Евсей Федорович Евсеев, юрист, член НП «Межрегиональное цивилистическое общество».
Представленная статья Е. Ф. Евсеева посвящена правовому режиму индивидуальной и родовой вещей. Исследуются история возникновения и развития данного правового режима, его сущность и влияние на правоприменительную практику. Среди индивидуальных вещей предлагается различать уникальные, собственно индивидуальные и индивидуализированные вещи, а также недвижимость как особый вид индивидуальной вещи. Раскрывается специфика всех анализируемых видов вещей. Рассматривается понятие индивидуализации вещей, предлагается различать выборочную, производственную (промышленную), коммерческую и административную, или публичную, индивидуализацию вещей. Сформулированы определения понятий индивидуализации, индивидуализированной, индивидуальной и родовой вещей. Проводится разграничение исследуемого правового режима со сходными правовыми режимами заменимой и незаменимой, а также потребляемой и непотребляемой вещей и двух последних их разновидностей между собой.
Ключевые слова: вещь; правовой режим вещи; индивидуальная и родовая вещи; индивидуализация вещей; индивидуализированная вещь.
Individual and the fungible things E. F. Evseev
Presented article of the lawyer, member of NP «Inter-regional civilian society» E. F. Evseev (e-mail: evseyjrivate@rambler. ru) is devoted to a legal treatment of an individual and the fungible thing. The history of emergence and development of the given legal treatment, its essence and influence on practice of application of law are investigated. Among individual things it’s proposed to distinguish unique, properly individual and individualized things, as well as real estate as a special kind of an individual thing. Specific features of all analyzed kinds of things are described. The concept of an individualization of things is considered, it’s proposed to distinguish selective, industrial, commercial and administrative or public kinds of an individualization of things. Definitions of concepts of individualization, individualized, individual and fungible things are proposed. Differentiation has been made between an investigated legal treatment and similar legal treatments of replaceable and irreplaceable as well as consumable and inconsumable thing and between the last two variations among themselves.
Key words: a thing; a thing legal treatment; an individual and fungible thing; an individualization of things; the individualized thing.
Прежде чем приступить непосредственно к исследованию правового режима индивидуально определенных вещей и вещей, определенных (определяемых) родовыми признаками, необходимо сделать два небольших вступительных замечания. Первое: для краткости и единообразия используемой терминологии мы будем говорить об индивидуальных вещах, подразумевая под ними индивидуально определенные вещи, и о родовых вещах, обозначая данным понятием вещи, определенные (определяемые) родовыми признаками соответственно. Второе: в нашей статье мы будем неоднократно вступать в полемику с замечательной работой Б. Л. Хаскельберга и В. В. Ровного «Индивидуальное и родовое в гражданском праве» <1>. Данная монография является единственным в своем роде специальным трудом по рассматриваемой теме на русском языке, содержание которой, как видно уже из ее названия, не исчерпывается исследованием правового режима индивидуальных и родовых вещей и охватывает существенно более широкий круг других взаимосвязанных с ним вопросов. Именно к ней мы и отсылаем как к главному и наиболее ценному на сегодняшний день в российской цивилистике источнику за большими подробностями относительно рассматриваемой здесь нами темы. ——————————— <1> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2004.
Понятие и становление правового режима индивидуальных и родовых вещей
Нет и не может быть двух абсолютно одинаковых вещей. Если взять для сравнения любые две вещи, между ними непременно обнаружатся какие-либо различия. Вполне возможно, что такие различия будут более чем несущественны, а также для невооруженного взгляда еще и столь же незаметны, но уже одно это обстоятельство позволяет говорить только лишь о большей или меньшей схожести между сравниваемыми вещами, но не об их тождестве. В отсутствие же такового между любыми вещами можно сказать, что в общем плане каждая из существующих вещей по-своему индивидуальна. Спрашивается: почему кроме вещей индивидуальных, к которым, как мы только что установили, должна быть отнесена, по сути, любая вещь, в праве выделяются и даже, более того, противопоставляются им еще какие-то родовые вещи? С. В. Моргунов считает: «…деление вещей на индивидуально — определенные и родовые есть результат насущной потребности вовлечения в имущественный оборот одинаковых по естественным свойствам вещей. Под естественными свойствами вещей подразумеваются качества вещи, присущие ей от природы, а не возникшие как плоды деятельности человека. Необходимость подобной дифференциации вещей усилилась, когда человек в своей хозяйственной деятельности стал производить материальные объекты, сходные по своим внешним характеристикам и целевому предназначению» <2>. Не отрицая такого объяснения, полагаем, дело тут, скорее всего, в том, что, принимая обрисованную нами (назовем ее общефилософской) посылку об индивидуальности любой вещи в общем плане, право модифицирует ее сообразно со своими целями и задачами, которые определяются насущными потребностями гражданского оборота, результатом чего, собственно, и выступает юридическое деление на индивидуальные и родовые вещи, а точнее, создание одноименных правовых режимов вещей, сущность и значение которых мы постараемся раскрыть. ——————————— <2> Моргунов С. В. Виндикация в гражданском праве. Теория. Проблемы. Практика. М.: Статут, 2006. С. 57.
Деление вещей на индивидуальные и родовые было известно еще древнеримскому праву. Заметим, что для юристов тех времен данное различие вещей отнюдь не составляло исключительно теоретическую догму, но имело непосредственное практическое значение. «Для решения споров, связанных с риском случайной гибели вещи, — писал З. М. Черниловский, — огромное значение приобрело не лишенное философского значения разделение вещей по их «роду» и «виду». Над этим задумывались еще греческие систематики, и можно предположить, что римляне восприняли найденное греками решение» <3>. В зависимости же от того, выступала предметом договора индивидуальная или родовая вещь, в римском праве различались юридические последствия, возникавшие в случае ее гибели, главное из которых заключалось в действии правила о том, что род не может погибнуть (genera non pereunt или genus perire non censetur), «поэтому, если погибала проданная индивидуально определенная вещь, договор прекращался. Но если договор заключен относительно вещей, определенных родовыми признаками, то, сколько бы их у продавца ни погибло, договор сохраняет силу, ибо в природе однопорядковые вещи остаются, так как гибель всего рода исключена» <4>. Исходя из этого заключалось, что «ни одна из вещей, определяемых по роду, не прекращает обязательства, даже если пропали все вещи данного рода» <5>. ——————————— <3> Черниловский З. М. Римское частное право: Элементарный курс. М.: Новый Юрист, 1997. С. 97. <4> Иоффе О. С., Мусин В. А. Основы римского гражданского права. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1974. С. 66. <5> Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения / Пер с чеш. М.: Юридическая литература, 1989. С. 423.
Понятия индивидуальной и родовой вещи в римском праве были неразрывно связаны (чуть ли не до полного их отождествления) с понятиями заменимой и незаменимой вещи (res fungibiles et non fungibiles) <6>. По мнению И. Пухан и М. Поленак-Акимовской, свойство заменимости/незаменимости вещи зависело прежде всего от воли сторон, а если их воля расходилась, то данные свойства устанавливались при помощи определенных правовых предпосылок. Заменимыми считались вещи, определенные in genere, т. е. которые в обычном экономическом обороте не были определены в такой мере, чтобы можно было индивидуализировать их в массе однородных предметов. Незаменимыми считались вещи in specie, т. е. которые обычно индивидуализировались по особым характеристикам до такой степени, что точно было известно, о каком предмете идет речь. Когда проведение деления вещей на genere и species к точному установлению заменимых и незаменимых вещей не приводило, обращались к делению предметов на определяемые весом, числом или мерой (res quae pondere, numero, mesurave constat) и такими количественными критериями не определяемые (res quae pondere, numero, mesurave non constat). Первые признавались заменимыми, вторые — соответственно незаменимыми вещами <7>. ——————————— <6> Пухта Г. Ф. Курс римского права / Пер. с нем. Рудорффа. М.: Типография «Современные Известия». 1874. Т. I. С. 101; Азаревич Д. И. Из лекций по римскому праву. Одесса: Типография П. А. Зеленаго, 1885. Вып. I. С. 32, 33; Барон Ю. Система римского гражданского права / Пер. с нем. Л. Петражицкого. Изд. 2-е, испр. М.: Издание московского юридического магазина А. Ф. Соколова, 1898. Выпуск первый. Книга первая. Общая часть. С. 88; Чиларж К. Ф. Учебник институций римского права / Под ред. В. А. Юшкевича. Изд. 2-е. М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1906. С. 94; Мирович А. Система римского права. Конспект, составленный применительно к экзаменационной программе по курсам проф. В. М. Хвостова и проф. Г. Дернбурга. М.: Типография Г. Лиснера и Д. Собко, 1909. Т. I. Общая часть. С. 42; Зом Р. Институции. История и система римского гражданского права / Пер. с нем. Н. Кесслер / Под ред. А. Н. Беликова. Сергиев Посад: Типография И. И. Иванова, 1916. Вып. I. Общая часть и вещное право. С. 240, 241. <7> Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право: Базовый учебник / Пер. с македонского В. А. Томсинова и Ю. В. Филипова / Под ред. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 1999. С. 132, 133.
Дореволюционное российское законодательство отдельной нормы, посвященной классификации вещей на индивидуальные и родовые, не содержало. «В нашем законе, — справедливо заключал по данному поводу К. Анненков, — в его общих правилах о различных родах имуществ, хотя и нет указания на это разделение имуществ, но, несмотря на это, никак нельзя утверждать, чтобы разделение это ему было вовсе неизвестно и не было принято во внимание при определении тех или других правоотношений, могущих возникать по поводу тех или иных вещей» <8>. В самом деле, различие индивидуальных и родовых вещей неоднократно упоминалось в дореволюционной цивилистике, где оно вслед за римской правовой догмой отождествлялось с делением вещей на заменимые и незаменимые. Так, Д. И. Мейер писал о том, что есть «имущества заменимые и незаменимые, т. е. определяемые по количеству и качеству только и определяемые индивидуально. К первому роду принадлежат имущества, относительно которых не существенно, чтобы именно те, а не другие вещи находились налицо, лишь бы они были известного качества и определенного количества, — по выражению римского права: res quae functionern recipiunt in genere. Сюда относятся вещи, определяемые весом, мерой или счетом, например хлеб, другие съестные припасы, деньги и т. п. Ко второму роду принадлежат такие вещи, которые не заменяют одна другую, но каждая имеет индивидуальное значение, — по выражению римского права: res quae functionern recipiunt in specie. Например, лошадь, другое какое-либо животное, ружье, драгоценный камень и т. п.» <9>. Подобным же образом высказывался В. И. Синайский: «Заменимые вещи обладают свойствами и качествами, принадлежащими целому ряду таких же вещей. Эти вещи имеют свое родовое название и определяются они мерою, числом и весом. Поэтому заменимые вещи называются также генерическими (т. е. определяемыми родом) (здесь и далее по тексту под генерическими вещами понимаются родовые вещи. — Е. Е.), например хлеб, вино, бутылки. Напротив, незаменимыми вещами будут те, которые определяются присущими именно этим предметам свойствами и качествами. Незаменимые вещи называются также индивидуальными» <10>. ——————————— <8> Анненков К. Система русского гражданского права. СПб.: Типография М. М. Стаслюсевича, 1894. Т. I. Введение и общая часть. С. 276. <9> Мейер Д. И. Русское гражданское право. В 2 ч. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. Изд. 3-е, испр. М.: Статут, 2003. С. 160. <10> Синайский В. И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. С. 136; Анненков К. Указ. соч. С. 276, 277; Он же. Начала русского гражданского права. СПб.: Типография М. М. Стаслюсевича, 1900. Выпуск первый. С. 47, 48.
Под явным влиянием правовой доктрины в статье 47 проекта Гражданского уложения Российской империи 1905 г. (далее — ПГУ) появилась отдельная статья о делении движимых вещей на заменимые и незаменимые, в которой даже содержалось их общее определение. Заменимыми вещами предлагалось считать вещи, которые в торговле и общежитии определяются родом, качеством, числом, мерой или весом, незаменимыми же — вещи, «особливо» определенные. При этом статья 48 ПГУ устанавливала, что заменимые вещи могут получить по соглашению сторон значение незаменимых вещей, и наоборот <11>. ——————————— <11> В официальном разъяснении к ПГУ указывается, что «выражение «особливо определенная вещь» употреблено за отсутствием иного, лучшего выражения (в смысле corpus certum, т. е. всякой вещи индивидуально определенной)» (Гражданское уложение. Кн. 1. Положения общие: проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения (с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии) / Под ред. И. М. Тютрюмова / Сост. А. Л. Саатчиан. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 104, 105). Таким образом, составителей ПГУ по какой-то неизвестной причине термин «индивидуально определенная вещь» не устраивал.
Со временем легальное различие индивидуальных и родовых вещей нашло достаточно завуалированное отражение в нормативных актах советского периода (на которые мы обязательно будем ссылаться далее), а позже и в современном российском законодательстве. Например, в действующем Гражданском кодексе РФ индивидуальные вещи упоминаются в статье 398, пункте 2 ст. 463 и абзаце четвертом п. 2 ст. 1050, а родовые — в абзаце первом п. 1 ст. 807, абзаце третьем п. 3 ст. 809, абзаце первом ст. 822 и абзаце первом п. 1 ст. 823. Тем не менее отдельной нормы-дефиниции, посвященной определению индивидуальных и родовых вещей, российское законодательство никогда не содержало. Несмотря на это, недопустимо утверждать, что в правильном уяснении содержания и значения данной градации нет не только теоретической, но и практической необходимости, ввиду чего для установления сущности понятий индивидуальной и родовой вещей в отсутствие их законодательных определений нам остается только обратиться к исследованию доктрины и судебной практики по данному поводу.
Индивидуальные вещи и их разновидности
Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный объясняют отсутствие официального определения индивидуальной вещи тем, что, «поскольку в гражданском обороте вещь может признаваться индивидуальной не по каким-то легально установленным признакам, а согласно намерению и интересам сторон, нельзя дать и общего определения индивидуальной вещи» <12>. Между тем, выражаясь словами ученых и следуя их логике рассуждения, то же самое можно сказать и о родовой вещи, поскольку в гражданском обороте вещь может признаваться родовой не по каким-то легально установленным признакам, а согласно намерению и интересам сторон, поэтому, соответственно, нельзя дать и общего определения родовой вещи. Тем более что действующее законодательство легального определения родовой вещи также не содержит <13>. ——————————— <12> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 9. Данное мнение разделяет С. Ю. Бадмаева (см.: Бадмаева С. Ю. Объекты вещных прав в российском гражданском праве: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 123, 124; Она же. Индивидуальная определенность объекта вещных прав // Законодательство. 2008. N 2. С. 15). <13> Лишена поэтому твердых оснований и, по сути, бессмысленна полемика по данному поводу К. Анненкова с Кавелиным (см.: Анненков К. Система русского гражданского права. С. 277).
Представляется, что причина отсутствия легальной дефиниции индивидуальной и родовой вещей не в этом, а точнее, не столько в этом. Как будет показано далее, индивидуальные и родовые вещи различаются соответственно своими особыми индивидуальными и родовыми признаками, поэтому всегда будет верно утверждение: если вещь в том или ином конкретном случае не является индивидуальной, то она суть вещь родовая, и наоборот — если вещь не является родовой, то она вещь индивидуальная. Даже несмотря на действительно существующую возможность придания волей участников гражданских правоотношений индивидуальной вещи правового режима родовой вещи и наоборот, общее их определение дать не только возможно, но и необходимо. Приводимые в доктрине определения индивидуальной вещи не отличаются разнообразием. По сути, перефразируя понятие «индивидуально — определенная вещь», традиционно говорится о том, что она характеризуется наличием индивидуальных (специфических, особых и т. п.) признаков (характеристик), отличающих ее от родовой вещи <14>. Иногда в дополнение к такому описанию для наглядности приводятся некоторые примеры индивидуальных вещей. ——————————— <14> Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. Общая часть. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1958. С. 177; Гражданское право: Учебник / Под ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало, В. А. Плетнева. М.: Норма-Инфра. 1998. Часть первая. С. 151.
Значительно реже на страницах юридической литературы можно встретить попытки классификации индивидуальных вещей, которые эвристически, конечно, намного более ценны. Так, на основании анализа ряда работ Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный заключают, что следует различать следующие их виды: уникальные вещи; собственно индивидуальные вещи, т. е. вещи, которые отличаются по своим признакам от родовых вещей; индивидуализированные вещи и недвижимое имущество как особый вид индивидуальных вещей <15>. Рассмотрим указанные разновидности индивидуальных вещей подробнее. ——————————— <15> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 21.
Наивысшей, если так можно выразиться, степенью индивидуальности является уникальность, означающая отсутствие аналогов, неповторимость и единичность чего-либо. Уникальные вещи являются наиболее ярким и своего рода эталонным видом индивидуальных вещей <16>. Количество таких вещей всегда строго ограничено, а ценность, напротив, столь велика, что может быть установлена лишь с относительной точностью и, как правило, только профессиональными оценщиками. Нередко некоторые уникальные вещи называют бесценными, тем самым подчеркивая их колоссальное историческое и культурное значение, а также проистекающую из этого тщетность любых попыток установить их точную стоимость в денежном эквиваленте или ином материальном выражении. ——————————— <16> Так, в одном из учебных пособий об уникальных вещах говорится как о чистом виде индивидуальных вещей (см.: Гражданское право России: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. М.: Юристъ, 1998. Часть первая. С. 142). Не случайно поэтому в качестве примера индивидуальных вещей в литературе иногда указываются прежде всего, а иногда и только лишь уникальные вещи. Например, В. А. Тархов считал, что «индивидуально — определенными являются прежде всего вещи уникальные, единственные в своем роде, каковыми бывают, как правило, подлинные произведения искусства» (Тархов В. А. Советское гражданское право. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1978. Ч. 1. С. 191). Подобным же образом И. Ш. Файзутдинов пишет, что индивидуальными и родовыми вещами всегда являются недвижимость и уникальные вещи (см.: Гражданское право: Учебник / Под ред. О. Н. Садикова. М.: Контракт-ИНФРА-М, 2006. Т. I. С. 157).
Уникальная вещь может иметь как естественное, так и искусственное происхождение. К естественным уникальным вещам относятся, например, единственные в своем роде по размеру, прозрачности и иным характеристикам драгоценные камни и иные геологические образования, семена или же сами выращенные из них растения, которые получены в результате не имеющей аналогов селекции, и тому подобные объекты. Искусственные же уникальные вещи представлены значительно более широким кругом предметов и обычно отражают значимые достижения человеческой культуры на определенном историческом отрезке. К таковым, в частности (но и прежде всего), относятся крупные архитектурные сооружения и их комплексы, произведения живописи, скульптуры и зодчества. Для примера достаточно вспомнить всем известные памятники культуры и истории: Московский метрополитен, пирамиду Хеопса, картину «Джоконда» Леонардо да Винчи и многие другие известные большинству людей шедевры и достопримечательности. Кроме того, к уникальным вещам, имеющим искусственное происхождение, следует отнести любые предметы, связанные с той или иной, как правило, известной личностью: политиком, полководцем, писателем, поэтом, философом, ученым и т. п. <17> Например, принадлежавшие ей рукописи, рисунки, эскизы, фотографии, одежда, предметы обихода и другие вещи. При этом связь с личностью, благодаря которой какой-либо предмет становится уникальной вещью, может проявляться по-разному. К примеру, для книги в качестве упомянутой связи может послужить дарственная надпись, автограф, экслибрис или иные сделанные в ней пометки или даже просто ее прошлое нахождение в ее (личности) собственной библиотеке. Такая связь может иметь в том числе неявный или, лучше сказать, легендарный характер, будучи основанной на предположениях (преданиях, слухах и т. п.), которые в конечном счете составляют историческую гипотезу. Заметим: если такая гипотеза в дальнейшем и не подтвердится или даже будет опровергнута, связанная с ней вещь все же имеет шанс так и остаться уникальной. ——————————— <17> В данном случае Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный пишут о связи уникальности с неким специфическим человеческим фактором (см.: Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 24).
«Уникальные вещи нередко изъяты из гражданского оборота или ограниченно оборотоспособны в силу соответствующих указаний закона (п. 2 ст. 129 ГК РФ), либо если даже и не ограничены в обороте, то ввиду своих специфических качеств относятся к числу безусловных раритетов, составляя предмет национальной гордости, а также являясь общественным или фамильным (соответственно публичным или частным) достоянием — богатством музеев, картинных галерей, персональных коллекций» <18>. ——————————— <18> Там же. С. 25.
От уникальной вещи необходимо отличать собственно индивидуальную вещь, т. е. ту, которая отличается по своим индивидуальным признакам от родовой вещи. Тут мы имеем самый шаткий с теоретической точки зрения вид индивидуальных вещей, поскольку данные признаки, в отличие от признаков уникальной вещи, более условны. Ведь наличие таких признаков не отменяет того, что индивидуальные вещи при определенных обстоятельствах могут и зачастую выступают в качестве родовых вещей, поэтому дать здесь какие-то более конкретные указания просто невозможно <19>. Можно только сказать, что есть некоторые вещи, которые, если не предусмотрено иное, традиционно рассматриваются как индивидуальные <20>. ——————————— <19> Примечательно, что Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный при описании данного вида индивидуальных вещей также особо не распространяются (см. там же. С. 21). <20> По данному поводу см. ниже наше замечание в сноске 28.
Чаще же всего, говоря об индивидуальных вещах, имеют в виду индивидуализированные вещи, которые отличаются своей спецификой. Вещь индивидуализируется в процессе индивидуализации, который представляет собой осуществляемое тем или иным возможным способом выделение (обособление) одной вещи из всех других, в том числе однородных или подобных ей вещей. Следовательно, можно сказать, что индивидуализированная вещь — это вещь, тем или иным возможным способом выделенная (обособленная) из всех других, в том числе однородных или подобных ей вещей <21>. ——————————— <21> Возвращаясь назад, заметим: индивидуализация вещей, благодаря которой индивидуальной может стать абсолютно любая вещь, только лишний раз подтверждает отмеченную вначале индивидуальность каждой вещи в общем плане.
Как правило, индивидуализации подвергаются родовые вещи, которые в результате ее становятся индивидуальными вещами. Впрочем, не исключена индивидуализация и индивидуальных вещей, когда таковые рассматриваются осуществляющим индивидуализацию лицом в качестве родовых, которая, правда, имеет место значительно реже. «Так, — приводят очень точный и выразительный пример Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный, — каждая из картин художника N сама по себе была и остается уникальной, но если покупателем выбрана только одна из десяти его картин, выставленных на продажу, данная уникальная вещь одновременно будет и индивидуализированной вещью» <22>. Подобным же образом рассуждал О. С. Иоффе, когда писал, что «даже уникальная вещь (например, письма, дневники и т. п.), если в данном конкретном правоотношении она выступает не в своем уникальном, а в ином качестве (например, письма и дневники реализуются на бумажный утиль), преобразуется из индивидуально — определенной в вещь, определенную родовыми признаками» <23>. ——————————— <22> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 33. <23> Иоффе О. С. Советское гражданское право. М.: Юридическая литература, 1967. С. 229.
Индивидуализация не является исключительно однократным действием и может производиться неограниченное число раз в отношении одних и тех же вещей. «Индивидуализация уже индивидуализированных ранее вещей возможна в тех случаях, когда эти индивидуализированные вещи, в очередной раз рассматриваемые как родовые (например, по новому договору), будут конкретизироваться, в частности в результате очередной их передачи или иным способом. Так, оптовый продавец произвел покупку партии продукции у завода-изготовителя из новой выпущенной серии данной продукции (акт передачи здесь обусловил индивидуализацию вещей по конкретному обязательству) <24>. В последующем часть от данной партии продукции у оптового продавца закупил мелкооптовый продавец, индивидуализировав тем самым уже по новому договору вещи, которые некогда (по предыдущему договору) уже подвергались индивидуализации. Далее процесс индивидуализации в рамках конкретных обязательств может повториться еще и еще, вплоть до розничного продавца и покупателя единичной вещи (конечного покупателя). Такие процессы вполне могут быть многократными и последовательными и зависят от количества посреднических звеньев между производителем экономических благ и их конечным потребителем» <25>. ——————————— <24> Уточним: в данном случае под актом понимают не акт приемки-передачи как письменный документ, а точнее, не столько такой документ, сколько реальную передачу партии продукции заводом-изготовителем оптовому продавцу. <25> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 31, 32.
Понятие индивидуализации весьма широко, поскольку она может осуществляться для разных целей, в различных условиях и, соответственно, по целому ряду оснований. Так, в случае, «если покупатель выбрал картину художника N, хотя бы и единственную принадлежащую его кисти, данная картина тем не менее будет индивидуализироваться на фоне картин других авторов, запечатлевших тот же самый сюжет… Выбор покупателя (а значит, и индивидуализация вещи) может быть продиктован не только авторством или сюжетом, но и жанром, стилем или направлением в искусстве, географическим признаком, исторической эпохой или периодом (например, приобретенные покупателем одно из авангардистских полотен, картины одного из фламандских живописцев, иконы XVII в.)» <26>. Кроме этого, по справедливому замечанию ученых, «следует учитывать, что процесс индивидуализации зависит от конкретных обстоятельств, в которых действует покупатель. Так, одно дело, когда он выбирает между различными выставленными на продажу картинами художника N, другое — если он выбирает между приобретением картины и другого предмета изобразительного искусства, выполненного тем же художником N и наряду с картиной также выставленного на продажу» <27>. ——————————— <26> Там же. С. 34. <27> Там же.
Приведенный пример с индивидуализацией картины покупателем относится к выборочной индивидуализации, которая происходит при самостоятельном выборе покупателем отдельных вещей из той или иной их совокупности, имеющейся у продавца и выставленной на продажу. Такой способ индивидуализации характерен для розничной купли-продажи в магазинах самообслуживания, когда покупатель самостоятельно выбирает необходимые ему товары из всего ассортимента товаров, представленного на прилавках. Хотя сходным же образом в соответствии с пунктом 2 ст. 510 и статьей 515 ГК РФ и договор поставки может предусматривать так называемую выборку товаров, т. е. получение (выборку) товаров покупателем (получателем) в месте нахождения поставщика, при котором он по общему правилу осуществляет также их осмотр. Подчеркнем, что выборочная индивидуализация всегда предполагает альтернативу, т. е. возможность выбора как минимум между двумя вещами, которая и составляет самую ее суть. Когда же покупатель может приобрести только одну-единственную оставшуюся у продавца вещь, ни о каком выборе, а соответственно, о выборочной индивидуализации говорить, конечно, не приходится. Поэтому, «если покупатель приобретает вещь, единственную в своем роде (например, картину художника N, которая лишь одна уцелела из всех написанных им картин), речь здесь уже не может идти о процессе индивидуализации, ибо вещь вообще не имеет аналогов, а потому выбрать можно или ее, или ничего» <28>. ——————————— <28> Там же. С. 33. Подобным же образом, по мнению О. С. Иоффе, «когда покупатель выбивает чек на одну пару лайковых перчаток определенного размера, не примерив и не отобрав конкретной пары, то он заключил сделку в отношении вещи, определенной родовыми признаками, хотя бы фактически к моменту выдачи ему чека в магазине оставалась всего лишь единственная пара перчаток» (Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. С. 178). Тем не менее мы не склон ны рассматривать купленную при таких обстоятельствах единственную из уцелевших картину художника N в качестве родовой вещи, поскольку таковая по общему правилу является индивидуальной вещью, а может даже, и уникальной.
Если индивидуализируются родовые вещи, они выделяются из других подобных им родовых вещей исходя из своих родовых признаков. Как справедливо разъясняется по данному поводу в решении Арбитражного суда г. Москвы от 19 февраля 2008 г. по делу N А40-46936/06-118-322, «процесс индивидуализации родовых вещей, направленный на выделение имущества, определенного родовыми признаками, из общей массы однородных вещей, достигается определением их веса, объема или какими-либо иными измерителями» <29>. Так, некоторые «родовые вещи приобретают индивидуальность благодаря тому, что размещаются в визуально — распознаваемых вещах (зерно в мешках, вино в бочках и т. д.)» <30>. ——————————— <29> Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 22 апреля 2008 г. N 09АП-3857/2008-АК, 09АП-3938/2008-АК данное решение оставлено без изменения. <30> Германов А. В. О понятии вещи в гражданском праве // Закон. 2010. N 4. С. 139.
Выборочная индивидуализация является наиболее распространенным видом индивидуализации и потому с полным основанием может рассматриваться как классическая, но не стоит забывать, что понятие индивидуализации выборочной индивидуализацией не исчерпывается и должно быть понимаемо более широко. Выборочную же индивидуализацию допустимо рассматривать только как узкое значение понятия индивидуализации вообще <31>. Проведение индивидуализации может быть обусловлено также целым рядом других причин и обстоятельств, поэтому понимание индивидуализации в широком смысле значительно сложнее и многообразнее. ——————————— <31> Не случайно наиболее часто в качестве примера индивидуализации вещей в литературе приводятся случаи именно выборочной индивидуализации (см., например: Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. С. 177).
Думается, кроме выборочной индивидуализации следует различать также производственную, коммерческую и публичную, или, как ее можно условно назвать, административную, индивидуализацию. Приведенные нами названия видов индивидуализации не являются официальными или доктринальными и введены нами лишь для удобства дальнейшего изложения и уяснения излагаемого материала. Рассмотрим каждый из названных видов индивидуализации подробнее. Производственная индивидуализация вещей характеризуется масштабностью, поскольку служит различию отдельных единиц выпускаемой продукции, количество которых может доходить до многих тысяч и миллионов. Экземпляры выпускаемой продукции индивидуализируются производителем при помощи проставления на каждом из них серийного (заводского) номера и (или) другой маркировки. При помощи такого номера подтверждается факт передачи покупателю продавцом (поставщиком) именно той конкретной вещи, которая была им у него приобретена. Исходя из этого получается, что «действия, способствующие последующей индивидуализации и облегчающие ее, совершаются самим производителем уже на этапе создания товара, однако юридическое значение индивидуализация приобретает при заключении и исполнении конкретного договора» <32>. Наиболее часто правовое значение такой индивидуализации проявляется при замене проданных товаров ненадлежащего качества. Между тем не стоит вслед за Б. Л. Хаскельбергом и В. В. Ровным думать, что «заводская индивидуализация вещи… едва ли может иметь значение кроме случаев предъявления изготовителю претензий по качеству» <33>. Примечательно, что еще страницей ранее авторы сами опровергают это свое утверждение, указывая на значение такой индивидуализации «при регистрации и приобретенных транспортных средств, оружия, и некоторых иных категорий вещей в государственных органах» <34>. Кроме этого, производственная индивидуализация служит, например, идентификации товаров и транспортных средств, находящихся под таможенным контролем (ст. 390 Таможенного кодекса РФ), поскольку использование серийных номеров или иной маркировки производителя вывозимых товаров является одним из способов идентификации ввезенных товаров в продуктах их переработки, когда такой способ применим исходя из характера товаров и осуществляемых операций по их переработке (подп. 4 п. 1 ст. 175, подп. 4 п. 1 ст. 189 и подп. 4 п. 1 ст. 199 Таможенного кодекса РФ). Производственная маркировка также может послужить для целей удержания как способа обеспечения обязательств (ст. ст. 359 и 360 ГК РФ), применение которого, по обоснованному мнению С. В. Сарбаша, невозможно в отношении родовых вещей, но допустимо в отношении индивидуализированных родовых вещей <35>. ——————————— <32> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 31. <33> Там же. <34> Там же. С. 30. <35> Сарбаш С. В. Право удержания в Российской Федерации. Изд. 2-е, испр. М.: Статут, 2003. С. 162.
Коммерческая индивидуализация служит отличию товаров и услуг (работ) одних производителей от товаров и услуг (работ) других производителей в сознании и глазах их потребителей. Для коммерческой индивидуализации товаров применяются такие особые средства индивидуализации, как товарные знаки (знаки обслуживания), а также наименования мест происхождения товаров, которые являются приравненными к охраняемым результатам интеллектуальной деятельности средствами индивидуализации товаров, работ и услуг организаций и индивидуальных предпринимателей. Помимо этого, к средствам коммерческой индивидуализации, хотя и с ярко выраженным элементом публичной (административной) индивидуализации (о которой будет сказано ниже), мы бы отнесли также проставление на товарах специальных знаков обращения на рынке и знаков соответствия <36>. ——————————— <36> См. ст. ст. 27 и 22 Федерального закона от 27 декабря 2002 г. N 184-ФЗ «О техническом регулировании» // СЗ РФ. 2002. N 52 (ч. I). Ст. 5140; Постановления Правительства РФ от 19 ноября 2003 г. N 696 «О знаке обращения на рынке» (СЗ РФ. 2003. N 47. Ст. 4547) и от 7 июля 1999 г. N 766 «Об утверждении Перечня продукции, подлежащей декларированию соответствия, Порядка принятия декларации о соответствии и ее регистрации» (СЗ РФ. 1999. N 29. Ст. 3746) и иные нормативные правовые акты.
«Индивидуализацию, — замечают Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный, — могут осуществлять как частные, так и публичные субъекты, при этом важно подчеркнуть, что в целом ряде случаев индивидуализация преследует не только гражданско-правовые цели, а потому имеет не только гражданско-правовое значение. Она, в частности, может быть направлена на решение административно-правовых, процессуальных и иных задач (например, учетно-контрольных)» <37>. Такая публичная, или административная, индивидуализация вещей, в отличие от индивидуализации, скажем так, гражданской, т. е. выборочной или коммерческой, служит не частным, а государственным или, в самом широком смысле, общественным интересам. Не останавливаясь здесь на этом более подробно, ограничимся лишь двумя яркими примерами подобной индивидуализации: таковы обозначения, наносимые на воздушные суда <38>, а равно маркировка алкогольной продукции федеральными специальными и акцизными марками <39>. ——————————— <37> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 29. <38> См. ст. 34 Воздушного кодекса РФ, п. 15 Приказа Министра обороны РФ от 28 ноября 2002 г. N 460 «Об утверждении Федеральных авиационных правил государственной регистрации воздушных судов» (зарегистрирован в Минюсте России 20 марта 2003 г. N 4293) (Российская газета. 2003. N 110) и раздел V Правил государственной регистрации гражданских воздушных судов РФ, утв. Приказом Минтранса России от 2 июля 2007 г. N 85 (зарегистрировано в Минюсте России 17 сентября 2007 г. N 10142) (Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2007. N 41). <39> См. ст. 12 Федерального закона от 22 ноября 1995 г. N 171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции» (СЗ РФ. 1995. N 48. Ст. 4553); Постановление Правительства РФ от 21 декабря 2005 г. N 785 «О маркировке продукции федеральными специальными марками» (СЗ РФ. 2005. N 52 (ч. III). Ст. 5748); Приказ Минфина России от 17 января 2006 г. N 9н «О порядке приобретения и учета федеральных специальных марок, а также уничтожения неиспользованных, поврежденных и не соответствующих установленным требованиям федеральных специальных марок» (Российская газета. 2006. N 11) и иные нормативные правовые акты.
Наконец, от понятия индивидуализации перейдем к рассмотрению особенностей недвижимости <40> как особого вида индивидуальных вещей. Начнем с того, что недвижимая вещь, как правило, всегда и неизменно есть вещь индивидуальная. Индивидуальность объекта недвижимого имущества обусловливается его естественными характеристиками, прежде всего стационарностью, т. е. неизменностью его положения в пространстве, особенности которого наряду с другими непосредственно связанными с ним или производными от него факторами, в свою очередь, обусловливают большую или меньшую привлекательность того или иного конкретного объекта недвижимого имущества для участников гражданского оборота. «Каждое недвижимое имущество, — писал Р. Саватье, — имеет свои преимущества и свои неудобства; они по-разному расположены в отношении путей сообщения, у них различная прочность, они построены из различных материалов, различаются по высоте, ширине, длине. Каждое из них имеет определенное соседство, из него открываются различные виды и т. д. Недвижимое имущество в городе может быть лучше или хуже расположено. Если это поле, то оно может быть более или менее плодородным. На нем могут произрастать различные культуры» <41>. Убедиться в истинности слов ученого более чем просто, ознакомившись с ценовой политикой относительно недвижимого имущества по данным риелторских фирм. Так, окончательная цена на квартиру устанавливается исходя из множества переменных — от ее местоположения, размера, планировки, а также типа, этажности и года постройки здания (многоквартирного дома), в котором она расположена, до перечня имеющихся в этом здании удобств, его удаленности от объектов инфраструктуры, престижности района, особенностей соседства, вида из окна и целого множества других причин и обстоятельств. Ввиду этого «практически невозможно говорить о двух одинаковых квартирах, о двух одинаковых строениях, о двух одинаковых участках земли, так как у них обязательно будут различия в расположении по отношению к другим объектам, к коммуникациям, к линиям горизонта и сторонам света» <42>. ——————————— <40> Понятия «недвижимость», «недвижимое имущество» и «недвижимая вещь» употребляются далее как синонимы. Подчеркнем, что такой подход избран нами исключительно для удобства дальнейшего изложения и нисколько не свидетельствует, что мы не видим различия между данными терминами, которое здесь обсуждать неуместно. <41> Саватье Р. Теория обязательств: юридический и экономический очерк. М.: Прогресс, 1972. С. 64. <42> Салихова М. А. Недвижимость как объект предпринимательских правоотношений: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. С. 27.
Естественная индивидуальность недвижимой вещи, которая проистекает из вышеописанных обстоятельств, дополняется индивидуальностью формальной. Подчеркнем, что, говоря о формальности, мы нисколько не подразумеваем под ней факультативность, необязательность такой индивидуализации (как раз наоборот), данным термином мы только обозначаем индивидуализацию вещи путем проведения особых формальных, т. е. законодательно установленных, процедур. Дело в том, что все объекты недвижимого имущества подлежат обязательному государственному кадастровому учету, которым, согласно пункту 3 ст. 1 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ «О государственном кадастре недвижимости» <43>, выступают действия уполномоченного органа по внесению в государственный кадастр недвижимости сведений о недвижимом имуществе, которые подтверждают существование такого недвижимого имущества с характеристиками, позволяющими определить его в качестве индивидуально — определенной вещи, или подтверждают прекращение существования такого недвижимого имущества, а также иных предусмотренных настоящим законом сведений о недвижимом имуществе. Причем для земельных участков такие сведения имеют не дополнительный, а единственно возможный исходя из их природы способ индивидуализации. ——————————— <43> СЗ РФ. 2007. N 31. Ст. 4071.
Формальная индивидуализация объектов недвижимого имущества имеет значение при государственной регистрации прав на них, а также их обременений. В соответствии с пунктом 1 ст. 131 ГК РФ возникновение, переход и прекращение прав собственности, хозяйственного ведения, оперативного управления, постоянного пользования, ипотеки, сервитутов, а также иных прав, предусмотренных ГК РФ и иными законами, подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре. Согласно абзацу первому п. 3 ст. 12 Федерального закона от 27 июля 1997 г. N 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» <44> (далее — Закон о регистрации недвижимости) разделы данного реестра, которые содержат записи о правах на объект недвижимого имущества, возникновении, переходе и прекращении таких прав, об ограничениях (обременениях), идентифицируются в указанном реестре государственным учетным номером (кадастровым номером), не повторяющимся во времени и на территории Российской Федерации и присвоенным этому объекту недвижимого имущества при осуществлении его государственного учета. В отсутствие же кадастрового номера идентификация объекта недвижимого имущества в указанном реестре осуществляется по условному номеру, который присваивается ему органом, осуществляющим государственную регистрацию прав, на основании нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти в области юстиции (абзац третий п. 3 ст. 12 Закона о регистрации недвижимости). Идентификация земельного участка в указанном реестре осуществляется по кадастровому номеру, который присваивается ему органом кадастрового учета (абзац четвертый п. 3 ст. 12 Закона о регистрации недвижимости) <45>. ——————————— <44> СЗ РФ. 1997. N 30. Ст. 3594. <45> См. также Постановление Правительства РФ от 12 июня 2008 г. N 456 «О Федеральном агентстве кадастра объектов недвижимости» // СЗ РФ. 2008. N 25. Ст. 2987.
Кроме земельных участков, участков недр и всего, что прочно связано с землей, т. е. объектов, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе зданий, сооружений, объектов незавершенного строительства, к недвижимому имуществу относятся подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты, а равно иное имущество, отнесенное законом к недвижимым вещам (п. 1 ст. 130 ГК РФ). Коротко о способах и порядке формальной индивидуализации названных объектов. В соответствии с пунктом 6 ст. 9 Федерального закона от 14 марта 2009 г. N 31-ФЗ «О государственной регистрации прав на воздушные суда и сделок с ними» <46> Единый государственный реестр прав на воздушные суда состоит из отдельных разделов, содержащих записи о каждом воздушном судне. Разделу присваивается идентификационный номер в данном реестре, соответствующий серийному (заводскому) номеру воздушного судна, присвоенному ему изготовителем. Делу, содержащему правоустанавливающие документы на воздушные суда, присваивается тот же идентификационный номер, что и соответствующему разделу данного реестра. ——————————— <46> СЗ РФ. 2009. N 11. Ст. 1260.
Исходя из пункта 1 ст. 13 КВВТ РФ подлежащее регистрации судно уже должно иметь название или номер, причем название судну присваивается его собственником в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти в области транспорта <47>. Кроме этого, согласно пункту 2 настоящей статьи, орган, осуществляющий государственную регистрацию судна, присваивает ему идентификационный номер, который в соответствии с абзацем третьим п. 1 ст. 1 Правил государственной регистрации судов <48> присваивается каждой записи в Государственном судовом реестре РФ о возникновении, об изменении, об ограничении (обременении), о переходе либо прекращении права собственности на судно или иного вещного права, а также о сделках с судном. ——————————— <47> См. Положение о порядке присвоения названий судам внутреннего транспорта, утв. Приказом Минтранса России от 2 октября 2003 г. N 195 // Российская газета. 2003. N 211. <48> Утверждены Приказом Минтранса России от 26 сентября 2001 г. N 144 (зарегистрировано в Минюсте России 13 ноября 2001 г. N 3029) // Российская газета. 2001. N 228.
Согласно пункту 2 ст. 39 КТМ РФ в Государственный судовой реестр РФ в том числе вносятся порядковый регистрационный номер судна, а также идентификационный номер, присвоенный Международной морской организацией <49>. ——————————— <49> См. также Правила регистрации судов и прав на них в морских торговых портах, утв. Приказом Минтранса России от 21 июля 2006 г. N 87 (зарегистрировано в Минюсте России 26 июля 2006 г. N 8108) // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2006. N 32; Правила регистрации судов рыбопромыслового флота и прав на них в морских рыбных портах, утв. Приказом Госкомрыболовства России от 31 января 2001 г. N 30 (зарегистрировано в Минюсте России 21 мая 2001 г. N 2717 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2001. N 22.
В пункте 1 ст. 17 Закона РФ от 20 августа 1993 г. N 5663-1 «О космической деятельности» <50> говорится не только о регистрации космических объектов, но и о необходимости наличия на них маркировки, удостоверяющей принадлежность космического объекта Российской Федерации. ——————————— <50> Российская газета. 1993. N 186.
Не останавливаясь на задачах и целях государственной регистрации недвижимого имущества, поскольку таковые требуют отдельного и подробного исследования, как итог укажем на то, что естественная индивидуальность недвижимости в результате ее государственной регистрации дополняется формальной индивидуализацией путем присвоения ей особых индивидуальных и неповторяющихся специальных учетных номеров. Таким образом, можно дать следующее определение индивидуальной вещи: это вещь, обладающая согласно господствующим воззрениям гражданского оборота теми или иными индивидуальными (специальными) признаками (характеристиками) или наделенная таковыми (определенная в качестве таковой) по воле участников оборота.
Родовые вещи
В отличие от индивидуальных вещей родовые вещи характеризуются теми или иными родовыми признаками (характеристиками), позволяющими, соответственно, отличать их от индивидуальных вещей. Потому, несмотря на сделанную нами в самом начале оговорку, точнее все же говорить не о родовых вещах, а именно о вещах, определенных (определяемых) родовыми признаками. Родовые признаки (характеристики), по верному определению В. А. Тархова, «указывают только на более или менее общие свойства вещей» <51>. В соответствии со статьей 66 ГК РСФСР 1922 г. <52> к таковым относились число, вес и мера <53>, других признаков родовых вещей, а равно указания на возможность их наличия данная статья и другие нормы Кодекса не содержали. Во всех же последующих российских нормативных правовых актах подобные положения отсутствовали. Тем не менее можно сказать, что родовым вещам повезло в данном отношении все же чуть больше, чем индивидуальным, ведь, как уже говорилось, по поводу последних в российском законодательстве вообще отсутствовали какие-либо указания. ——————————— <51> Тархов В. А. Указ. соч. С. 191. <52> Утвержден ВЦИК 11 ноября 1922 г. // СУ РСФСР. 1922. N 71. Ст. 904. <53> Напомним, такие же признаки приводились в статье 47 ПГУ.
Родовые вещи, писал Г. Ф. Пухта, «не представляют индивидуального различия, ибо все отдельные виды (species), принадлежащие к одному роду (genus), имеют одинаковое значение для употребления (communi specie continentur) и поэтому фигурируют не отдельно, а в определенном количестве. Ценность их определяется качеством и количеством» <54>. Именно однородностью родовых вещей обусловливается то обстоятельство, что чаще говорят не о какой-либо конкретной родовой вещи, а о совокупности таких вещей, точнее, о роде таких вещей. Как справедливо отмечается в Постановлении ФАС Волго-Вятского округа от 22 сентября 2008 г. по делу N А29-778/2008, «вещи, определенные родовыми признаками, характеризуются числом, весом, мерой, то есть рассматриваются как известное количество вещей одного и того же рода» <55>. Таким образом, родовые вещи определяются по своему виду, качеству и количеству, а именно числу или объему, например один центнер сахарного песка, пять автомобилей ВАЗ 2110, сто листов бумаги формата А4 и т. д. ——————————— <54> Пухта Г. Ф. Указ. соч. С. 101. <55> См. Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 12 апреля 2007 г. N Ф04-1975/2007(33097-А70-8) по делу N А70-4034/24-2006 и от 8 февраля 2006 г. N Ф04-1965/2005(19559-А45-24).
Родовые вещи могут иметь как естественную, так и искусственную природу. К первым относятся взятые в их абстрактном единстве и неразличенности фрукты, овощи, полезные ископаемые и другие природные объекты. Ко вторым следует отнести типовые экземпляры выпускаемой продукции. Подчеркнем, что речь идет именно о типовых экземплярах, которым противостоят экспериментальные (пробные), коллекционные (памятные, юбилейные и т. п.) и другие специально выпущенные экземпляры продукции, которые всегда если и не единичны, то точно строго ограничены в количестве, а потому уже, по сути, индивидуально определены, т. е. являются индивидуальными вещами. Между тем и такие экземпляры в конкретных обязательствах могут выступать как родовые вещи. На типовых экземплярах продукции могут быть указаны товарный знак, номер модели или артикул, серийный (заводской) номер и другие обозначения. Такая маркировка существенно облегчает последующую индивидуализацию типовых экземпляров продукции при их выборе (отборе) покупателем и при совершении в отношении их каких-либо сделок, в процессе чего они становятся индивидуальными вещами. Таким образом, говоря о том, что типовые экземпляры являются родовыми вещами, необходимо помнить, что таковыми они являются по общему правилу в тех или иных конкретных правоотношениях. Ввиду вышеизложенного неверно мнение О. С. Иоффе о том, что родовая вещь «при установлении конкретного гражданского правоотношения не выделяется из числа однородных вещей» <56>. Как раз-таки наоборот, родовая вещь всегда как бы находится под дамокловым мечом ее последующей индивидуализации и, соответственно, дальнейшего превращения в индивидуальную вещь <57>. ——————————— <56> Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. С. 178. <57> Впрочем, справедливо также и то, что индивидуальные вещи могут превратиться в родовые ввиду их обезличивания, о чем будет говориться далее.
Таким образом, можно дать следующее определение родовой вещи: это вещь, обладающая согласно господствующим воззрениям гражданского оборота теми или иными родовыми (общими) признаками (характеристиками) и определяемая в нем соответственно по своему виду, качеству и количеству, а именно числу или объему, или наделенная таковыми (определенная в качестве таковой) по воле участников оборота.
Правовое значение деления вещей на индивидуальные и родовые
Некоторые правовые аспекты различия индивидуальных и родовых вещей нами уже были затронуты, теперь же специально остановимся на правовом значении деления вещей на индивидуальные и родовые. По мнению А. Б. Бабаева, «весь смысл разделения вещей на индивидуально — определенные и генерические заключен, во-первых, в возможности заключения определенных договоров по поводу одних и соответственно невозможности относительно других, а во-вторых, в возможности истребовать первые и невозможности истребовать вторые. Следовательно, классификация выполняет свои функции, точнее, приобретает значение лишь с того момента, когда вещь оказывается в имущественном обороте (становится предметом сделок или противоправных действий)» <58>. Не отрицая верности приведенных автором примеров практического значения рассматриваемого деления вещей, а равно определения момента возникновения такового, все же отметим ошибочность позиции автора, проистекающую из ее категоричности, поскольку, как было видно выше и будет показано далее, только этими случаями правовое значение рассматриваемой классификации вещей отнюдь не исчерпывается. ——————————— <58> Бабаев А. Б. Система вещных прав. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 203.
В российском законодательстве правовые последствия различия индивидуальных и родовых вещей прослеживаются еще в первых советских кодифицированных нормативных актах гражданского права. Так, в ГК РСФСР 1922 г. деление вещей на данные виды имело значение для определения момента возникновения права собственности у приобретателя вещи. На индивидуальные вещи таковое возникало с момента совершения договора в их отношении, а на родовые — с момента их передачи (ст. 66) <59>. Рассматриваемая классификация имела значение также для залоговых правоотношений. Статья 92 Кодекса устанавливала презумпцию передачи заложенного имущества, кроме строений и права застройки, залогодержателю и закрепляла, что индивидуальная вещь может быть оставлена во владении залогодателя с наложением знаков, свидетельствующих о залоге (твердый залог). Причем исходя из статьи 93 Кодекса залоговое право для родовых вещей возникало с момента их передачи залогодержателю или опечатывания, когда они оставались у залогодателя, в отношении же индивидуальных вещей — с момента совершения договора залога. Позже, с развитием государственной регистрации объектов недвижимости, статья 197 ГК РСФСР 1964 г. устанавливала, что право залога в отношении жилых домов возникает с момента регистрации соответствующего договора о залоге, в отношении другого имущества — с момента его передачи залогодержателю, а если такое имущество по закону или договору передаче залогодателю не подлежит, то с момента заключения договора о залоге. Современное законодательство, напротив, исходит из обратной презумпции оставления заложенного имущества у залогодателя (абзац первый п. 1 ст. 338 ГК РФ), а по поводу твердого залога специальных указаний относительно того, закладываются ли индивидуальные или родовые вещи, не содержит (п. 2 ст. 338). В то же время пункт 2 ст. 49 Закона РФ от 29 мая 1992 г. N 2872-1 «О залоге» <60>, как бы воспроизводя положение статьи 93 ГК РСФСР 1922 г., устанавливает, что индивидуально определенная вещь может быть оставлена у залогодателя с наложением знаков, свидетельствующих о закладе (твердый залог). ——————————— <59> Ср. со статьей 196 ГК РСФСР 1964 г, утв. ВС РСФСР 11 июня 1964 г. (Ведомости ВС РСФСР. 1964. N 24. Ст. 406), а также пунктами 4 и 5 ст. 68 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г., утв. ВС СССР 31 мая 1991 г. N 2211-1 (Ведомости СНД и ВС СССР. 1991. N 26. Ст. 733). <60> Российская газета. 1992. N 129.
В соответствии со статьей 198 ГК РСФСР 1922 г. покупатель, обнаруживший недостатки в проданном имуществе и своевременно о них заявивший, имел право требовать доставления ему вещей надлежащего качества только в случае продажи родовых вещей <61>. Действующая же норма абзаца третьего п. 2 ст. 475 ГК РФ особого указания на родовые вещи не содержит, но согласно пункту 3 той же статьи требование о замене товара ненадлежащего качества товаром, соответствующим договору, может быть предъявлено покупателем, если иное не вытекает из характера товара или существа обязательства. В данном случае характер товара, который препятствует его замене, может быть обусловлен в том числе его индивидуальными или родовыми характеристиками. «Так, — комментирует настоящую норму В. П. Мозолин, — уникальные вещи, например картины известных художников, никакой замене вообще не подлежат. Невозможна замена вещи, проданной на аукционе, другой аналогичной вещью» <62>. В официальном же разъяснении в качестве примера невозможности замены товара на основании пункта 3 ст. 475 ГК РФ приводится случай его продажи через розничные комиссионные торговые предприятия (абзац второй п. 17 Постановления Пленума ВС РФ от 29 сентября 1994 г. N 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» <63>). В самом деле, на таких предприятиях (в магазинах), как правило, реализуются единичные в своем наличии у продавца, а потому незаменимые индивидуальные вещи. Примером верного толкования, а соответственно, и применения настоящей нормы в части индивидуальной или родовой характеристики товара может служить Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 7 февраля 2007 г. по делу N А56-12997/2006 <64>, в котором суд, установив, что предметом договора купли-продажи был автомобиль выпуска 2002 г., основанием для заключения которого выступал договор лизинга, предметом которого, в свою очередь, может быть только индивидуальная вещь, ссылаясь на рассматриваемое правило, обоснованно заключил, что у истца отсутствует право на предъявление требования о замене товара. ——————————— <61> Похожая норма, но без указания на вид вещи содержалась в абзаце втором ст. 41 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г., утв. ВС СССР 8 декабря 1961 г. // Ведомости ВС СССР. 1961. N 50. Ст. 525. <62> Постатейный комментарий к части второй Гражданского кодекса РФ / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М.: Институт государства и права РАН; Юрайт-издат, 2003. С. 69. С. П. Гришаев и А. М. Эрделевский указывают на невозможность в данном случае замены недвижимого имущества в силу его уникальности, а продуктов питания — ввиду невозможности устранения их недостатков (Комментарий к части второй Гражданского кодекса РФ (постатейный) / Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского // СПС «КонсультантПлюс», 2007). Заметим, авторы несколько вольно употребляют здесь термин «уникальный», тут вернее было бы указать на индивидуальность и (или) незаменимость недвижимого имущества, поскольку хотя его уникальность и не исключается полностью, но и говорить о любой недвижимости как об уникальной вещи будет тоже неверно. <63> Российская газета. 1994. N 230. <64> Постановлением ФАС Северо-Западного округа от 14 июня 2007 г. N А56-12997/2006 данное Постановление оставлено без изменения.
Невозможность замены недвижимости вытекает из статьи 557 ГК РФ, которая, отсылая к правилам статьи 475 Кодекса, устанавливает изъятие в части неприменения положения о праве покупателя потребовать замены товара ненадлежащего качества на товар, соответствующий договору. «Это исключение, — замечает В. С. Ем, — объясняется тем, что объектом недвижимости является индивидуально — определенная вещь, что исключает возможность ее замены в силу характера и существа обязательства (п. 3 ст. 475 ГК)» <65>. Между тем трудно не согласиться с рассуждениями Ю. Немеца, указывающего на то, что к недвижимости относятся не только объекты, прочно связанные с землей, перемещение которых ввиду этого невозможно без нанесения несоразмерного ущерба их назначению (земельные участки, участки недр, здания, сооружения, объекты незавершенного строительства и т. п.) (абзац первый п. 1 ст. 130 ГК РФ), но и подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты и иные объекты, отнесенные законом к недвижимому имуществу (абзац второй п. 1 ст. 130). В свою очередь, заключает автор, последние, даже будучи отнесены к недвижимому имуществу, могут являться не только индивидуальными, но и родовыми вещами, что, однако, на сегодняшний день не дает возможности участникам гражданского оборота не применять к ним норму статьи 457 ГК РФ <66>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В. 4 т. Том 3: Обязательное право» (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (издание третье, переработанное и дополненное). —————————————————————— <65> Гражданское право: Учебник. В 4 т. / Под ред. Е. А. Суханова. М.: Волтерс Клувер, 2007. Т. 3. Обязательственное право. С. 381. <66> Немец Ю. Движимое и недвижимое имущество (к совершенствованию гражданского законодательства) // Хозяйство и право. 1998. N 6. С. 102. Заметим, данная проблема в относительно скором времени может отпасть, поскольку в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации предлагается исключить из перечня объектов недвижимого имущества все объекты, указанные в абзаце втором п. 1 ст. 130 ГК РФ, а также само положение о том, что законом к недвижимым вещам может быть отнесено и иное имущество, кроме перечисленного в абзаце первом настоящего пункта (Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А. Л. Маковского. М.: Статут, 2009. С. 34).
Трудно также не согласиться с Н. И. Клейн, которая считает, что правило пункта 3 ст. 424 ГК РФ об определении цены в возмездном договоре при ее отсутствии в нем и невозможности ее определения исходя из его условий в размере цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные товары, работы или услуги, неприменимо «при продаже индивидуальной вещи, поскольку нет аналогичных товаров» <67>. В подтверждение опять укажем: законом прямо установлено, что настоящая норма не применяется в случаях продажи недвижимости, а также аренды зданий и сооружений (абзац второй п. 1 ст. 555 и п. 1 ст. 654 ГК РФ) <68>, которые по общему правилу являются индивидуальными вещами. ——————————— <67> Комментарий к части первой Гражданского кодекса РФ (постатейный, с использованием судебно-арбитражной практики) / Под ред. О. Н. Садикова. Изд. 3-е, испр., доп., перераб. М.: Инфра-М; Контракт, 2005. С. 954. <68> Для полноты изложения, хотя это прямо и не относится к рассматриваемому делению вещей, добавим: пункт 3 ст. 424 ГК РФ не применяется также при определении размера вознаграждения в возмездном договоре об отчуждении исключительного права и возмездном лицензионном договоре (абзац второй п. 3 ст. 1234 и абзац второй п. 5 ст. 1235 ГК РФ), что обусловливается уникальностью результатов интеллектуальной деятельности.
Ранее на основании статьи 217 ГК РСФСР 1964 г. в случае неисполнения обязательства передать индивидуальную вещь в собственность, оперативное управление или пользование кредитору последний был вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору. Это право отпадало, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему однородное право. Если вещь еще не передана, преимущество имеет тот из кредиторов, в пользу которого обязательство возникло раньше, а если это невозможно определить, то тот, кто раньше предъявил иск. Впрочем, А. Г. Карапетов относится к данной норме весьма скептически, указывая: «…уже тогда она не имела никакого практического значения, так как иски об отобрании имущества заявлялись независимо от того, являлось ли имущество индивидуально — определенным или родовым. Говорить о том, будто такой прием означал, что во всех остальных случаях требовать передачи имущества в натуре нельзя, просто не приходилось… практика советского времени признавала допустимость требований о передаче родовых вещей, а в ряде случаев и об исполнении обязанностей совершить те или иные действия» <69>. Как бы то ни было, но следующий далее по времени пункт 2 ст. 70 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. также устанавливал, что в случае неисполнения обязательства передать индивидуальную вещь в собственность, в полное хозяйственное ведение, в оперативное управление или в пользование кредитору последний вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору либо требовать возмещения убытков. По сути, аналогичное правило закреплено в пункте 2 ст. 463 ГК РФ: если продавец отказывается передать покупателю индивидуальную вещь, покупатель вправе предъявить ему требования, предусмотренные статьей 398 ГК РФ. В свою очередь, согласно настоящей норме покупатель вправе требовать отобрания этой вещи у продавца на предусмотренных договором купли-продажи условиях. Данное правило не действует, если эта спорная вещь уже передана третьему лицу на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления. При множественности требований покупателей в отношении этой спорной вещи преимущество имеет тот из них, кто раньше остальных заключил в отношении ее договор купли-продажи, а при невозможности установления этого факта — тот, кто раньше остальных предъявил соответствующий иск продавцу. Покупатель также вправе вместо предъявления такого требования подать иск о возмещении убытков продавцом. ——————————— <69> Карапетов А. Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М.: Статут, 2003. С. 144.
В свою очередь, упоминаемое в статье 398 ГК РФ отобрание вещи у продавца производится в судебном порядке путем подачи виндикационного иска об истребовании имущества из чужого незаконного владения (ст. 301 ГК РФ), предметом которого может являться только индивидуальная вещь. Тем не менее еще Б. Б. Черепахин считал, что нет «никаких оснований для недопущения виндикации родовых вещей, точнее, вещей, определенных родовыми признаками. Необходимо только, чтобы спорная вещь могла быть так или иначе индивидуализирована и идентифицирована. Так, например, может быть виндицирован мешок картофеля, вагон зерна и т. п., поскольку можно доказать тождество вещей, находящихся у ответчика, с вещами, утраченными собственником» <70>. Такого же мнения придерживался Д. М. Генкин, указывая на возможность виндикации каменного угля, хранящегося в особом помещении и, зерна, находящегося в амбаре <71>. Более того, по интересному замечанию С. В. Моргунова, именно «индивидуализация вещи была использована римскими юристами как один из базовых критериев при разработке виндикационного иска в качестве юридического средства защиты права собственности» <72>. Думается, что с данным подходом следует согласиться, поскольку, как уже отмечалось, в процессе индивидуализации родовая вещь становится индивидуальной и потому, соответственно, уже на полном основании может быть истребована из чужого незаконного владения по виндикационному иску. Таким образом, «в том случае, когда собственник сможет индивидуализировать свою вещь (и ему важна именно эта вещь), он вправе ее виндицировать, даже если с точки зрения имущественного оборота речь идет о вещи, определенной родовыми признаками» <73>. ——————————— <70> Черепахин Б. Б. Виндикационные иски в советском праве // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. С. 177, 178. Аналогичный пример приводит в своем учебном пособии О. А. Чаусская, подчеркивая: «Если истец требует предоставления не той же самой вещи, а аналогичных вещей, определенных родовыми признаками, то такой иск не может быть квалифицирован как виндикационный» (см.: Чаусская О. А. Гражданское право: Учебник для студентов образовательных учреждений среднего профессионального образования. М.: Дашков и Ко, 2007. С. 157). <71> Генкин Д. И. Право собственности в СССР. М.: Юридическая литература, 1961. С. 183. <72> Моргунов С. В. Указ. соч. С. 58. <73> Бабаев А. Б. Указ. соч. С. 203.
Правильность означенного подхода мы можем проиллюстрировать на примере нескольких дел из судебной арбитражной практики. Так, кассация поддержала мнение судов нижестоящих инстанций, которые, отказывая в удовлетворении требований истца, исходили из того, что металлические торговые навесы не обладают индивидуальными признаками, а являются родовыми вещами, поэтому не подлежат истребованию по виндикационному иску. По мнению суда, представленный истцом план-схема территории рынка, на которой они были расположены, не позволяет индивидуализировать спорное имущество и однозначно выделить его из аналогичных навесов, находящихся у ответчика (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 6 ноября 2008 г. по делу N А79-1432/2008). В другом деле истцу было отказано в истребовании по виндикационному иску металлоизделий (труб, швеллера, уголков, тонколистовой и толстолистовой стали, арматур, балок), поскольку они являются родовыми вещами и не были индивидуализированы, т. е. отделены от других однородных им металлоизделий, принадлежащих ответчику (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 27 февраля 2006 г. N Ф08-464/2006 по делу N А53-21517/2005-С4-32). Подобным же образом ФАС Уральского округа в Постановлении от 24 апреля 2005 г. N Ф09-980/05-ГК отказал в удовлетворении виндикационного иска по причине того, что истребуемые у ответчика 136 голов крупного рогатого скота, 12 лошадей, 520 центнеров ячменя, 51 центнер подсолнечника, 1604 центнера сена, 1143 центнера силоса и 260 центнеров соломы являются родовыми вещами и на момент рассмотрения спора не были индивидуализированы. На основании приведенной судебной практики можно заключить следующее: позиция судов состоит в том, что для того, чтобы была возможность истребовать по виндикационному иску родовые вещи, они должны быть непременно индивидуализированы. Заметим: в практике нередки случаи виндикации ценных бумаг, в том числе даже бездокументарных. Например, в ряде рассмотренных дел судебные инстанции определили вексель как индивидуальную вещь исходя из особенностей его текста, содержащихся на нем надписей и специфики его обращения <74>, ввиду чего, например, признали, что он не может быть предметом договора займа <75>. По двум другим спорам ФАС Центрального округа в Постановлениях от 14 марта 2001 г. по делам N А35-2137/00-С11 и N А35-2136/00-С11 в применении пункта 2 ст. 463 и статьи 398 ГК РФ отказал исходя из того, что предметом договора купли-продажи являлся вексель, определенный не индивидуальными (с указанием номера, серии и других признаков), а родовыми признаками, т. е. любой вексель с оговоренным сторонами содержанием. Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в Постановлениях от 13 февраля 2009 г. по делу N А56-9385/2005 и от 5 марта 2009 г. N А56-11900/2008 <76> допустил возможность истребования по виндикационному иску именных акций. Наконец, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 1 марта 2005 г. N 8815/04 по делу N А02-1815/2003 говорилось о невозможности применения нижестоящими инстанциями статьи 398 ГК РФ по той причине, что бездокументарные ценные бумаги, являвшиеся объектом договора купли-продажи, не были каким-либо образом индивидуализированы <77>. ——————————— <74> См. Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 8 февраля 2006 г. N Ф04-1965/2005(19559-А45-24) и от 12 апреля 2007 г. N Ф04-1975/2007(33097-А70-8) по делу N А70-4034/24-2006. <75> См. Постановление ФАС Уральского округа от 22 января 2009 г. N Ф09-1054/08-С5 по делу N А60-10557/2008-С2. <76> Определением ВАС РФ от 14 апреля 2008 г. N 2166/08 в передаче данного дела в Президиум ВАС РФ для пересмотра в порядке надзора отказано. <77> Вестник ВАС РФ. 2005. N 6. С. 48.
Не вдаваясь в подробности относительно правового режима и природы ценных бумаг, достаточно будет отметить: применение вещно-правовых способов защиты к ценным бумагами недопустимо уже потому, что вещами в полном смысле этого слова они не являются, а представляют собой отдельный объект гражданских прав. И уж совсем абсурдной представляется нам возможность допускать виндикацию бездокументарных ценных бумаг, не являющихся вещами в принципе, поскольку они представляют собой не материальный объект, а только лишь содержащуюся на материальном носителе информацию в виде записи по счету, ввиду чего «бездокументарные ценные бумаги по своей юридической природе не являются ценными бумагами в привычном понимании этого термина, соответственно, не могут выступать объектом вещных прав и не обладают отличительными признаками ценных бумаг (в том числе индивидуальной определенностью)» <78>. На этом основании следует согласиться с Е. А. Сухановым, который считает: «…лишь казуистичным, а иногда и недобросовестным толкованием текста закона объясняется оправдание применения указанных правил о виндикации индивидуально — определенных вещей к виндикации иного имущества (в частности, к виндикации, а точнее — к восстановлению имущественных прав, удостоверенных бездокументарными ценными бумагами)» <79>. ——————————— <78> Бадмаева С. Ю. Индивидуальная определенность объекта вещных прав. С. 14. <79> Суханов Е. А. О понятии недвижимости и его влиянии на иные гражданско-правовые категории // Вестник гражданского права. 2008. N 4. С. 7.
В отношении индивидуальных вещей невозможно также заявить требование о возмещении вреда в натуре (предоставить вещь такого же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т. п.) (ст. 1082 ГК РФ). Так, ФАС Волго-Вятского округа поддержал суды нижестоящих инстанций, по мнению которых, воссоздание принадлежащего истцу железнодорожного пути, который был уничтожен ответчиками, не приведет к восстановлению его нарушенного права ввиду принципиальной невозможности такового, поскольку он является индивидуальной недвижимой вещью. При этом кассацией отмечалось, что истец не лишен права обратиться в арбитражный суд с иском о возмещении причиненных ему этим убытков (Постановление от 22 сентября 2008 г. по делу N А29-778/2008). В соответствии с абзацем четвертым п. 2 ст. 1050 ГК РФ товарищ, внесший в общую собственность индивидуально определенную вещь, вправе при прекращении договора простого товарищества требовать в судебном порядке возврата ему этой вещи при условии соблюдения интересов остальных товарищей и кредиторов. Данная норма подлежит применению только по отношению к индивидуальным вещам или к индивидуализированным родовым вещам, которые в результате индивидуализации стали индивидуальными. Например, в одном из дел недостаточная индивидуализация вещей привела к тому, что суд отказал в применении настоящей нормы по причине того, что истребуемое истцом имущество не обладало достаточными индивидуально определенными признаками, позволяющими достоверно установить, что именно оно было передано им товариществу в качестве вклада, поскольку на основании акта проверки суд установил: в документах, определяющих размеры вкладов сторон, были указаны только общие наименования объектов и их стоимость без указания марки, модели, года выпуска, заводского номера и приложения технической документации изготовителя и сертификатов (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29 января 2007 г., 25 января 2007 г. N 09АП-18385/2006-ГК по делу N А40-41040/06-133-284). Деление вещей на индивидуальные и родовые приобретает принципиальное значение в договорных конструкциях займа, товарного и коммерческого кредита. В соответствии с абзацем первым п. 1 ст. 807 ГК РФ предметом договора займа могут быть лишь деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками <80>, и только родовые вещи могут быть предметом договоров товарного и коммерческого кредита (абзац первый ст. 822 и п. 1 ст. 823 ГК РФ). Так, по трем схожим делам кассация обратила внимание на то, что в нарушение действующего законодательства по договору займа были переданы юридически незаменимые непотребляемые газодинамические установки, которые способны участвовать в производственном или ином хозяйственном процессе неоднократно, не утрачивая в значительной мере своих потребительских качеств <81>. ——————————— <80> Аналогичные нормы о займе содержались в советском законодательстве: ст. 208 ГК РСФСР 1922 г., абзац первый ст. 269 ГК РСФСР 1964 г. и п. 1 ст. 133 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. <81> См. Постановления ФАС Западно-Сибирского округа от 14 марта 2006 г. N Ф04-1206/2006(20722-А46-13) по делам N 8-175/05, N 8-176/05 и N 8-177/05.
Кроме того, только родовые вещи могут быть предметом договора контрактации, поскольку по данному договору передается выращенная или произведенная сельскохозяйственная продукция (п. 1 ст. 535 ГК РФ), которая характеризуется родовыми признаками. Говоря о том, что указание на родовой характер обязательства может вытекать в том числе из упоминания в тексте закона передаваемых благ во множественном числе или изначально в обобщенной форме, Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный в качестве примера ссылаются помимо пункта 1 ст. 535 на статью 506 ГК РФ <82>. Не оспаривая верность сделанного учеными вывода, все же отметим: по договору поставки (ст. 506 ГК РФ), в отличие от договора контрактации (ст. 535 ГК РФ), могут передаваться не только родовые, но и индивидуальные вещи <83>. ——————————— <82> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 78. <83> Поэтому неправа Е. В. Блинкова, считающая, что поставка имеет своим содержанием передачу только родовых вещей (Блинкова Е. В. Гражданско-правовое регулирование снабжения товарами через присоединенную сеть: теоретико-методологические и практические проблемы единства и дифференциации: Дис. … д-ра юрид. наук. Рязань. 2005. С. 41, 42). Почти дословное высказывание (правда, почему-то без ссылки на Е. В. Блинкову) по данному поводу содержится в более поздней по времени статье Т. Н. Свиридовой (Свиридова Т. Н. Эволюция видов договоров купли-продажи в гражданском праве // История государства и права. 2007. N 17. С. 36).
Напротив, некоторые другие гражданские договоры могут иметь своим предметом лишь индивидуальные вещи. Так, непременная индивидуальность недвижимости, о которой говорилось выше, нашла отражение в статье 554 ГК РФ, по которой в договоре продажи недвижимости под угрозой признания его незаключенным должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить недвижимое имущество, подлежащее передаче покупателю по договору, в том числе данные, определяющие расположение недвижимости на соответствующем земельном участке либо в составе другого недвижимого имущества. Такие сведения должны быть указаны также в договоре пожизненного содержания с иждивением, поскольку по нему передаются жилой дом, квартира, земельный участок или иная недвижимость (п. 1 ст. 601 ГК РФ). Подобная же индивидуализация в силу специфики его предмета характерна для договора найма жилого помещения (п. 1 ст. 671 ГК РФ), а равно аренды зданий и сооружений (ст. 650 ГК РФ). Только индивидуальная вещь может быть передана по договору аренды (ст. 606 ГК РФ), поскольку, в отличие от договоров займа, товарного и коммерческого кредита, возврату по нему подлежат не такие же, а именно те же самые вещи. Не случайно в абзаце первом ст. 622 ГК РФ указывается, что по прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом его нормального износа или в состоянии, обусловленном договором. Ввиду этого в аренду могут быть переданы земельные участки и другие обособленные природные объекты, предприятия и другие имущественные комплексы, здания, сооружения, оборудование, транспортные средства и другие вещи, которые не теряют своих натуральных свойств в процессе их использования (непотребляемые вещи) (абзац первый п. 1 ст. 607 ГК РФ). Согласно пункту 3 настоящей статьи в договоре аренды должны быть указаны данные, позволяющие определенно установить имущество, подлежащее передаче арендатору в качестве объекта аренды. При отсутствии этих данных в договоре условие об объекте, подлежащем передаче в аренду, считается не согласованным сторонами, а соответствующий договор не считается заключенным, сообразно с чем индивидуализации подлежат передаваемое в аренду транспортное средство как с экипажем, так и без него (ст. ст. 632 и 642 ГК РФ), здания и сооружения (о чем уже говорилось выше), предприятие как имущественный комплекс (ст. 656 ГК РФ), оборудование и другие непотребляемые вещи. Прокат как разновидность договора аренды, при которой имущество сдается арендодателем в качестве постоянной предпринимательской деятельности (п. 1 ст. 626 ГК РФ), также предполагает возврат тех же, а не таких же движимых вещей, которые были предоставлены им арендатору за плату во временное владение и пользование. Поэтому в прокат сдаются только индивидуальные вещи, хотя стоит заметить, что такие вещи сами по себе, как правило, изначально являются вещами родовыми, но при передаче арендатору они неизбежно индивидуализируются и выступают уже как индивидуальные вещи. Подобным же образом статья 666 ГК РФ и статья 3 Федерального закона от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» <84> закрепляют, что предметом договора финансовой аренды (договора лизинга) могут быть любые непотребляемые вещи, в том числе предприятия и другие имущественные комплексы, здания, сооружения, оборудование, транспортные средства и другое движимое и недвижимое имущество, которое может использоваться для предпринимательской деятельности, кроме земельных участков и других природных объектов, а также имущества, которое федеральными законами запрещено для свободного обращения или для которого установлен особый порядок обращения, за исключением продукции военного назначения и технологического оборудования иностранного производства. ——————————— <84> СЗ РФ. 1998. N 44. Ст. 5394.
Подавляющее же большинство договоров могут иметь своим предметом как индивидуальные, так и родовые вещи. Скажем, при соблюдении правил статьи 129 ГК РФ об объектах, ограниченных и изъятых из оборота, товаром по договору купли-продажи могут быть любые вещи (п. 1 ст. 455 ГК РФ), но в соответствии с пунктом 3 этой статьи условие договора купли-продажи считается согласованным, только если договор позволяет определить наименование и количество товара. Причем товар не признается готовым к передаче, если он не идентифицирован для целей договора путем маркировки или иным образом (абзац второй п. 1 ст. 458 ГК РФ) <85>. Таким образом, по договору купли-продажи могут передаваться не только индивидуальные, но и родовые вещи. Главное, чтобы последние на момент передачи их покупателю были надлежащим образом индивидуализированы, т. е. необходима хотя бы минимально достаточная определенность по поводу того, какие именно вещи (товары) подлежат передаче продавцом покупателю. Поэтому прав К. Скловский, когда утверждает, что «родовые вещи до передачи вообще не могут оказаться в собственности третьего лица, так как сама передача — это и есть способ выделения и тем самым превращения вещей, определенных родовыми признаками, в вещи, индивидуально определенные» <86>. ——————————— <85> См. Постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 21 мая 2007 г. N А33-26208/05-Ф02-2825/07 по делу N А33-26208/05 и от 22 сентября 2005 г. N А33-4700/05-Ф02-4678/05-С2. <86> Скловский К. О праве на отчуждение имущества без передачи владения // Хозяйство и право. 2003. N 8. С. 117.
К названным договорам следует также отнести поставку, мену, дарение <87>, ренту, подряд <88>, перевозку, транспортную экспедицию, хранение, доверительное управление и простое товарищество <89> (ст. ст. 506, 567, 572, 583, 702, 784, 801, 886, 1012 и 1041 ГК РФ). Упомянув договор хранения, мы хотели только сказать, что его предметом могут выступать как индивидуальные, так и родовые вещи. Между тем сама специфика договора хранения и связанные с ней особенности отражения рассматриваемого деления вещей в его рамках вынуждают нас остановиться на нем специально. В соответствии с пунктом 1 ст. 886 ГК РФ по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности (п. 1 ст. 886 ГК РФ). Если по договору хранения передается родовая вещь, она необратимо индивидуализируется, а соответственно, становится индивидуальной вещью уже в процессе самой ее передачи поклажедателем хранителю и именно ее, т. е., по используемому в пункте 1 ст. 900 ГК РФ выражению, «ту самую вещь, которая была передана на хранение», по истечении установленного срока хранения хранитель обязан ему возвратить обратно. Такова модель, как его называют, регулярного, или обычного, хранения, в случае же, если это предусмотрено договором, хранение может быть и иррегулярным (необычным). Иррегулярное хранение представляет собой хранение с обезличиванием, при котором принятые на хранение вещи одного поклажедателя могут смешиваться с вещами того же рода и качества других поклажедателей, по истечении которого поклажедателю возвращается равное или обусловленное сторонами количество вещей того же рода и качества (ст. 890 ГК РФ). «Такие отношения чаще всего применяются при хранении вещей на элеваторах, в холодильниках, овощехранилищах общего пользования и т. п. складах» <90>. Рассматривая одно из дел ФАС Уральского округа со ссылкой на указанную статью, я отметил, что переданный на хранение ответчику ячмень не обладал индивидуально — определенными признаками, что подтверждается материалами дела. Кроме того, ячмень является не индивидуально — определенной, а родовой вещью, ввиду чего его хранение может производиться с обезличиванием и по окончании срока договора поклажедателю возвращается не то же самое имущество, которое было им сдано на хранение, а равное или обусловленное сторонами количество зерна того же рода и качества (Постановление от 11 ноября 2003 г. N Ф09-3238/03-ГК) <91>. ——————————— <87> В случае обещания дарения необходимо указание на конкретный предмет дарения, обещания же подарить все свое имущество или какую-то его неопределенную часть ничтожны (абзац второй п. 2 ст. 572 ГК РФ). С данной нормой также корреспондирует правило пункта 5 ст. 576 ГК РФ, по которому доверенность на совершение дарения представителем, где не назван одаряемый и не указан предмет дарения, ничтожна. Тем не менее в абзаце втором п. 2 ст. 572 ГК РФ говорится лишь о необходимости точного определения предмета дарения для признания дарения юридически действительным, и это нисколько не исключает того, что обещание дарения, в принципе, может касаться как индивидуальных, так и (или) родовых вещей. <88> За исключением строительного подряда, по которому создается определенный объект недвижимого имущества (п. 1 ст. 740 ГК РФ), который, как отмечалось ранее, по общему правилу всегда индивидуален. <89> По данному поводу верно мнение Б. Л. Хаскельберга и В. В. Ровного: «Едва ли можно сомневаться в том, что вклады товарищей и их совместные действия во имя достижения общей цели могут иметь как родовой, так и индивидуальный характер, причем индивидуально — определенные действия одного товарища (предоставление конкретной вещи, например объекта недвижимости) могут сочетаться с родовыми действиями другого (в частности, предоставление денег или иного родового имущества), что и обусловливает универсальный характер данного договора» (Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 76). <90> Комментарий к части второй Гражданского кодекса РФ / Под ред. О. Н. Садикова. С. 607. <91> См. Постановление ФАС Уральского округа от 11 декабря 2003 г. N Ф09-3572/03-ГК и Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 26 июня 2006 г. N Ф08-2758/2006 по делу N А63-3720/2005-С2.
Выбор поклажедателем модели иррегулярного хранения обусловливается отсутствием у него интереса в получении именно тех вещей, которые он передал на хранение, поскольку они не представляют для него какой-то особой ценности, и потому возврат вещей, им равноценных, нисколько не нарушает его прав и законных интересов, тем более что стоимость обычного (регулярного) хранения, как правило, выше стоимости иррегулярного хранения имущества, поскольку организация регулярного хранения технически сложнее, а соответственно, и более затратная. Ведь хранителю при таком способе хранения необходимо создать особые условия, препятствующие смешению друг с другом тех или иных переданных ему разными поклажедателями родовых вещей, а иногда еще и с подобными же вещами самого хранителя: выделить дополнительные складские площади и емкости для хранения, организовать автономное перемещение и раздельный учет хранящегося на складе имущества и т. д. Короче говоря, как замечает М. Г. Масевич, иррегулярный способ хранения «для склада предпочтителен, так как он значительно уменьшает расходы на хранение и упрощает складские работы» <92>. Тем не менее выходит, что при иррегулярном хранении поклажедатель передает индивидуальные вещи, которые путем обезличивания становятся родовыми вещами, а далее по выдаче их хранителем ему обратно вновь индивидуализируются и становятся индивидуальными вещами. ——————————— <92> Комментарий к части второй Гражданского кодекса РФ / Под ред. О. Н. Садикова. С. 619.
Теоретические вопросы деления вещей на индивидуальные и родовые
Наше исследование будет неполным, если мы не обратимся к теоретическим вопросам соотношения индивидуальных и родовых вещей с вещами заменимыми (заменяемыми) и незаменимыми (незаменяемыми), а также с потребляемыми и непотребляемыми вещами и двух последних их разновидностей между собой. «Различие между генерическими и индивидуальными вещами, с одной стороны, и заменимыми вещами, с другой стороны, — считал Ю. С. Гамбаров, — основано только на том, что указанная заменимость вещей может определяться либо субъективно, т. е. актами частной воли, либо объективно, т. е. нормами и воззрениями оборота. В первом случае мы говорим о генерических и индивидуально — определенных, во втором — о заменимых и незаменимых вещах» <93>. Довольно сложное для уяснения высказывание ученого, как нам представляется, надо понимать следующим образом: различие индивидуальных и родовых вещей есть результат действия человеческой воли, и потому оно всегда субъективно; напротив, деление вещей на заменимые и незаменимые суть объективное установление закона и гражданского оборота. Но такое объяснение противоречит точке зрения другого корифея цивилистики — В. И. Синайского, который справедливо указывал на то, что «различие между заменимыми и незаменимыми вещами нельзя проводить слишком строго. Стороны могут придать заменимым вещам значение незаменимых вещей; например, деньги — вещи заменимые, но если стороны почему-либо придают значение определенным, данным денежным знакам, то эти денежные знаки получают характер вещей незаменимых, индивидуальных» <94>. Получается, что характер заменимости или незаменимости вещи в том или ином случае также может проистекать из воли сторон, ввиду чего решение поставленного вопроса представляется не столь простым, чтобы делать столь однозначные выводы. ——————————— <93> Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть / Под ред. и с примеч. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. С. 615. <94> Синайский В. И. Указ. соч. С. 136.
Чаще всего в литературе деление вещей на индивидуальные и родовые отождествляется с различием незаменимых и заменимых вещей, при этом индивидуальные вещи относят к незаменимым, а родовые — к заменимым вещам соответственно. Такое мнение господствовало в работах цивилистов дореволюционного периода <95>, что неудивительно по отмеченной выше причине о влиянии на такой подход соответствующего древнеримского правового воззрения <96>, и продолжает преобладать в трудах современных ученых <97>. Означает ли это, что все индивидуальные вещи суть вещи незаменимые, а родовые, соответственно, наоборот, заменимые вещи? Ведь если это действительно так, «то классификации вещей на родовые и индивидуальные, с одной стороны, и заменимые и незаменимые — с другой, совпадают» <98>. Но так ли это на самом деле? ——————————— <95> Гамбаров Ю. С. Указ. соч. С. 615, 616; Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 126; Победоносцев К. П. Курс гражданского права. М.: Статут, 2002. Первая часть: Вотчинные права. С. 94; Синайский В. И. Указ. соч. С. 136; Вольман И. С., Марков Н. О., Могилевский М. О., Никольский Д. П. Гражданское право. СПб.: Паровая скоропечатня Г. Пожарова, 1903. С. 43, 44. <96> См. сноску 6. <97> Гражданское право России: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. Часть первая. С. 144; Александрова С. П. Гражданское право. Общая часть: Учеб. пособие. СПб.: Образование, 1997. С. 164; Тархов В. А. Указ. соч. С. 191. <98> Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 12.
Выше мы установили, что следует понимать под индивидуальной и родовой вещами, теперь же нужно выяснить, что понимается под заменимой и незаменимой вещами. Логично предположить исходя уже из самого названия, что заменимая вещь — та, которая может быть заменена, а вещь незаменимая — напротив, суть вещь, замене не подлежащая. В каких же случаях по закону вещь признается заменимой или незаменимой? Замена вещи (товара, имущества) упоминается в целом ряде положений ГК РФ: — замена предмета залога <99> на другой с согласия залогодержателя, если законом или договором не определено иное (п. 1 ст. 345); ——————————— <99> Здесь и ниже имеются в виду, конечно, случаи, когда предметом залога выступают вещи, а не иное имущество, в том числе имущественные права.
— замена погибшего или поврежденного предмета залога либо предмета залога, право собственности или право хозяйственного ведения на который по основаниям, установленным законом, прекращено, на другое равноценное имущество, если договором не предусмотрено иное (п. 2 ст. 345); — замена по договору купли-продажи товаров, не соответствующих условию об ассортименте, товарами в ассортименте, предусмотренном договором (абзац четвертый п. 2 и п. 3 ст. 468); — замена по договорам купли-продажи и поставки товара ненадлежащего качества товаром, соответствующим договору (абзац четвертый п. 2 и п. 3 ст. 468, п. 4 ст. 471, абзац третий п. 2 и п. 3 ст. 475 <100>, ст. 518); ——————————— <100> Данная статья анализировалась нами выше.
— замена по договорам купли-продажи и поставки некомплектного товара на комплектный товар (ст. ст. 480, 519 и 520); — замена по договору купли-продажи ненадлежащей тары и (или) упаковки товара на надлежащую тару и (или) упаковку товара (п. 1 ст. 482); — замена (обмен) по договору розничной купли-продажи непродовольственного товара на аналогичный товар других размера, формы, габарита, фасона, расцветки или комплектации (ст. 502 ГК РФ и ст. 25 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 «О защите прав потребителей» <101>); ——————————— <101> Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 15. Ст. 766.
— замена по договорам розничной купли-продажи и поставки недоброкачественного товара товаром надлежащего качества (абзац второй п. 1 ст. 503, п. п. 1 и 2 ст. 504, п. 2 ст. 520); — замена по договору розничной купли-продажи товара, в котором обнаружены неустранимые ввиду его свойств недостатки (продовольственные товары, товары бытовой химии и т. п.), на подобный товар (п. 2 ст. 503); — замена по договору продажи предприятия имущества ненадлежащего качества, переданного в составе предприятия, на имущество надлежащего качества (п. 4 ст. 565); — замена по договору аренды предоставленного арендатору имущества с недостатками аналогичным имуществом, находящимся в надлежащем состоянии (абзац шестой п. 1 ст. 612); — замена по договору проката сданного в прокат имущества с недостатками, полностью или частично препятствующими пользованию им, на аналогичное имущество (п. 1 ст. 629); — замена по договору безвозмездного пользования (договору ссуды) неисправной вещи, переданной в ссуду, на исправную вещь (п. 2 ст. 693); — замена по договору подряда непригодной для переработки (обработки) вещи на вещь, для этих целей пригодную (абзац второй п. 1 и п. 3 ст. 716); — замена по договору строительного подряда предоставленных заказчиком материалов и оборудования при невозможности их использования без ухудшения качества выполняемых работ по договору строительного подряда на пригодные материалы и оборудование (ст. 745). В свою очередь, о незаменимости вещи в законодательстве нигде прямо не говорится, поэтому можно лишь предполагать, что незаменимость вещи должна выводиться из невозможности ее замены, поскольку таковая не предусмотрена законом или соглашением. Как бы то ни было и как бы странно ни прозвучало, но почти все из вышеперечисленных норм к заменимости и незаменимости именно родовых и индивидуальных вещей непосредственного отношения не имеют. Ранее мы уже писали об этом, а теперь специально подчеркнем, что в литературе о заменимости родовых вещей и, соответственно, о незаменимости вещей индивидуальных чаще всего говорят в контексте противопоставления предмета договоров займа, товарного и коммерческого кредита предмету договоров аренды, проката, лизинга и безвозмездного пользования (ссуды), поскольку понятие заменимости вещи тут выражено наиболее рельефно. «Если предметом сделки является родовая вещь, то независимо от того, какая именно из существующей совокупности вещей будет передана по этой сделке, обязательство будет считаться надлежаще исполненным. Если же предметом обязательства является индивидуально — определенная вещь, надлежащим его исполнением будет признана передача именно этой вещи» <102>. Дело тут в том, что, как писал по данному вопросу еще Р. Зом, «заменимые вещи вручаются приобретателю независимо от их индивидуальных качеств; они просто отсчитываются (numero constant) (в этом заключаются юридическая сущность термина «adnumerare»), отвешиваются (adpendere), отмеряются (admerti), — даже если фактически отдельные экземпляры несколько отличаются от других, как это бывает, например, при покупке винограда, яблок, яиц» <103>. Именно поэтому по прекращении договоров займа, товарного и коммерческого кредита должна быть возвращена не та же, а именно такая же вещь, а по прекращении действия договоров аренды, проката, лизинга <104> и ссуды — наоборот, возврату подлежит не такая же, а именно та же самая вещь. Поэтому по договору займа, товарного и коммерческого кредита передаются исключительно родовые заменимые вещи, а по договорам аренды, проката, лизинга и ссуды — только незаменимые индивидуальные вещи соответственно. Отсюда логично вытекает и то обстоятельство, что в доктрине и судебной практике незаменимость вещи принято связывать в том числе с правилом пункта 1 ст. 416 ГК РФ о прекращении обязательства в силу невозможности его исполнения по обстоятельствам, за которые ни одна из сторон не отвечает <105>, к которым принято относить гибель или порчу индивидуальной вещи <106>. Так, ФАС Волго-Вятского округа в Постановлении от 22 сентября 2008 г. по делу N А29-778/2008 указал: «…индивидуально определенные вещи признаются юридически незаменимыми. В случае гибели или порчи таких вещей от обязанного лица можно требовать лишь возмещения убытков, но не предоставления аналогичных вещей» <107>. Но таково именно общее правило, из которого есть свои исключения. Некоторые из них указаны в законе и официальных разъяснениях к нему, а другие выявлены доктриной гражданского права. ——————————— <102> Гражданское право: Учебник / Под ред. О. Н. Садикова. Т. I. С. 158. <103> Зом Р. Указ. соч. С. 240. <104> Конечно, если предмет лизинга не перешел в собственность лизингополучателя по истечении срока его действия или до его истечения на условиях, предусмотренных соглашением сторон (ст. 19 Закона о лизинге). <105> Ранее статья 118 ГК РСФСР 1922 г. и статья 235 ГК РСФСР 1964 г. устанавливали невозможность исполнения обязательства ввиду обстоятельства, за которое не отвечает только должник. <106> Свит Ю. П. Прекращение договора вследствие невозможности исполнения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. N 2. С. 18, 22; Будман Ш. И., Павлодский Е. А. Невозможность исполнения обязательств в современном договорном праве // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. С. 230, 231. <107> См. Постановление ФАС Поволжского округа от 7 марта 2008 г. по делу N А57-551/2005-18-40. В Концепции предлагается уточнить статью 416 ГК РФ путем определения обстоятельств, за которые ни одна из сторон не отвечает. К их числу, по мнению разработчиков, должны быть отнесены и обстоятельства, наступившие после возникновения обязательства, в том числе неспособность должника к исполнению (Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 120).
В соответствии с пунктом 1 ст. 157 КТМ РФ договор морской перевозки груза прекращается без обязанности одной стороны договора возместить другой стороне договора вызванные прекращением договора убытки, если после его заключения и до отхода судна от места погрузки груза вследствие не зависящих от сторон обстоятельств, в частности погибнет груз, определенного родовыми признаками, после сдачи его для погрузки и отправитель не успеет сдать другой груз для погрузки. В свою очередь, как установлено пунктом 19 Постановления Пленума ВС РФ от 29 сентября 1994 г. N 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителя», если потребитель предъявил требование о замене товара с недостатками на товар той же марки (модели, артикула), но такой товар уже снят с производства либо прекращены его поставки и т. п., в соответствии со статьей 416 ГК РФ обязательство продавца (изготовителя, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) в части такой замены прекращается в связи с невозможностью исполнения, и потребитель вправе предъявить иное из перечисленных в пункте 1 ст. 18 Закона о защите прав потребителей и статье 503 ГК РФ требование. Кроме того, по верному замечанию В. В. Бациева, «исполнения по договору контрактации является сельскохозяйственная продукция, выращиваемая производителем. При ее гибели вследствие засухи, поражения вредителями или по причине иных аналогичных обстоятельств заготовитель не вправе требовать от производителя исполнения обязательства в натуре, несмотря на то что сельскохозяйственная продукция относится к категории родовых вещей. В данном случае правовое значение придается такой характеристике продукции, как ее производство должником» <108>. ——————————— <108> Бациев В. В. Практический комментарий отдельных положений главы 26 Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств (за исключением положений о зачете) // Арбитражные споры. 2007. N 4. С. 125.
На родовые вещи норма статьи 416 ГК РФ не распространяется принципиально, поскольку, следуя древнеримской формуле о том, что род не гибнет, должник при гибели родовой вещи предоставляет во исполнение своего обязательства любую другую, подобную ей вещь, поскольку считается, что «родовые вещи юридически заменимы, и до тех пор, пока такая замена осуществима, обязательство сохраняется, так как у него есть свой предмет и оно объективно может быть исполнено» <109>. Ранее действовавший пункт 1 ст. 119 ГК РСФСР 1922 г. прямо устанавливал, что должник не освобождается от ответственности в случае невозможности исполнения обязательства, предмет которого определен родовыми признаками, когда доставление имущества того же рода и качества не стало объективно невозможным <110>. Несмотря на отсутствие подобной нормы в действующем гражданском законодательстве, «неисполнение обязательства по передаче (например, в силу гибели или иной утраты конкретной партии товара) по общему правилу дает возможность управомоченному лицу требовать предоставления такого же количества аналогичных вещей, но исключает возможность истребования в натуре тех же самых (конкретных) вещей. Так, изготовитель металла обязался продать покупателю 10 тонн никеля, причем право собственности на металл по условиям договора переходило к покупателю с момента оплаты им товара. Однако после поступления денег на счет продавца он продал весь изготовленный им металл в количестве более 100 тонн другому покупателю. В такой ситуации первоначальный покупатель может требовать либо передачи ему этого же количества металла из вновь изготовленной партии, либо возмещения убытков, но не вправе настаивать на изъятии 10 тонн никеля из проданной другому приобретателю партии товара» <111>. ——————————— <109> Иоффе О. С. Обязательственное право. М.: Юридическая литература, 1975. С. 188. <110> Согласно статье 108 ГК РСФСР 1922 г., если предмет обязательства определен только родовыми признаками и право выбора не предоставлено законом или договором одной из сторон или третьему лицу, должник обязан доставить предмет не ниже среднего качества. <111> Гражданское право: Учебник. В 4 т. / Отв. ред. Е. А. Суханов. Т. 1. Общая часть. С. 413.
Таким образом, если брать понятие незаменимости в контексте указанных выше норм и регулируемых ими правоотношений, то любая индивидуальная вещь является вещью незаменимой, а всякая родовая вещь есть вещь заменимая. Исходя из этого может показаться верной точка зрения А. Б. Бабаева, по мнению которого, вводить дополнительную классификацию заменимых и незаменимых вещей не нужно, поскольку традиционное деление вещей на индивидуальные и родовые прекрасно выполняет свою функцию и не требует создания дополнительной классификации <112>. Тем не менее позволим себе здесь с автором не согласиться. Так, С. Ю. Бадмаева пишет: «Характеристика заменимости (незаменимости) есть правовое следствие признания вещи родовой или индивидуально определенной. При этом, — обоснованно добавляет ученый, — строгая зависимость отсутствует, то есть если вещь является родовой, то она не во всех смыслах заменима, и наоборот» <113>. Кроме того, не стоит забывать, что основания у рассматриваемых классификаций вещей разные, и потому значение деления вещей на индивидуальные и родовые одной лишь юридической незаменимостью первых и, соответственно, заменимостью вторых, как было показано, отнюдь не исчерпывается. ——————————— <112> Бабаев А. Б. Указ. соч. С. 204. <113> Бадмаева С. Ю. Объекты вещных прав в российском гражданском праве. С. 127.
Вопрос же о том, носит ли заменимость фактический или юридический характер, как видится нам, больше интересен с точки зрения теоретической, а для практики, скорее, безразличен. Несмотря на это, принимая во внимание его дискуссионный характер, считаем необходимым на нем остановиться. Не приводя многочисленные выдержки из юридической литературы, в которых заменимость или незаменимость определяется как явление фактического или юридического порядка без всяких попыток какого-либо обоснования <114>, остановимся лишь на мотивированных мнениях. Среди таковых мнение Г. С. Васильева: на основании анализа некоторых из указанных нами выше случаев замены вещей (товаров, имущества) по ГК РФ он заключает, что заменимость, а равно незаменимость вещи являются факторами экономическими, причем заменимость предполагается, а незаменимость — уже исключение, которое необходимо доказать. В итоге автор приходит к выводу, что особая, «юридическая», незаменимость закону неизвестна <115>. ——————————— <114> Довольно странно, что в своей работе Б. Л. Хаскельберг и В. В. Ровный, указывая на наличие спора об определении заменимости (незаменимости) в качестве физической или юридической, а также приводя некоторые интересные суждения на этот счет, собственное мнение по данному поводу выражают неясно и, по сути, его не озвучивают (Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Указ. соч. С. 12, 13). <115> Васильев Г. С. Заменимость и индивидуальная определенность // Арбитражные споры. 2005. N 4. С. 124.
Действительно, в указанных в законе случаях в пользу возможности замены одной вещи другой, аналогичной или подобной ей, при определенных обстоятельствах говорит сам здравый смысл, и потому можно сказать, что заменимость тут выводится с позиции ее разумности, или, иначе говоря, носит фактический характер. Таковы вышеуказанные случаи заменимости вещи (товара, имущества), допускаемые абзацем четвертым п. 2 и пунктом 3 ст. 468, пунктом 4 ст. 471, абзацем третьим п. 2 и пунктом 3 ст. 475, статьей 480, пунктом 1 ст. 482, статьей 502, абзацем вторым п. 1 ст. 503, пунктами 1 и 2 ст. 504, статьями 518 — 520, пунктом 4 ст. 565, абзацем шестым п. 1 ст. 612, пунктом 1 ст. 629, пунктом 2 ст. 693, абзацем вторым п. п. 1 и 3 ст. 716, статьей 745 ГК РФ, а также статьей 25 Закона о защите прав потребителей. Тем не менее нужно быть последовательными, и мы не можем умолчать о том, что в ряде случаев замена индивидуальной вещи другой, подобной ей, хотя и недопустима, но фактически может быть осуществлена. Например, что мешает в том же случае уничтожения индивидуально определенного автомобиля, который был предметом договора купли-продажи, передать во исполнение продавцом своего обязательства по нему если не его идеальную копию (которой просто нет в природе, что поэтому объективно невозможно), то хотя бы аналогичный автомобиль той же марки, модели и даже с той же степенью износа? Ничего, кроме правила статьи 416 ГК РФ. Таким образом, здесь можно говорить о специально установленной законодателем юридической незаменимости вещи <116>. ——————————— <116> На это же обстоятельство указывал в свое время О. С. Иоффе, когда писал: «Если бы, например, рояль фабрики «Красный Октябрь», выбранный покупателем, магазин впоследствии по тем или иным причинам не смог ему доставить, это вовсе не означало бы, что неосуществима замена данного рояля другим экземпляром. Однако от принятия другого экземпляра покупатель вправе отказаться именно потому, что он заключил договор в отношении индивидуально определенной и, следовательно, юридически незаменимой вещи» (Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. С. 177).
Правильно ли тогда будет заключить, что заменимость — явление фактическое, а незаменимость вещи имеет юридическую природу? Думается, что нет. Придание вещи свойства заменимости или незаменимости составляет исключительную компетенцию законодателя, поэтому хотя заменимость вещи и имеет в том числе разумные, или, как их еще можно назвать, фактические, основания, но, по сути, она всегда заменимость легальная, поскольку официально подтверждена, или, лучше сказать, санкционирована законом и потому также должна быть охарактеризована как юридическая. Ввиду этого и заменимость, и незаменимость вещи необходимо принимать только в качестве правовых категорий (конструкций), поэтому правильно говорить именно о юридической, а не фактической заменимости или незаменимости вещи. Если бы в приведенном нами примере по договору купли-продажи продавался автомобиль, не специально выбранный из всех остальных, в том числе подобных ему, автомобилей, а какой-то автомобиль вообще, например только определенной марки или модели, то он являлся бы уже вещью заменимой, поскольку определен в нем как родовая вещь. Подобным же образом «мужской костюм, пошитый по договору бытового подряда, очевидно, будет являться индивидуально определенной вещью, в то время как такой же костюм, но пошитый в фабричных условиях и поставляемый в магазин по договору поставки, совершенно определенно будет являться родовой вещью» <117>. «Таким образом, не только индивидуально определенной, но и определенной родовыми признаками вещь становится как в силу ее естественных свойств, так и благодаря известной форме использования этих свойств в конкретных условиях гражданского оборота» <118>. Поэтому и определение той или иной конкретной вещи в качестве индивидуальной или родовой не является раз и навсегда точно установленным, так как в разных отношениях она может выступать и в качестве индивидуальной вещи, и качестве родовой, поскольку, как верно пишет А. Б. Бабаев, «индивидуальная определенность вещи обусловливается не только воззрением оборота и объективного права (что является общим правилом), но и усмотрением самого собственника или лиц, вступающих в договор по поводу данной вещи» <119>. ——————————— <117> Горовенко В. В. О юридических свойствах вещей: к постановке проблемы // Интеллект-2005: Сб. научных трудов. Тюмень: Тюменский государственный институт мировой экономики и управления (ТГИМЭУП), 2005. С. 12. <118> Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. С. 178. <119> Бабаев А. Б. Указ. соч. С. 203.
Данное обстоятельство вызвало в цивилистике довольно популярную на сегодня точку зрения, согласно которой деление вещей на индивидуальные и родовые необоснованно; следует же говорить только лишь об индивидуальных и родовых обязательствах. Так, по мнению Г. С. Васильева, «говоря об индивидуальной и родовой определенности вещей, мы имеем в виду не классификацию их самих, а степень конкретизации предмета сделки (и возникающего из нее обязательства)» <120>. ——————————— <120> Васильев Г. С. Указ. соч. С. 122. Подобного мнения придерживаются и некоторые другие авторы, например, о неактуальности рассматриваемой классификации вещей для вещного права со ссылкой на работу Б. Л. Хаскельберга и В. В. Ровного пишет Е. Н. Татаринцева (Татаринцева Е. Н. К вопросу о понятии и классификации вещей // Молодой ученый. 2009. N 10. С. 262).
Думается, о делении вещей на индивидуальные и родовые говорить столь же уместно, сколь и об индивидуальных и родовых обязательствах. В подтверждение вполне достаточно уже того, что само имеющее своим предметом вещь обязательство характеризуется как индивидуальное или родовое в зависимости от того, по поводу индивидуальной или родовой вещи оно возникает и исполняется. Потенциальная же возможность субъективного отнесения какой-либо конкретной вещи к индивидуальной или родовой в данном случае нас смущать не должна, поскольку хотя она и не представляет собой исключение из общего правила, которое, как известно, лишь его подтверждает, но и не отменяет того обстоятельства, что в ряде случаев та или иная вещь обычно выступает как индивидуальная или же как родовая вещь. «Может показаться, — справедливо заключает по данному поводу А. Б. Бабаев, — что разделение вещей на индивидуально — определенные и генерические при таком подходе (имеется в виду возможность придания той или иной конкретной вещи волей ее собственника правового режима индивидуальной или родовой вещи. — Е. Е.) теряет свое объективное свойство. До известной степени это так, поскольку мы допускаем по произволу собственника переход вещи из одной категории в другую. Тем не менее никаких отрицательных последствий это допущение не влечет, потому что в каждом конкретном случае и в каждый конкретный момент всегда можно определить, является ли вещь а) с объективной точки зрения (позиции оборота) и б) для данного конкретного правоотношения индивидуально — определенной или определенной родовыми признаками» <121>. ——————————— <121> Бабаев А. Б. Указ. соч. С. 204.
Не останавливаясь на данном вопросе подробно, все же представляется необходимым выяснить также, каким образом можно определить, индивидуальное либо родовое обязательство имеет место в том или ином конкретном случае. Различие между индивидуальным и родовым обязательствами покоится на степени конкретизации их предмета. Так, «введение каждого нового признака будет полнее характеризовать требования к нему, однако до тех пор, пока описанию удовлетворяет несколько вещей, предмет определяется родовыми признаками вещей. Для того чтобы он стал индивидуальным, необходимо однозначно выделить его из массы подобных, точно указав на то физическое тело (т. е. вещь. — Е. Е.), которым будет исполнена обязанность» <122>. Таким образом, в основе рассматриваемого деления обязательств лежит достаточная исходя из существа обязательства для признания его индивидуальным степень конкретизации его предмета, при ее недостаточности обязательство признается родовым. Поэтому «если в договорном обязательстве объектом обязательственного правоотношения выступает индивидуально — определенная вещь, то такой объект входит в предмет обязательства со всеми своими индивидуализирующими признаками (например, в обязательстве из договора купли-продажи конкретной квартиры). Если же объектом договора будет выступать родовая вещь, то ее количественные, качественные и иные характеристики обнаружат себя в содержании обязательства (в частности, в договорном обязательстве по поставке — в требованиях к ассортименту, качеству, количеству, таре и упаковке и т. д.)» <123>. ——————————— <122> Васильев Г. С. Указ. соч. С. 122. Правда, автор почему-то заключает: «Иными словами, основой для деления предметов сделок и обязательств на индивидуальные и родовые выступает телесность вещи» (там же. С. 124), — но согласиться с такой перефразировкой мы не можем. <123> Рожкова М. А. Судебный акт и динамика обязательства. М.: Статут, 2003. С. 78.
Неверно также заключать, что есть обязательства, более или менее индивидуальные, и родовые. Любое обязательство суть только индивидуальное или родовое, но можно говорить об обязательствах (прежде всего договорных), в которых должнику предоставлена большая или меньшая свобода в исполнении своих обязанностей по договору и, соответственно, такая же свобода в требовании исполнения по нему со стороны кредитора. В данной связи интересно дело из советской судебной арбитражной практики, приведенное О. С. Иоффе, суть которого «сводилась к тому, что поставщик обязался доставить лед ленинградским торгующим организациям по согласованной между ними цене. Поскольку, однако, в этом году, когда договор был заключен и подлежал исполнению, река Нева не замерзла, поставщик, сославшись на это обстоятельство, требовал либо расторжения договора, либо изменения цены поставки в связи с необходимостью доставлять лед из более отдаленных мест, чем это имелось в виду при заключении договора. Покупатель же, напротив, требовал исполнения обязательства на прежних условиях, ссылаясь на то, что договор был заключен в отношении поставки льда вообще, а не специально невского льда. Как видим, — комментирует ученый, — решение данного дела было связано с выяснением вопроса о характере предметов, подлежащих поставке, т. е. о том, являются ли эти предметы родовыми или индивидуально определенными, так как по отношению ко льду вообще невский лед, несомненно выступает, в качестве индивидуально определенного предмета» <124>. ——————————— <124> Иоффе О. С. Советское гражданское право. Курс лекций. С. 178, 179. По сути добавим: поскольку Нева не замерзла, арбитражный суд обоснованно не счел возможным понуждать к реальному исполнению договора поставщика, хотя и согласился с тем, что по нему покупателю должен быть поставлен именно невский, а не какой-либо лед вообще.
Для того чтобы определить, каким образом индивидуальные и родовые вещи соотносятся с делением вещей на потребляемые и непотребляемые, прежде всего необходимо установить, что представляет собой их последняя пара. Коротко говоря, потребляемая вещь уничтожается непосредственно в самом процессе ее однократного использования, а вещь непотребляемая, напротив, подразумевает возможность неоднократного и, как правило, достаточно длительного своего использования <125>. Принято считать, что индивидуальная вещь, как правило, является вещью непотребляемой, а родовая вещь — соответственно потребляемой вещью. В самом деле, если по окончании действия договора должник по нему обязуется возвратить кредитору именно ту же самую взятую у него вещь, то такая вещь должна как минимум сохраниться в натуре, а по сути, еще и не утратить, за вычетом нормального при обычном способе ее использования износа, своих первоначальных свойств и качеств. При таком условии возврат потребляемой вещи будет невозможен, поскольку она будет уничтожена (потреблена) при первом же акте своего использования. Поскольку с точки зрения закона к потребляемым вещам относятся вещи, в большинстве случаев определяемые в обязательствах в качестве родовых (продукты питания, медикаменты, горюче-смазочные материалы, удобрения, пестициды и т. п.), то не удивительно, что родовые вещи, как правило, являются потребляемыми. Напротив, при таком условии возврат непотребляемой вещи не только возможен, но и сам собой подразумевается, поскольку таковая характеризуется потенциальной возможностью неоднократного, достаточно длительного своего использования (одежда, обувь, посуда, мебель, электронные и механические устройства и т. п.). Следовательно, допустимо утверждение, что в большинстве своем индивидуальные вещи являются непотребляемыми. ——————————— <125> Евсеев Е. Потребляемые и непотребляемые вещи // Хозяйство и право. 2009. N 11. С. 116 — 125.
Подчеркнем: таково именно общее правило, из которого есть свои исключения. Например, для переработки (спецификации) (ст. 220 ГК РФ) может быть использована и индивидуальная непотребляемая вещь, которая, будучи задействованной для нее в качестве материала (сырья), превратится в иную вещь и потому, по сути, будет потреблена (уничтожена), перестав существовать уже после ее однократного использования, хотя, конечно, и не по ее прямому назначению. В таком случае индивидуальная вещь выступает потребляемой вещью <126>. ——————————— <126> На существование потребляемых индивидуальных вещей и родовых непотребляемых вещей указывает Д. В. Дождев (см.: Дождев Д. В. Римское частное право. Учебник для вузов. / Под ред. В. С. Нерсесянца. М.: ИНФРА-М, НОРМА, 1997. С. 315).
Наконец, заметим, что правовые категории заменяемых и незаменяемых вещей, потребляемых и непотребляемых вещей также не равнозначны, хотя в литературе они зачастую отождествляются. «Заменяемость вещей, — рассуждал по данному поводу более века назад Г. Ф. Пухта, — весьма часто смешивалась с потребляемостью их; на самом деле потребляемость и заменяемость — два совершенно различных понятия, которые вовсе не отождествляются вследствие постоянного соединения выражаемых ими свойств в одних и тех же вещах. Весьма часто случается, что самая потребляемость какой-либо вещи придает ей родовой, заменяемый характер. С другой стороны, и заменяемые, родовые вещи могут мыслиться и без свойства потребляемости, например невыделенные металлы, камни» <127>. На недопустимость смешения потребляемых вещей с заменимыми указывал и его современник Ю. Барон <128>. В самом деле, еще Е. В. Васьковский писал: несмотря на то что потребляемость часто совпадает с заменимостью (например, плоды, хлеб, сахар), многие незаменяемые вещи — непотребляемые (деньги, булавки, гвозди) <129>. Таким образом, по общему правилу заменяемость присуща родовым потребляемым вещам, а незаменяемость характерна для индивидуальных непотребляемых вещей, но нельзя забывать, что и из этого правила также есть исключения. ——————————— <127> Пухта Г. Ф. Указ. соч. С. 102. <128> Барон Ю. Указ. соч. С. 89. <129> Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 127. Приведенные примеры, по-видимому, были позаимствованы ученым из работы В. М. Хвостова, который называл среди прочих упомянутых им вещей еще не переплетенные книги (Хвостов В. М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. С. 130, 131).
Библиография
Азаревич Д. И. Из лекций по римскому праву. Вып. I. Одесса: Типография П. А. Зеленаго, 1885. Александрова С. П. Гражданское право: Учеб. пособие. Общая часть. СПб.: Образование, 1997. Анненков К. Начала русского гражданского права. Выпуск первый. СПб.: Типография М. М. Стаслюсевича, 1900. Анненков К. Система русского гражданского права. Т. I: Введение и общая часть. СПб.: Типография М. М. Стаслюсевича, 1894. Бабаев А. Б. Система вещных прав. М.: Волтерс Клувер, 2006. Бадмаева С. Ю. Индивидуальная определенность объекта вещных прав // Законодательство. 2008. N 2. Бадмаева С. Ю. Объекты вещных прав в российском гражданском праве: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. Барон Ю. Система римского гражданского права. Выпуск первый. Книга первая. Общая часть / Пер. с нем. Л. Петражицкого. Изд. 2-е, испр. М.: Издание московского юридического магазина А. Ф. Соколова, 1898. Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения / Пер. с чеш. М.: Юридическая литература, 1989. Бациев В. В. Практический комментарий отдельных положений главы 26 Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств (за исключением положений о зачете) // Арбитражные споры. 2007. N 4. Блинкова Е. В. Гражданско-правовое регулирование снабжения товарами через присоединенную сеть: теоретико-методологические и практические проблемы единства и дифференциации: Дис. … д-ра юрид. наук. Рязань, 2005. Будман Ш. И., Павлодский Е. А. Невозможность исполнения обязательств в современном договорном праве // Проблемы современного гражданского права: Сб. статей. М.: Городец, 2000. Васильев Г. С. Заменимость и индивидуальная определенность // Арбитражные споры. 2005. N 4. Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. Вольман И. С., Марков Н. О., Могилевский М. О., Никольский Д. П. Гражданское право. СПб.: Паровая скоропечатая Г. Пожарова, 1903. Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Общая часть / Под ред. и с примеч. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 2003. Генкин Д. И. Право собственности в СССР. М.: Юридическая литература, 1961. Германов А. В. О понятии вещи в гражданском праве // Закон. 2010. N 4. Горовенко В. В. О юридических свойствах вещей: к постановке проблемы // Интеллект-2005: Сб. научных трудов. Тюмень: Тюменский государственный институт мировой экономики и управления (ТГИМЭУП), 2005. Гражданское право: Учебник / Отв. ред. Е. А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2007. Гражданское право: Учебник. Часть первая / Под ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало, В. А. Плетнева. М.: Норма-Инфра, 1998. Гражданское право: Учебник. Т. I / Под ред. О. Н. Садикова. М.: Контракт; Инфра-М, 2006. Гражданское право России: Учебник. Часть первая / Под ред. З. И. Цыбуленко. М.: Юристъ, 1998. Гражданское уложение. Кн. 1. Положения общие: проект Высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения (с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии) / Под ред. И. М. Тютрюмова / Сост. А. Л. Саатчиан. М.: Волтерс Клувер, 2007. Дождев Д. В. Римское частное право: Учебник / Под ред. В. С. Нерсесянца. М.: Инфра-М; Норма, 1997. Евсеев Е. Потребляемые и непотребляемые вещи // Хозяйство и право. 2009. N 11. Зом Р. Институции. История и система римского гражданского права. Вып. I. Общая часть и вещное право / Пер. с нем. Н. Кесслер / Под ред. А. Н. Беликова. Сергиев Посад: Типография И. И. Иванова, 1916. Иоффе О. С. Советское гражданское право. М.: Юридическая литература, 1967. Иоффе О. С. Советское гражданское право: Курс лекций. Общая часть. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1958. Иоффе О. С., Мусин В. А. Основы римского гражданского права. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1974. Карапетов А. Г. Иск о присуждении к исполнению обязательства в натуре. М.: Статут, 2003. Комментарий к части второй Гражданского кодекса РФ (постатейный) / Под ред. С. П. Гришаева, А. М. Эрделевского // СПС «КонсультантПлюс». 2007. Комментарий к части второй Гражданского кодекса РФ (постатейный, с использованием судебно-арбитражной практики) / Под ред. О. Н. Садикова. Изд. 5-е, испр. и доп. М.: Контракт; Инфра-М, 2006. Комментарий к части первой Гражданского кодекса РФ (постатейный, с использованием судебно-арбитражной практики) / Под ред. О. Н. Садикова. Изд. 3-е, испр., доп., перераб. М.: Инфра-М; Контракт, 2005. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А. Л. Маковского. М.: Статут, 2009. Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. По исправленному и дополненному 8-му изд., 1902. Изд. 3-е, испр. М.: Статут, 2003. Мирович А. Система римского права. Конспект, составленный применительно к экзаменационной программе по курсам проф. В. М. Хвостова и проф. Г. Дернбурга. Т. I: Общая часть. М.: Типография Г. Лиснера и Д. Собко, 1909. Моргунов С. В. Виндикация в гражданском праве. Теория. Проблемы. Практика. М.: Статут, 2006. Немец Ю. Движимое и недвижимое имущество (к совершенствованию гражданского законодательства) // Хозяйство и право. 1998. N 6. Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Первая часть: Вотчинные права. М.: Статут, 2002. Постатейный комментарий к части второй Гражданского кодекса РФ / Под ред. Т. Е. Абовой, А. Ю. Кабалкина. М.: Институт государства и права РАН; Юрайт-издат, 2003. Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право: Базовый учебник / Пер. с македон. В. А. Томсинова и Ю. В. Филипова / Под ред. В. А. Томсинова. М.: Зерцало, 1999. Пухта Г. Ф. Курс римского права / Пер. с нем. Рудорффа. Т. I. М.: Типография «Современные Известия», 1874. Рожкова М. А. Судебный акт и динамика обязательства. М.: Статут, 2003. Саватье Р. Теория обязательств: юридический и экономический очерк. М.: Прогресс, 1972. Салихова М. А. Недвижимость как объект предпринимательских правоотношений: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2001. Сарбаш С. В. Право удержания в Российской Федерации. Изд. 2-е, испр. М.: Статут, 2003. Свиридова Т. Н. Эволюция видов договоров купли-продажи в гражданском праве // История государства и права. 2007. N 17. Свит Ю. П. Прекращение договора вследствие невозможности исполнения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. N 2. Синайский В. И. Русское гражданское право. М.: Статут, 2002. Скловский К. О праве на отчуждение имущества без передачи владения // Хозяйство и право. 2003. N 8. Суханов Е. А. О понятии недвижимости и его влиянии на иные гражданско-правовые категории // Вестник гражданского права. 2008. N 4. Тархов В. А. Советское гражданское право. Ч. 1. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1978. Татаринцева Е. Н. К вопросу о понятии и классификации вещей // Молодой ученый. 2009. N 10. Хаскельберг Б. Л., Ровный В. В. Индивидуальное и родовое в гражданском праве. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2004. Хвостов В. М. Система римского права: Учебник. М.: Спарк, 1996. Чаусская О. А. Гражданское право: Учебник для студентов образовательных учреждений среднего профессионального образования. М: Дашков и Ко, 2007. Черепахин Б. Б. Виндикационные иски в советском праве // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001. Черниловский З. М. Римское частное право: Элементарный курс. М.: Новый Юрист, 1997. Чиларж К. Ф. Учебник институций римского права / Под ред. В. А. Юшкевича. Изд. 2-е. М.: Печатня А. И. Снегиревой, 1906.
