(Бугров Л. Ю.) («Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2008)
МЕДИЦИНСКОЕ ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЕ ПРИ ЗАКЛЮЧЕНИИ ТРУДОВОГО ДОГОВОРА
Л. Ю. БУГРОВ
Бугров Леонид Юрьевич — доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой трудового права и социального обеспечения Пермского государственного университета, заслуженный работник высшей школы РФ.
В связи с изучаемым явлением сразу же надо обратить внимание на нестабильность данной части понятийного трудоправового аппарата. Соответствующие термины, используемые в России, неоднократно изменялись, причем без каких-либо весомых обоснований и вне требований к системности. К сожалению, такая практика характерна и для всех других фрагментов отечественного трудового права, которые создаются при участии специалистов, занимающихся главным образом решением неюридических вопросов: социологов (проблемы социального партнерства), экономистов (проблемы заработной платы и нормирования труда), лиц, специализирующихся в вопросах технических норм охраны труда, и т. д. Это объясняется тем, что во многих сферах познания (включая названные) к понятиям не предъявляются те особо строгие требования, которые должны быть свойственны юридическим понятиям. Специалисты, не будучи юристами, невольно привносят в создание правовых конструкций подходы и приемы, характерные для их профессиональных сфер человеческого знания. Думается, в таких случаях юридические догматы относительного понятийного ряда должны быть приоритетными. Но российская нормотворческая практика конца XX — начала XXI в. дает огромное число обратных примеров. Отчасти поэтому самыми противоречивыми в ТК РФ, несмотря на все обновления, остаются разд. II «Социальное партнерство в сфере труда», разд. VI «Оплата и нормирование труда», разд. X «Охрана труда». В частности, на положениях о медицинских освидетельствованиях сказывалась и сказывается сейчас расплывчатость терминологии, используемой специалистами по организации здравоохранения, гигиене труда, санитарно-эпидемиологическим проблемам и т. п. Нечеткость терминологии по рассматриваемому кругу вопросов была заложена уже в начальные российские правила. На основании Декрета СНК РСФСР от 13 октября 1922 г. «О врачебном освидетельствовании рабочих-подростков» <1> все поступающие на работу подростки должны были проходить медицинское освидетельствование, в ходе которого устанавливалось, мог ли быть подросток допущен к работе вообще и по определенной должности, профессии, специальности, в частности <2>. В ст. 143 КЗоТ 1922 г. было оговорено: «Народному комиссариату труда и его местным органам предоставляется право устанавливать в особо вредных производствах или предприятиях обязательный осмотр всех поступающих на работу или отдельных групп рабочих (женщин, подростков), а также периодическое их переосвидетельствование». ——————————— <1> СУ РСФСР. 1922. N 65. Ст. 842. <2> См. об этом, напр.: Ставцева А. И., Яковлев М. В. Прием и перевод на другую работу. М., 1967. С. 15.
Анализ этих первых в истории отечественного трудового права норм о медицинских освидетельствованиях при приеме на работу позволяет утверждать, что использование терминов «осмотр» и «освидетельствование» первоначально было равнозначным, а прилагательное «врачебное» не получило дальнейшего применения и было в общей юридической лексике заменено на прилагательное «медицинское», обоснованно для реальной практики тех лет показывавшее на определенные возможности совершения соответствующих манипуляций не только врачами, но и некоторыми другими представителями медицинского персонала. Отдавая должное создателям изложенных норм, нельзя не отметить, что они изначально заложили в изучаемые регламентации еще один недостаток, который в отечественных нормах о медицинских освидетельствованиях не удается устранить до сих пор. Речь идет о действительном засилье ведомственных правил и реальном решении сущностных вопросов трудового права не на законодательном, а на гораздо более низком юридическом уровне. В своем эпицентре подобная ситуация имела и имеет сейчас властно определенный органами, управляющими медициной в стране, порядок прохождения соответствующего освидетельствования. Такой порядок в целом был сформирован еще в 1920 — 1940-е гг. Примечательно, в частности, что, исходя из имеющейся информации, первая Инструкция Наркомздрава СССР по рассматриваемым вопросам появилась 29 мая 1944 г. <3>. Уникально, но в современном Российском государстве, позиционирующем себя правовым и социальным, действует сугубо административный алгоритм решения важных трудоправовых вопросов, сложившийся в тяжелейшие для отечественной истории в плане свободы труда годы. ——————————— <3> Справочник по организации здравоохранения. М., 1950. С. 245.
Возвращаясь к терминологии, надо отметить, что термин «медицинское освидетельствование» в плоскости трудового права видится более общим, чем словосочетание «медицинский осмотр», поскольку показывает на более широкий спектр возможностей, кроме осмотра как такового. В данном ракурсе примечательна, например, такая деталь. Еще в ст. 564 Устава о промышленном труде (правда, в связи с другими обстоятельствами) говорилось именно о медицинском освидетельствовании и медицинском свидетельстве как документе, фиксировавшем его результаты <4>. ——————————— <4> Киселев И. Я. Трудовое право России: Историко-правовое исследование. М., 2001. С. 315 — 316.
Тем не менее в советском юридическом обыкновении постепенно стал преобладать термин «медицинский осмотр». Именно он был зафиксирован в ходе третьей кодификации российского трудового права в ст. 154 КЗоТ 1971 г. Однако попытка возвращения в качестве унифицированной конструкции «медицинское освидетельствование» была предпринята при четвертой кодификации — в ст. 69 первоначальной редакции ТК РФ. Но такое возвращение произошло только на несколько лет — до 6 октября 2006 г. Перемены в ТК РФ привели к тому, что название ст. 69 и ее диспозиция были изменены. Л. А. Чиканова по данному поводу пишет: «Термин «медицинское освидетельствование» заменен на термин «медицинский осмотр (обследование)», который в большей степени соответствует сущности обозначаемого им явления. При поступлении на работу работник действительно проходит именно медицинский осмотр (обследование) для пригодности его по состоянию здоровья к выполнению работы, предусмотренной трудовым договором, а также в целях охраны здоровья населения, предупреждения возникновения и распространения болезней» <5>. Эта аргументация явно недостаточна, а потому она не устранила спорности изучаемой терминологии в действующем нормативном массиве России. ——————————— <5> Комментарий к Трудовому кодексу РФ / Отв. ред. Ю. П. Орловский. М., 2007. С. 99 — 100.
Согласно ст. 69 (в современной редакции), ст. 213 и ряду иных статей ТК РФ к термину «медицинский осмотр» прибавился термин «медицинское обследование». Он с позиций законодательной техники дан как синоним, но на уровне иных (подзаконных) нормативных актов такая его синонимичность не всегда подтверждается, поскольку во многих из них слово «обследование» показывает на специализацию приемов и методик, оборудования, нередко — на стационарные условия и т. п. С учетом того, что слово «обследование» не включено в название ст. 213, его можно толковать как вариант, показывающий на специализацию и/или углубление медицинских осмотров. Кроме того, в ч. 5 ст. 213 ТК РФ предусматривается психиатрическое освидетельствование. Вследствие этого в юридической литературе некоторые авторы используют слово «освидетельствование» только в связи с психиатрической деятельностью. Думается, что для этого нет весомых оснований. Например, во многих действующих нормативных правовых актах о проведении медицинских осмотров без участия психиатров говорится именно об освидетельствуемом работнике. Таким образом, в качестве основного (для данного исследования) избрано словосочетание «медицинское освидетельствование». Понятие «медицинский осмотр», в принципе, связывается с наиболее простыми вариантами освидетельствования (с использованием обычных приборов, общих медицинских методик и т. п.). Однако при воспроизведении текстов нормативных актов далее оно вынужденно используется и как общая категория. Понятие «медицинское обследование» представляется означающим освидетельствование, сопряженное с использованием особых методик, специального оборудования, стационарных условий и т. п. При таком подходе психиатрическое освидетельствование — это вариант медицинского обследования, а не осмотра. Представляется, что для выхода из терминологических противоречий трудовое право России должно воспринять такой понятийный аппарат при разрешении рассматриваемого блока вопросов. В настоящей статье в качестве равнозначных используются конструкции типа «предварительное медицинское освидетельствование», «медицинское освидетельствование при заключении трудового договора» и «медицинское освидетельствование при приеме на работу». Такая синонимичность вытекает из российской и зарубежной нормативной базы и видится оправданной. Далее внимание будет сосредоточено именно на правилах, связанных с ними. С нашей точки зрения, многие суждения можно применить к периодическим и внеочередным медицинским освидетельствованиям при реализации заключенного трудового договора. У этих классов медицинских освидетельствований в российском трудовом праве есть много неразрывных связей с медицинскими освидетельствованиями при заключении трудовых договоров. Все упомянутые классы медицинских освидетельствований составляют некую единую систему. Алогично полагать, что они допускаются относительно разного профессионального контингента лиц, ищущих работу, и работников. Внутри этой системы различия должны касаться лишь оснований, в некоторой степени — процедуры, а самое важное — юридических последствий таких освидетельствований. Правда, надо оговорить особо, что возможными видятся и различия по возрасту. К двум уже названным выше случаям деления понятия «медицинское освидетельствование» необходимо добавить еще один. Для российской юридической практики более свойственны обязательные освидетельствования. Правила о них юридически обязательны и для работников, и для лиц, претендующих на то, чтобы получить этот статус, и для работодателей. Ниже предпринимается попытка доказать, что сферу таких освидетельствований в России целесообразно резко сократить. Другое дело — добровольные освидетельствования, ныне более свойственные зарубежному трудовому праву. Они не сопряжены с прямыми юридическими обязанностями работников и лиц, ищущих работу, а у работодателей юридические обязанности возникают только в ответ на инициативу освидетельствуемых лиц. Это ситуации, когда медицинское освидетельствование проходят в силу прежде всего заботы о своем собственном здоровье как важной составляющей человеческого капитала, которая не должна уменьшаться <6>. Добровольные освидетельствования должны и в России получить свое развитие, а нормы трудового права призваны помогать этому. ——————————— <6> О человеческом капитале (human capital) см., напр.: Borjas G. Labor Economics. Harvard, 2000. P. 226 — 274.
После такого уточнения понятийного ряда обратимся к ограничению случаев обязательного предварительного медицинского освидетельствования в российском трудовом праве. Решение соответствующей проблемы параллельно позволит продолжить исторический анализ, показать и объяснить негативное отношение к практикуемому ныне в России расширению ведомственного нормотворчества. Если на этапе становления отечественных правил о медицинских освидетельствованиях в 1922 г. они предусматривались только в двух случаях (для подростков до 18 лет и для работников в особо вредных производствах), то далее количество таких обязательных правил стало расширяться. Например, 1 октября 1936 г. было принято Постановление СНК СССР «Об обязательном медицинском осмотре лиц, занятых в пищевом деле, в предприятиях по санитарно-гигиеническому обслуживанию населения и сооружениях по водоснабжению» <7>. Своего апогея названная тенденция достигла в ст. 154 КЗоТ 1971 г., в которой приводился уже только примерный перечень случаев, когда медицинский осмотр был обязателен при приеме на работу. Естественно, что в заданных обстоятельствах в еще более усиленном режиме начали действовать механизмы ведомственного нормотворчества, запущенные ранее. В условиях СССР основным таким ведомством являлся Минздрав (ранее — Наркомздрав) СССР. Получалось, что именно этот орган в принципе и определял, какие категории лиц при приеме на работу (и периодически впоследствии) должны проходить медицинские освидетельствования, в каком порядке, с какими юридическими последствиями. Думается, что такая сущностная компетенция выходила за приемлемые границы ведомственного нормотворчества. Ведь в советской реальности получалось, что Минздрав (Наркомздрав) СССР решал, по сути, вопрос о границах использования конституционных прав граждан на труд (с 1936 г.) и на охрану здоровья (с 1977 г.). ——————————— <7> СЗ СССР. 1936. N 50. Ст. 410.
В современных обстоятельствах в России, к сожалению, несколько изменилась только внешняя сторона решения вопросов о названии ведомства и его структуре, но практически сохраняется сущность правил, принятых на основе этого метода. Примечательно, что, видимо, с учетом участившихся перемен в названии ведомств в настоящее время в ТК РФ установлены нейтральные завуалированные названия ведомств, основанные на следующем клише: уполномоченный Правительством РФ (для выполнения такой-то функции или таких-то функций) федеральный орган исполнительной власти. Но как бы то ни было, расширение компетенции таких органов по вопросам трудового права России видится обоснованным только по трем направлениям: 1) установление правил для каких-то необходимых сугубо процедурных отношений; 2) разъяснение норм, установленных в более высоком юридическом порядке; 3) разрешение вопросов узкой специальной компетенции, не выходящих прямо на реализацию конституционных прав граждан и на сферу федерального законодательства. Но и такое значительное ограничение в правосозидательной компетенции будет недостаточным, если уполномоченные федеральные органы не откажутся от первостепенной значимости своих властных административных функций при нормотворчестве по вопросам трудового права. В противном случае скажутся узковедомственные негативные для социума в целом интересы («защита мундира», стремление к возможно большей власти и т. п.), а результаты ведомственного нормотворчества сузят содержание норм более высокого уровня в части прав и свобод человека. После указанной выше Инструкции от 29 мая 1944 г. и до конца XX в. ведомственное нормотворчество по рассматриваемым вопросам складывалось следующим образом. 7 сентября 1957 г. был принят Приказ Минздрава СССР N 136 «О предварительных и периодических медицинских осмотрах рабочих» <8>. В приложении 1 к нему перечислялись производства и профессии, по которым устанавливались такие осмотры. Приложение 2 содержало Инструкцию по проведению обязательных предварительных и периодических медицинских осмотров рабочих. Необходимо признать, что, несмотря на ряд юридических неудач, данный Приказ систематизировал нормы о всех медицинских освидетельствованиях в советском трудовом праве. В этом усматривается его основное значение. Но уже тогда было ясно, что подобная систематизация осуществляется на уровне, недостаточно отвечающем требованию о последовательной защите конституционного права на труд. Систематизация на уровне постановления Совета Министров СССР была бы здесь надежнее. ——————————— <8> Сборник законодательных актов о труде. М., 1965. С. 489 — 492.
Усовершенствованный ведомственный вариант появился 30 мая 1969 г., когда был принят Приказ Минздрава СССР N 400 «О проведении предварительных при поступлении на работу и периодических медицинских осмотров трудящихся» <9>. Тогда сложилась следующая структура юридических документов о медицинских освидетельствованиях. В качестве приложений к Приказу фигурировали согласованные с Секретариатом ВЦСПС: Инструкция по проведению обязательных предварительных и периодических медицинских осмотров трудящихся; Список производств и профессий, для работы в которых обязательны предварительные при поступлении на работу и периодические медицинские осмотры в целях безопасности труда; Перечень медицинских противопоказаний, препятствующих приему на работу в производства и профессии, в которых трудящиеся подвергаются периодическим медицинским осмотрам. Сам по себе данный перечень документов (если не заострять внимание на их содержании) видится более удачным (по сравнению с предыдущим), но не оптимальным. Хотя нельзя не признать, что с позиций достижения задач, стоящих перед медицинскими освидетельствованиями, он был гораздо совершеннее тех актов, которые ныне действуют в России. ——————————— <9> Сборник законодательных актов о труде. М., 1977. С. 580 — 582.
Продолжая исторический анализ, надо обратить внимание на то, что в преддверии перестройки был принят Приказ Минздрава СССР N 700 от 19 июня 1984 г. <10>. Им, в частности, была утверждена обновленная Инструкция по проведению обязательных предварительных при поступлении на работу и периодических медицинских осмотров трудящихся. Она, как и ранее действовавшие ведомственные акты, предусматривала названные осмотры по перечням, утвержденным Минздравом СССР по согласованию с ВЦСПС. Впоследствии появилась Инструкция по проведению медицинского освидетельствования граждан, направляемых на работу по организованному набору и общественному призыву, утв. Приказом Минздрава СССР от 15 апреля 1985 г. N 496 <11>. В связи с тем, что организованный набор и общественный призыв в 1990-е гг. потеряли свое экономическое и юридическое значение, утратил свою силу и этот ведомственный циркуляр. ——————————— <10> Трудоустройство. Прием, перевод и увольнение рабочих и служащих: Сб. нормативных актов / Сост. А. И. Ставцева, Н. Н. Шептулина и др. М., 1986. С. 86 — 88. <11> См. об этом: Андреев В. С., Медведев О. М. Организованный набор рабочих. М., 1988. С. 205 — 206.
Примечательно, что при формальном разрешении на занятие нормотворческой деятельностью по вопросам медицинских освидетельствований только Минздраву СССР (при участии ВЦСПС) в реальности ведомственным нормотворчеством по рассматриваемому блоку вопросов в СССР занимались и другие министерства <12>. Строго говоря, такая деятельность была незаконной, но она в свое время не получила должной негативной оценки. ——————————— <12> См. об этом, напр.: Ромма Ф. Д., Уржинский К. П. Правовые вопросы подбора и расстановки кадров. М., 1971. С. 133.
Ряд российских нормативных правовых актов по рассматриваемым вопросам появился в самом конце XX в. Среди них Приказ Минздрава России от 10 декабря 1996 г. N 405 «О проведении предварительных и периодических медицинских осмотров работников» и Приказ Минздрава России от 14 августа 1997 г. N 244 «О проведении обязательных предварительных при поступлении на работу и периодических медицинских обследований» <13>. Согласно подобным нормативным документам в эпицентре нормативного регулирования соответствующих отношений в то время оказалась деятельность Минздрава России, функционировавшего и под другими названиями. Такое функционирование, к сожалению, только усугубило юридическую ситуацию с медицинскими освидетельствованиями работников. В частности, в результате к концу XX в. в России реально не существовало единого перечня случаев, когда при заключении трудового договора (и впоследствии) требовалось проходить медицинское освидетельствование. Нельзя было говорить и о должной систематизации юридических правил данного освидетельствования. ——————————— <13> Бюллетень Минтруда РФ. 1997. N 2; N 11.
Казалось бы, такая ситуация не должна была вызывать значительных опасений. По КЗоТ 1971 г. медицинские освидетельствования связывались исключительно с охраной труда. С подобных позиций получалось, что чем более такие освидетельствования распространены, тем надежнее охраняется труд. Из данной предпосылки вытекают и суждения о нецелесообразности повышения ранга нормативных оснований для медицинских освидетельствований и закрытого уменьшенного перечня подобных оснований, но при этом затушевывается конфликт интересов, объективно присущий медицинским освидетельствованиям при заключении трудовых договоров. Ведь у работодателей всегда и явно есть интерес на возникновение трудовых отношений с работниками, обладающими как можно более хорошим состоянием здоровья. Лица, ищущие работу и не обладающие отменным здоровьем, имеют конституционное право на труд и хотят его реализовать с наименьшими потерями для своего здоровья. Любой человек, желающий поступить на работу, надеется это сделать как можно проще и быстрее. Общество в целом заинтересовано в том, чтобы от каждого его члена, в том числе и с недостаточным состоянием здоровья, была социальная польза в виде труда. Вместе с тем у общества есть интерес в том, чтобы были предотвращены или, по крайней мере, минимизированы возможные негативные последствия от заключения трудовых договоров с работниками, не имеющими надлежащего уровня здоровья для выполнения той или иной трудовой функции. Этот перечень интересов можно расширить. Но, как представляется, изложенного достаточно для вывода о том, что реально сложившийся конфликт интересов требует законодательного вмешательства государства в виде установления ограниченного перечня случаев (когда есть крайне весомая аргументация) обязательного предварительного медицинского освидетельствования. Подобное решение детерминируется и многими негативными реалиями более динамичного характера, свойственными актуальной ситуации в России и показывающими увеличение степени конфликтности перечисленных выше и подобных им интересов. Здесь подразумеваются «удорожание жизни»; нарастание циничного отношения представителей работодателей к работникам и к лицам, ищущим работу; общее ухудшение здоровья населения; чрезмерная коммерциализация системы здравоохранения; практическое отсутствие специально созданных рабочих мест для лиц с пониженной трудоспособностью; огромные проблемы с реальной защитой персональных данных; все более значительное распространение скрытой дискриминации по состоянию здоровья и т. п. В такой ситуации становится ясным: в современном российском трудовом праве обязательные предварительные медицинские освидетельствования должны быть не просто ограничены, они должны быть ограничены именно в кодифицированном законе о труде. В ТК РФ ситуация получила определенное разрешение. В ст. 69 констатировано, что обязательному предварительному медицинскому осмотру (обследованию) подлежат лица, не достигшие 18 лет, а также иные лица в случаях, предусмотренных ТК РФ и иными федеральными законами. Следовательно, если на уровне федерального законодательства (в узком его понимании) для какой-то категории работников не предусмотрено обязательное медицинское освидетельствование, то требования о прохождении такого освидетельствования, закрепленные только в других нормативных правовых актах, не имеют юридической силы. Медицинские освидетельствования при этом возможны только как добровольные акции со стороны освидетельствуемых лиц, в том числе работников. Упреждая дальнейший ход рассуждений, крайне важно сразу же констатировать: основная часть работ, перечисленных в Перечне работ, при выполнении которых проводятся предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования), утв. Приказом Минздравсоцразвития России 16 августа 2004 г. N 83 (в ред. Приказа от 16 мая 2005 г. N 338), ныне не имеют своего подтверждения на уровне федерального законодательства <14>. ——————————— <14> Бюллетень трудового и социального законодательства РФ. 2004. N 10; 2005. N 6.
В связи с медицинскими освидетельствованиями в их юридической плоскости возникает сложная методологическая правовая проблема: можно или нельзя общепризнанные в мире право человека на труд и его право на наивысший уровень физического и психического здоровья (ст. ст. 6 и 12 Пакта об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г.) <15> трактовать с позиций юридических обязанностей? Думается, преамбула указанного Пакта, предусматривая, что каждый отдельный человек имеет обязанности в отношении других людей и коллектива, к которому он принадлежит, в принципе, такую трактовку допускает. Однако право человека как нечто целостное одновременно обязанностью быть не может. Тем не менее обязанности в отношении других людей (коллективов, к которым человек принадлежит) реальны в связи с правами человека как его свободные обязательства по правомерным договорам и как установленные национальным законодательством обоснованные границы для реализации прав. При этом под обоснованностью границ можно предложить понимать те меры, которые в изучаемом Пакте называются почти в каждой статье применительно к тому или иному праву человека в отдельности. Из ст. 6 о праве на труд таких возможностей прямо не вытекает, а ст. 12 Пакта указывает, в частности, на меры по: обеспечению здорового развития ребенка; улучшению гигиены труда в промышленности; предупреждению эпидемических, эндемических, профессиональных и иных болезней. В данных случаях целесообразно считать, что имеются основания для установления на уровне национального законодательства юридических обязанностей в связи с реализацией права человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья, включая отношения по обязательным медицинским освидетельствованиям. Но поскольку речь идет все-таки о праве человека, юридический механизм обязанностей видится как особо деликатный и осторожный. В частности, предпочтителен вариант соглашения между работодателем и обследуемым лицом. Карательные последствия (дисциплинарные взыскания, не сопряженные с прекращением трудовых отношений; отстранения от работы без гарантий по оплате, а тем более — увольнения), с нашей точки зрения, если не невозможны вовсе, то исключительны. ——————————— <15> Международные акты о правах человека: Сб. документов / Сост. В. А. Карташкин и Е. А. Лукашева. М., 2000. С. 45 — 48.
Из этого общего вывода вытекает, например, что в подп. «в» п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 «О применении судами РФ Трудового кодекса РФ» <16> (в котором к нарушениям трудовой дисциплины отнесены и «отказ или уклонение без уважительных причин от медицинского освидетельствования работников некоторых профессий») трактовка слова «некоторых» приобретает очень важный юридический смысл. Предваряя последующие выводы, сюда можно отнести только те трудовые функции, по которым медицинские осмотры (обследования) обязательны согласно ТК РФ. ——————————— <16> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 6.
Возвращаясь к общим рассуждениям, справедливо подчеркнуть следующее. Мировой нормотворческой деятельности известны случаи, когда то или иное государство предусматривает обязанность работника заботиться о своем здоровье в соответствии с инструкциями, полученными от работодателя, и внутренним распорядком <17>. Однако такие обязанности, даже при их нормативной юридической фиксации, необходимо расценивать в качестве сугубо моральных, не влекущих негативной юридической ответственности при нарушении. ——————————— <17> См. об этом, напр.: Киселев И. Я., Лушников А. М. Трудовое право России и зарубежных стран. Международные нормы труда. М., 2008. С. 410.
В России в связи с исследуемыми вопросами невольно поднимается проблема права на труд (ст. 37 Конституции РФ) и права на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст. 41 Конституции РФ). С учетом этих конституционных прав приоритет должен быть признан именно за добровольными медицинскими освидетельствованиями. Но реализация этого требует значительной воспитательной и разъяснительной деятельности, естественно, прежде всего со стороны работодателей и структур, управляющих здравоохранением и отвечающих за санитарное благополучие населения. Работодателям и таким структурам удобнее и проще решать вопросы, возникающие в связи с медицинскими освидетельствованиями, во властно-обязывающем режиме. Здесь свое веское слово должен сказать законодатель, во-первых, возвышая свою собственную роль в решении рассматриваемого спектра вопросов, а во-вторых, ограничивая ситуации, сопряженные с обязательными медицинскими освидетельствованиями. Итак, как минимум два разных пути рассуждений приводят к одному и тому же выводу. Добавим, что в ч. 1 ст. 24 Конституции РФ утверждается: «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются». Состояние здоровья любого физического лица, без сомнений, включается в сферу его частной жизни. Следовательно, это третья детерминанта, показывающая на острую необходимость ограничить обязательные медицинские освидетельствования в российском трудовом праве. Как уже подчеркивалось, такая тенденция реализована в ТК РФ, но очень непоследовательно. Особую тревогу вызывает указание в ч. 5 ст. 213 ТК на обязательное психиатрическое освидетельствование. Между тем такое освидетельствование полностью подпадает под понятие «психиатрическая помощь», причем даже в тех случаях, когда речь идет об участии одного психиатра в работе медицинской комиссии. Порядок оказания психиатрической помощи в России основывается на принципе добровольного обращения гражданина за ней. Исключения жестко регламентированы специальным федеральным законом <18>. Среди этих исключений нет медицинских осмотров (обследований) работников или лиц, ищущих работу. В свете теории прав человека здесь не должна применяться ч. 3 ст. 5 ТК РФ, согласно которой нормы трудового права, содержащиеся в иных федеральных законах, должны соответствовать этому Кодексу. Следовательно, обязательных психиатрических освидетельствований работников, не отвечающих правилам о психиатрической помощи в России, быть не должно. ——————————— <18> См. об этом подробнее, напр.: Федорова М. Ю. Медицинское право. М., 2003. С. 149 — 153.
Все ситуации с обязательными медицинскими освидетельствованиями должны быть оценены и с позиций ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. <19>. Она не допускает вмешательства публичной власти в осуществление права на уважение частной жизни каждого, но за исключением случаев, когда это предусмотрено законом и необходимо в демократичном обществе в интересах национальной безопасности, общественного порядка и экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, охраны здоровья или нравственности либо для защиты прав и свобод других лиц. Примечательно, что позиция по охране здоровья и нравственности формально не требует социального масштаба, показанного по другим позициям данного перечня. Наверное, это недостаток Европейской конвенции, и он должен, по идее, быть корректно исправлен в национальном праве государств, признающих эту Конвенцию. А пока в Европе достаточно характерна следующая практика. Например, судебные органы в Соединенном Королевстве рассмотрели дело по иску Вайтфилда к Генеральному медицинскому совету (Whitefield v General Medical Council). Истец, будучи врачом, «имел серьезную историю алкогольных проблем». Упомянутым Советом он был обязан абсолютно отказаться от алкоголя, подвергнуться медицинскому исследованию дыхания, крови и мочи, посещать особые занятия для алкоголиков. Вайтфилд заявил, что эти требования вместе и по отдельности не отвечают праву на уважение частной жизни. Судебные органы в конечном счете отвергли такую аргументацию, указав, что ст. 8 Европейской конвенции разрешает вмешательство в частную жизнь для защиты здоровья и нравственности. Это распространяется на медицинские тесты, которые возможны вопреки ст. 8 на основании других нормативных установок <20>. Несмотря на то что в доступных источниках об этом деле нет такого рода информации, можно предположить следующее: суд все-таки учитывал то, что алкоголь был опасен не просто лично для Вайтфилда, а социально опасен для всех его пациентов. Подобное отчетливо было показано при судебном разбирательстве по иску О’Флинн к автобусной компании (O’Flinn v Airlinks the Airport Coach Company Limited). О’Флинн претендовала на получение работы, связанной с движением автобусов, но ей было отказано в приеме на работу в результате положительного теста на наркотики. Она также посчитала соответствующее тестирование вмешательством в частную жизнь. Суд, рассматривая данное дело, особо подчеркнул социальную безопасность (public safety reasons) и признал, что она не могла выполнять работу, сопряженную с движением автобусов <21>. ——————————— <19> Международные акты о правах человека. С. 541 — 542. <20> Holland J., Burnett S. Employment Law. Oxford, 2008. P. 14, 192. <21> Ibid. P. 191.
Возвращаясь к ситуации в России, нельзя не подчеркнуть следующее. Существенным недочетом ТК РФ в рассматриваемом ракурсе является сохранение примерного перечня ситуаций, когда требуется обязательное медицинское освидетельствование (ч. 2 ст. 213). В любом случае здесь во избежание сущностного противоречия со ст. 69 ТК РФ должно быть показано на других работодателей только в соответствии с данным Кодексом и иными федеральными законами. Указание в ч. 4 ст. 213 ТК РФ о том, что в случае необходимости по решению местных органов самоуправления у отдельных работодателей могут вводиться дополнительные условия и показания к проведению обязательных медицинских осмотров (обследований), ни в коем случае не должно трактоваться как разрешение расширять круг случаев обязательности таких освидетельствований, установленных в ТК РФ. С позиций последовательной защиты прав человека и их единства в нашем государстве эта конструкция, появившаяся еще в советских условиях в обновленной редакции ст. 154 КЗоТ 1971 г., видится неактуальной. Она создает определенную формальную угрозу для полноценной реализации ч. 10 ст. 5 ТК РФ. Полезно вспомнить советскую практику 1960-х гг., когда органы прокуратуры приносили протесты на акты, связанные с такими освидетельствованиями, «в случаях, не предусмотренных законодательством». Но термин «законодательство» при этом понимался в очень широком смысле — как любой централизованный нормативно-правовой акт. Так, в свое время Дергачевский райисполком Харьковской области УССР обязал руководителей предприятий и учреждений не принимать работников без справок о медицинском осмотре. Это решение было опротестовано прокурором района. В протесте указывалось, что обязательные предварительные медицинские осмотры при поступлении на работу предусмотрены постановлениями и правилами, утвержденными в соответствии с действующим законодательством. Перечень работников, подвергающихся медицинскому осмотру при поступлении на работу, ограничен. Ни администрация предприятий, ни исполкомы местных советов не вправе по своему усмотрению вводить медицинские осмотры вне случаев, предусмотренных действующими нормативными актами <22>. ——————————— <22> Социалистическая законность. 1963. N 11. С. 82.
Значительны нормативно-технические недочеты ч. 5 ст. 213 ТК РФ, позволяющие опять же предельно неотчетливо отвечать на вопрос о круге лиц, подлежащих освидетельствованию. Обращают на себя внимание указания на: 1) отдельные виды деятельности (ответа на вопрос о том, что значит «отдельные», в статье нет); 2) источник повышенной опасности (в ст. 1079 ГК РФ дается только примерный перечень); 3) влияние вредных веществ (законодательного понимания нет); 4) повышенную опасность (абсолютно оценочная категория). Как бы ни хотелось избежать эмоциональных выражений, но такую ситуацию нельзя не признать вопиющей. Те, кто готовил проект текста ст. 213 ТК РФ, обеспечивал почти полную свободу действий ведомственных структур в такой сфере отношений, где все основное содержание должно быть четко регламентировано в федеральном законодательстве. Думается, что упоминание других (кроме ТК РФ) федеральных законов в связи с медицинскими освидетельствованиями, в том числе с предварительными, необходимо воспринимать в ограниченном плане. Дело в том, что обязательность предварительных медицинских освидетельствований означает: работодатель отказывает в заключении трудового договора лицу, которое не прошло такое освидетельствование либо прошло, но при этом получило медицинское заключение о несоответствии своего здоровья условиям предполагаемой работы. Подобный отказ в отечественном трудовом праве расценивается в качестве обоснованного. О негативных юридических последствиях при периодических и внеочередных освидетельствованиях для работников выше уже говорилось. Поскольку эти последствия для лица, ищущего работу, или для работника ограничивают право на труд, постольку, думается, здесь обязательно действие ст. 252 ТК РФ. Подразумевается тот ее фрагмент, в котором, обоснованно возвышая роль ТК РФ как важнейшего российского юридического гаранта в сфере труда, законодатель констатирует: «При этом особенности регулирования труда, влекущие за собой снижение уровня гарантий работникам, ограничение их прав… могут устанавливаться исключительно настоящим Кодексом либо в случаях и порядке, им предусмотренных». Представляется, что соответствующую позицию необходимо расширить, указав на лиц, ищущих работу, и уволенных работников. Это расширение должно расцениваться в качестве бесспорного вывода, а значит, должно действовать независимо от того, будет ли внесено в ст. 252 ТК РФ предложенное изменение. В любом случае в современной России правомерными должны считаться не все случаи, когда обязательность медицинских освидетельствований (в том числе предварительных) установлена федеральными законами, а только те из них, которые зафиксированы в ТК РФ или в порядке, прямо им предусмотренном. В связи с изложенным видится в целом позитивным опыт некоторых зарубежных государств. Например, в ч. 1 ст. 214 ТК Республики Узбекистан, утв. 21 декабря 1996 г., приведен исчерпывающий перечень категорий работников, подлежащих предварительным и периодическим медицинским осмотрам. Правда, приходится признать, что отдельные позиции такого перечня и в этом государстве могут толковаться расширительно. Далее требуется решить вопрос о том, какие случаи обязательных медицинских освидетельствований ныне обоснованы требованиями, зафиксированными в ТК РФ, а какие нет. По нашему мнению, нельзя считать указанием на обязательное медицинское освидетельствование конструкции, подобные, например, следующему фрагменту ст. 298 ТК РФ: при установлении ограничений на работы вахтовым методом предусмотрено, что к таким работам не допускаются лица, имеющие противопоказания к выполнению работ в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ. Такие указания, исходя из буквы закона, лишь означают: если лицу, ищущему работу, или работнику в связи с какими-то обстоятельствами дано в установленном порядке медицинское заключение, содержащее противопоказания к выполнению работ вахтовым методом, такое физическое лицо не может к ним привлекаться. Четкой фиксации обязательного предоставления медицинского заключения при приеме на эту работу нет. Получается, если подобного документа у претендента нет, необходимо считать, что у него нет и соответствующих противопоказаний. Но нельзя принуждать к прохождению медицинского освидетельствования, поскольку прямо оно в подобных ситуациях не предусмотрено. Аналогично надлежит расценивать и ту часть ст. 331 ТК РФ, в которой закреплено, что к педагогической деятельности не допускаются лица, имеющие заболевания, предусмотренные перечнем, утверждаемым опять же в ведомственном порядке <23>. ——————————— <23> В литературе по этому проводу высказаны и другие суждения. См., напр.: Завгородний А. В. Проблемы правового регулирования труда профессорско-преподавательского состава в вузах // Российский ежегодник трудового права. 2006. N 2 / Под ред. Е. Б. Хохлова. СПб., 2007. С. 270.
Исходя из изложенного выше восприятия ТК РФ, обязательными в России ныне являются только следующие предварительные (и периодические тоже) осмотры (обследования): 1) на основании ч. 1 ст. 213 — для лиц, которые будут заняты на тяжелых работах и на работах с вредными и/или опасными условиями труда, в том числе на подземных работах. Ниже освещаются некоторые более подробные положения по этим вопросам; 2) на основании ч. 1 ст. 213 и ч. 2 ст. 328 — для лиц, чья работа непосредственно связана с движением транспортных средств. При этом нельзя не заметить, что актуальные различия между указанными статьями необходимо устранить в пользу ст. 328: в ст. 213 упоминается только о работах, связанных с движением транспорта, а в ст. 328 есть важный нюанс именно о непосредственной связи работы с движением транспорта; 3) на основании ст. ст. 69 и 266 — для лиц в возрасте до 18 лет. Соответствующие юридические конструкции ниже исследуются более подробно; 4) на основании ч. 2 ст. 213 — для лиц, претендующих на работу в организациях пищевой промышленности, а также общественного питания и торговли, на водопроводных сооружениях, в лечебно-профилактических и детских учреждениях. В свете изложенного выше взгляда перечень ч. 2 ст. 213 ТК РФ, несмотря на его формальную примерность, должен восприниматься как исчерпывающий. Однако, думается, его необходимо пересматривать, ведь важно указать на работу у индивидуальных предпринимателей, а не только в организациях. Явно требуется уточнить перечень таким образом, чтобы его содержание не вызывало вопросов об обоснованности обязательных медицинских заключений. Например, в детских учреждениях могут быть работы, никак не связанные с обслуживанием детей, в пищевой промышленности — с доступом к продовольственной продукции, а в торговле — к продуктам. Поскольку принцип ограничения обязательных медицинских освидетельствований не может исключить такие освидетельствования в доказательно обоснованных случаях, постольку соответствующий перечень должен быть расширен за счет тех работ, по которым обязательное медицинское освидетельствование явно целесообразно, но которые в ст. 213 ТК РФ не названы, например, все медицинские работы, подводные работы, работы с лекарственными веществами; 5) на основании ст. 324 — для лиц, привлекаемых на работу в районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности из других местностей. Здесь предоставление медицинского заключения при приеме на работу обязательно, следовательно, обязательно и медицинское освидетельствование. Думается, что в диспозицию этой статьи все-таки целесообразно включить указание не только на наличие медицинского заключения об отсутствии противопоказаний для работы и к проживанию в данных местностях, но и на обязательность собственно медицинского освидетельствования. Оно здесь будет специфично хотя бы уже потому, что речь идет о переездах из одних местностей в другие. Важно четко разрешить вопрос об оплате этих освидетельствований работодателем. Возможно, что при разработке такого порядка можно использовать опыт, связанный с организованным набором в СССР, упомянутый выше. Современный порядок видится утвержденным среди приложений к постановлению Правительства РФ, предлагаемому ниже в целях систематизации подзаконного нормативного массива по вопросам медицинских освидетельствований в сфере российского трудового права; 6) на основании ст. 348.3 ТК РФ — для спортсменов. Предложенные выше новации в ТК РФ не исчерпывают всех желательных обновлений в этом законе по исследуемым вопросам. Видятся полезными и многие иные перемены. Например, в Беларуси В. И. Кривой справедливо критикует законодателя за то, что в ст. 275 ТК Республики Беларусь неудачно использована фраза «принимаются на работу лишь после предварительного медицинского освидетельствования». Он верно замечает: «Получается, что главное — это пройти медосмотр, а результаты его значения не имеют» <24>. Эта критика полностью может быть отнесена и к ст. 69, и к ст. 213, и к ст. 266, и к ст. 328 ТК РФ. ——————————— <24> Кривой В. И. Комментарий к Трудовому кодексу Республики Беларусь: В 40 вып. Вып. 23. Минск; Гомель, 2007. С. 25.
Представляется, что правила о медицинских освидетельствованиях целесообразно иначе расположить в ТК РФ. В ст. 213 целесообразно сохранить только те регламентации, которые действительно связаны с охраной труда в ее узком понимании. В разделе об отдельных категориях работников должны быть показаны основные особенности правил о медицинских освидетельствованиях для каждой из таких категорий работников. Поскольку предварительные, периодические и внеочередные (в том числе и добровольные) медицинские освидетельствования юридически значимы либо для возникновения, либо для изменения, либо для приостановления, либо для прекращения трудового договора, постольку желательны содержательные новации в ст. 69 ТК РФ. С учетом сложившихся традиций в трудоправовой лексике она могла бы быть названа «Виды медицинских освидетельствований и их значение для трудового договора». В предлагаемой статье надо раскрыть используемый понятийный аппарат; перечислить случаи обязательных освидетельствований; показать на возможность добровольных освидетельствований; решить вопрос о периодичности (с учетом того, что сейчас ч. 1 ст. 213 для работников в возрасте до 21 года, здоровье которых охраняется особо тщательно, однозначно устанавливает ежегодные осмотры, для всех других работников по логике требуется «дистанция» — например, один раз в два года); ясно назвать обстоятельства и правила для внеочередных освидетельствований <25>; указать на юридические последствия отказов в заключении трудовых договоров и возможных случаев изменения, приостановления и прекращения трудовых договоров; дать ответ на вопрос о гарантиях для лиц, проходящих медицинское освидетельствование, в том числе на вопросы о сохранении заработка за теми работниками, которые проходят медицинское освидетельствование, и об оплате работодателем соответствующих медицинских услуг. ——————————— <25> Импонируют (за исключением некоторых формальных погрешностей) следующие регламентации, зафиксированные в ст. 214 ТК Республики Узбекистан: «При уклонении указанных работников от прохождения осмотров или невыполнении ими рекомендаций, выдаваемых врачебными комиссиями по результатам обследований, работодатель вправе не допускать их к работе… Не допускается использование труда работников на работах, противопоказанных им по состоянию здоровья… Работник имеет право потребовать проведение внеочередного медицинского осмотра, если он полагает, что ухудшение состояния его здоровья связано с условиями труда».
Последняя из упомянутых регламентаций ныне фиксируется в ч. 6 ст. 213 и в ст. 184 ТК РФ. Ее реализация применительно к предварительным медицинским освидетельствованиям в современном трудовом праве России осложнена тем, что соответствующая конструкция формально рассчитана только на работников. Видимо, в подобных случаях законодатель после слова «работник» должен пояснять, что оно охватывает и потенциальных работников, т. е. лиц, ищущих работу. Ими надлежит считать всех тех, кто обратился к работодателям с просьбой о предоставлении работы до момента возникновения индивидуальных трудовых правовых отношений в результате вступления трудового договора в силу (ст. 61 ТК РФ). Между тем в настоящее время работодатели зачастую прямо трактуют ст. 213 и оплачивают прохождение предварительных медицинских осмотров (обследований), включая психиатрические освидетельствования, только после того, как лицо, искавшее работу, de jure становится работником. Между тем если ч. 6 ст. 213 толковать в системе со ст. 266 ТК РФ, где говорится не о работниках, а о лицах до 18 лет, то очевидно, что работодатель обязан оплачивать предварительное медицинское освидетельствование во всех случаях, когда оно обязательно. При этом должно быть неважно, станет лицо, ищущее работу, работником или нет; необходимо другое — чтобы возникли отношения по трудоустройству у данного работодателя. Рассмотренная ситуация выступает одной из многочисленных предпосылок в пользу появления в ТК РФ статьи «Отношения по трудоустройству у данного работодателя» с содержанием, регламентирующим процедуру заключения трудового договора в общем виде, а также те фрагменты этих отношений, которые ныне не урегулированы в ст. ст. 57 — 71 ТК. Подобная статья призвана, в частности, определить, что с момента предъявления претендентом на получение работы надлежащему представителю работодателя документов, перечисленных в ч. 1 ст. 65 ТК РФ, возникает отношение по трудоустройству у данного работодателя. В границах такого правового отношения работодатель в необходимых по тексту ТК РФ случаях обязан выдать лицу, ищущему работу, направление на прохождение предварительного медицинского освидетельствования и предварительно осуществить его оплату. Но решить все вопросы в кодифицированном законе о труде невозможно. На подзаконном уровне целесообразно принять особое постановление Правительства РФ «О порядке медицинских освидетельствований в сфере действия трудового права». Оно должно, во-первых, заменить имеющиеся ведомственные нормативные (в значительной мере как раз не правовые) акты и, во-вторых, систематизировать имеющиеся акты правительственного уровня по указанным вопросам. Имеются в виду, например, Постановления Правительства РФ от 27 октября 2003 г. N 646 «О вредных и/или опасных производственных факторах и работах, при выполнении которых проводятся предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования), и порядке этих осмотров (обследований)» и от 23 сентября 2002 г. N 695 «О прохождении обязательного психиатрического освидетельствования работниками, осуществляющими отдельные виды деятельности, в том числе деятельность, связанную с источниками повышенной опасности (с влиянием вредных веществ и неблагополучных производственных факторов), а также работающих в условиях повышенной опасности» <26>. Выше были изложены аргументы, указывающие на необходимость того, чтобы именно подобным постановлением Правительства РФ были утверждены: 1) порядок проведения предварительных медицинских освидетельствований, упреждающих заключение трудовых договоров с некоторыми категориями работников; 2) порядок проведения периодических и внеочередных медицинских освидетельствований некоторых категорий работников. У соответствующих классов освидетельствований много общего, но и отличий тоже много. По крайней мере, процедурные отношения требуют раздельной регламентации. Однако этим перечень приложений к предлагаемому правительственному акту не может исчерпываться. Есть смысл вернуть в отечественное трудовое право перечень медицинских противопоказаний для работников и лиц, ищущих работу, по отдельным категориям работ. Кроме того, на рассматриваемом подзаконном уровне целесообразно определить и в необходимой степени детализированные перечни тяжелых работ, работ с вредными и/или опасными условиями труда, когда требуется прохождение медицинского освидетельствования. Предложения по другим приложениям к этому постановлению Правительства РФ будут сделаны ниже. ——————————— <26> СЗ РФ. 2002. N 39. Ст. 3796; 2003. N 44. Ст. 4313.
Кроме того, есть смысл рассмотреть подробнее два наиболее распространенных случая медицинских освидетельствований в сфере действия российского трудового права. Исторический приоритет здесь явно за освидетельствованиями лиц в возрасте до 18 лет. Что касается детского труда (как известно, на основании ст. 1 принятой Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г. Конвенции о правах ребенка <27> каждое человеческое существо до достижения 18-летнего возраста является ребенком), то необходимо исходить из пользы его законных форм. Труд — важная составляющая взросления. Вне труда немыслимо образование. Оплачиваемый труд приносит доход работнику и его семье. При этом осуществляется посильный вклад в экономику. Лозунг МОТ «В будущем нет места детскому труду», ставший популярным в самом начале XXI в., надо понимать ограниченно. Должен быть упразднен труд: 1) лиц, чей возраст ниже минимального уровня; 2) ставящий под угрозу физическое, умственное, нравственное благополучие ребенка; 3) реализуемый в наихудших формах труда, определенных Конвенцией МОТ N 182 от 17 июня 1999 г. о запрещении и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда. По данным МОТ за 2000 г., из примерно 211 млн. детей в возрасте от 5 до 14 лет, занятых трудом, 186 млн. были заняты трудом, подлежащим устранению, а из примерно 141 млн. работающих детей в возрасте от 15 до 17 лет таким трудом были заняты 59 млн. детей <28>. ——————————— <27> Международные акты о правах человека: Сб. документов. М., 2000. С. 307. Как известно, ч. 1 ст. 176 КЗоТ 1971 г. в ред. от 24 сентября 1995 г. здесь устанавливался возрастной критерий в 21 год. <28> В будущем нет места детскому труду: Глобальный доклад, представленный в соответствии с механизмом реализации Декларации МОТ об основополагающих принципах и правах в сфере труда. Женева, 2002. С. 18.
Именно исключение детского труда, подлежащего упразднению в соответствии с нормами международного трудового права, и надо расценивать в качестве главной цели медицинских освидетельствований при приеме на работу лиц в возрасте до 18 лет. В указанном Глобальном докладе МОТ, в частности, констатировано: «Оценка опасностей на том или ином рабочем месте должна сопровождаться медицинским освидетельствованием, чтобы можно было установить зависимость между состоянием здоровья и производственными рисками и принять соответствующие меры. Когда опасность невозможно уменьшить и устранить или когда невозможно обеспечить необходимую защиту, дети должны быть немедленно удалены из опасной среды» <29>. ——————————— <29> Там же. С. 123.
В свете положений, сформулированных МОТ, в национальных трудоправовых системах желательно появление точных и универсальных определений понятия опасной для ребенка работы. Представляется, что данное понятие должно охватывать: 1) работы, на которых по международному и национальному трудовому праву запрещается применение труда лиц в возрасте до 18 лет (Конвенция МОТ N 138 от 26 июня 1973 г. о минимальном возрасте для приема на работу; ч. 1 ст. 265 ТК РФ; Перечень тяжелых работ и работ с вредными или опасными условиями труда, при выполнении которых запрещается применение труда лиц моложе 18 лет, утв. Постановлением Правительства РФ от 25 февраля 2000 г. N 163 <30>, и т. д.); ——————————— <30> СЗ СССР. 2000. N 10. Ст. 1131.
2) работы, сопряженные с перемещением тяжестей, превышающих установленные для лиц в возрасте до 18 лет предельные нормы; при этом нельзя не отметить, что термин «переноска и передвижение тяжестей», использованный в ч. 2 ст. 265 ТК РФ, явно неудачен; кроме того, вызывает сомнения отсутствие унифицированности в подходах к определению опасной для ребенка работы. В отличие от указанного выше Перечня Предельные нормы переноски и передвижения несовершеннолетними тяжестей вручную утверждены Постановлением Минтруда РФ от 7 апреля 1999 г. N 7 <31>; уровень нормативного акта здесь явно должен быть повышен; ——————————— <31> Бюллетень Минтруда РФ. 1999. N 7. С. 49.
3) работы в ночное время (ст. 268 ТК РФ); 4) работы, которые априорно не могут выполняться несовершеннолетними лицами по причине определенных заболеваний; такой запрет был установлен на основании нормативных актов, принятых по линии Минздрава России; он видится обоснованным по своему содержанию и вместе с тем пока неправовым по своей юридической форме в силу ст. 252 ТК РФ. Вот почему в ст. 265 желательно упоминание о Перечне абсолютных медицинских противопоказаний к приему на работу в возрасте до 18 лет. Сам же такой перечень желателен в виде еще одного приложения к предложенному выше Постановлению Правительства РФ; 5) работы, которые признаны не подходящими состоянию здоровья конкретного ребенка с учетом конкретных условий труда по результатам медицинского освидетельствования (ст. 266 ТК РФ). Кроме названных выше случаев, в России существуют еще несколько ситуаций, когда на ведомственном уровне реально ухудшено юридическое положение лица в возрасте до 18 лет. Некоторые из подобных ухудшений не обоснованы не только с формальной, но и содержательной стороны. Так, В. А. Свечкаренко справедливо замечает, что предусмотренный в ведомственном порядке месячный (со дня обращения) срок для проведения медицинского осмотра, например при трудоустройстве на период летних каникул, существенно понижает уровень защиты трудовых прав несовершеннолетних лиц <32>. ——————————— <32> Комментарий постатейный к Трудовому кодексу РФ / Под ред. Н. Г. Гладкова и И. О. Снигиревой. М., 2006. С. 644 — 645.
Российское законодательство в отдельных ситуациях предусматривает повышение возрастных критериев для обязательных медицинских освидетельствований (например, в ч. 1 ст. 213 ТК). Думается, что в будущем подобные регламентации целесообразно сохранить только в тех случаях, когда они будут обоснованы апробированными научными медицинскими исследованиями. Аналогичный подход целесообразен и к подобным актуальным предложениям, например предложению Ростехнадзора России об установлении возрастного минимума в 21 год для допуска к подземным работам <33>. ——————————— <33> Зыкова Т. Под землю — по паспорту // Российская газета. 2008. 29 июля.
Как отмечалось выше, следующими в историческом ракурсе нормами об установлении обязательного предварительного медицинского освидетельствования выступили правила об особо вредных производствах. Современные отечественные правила (ст. 213 ТК) указывают на работников, занятых на тяжелых работах и на работах с вредными и/или опасными условиями труда (в том числе на подземных работах) <34>. Надо еще раз оговорить, что предварительное медицинское обследование проходят не работники, а лица, ищущие работу. Далее они условно в целях краткости называются претендентами на работу с вредными факторами. ——————————— <34> Думается, что только данная правовая конструкция обеспечивает обязательный медицинский осмотр при поступлении на работу, связанную с хранением химического оружия, его перевозкой и уничтожением (Федеральный закон от 2 мая 1997 г. N 76-ФЗ «Об уничтожении химического оружия» // СЗ РФ. 1997. N 18. Ст. 2105).
Как известно, во исполнение соответствующих позиций ТК РФ принято упомянутое выше Постановление Правительства РФ от 27 октября 2003 г. «О вредных и/или опасных производственных факторах и работах, при выполнении которых проводятся предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования), и порядке проведения этих осмотров (обследований)». К сожалению, Правительство РФ в данном документе некорректно изменило терминологию ТК, усугубив и без того высокую степень противоречивости нормативного массива по медицинским освидетельствованиям. В свою очередь во исполнение данного Постановления Приказом Минздравсоцразвития РФ от 16 августа 2004 г. «Об утверждении Перечней вредных и/или опасных производственных факторов и работ, при выполнении которых производятся предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования), и Порядка проведения этих осмотров (обследований)» утверждены: 1) Перечень вредных и/или опасных производственных факторов, при выполнении которых проводятся предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования) (далее — Перечень вредных факторов); 2) Перечень работ, при выполнении которых проводятся предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования) (далее — Перечень работ для осмотров); 3) Порядок проведения предварительных и периодических медицинских осмотров (обследований) работников, занятых на вредных работах и на работах с вредными и/или опасными производственными факторами (далее — Порядок проведения осмотров). Нельзя не констатировать, что с позиций нормотворческой техники соотношение названия изучаемого Приказа Минздравсоцразвития России и структуры утвержденных им документов алогично. В названии указывается на два Перечня ситуаций с медицинскими осмотрами и на общий Порядок их проведения, а формально утвержден только порядок, сопряженный с первым из двух Перечней. Перечень вредных факторов, официальное название которого сейчас сформулировано совершенно вопреки правилам русского языка (факторы выполняться не могут), действительно требует специальных узких знаний. Обоснованность ведомственного нормотворчества здесь не вызывает сомнений. Совсем другое дело — Перечень работ для осмотров. Он вызывал бы меньше сомнений, если бы стал следствием из Перечня вредных факторов. Но содержательно ныне это не так. Более того, важно еще раз напомнить: в тех случаях, когда в Перечень работ для осмотров включены работы, не предусмотренные на уровне федеральных законов, усматривается противоречие Конституции РФ и общим установлениям о положении личности работника в сфере трудового права <35>. ——————————— <35> См., напр.: Иванов С. А., Лившиц Р. З. Личность в советском трудовом праве. М., 1982.
Поскольку развернутых правил о порядке медицинских освидетельствований в других случаях в нашей стране сейчас не существует, постольку Порядок проведения осмотров в современной России применяется в качестве общего для всех тех ситуаций, когда установлено медицинское освидетельствование. Между тем специализированных регламентаций именно об определенном варианте освидетельствования для указанных работ недостаточно, а анализ имеющихся правил показывает, что они требуют значительной коррекции по многим направлениям. Например, согласно п. 2 Порядка проведения осмотров предварительные медицинские осмотры (обследования) проводятся с целью определения соответствия здоровья освидетельствуемого поручаемой ему работе. Во избежание излишней субъективности и во имя обеспечения разумного равенства необходимо нормативно зафиксированное установление критериев состояния здоровья претендентов на получение работы для каждого из случаев обязательного медицинского освидетельствования (возможно, по категориям родственных работ). На основании п. 5 предварительные и периодические медицинские осмотры (обследования) проводятся медицинскими организациями, имеющими лицензию на указанный вид деятельности. При этом из сравнения с п. 6 вытекает, что лицензии на проведение медицинских осмотров (обследований) и экспертизу профессиональной пригодности суть разные по содержанию и значимости документы. Обоснованность таких различий вызывает сущностные сомнения, поскольку в ходе предварительного медицинского освидетельствования должна осуществляется экспертиза связи состояния и предполагаемых условий труда, т. е. профессиональной пригодности. В соответствии с п. 10 обследуемый представляет направление, выданное работодателем, в котором указываются вредные и/или опасные производственные факторы, паспорт (или другой документ, его заменяющий), амбулаторную карту (или выписку из нее с результатами осмотров по месту предыдущих работ), в случаях, предусмотренных российским законодательством, — решение врачебно-психиатрической комиссии. Последний документ указывает на то, что психиатрическое освидетельствование как бы выводится из понимания медицинского осмотра (обследования), что не корреспондирует содержанию ни ст. 69, ни ст. 213 ТК. В подобных случаях, видимо, целесообразно полагать, что одно освидетельствование осуществляется в два этапа. Другой недочет п. 10 сопряжен с недостаточным учетом правил о защите персональных данных работников. На основании п. 11.1 заключение медицинской комиссии и результаты медицинского осмотра (обследования) вносятся в карту предварительных и периодических медицинских осмотров (обследований), а в п. 11.3 утверждается, что работник информируется о результатах проведенного осмотра (обследования). Подобные регламентации с позиций прав человека также вызывают определенные сомнения. В любом случае объем информации, заносимый в карту и сообщаемый освидетельствованному лицу, должен быть идентичен. Итак, представляется, что в России требуется пересмотреть заново саму трудоправовую концепцию медицинских освидетельствований, в том числе при заключении трудовых договоров. При этом в эпицентр желаемых решений важно поставить права каждого человека на труд, на защиту частной жизни, на охрану здоровья и медицинскую помощь. Необходимым представляется обеспечение приоритета и прямого действия норм ТК РФ по данным вопросам, для чего эти нормы должны быть изменены в строгом соответствии с Конституцией РФ.
