> Применяется с учетом Постановления Конституционного Суда РФ от 23 декабря 1997 года N 21-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации и части шестой статьи 15 Закона Российской Федерации «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» в связи с запросом Президиума Верховного Суда Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1997. N 52. Ст. 5930. <22> Подробнее о существующей коллизии между ст. 78 Федерального закона «Об исполнительном производстве» и рядом норм гражданского законодательства, в том числе ст. 855 ГК РФ, см.: Костюшин Е. К. Указ. соч. С. 46 и далее. <23> Пособие по исполнительному производству для судебных приставов-исполнителей: Учебное пособие / Отв. ред. проф. И. В. Решетникова. М.: Статут, 2000. С. 216 (автор главы 7 — В. В. Мартынова).
По нашему мнению, факт принудительного осуществления в рамках исполнительного производства соответствующего гражданско-правового, а также иного материально-правового требования не изменяет его характера. Оно остается по сути таковым, просто попадает в публично-правовую сферу исполнительного производства. Поэтому положения п. 2 ст. 855 ГК РФ должны быть приняты во внимание и при осуществлении ареста, изъятия и распределения денежных средств в рамках исполнительного производства. Таким образом, и после наложения указанного ареста, на наш взгляд, сохраняется возможность совершения расходных операций со счета по тем требованиям, которые согласно п. 2 ст. 855 ГК РФ предшествуют требованию, исполняемому судебным приставом-исполнителем, в том числе и по требованиям, которые не были предъявлены в ходе исполнительного производства. Кроме того, важно учитывать, что при совершении каких-либо расходных операций по счету имеет место исполнение гражданско-правового договора банковского счета. Конечно, в исследуемой ситуации это исполнение в известной степени осложнено публичным элементом <24>. ——————————— <24> О применении п. 2 ст. 855 ГК РФ в исполнительном производстве см., например: Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 15 февраля 2002 г. (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 9.
Если же все требования заявлены в исполнительном производстве и денежные средства должника уже взысканы судебным приставом-исполнителем, то полученная сумма при ее недостаточности должна быть распределена по правилам ст. 78 Федерального закона «Об исполнительном производстве». Здесь речь идет о распределении денежной суммы, которая находится в распоряжении соответствующего органа службы судебных приставов, обязанного распорядиться ею в соответствии с законом посредством действий судебного пристава-исполнителя и старшего судебного пристава. Отмеченная норма устанавливает очередность удовлетворения требований взыскателей, которая хотя по большей части и совпадает с очередностью ст. 855 ГК РФ, но все же имеет ряд отличий. Например, ко второй очереди тут отнесены требования по оплате оказанной адвокатами юридической помощи. Не совсем ясно, почему тут нет требований по оплате услуг иных лиц, оказывающих юридическую помощь. Учитывая, что в исполнительном производстве при распределении сумм между взыскателями осуществляется принудительная реализация материально-правовых требований, установление подобной специфики, на наш взгляд, вряд ли оправданно. Полагаем, что очередность исполнения требований должна быть единой и в исполнительном производстве, и в гражданском праве, для чего следует осуществить соответствующую унификацию <25>. В рамках такой унификации: ——————————— <25> Интересно обратить внимание на то, что подобная унификация правовых предписаний осуществлена в законодательстве о налогах и сборах. См., например, п. 2 ст. 45, п. 6 ст. 46 НК РФ.
— должны быть учтены существующие межотраслевые связи исполнительного процессуального права, гражданского права и бюджетного права; — в гражданском законодательстве в качестве новелл следует воспринять некоторые положения ст. 78 Федерального закона «Об исполнительном производстве», которых нет в ГК РФ. В частности, в целях повышения эффективности реализации права на оказание юридической помощи требования по исполнительным документам, связанным с возмещением расходов на оплату такой помощи, нужно включить во вторую очередь по п. 2 ст. 855 ГК РФ.
